Люби меня мертвым Джеймс Питер

19

Воскресенье, 22 февраля

Зуб, одетый в кожаную куртку, черную футболку и широкие хлопчатобумажные брюки, сидел на диване в тихом дальнем углу сигарного бара «Маканудо» на Шестьдесят третьей улице в Нью-Йорке. Воскресный вечерок он коротал, куря одну за другой сигареты «Лаки Страйк» и потягивая диетическую колу. В другом конце зала перед висящим на стене телевизором расположилась группа парней, смотревших повтор финального матча чемпионата по американскому футболу.

Зуб этот вид спорта не любил. Американский футбол – это не для него. Впрочем, холодная погода – это тоже не для него, а между тем приходилось терпеть. Всего семь часов вечера, а за окном уже была холодная, промозглая ночь. В стекло летел мокрый снег.

Зуб окинул взглядом бар. Владельцы оформили зал, взяв за образец старинный клуб для джентльменов. Освещение здесь было приглушенным. Именно так выглядели все бары до того, как запрет на курение в общественных местах в большей части западных стран загнал приверженцев этой привычки в подполье.

Если не считать время от времени подходившей к столику официантки, на Зуба никто не обращал внимания. Пользуясь этим обстоятельством, он достал из кошелька сто долларов, которые ему передал Вишрам Сингх. Зуб принялся разглядывать купюру. Еще раз прочел серийный номер – 76458348.

Вчера вечером одного звонка оказалось достаточно, чтобы выяснить – эта купюра, вместе с другими стодолларовыми банкнотами составлявшая сумму в двести тысяч долларов, была украдена из номера отеля «Парк-Ройал-Уэст». Жертвой оказался скользкий тип из Румынии по имени Ромео Мунтяну, исполнявший поручения членов русской мафиозной группировки, которая базировалась в Маленькой Одессе, районе на юге Бруклина неподалеку от Брайтон-Бич. Зуб тоже не раз сотрудничал с этими людьми.

В качестве оплаты ему уже перевели на счет в швейцарском банке миллион долларов. Первая часть задания состояла в том, чтобы преподать Ромео Мунтяну – а заодно и всем остальным – урок: боссы не прощают ошибок и небрежности. С этим делом Зуб справился шутя. А вот вторая часть оказалась посложнее.

Пяти тысяч долларов, заплаченных ночному портье, оказалось достаточно, чтобы раздобыть видеозапись, на которой женщина, заселившаяся в отель под именем Джудит Форшоу, садится в такси. Кроме того, за эти деньги портье сделал для Зуба копию регистрационной карты, подписанной постоялицей при въезде. Но портье сказал, что эта женщина, скорее всего, назвалась ненастоящим именем. Не успел он договорить, как по маленькому телевизору в кабинете начались новости. Среди прочего показывали сюжет о скандальном разоблачении покойного финансиста Уолта Кляйна. Масштаб его мошеннической схемы оказался еще более велик, чем предполагалось поначалу. Кроме того, сообщалось, что на прошлой неделе тело Кляйна было доставлено в США безутешной невестой покойного Джоди Бентли. Далее показали, как в зале прилета эта женщина косится затравленным взглядом в сторону моря вспышек фотокамер. Затем репортерам удалось заснять ее у входа в отель Four Seasons.

– Это точно была она, – оживился портье, тыча пальцем в экран. – Да еще вдобавок нервничала и говорила с британским акцентом. А другим именем назвалась, чтобы от папарацци спрятаться.

Клинок стилета, на котором еще остались свежие следы крови Ромео Мунтяну, надежно обеспечили молчание трясущегося как осиновый лист портье. Парню совсем не улыбалось повторить судьбу постояльца номера 5231.

В регистрационной карте Джудит Форшоу указала адрес – Вестерн-Роуд, Брайтон, Англия. Зуб довольно хорошо знал этот город у моря. Ему дважды приходилось выполнять там заказы. В первый раз Зуб должен был убрать эстонского морского капитана, пытавшегося сбежать с грузом наркотиков. Зуб настиг его в гавани к западу от города. А во второй раз киллеру предстояло отомстить за смерть сына нью-йоркского гангстера. Дело оказалось опасное и едва не закончилось плохо.

Зуб остался доволен – если придется лететь через океан в Брайтон, по крайней мере, работать он будет в знакомых местах. Гораздо чаще приходилось отправляться туда, где ни разу не бывал.

Заткнув уши наушниками, Зуб еще раз посмотрел видео из фойе отеля «Парк Ройал». Мнимая Джудит Форшоу украла двести тысяч долларов, которые ей не принадлежали. Не говоря уже о предмете, который представлял для заказчиков даже большую ценность. Не зря за ее возвращение Зубу с готовностью отвалили целый миллион долларов. Эти люди хотели вернуть одну важную флешку. Срочно.

Зуб внимательно разглядывал лицо женщины. Теперь он его не забудет. У Зуба была отличная память на лица. Он не сомневался, что без проблем сумеет найти Джудит Форшоу – или Джоди Бентли. Сразу из отеля она отправилась в аэропорт Ла-Гуардия, но Зуб предполагал, что воровка просто запутывала следы.

Значит, ее жених, Уолтер Кляйн, погиб. Кляйн – фамилия еврейская, а по иудейской традиции умерших хоронят быстро. Должно быть, похороны состоятся в самое ближайшее время. Если, конечно, обстоятельства гибели не вызовут вопросов у судмедэкспертов. В новостях Джоди Бентли назвали «безутешной невестой». А значит, на похороны она уж точно явится. Или нет?..

В новостях только и говорили об Уолте Кляйне. Все его активы были заморожены. В результате Джоди осталась без гроша. Иначе что могло заставить ее совершить такую глупость – ограбить первого встречного незнакомца? Только отчаяние. Но не настолько же она глупа, чтобы снова заявиться на Манхэттен. К тому же, учитывая все обстоятельства, вряд ли Джоди захочется провожать в последний путь жениха-мошенника, оставившего невесту без гроша в кармане.

На месте Джоди Зуб уж точно бы уехал. Сел бы на первый самолет и умчался прочь, пока зад не отморозил.

20

Понедельник, 23 февраля

Несколько недель назад Дин Уоррен сидел в пабе с приятелем Шелби Стонором.

– Динозавр ты, вот кто! Ископаемое! – укорял друга Дин. – Кто же сейчас залезает в дома? Охота тебе таскаться по городу посреди ночи, да еще и так рисковать? Все, у кого есть что украсть, давно обзавелись сигнализациями, сенсорными фонарями, собаками, камерами и бог знает чем еще. Есть способы получше – и меньше риска, что поймают, и сроки дают не такие суровые. Иди лучше в наркодилеры или займись интернет-мошенничеством. Несколько тысяч в неделю огребать будешь! Или дорогие машины угоняй, как я. Отличная работа! Лучше всего платят за «ренджроверы». А угонять их проще простого. Функция бесключевого доступа – просто подарок! Если знаешь, как взяться за это дело, можно запрыгнуть в машину, завести ее и умчаться за какую-нибудь пару минут! Сейчас за «ренджроверы» последней модели дают десять тысяч! А за кабриолет «Мерседес-SL» – пять! И главное, дело совершенно безопасное. Уже через двенадцать часов после угона машину грузят в контейнер и отправляют из Нью-Хейвена на Средний Восток или Кипр.

– Значит, нужно просто угнать автомобиль, который тебе заказали, и приехать на нем в назначенное место? – уточнил Стонор.

– Говорю же – плевое дело, – кивнул Уоррен. – А обращаться с набором угонщика можно научиться за пару часов. Еще придется освоить специальный механизм, открывающий гаражные двери. Ну да ничего, я тебе все покажу. Вдвоем работа пойдет быстрее. За ночь можно охватить сразу много машин. Или еще лучше – за день! Люблю работать днем. Меньше опасности, что тебя остановят. Нет, серьезно, приятель, – иди ко мне в напарники. Ты это дело быстро освоишь.

Но Шелби Стонор с техникой связываться не желал, поскольку совершенно в ней не разбирался. А его познания по части высоких технологий ограничивались умением отправить эсэмэску, выйти с телефона в Интернет и сделать пару фотографий.

– Нет, друг, это все не для меня. Я уж как-нибудь по старинке.

– Как знаешь. Раз не хочешь угонять машины, могу предложить кое-что еще. Будешь мне помогать. Уж я в долгу не останусь.

– Что надо делать?

– Да почти ничего – только на автомобили внимание обращать. Заметишь подходящую машину – доложи мне, а я за это буду платить тебе процент. «Ренджроверы», «бентли», БМВ, «мерседесы», «порше»… Заказчики выдают мне список – что-то вроде списка покупок, только с машинами. Отправишься на очередное дело, заметишь в гараже подходящий автомобиль – сразу скидывай мне номер машины и адрес дома. Будешь получать пять процентов от моего вознаграждения. Соглашайся, условия справедливые.

– То есть нужно просто отправить эсэмэску?

– Ну да.

– Если замечу машину из твоего списка?

– Точно.

– Как-то слишком просто.

– Вот именно – слишком просто! С наркотиками то же самое. Легкий заработок!

Стонор не ответил. Им уже приходилось обсуждать эту тему. Приятели засиделись далеко за полночь, споря до хрипоты. Чем больше они выпивали, тем больше у обоих путались мысли и заплетались языки, но Стонор так и остался при своем мнении. Наркоторговля – занятие аморальное. Ограбления же – совсем другое дело. Во всяком случае, так он смотрел на этот вопрос.

Наркотики убивают и разрушают жизни. А ограбление – это же просто игра. Стащишь пару безделушек из дома каких-нибудь богатеев, а они потом получат страховку и накупят точно таких же. Пустяки, да и только. Говорить не о чем. Ну да, справедливости ради надо признать – иногда случается прихватить драгоценную семейную реликвию или боевые ордена какого-нибудь древнего старикана – в общем, всякую сентиментальную ерунду. А потом в брайтонской газете «Аргус» чуть ли не на всю страницу печатают фотографию этого самого старикана с грустной, вытянутой физиономией. Но не зря же говорится, что с вещами надо расставаться легко. Как там все время повторяют? С собой не заберешь или что-то вроде того. Впрочем, у самого Шелби вещей, представляющих сентиментальную ценность, и в помине не было.

В возрасте семи лет органы опеки забрали его у разведенной матери-алкоголички. Потом отправляли от одних приемных родителей к другим, пока Шелби не впаяли первый срок. Поэтому ничем таким, чем можно было бы дорожить, он обзавестись не успел. И вообще, нечего сопли распускать. От этого еда на столе не появится. А вот от грабежей появится, да еще какая.

Первый дом Шелби ограбил в возрасте пятнадцати лет. Залез к соседу по брайтонской окраине Уайтхок. Он тогда был совсем зеленый – даже перчатки надеть не догадался. Естественно, через пару недель Шелби попался, да еще и очень глупо. Копы задержали, когда ради забавы взял погонять чужую машину. Его отпечатки пальцев совпали с отпечатками на видеокамере, которую Шелби загнал одному брайтонскому скупщику краденого. А ни о чем не подозревающего скупщика угораздило предложить камеру офицеру из Управления уголовных расследований.

Из исправительного учреждения для малолетних преступников Шелби вышел два года спустя, повзрослевший и набравшийся ума. Во всяком случае, одно усвоил надежно – ограбишь ты бедный дом или богатый, срок дадут одинаковый. С тех пор Шелби специализировался исключительно на роскошных резиденциях. По крайней мере, знаешь, что не зря стараешься – там уж точно найдется чем поживиться.

Следующие двадцать пять лет Шелби вел безбедную жизнь. Еще бы пореже попадаться… Впрочем, тюремные отсидки его не смущали. Шелби любил читать, а за решеткой времени на любимое хобби было более чем достаточно. В общем, жаловаться не на что – кормят нормально, в каждой камере по телевизору, да и полезными знакомствами обзавестись можно.

Шелби гулял на свободе уже почти год. Для него такой большой промежуток между отсидками был рекордным. Поневоле начал задумываться о своей жизни, и результаты получились неутешительные. Десять лет назад жене Трикси надоели его бесконечные посадки – ведь ей в это время приходилось одной растить троих маленьких детей! Эта змея подколодная нашла себе кого-то и сбежала за границу. Ребят, конечно, прихватила с собой – и Роберта, и Джорджа, и Эди. Да вдобавок настроила их против отца. С тех пор ни о ней, ни о детях ни слуху ни духу.

Впрочем, если подумать, трудно их за это винить. Дни, которые Шелби провел дома, можно пересчитать на пальцах одной руки. Он и сам-то, стоило переступить порог, чужим себя чувствовал.

Зато сейчас Шелби хотелось того, от чего он с такой легкостью когда-то отказался. Семья, дети, уютный дом, хорошая машина… Но больше всего Шелби мечтал стать нормальным отцом. Чтобы все было как у людей. Вот только что для этого надо делать? Сам Шелби рос без отца, поэтому пример брать было не с кого.

Что и говорить, на путь исправления вступать нелегко. Особенно когда тебе под сорок, а у тебя сто семьдесят шесть приводов. Редко кто согласится дать такому человеку работу. Придется вкалывать как проклятому за жалкие гроши – и даже таких вакансий кот наплакал, на всех не хватает! Стало быть, остается только заниматься привычным делом, благо доходы от него высокие. Только на этот раз ни в коем случае нельзя попадаться.

Шелби как раз завел знакомство с одной дамочкой, Энджи Бансен. Тридцать лет, живет в собственном доме, работает бухгалтером в какой-то фирме. А главное – знает про темное прошлое Шелби, и оно ее совсем не смущает.

Вчера ночью в постели, когда лежали в обнимку, взяла да заявила, что любит его, что хочет от него ребенка. Тут Шелби и сделал ей предложение. Энджи ответила «да», но при одном условии – больше никаких грабежей. Зачем ей муж, с которым можно видеться только на свиданиях в тюрьме? Энджи не желала врать детям, будто папа в длительной командировке, или, что еще хуже, водить их к нему, чтобы полюбовались на отца в тюремной робе.

Шелби, конечно, пообещал завязать. Ради успеха дела даже наврал, что устроился на работу на склад автозапчастей. Сказал, что работает в вечернюю и ночную смену, и Энджи поверила. Давненько у Шелби не было такой счастливой ночи.

Вот бы купить Энджи красивое кольцо со здоровенным камнем, а потом умчать в медовый месяц на какой-нибудь роскошный курорт! Меньшего она не заслуживает.

Давненько Шелби так не влюблялся. В Энджи ему нравилось все. И красивое имя. И ее нежность. И доверчивый взгляд. Так и завалил бы с ног до головы подарками, вот только с деньгами проблемы. Уголовнику честным путем много не заработать. Можно, конечно, продавать товары по телефону. Пару лет назад Шелби слышал от сокамерника, что в компаниях, которые этим занимаются, никого не интересует биография сотрудников – лишь бы хорошо впаривали товар. Но Шелби чувствовал, что торговать у него не получится. Гораздо больше ему пришелся по душе другой вариант – водить такси. В Брайтоне на частном извозе можно зарабатывать по пятьдесят тысяч фунтов в год. Даже дальнобойщики меньше получают.

Но чтобы вступить в ряды брайтонских таксистов, придется выложить огромную сумму в сорок восемь тысяч фунтов. У Шелби, правда, были кое-какие накопления. Не хватало сущей малости – сорока семи тысяч восьмисот шестнадцати фунтов. Если удастся загнать собственное старое корыто – разваливающийся «фиат-панда», приобретенный пятнадцать лет назад, – можно будет добавить на счет еще несколько сотен фунтов. Но пока машина была ему нужна.

Если подумать, сорок восемь тысяч – не такая уж неподъемная сумма. У газеты «Аргус» была очень удобная для представителей его ремесла привычка время от времени печатать топ-20 самой дорогой недвижимости в городе. Будто специально для Шелби старались!

Как уже было сказано, за годы в тюрьме он набрался ума и никогда не воровал дешевого барахла. Хватило случая с соседом в Уайтхоке. Шелби облазил весь Интернет, ища фотографии ценных украшений и дорогих часов. В результате научился отличать их от дешевых лучше любого эксперта. Вдобавок отыскал целый район домов, в которых всех этих побрякушек должно быть навалом.

Уже несколько недель Шелби следил за передвижениями жильцов и теперь решил, что самое время браться за дело.

21

Много лет назад

Это были последние летние каникулы, которые семейству Данфорт предстояло провести в полном составе. Как обычно, Джоди и ее сестра Кэсси кое-как втиснулись на заднее сиденье старого маминого кабриолета «сааб». Окруженные горами сумок и прочего багажа, они отправились в трехнедельную автомобильную поездку по Франции, Германии, Швейцарии и Италии. Пассажиров кабриолета продувало всеми ветрами. Гораздо удобнее было бы поехать на папином «ягуаре», который вдобавок отличался большей вместительностью. Но папа настоял, что гораздо веселей будет прокатиться по Европе в кабриолете.

Был холодный, сырой августовский день, однако ехать под крышей папа не хотел. Поэтому, мчась по французской автостраде, девочки кутались для тепла в клетчатый плед и всерьез опасались, что к концу поездки ветер вырвет у них все волосы.

Пока папа вел машину, мама пыталась всех развеселить и развеять обычную во время долгих поездок скуку, предлагая разные игры. Чаще всего Данфорты играли в «Угадай, что я вижу». Иногда придумывали слова, начинающиеся на ту же букву, что и номер едущей впереди машины. Или соревновались, кто заметит больше зеленых грузовиков «Эдди Стобарт» и красных «Норберт Дентрессангле».

Кэсси обошла Джоди на пять грузовиков. Впрочем, этому никто не удивлялся – Кэсси всегда и во всем опережала сестру. Именно ей достались красивые черты лица и светлые волосы, как у мамы. Джоди же была вся в папу – сколько бы тот ни твердил, что мама ее нагуляла. У отца и дочери были совершенно одинаковые темные волосы, жесткие, будто проволока, и носы, похожие на крючковатые клювы.

– Я вижу кое-что на букву «Р»! – загадал папа, посмотрев в зеркало заднего вида. Данфорты находились в двух часах езды от Кале и проезжали провинцию Шампань.

– Реймс! – воскликнула Кэсси, заметив впереди дорожный знак с названием города.

– Неправильно! – ответил папа.

– Руль? – предположила мама.

– А вот и нет!

Мимо элегантно проплыл длинный темно-красный лимузин с британскими номерами. На заднем сиденье с высокомерным видом развалилась девчонка примерно возраста Джоди. Уши ее были заткнуты наушниками «Сони Уокмен». На машину Данфортов она поглядела с откровенным презрением.

– «Роллс-Ройс», – произнесла Джоди.

– Точно! – ответил папа.

Между тем лимузин уехал вперед. Джоди с завистью смотрела вслед. Ну почему кто-то разъезжает на «роллс-ройсе», а они – на старой развалюхе?

– Теперь ты загадывай, Джоди, – сказала мама.

– Надоела эта дурацкая игра, – проворчала она, не сводя глаз с блестящего роскошного автомобиля, превратившегося в едва различимую точку на горизонте.

Интересно, куда едут эти люди? – подумала Джоди. Наверное, туда, где есть бассейн и крутая дискотека. Во всяком случае, останавливаться в дешевых отелях вроде тех, в которых ночевали Данфорты, такие важные птицы уж точно не станут.

Джоди все бы отдала, лишь бы тоже отправиться в путешествие по Франции на «роллс-ройсе». И тогда она дала себе слово, что когда-нибудь непременно исполнит свою мечту, и тогда уже на нее будут глядеть с завистью водители и пассажиры других машин.

Пусть фантазиями о богатой жизни довольствуются другие, а она будет действовать.

На следующей неделе Данфорты на три дня остановились на озере Комо. Конечно, жили они не в знаменитом пятизвездочном отеле «Вилла д'Эсте», расположенном на самом берегу прекрасного озера. Нет, такие места предназначены для кого-то вроде девчонки из красного «роллс-ройса». Данфорты же поселились в пансионе для туристов на узкой, пыльной улочке на самой окраине. Джоди и Кэсси пришлось делить одну узкую кровать. Всю ночь они просыпались от шума проносившихся мимо мопедов и мотороллеров.

Впрочем, в первый вечер родители сводили их в ресторан «Виллы д'Эсте». На террасе за соседним столиком ужинала очень красивая семья. Загорелый отец был одет в шелковую белую рубашку, розовые брюки и черные лоферы. Мать была похожа и на знатную графиню, и на кинозвезду одновременно. Дочь, которая была на несколько лет старше Джоди, могла похвастаться платьем по последнему писку моды, туфлями «Маноло Бланик» и элегантной сумочкой от Шанель.

Должно быть, знаменитости, подумала Джоди. Во всяком случае, официант в нарядном красном пиджаке весь вечер так и крутился вокруг блистательного семейства, изо всех сил стараясь угодить. То подливал в бокалы шампанского, то приносил новую бутылку в блестящем серебристом ведерке со льдом. Все трое вели веселую, оживленную беседу. Отец попыхивал толстой сигарой, а мать курила тонкую, изящную сигарету.

За другими столиками тоже сидело немало красивых людей. Элегантные женщины в украшениях и шелковых шарфах, подтянутые, загорелые мужчины в белых рубашках и сшитых на заказ, идеально сидящих брюках…

По сравнению с ними родители Джоди казались особенно скучными и невзрачными. Папу угораздило напялить желтую рубашку с нарисованными рыбами, серые шорты и сандалии. Мама оделась чуть-чуть наряднее, но весь эффект портил поношенный белый кардиган. Кэсси выбрала футболку «Оазис» и джинсы. Папа чуть ли не целый час пытался привлечь внимание официанта, а когда тот наконец подошел, разговаривал с гостями настолько холодно, что сразу становилось понятно – им здесь не место.

От стыда Джоди хотелось уползти под стол. «Это не мои родители, – думала она. – Не моя семья. Я этих людей не знаю. В первый раз вижу».

К счастью, погода здесь выдалась лучше, чем во Франции. На озере Комо было солнечно и жарко. На второй день семейство отправилось на водную прогулку с экскурсией. Джоди сидела с родителями и Кэсси на верхней палубе и слушала рассказ гида. Они плыли от города Комо к Белладжо, где должны были остановиться на час, чтобы пообедать.

Темно-зеленые воды озера обрамляли крутые, покрытые пышной зеленью склоны холмов. Тут и там виднелись оливковые деревья, олеандры и кипарисы. Они проплывали мимо городков и деревень с желтыми, розовыми и белыми домиками. Время от времени попадались здания в несколько этажей, церковные шпили и фабричные строения. Гид объяснил, что там производят шелк с узорами. Из него изготавливают шарфы, которые носят во всем мире.

А на самом берегу расположились виллы богатых и знаменитых. У каждой имелся собственный причал, и возле этих причалов стояли яхты, одна другой дороже. Гид по очереди указывал на эти резиденции и говорил, кому они принадлежат. Вот вилла Версаче. Здесь отдыхает семейство Хайнц. Сюда каждое лето приезжает глава «Эйвон косметикс». А вот огромный дворец, который возводит для себя русский олигарх. Рядом расположилось довольно вульгарное здание не меньших размеров, куда скоро должен был заселиться владелец, лондонский менеджер хедж-фонда.

Пока папа с энтузиазмом щелкал фотоаппаратом, а соскучившаяся Кэсси играла в тетрис на своем «Геймбое», Джоди глядела по сторонам как завороженная. Ни разу в жизни ей не доводилось видеть таких великолепных домов. Их собственный коттедж по сравнению с этими сказочными замками казался убогой хижиной.

Джоди хотела поселиться в одном из таких домов. Они манили ее, неудержимо притягивали. Вот для какой жизни она рождена. Джоди представила, как личный шофер открывает заднюю дверцу темно-красного «роллс-ройса», а она, полновластная хозяйка, шагает к одному из этих домов, неся в руках пакеты из магазинов «Гуччи», «Версаче», «Эрмес», «Ив Сен-Лоран»…

Пока гид рассказывал про остров по правому борту, известный тем, что там находится знаменитый ресторан, где нет меню, Джоди повернулась к папе и спросила:

– Что надо сделать, чтобы разбогатеть?

– В смысле?

– Ну, чтобы позволить себе такую виллу.

Джоди видела, как в глазах папы отражается ее собственная зависть. Казалось, все эти резиденции были для него немым укором, напоминанием о том, чего он так и не достиг.

– Они ведь целое состояние стоят, да, папа?

– Ну, тут у тебя один путь – выйти замуж за миллионера.

– Да, но богатые мужчины, – вмешалась отвлекшаяся от игры Кэсси, – берут в жены только красивых женщин. – Сестра поглядела на Джоди. – Так что тебе без шансов.

Джоди готова была испепелить Кэсси взглядом. Сестре было почти семнадцать – на два года больше, чем ей. Родители обожали Кэсси. Ей всегда доставалось все самое лучшее. Новый велосипед, который года через три отдавали доламывать Джоди. Музыкальная система, переходившая к младшей сестре, как только у старшей появлялась новая, более продвинутая модель. Даже одежду Джоди носила с плеча Кэсси.

Между тем они проплывали мимо огромной виллы, окруженной обширными ухоженными садами. Перед домом, за столом в тени большого кремового зонта сидели люди. У причала была пришвартована винтажная деревянная яхта «Рива». Джоди не могла отвести глаз ни от обедающих, ни от прекрасного судна. Ее одолевали зависть и досада. Ну почему одним все, а другим ничего?

Папа погладил Кэсси по светлым волосам:

– Ах ты моя красавица! Ну как, нравится экскурсия?

Кэсси пожала плечами и кивнула. Мама улыбнулась и сфотографировала их с папой вдвоем, будто Джоди здесь не было.

– Когда-нибудь у меня тоже будет такой дом! – объявила Джоди.

Мама снисходительно улыбнулась.

22

Вторник, 24 февраля

– Куколка, где ты, черт возьми, взяла эту штуку? – спросил Грэм Парсонс, протягивая Джоди флешку.

Они сидели за угловым столиком в Хоувском рыбацком клубе на берегу моря. Сквозь залепленное солью окно с трудом можно было разглядеть лежавшие на гальке перевернутые рыбацкие лодки. Перед Грэмом стояла пинта пива, перед Джоди – полпинты содовой с лаймом. День был дождливый, поэтому за другими столиками посетителей собралось не много. Ресторан наполнял тихий гул голосов и запах жарящейся рыбы.

– Какая разница? Там, где взяла, ее уже нет, – ответила Джоди.

Грэм был одет в нарядный костюм и галстук. Из нагрудного кармана выглядывал яркий шелковый платок. Джоди же пришла в джинсах, свитере с высоким воротом и черной замшевой куртке.

– Большая разница, куколка. Прямо-таки огромная.

– В смысле?

Грэм встал.

– Надо покурить. Подожди минутку.

– Я с тобой. Составлю компанию.

Они вышли на террасу, все столики на которой были пусты. Дул ледяной ветер, дождь хлестал прямо в лицо. Наклонив голову и заслонив ладонью зажигалку, Грэм дал прикурить Джоди, потом зажег свою сигарету.

– Ты хоть представляешь, с кем связалась?

Джоди смотрела на серое, волнующееся море.

– Нет. Поэтому и отнесла флешку тебе.

Грэм держал сигарету между большим и указательным пальцами, будто дротик.

– Что ты знаешь о русской мафии?

– Почти ничего.

– Подожди, скоро тебе представится случай восполнить этот пробел. Слыхала про кровавых орлов?

– Про что?

– По работе приходилось иметь дело с несколькими членами американской мафии. Ничего, хорошие ребята – ну, относительно, по сравнению с другими. От врагов избавляются быстро, эффективно и без лишней возни. Две пули в голову, и готово дело. Зато новое поколение действует совсем по-другому, и к твоим новым «знакомым» родом из России и Восточной Европы это тоже относится. Теперь принято преподавать уроки.

– Какие еще уроки?

– Обыкновенные – если перейдешь нам дорогу, не просто умрешь, а будешь жестоко наказан. Поняла?

– И как же они наказывают тех, кто им что-то сделал?

– Ты точно хочешь услышать ответ на этот вопрос?

– Да.

– Хорошо. Например, приходят домой к тому, кто провинился, а потом пытают и убивают ребенка на глазах у родителей. Чтобы впредь знали, против кого идти нельзя. Или пытают и убивают родителей на глазах у детей, чтобы помнили – с мафией лучше не шутить.

– Пугаешь? А я не боюсь.

– Зря.

Докурив сигареты, они вернулись в ресторан. На столе уже ждали две порции камбалы с жареной картошкой.

– Мои источники рассказывали, несколько дней назад в номере роскошного отеля в Нью-Йорке был обнаружен убитым один шестерка. Румын. И не просто убитым. К нему применили способ казни «кровавый орел».

– Это еще что?

– Поверь, такого врагу не пожелаешь. Когда викинги казнили вражеских вождей, клали их на живот, сдирали со спины кожу, потом с помощью топоров отделяли ребра от позвоночника. Заметь, все это время жертва была жива. Потом голыми руками выдергивали ребра и легкие и оставляли торчать между лопатками так, что было похоже на сложенные крылья орла – отсюда и название. Тот, кто сумеет вынести это все молча, попадет в Вальхаллу, рай для доблестных воинов. А если хоть раз вскрикнет – нечего и надеяться.

Джоди передернуло.

– Хочешь сказать, что мафиози сделали это с…

– Да, полиция обнаружила тело в номере отеля на «Парк-Ройал-Уэст». Парня звали Ромео Мунтяну. Знаешь такого?

У Джоди внутри все сжалось. От спокойствия не осталось и следа.

– Ромео?.. Как ты сказал?.. Mo… My…

– Мунтяну.

Джоди энергично покачала головой:

– Нет, в первый раз слышу.

– Это хорошо. Рад за тебя. – Грэм пристально посмотрел на Джоди, потом снова указал ей на флешку: – Так вот, если не хочешь, чтобы в один далеко не прекрасный день такую же штуку проделали с тобой, избавься от флешки, да поскорее. С этими людьми шутки плохи.

– И что же на ней такое?

– Имена и адреса руководителей восточноевропейских и русских организованных преступных групп в США, а также контакты их сообщников по всему миру. Телефоны, электронная почта, номера банковских счетов в нескольких странах… Полицейские службы всего мира мечтают заполучить такую штучку!

Потянувшись через стол, Джоди взяла у Грэма флешку и спрятала в сумку.

– Спасибо, что предупредил. Значит, удалось взломать пароль?

– Да.

– Скажи его мне.

– Хоть понимаешь, что я тебе таким образом смертный приговор подпишу?

– Сказала же – ничего не боюсь. Грэм, мне твои мафиози не страшны.

– Ты что, плохо слушала?

– Наоборот, это они меня бояться должны, – принялась рассуждать Джоди. – Раз члены мафии ни перед чем не останавливаются, чтобы вернуть эту флешку, значит, она для них очень важна. А за нужные вещи люди обычно готовы заплатить большие деньги.

– Можешь мне поверить, эти ребята решают вопросы совсем по-другому, – возразил Грэм.

– Зато я решаю вопросы только так, и никак иначе.

Джоди вылила на тарелку немного кетчупа, обмакнула в него надетую на вилку картошку, отправила в рот и принялась с аппетитом жевать.

– Ох, с огнем играешь!

– Ничего, дело привычное, – улыбнулась Джоди.

23

Вторник, 24 февраля

Рой Грейс сидел за рабочим столом. Перед ним лежали сэндвич и еженедельная газета «Брайтон энд Хоув индепендент». Рой, когда ел в одиночестве, всегда любил читать, особенно городские новости – кто знает, какая информация может пригодиться для очередного расследования? Дочитав газету, Грейс принялся перебирать бумаги, касающиеся доктора Эдварда Криспа, присланные полицией Лиона через Интерпол. К сожалению, все до единой были на французском. Но местное бюро переводов, «Ни бэ ни мэ», услугами которого Грейс уже пользовался, выполнило работу быстро и качественно.

К документам были приложены результаты анализа ДНК и отпечатки пальцев, подтверждавшие, что арестованный мужчина и брайтонский серийный убийца – одно лицо. Вдруг из сэндвича вывалилась креветка и упала прямо на отчет, оставив на бумаге след. Выругавшись, Грейс подобрал креветку и отправил в рот.

Зазвонил телефон.

– Детектив-суперинтендент Грейс, – ответил он, не переставая жевать.

– Привет, друг. Как поживаешь?

Рой сразу узнал бруклинский акцент нью-йоркского приятеля, детектива Пата Лэнигана из отдела по борьбе с организованной преступностью.

– Спасибо, хорошо! А ты как? А Франсин? – спросил Грейс, одновременно стараясь оттереть пятно от креветки бумажной салфеткой.

– Отлично! Надеюсь, не обижаешься, что звоню напрямую?

– Нет, конечно! Набирай в любое время.

– Решил, что от тебя ответ получу быстрее. Иначе придется возиться со всей этой интерполовской бюрократией.

– Давай, спрашивай.

– Сейчас расследую убийство. Здесь, в Нью-Йорке. Очень неприятная история. Перед смертью жертву пытали. Похоже, тут не обошлось без организованной преступности. Убитый был курьером русской мафиозной группировки, за которой мы уже некоторое время наблюдаем. Тело обнаружили в номере отеля «Парк-Ройал-Уэст». Имя курьера – Ромео Мунтяну, гражданин Румынии. Впрочем, тебе эти подробности ни о чем не говорят. Ходят слухи, что бедолагу угораздило потерять чемодан с большой суммой денег, а когда рассказал боссам, как это случилось, никто не поверил.

– Сколько было в чемодане?

– Двести тысяч долларов. Сейчас ищем англичанку, с которой Мунтяну сидел в баре отеля незадолго до того, как с ним расправились. Есть предположение, что эта женщина заселилась в отель под вымышленным именем. Скорее всего, теперь она в Англии, вот и подумал – вдруг согласишься помочь? Впрочем, возможно, эта особа не имеет отношения ни к мафии, ни к убийству. Опросили работников бара, и те говорят, что около семи часов вечера в среду Мунтяну начал ее клеить. В половине девятого эти двое ушли из бара вместе. А тем же вечером, в начале одиннадцатого женщина выехала из отеля. По свидетельствам персонала, она находилась в возбужденном состоянии, будто была чем-то взволнована.

– Удалось выяснить, как ее зовут по-настоящему? – спросил Грейс.

– Заселилась под именем Джудит Форшоу. Но мы почти уверены, что на самом деле это была Джоди Бентли. Судя по записям камер видеонаблюдения, наша таинственная незнакомка очень на нее похожа. Утром Джоди Бентли въехала в отель Four Seasons под настоящим именем и указала адрес квартиры жениха на Парк-авеню. Мы предполагаем, что миссис Бентли не давала покоя пресса, поэтому она перебралась в «Парк-Ройал-Уэст», где и остановилась под другим именем. Впрочем, всех подробностей пока не знаем. В Four Seasons какие-то проблемы с камерами, сейчас они пытаются восстановить видеозаписи. Но если хочешь, могу отправить копию видео из отеля «Парк-Ройал-Уэст».

Грейс записал все упомянутые имена и названия в блокнот.

– Пат, что известно про эту Джоди Бентли?

– Ее жених, Уолтер Кляйн, был крупным финансистом. Но потом его незаконная деятельность заинтересовала Комиссию по ценным бумагам и биржам. Кляйну вот-вот должны были предъявить обвинение, но не успели – две недели назад он погиб в результате несчастного случая на горнолыжном курорте. Впрочем, выдвигают предположение, что это могло быть самоубийство. По словам поверенного Кляйна, Джоди Бентли никаких теплых чувств к покойному не испытывала и польстилась только на его богатство. Об истинном состоянии его финансов она не знала. Когда поверенный сказал, что Джоди Бентли из Брайтона, сразу вспомнил о тебе. Вдруг она попадала в твое поле зрения? В «Парк-Ройал-Уэст» она указала в качестве адреса улицу Вестерн-Роуд.

– Нет, не припоминаю, – покачал головой Грейс. – Но на безутешную невесту и впрямь не похожа. Всего через неделю после гибели жениха познакомилась в баре с мужчиной, да еще и под чужим именем!