1000 мудрых мыслей на каждый день Колесник Андрей

Карл Густав Юнг

(1875–1961) психолог, создатель аналитической психологии

Там, где правит любовь, не остается места для власти силы, а где возобладала сила, там недостает любви.

Есть истины, которые истинны лишь послезавтра, и такие, что были истинны еще вчера, а некоторые не истинные ни в какое время.

Магический – просто другое слово для обозначения психического.

Если человек не понимает человека, он имеет тенденцию считать его дураком.

Альберт Эйнштейн

(1879–1955) физик

Все должно быть изложено так просто, как только возможно, но не проще.

Бог – это газообразное позвоночное. Не стоит обожествлять интеллект. У него есть могучие мускулы, но нет лица.

Человек начинает жить лишь тогда, когда ему удается превзойти самого себя.

Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие.

Самое непостижимое в мире – то, что он постижим.

Наши математические затруднения Бога не беспокоят. Он интегрирует эмпирически.

Выиграна война, но не мир.

Благоприятная возможность скрывается среди трудностей и проблем.

Знать может любой дурак. Весь фокус в том, чтобы понимать.

Единственный разумный способ обучать людей – это подавать им пример.

Все идеи в науке родились в драматическом конфликте между реальностью и нашими попытками ее понять.

Тот, кто хочет видеть результаты своего труда немедленно, должен идти в сапожники.

Если не грешить против разума, нельзя вообще ни к чему прийти.

Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен.

Господь Бог не играет в кости.

Человек – это часть целого, которое мы называем Вселенной, часть, ограниченная во времени и в пространстве.

Невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла. Нужно стать выше этой проблемы, поднявшись на следующий уровень.

…Мы хотим не только знать, как устроена природа (и как происходят природные явления), но и по возможности достичь цели, может быть, утопической и дерзкой на вид, – узнать, почему природа является именно такой, а не другой.

Каждый человек обязан, по меньшей мере, вернуть миру столько, сколько он из него взял.

Национализм – детская болезнь. Это корь человечества.

Международные законы существуют только в сборниках международных законов.

Образовывать коллектив изобретателей я бы не советовал ввиду трудности определения настоящего изобретателя; я думаю, что из этого может получиться только общество укрывающихся от работы бездельников.

Мартин Хайдеггер

(1889–1976) историк, философ

Все пути мысли более или менее ощутимым образом загадочно ведут через язык.

Человек – носитель вести, которую ему вручает открытие двусложности.

Для восточноазиатских и европейских народов существо языка остается совершенно различным.

Люди не хотят видеть потому, что иначе им пришлось бы признать, что фундамент, на котором они строят одну разновидность метафизики за другой, вовсе не фундамент.

Творение далеко от того, чтобы быть эстетической ценностью.

Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических препаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе.

Творение удерживает открытость мира.

У каждой исторической эпохи свое собственное понятие о величии.

Уолтер Липпман

(1889–1974) политолог

Мы должны защищать право наших политических противников на свободу слова – надо же нам знать, что они думают!

Коли все думают одинаково, значит никто особенно и не думает.

Журналистика – это то, что пишется на песке и смывается волной.

Чтобы понять мудрость, надо быть мудрым: для глухой аудитории музыка ничего не значит.

Джидду Кришнамурти

(1895–1986) мыслитель

К истине нет дорог, и в этом ее прелесть – она живая.

Это красота, это любовь, это истина – наивысшая форма разума.

Разве погоня за властью не есть одна из распространенных и достойных попыток убежать от самого себя?

Мысль не может прекратить страдание. Мысль создает его.

Чтобы жить с чем-то таким живым, как страх, требуется необычайно тонкий ум и сердце, которые, не будучи связанными окончательным суждением, могли бы следовать за каждым движением страха.

Медитация – не средство для достижения цели. Она и средство, и цель.

Наблюдающий – это цензор, который не хочет испытывать страх.

Наблюдающий есть наблюдаемое. Исследователь и есть то, что он исследует.

Разве идеал не есть побег от того, что было, что есть? Идеальное есть прекрасный, вполне респектабельный побег от реального.

Я никого ничему не учу. Я просто держу фонарь, а вы идете на свет.

Без свободы не может быть счастья; свобода же не есть идеал. Свобода сама есть единственное средство достичь свободы.

Физическая революция никогда не может изменить состояние человеческой психики.

Функция мысли заключается в том, чтобы всегда быть занятой чем-либо. Большинство из нас хочет, чтобы наш ум был постоянно занят так, чтобы это не давало нам возможности видеть себя таковыми, каковы мы есть в действительности.

Эрих Зелигманн Фромм

(1900–1980) психолог, социолог

Эгоизм – симптом недостатка любви к себе. Кто себя не любит, вечно тревожится за себя.

Социальный прогресс требует стандартизации людей, и эту стандартизацию называют равенством.

Жизнь – это постоянный процесс возрождения. Трагедия жизни большинства из нас заключена в том, что мы умираем, так и не успев полностью родиться.

Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий – его собственная личность.

В жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек сам придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно.

Наша моральная проблема – это безразличие человека к самому себе.

Тот, кто любит по-настоящему какого-то одного человека, любит весь мир.

Добро – это все, что служит жизни; зло – все, что служит смерти. Добро – это уважение к жизни и все, что поощряет жизнь.

Теодор Адорно

(1903–1969) социолог, философ

Не мы слушаем музыку, а музыка слушает нас.

Говорить о культуре всегда было делом, культуре противном.

Антисемитизм является хорошо накатанной схемой, даже ритуалом цивилизации, а погромы представляют собой самые настоящие ритуальные убийства.

В психоанализе нет ничего истинного, кроме преувеличений.

Тот, кто учит, что править должен не разум, а любовь, открывает дорогу тому, кто убежден, что править должна ненависть.

Жан-Поль Шарль Эмар Сартр

(1905–1980) философ

Смысла жизни не существует, мне придется самому создавать его!

Ничто не меняется так часто, как прошлое.

Если человечество вдруг исчезнет, оно в самом деле убьет своих мертвецов.

Как приятно впадать в безнадежное отчаяние. Это дает право дуться на весь мир. Я всегда могу выбрать, но я должен знать, что даже в том случае, если я ничего не выбираю, я тем самым все-таки выбираю.

Ад – это другие.

Достаточно, чтобы один человек ненавидел другого, – и ненависть, переходя от соседа к соседу, заражает все человечество.

Недоверие ведет к войне.

Огородник может решать, что хорошо для моркови, но никто не может решать за другого, что есть благо.

Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.

Респектабельные люди верят в Бога, чтобы только не говорить о нем.

Человек обречен на свободу.

Клод Леви-Стросс

(1908–2009) социолог, создатель этнологической школы структурализма

В тропической Америке человек незаметен прежде всего потому, что он редок.

Импульсы и эмоции ничего не объясняют, они всегда проистекают: или из мощи тела, или из немощности духа.

Кто начнет с того, что устроится в мнимой очевидности своего «я», из этого уже не выйдет.

Люди всегда и повсюду решали одну и ту же задачу, ставя себе одну и ту же цель, и в ходе их становления менялись только средства. Игра не кончена, мы можем начать все сызнова.

Некоторые цивилизации, современные или уже исчезнувшие, умели или все еще умеют лучше нас разрешать проблемы, хотя мы старались добиться тех же самых результатов.

Ученый – это не тот, кто дает правильные ответы, а тот, кто ставит правильные вопросы.

Человек подобен игроку, который, садясь за стол, берет в руки карты, придуманные им.

Герберт Маршалл Маклюэн

(1911–1980) культуролог, специалист в области коммуникации

Гутенберг сделал всех читателями. Ксерокс сделал всех издателями.

Деньги – кредитная карточка бедного человека. Уберите дату, и вы не отличите сегодняшнюю газету от вчерашней.

Реклама – величайшее искусство XX века.

Изобилие порождает нищету.

Благодаря телевидению мир стал большой деревней, а изрядная часть передач возрождает деревенские сплетни.

Настоящие новости – плохие новости.

Жан-Франсуа Лиотар

(1924–1998) философ

Каждый предоставлен сам себе. И каждый знает, что этого «самому себе» – мало.

То, что некое предприятие осуществимо, – это одно, а справедливо оно или нет – другое.

Если правил нет, то нет и игры.

Консенсус – это горизонт; он всегда недостижим.

Чувства обманывают, они ограничены в пространстве и в различных возможностях.

Требование – разновидность предписания.

Мишель Поль Фуко

(1926–1984) философ

Человек начинается не со свободы, но с предела, с линии непреодолимого.

Нет справедливой цены. Дешевизна не более и не менее точна, чем дороговизна.

Безумие – это всегда смысл, разбитый вдребезги.

Человек не является ни самой древней, ни самой постоянной из проблем, возникавших перед человеческим познанием.

Власть вездесуща; не потому, что она охватывает все, но потому, что она исходит отовсюду.

Человек – это изобретение недавнее. И конец его, быть может, недалек.

Нет ничего более непрочного, чем политический режим, безразличный к истине; но нет ничего более опасного, чем политическая система, которая претендует на то, чтобы предписать истину. Наблюдать – это значит довольствоваться тем, чтобы видеть. Естественная история – современница языка.

Жан Бодрийяр

(1929–2007) социолог, философ

Все – соблазн, и нет ничего, кроме соблазна.

Народ оказался публикой. Массам преподносят смысл, а они жаждут зрелища.

С потреблением мы оказываемся в обществе распространившейся тотальной конкуренции, которая действует на всех уровнях – на экономическом, на уровне знания, желания, тела, знаков, импульсов.

Жак Деррида

(1930–2004) философ, основатель деконструктивизма

Революция (совершенная людьми и для людей) хочет быть, претендует знаменовать собой конец религии и паломничества, мифов и сакрализации.

Везде, сплошь имеют место только различения и следы следов.

Язык не может обойтись без пространственных метафор.

Факты сами по себе являются теоремами, их достаточно описать.

Такова судьба языка – отходить от тела. Читатель должен быть или сверхискушенным, или не искушенным вовсе.

Чистого дара не существует, как не существует и чистого «да».

Смерть авторов не дожидается их кончины.

Временами изощренность предстает как умение сделать правильный выбор в соответствии с интуицией.

Политика