Ёжка против ректора Эльба Ирина

От этих мыслей стало очень больно. Противная тяжесть в груди вызывала влагу на глазах. Га-а-ад!

— Пусть будет «гад», — спокойно произнес мужчина, не отводя взгляда. — Я никогда не пытался казаться лучше, чем есть. У любого найдутся свои темные стороны, и у меня их с избытком. Ты права, девочка, я специально оставил тебя наедине с Дархариусом. Был уверен, что он заинтересуется красавицей-нимфой и уже не сможет устоять. Только сделал я это не для своей выгоды. Это было для тебя…

— Как мило! И зачем же мне нужен брак с оборотнем?

— Он помог бы забыть меня.

От этих слов я вздрогнула, с силой сжимая кулаки. Нет… Он не стал бы… Не полез в самые потаенные уголки души, выведывая мои сокровенные тайны. Ведь Мстислав Яромирович честный и порядочный человек! С темными сторонами…

— Еще тогда, на Ёжкиных играх, я видел твой интерес ко мне. И, буду честен, заинтересовался сам. Рассчитывал на короткую и приятную интрижку, которая в итоге завершилась бы дорогим подарком.

— И моим разбитым сердцем, — прошептала я, с трудом сдерживая слезы, но он всё равно услышал.

— Как знать, возможно, узнав меня лучше, ты разочаровалась бы раньше. Но обряд все изменил. Я учусь видеть в тебе сестру. Ты же глубоко внутри продолжаешь лелеять опасные чувства. Да, родная, я прочел твои мысли, и они мне не понравились. Их нужно искоренять и заменять другими. Дархариус как никто другой подходил на роль возлюбленного.

— Вот и не приходил бы! Может, у нас с мишкой что-нибудь и вышло. Зачем? — очень тихо спросила я, кусая губы.

— Не знаю… — выдохнул шиалл, крепко меня обнимая. — Может, когда-нибудь я смогу ответить на этот вопрос, но не сейчас.

— Ты всегда откладываешь разговоры на будущее! А ведь этого будущего может не быть. — Только бы не расплакаться! — Почему с тобой так тяжело?

— Потому что девяносто три килограмма.

Дубинка! Мне срочно нужна дубинка! А еще целая степь терпения, чтобы не убить эту ехидную пакость. Почему, ну вот почему из всех мужчин мне приглянулся именно этот?

— Наверное, потому что подобное притягивает подобное, — хмыкнул Мстислав, снова влезая в сумбурное течение моих мыслей.

— Мотылек летит на огонь, потому что хочет немного тепла и света в жизни. А муха летит на… — договорить мне не дали, банально зажав рот рукой.

— Тихо! — прошептал шиалл. — Мы не одни.

Послушно замерев, я напряженно вслушалась в тишину, но не услышала ничего, кроме свиста ветра. Решив довериться мужчине и ради разнообразия побыть хорошей девочкой, уткнулась носом в шубу Коршунка и просидела так до самой остановки оленя. Была она не самой мягкой, и, видимо, незапланированной.

— Кто-о-о? — раздался над головой противный скрежет, заставляющий волосы встать дыбом.

— Посол доброй воли.

— И-и-имя?

— Коршунов Мстислав.

— Путь открыт, — пророкотали в ответ, и мы снова понеслись.

К счастью, на этот раз совсем недолго. Не прошло и двадцати ударов сердца, как мы остановились перед огромной льдиной, сверху припорошенной белой шапкой.

Прямо перед ней стояли два снежных человека, только в разы больше привычных людей. Ростом под четыре метра, с густой белой шерстью, покрытой инеем. Непропорционально длинные руки венчали огромные когти, словно выточенные из хрусталя. Обезьяньи морды выражали полное равнодушие к нашему появлению, и лишь слабо шевелящиеся заячьи ушки выдавали напряжение.

— Я пришел говорить с Октароном, — громко произнес шиалл.

— Для тебя проход открыт, но спутница должна остаться… — раздался голос откуда-то из льдины.

— Исключено.

— Ты не имеешь права спорить!

— Еще как имею, — нехорошо улыбнулся Мстислав. — Ольрад, или открой проход, или сам будешь объяснять отцу, почему я не пришел.

— Противный человечишка, — раздалось в ответ, после чего центр льдины зашевелился и от неё отделился кусок.

Несколько шагов в нашу сторону и… я с удивлением поняла, что проход закрывал сам ледяной великан, слившийся со стеной. Злобно сверкнув синими глазами, он коротко кивнул на проход, провожая нас недобрым взглядом. Шиалл, словно не замечая откровенной неприязни, тронул оленя с места и медленно поехал в сторону врат. Мне же не оставалось ничего иного, как внимательно следить за ледяным грубияном, готовясь в любой момент воспользоваться своей дубинкой. А что? Пара ударов по определенным точкам, и этого нахала можно будет пустить на коктейли.

— Кровожадина, — усмехнулся шиалл.

— Опять? — сквозь зубы прошипела я. — Это по крайней мере неприлично. Чужие письма ты тоже читаешь?

— Если этого требует безопасность — да.

— Не поняла, по-твоему, я представляю опасность?! Тогда не обижайся, если вскоре и я буду заглядывать к тебе в голову.

— При всем уважении, у тебя для этого знаний маловато, да и усидчивости.

— Жизнь заставит, и не такому научусь, — буркнула я.

— О! Так вот чем тебя надо стимулировать к учёбе. Возьму на вооружение. А то для своего возраста ты слишком много думаешь о драках, войне или… чужих тараканах.

— У каждого свой путь. И даже духам предков неизвестно, каким он будет.

— С этим сложно не согласиться, — вздохнул Мстислав, снова пуская оленя вскачь.

Свист ветра… Проносящийся мимо пейзаж и очередная остановка в странной долине с многочисленными ледяными скалами. Одни были с человеческий рост, отличаясь удивительной прозрачностью граней. Другие же достигали в высоту величественных дворцов, при этом сверкая сапфировой синевой.

— Приехали, — шепнул шиалл, спрыгивая с нашего транспортного средства и стягивая меня.

Замерли мы аккурат напротив самого огромного ледника, такого насыщенно синего, что отдавал в чернильный цвет. И все бы ничего, но нежно-голубой кусочек одной из стен вызывал закономерное удивление. Это что такое? И, словно в ответ на мои мысли, земля задрожала, и от скалы отделилась большая часть, обретая очертания человекоподобного существа. Он был значительно больше того, что пропускал нас в град великанов, и от него веяло такой мощью, что коленки подгибались. Светлый же кусочек, чуть помедлив, тоже отделился и превратился в еще одно существо, явно женского пола.

— Зимней стужи тебе, Страж материка.

— Вечной зимы, повелитель великанов, — кивнул в ответ Мстислав.

— Прости, что отрываем тебя и твою Льдинку в такой ответственный период, но нам нужна помощь.

— Она не моя льдинка, — чуть удивленно отозвался шиалл. — Но это к делу не относится. Мы готовы помочь всем, чем сможем.

— Ты прав, Страж. Ваша инициация еще не завершена. Прости за мою нетактичность.

— Что случилось, Октарон? — поспешно сменил тему Мстислав, а я насторожилась.

Что значит — льдинка? И что за инициация? Что вообще тут происходит и где остальные великаны? А еще у меня скоро лопнет голова от всех вопросов, которых с каждым часом становится все больше. Самое обидное, что более ранние начинают забываться, и это плохо. Записывать, что ли, чтобы не забыть?

— Пройдем в крепость людей, Страж, и ты все поймешь сам.

С этими словами великан развернулся и двинулся вперед, указывая дорогу. Огромные ноги оставляли на снегу глубокие ямы, и нам приходилось двигаться по небольшой тропинке, что оставалась между ними. Спасибо духам предков, идти было недалеко. Буквально минут десять, и впереди показалась обычная каменная крепость, приветливо сверкающая живым огнем в окнах первого этажа.

Еще немного, и мы с Мстиславом очутились в просторном и теплом помещении. Не удержавшись, я подскочила к камину, на ходу стягивая перчатки, и протянула озябшие руки к огню, поддерживаемому перьями жар-птицы. Как ни крути, а я ребенок степей, привыкший к теплу и жаркому южному ветру.

— Чертёнок, надо снять шубу, — произнес Мстислав и, повернув меня к себе, стал расстегивать пуговицы.

Сам он уже успел избавиться от верхней одежды, аккуратно сложив все у входа.

— А он так и будет наблюдать за нами? — тихо спросила я, кивая в сторону большого окна. Там маячила любопытная морда великана, внимательно следившая за нами. — И почему он назвал меня льдинкой?

— Будет, — отозвался шиалл, разматывая шарф и намеренно игнорируя второй вопрос. — По законам гостеприимства ледяных великанов, нам вначале требуется отогреться и поесть и только потом вникать в суть проблемы.

— А для чего тогда мы ели во дворце Сияющей?

— Ледяные являются весьма закрытым сообществом, старающимся по минимуму контактировать с другими видами. Они не ведут торговли, не участвуют в жизни Севера, оттого и предлагаемая пища весьма… специфична.

— Ты меня заинтриговал… И что же мы будем есть?

— Строганину, — невозмутимо отозвался мужчина, но, поймав мой недоуменный взгляд, добавил: — Кусочки мороженой рыбы.

Меня аж передернуло.

— А чем питались послы, бывшие здесь до нас?

— Большую часть времени они находились у себя дома, пользуясь порталами. Так что необходимости в запасах провизии не было.

— Повезло нам так повезло, — пробормотала я, снова покосившись на великана. — А пить будем талый лед?

— Только если будешь настаивать, — усмехнулся ректор. — А так здесь отличный запас коньяка.

— Сопьюсь… — выдохнула я и направилась за шиаллом в соседнюю комнату.

Как Коршунок и обещал, там нас ждало необычное угощение: на блюде со льдом располагалась тарелка с тонко нарезанными полосками рыбы. Их предстояло накалывать на шпажку и заворачивать рулетиком, после чего, обмакивая в какой-то странный соус, есть. Пробовать данный деликатес я не рискнула, зато с удовольствием приняла бокал с «аперитивом».

— Всё-таки хорошо, что я не твоя адептка, — с предвкушением произнесла я и отпила из бокала.

Напиток обжег язык и горло, зато приятным теплом разлился по телу. Еще пара глотков, и в голове появилась легкость, а в теле — нега.

— Пожалуй, тебе хватит, — произнес Мстислав и отобрал коньяк. — Раз ты отказываешься от закуски, то и пить тебе незачем. Если ты уже сейчас не помнишь, в каком учебном заведении учишься, страшно подумать, что дальше будет. Может быть, все же доверишься старому мудрому ректору и закусишь рыбой? Это действительно вкусно.

Взглянув на выражение моего лица, мужчина вздохнул, подхватил бутылку с бокалами и потянул меня за руку в комнату с камином. Устроились мы на диване, прямо напротив приоткрытого окна. За ним нас уже ждали, нетерпеливо пересыпая снег из ладони в ладонь.

— Спасибо за обед, Октарон.

— Не стоит, — отмахнулся великан, словно знал, что мы даже не притронулись к еде.

Точнее — я не притронулась, а вот маг ел с видимым удовольствием. Кажется, мой шиалл — извращенец!

— Теперь ты поведаешь, что у вас произошло?

— Повторение истории, Страж, — пророкотал великан и с силой сжал ледяной кулак.

— Рассказывай. Всё и в мельчайших подробностях, — резко подобравшись и отставив коньяк, потребовал мужчина.

— Около пяти дней назад у одного из наших малышей появились признаки лихорадки. Магия помогла замедлить болезнь, но с каждым новым днем детей становилось все больше. Сейчас на нижнем этаже крепости в стазисе пребывает одиннадцать малышей, среди которых будущий правитель всех великанов. Мстислав, они тают…

— Поцелуй солнца, — хмуро произнес мужчина и поднялся с дивана. — Вы нашли того, кто проклял детей?

— Он сам нас нашел, буквально за пару часов до твоего появления. И предложил сделку — жизнь десятерых в обмен на сердце одного.

— Р-р-рхараг! — практически прорычал шиалл, а по нашей связи прошла мощная волна злости и ненависти. — Вы задержали его?

— У тебя будет такая возможность. Мы пообещали дать ответ через два Сияния.

— Замечательно, — недобро улыбнулся шиалл, не на шутку напугав меня. — В таком случае я займусь лечением детей, а вы подготовьте морозные сети. Эта тварь не должна уйти!

— Уже, — усмехнулся великан. — Спасибо, Страж.

И, больше ничего не спрашивая и не объясняя, великан дыхнул на окно, отчего створки захлопнулись, а стекло покрылось морозными узорами, отрезая нас от внешнего мира. Некоторое время полюбовавшись на зимний орнамент, Мстислав подхватил свои вещи и поспешил к одной из неприметных дверей. Стоило её открыть, как в комнату пополз густой туман, холодным ознобом расходящийся на коже. Еще секунда, и мужчина скрылся в темноте проема, даже не потрудившись объяснить, куда собрался. И вот кто он после этого?

Нет, его стремление помочь детям весьма похвально, но мне-то можно было хоть что-то сказать? Попросить о помощи, или, наоборот, посоветовать не лезть, или велеть ложиться спать. Что я теперь должна делать?

Еще некоторое время посетовав на безалаберность некоторых магов, я накинула шубку на плечи и рванула в темный проем подвала, на встречу с детьми ледяных великанов.

Крутая лестница была покрыта скользким налетом, из-за которого приходилось соблюдать осторожность, если я не хотела скатиться вниз на сверхскорости. Ладонь, которой я держалась за холодную стену, замерзла и начала болезненно пульсировать. А самое неприятное, что кругом царил непроглядный мрак. Попытка вызвать банальный светоч провалилась с негромким пшиком, а огонь и вовсе превратился в крошечную сосульку. Рассудив, что так действует магия Стазиса, я больше не предпринимала попыток осветить себе путь. Ориентируясь исключительно на звуки и тактильные ощущения, я прошла еще несколько пролетов винтовой лестницы, прежде чем впереди замаячил неяркий свет.

Лился он от больших сосулек, свисающих с потолка аккуратного зала, в котором нынче расположились дети великанов. Ледяные, ростом где-то со среднего человека, они мирно спали под куполами из сплетенных между собой снежинок, не реагируя на появление посторонних. На прекрасных лицах, словно вырезанных рукой великого мастера, застыла невыносимая мука, а по ледяным щекам катились капельки воды. И не понять, то ли слезы, то ли…

— Они тают, — пояснил Мстислав, которого я сначала не заметила. — Поцелуй солнца — чудесное средство в борьбе с нежитью, боящейся солнечного света и тепла. Оно же самое страшное проклятие для ледяных великанов. Много лет назад я уже сталкивался с этим явлением, но так и не поймал мага, посмевшего сотворить такое.

— В этот раз все обязательно получится, — улыбнулась я, стараясь подбодрить шиалла. — Я могу чем-нибудь помочь?

— Возможно… На сей раз пострадало слишком много детей. Мне может потребоваться дополнительный источник энергии.

— Я поняла, можешь смело брать мою.

— Спасибо, Чертёнок. Начнем через десять минут. А пока лучше поднимись в спальню, разожги там камин и приготовь все одеяла, что найдешь. Они могут нам пригодиться.

— Для детей? — не поняла я.

— Нет, именно для нас. Для снятия Поцелуя солнца мне придется пропустить его через себя. Чтобы не перегореть, использовать заклинание Стужи. Постоянные перепады температур дадут определенные последствия, отдачу от которых почувствуешь и ты. Так что лучше подготовиться заранее. Ах да, и не забудь поставить коньяк на прикроватную тумбочку.

— Все сделаю, — пообещала я и снова поплелась по убийственной лестнице, мечтая поскорее добраться до своих перчаток.

Сделав все в точности так, как велел шиалл, я снова вернулась в подвал и тут же попала в оборот к чрезвычайно отзывчивому темному магу с целым ворохом тайн и скверным характером.

Мстислав вихрем носился по помещению, передвигая постели с детьми. Конечно же, я не осталась в стороне, и вскоре наши пациенты лежали параллельно друг другу в один ряд, пересекающий центр комнаты.

Прислонившись к стене, я глубоко дышала, восстанавливая силы после передвижения кроватей. Гуляющий по подземелью воздух приятно ласкал раскрасневшиеся щеки, помогая очистить разум и подготовиться к предстоящему колдовству.

— Не сходи со своего места, что бы ты сейчас ни увидела, — произнес ректор и встал между двумя центральными кроватями. — Только от стены отойди, а то простынешь.

Послушавшись, я пропустила момент, когда воздух вокруг шиалла уплотнился, забурлила энергия, освещая заострившиеся черты лица золотым светом. Впитывая в себя скудные магические потоки, что пересекали помещение, золотое сияние постепенно разрасталось, размывая контуры человека и принимая вид огромной птицы. Величественный коршун с огненными глазами переступил с лапы на лапу, вращая полупрозрачной головой, а затем распахнул крылья и накрыл ими детей.

В помещении сразу стало заметно светлее и теснее, а потекшая из крыльев сила заполнила все свободное пространство. Испуганно оглядываясь по сторонам, я увидела, как стены покрываются инеем. Морозный узор с невероятной скоростью расписывал камень, опускаясь ниже, перетекал на пол и устремлялся к центру, сужая кольцо вокруг птицы. Испугавшись за Мстислава, я непроизвольно сделала шаг вперед, но коршун вскинул голову и острым взглядом пригвоздил меня к месту.

Воздух стал мерцать и переливаться, отражая потоки магии, окутывающей маленьких пациентов. Морозная пленка уже не наступала с прежней скоростью, а будто затаилась у края кроватей, ожидая, когда ей вернут её детей. А они, в свою очередь, расставались с проклятием, отдавая разрушительную энергию птице.

Как только золотые перья начали излучать солнечный свет, коршун резко сложил крылья и с тихим свистом растворился в пространстве, оставляя на полу человека. Сорвавшись с места, я метнулась к Мстиславу, присаживаясь рядом и растерянно вглядываясь в осунувшееся лицо. Шиалл тяжело дышал, опираясь руками о ледяной пол. Несмотря на то что за время ритуала в зале заметно похолодало, кожа мужчины была чрезвычайно горячей. Я обняла его и, уткнувшись лбом в плечо, позволила задействовать мой магический резерв для призыва заклинания Стужи.

Как только Мстислав пришел в норму, а капельки пота на лбу превратились в блестящие льдинки, я снова вернулась на свое место, чтобы оттуда наблюдать, как ректор снова вызывает энергетическую форму коршуна и несет на его крыльях спасение ледяным великанам.

Мне пришлось еще два раза делиться с магом силами. Последний обмен был особенно тяжелым — руки стали мелко дрожать, коленки норовили подогнуться, отказываясь удерживать свою хозяйку в стоячем положении. Бросив короткий взгляд, Мстислав с нежностью провел пальцами по моей щеке и отправил отдыхать, убедив, что дальше он справится сам.

По лестнице я поднималась с трудом, на последних ступенях уже еле передвигая ноги. И стена, на которую опиралась, казалась уже не такой холодной, и камень — не таким скользким. Сон сморил, стоило голове коснуться подушки. Я тут же окунулась в разнотравье степных лугов, в запахи цветов и стрекот цикад.

Стоя в высокой траве и наслаждаясь горячими порывами ветра, ласкающего лицо и шею, я с удивлением наблюдала за лесом. Он вырос словно из ниоткуда, втягивая в прохладную тень густой зелени и опутывая тягучими ароматами прелых листьев.

…Лужайка перед деревянным домом, наполненная солнечным светом и заливистым смехом темноволосого мальчика, сидящего на руках у молодой и очень красивой женщины. Пшеничного цвета волосы тугими кудрями струились по плечам, делая её похожей на одуванчик. Васильковые глаза, нежная улыбка и полные любви слова:

— Сынок, дай папе отдышаться!

На поляне перед домом шел шуточный бой между таким же темноволосым мужчиной и мальчиком лет двенадцати. Несмотря на деревянные мечи, сражение было зрелищным и захватывающим. И каждый раз, когда клинок попадал плашмя мальчику по мягкому месту, ребенок на руках у женщины заливался хохотом, вызывая на губах отца семейства ответную улыбку. Такая мирная картина…

Но странная тревога, разлившаяся в воздухе, мешала сполна насладиться счастьем. Что-то далекое, но уже такое пугающее, медленно надвигалось с севера, заставляя все чаще оглядываться на лес. Некогда бывший родным и таким знакомым, он вмиг превратился в страшного врага, скрывающего в тени неизвестность. И то, что пряталось среди деревьев, упивалось своей силой и чужими страхами, выжидая момент для решающего броска…

Резко открыв глаза, я некоторое время вглядывалась в густую темноту, пытаясь понять, где нахожусь и как тут оказалась. Почувствовав движение за спиной, резко скатилась с кровати, одновременно зажигая огненный шар и выхватывая из подпространства меч. Один взгляд… и оружие снова испарилось, а свет от огонька стал приглушенным.

На соседней подушке, отбросив в сторону одеяло, словно в бреду, метался мой шиалл. Длинные волосы взмокли и спутались, а лицо напоминало восковую маску. Пугающее зрелище чужого кошмара всего на мгновение заставило застыть каменным изваянием и обхватить себя за обнаженные и озябшие плечи. В следующее же мгновение в камин полетел сгусток пламени, затанцевавший на голых камнях, наполняя помещение теплом. Я же, наученная прошлым опытом, осталась на месте, не рискнув приблизиться к мужчине.

— Мстислав, проснись!

— Мама…

Это единственное слово заставило до боли закусить губу и приблизиться к медленно просыпающемуся шиаллу. Склонившись над ним, я убрала с лица спутавшиеся пряди. Провела кончиками пальцев по щекам, стараясь поделиться своим теплом. А потом подтянула одеяло и легла мужчине под бок, накрывая нас обоих. Говорить что-либо или спрашивать не хотелось — он сам расскажет, когда будет готов. А вот отвлечь надо было, и срочно.

— Как все прошло?

— Замечательно. Все малыши выжили, и это невероятная удача.

— Ты молодец!

— Мы молодцы, Чертёнок. Если бы не ты, мне пришлось бы вызывать мага с подходящей силой. А это лишняя трата времени, и неизвестно, смогли бы мы сохранить всех… Ты умничка, родная.

Смутившись, я спрятала лицо на груди мужчины и блаженно закрыла глаза. Было так хорошо и светло. Так… правильно.

— Мстислав, почему правитель великанов назвал меня твоей льдинкой?

— Не знаю, — недовольно произнес мужчина, и я почувствовала отголосок раздражения.

— А что это означает?

— Так ледяные называют своих… невест.

— Невест? — удивилась я.

— Когда взрослый великан достигает подходящего возраста, он выбирает себе Льдинку, из которой в дальнейшем и растит себе жену.

— То есть они сами создают себе жен?

— Да, ребенок. У великанов всегда рождаются только мальчики. Девочек создает древняя магия.

— Ничего себе… Хорошо же они устроились — сами создали жену по своему вкусу, воспитали, как захотели, и наслаждаются. А о правах и желаниях женщин хоть кто-то подумал? — Моему возмущению не было предела.

— Они не знают иной жизни, поэтому довольны и счастливы. И не смей лезть в это дело! Только восстания ледяных дев нам не хватало!

— Ладно, — недовольно засопела я. — Но это не отменяет вопроса, почему меня обозвали твоей льдинкой.

— Вот у Октарона и спросишь. Все, нам пора вставать.

Ну пора так пора. Хотя, признаюсь честно, с удовольствием провела бы еще несколько часов в теплой постельке. А еще лучше — в ванне, чтобы распарить уставшие мышцы, а затем втереть расслабляющие ароматные масла. Эх, мечты-мечты…

Великан дожидался нас за окном, но, как и до этого, не лез с вопросами, пока мы не поели. Интересно, а поужинали или уже позавтракали? Из-за отсутствия солнца казалось, что на улице царит вечная ночь, а завтра так и не наступит. Неприятное чувство и пугающее.

— Зимней стужи, — поздоровался правитель великанов и тут же перешел к волнующей его теме: — Все получилось?

— Даже лучше, чем я рассчитывал. Выжили все.

— Хвала Снежным богам! — выдохнул Октарон, разукрашивая стекла морозными узорами.

— Простите за любопытство, но для чего проклявшему сердце великана? — не сдержалась я.

— Есть древние обряды, в которых сердце ледяного великана является одним из обязательных компонентов. Но этих обрядов немало, чтобы делать выводы и понять мотивы мага, — ответил Мстислав, сжимая в ладони бокал с коньяком.

— Ничего, завтра эта лужа окажется в нашей власти, и тогда…

Что тогда будет, знать категорически не хотелось, а уж участвовать — подавно!

— Повелитель Октарон, извините за очередной вопрос, но почему вы назвали меня льдинкой?

После этого в помещении воцарилась тишина, а я почувствовала волны напряжения, рванувшие от шиалла.

— Потому что льдинка и есть, — по-доброму улыбнулся великан, заглядывая в размороженное магией окно. — Я вижу связь между вами.

— А-а-а, так вот в чем причина! — выдохнула я, хотя в глубине души, очень-очень глубоко, готова была расплакаться от разочарования. — Это не та связь, на которую вы намекаете. Все несколько сложнее.

— Неужели? — насмешливо осведомился ледяной, вызывая нехорошее подозрение. — А мне казалось, что брачный обряд весьма прост.

Хорошо, что свой бокал я оставила на столике! От такого заявления я невольно приоткрыла рот, а руки нервно дрогнули. Не-е-ет, великан наверняка ошибается! Я уверена в проведенном обряде! Во всех словах и действиях!

— Девочка, я никогда не ошибаюсь, — словно прочитав мои мысли, ответил великан и сбежал от дальнейших расспросов, дыхнув на окно.

Некоторое время я сидела молча, не в силах собраться с мыслями и взглянуть на шиалла. Молчал и он, позволяя мне первой сделать шаг.

— Сколько у нас времени до операции по захвату мага?

— Чуть больше суток.

— Успеем перенестись в степь? Мне необходимо… Хочу поговорить с бабушкой.

— Придется сделать несколько переходов, но да, успеем. — Голос Мстислава звучал как-то подозрительно спокойно.

— Тогда не будем терять времени, — произнесла я, мысленно умоляя духов предков остановить это самое время, горной рекой хлынувшее в мою жизнь.

Лекция десятая,

о тайном и явном

— У орков есть такой обычай: когда в семье рождается сын — отец сажает дерево. Если сын вырастает дураком, то это дерево срубают…

— Был я у тех орков… Степь до горизонта…

Сезон дождей… Время, когда духи предков оплакивают землю и растения, которым предстоит погрузиться в зимний сон, чтобы следующей весной дать жизнь новым побегам. Короткий промежуток перед приходом зимы, когда шаманы Северного племени призовут стужу и накроют мир белым одеялом.

Я никогда не любила сезон дождей. Холод мелкой мороси, стылый воздух, проникающий под одежду и оставляющий ледяные поцелуи на теле. Мне, дочери летнего солнца, была неприятна сама мысль о холодах, но я их терпела. Стойко пережидала из года в год, втайне мечтая перебраться ближе к морю. Увы, мечты имеют свойство разбиваться, как волны о берег…

Создав небольшой купол, скрывший от дождя, но не способный спасти от пронизывающего ветра, я спешно побежала к одному из шатров, расписанному оберегающими символами. На Мстислава, который сразу свернул к отцовской палатке, даже не посмотрела, чувствуя его озадаченность и волнение. Оно и понятно, сама нервничала и не знала, как начать разговор со знающими.

Скользнув в теплое нутро шатра, глянула на дедушку, любовно полирующего свой ятаган. Потом перевела взгляд на бабушку, перебирающую гадальные кости, и с улыбкой кинулась обниматься. На душе сразу стало так тепло и хорошо. Вот еще бы с мамочкой и папочкой увидеться, но это потом… А сейчас есть дела поважнее.

— Дедуля, можно поговорить с бабушкой наедине?

— Обидел кто? — нахмурился Старейшина.

— Все хорошо, дедуль, честно-честно! Мне по личному вопросу, как Ёжке с шаманом.

— Тогда ладно. Пойду, передам потомкам, что внучка вернулась.

— Поверь, они уже знают, — пробормотала я, даже не заметив, как улыбка сползла с лица.

— Хм, пойду гляну, кто там сплетни по племени разносит. А заодно поговорю… за жизнь.

— Дедуля…

— Я пошел!

И все, спорить было бесполезно. Умоляюще посмотрев на бабулю, я убедилась в её солидарности с дедулей и оставила все на волю Харраша. Надеюсь, шиалл сумеет о себе позаботиться!

— Что случилось, мой свет? — тихо спросила бабушка, поглаживая пальцами кости.

— Бабуля, мне очень нужно знать… Понять, не ошиблась ли я…

— Ну же, внученька, смелее.

— Прошу, посмотри тот день, когда я провела обряд на крови. Я хочу быть уверена, что… это был именно он.

— Сомневаешься?

— Теперь — да, — не стала скрывать я, умоляюще заглядывая в родное лицо.

— Кидай кости, мой свет!

И я облегченно выдохнула, поняв, что бабушка согласна. Заглядывать в прошлое — тяжело и неприятно. Продираться сквозь толщу былого, чтобы отыскать то единственное, нужное и неповторимое. Я знала, чем грозит прогулка по путям памяти, но мне действительно нужно было знать. Лишний раз доказать себе, что не ошиблась и все сделала правильно. Ведь в противном случае… Даже думать об этом страшно!

Собрав тринадцать костей, каждая грань которых имела свою руну, подержала их в руках и, прежде чем бросить на стол, зажмурилась, умоляя предков о милости. Один удар сердца… Один вдох… И мощный поток силы закрутился вокруг нас, выдирая сознание из тел. Разрывая пространство и время, он устремился в глубь памяти, чтобы выбросить на задворках ключевого, искомого события.

«Кровь… Рубиновая жидкость, что течет по телу и несет с собою жизнь. Для одних она — пища, для других — источник силы. Но всегда, абсолютно всегда она — жизнь! Жизнь, которую можно замедлить, повернуть вспять… вернуть…

Магия крови — страшная сила, которую боятся и ненавидят. Волшебство, дарующее власть над живыми и мертвыми. Темнейшее искусство, которое может помочь…

Больше я не раздумывала. Приложив прокушенное запястье к губам Мстислава и проследив, чтобы моя кровь попала ему в рот, я сама слизала алые капли с его подбородка. Первая ступень…»

Наблюдая за своими действиями со стороны, я поражалась тому странному блеску, что сверкал в черных глазах. Страх исчез, оставляя место пониманию — так и должно быть.

«Ровные линии рисунка на плоти — его и моей — в знаках связи и бесконечности. Вторая ступень…»

Четкие и уверенные движения. Ни одного лишнего пореза, ни одной кривой линии. Да, все правильно, все верно.

«И третья, последняя, после которой уже ничего нельзя будет исправить или изменить — заклинание „Связь жизней“. Древний обряд, проводимый между воинами, доверяющими друг другу спину. Объединение не только жизней, но и душ. Магия, способная вытянуть из-за Грани и вернуть в этот мир. Черная магия…

Слова лились странной, пугающей мелодией, застывая в воздухе натянутыми нитями силы. И эти нити связывали нас, отрезая последние пути к отступлению.

Продолжая петь, я с каким-то внутренним удовлетворением наблюдала, как начинается процесс исцеления Мстислава. Сила текла из меня в шиалла — кровного брата, постепенно восстанавливая и… возвращая. И я очень надеялась, что к нам вернется тот же мужчина, что уходил за Грань».

— Ты ошиблась, — прозвучал тихий голос, заставивший меня похолодеть.

— Бабушка? — беззвучно произнесла я, зная, что она услышит.

— Ты ошиблась, свет мой. Это не обряд воинской силы, после которого орки становятся кровными братьями, доверяющими друг другу спину.

— Но как же? — чувствуя, как стремительно рушится мой мир, шепнула я. — Ведь я точно помню все линии, все знаки…

И, уже вернувшись в настоящее, я потрясенно смотрела в серые, абсолютно слепые глаза единственной в мире женщины-шамана.

— Да, внученька, ты правильно все сделала, только…

Мой мир поблек, вызывая тошноту и головокружение. Уцепившись за столик, я судорожно глотала воздух, боясь задать один-единственный вопрос. Но бабуля и так его знала, потому что мгновение спустя произнесла вслух страшное:

Страницы: «« « 4567891011 » ... »»