Рэп для мента Седов Б.
— Пардон. Итак, начну.
Прикурив от стоявшей на столе зажигалки в виде бюста Ленина с отверстием в лысине, он глубоко затянулся и, выпустив дым из волосатых ноздрей, произнес лекторским голосом:
— Система двойников стала возможной тогда, когда бессовестные артисты начали работать под фонограмму. К Роману Меньшикову это, понятное дело, не относится. Первые двойники появились, как всем известно, у группы «Ласковый май». Что было потом, я не буду говорить, потому что перечислять всех двойников — вечера не хватит. Двойники — это обычная подделка. Вроде китайского «Ролекса». Все происходит просто. В город Мухосранск, а то и в более крупный населенный пункт вроде Новосибирска приезжает солидный мужчина, входит в кабинет местного руководителя и представляется директором… Ну, скажем, Романа Меньшикова. Кстати сказать, тот, кто представляется мною, должен быть евреем. Это нужно учесть. Да… Так вот, заслышав такую знаменитую фамилию, руководитель выскакивает из-за своего огромного стола и с наслаждением трясет руку лже-Шапиро. Он уже знает, что будет дальше. Самозванец без лишних слов усаживается в дорогое кресло и заявляет, что великий Роман Меньшиков, случайно проезжая мимо, пожелал осчастливить этот Мухосранск или там Новосибирск своими концертами. Чиновник тут же заявляет, что Меньшикову будет предоставлена лучшая площадка, и господин Шапиро может не беспокоиться ни о чем. Они договариваются о сроках, причем обычно концерты начинаются уже на следующий день, и дело в шляпе.
Шапиро налил себе пива, сделал несколько глотков и продолжил:
— Такая срочность объясняется тем, что им нельзя светиться с рекламной кампанией. Если развесить афиши за две недели, это может дойти до настоящего Меньшикова или до настоящего Шапиро. А так — наскочил, схватил и убежал. Но бывает и по десять концертов в одном городе. Тогда с местными специально оговаривается отсутствие рекламы. Они, понятное дело, могут заподозрить неладное, но ведь местным организаторам все равно — лишь бы деньги зашуршали. А уж деньги-то шуршат — спонсоры там всякие, отмывание…
Шапир допил пиво, посмотрел на Романа и сказал:
— А теперь об одной малю-юсенькой подробности. Тебя, Роман Меньшиков, сейчас пасут.
— То есть как — пасут? — удивился Роман.
— А вот так, — Шапиро наполнил стакан пивом, — жарко сегодня… Пасут — это на жаргоне злодеев и полицейских…
Он слегка поклонился Арбузу и Боровику.
— На жаргоне это значит… — Шапиро залпом выпил пиво, — это значит — за тобой следят. Ходит человечек специальный и смотрит за тобой. Его главная задача — следить за тем, что ты никуда не собираешься ехать. То есть — находишься на безопасном расстоянии от двойника. Безопасном для него. Ну, а человечку этому платят малую копейку, так ведь и работа у него не пыльная. Увидел, что Меньшиков лыжи в аэропорт навострил, шмыг за ним и смотрит, куда артист отправляется. Потом взял трубочку и позвонил хозяину. Дескать, объект собрался в Константинополь, так что все путем, можете продолжать. Или, например — Меньшиков едет в Сибирь. Тогда двойник со своей бригадой быстро сворачивается и делает ноги. Элементарно, Ватсон!
— Понятно, — Роман покачал головой, — вот оно как у вас…
— У кого это у нас? — возмутился Шапиро. — Старый Шапиро никогда не имел дела с двойниками!
— Ладно, ладно… — Роман махнул рукой, — ну, какие мнения имеются?
Он оглядел присутствующих.
Боровик, прищурившись, внимательно слушал пространные объяснения Шапиро, Арбуз задумчиво вертел в пальцах рюмочку с коньяком, а Лиза… Подперев подбородок пальцем, она смотрела кудато в пространство, и Роман мог бы поклясться, что выражение ее лица было мечтательным.
«Интересно, — подумал он, — о чем это она размечталась? Может быть, об очередном ограблении банка?»
— Лиза, ку-ку! — Роман помахал перед ее глазами рукой.
Лиза вздрогнула и с явным неудовольствием вернулась из своих неизвестных никому далей. Улыбнувшись, она сказала:
— Рома, ты на меня внимания не обращай. Мое дело маленькое, женское — выслушать вас всех и сказать свое решающее слово.
— Ого! — Арбуз удивленно поднял брови. — Вы, Лиза, говорите интересные вещи! Я уже заинтригован — каким будет ваше решающее слово.
— Наберитесь терпения, Миша, и вы его услышите, — пообещала Лиза.
Арбуз важно кивнул и, сдерживая улыбку, пригубил коньяк.
Потом он взял из резной шкатулки тонкую коричневую сигарку и, прикурив ее, сказал:
— Ну, я так понимаю, что Лёва уже изложил нам то главное, что он знает о подобных ситуациях. В таком случае я позволю себе добавить к сказанному кое-что, касающееся другой стороны вопроса.
Боровик повращал глазами и спросил:
— Джентльмены, это ничего, что я тут без смокинга? А то я вас слушаю и чувствую себя сиволапым мужиком, оказавшимся в палате лордов. Речи, блин, прямо как у Черчилля с Линкольном! Простите, это я так, к слову…
— А раз так, — Арбуз грозно посмотрел на Боровика, — то и помалкивай в тря… пардон, лучше в рюмку с коньяком. А хочешь, я тебе сакэ принесу? У меня есть!
— Сакэ… — Боровик поморщился, — эту разбавленную водку сам пей. Я пробовал — такая гадость! А ведь ее еще греть надо… Бр-р-р!
— А ее греют для того, — со знанием дела встрял Роман, — чтобы сильнее зацепило. Горячее, оно шибает лучше.
— Знаток ты наш, — Арбуз с сожалением посмотрел на Романа, — я тебе потом объясню, зачем ее греют. А сейчас слушай меня внимательно.
— Яволь, майн херр! — отчеканил Роман и налил себе пива из шапировского персонального графина.
— Так вот, — Арбуз выпустил колечко дыма, и Лиза беззвучно поаплодировала ему, — теперь о другом аспекте. Создание двойника — серьезное дело и большие, а в нашем случае — очень большие деньги. Структуры, которые следят за присвоением грязных денег, не могут оставить тему двойников без внимания. Поэтому беру на себя смелость заявить, что наш двойник прикрыт, и прикрыт очень серьезно. То, что за ним стоит криминал, прошу принять без доказательств. Во-первых, какой-то авторитет. Во-вторых — бригада силовиков, подчиняющаяся этому авторитету, и, конечно же, несколько человек прямо в гастрольном коллективе. Они следят за безопасностью, а также, и это весьма важно, в каждом городе, где выступает двойник, обязательно, повторяю — обязательно связываются с местным криминалом, чтобы не возникало проблем. Но местные чаще всего не знают, что имеют дело с фальшивкой.
Роман удивленно покачал головой и вздохнул:
— Век живи — век учись. И откуда ты все это знаешь? Вот я, например, и есть тот самый артист, который должен знать тему лучше всех вас, а о таких подробностях слышу впервые.
— Лучше всех нас? — язвительно хмыкнул Шапиро. — И даже лучше меня?
— Ты не в счет, — отмахнулся Роман, — я даже боюсь представить себе бездну, которая тебя породила.
— Меня породила Роза Исааковна Шапиро, в девичестве Апфельбаум.
Лиза звонко захохотала, а Роман развел руками:
— Ну как с ним говорить?
— А ты не говори, — благожелательно посоветовал Шапиро, — ты просто слушай меня и трепещи перед моей мудростью и знанием жизни.
— А иди ты со своей мудростью, — Роман приложился к стакану, — что еврею хорошо, то славянину смерть. Вот пусть лучше мистер Майкл Арбузофф скажет, не занимался ли он в своей богатой правонарушениями жизни еще и вариантами двойников?
— Нет, Ромка, такого пока не было, — сдерживая смех, ответил Арбуз, — век воли не видать.
Он подумал и добавил:
— В натуре.
— Ну что, все высказались? — Боровик оглядел собрание. — Тогда я позволю себе кое-что присовокупить. Вы не против?
— Ни в коем случае, — Арбуз взялся за бутылку, — налить тебе коньячку?
— Давай, — кивнул Боровик, — а я пока скажу, чего хотел. Собственно, там и говорить-то нечего. То, что сказал Арбуз про связи с местными бандюками, в полной мере относится и к местным ментам. Это я заявляю так же авторитетно, как Арбуз задвинул про свою уголовную тему.
Арбуз, наливая в рюмку коньяк, поморщился, но промолчал.
— То есть… Спасибо, Мишка. — Боровик взял рюмку. — То есть — бригада двойника должна быть вась-вась и с местными ментами. И опять же взятки, бабки… Падлы продажные!
Он покосился на Лизу и сказал:
— Простите, Лиза. Вырвалось.
— О чем вы говорите, Саша! — Лиза задумчиво покачала головой. — Я с вами полностью согласна, просто я нежная и трепетная девушка, в отличие от вас, грубых мужланов, не высказываю своих мнений в такой брутальной форме.
— В какой форме? — нахмурился Боровик.
— В брутальной, колхозник! — засмеялся Арбуз. — В грубой, значит. Ты вообще, кроме «Курочки Рябы» и Уголовного Кодекса, какие-нибудь книжки в своей жизни читал?
— Читал, — буркнул Боровик, — не меньше твоего.
— Ну вот и славненько, — кивнул Арбуз, — ну что, за присутствующих здесь дам? Кстати говоря, присутствующие дамы обещали высказать решающее мнение, так что мы навостряем уши и…
— И наливаете мне коньяку, — закончила за него Лиза, — языком трепать каждый может, а вот поухаживать за дамой — никто не готов.
— Простите, мадам, — Арбуз засуетился с бутылкой, — сейчас, мигом…
— Я вам не мадам! — Лиза задрала нос. — Я мадемуазель!
Выпив за присутствующих дам, все выжидательно уставились на Лизу, а она, нимало не смущаясь, сделала маленький глоток коньяку и, поставив рюмку на стол, сказала:
— Мое мнение таково…
Она посмотрела на Романа, и он вдруг увидел загоревшиеся в ее глазах бесовские огоньки.
— Вы все очень хорошо изложили ситуацию. Так хорошо, что даже я смогла понять ваше невнятное бормотание.
— Ну знаете ли! — Арбуз вытаращил глаза. — Это, как бы сказать… Волюнтаризм и диффамация!
— Что? — нахмурился Боровик.
Роман фыркнул, а Шапиро, откинувшись на спинку кресла, заржал, как лошадь.
— Так их! — злорадно воскликнул он. — В хвост и в эту, в гриву!
Лиза скромно опустила глаза и сказала:
— Я поняла, что происходит, а также поняла, что Роману нужно сидеть дома, чтобы не спугнуть двойника. Поэтому…
Она снова посмотрела на Романа, и огоньки в ее глазах разгорелись так ярко, что он подумал: при их свете можно читать газету в темноте.
— Поэтому я отправляюсь в шпионскую командировку. Знакомлюсь с двойником, выясняю его маршрут, а потом вы спокойно хватаете его в удобном для вас месте, — радостно заявила Лиза.
— Однако… — Арбуз удивленно поднял брови и одобрительно кивнул.
Роман недовольно нахмурился, Боровик, прищурившись, посмотрел на Лизу нарочито пронзительным взглядом, а Шапиро звонко хлопнул себя по жирной ляжке и восторженно произнес:
— Ой-вэй! Чтоб я так жил! Вот это женщина!
— Но-но! — Роман высокомерно посмотрел в его сторону. — Держись подальше от этой женщины, ты, дирижабль с глазами!
Потом он взглянул на Лизу и сказал:
— Лиза, я не понял. Что значит — в шпионскую командировку?
— Ну как же, Роман, — Лиза удивленно посмотрела на него, — что же тут непонятно? Я одеваюсь, собираюсь… Нет. Сначала Лёва узнает по своим каналам… Лёва, у вас ведь есть свои каналы?
Шапиро многозначительно кивнул, что означало, что уж каналы-то у него имеются.
— Вот. Лёва узнает по своим каналам, где сейчас двойник, а потом я одеваюсь, собираюсь, беру с собой небольшой чемоданчик с необходимыми вещами…
— Дама сдавала в багаж… — тихо сказал Арбуз.
— Чемодан с трупом одного несдержанного на язык джентльмена, — угрожающе произнесла Лиза.
— Все, молчу, — испуганно ответил Арбуз.
— И отправляюсь на охоту.
— Ну и как ты будешь охотиться? — скептически поинтересовался Роман.
— А как красивая девушка охотится на мужчин? Бац, и он в судорогах бьется у ее прекрасных ног.
— Главное, чтобы не между, — вырвалось у Романа, и тут же из его глаз посыпались искры.
Лиза, не размахиваясь, влепила ему оглушительную пощечину.
— Если хотите, Лиза, я могу добавить, — предложил Арбуз, осуждающе глядя на Романа.
— И я тоже, — Боровик недобро посмотрел на приятеля.
— И я, и я! — присоединился Шапиро. — Дайте и мне потоптать этого идиота!
— Думай, что говоришь, дубина! — Боровик пошевелил желваками на щеках. — Щас как дам в рыло!
Роман утер выступившие слезы и сказал:
— Прости, Лиза, само выскочило.
— А я и не сержусь особенно, — Лиза пожала плечами, — это я тебе, чтобы думал, прежде чем говорить. Я же понимаю, ты привык к тому, что артист легко хапает любую девушку и тащит ее в номер с известными целями. Ведь так? Так вот — я девушка труднодоступная. А тебе просто повезло, что ты меня встретил. Если бы не я, ты бы до сих пор бился в судорогах между ногами разных готовых на все шлюх.
Роману стало стыдно, и он опустил голову.
— Ладно, я тебя прощаю, — Лиза погладила его по шее.
Потом, твердо посмотрев на Арбуза, она сказала:
— Я зацеплю этого музыкального вора так, что он будет у меня ходить на поводочке. И отдам его вам готовенького.
Арбуз кивнул и сказал:
— Да. Я думаю, что у вас получится. Только имейте в виду, что это опасно. Действительно опасно. Не для вашей девичьей, пардон, женской чести, а для вашей жизни.
— Я понимаю, — Лиза сдвинула тонкие брови, — я понимаю… Но ведь мы все обсудим и все придумаем. Ведь так?
— Обязательно, — ответил Арбуз.
Роман глубоко вздохнул и сказал:
— Ну почему, Лиза, тебя все тянет на приключения? Мало тебе…
И тут он прикусил язык, потому что ляпнуть про то, что он знает о ее банковских подвигах, было бы непростительной глупостью.
— Чего мало? — Лиза с невинным выражением лица посмотрела на Романа.
— Да так… — Роман махнул рукой, — ничего особенного.
Лиза пожала плечами, потом взяла рюмку и, сделав маленький глоток, сказала:
— Значит, так. Что мне взять с собой?
Роман подумал, потом посмотрел на приятелей и сказал:
— Лиза…
— Что, Рома? — Лиза ласково взглянула на него.
Роман нахмурился и подумал, что все-таки нехорошо утаивать от нее тот факт, что он знает о ее опасной банковской авантюре. Ведь если он любит ее, а она, соответственно, любит его, в чем у Романа не было ни малейшего сомнения, то… То будет просто безнравственно делать вид, что он ничего не знает.
Тем более теперь они в одной команде, и, чем больше знаешь друг о друге, тем лучше.
Роман решительно вздохнул и сказал:
— Лиза, давай уединимся на некоторое время, я хочу сказать тебе кое-что.
Арбуз поднял брови, а Шапиро хлопнул жирной ладонью по столу и воскликнул:
— Неужели этот поц до сих пор не признался вам в любви?
Лиза засмеялась и, положив теплую ладонь Роману на руку, сказала:
— Конечно, признался. Наверное, хочет сделать это еще раз.
Взглянув на Романа, она добавила:
— И я ничего не имею против. И сейчас, и потом, и еще множество раз.
Они встали и удалились в библиотеку. В просторной и богатой квартире Арбуза имелась даже библиотека, чем он очень гордился.
Закрыв за собой дверь, Роман подвел Лизу к большому бархатному дивану, усадил на него, а сам устроился напротив, в таком же большом и бархатном кресле.
— Лиза, — начал он, — я…
Лиза с легкой улыбкой смотрела на него и молчала.
«Что я, в самом деле, робею, как юнец на первом свидании!» — подумал Роман и тут же разозлился на себя. Это привело к тому, что он почувствовал знакомый прилив адреналина, и робость немедленно прошла. Приняв свободную позу, он закурил и, положив ногу на ногу, сказал:
— Милая Лиза, я должен сказать тебе то, о чем долгое время молчал.
— Надеюсь, не то, что у тебя имеется жена и трое детей? — усмехнулась Лиза.
— К счастью, нет, — Роман представил себя в таком положении и ужаснулся, — нет, конечно же нет. Я о другом.
Он затянулся и, помедлив секунду, рубанул сплеча:
— Я знаю, что ты поставила банк на гоп-стоп.
— И это все, что ты хотел мне сказать? — Лиза улыбнулась, и Роман растерялся. — Мой любимый глупый мальчик, то есть, конечно же, не мальчик, а молодой, но зрелый, полный сил и талантов муж… Ромка, дурак ты бестолковый, то, что тебе известно об этом, все время было написано на твоем лбу. Понятно?
— Э-э-э… — Роман нахмурился, — не очень.
— Ну что тут может быть непонятного? — Лиза соскользнула с дивана и, усевшись на толстый мягкий ковер, положила голову Роману на колени, — ты говорил со мной о том, другом, третьем, обнимал, целовал и прочее… А в глазах так и прыгало — а я знаю! А я знаю! И это было ясно как божий день. А я все думала — ну когда же ты расколешься?
— Ну вот… — Роман совершенно смутился, — вот и раскололся.
— Вот и хорошо, — Лиза прижалась щекой к его руке, — теперь у нас нет тайн друг от друга. А как ты узнал?
— Я был в гаражах, когда ты переодевалась и меняла машины. А потом увидел в новостях то, что было заснято камерой слежения в банке. Ну а дальше уж дело техники.
— И это значит, — Лиза угрожающе прищурилась, — что наша «случайная» встреча была подстроена тобой?
— Ага…
— Ах ты, коварный и расчетливый соблазнитель! — воскликнула Лиза.
Вскочив с ковра, она подтянула рукава свитера и встала перед Романом в позе разъяренной гориллы.
— Сейчас ты заплатишь за все, — зашипела она и бросилась на Романа.
Кресло с грохотом опрокинулось, и Роман, вывалившись из него, оказался лежащим на спине. Лиза уселась на нем верхом и торжествующе провозгласила:
— Бей мужиков!
Но бить почему-то не стала, а вместо этого нежно поцеловала Романа в губы.
Потом положила голову ему на грудь и прошептала:
— Дурак… Любимый дурак.
— Ага… — Роман почувствовал, что его губы помимо воли растягиваются в совершенно дурацкой улыбке, которая как нельзя кстати подтверждала слова Лизы.
— А что ты делала до того, как… Ну, в общем, до банка?
— То же, что и все, — грустно ответила Лиза, — я была обычной красавицей, которая работала продавцом-консультанатом в компьютерной фирме. Вся моя жизнь до известных событий не представляла собой ничего интересного. Институт, потом работа. А как начала работать, то жизнь стала просто невыносимой. Работа — магазин — дом, причем — одинокий дом, заметь. Я ведь не шлялась по мужикам, как некоторые.
Она презрительно сморщилась, как видно, представив себе этих самых «некоторых».
— И наконец, — Лиза гордо подняла бровь, — я поняла, что так дальше жить невозможно. И придумала план. Знаешь, как мне было страшно там, в банке?
— Представляю, — кивнул Роман.
— Ничего ты не представляешь, — отмахнулась Лиза, — я там чуть в обморок не упала.
И она замолчала, вспоминая тот страшный и счастливый день.
— А что ты будешь делать с деньгами? — зачем-то спросил Роман.
— Та-ак… — многозначительно протянула Лиза, — узнаю мужскую манеру тянуть руки к кошельку… Ну, если не жены, то любовницы.
— Не больно-то и надо, — обидчиво ответил Роман, — у меня своих хоть жопой ешь.
— Фу! — Лиза оторвала голову от его груди и неодобрительно покачала головой. — Не зря люди говорят, что все музыканты грубияны и хамы.
— Ага, — повторил Роман, — и еще они с лошадьми спят.
— Что? — Лиза вскочила. — Ты что имеешь в виду? Это я, значит, лошадь?
— Нет, — Роман, продолжая лежать на спине, замахал руками, — это просто так говорится.
Лиза поставила ногу ему на грудь и сказала:
— Скажи: тетенька, прости засранца.
— Тетенька, прости засранца! — торопливо выпалил Роман.
— То-то!
Лиза поправила волосы и уселась на диван.
— Можешь встать, — милостиво объявила она, — и подать мне пиво.
— Сию минуту, сударыня, — Роман поднялся на ноги и взялся за ручку двери.
Но открывать ее не стал, а вместо этого язвительно произнес:
— Между прочим, было весьма неосмотрительно оставлять весь маскарад там, в гаражах. А если бы кто-нибудь нашел? А если бы все эти фальшивые толовые шашки и прочие провода нашел именно тот, кому это было положено по службе?
— Чушь, — Лиза пренебрежительно махнула рукой. — Во-первых, это никоим образом не указывает на меня. А во-вторых опять же — я-то тут при чем?
Ну посуди сам — находит какой-то сыщик эти причиндалы. Ура! И что дальше? Ну?
Роман прикинул и согласился:
— Пожалуй, так оно и есть. Но все равно лучше было уничтожить улики.
— Ага, — Лиза усмехнулась, — и попасться как раз на этом.
Тут Роман понял, что умом женщину не понять, и ловко перевел разговор на более безопасную тему:
— Какой сорт пива вы предпочитаете в это время суток? — любезно осведомился он.
— Холодный! — уверенно ответила Лиза.
Глава 6
СМЕРТЬ НА ЗОНЕ
Получив очередное назначение, генералмайор Безродный был на седьмом небе от счастья. Разве мог он рассчитывать на такую блестящую карьеру — он, выпускник заштатного Псковского училища МВД, обреченный всю жизнь трубить в какомнибудь Пыталовском ГУВД с перспективой выйти на ничтожную пенсию в чине подполковника и с циррозом печени?
Конечно же, нет, если бы таинственная и могущественная «Воля народа» не взяла его под свое крыло. Правда, он и сам не подкачал — упорно трудился после окончания училища, самостоятельно вырос из младших лейтенантов в майоры, не обольщался грошовыми оброками с мелких провинциальных жуликов и так называемых предпринимателей, берег репутацию для больших дел.
А умело и лихо закрученный роман с женой инспектора Главного управления исполнения наказаний помог Безродному добиться перевода в Ленинград, прямиком в управу по Северо-Западу.
Там-то он и обратил на себя внимание «Воли народа».
Когда в одной из колоний Волховского района заключенные осмелились выразить протест против бесчеловечных условий содержания, майор Безродный проявил инициативу, оперативно прибыл на место и лично возглавил жестокое и беспощадное подавление бунтовщиков.
Через месяц он был уже полковником, перескочив через чин, а еще через неделю ему позвонил сам Адольф Богданович Самоедов, отставной генераллейтенант МВД и депутат Государственной Думы, он же — руководитель Северо-Западного регионального отделения «Воли народа».
Самоедов быстро объяснил Безродному, чьему покровительству он обязан столь быстрым служебным ростом и сделал предложение, от которого, как говорится, невозможно отказаться.
Нельзя сказать, что Василий Кимович Безродный принял это предложение без колебаний. Поначалу было страшно — стать членом законспирированной структуры, пусть и возглавляемой самыми высокопоставленными лицами, структуры, которая ставит своей целью ни больше ни меньше как захват власти в стране и перераспределение национального богатства…
Однако Самоедов убедительно доказал, что при таких покровителях бояться нечего, зато самая блестящая будущность обеспечена — и в смысле положения, и в смысле материального уровня. Такого уровня, о котором паршивые отечественные олигархи и мечтать не смеют. Василий Кимович решился, и ни разу не пожалел об этом. Впрочем, он прекрасно понимал, что отказ был бы равнозначен даже не концу карьеры, а досрочному уходу на этой жизни.
Дальше все пошло как по маслу. Генерал-майорство на блюдечке, оформленный на жену трехэтажный особняк в Парголово, круглый счет в филиале банка «Лионский кредит» на острове Мэн. Неприятно только было вспоминать о разного рода щекотливых мероприятиях, которые Безродному приходилось курировать по приказу «Воли народа». В результате этих мероприятий заброшенные могилы кладбищ Ленинградской области частенько пополнялись безымянными подселенцами — однако забыть об этом помогали дополнительные нули, исправно заносимые в банковские гроссбухи аккуратными клерками с далекого островка в проливе Ла-Манш.
И вот теперь — Москва!
О долгожданном переводе с повышением Василию Кимовичу сообщил все тот же Самоедов, и Безродный не без злорадства отметил про себя: «Все, Адольф Богданович, покомандовали мною, и хватит. Пришел черед поменяться ролями».
Собственное кресло в ранге заместителя министра, огромный кабинет в массивном здании Главного управления исполнения наказаний с видом на Воробьевы горы — это не шутка! Плюс вызов для личной беседы с самим председателем политсовета «Воли народа» Самсоном Эдуардовичем Бергамовым.
Это совершенно новый уровень и, конечно же, новая ответственность.
И новые доходы.
И новый страх…