Разрушитель Империи Басов Николай

Глава 16

Погрузка на «Некрасавицу» необходимой провизии заняла больше времени, чем Трол предполагал. Дело было, конечно, в том, что следовало выбрать очень надёжное место, чтобы задорцы, если они передумают оказать помощь, не могли напасть неожиданно, а доставка нескольких возов сушёной козлятины, солонины, хлеба, репы и гороха, которые удалось закупить на рынке, потребовала присмотра.

Так же непросто оказалось выбрать людей. Вернее, пока Трол с Корком бродили по городу, набирая необходимых им тринадцать человек, наступил вечер. Тогда-то и пришлось согласиться на задорцев, которые отправились на летающий корабль по приказу короля. Разумеется, их перед тем, как впустить на борт, довольно тщательно проверили. И тут Трол пожалел, что Лукас находится в таком скверном состоянии, уж этот-то служака, привыкший иметь дело с наёмной вольницей, мог бы провернуть всё быстрее и надёжнее.

И всё-таки к полуночи дело было сделано. Корабль, который они посадили на широкий луг в двух милях от Задоры, был битком набит продуктами и людьми. Слоновая кость, о которой говорил король, была сгружена на те же телеги и под усиленной охраной из дворцовых гвардейцев отправилась в город. Можно было взлетать.

Трол почти сразу отправился спать, хотя чувствовал себя при этом немного виноватым. Другим-то пришлось поработать не меньше, чем ему, а Корку, например, ещё предстояло расставить людей, разместить их, чтобы не сбить центровку корабля, и ввести кое-какую дисциплину.

Хотя с дисциплиной получилось довольно просто. Тёмнокожего бородача назначили боцманом, а восточного юношу, который не отставал от него, вполне удачно, по словам Ибраила, определили ему в помощники. И эти-то двое, раза два пустив в ход кулаки, кажется, добились признания своего авторитета, а потому и приказы Корка стали выполняться вполне толково. Некоторым затруднением был языковой барьер, потому что задорцы не понимали гвампи, а сам бородач, которого звали Тиреном, мог ещё говорить только на очень ломаном южном диалекте фойского. Но решающее слово тут принадлежало Корку, а уж он-то, иногда соглашаясь на роль толмача, сумел добиться того, что почти все стали понимать команды и корабельные термины на квантуме.

Перед тем как уснуть, уже лёжа, Трол попытался определить, где находились три галеона Империи, и ему показалось, что уже довольно близко. Не далее ста миль, может, даже ещё ближе. Дело заключалось в том, что, пока они тут торговались, грузились и наводили походный порядок, имперцы не теряли времени и работали крыльями что было сил.

Но теперь можно было посадить за каждое крыло по два человека, которые так и проработали всю ночь, а следовательно, расстояние между погоней и убегающим кораблём почти не сократилось. Поутру за крылья сели всё те же шестеро бывших рабов, чтобы задорцы немного отдохнули, а потом всё пошло как по маслу — шесть человек гребли в усиленном темпе часа четыре, выкладываясь полностью, но после этого могли отдыхать по восемь часов, для восстановления сил этого почти хватало.

На румпеле последовательно стояли Трол, Келга, принц и иногда помощник Тирена. Он, кстати, оказался недурным поварёнком и, когда не было другой работы, помогал Келге с приготовлением пищи. Это было кстати, одна девушка, с которой никто не снимал заботу о птицах, чего она просто не позволила бы, в силу странного убеждения, что справится с этим лучше других, теперь не смогла бы кормить ещё и четверть сотни людей.

К вечеру следующего после вылета из Задоры дня, однако, стало ясно, что летающие рейдеры Империи всё-таки приблизились к ним на семьдесят миль, а ночью Трола неожиданно разбудил Ибраил.

Трол сел, протирая глаза от сна, пытаясь понять, что происходит на корабле. Но вокруг ничего не происходило, всё было довольно спокойно, только биение барабана, синхронизирующего работу гребцов, было каким-то усталым и медленным. После почти недельной работы на корабле Трол уже автоматически умел определять его темп, даже не прислушиваясь к этому всепроникающему, низкому звуку.

— Ты чего? — спросил он мага.

— Они поймали попутный ветер, — оповестил его Ибраил, — и теперь находятся всего-то милях в тридцати.

— Для атаки ещё далеко, — сказал Трол.

— Если не учитывать магические возможности, — не согласился Ибраил.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — маг откровенно смутился. — Лучше одевайся, вооружайся и слетай-ка на разведку.

— Что я должен разведать? — опять не понял Трол.

— Как приспуститься и пойти в нижних, дующих тут довольно сильно ветрах, используя паруса. Иначе завтра к полудню они нас непременно нагонят.

Трол оделся и вышел на палубу. Звёзды на небе, видимом из-за края нависающей над кораблём оболочки, были уже почти знакомыми — это были горные, лунгмийские звёзды. Но до самой Новолунгмии ещё следовало пройти миль шестьсот, а это значило не менее чем два с половиной дня пути. Возможно, даже три. И в тридцати милях сзади — враг. Да, маг был прав, следовало не перескакивать через горы по верху, а снизиться, поймать попутный ветер и уйти на таком же рывке, какой для того, чтобы их нагнать, использовали имперцы. «Вот только как я найду, — подумал Трол, — эти самые попутные ветра?»

Но делать нечего. Выпив кружку горячей, почти кипящей воды с какими-то травами, приготовленными для гребцов, чтобы им легче было работать, из постоянно стоящего на огне котелка, Трол поправил мечи и полез вверх по вантам. С собой он на всякий случай прихватил пару отборных кусков солонины с репой.

Взобравшись по канатам на оболочку, он отыскал в темноте свою Дору и принялся безжалостно её будить, как незадолго до этого его самого разбудил маг. Фламинго долго не хотела вытаскивать голову из-под крыла, а когда всё-таки вытащила, то не думала открывать глаза. Но Трол настоял, отыскав клюв птицы и запихнув в него заготовленное угощение.

Птица удивилась, но с удовольствием приняла угощение. Другие фламинго, разобравшись в происходящем, тоже стали требовать у Трола свою долю, но сейчас было не до них. Наконец Трол подтянул подпруги, обхватывающие шею птицы, которая всё норовила убедиться, что вся вкуснятина в руках человека закончилась, взобрался в седло, закрепил страхующие его ремни и, наконец, взлетел.

Только в воздухе Трол неожиданно сообразил, что ткань оболочки под его ногами почти не пружинила. Оказалось, пока они пересекали пустыню с птицами наверху, оболочку каким-то образом укрепили, сделав вполне надёжные верёвочные маты под каждой птицей. Это позволяло им и легче держаться на корабле, и уменьшало вероятность того, что фламинго всё-таки повредят ткань. Да и людям было легче теперь ходить по макушке летающей машины. Сделала это, без сомнения, Келга. Правда, оставалось непонятным, когда же девушка спала и восстанавливалась, чтобы работать, но на этот вопрос у Трола не было ответа. И он сомневался, что на него ответила бы сама Келга. Впрочем, не исключался вариант, что с матами ей помогал Корк, уж он-то был мастером во всём, что касалось верёвок, канатов и работы с ними.

Тролом, как иногда бывало, когда он оказывался в воздухе, овладело удивительное ощущение свободы. Он дышал полной грудью ветром, что бил ему в лицо, радовался тому, как легко набравшаяся сил за последние дни Дора слушается его приказаний, и восхищался тем, что перед ним расстилается такой прекрасный, ни с чем не сравнимый простор… Это было здорово!

Дора тоже развеселилась, она сама вдруг попробовала подняться повыше, а потом спикировала, да так резко, что Трол отчётливо почувствовал, как начинает зависать над седлом, удерживаемый лишь ремнями. Он даже решил было выровнять полёт, опасаясь, что фламинго врежется в какой-нибудь из склонов, тем более что все они, покрытые глухими лесами, были почти неразличимы в темноте, но птица была не глупее его, да и высоту чувствовала куда острее, а потому вышла из пике, когда до верхушек деревьев оставалось ещё футов триста. Теперь они могли выслеживать воздушные потоки, в которых нуждалась их «Некрасавица».

Сначала Трол отлетел от корабля миль на десять, это оказалось не очень легко, потому что сам корабль всё время нагонял его довольно уверенно, делая узлов восемь или даже десять. Потом он отошёл от курса «Некрасавицы» влево, миль на двадцать, внимательно слушая воздух, который гудел от изумительно сильных и уверенных рывков его птицы на каждом взмахе. Но тут воздух почти стоял на месте, лишь в редких проплешинах между лесами поднимался, да и то — едва ощутимыми токами.

Подумав как следует, Трол определил, что впереди почти на сотню миль не было ни одного ветреного участка, по крайней мере, на этой высоте. Поэтому, преодолевая сопротивление уже подуставшей Доры, он заставил её повернуться, пересёк курс корабля и ушёл вправо.

Дора уже изрядно измоталась, когда он неожиданно почувствовал антициклон, расположившийся где-то над самым побережьем Северо-Западного океана. Он был велик настолько, что его крайние вихри проносились всего в сорока милях от «Некрасавицы», причём в нужном направлении, к Новолунгмии. Покрутившись ещё немного, Трол удостоверился, что более надёжных ветров не обнаруживается, и принялся поднимать Дору повыше, одновременно сбросив напряжение и скорость полёта, чтобы птица зря не выдыхалась.

Практически он направлялся к кораблю с упреждением, ожидая, что тот сам нагонит его, надеясь, что его сильная и умелая Дора сумеет оставаться в воздухе достаточно долго, чтобы это произошло. Птица выдержала, а вот Трол, истратившись на всех этих попытках определить перемещение воздушных масс, задремал и чуть было не упустил момент, когда к кораблю требовалось уже лететь почти напрямую.

Но Дора и тут не подвела. Она сама так рванула, что Трол, ощутив резкую смену ритма её взмахов, проснулся. Когда в первых, самых ранних лучах солнца они приближались к кораблю, Трол попробовал было недоумевать, почему Ибраил, такой искусный маг, не мог определить этот антициклон на расстоянии. Так ничего и не сообразив, он догнал корабль, и Дора с воплем облегчения, под поддерживающие выкрики остальных фламинго, рухнула сверху на свой верёвочный мат, закрывающий оболочку «Некрасавицы» от её когтей.

Трол сбросил ремни, он немного замёрз и делал это так медленно, что к нему успела подняться Келга. Она не спросила, куда и зачем он летал, а принялась тут же успокаивать Дору, обещая ей и усиленный рацион, и тёплые попоны, которые не давали разгорячённым птицам замёрзнуть после долгих перелётов.

Трол спустился на палубу, почти привычно перебирая снасти летающего корабля. Тут уже оказались маг, принц и Корк, они вглядывались в него, словно именно от Трола теперь всё и зависело. А впрочем, наверное, так и было. Потому что принц, не здороваясь, выпалил:

— Они милях в двадцати или даже меньше. Ибраил говорит, часа через два их можно будет увидеть даже на фоне гор.

— Нужно свернуть миль на сорок вправо, — проговорил Трол, с трудом разжимая губы, ставшие чужими от ветра. — Там можно поставить паруса.

— Я знал, что ты справишься, — с заметным облегчением отозвался маг.

Трол поприседал, разминая немного затёкшие ноги, встряхнулся и уже куда увереннее, глядя вслед убежавшему к румпелю Корку, всё-таки спросил:

— А почему ты на расстоянии не сумел определить эти ветры? Зачем потребовалось вообще лететь куда-то, что-то высматривать?

— Элементали воздуха капризны, — неуверенно отозвался Ибраил. — Это Сухмет Золотой Ошейник умел с ними договариваться, я же… не Сухмет. К тому же дистантная магия — не самая сильная сторона моего искусства.

Тролу пришлось удовольствоваться этим странным, почти ничего не прояснившим ответом.

Они свернули вправо румба на полтора, от силы на два. И то Корк, прикинув по карте их положение, ужаснулся. Получалось, что имперские корабли почти перехватывают их, даже если они будут грести по два гребца на крыле в течение последующих двенадцати часов.

Так и получилось, они работали, а корабли Империи появились на горизонте часа за два до полудня, на правом кормовом обводе «Некрасавицы». И понемногу, но довольно заметно, стали приближаться. Трол сидел на корме, сбоку от кормчего, которым Корк поставил Тирена, и смотрел на имперцев.

Их корабли были раза в три больше «Некрасавицы» и почти с такими же оболочками. Это позволяло им, вероятно, брать меньше тяжёлого груза на борт, но быть более манёвренными в бою. А кроме того, позволяло выставлять, по мере необходимости, большее количество парусов, но на противных ветрах меньше страдать от сноса, вызванного парусностью самой оболочки. Да, это были боевые корабли, они несли не только уйму солдат и стрелков, но и по несколько «скорпионов», которые располагались на поворотных платформах на верхней палубе. Кроме кормового и погонного, расположенного на носу, все остальные могли стрелять почти под всеми мыслимыми углами, если позволяли снасти.

Когда до имперцев осталось едва ли более пяти миль, Корк попробовал поставить паруса. Трол не очень-то понял механику этого дела, но скорость они подняли чуть не на три узла, а в их положении это был очень большой выигрыш.

Сразу после полудня «Некрасавица» и три имперских галеона легли на один курс, расбросав вокруг себя цветные облака парусов, отгребая, как показалось Тролу, почти в одном темпе.

Трол смотрел на имперцев, от нечего делать пытаясь сообразить, выиграли они что-нибудь, сделав остановку в Задоре, и что могли бы получить, если бы этой остановки не было. По всему получалось, что их бы перехватили миль на двести восточнее того места, где они уже находились. Правда, если бы они решились выбросить груз и шли налегке, у них была бы фора миль в пятьдесят по отношению к нынешней точке… Но всё это было очень неточно, на интуиции, потому что настоящей навигации Трол не знал, только прикидывал расстояния и время.

За весь остаток дня имперцы сумели сократить разделяющее корабли расстояние до двух миль. Но не больше. А потом пала ночь.

Люди на вёслах выдохлись, им пришлось помогать, добавив силы Трола, принца, самого Корка и Келги. Даже после того как вахты на вёслах сменили на режим три часа работы через три часа отдыха, они чуть не падали с ног. Трол грёб теперь почти непрерывно и так отупел от этой работы, что магу пришлось увести его от весла почти силой, он даже не смог поужинать, потому что неожиданно для себя уснул. А немногим после полуночи поднялся и вновь принялся грести.

Поутру оказалось, что имперцы отстали миль на десять, но всё ещё держались в видимости. Корк, который не мог даже на румпеле стоять, тихо, обречённо произнёс, когда Трол с ним вместе вышел на палубу, отдав рычаги крыльев новым, но всё равно очень усталым ребятам, нанятым в Задоре:

— Они упустили нас из-за плохой видимости. Но теперь, днём, догонят в два счёта.

— Посмотрим, — стараясь казаться легкомысленным, отозвался Трола. На настоящую уверенность у него уже не хватало сил.

И вдруг… Трол даже не поверил своим глазам, но это было так — вдруг корабли Империи довольно ощутимо сбросили темп, а потом и вовсе стали поворачивать, чтобы дрейфовать на юг, где можно было подхватить уходящие на восток ветры.

Почти тотчас на палубу, всё ещё сильно прихрамывая, выбрался Ибраил. Он даже не посмотрел в сторону имперцев, он сразу оповестил:

— Они отказались от погони, они поворачивают.

— Возможно, — Трол ещё не верил магу, — на юге образовались более сильные ветры, они их почувствовали и теперь пробуют опередить нас обходным манёвром?

— Они уходят, Трол, — уверенно сказал маг. — Это я могу сказать точно.

— Ну, — принц не знал, что добавить, он лишь не отрывался от уходящей на юго-восток угрозы, — если так…

— Да, — уверенно отозвался Ибраил, — мы опять победили. Вырвались из ловушки, теперь окончательно.

Матросы, которые тоже вдруг все вместе оказались на палубе, обнимались, кричали, кто-то подбрасывал в воздух смешные конические береты, которые были в большой моде у задорцев. А Трол попытался взять себя в руки, но это получилось у него не без труда. Возможно, он слишком вымотался, пока они удирали от имперских кораблей.

— Окончательно мы победим, лишь когда…

Он не стал заканчивать фразу. Его замысел ещё предстояло проверить, попытавшись его исполнить. А это, как всегда, было самым трудным.

Глава 17

— И всё-таки я не понимаю, почему они не напали на вас здесь, хотя бы и после приземления? — спросил Батар.

Стол в замке Дотимер ломился от яств. В главном зале собралось немало народу. На возвышении, хотя и не на главном месте, сидел сам номинальный владетель Дотимера, его жена Мог, принц Кола Зимногорский, Ибраил. Главное место после не очень продолжительных споров уступили Тролу.

Чуть пониже, вместе с Лукасом, Корком и Келгой сидели — Михлус, отец Мог, Сибара, как всегда немного строгая, внимательная, решившая обойтись даже по такому поводу — успешному возвращению Трола с компанией — без всяких украшений, ещё больше располневший Эдис, владетель гостиницы и деревенский староста, Луганский богатей Дарем и местная знахарка Чивилем. Из-за неё уже старались не высовываться ещё несколько персон, но Трол быстро понял, что это были осевшие в Лугани купцы или богатые приказчики, использующие перенесённый сюда магический переход с Шонмора, люди новые и не очень для него интересные.

Бывшие рабы и наёмники из Задоры получили пиршественное угощение во дворе замка, по случаю праздника чисто выметенном и украшенном поздними в Новолунгмийских горах осенними цветами. Это им понравилось куда больше, чем перспектива пировать вместе с владетельными господами. Как и всем остальным жителям Лугани, которые, побросав работу, почти в полном составе явились узнать о новых приключениях лэрда Трола и «нашенских» мага с принцем.

Пока разгружали «Некрасавицу» и перемещали в замок драгоценный груз, пока Келга с Сибарой и несколькими конюхами обустраивали птиц, Трол расхаживал среди людей, узнавал их, здоровался и отчаянно смущался, когда некоторые из них пробовали оказать ему чрезмерные, по его мнению, знаки почтения — опускались на одно колено, сняв шапку, а женщины приседали в подобии реверанса, который ни у кого толком не получался.

Тролу куда приятнее была искренняя радость Сибары, которая, не очень-то чинясь, схватила его за плечи своими не по-женски крепенькими ручками, заглянула в глаза, улыбнулась и от всей души поцеловала, словно сына, обдав запахом лошадей, кожи, пива и дикого чеснока. Почему-то Тролу показалось, что она куда больше, чем прежде, стала похожа на Мёду, свою дочь, которая чуть не стала Тролу женой.

Трол положил себе ещё немного парной свинины, нажаренной с кабачками, полил чесночным соусом и попробовал разговаривать, пережёвывая восхитительно тающее на языке мясо.

— А что бы из этого вышло? — спросил он. — Они уже попробовали атаковать Дотимер, к тому же были тогда куда лучше подготовлены… И всё равно ничего у них не получилось.

— Они могли бы разбить сам корабль, — предположил Лукас. Он немного оправился за последние дни, но всё равно сидел бледный и понурый, почти ничего не ел, и Трол заметил, что Чивилем уже несколько раз рассматривала его с хищным профессиональным интересом.

— Как так? — заволновался Корк. Сама мысль, что он может лишиться своего чудесного летающего корабля, показалась ему едва ли не кощунственной. Он даже привстал, обращаясь к Тролу: — Возрождённый, я прошу… Нет, я требую, чтобы для «Некрасавицы» был выстроен ангар. Кто знает, какие тут в горах зимой ветры бывают? Поэтому его нужно защитить. Любой ценой, я готов даже отказаться от своего гонорара, наверняка найдутся и другие жертвователи…

— Успокойся, — попросил его Ибраил. — Нам самим не с руки терять корабль, он ещё понадобится.

— Конечно, понадобится, — убеждённо отозвался Корк. — Такая машина, что… Слов нет!

— Зачем вам понадобится корабль? — чуть подозрительно спросила Сибара. Она была самой умной из всех деревенских жителей и безусловно умела задавать правильные вопросы.

Трол прожевал последний кусок, сам подивился тому, что не прочь съесть ещё какого-нибудь салата и немного рыбы, и решил этого не делать. Так недолго было и начать жиреть, вон как Батара разнесло, уже и шеей старается не ворочать, поворачивается всем корпусом… Впрочем, возможно, это у него последствия ранений.

— Видите ли, это ещё не конец войны, — сказал он убеждённо. В зале мгновенно стало тихо, очень тихо, даже служанки, кажется, замерли, чтобы не шуршать своими юбками, разнося вино и перемены блюд. — Поэтому корабль нам определённо понадобится.

Он нашёл взглядом мага, который ел, как всегда, немного, но всё понимал и потому наслаждался происходящим куда полнее, чем самые оголодавшие из путешественников. Для верности Ибраил кивнул, давая понять, что, по его мнению, момент выбран правильно. Тогда Трол заговорил:

— Идея заключается в том, чтобы нанести Империи решающий удар. — Он выпил немного пива, прочищая горло, и заговорил уже не тоном сибаритствующего бездельника, а воина, который ещё не отдаёт приказы, но уже определённо советуется: — В скальном замке, где мы разрушили столбы из драгоценностей…

Дарем и Лукас в унисон вздохнули, сожалея о потерянном богатстве. Ну, Лукас ещё понятно, подумал мельком Трол, но Дарем-то откуда об этом узнал? И продолжил:

— Мы выяснили одну очень важную штуку об устройстве Империи. Оказывается, жизненные силы Басилевса и, возможно, некоторых из его приближённых поддерживаются тёмной энергией, которую Басилевс черпает из колодца, называющегося Ключом Власти. Колодец этот находится в бывшем замке Нахаба, где-то за тайгом, на Северном континенте. Судя по книгам, в которых этот замок описывается, по земле добраться туда невозможно. Там расстилается тундра, она проходима не более, чем ваши горные болота, и расстояния такие, что никто не сумеет их преодолеть.

— Как же туда сунуться? — спросил Батар, уже изрядно захмелевший.

— На летающем корабле, — отозвался Трол со своей редкой и оттого очень красящей его улыбкой. Потом он посерьезнел. — Беда ещё в том, что этот Ключ Власти обладает практически неисчерпаемыми запасами энергии и заткнуть его очень непросто. Очень. Но у нас для этого есть… Яйцо Несбывшегося, которое обладает способностью поглощать всё на свете, кроме, кажется, песка и камней. — Он обвёл глазами собеседников. — Я рассчитываю, что оно сумеет закрыть Ключ Власти навсегда.

Ибраил добродушно кивнул, Лукас открыл рот, да так и остался сидеть, Батар стал красным и нахмурился. Принц удивлённо поднял одну бровь, но в целом самообладание ему не изменило. Остальные тоже проявили удивление, восхищение или непонимание, на несколько минут в зале стало шумно, каждый высказывался, не заботясь, слушает ли его кто-нибудь.

— Это очень опасно, — вдруг ясно, трезво и рассудительно произнёс принц. — Неужели ты полагаешь, что тебе никто из имперцев не попытается помешать, лэрд Трол? — Уж он-то был сызмальства обучен этикету и в официальной обстановке легче всех, безо всякого смущения или иронии величал Трола этим лунгмийским титулом, хотя формально Трол, кажется, так и не удосужился получить жалованную грамоту, скажем, от Каслы Белой, подлинной королевы этих земель.

— Полагаю, что попытаются, — отозвался Трол. — Даже надеюсь, что попытаются. А пуще всего надеюсь, что в этом примет участие сам Басилевс. — Мгновенно, как по какому-то из Ибраиловых заклинаний, в зале стало ещё тише, чем когда Трол заговорил впервые. — И тогда я смогу с ним сразиться, — коротко объяснил Трол.

— Не приведи Кросс на наши головы такого испытания, — вполне искренне пробормотал Лукас. — Это прямая дорога к смерти. Про его искусство мечника ходят легенды, которым нельзя не верить.

— Надеюсь, он думает так же, — сказал Трол.

Ибраил вздохнул. Посмотрел на Трола, обвёл остальных пристальным взглядом.

— Я думаю, как Лукас, — сказал он. — Но мы уже не раз отговаривали Трола от каких-то предприятий, а когда он умел настоять на своём, оказывалось, что он прав. Более того, оказывалось, что это единственная возможность спасти наши жизни. — Подумав и рассмеявшись, маг добавил: — При этом изрядно разбогатев.

Напряжение стало спадать, мысль о богатствах, захваченных в последнем походе Тролом, принесённых в Дотимер и заложенных в замковые подвалы, поддерживала самых неуверенных. Теперь, осознав идею Трола, все пустились в выяснение деталей. Наконец Корк спросил:

— А что мой корабль… я хотел сказать, наша «Некрасавица»?

— Ей отводится основная роль, — сказал Трол. — Тащить Яйцо Несбывшегося, которое поглощает всё, к чему ни прикоснётся, невозможно… Кроме как по воздуху. Поэтому я предлагаю пробить в днище корабля отверстие, если нужно, оковать его медью, установить на палубе над отверстием лебёдку с упорами, которые не позволят ей раскручиваться, завести один конец каната к Яйцу и подняться в воздух. Таким образом, янтарная скала ничему не сможет повредить. А если будет подниматься по верёвке вверх, поглощая канат, мы его будем немного отпускать, и Яйцо всё время будет болтаться под кораблём, что нас вполне устроит.

— А если длины каната не хватит? — спросил Эдис, самый недогадливый.

— Привяжем новый кусок, — пояснил Корк. — Технически это не очень сложно. Меня вот что интересует: как быстро это ваше Яйцо Несбывшегося будет поглощать канат и как много нужно его запасти для путешествия. Да, и конечно, на какое путешествие следует рассчитывать? Я имею в виду, запасать продукты, сколько человек брать…

— Корк, — мягко произнёс Ибраил, — успокойся. Мы отправимся не завтра, Яйцо ещё следует вытащить в этот мир через магический переход.

— А это возможно? — с любопытством спросил принц.

— Мы внесли в тот мир Дракона Времени, — с деланным легкомыслием отозвался маг, — почему бы нам не выволочь оттуда янтарную скалу?

— Понятно, — кивнул принц.

Он был в том мире, он всё понимал. Не понимали многие остальные, и пришлось ещё немало объяснять, но в целом план не вызывал уже возражений. Он обрастал деталями, предложениями, конкретными мнениями о том, как было бы проще и быстрее провернуть всю операцию. Наконец Батар, хлопнув рукой по столу, требуя к себе внимания, повернулся к Тролу.

— Лэрд Трол, мы рады не только приветствовать тебя здесь, но и тому, что ты включаешь нас в один из твоих планов. Когда, по-твоему, имеет смысл начинать?

— Следовало бы посовещаться с Нишапром, — пояснил Трол, — соорудить кое-какие приспособления, для чего потребуется самое лучшее дерево, а за ним придётся посылать в Нижние земли.

— Это в прошлом, — мягко улыбнулась Сибара. — Сейчас Лугань так строится, у нас столько всякого материала, Трол, что можешь требовать чего угодно, к вечеру тебе доставят хоть ибрийский кедр, хоть северский дуб. И в солидных количествах.

Такого Трол не ожидал. А это было кстати, он даже поклонился коннозаводчице.

— Тогда давайте поговорим о деталях, — согласился маг.

Вот его-то уговорить, хотя внешне он и поддерживал предложение Трола, было труднее всего. После того как он таким косвенным образом высказал и своё согласие, Тролу стало полегче. К тому же в том, что люди умеют решать частные задачи куда лучше, чем он, у него не было ни малейшего сомнения. Особенно если в этом участвовал маг.

— Сколько весит янтарная скала? — повысив голос, спросил Корк. Он чувствовал себя почти счастливым, участвовать в таком предприятии в качестве капитана «Некрасавицы» представлялось ему неслыханной удачей.

— Сейчас, — ответил ему маг, — важнее принять во внимание следующее. — Голоса снова стали стихать. С мнением Ибраила невозможно было не считаться. — У вас наступила осень, полно цветов, хотя ещё и не весь урожай, как мы видели сверху, убран.

— Остался только на верхних полях, — пискнула Мог, принявшая замечание Ибраила на свой счёт. Кое-кто, понимая это, рассмеялся. Это было хорошим признаком.

— А там, куда нам придётся отправиться, возможно, метут уже первые метели, — жёстко, словно он и не заметил этот смех, продолжил Ибраил. — Поэтому следует торопиться. Изо всех сил, как только возможно, работая без всяких перерывов. За работу, — он проглотил возникший в горле ком и чуть тише добавил: — мы будем, разумеется, очень хорошо платить.

В том, что Трол будет оплачивать труд всех, кто примет участие в его новой авантюре, ни у кого сомнений не было. Видимо, об этом юноше сложилось, и вполне заслуженно, хорошее мнение.

— И фактор внезапности следует учитывать, насколько это у нас получится, — сказал принц. — Что ни говорите, а пробиваться через подготовленные заслоны к замку Нахаба не хотелось бы.

Лукас кивнул, Корк крякнул, Келга тихонько заворчала, а Батар снова хлопнул ладонью по столу. Видимо, у него это стало привычкой.

— Так тому и быть, — согласился Трол. Он сам собирался сказать, что им следует действовать быстро, но раз это осознавали все, даже деревенские, объясняться по этому поводу не следовало.

Ощущение удачи стало ещё вернее. Только к этому теперь примешивалось опасение, которое всегда у него возникало, когда всё складывалось очень уж удачно. Потому что это определённо указывало, что он, именно он, и никто иной, не видит каких-то трудностей, которые возникнут при исполнении его плана.

В том, что они непременно возникнут, у него не было никаких сомнений.

Глава 18

Как ни связывался Ибраил с Нишапром, как ни пытался помочь ему Трол, ничего из этого не вышло. И поход в мир Яйца пришлось устраивать вслепую. Так уж получилось, что ему действительно уже на следующий день доложили, что канаты, способные выдержать до двадцати тонн груза, заказаны и скоро их доставят в Дотимер, что корабль взялись перестраивать, что уже скоро будут срублены недостающие механизмы — лебёдка, поворотные барабаны и кое-что ещё, предложенное Корком. Даже каменные лотки, которые, кстати, вызвали у мага самые большие опасения, пробуют заказать в одной из местных каменоломен. Тогда Трол вместе с магом решил, что им в Дотимере делать нечего, и оба отправились на разведку.

Переход на этот раз получился у него хуже, чем всегда. Настолько хуже, что он, несмотря на все свои тренировки, так и не сумел отвлечься от боли и муки, которые, как обычно, навалились на него в магических коридорах, состоящих как бы из влажноватой, почти живой ткани, но упругой и жёсткой в основе, словно они шли по сырому, невероятно плотному мху, растущему на каменных стенах.

Как всегда, у него довольно быстро упало зрение, пропал слух, чувство ориентации, и он прилагал сумасшедшие усилия, чтобы всё-таки видеть перед собой Ибраила, а они всё шли, шли… Потом маг вдруг принялся ему что-то объяснять. Трол попробовал сосредоточиться, полный благодарности, что его отвлекают таким немудрёным, но всегда действенным методом, как разговор на посторонние темы. Прислушался и понял, что Ибраил говорит:

— Никогда не находил ни малейшего объяснения твоей неспособности адаптироваться тут. Просто даже гипотезы на этот счёт не сумел придумать.

Значит, разговор всё-таки шёл на не совсем отвлечённые темы. Возрождённый, присев на миг, чтобы сбросить напряжение в спине, потряс головой, выпрямился, попробовал идти дальше, разжал губы и спросил:

— А знаешь, я одного не пойму — как это вы с Нишапром так ловко всё устроили, что войти в этот коридор и выйти из мира Яйца получается в одной точке?

Маг обернулся, посмотрел на Трола озабоченно, твёрдо проговорил:

— Ты, оказывается, куда хуже, чем я думал… — Он поплямкал губами, добавил: — Ты же только что уже задал этот вопрос, и я даже попробовал тебе на него ответить.

— Да? — удивился Трол. — Я не заметил.

Ибраил зашагал дальше, его фигура стала таять в холодноватом, красном мареве, стоящем вокруг, Трол поспешил за ним.

— Это не природное свойство коридоров такого класса, обычно их прокладывают однонаправленными. Но это очень старое образование, и оно уже было старым, когда Сухмет Золотой Ошейник нашёл его и обновил. А в древние времена и маги были посильнее, и действовали экономнее. Вот и получилось, что они создали двунаправленную дорогу… С развилкой в тот мир, где хранится янтарная скала.

— Не понял, при чём тут экономия?

— Чтобы пробить вход или выход из любого чуждого мира в наш, нужно очень много энергии. Сами-то тоннели не требуют и трети таких сил, хоть опоясай ими весь наш свет… Вот и получается, что древние маги, обладая искусством изящным и совершенным, делали вход-выход совмещёнными. — Маг обернулся и, осознав, что Трол слушает, постепенно приходя в себя, усмехнулся. — Ведь плотник в доме тоже не делает одну дверь только для входа, а другую для выхода.

Они пришли, покатились по песку, как обычно, выход в этот мир находился в десятке футов над каким-то покатым песчаным склоном. Трол снова потряс головой, чтобы избавиться от песка, набившегося в волосы, налипшего на губах, осознал, что ему стало немного легче, и выпрямился. Ибраил уже с интересом оглядывался. В самом деле, тут было на что смотреть.

В той стороне от янтарной скалы, где протекала река, стоял самый настоящий дом, наполовину сложенный из камней, наполовину вырубленный из толстых, в обхват двумя руками, брёвен. Над строением курился дымок из трубы, от него в разные стороны вдоль берега реки простирались тучные луга, которых раньше не было. В нескольких местах эти луговины прерывались полями с чем-то похожим на низкорослую пшеницу, а у самого дома виднелись грядки с самым удивительным огородным разнообразием. Кажется, что на них росло всё — от репы до подсолнухов и от перца до гречки. Причём одновременно и весьма бурно.

Трол не поверил своим глазам — луговины, дом, поля, всё это стояло в том самом месте, куда он, как ни старался, не сумел дойти, даже стискивая зубы от боли. И вдруг — так спокойно, так мирно и успешно преодолеть рубеж, который, как он думал, способен миновать только маг. И как это Мёде удалось?

Он сделал шаг в том направлении и вдруг понял, что несильная, но отчётливая волна несёт его к этому месту, потому что оно уже было оживлено человеком, и теперь даже Трол мог бы в нём существовать.

Откуда-то залаяли собаки, потом Трол понял, что это не собаки, а небольшие, ещё не способные летать фламинго. Они выбежали из-за дома кучей, почувствовав чужаков, остановились. Из дома вышла женщина, молодая и сильная, она подняла руку козырьком, вглядываясь в Ибраила с Тролом. Исчезла в доме, появилась снова.

Теперь за ней двигалось почти с десяток ребятишек разного возраста, но впереди всех выступала… Да, это была Мёда, как ни велико было расстояние, но Трол легко осознал, что это была она. Прямая, как молодое деревце, радостная, словно блик солнца на спокойной воде. За всей кучей молодняка, чуть отстав, спешил и Нишапр. Он был в обычном своём восточном халате, почти на полголовы ниже девушки, которая первая появилась из дома. Вся компания двигалась в сторону Трола, который шёл, словно во сне, не чувствуя под собой ног — так легко ему было теперь двигаться тут.

Гостей, которые немного смущались, рассадили за столы, вынесенные из дома в ту часть двора, которая была обращена к реке. И принялись кормить, чего, собственно, ни Тролу, ни Ибраилу не хотелось, но так тут было принято — сначала за стол, а уже потом разговаривать.

Трол оглядывался на Мёду, которая, как ни странно, стала уже наполовину седой, на старшую девушку, которая оказалась женой Мафа, первенца Мёды и Нишапра, и которую, по словам Мёды, совсем недавно привели из какого-то странного, не знакомого даже луганцам горского селения. А ведь этого самого Мафа, которому сейчас на вид было лет под двадцать, Трол ещё этой весной видел крошечным на руках Мёды. Всё в этом мире было странно, всё путалось, ускользало… Но и устанавливалось как-то, причём по обычным человеческим, знакомым законам. Это было хорошо, это было даже здорово, пусть во всём происходящем тут не было для Трола ни места, ни дела.

За обедом Ибраил рассказал Нишапру всё, что они собирались предпринять. Нишапр некоторое время молчал, потом оповестил:

— Зря вы собираетесь инструменты из того мира тащить, тут можно куда лучше всё устроить.

— Например? — спросил Трол.

— Например, выстлать, вернее, проложить дорожку для янтарной скалы, чтобы она не вязла в песке, магическим способом, а не лотками, вытесанными из камня. Девушки помогут, — он потрепал поочерёдно трёх серьёзных пигалиц возрастом от десяти лет до четырнадцати. Они сидели за столом со всеми, только не разговаривали, а по-сорочьи приглядывались то к Ибраилу, то к Тролу. — Они, знаете ли, здорово энергию из Дракона Времени черпать научились… Дракон этот вообще почему-то больше к прекрасному полу тяготеет. У них, если они не перессорятся, лучше моего получится.

— Как они переносят чуждость этого мира? — спросил Трол. И оглянулся в ту сторону, где должен был, по его мнению, находиться выход из этих мест.

— Этот мир для них не чужд, — ответил Нишапр. — Они его исследовали так, что я в собственной лаборатории ориентируюсь хуже, чем они среди местных озёр, лесов и холмов.

— Тут есть леса? — переспросил Ибраил. — Значит, мы можем и деревом тут разжиться?

— Вы можете раздобыть тут практически всё, — твёрдо ответил Нишапр. — Только людей приведите, и ещё… Да, пожалуй, придётся принести побольше еды. Река у нас хоть глубокая и рыбная, но ловить лишнюю рыбу я не советую, с этим всё довольно странно.

— Фламинго река приняла, даже порадовалась, потому что они её украшают, — странно отозвалась Мёда, выставляя на стол очередную миску вареников с картошкой и какими-то травами. — А вот нам рыбу даёт только в крайнем случае. Мы стараемся её не раздражать.

Трол задумался. Это была жизнь, которой он хотел бы жить. Но он сомневался, что этот мир его примет. Оказывается, мир умеет не принимать того, кто ему не по нраву. Впрочем, он сам это почувствовал давным-давно, ещё когда впервые оказался тут.

— Отлично, — бодрячески отозвался Ибраил. — Тогда мы, пожалуй, вернёмся домой, и… Нишапр, ты уж, пожалуй, попробуй согласовать тут время, пока мы будем работать, а то для обычных людей, которых мы вынуждены будем привести, может получиться не очень хорошо.

— Уже сделано, — отозвался восточник, улыбнувшись глазами. — Как ты думаешь, почему я последним вышел вам навстречу?

Ибраил кивнул и довольно быстро стал собираться. Тролу ничего не осталось делать, как последовать за ним. Они вышли в обратный путь, когда местное солнце, как показалось Тролу, даже не тронулось с места. Нишапр предложил их немного проводить, кажется, он всё время думал над тем, что собирались сделать Трол с Ибраилом. Они миновали янтарную скалу, когда Нишапр сказал:

— Даю на отрез свой левый ус, который у меня всё равно не растёт, что скала эта, если она по плотности равна нормальному янтарю, не превышает тонн пятнадцати.

Но Трола сейчас интересовало другое — вынесет ли он приближение к выходу, не получится ли, как в прошлое его посещение этого мира, когда Ибраилу пришлось почти нести его на плечах. Но на этот раз они вышли легче. Трол только пару раз присел, перевёл дыхание и в коридор вошёл сам. А уже через четверть часа, которые, конечно, показались ему долгими из-за боли, вышел на склон осенней горы, обращённой к замку Дотимер.

В путешествие в мир Яйца они с Ибраилом пустились поутру, а сейчас, как ни торопились в том мире, был уже почти полдень. Похоже, Нишапр действительно сумел притормозить слишком быстрое течение времени в том мире, но всё-таки следовало притормозить его ещё больше. Но это дело было поправимым, а значит, о прочих трудностях можно было не беспокоиться.

Всё-таки Трол к обеду слёг. Посещение того мира, как ни быстро это для него обернулось, привело к болезни. А тем временем дело разворачивалось, судя по всему, нешуточное.

Начали с того, что принялись подыскивать народ. На удивление, многие задорцы сразу согласились принять участие в работах, и Корк после переговоров с Ибраилом решил использовать их в роли плотников.

Бывшие рабы, получив обещанные деньги, почти в полном составе, потолкавшись плотной кучкой по Лугани, вернулись в замок и пристали к Лукасу, который довольно уверенно говорил на гвампи. Смысл их требований был примерно тот же. Они спрашивали, не примут ли их тут на работу, не дадут ли возможности обосноваться и не будет ли к ним претензий за то, что они в прошлом являлись рабами. Лукас посидел с Ибраилом и Батаром, а потом предложил использовать этих ребят на корабле, потому что все они провели на «Некрасавице» не один год.

Уже к вечеру собрали немало продуктов, поднаняли луганцев и отправились в мир Яйца. Конечно, деревенские, памятуя о прошлом путешествии в тот мир, окончившемся многими смертями, побаивались и сомневались, даже переругивались между собой, но всё и тут кончилось довольно удачно. И людей набрали, и перетащили почти всех фламинго, чтобы они отдохнули в родной для них стихии, и даже работу распределили ко всеобщему согласию.

Трол поднялся лишь через пару дней, но колено у него за это время почему-то разболелось всерьёз. Конечно, чтобы не казаться совсем уж бездельником, он попробовал тренироваться, но уже через два дня, когда в Дотимер из того мира явился Ибраил, чтобы перенести с полудюжиной носильщиков новые топоры, решил снова попроситься туда.

— Не понимаю, — немного раздражённо отозвался на эту просьбу маг. — Ты же хуже всех эти походы переносишь. Заболеваешь, тренироваться не можешь… Зачем тебе это нужно?

— Я хочу всего лишь посмотреть, что там происходит, — настаивал Трол.

В общем, маг сопротивлялся не очень долго, и все вместе снова отправились в поход к Яйцу. Снова Трол измучился, когда проходил по магическому тоннелю, но всё завершилось куда быстрее. Он почти не страдал, когда оказался там. И увиденное его снова поразило.

Как и в тот раз, на берегу реки стоял дом Нишапра. Как и тогда, вокруг всех этих появившихся тут людей крутились дети восточника и Мёды, да ещё и молоденькие фламинго, которых, как выяснилось, насчитывалось уже с полсотни. Людей они не боялись, скорее наоборот, мешали при каждом казавшемся им удобном случае. Но гнать их, ругаться, а тем более бить было запрещено. Птицы были величайшей ценностью, и потерять их, например испугав и позволив им разлететься, было бы глупостью. Даже крестьяне из Лугани это понимали.

Кроме того, среди работающих там было немало ребят из охраны замка, которых тоже использовали для особенно тяжёлых, требующих физической силы работ. А вот они-то были приучены Батаром к такой дисциплине, что не то что крестьяне, сам Лукас поражался. Он не знал, что Батар в своё время прошёл выучку в Белом Ордене, и потому поначалу удивлялся, может быть, с изрядным чувством зависти. Уж он-то, капитан и старый служака, в таких вещах разбирался, и его завистливые реплики имели особый смысл.

Пока Трола тут не было, люди успели сделать немало. Во-первых, девочки Нишапра во главе с ним каким-то образом сплавили песок в настоящую дорогу, имеющую блестящую, похожую на стекло, но и шершавую поверхность. В центре этой дороги, протянувшейся в сторону выхода из этого мира, была сделана изрядная, чуть не в три фута шириной, полукруглая колея, и Нишапр ещё всё время побаивался, что её не хватит, что Яйцо выкатится.

Кроме того, в обе стороны почти круглого Яйца были вставлены довольно длинные, до трёх туазов, здоровенные оси. Они утонули в Яйце и таким образом закрепились в нём куда лучше, чем если бы их, например, вколачивали молотом. Концы каждой из этих осей были срублены в квадрат, на который насадили шестиугольник, больше фута шириной. В каждую из сторон шестиугольника воткнули рукояти из дуба, которые заготовили ещё в замке.

И вот вечером того дня, как туда прибыл Трол, началась первая операция, которая должна была показать, имеет ли под собой надежда вытащить Яйцо Несбывшегося из этого мира хоть какое-то основание.

Человек тридцать разбились на две равные группы, по несколько человек осталось у каждого из воротов, а остальные ушли вперёд, накинув на рукояти по верёвочной петле. Ибраил вышел вперёд, стараясь оставаться у того места Яйца, которое должно было вкатиться в сплавленный в дорожку песок.

Наконец люди впряглись — кто в лямки, кто упёрся в рукояти. Ибраил взмахнул рукой, требуя внимания, и закричал:

— Действуем строго синхронно. Если я потребую, чтобы работала только одна команда, левая или правая, так и следует поступать. Нам нужно попасть в лоток, иначе Яйцо будет катиться неровно. Это понятно?

Гул голосов выразил ему понимание. Ибраил нашёл глазами Нишапра.

— Вообще-то нужно выбрать из них по хорошему, толковому бригадиру, иначе мы не сумеем…

— Да ладно, — махнул рукой Нишапр, — начинай, а там посмотрим.

В этом восточнике стало слишком много от Новолунгмии, подумал Трол. Он очень жалел, что его не пустили поработать на лямках или у рукояток воротов, но в этом оба мага были непреклонны. Причём свой запрет Нишапр аргументировал так:

— Ты лучше посматривай, чтобы всё шло нормально, чтобы никто из этих людей не влип в Яйцо. И поверь, с этим у тебя забот будет по горло.

Ибраил ещё раз проверил, правильно ли разведены тягловые петли, не попадёт ли кто-нибудь под катящийся круглый камень, сверкающий гладкой, янтарной поверхностью, и закричал:

— Поехали! И раз, и два-а! И три-и!..

Люди упёрлись. Их ноги стали тонуть в песке, на шеях и спинах вздулись мускулы, верёвки натянулись, обе оси, вставленные в Яйцо, задрожали, заскрипели… И круглая скала медленно стала выкатываться из песка, в котором пролежала неизвестно сколько тысячелетий.

— Ещё! — заорал Нишапр, бегая с противоположной от Ибраила стороны, размахивая руками.

Трол увидел, как край скалы дрогнул, поднялся на пару дюймов, потом чуть выше. Вдруг песок под покатым боком скалы осел, и она погрузилась чуть ли не глубже, чем покоилась с самого начала. Но люди сделали крохотный шажок вперёд, и верёвочные стропы натянулись ещё сильнее.

— Не уверен, что у нас достаточно народу, — раздалась в голове Трола ментальная речь Ибраила. — Возможно, придётся ещё десятка два людей нанимать…

Но Яйцо стало подниматься. Оно упёрлось в край стеклистой дорожки, задрожало, на миг повисло своим краем над песком и вдруг… Вкатилось на эту самую дорожку, которая мигом заскрипела и стала раскалываться на довольно значительные куски. Но даже расколовшиеся части плавленой дорожки остались так плотно пригнаны друг к другу, что катить по ним круглую скалу было не очень сложно.

Потому что, прежде чем люди сбросили напряжение, чтобы дать отдохнуть спинам, ногам и рукам, Яйцо легко, почти без скрипа прошло почти полфута.

— Не расслабляться, — тут же выкрикнул Ибраил. — Ещё чуть-чуть, ещё… И раз, и два… Три!