Черная ведьма в Академии драконов Мамаева Надежда
Но в академии маленьких детей не было, зато имелись взрослые маги и еще более опасные не совсем взрослые маги, а именно – адепты. Последние не то что безобидную буку, вполне себе злобного ырку могут сами утащить. Причем не под кровать (размечталась, наивная нечисть), а в качестве чучелка в музей нежитеведения, а остатки пристроят на декокты и амулеты.
Бука, вздохнув, утерла лапой нос и, развернувшись, закрыла дверь.
Мы с Гардом выдохнули. Я наконец-то опустила ногу, одернула юбку и вообще развила бурную деятельность по приведению себя в приличный вид. Ибо что такое порядочная черная ведьма? Это та, у которой платье в полном порядке, а об облике моральном у темных речи не идет. А я порядочная ведьма, в конце-то концов! Так что застегнулась, отряхнулась, оскалил… в смысле улыбнулась.
Дракон не торопился, стоял и пристально смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Значит, резонанс, говоришь? – наконец уточнил он.
– Именно. – Я уже вполне справилась с собой, чего нельзя было сказать о моих кудряшках, которые без шпилек рассыпались по плечам и не желали складываться хоть в какую-нибудь прическу. – Скорее всего, при прикосновении срабатывает. И чем дальше, тем тяга будет сильнее.
– Хм, уточню… – протянул дракон задумчиво.
Похоже, мне попался умный и подозрительный дракон, который в отличие от дурака не доверял и затем обвинял, а предпочел сначала проверить и уже только потом касаться вопросов доверия.
Я пожала плечами (мол, если хочешь – копайся в библиотечных свитках) и с независимым видом потянулась к ручке двери. Дернула. Закрыто. Дернула еще раз.
– Дверь зачарована, – напомнил дракон.
А то я не знала, что в академии от ушлых адептов везде стоят чары… Иначе щеколды были бы бесполезны.
– И? – Я изогнула бровь.
– Извини, но ничем не хочу тебе помочь, – словно издеваясь, промолвил этот пепельный гад. – Меня и так все устраивает. И место. И компания.
Я с ненавистью взглянула на дракона. Самодовольный, непрошибаемый, не терпящий отказов. Даже если ему все объяснили… У-у-у! Ненавижу эту наглую морду!
– Не сверкай так глазами, а то я решу, что тебе небезразличен. – Гард все же наклонился за своей рубашкой. – Если я открою дверь, обещай мне одно желание.
– А не много за выход из подсобки?
– Ну, тогда сидим, – развел он руками.
– У тебя в роду некромантов не было? – подозрительно уточнила я.
– Нет, – уверенно заявил Гард.
– А вот я думаю, что да. Налицо отличительная родовая черта – наглость. К тому же у тебя поразительное умение вести переговоры… Я прямо чувствую себя рядом с тобой зомби: что ни предложи, на все один ответ: будешь дергаться – упокою!
Меня смерили сердитым взглядом и… пошли на уступки:
– Хорошо, не желание, а маленькую услугу.
– Идет, – кивнула я, соглашаясь.
– Э нет. Я тебя знаю. Клянись. А то вдруг случится амнезия, девичий склероз…
Делать нечего. Пришлось клясться. А потом Гард просто саданул плечом в дверь. Та вылетела с оглушительным грохотом. М-да… Похоже, знакомство со мной тренирует у дракона навык срывания дверных петель. Еще немного, и станет прямо профессионалом в этом деле.
Я величественно вышла из подсобки и, не оглядываясь, пошла к себе. Раз уж последнее занятие прогуляла, а впереди маячит тренировка, стоит хотя бы переодеться.
В комнате меня ждали. Сестрички, видно, все же определились, что со мной лучше дружить, чем игнорировать, потому начались пляски с бубном вокруг одной скромной черной ведьмочки. А еще расспросы. Много, дружно и порою перебивая друг друга, Дейна и Далия тарахтели. Надо ли упоминать, что в такой обстановке я переоделась в рекордные сроки и удрала на тренировку. Что там Гард говорил о мотивации? Хм… Судя по всему, сестрички Винсон в плане Ромирэля по взращиванию нового члена команды отвечают за то, чтобы я никогда не опаздывала. Ибо задерживаться в одной комнате с ними хоть на один лишний миг ничуть не хотелось.
Когда я пришла на поле, Урилл уже сидел на жерди, что служила ограждением, и смачно грыз яблоко.
– Не убил! Хариш, ты мне десять золотых проспорил.
– А я говорил, что эта козявка изворотливая, как виверна, – обронил брюнетистый Икстли.
– Ну да, тебе лучше знать, ты-то в нее не попал. Причем дважды, – ввернула брату сестричка.
– А где Гард? – Я покрутила головой, ища пепельного.
– Это у тебя надо спросить. – Урилл дожевал яблоко и кинул огрызок через плечо.
По сдавленному комментарию мы все поняли: будущий алхимик у нас меткий. А когда выяснилось, что попал он прямиком в темечко неслышно подходящему наставнику, то убедились, что Урилл у нас не только меткий, но и «везунчик», потому как Ромирэль с ходу ответил десятью штрафными кругами по полю для особо яблоколюбивых магов.
Гард, со слов длинноухого, отрабатывал в академии повинность: ремонтировал очередные двери.
– И что это Бьерн таким хозяйственным стал? – как бы между прочим протянул Икстли.
– Разъелся. Ему двери в плечах жмут, – сурово скрестив руки на груди, отчеканил наставник. – А чтобы вам не жали и вы остались стройными… Семь кругов по полю бегом!
И мы вслед за Уриллом побежали. Как ни странно, но я не спеклась. Хотя Йола рядом тяжело дышала. Сразу видно, что светлая. Не привыкла удирать. Такая неприятности встретит стойко и стоя, с опущенным забралом и обнаженным мечом. А мы, ведьмы, народ, приученный не только творить вечное, как то: проклятия и пакости, но и вовремя после оных сматываться.
Увы, то была только разминка. Потом наставник нам объяснил суть выражения «порхай, как бабочка, и падай, как клавесин». Мы уклонялись от обстрелов пульсарами, ползали в грязи и вообще всячески изображали хрюшек на выгуле. И этот произвол Ромирэль назвал стандартной полосой препятствий?
Я отплевывалась от попавшей в рот жижи. Рядом благородный Икстли совсем не по-аристократически крыл последними словами остроухого. Бок о бок с ним пыхтела солидарная в оценке педагогической методики наставника огненная сестричка.
Урилл умудрялся угрем проходить все препятствия: проскальзывать и через качающиеся мешки, и через огненную ловчую сеть, и даже сквозь град ледяных игл просочился. Только в топи, щедро наколдованной на тренировочном поле, чуть подзастрял. То, с какой легкостью алхимик осилил полосу, вызывало лично у меня зависть пополам с досадой. Надо же, светлый, а пролезает и выходит если не сухим из топи, то уж точно не по шею в трясине!
Тяжелее всех приходилось Вронгу, поскольку в такую крупную мишень было легче всего попасть. Чем наставник и пользовался. Блондин то и дело нырял в жижу и сейчас напоминал лично мне матерого кабана, который, готовясь к зиме, старательно вывалялся в лужах и сухих листьях, чтобы на его шкуру налип толстый панцирь из грязи.
Такими, изображающими лягушек на марш-броске, нас и застал подошедший Гард. Выглядел дракон не сильно счастливым, а когда полуэльф назначил ему дюжину кругов и полосу, вовсе посмурнел.
Я же, вспомнив выражение тетки Морриган о том, что черной ведьме не к лицу падать духом где попало, сцепила зубы и погребла, в смысле двинулась через жижу. До конца полосы препятствий было совсем ничего, когда почти вылезший на твердый берег Урилл коротко вскрикнул, а потом запустил пульсаром в здоровенную тварь, которая появилась прямо перед его носом, соткавшись из тумана.
– Иглобрюхая льерна, – скрестив руки на груди, скучающе пояснил наставник. – Ваша задача, раз уж наконец вся команда в сборе, справиться с этим гигантским полозом.
Икстли, что были на пару шагов позади меня, действуя как единый организм, встали в классическую двойку: атакующий чуть слева и сзади, щит – правее и впереди. Урилл понял, что его сейчас нашпигуют ядовитыми иглами, которыми льерна любила выстреливать, напрягая свое змеевидное тело, и поспешил в грязевую купель. Нырнул в жижу с головой, так что тварь лишь разочарованно зашипела и для профилактики выпустила несколько игл. Они хлюпнули в грязи. Но, судя по тому, что алхимик не всплыл, он оказался достаточно ловким, чтобы удрать.
Вынырнул Урилл уже за моей спиной. Шустрый, однако, паршивец.
Теперь в очереди на аудиенцию к льерне шла одна маленькая черная ведьма. Я прикинула, каким именно заклинанием можно воспользоваться, учитывая то, что эти твари Шумерлинских топей вообще плевать хотели на большинство чар. С такими лучше всего сладил бы меч. Причем желательно, чтобы он был в три моих роста и такой же толщины, чтобы уж наверняка не сломался о дубовую шкуру полоза.
Между тем льерна начала подниматься. Шипы на ее теле пришли в движение, проходя волнами и перекатами по ритмично то напрягающимся, то расслабляющимся брюшным мышцам.
Чуть наклонив лобастую голову, зверюга раззявила пасть и издала утробный рык. За спиной раздался крик Гарда: «Беги!» Дракон, стоявший у начала полосы препятствий, без раздумий сиганул ко мне через ядовитый туман.
Я на миг замерла. Как упокоить льерну, я знала. Все же черная ведьма. Вот только заклинание было самым что ни на есть темным, причем пятого порядка. Не думаю, что, примени я его, у кого-то остались бы сомнения, что Вивьен Блеквуд – не совсем светлая. Нет, имелся, конечно, еще один безотказный способ, но где быстренько взять свежий труп, чтобы отвлечь тварь? На роль оного, конечно, весьма подходил наставник, которого я уже ненавидела всей душой… Но, думаю, вряд ли Ромирэль добровольно согласится на почетную должность закуси для льерны.
Тварь взвыла. Гард рванул ко мне, наплевав на то, что в тумане может напороться на ловушки, которые мы пятеро так старательно обходили. Урилл рядом, буквально за моей спиной, что-то прокричал, и тут в полоза ударил огненный шар, который, едва соприкоснувшись со шкурой шумерлинской зверюги, лопнул и растекся огненной лавой. Это постарались Икстли.
Льерна взревела, поднявшись еще выше, так, что нам пришлось задрать головы. А я поняла, что вот так выглядит полный трындец. Причем оптовый. Шкура твари горела, и было понятно, что она если и не сдохнет, то будет тяжело ранена. Но, как говорится, нежить опасна, а раненая или агонизирующая – опасна вдвойне.
Я сделала то единственное, что успевала.
На миг обернувшись лицом к Уриллу, крикнула: «Корхор». Алхимик понял меня без пояснений. Я начала чертить в воздухе руну, а поверх моего синего свечения ложились золотые росчерки алхимика. Сдвоенный щит.
Мы успели в последний момент. Я вложила всю силу, вычерпав резерв до дна. Урилл, видимо, тоже, и, лишь когда прозрачный щит вздрогнул, расширяясь и разрастаясь, я поняла: что-то не так.
То ли я перестаралась, то ли руна в спешке вышла у меня слишком кривой, но вместо статичной преграды мы получили движущуюся, хотя, слава темным, на тварь, а не на нас самих. И щит Корхор, похоже, не только рос ввысь, но и вглубь. На льерну двигалась волна жижи. Целый штормовой вал, какой в принципе вообще невозможен в условиях топи.
Нечисть рыкнула и выпустила иглы. Сразу во все стороны, так что и остроухому наставнику, который был у нее за спиной, тоже пришлось выставлять заслон. К слову, это была не пресловутая руническая защита и даже не сейлинский купол, который чаще всего используют архимаги. Нет. Ромирэль отточенным пассом выкинул перед собой абсолютный экран Кронвича, примечательный тем, что изобрел его маг с десятым уровнем дара и творил он его под себя. Те, у кого восьмой и девятый, не могли его использовать. Просто недотягивали по силе для того, чтобы удержать плетение.
Об этом экране знали все зеленые адепты, только-только перешагнувшие порог академии. Но сия абсолютная защита была сродни легенде о звездных девах, что падают с небес на землю, или истинной любви: разговоров много, свидетелей и очевидцев – почти нет. И вот сейчас я лицезрела его – экран Кронвича.
А наш наставник не так прост, как кажется. Бывший боевой маг из обедневшего рода, вынужденный зарабатывать на жизнь преподаванием, и только? Что-то сейчас мне мало в это верилось. Чародеи с таким даром на окладе магистра не пылятся.
Сдается мне, что полуэльф выставил экран сейчас лишь потому, что был уверен: его не увидят за лавиной грязи.
Но одна черная ведьма углядела и сильно призадумалась. Увы, отрефлексировать на тему «Загадочный маг Ромирэль, или Тайны остроухого наставника» мне не дал крик Гарда:
– Хейм! Хариш! Плетение Бестирс!
Трое магов почти синхронно развели руки в стороны, а потом словно начали наматывать перед собой гигантские клубки. Вот только если у Икстли и здоровяка-блондина плетения были серебристыми и алыми, то у Гарда – истинной тьмы.
Чуть не взвыла, но, кажется, лишь я заметила, что у дракона что-то не то с магией. Наставника скрыл вал грязи, а остальным было не до того.
Белой магии, после того как я выложилась без остатка в щит, во мне оказалась лишь капля. Зато сейчас, абсолютно опустошенный светлый дар, который до этого глушил темный источник, спал и позволил мне прикоснуться к своей черной силе.
Морок, который искажает увиденное, я успела создать еще до того, как плетение Гарда сорвалось с его пальцев. Потому от дракона в тварь устремилась вполне себе светлая вспышка.
Атакующие заклинания пролетели через щит и ударились в льерну. Та выгнулась дугой, запрокинув голову с раззявленной глоткой и показав клыки небу.
Я машинально прокляла наставника, который притащил эту зверюгу на тренировочное поле специально для нас. И – о чудо! – темнословие сработало. Жаль только, что я пожелала Ромирэлю быть поцелованным льерной.
Тварь, извиваясь в агонии, из последних сил выбросила тело назад и вбок и устремилась к остроухому. А следом за нею и волна грязи, которую поднял щит Корхор, словно совком стащивший часть топи.
Вал обрушился на издыхающую льерну и наставника. Не знаю, успел ли Ромирэль превратить экран в купол. Я искренне надеялась, что нет.
Щит достиг тела льерны и, оплетя его, сгорел. В воздухе запахло паленым и тухлятиной. Да что там запахло, засмердело.
Полоз издох, подтвердив, что к некоторым тварям надо относиться холодно, иначе они начинают гнить от теплого отношения. Впрочем, последнее касалось не только нежити.
Мы, уже не по грудь, а только по пояс (Вронг вообще по колено) в грязи, стояли и лицезрели прекраснейшую из картин: морда уже сдохшей льерны, впечатавшаяся в экран в локте от лица наставника.
Ромирель, оперативно убравший защиту, словно той и не было вовсе, глянул на нас. Мы на него. И тут льерна, которая уже была вроде бы окончательным трупом, не иначе как конвульсивно, клацнула челюстями.
Синий склизкий язык удлинился и… таки лизнул не ожидавшего такой наглости полуэльфа. Ромирэль хоть и уклонился в последний момент, но полностью уйти от поцелуя не сумел.
Эх, жаль не уточнила в проклятии, что лобызать надо в лицо, а не в подметку окованного железом сапога.
– За-ме-ча-тель-но, – отчеканил наставник, смерив нас взглядом и ударяя в ладоши.
Правда, при этом предусмотрительный полуэльф отошел от твари на несколько шагов.
– Завалить несчастную льерну, израсходовав при этом весь свой резерв, – взгляд на меня и Урилла, – атаковать, используя Бестирс, вместо стандартного аркана удушения… Вы меня разочаровали. Хотя, не скрою, сдвоенный щит был хорош. На простейшей руне создать практически барьер…
Мы внимали молча. А у меня между тем такое хорошее настроение пропадало… И не убьешь ведь никого вот прям сейчас. Даже не проклянешь, ибо под бдительным наставничьим оком стоишь.
– Вы меня разочаровали. Турнир проводится раз в пять лет. И команда Академии Кейгу на прошлых играх завоевала кубок. Ректор надеется, что и в этот раз адепты окажутся ничуть не хуже. Но я в этом сомневаюсь.
Вот отчего мне казалось, что Ромирэль старательно так недоговаривает? Прямо печенкой это чуяла. И дело даже не в том, что ректор наверняка грезил не только престижем и прочей шелухой славы, что сопутствует победе команды из его академии, но и тем, как он запустит руку в солидное вознаграждение, кое император выделяет занявшим первое место на турнире. Тут было что-то еще.
Мы стояли и слушали, как распекает нас наставник, а вдалеке уже показались первые влюбленные дур… болельщицы и почитательницы то ли брюнетистого Икстли, то ли Гарда, то ли самого наставника. Хотя кто знает, может, среди них затесались и фанатки язвы Урилла или здоровяка Вронга?
Со слов Ромирэля выходило, что мы все сделали не так: и силы не рассчитали, и не перестроились. Лишь Икстли вели себя вроде как правильно, но и то…
– И последнее, что касаемо вас, Блеквуд. Я понимаю, что хороший испуг – неиссякаемый источник сверхспособностей. А девушка в приступе паники способна забить до смерти врага чайной ложечкой, но все же… В другой раз постарайтесь не создавать таких барьеров, которые способны убить жертву без всяких дополнительных заклинаний. Дайте и другим магам проявить себя.
– Простите? – вырвалось у меня.
Ромирэль усмехнулся и пояснил:
– Даже если бы ваши товарищи не активировали Бестикс, льерна бы все равно сдохла, как только барьер нагнал бы ее. Вы что, не видели, как этого иглобрюхого полоза буквально прожарило вашим с Мейнсом сдвоенным щитом? Потому так и смердит вокруг. Вы просто раздавили льерну и сожгли ее, выдавив ее внутренности, которые, к слову, не амброзией пахнут.
М-да, промашка вышла…
– На сегодня все, – бросил Ромирэль. – Уровень вашей подготовки и взаимодействия я увидел. Завтра, после обеда, ко второму удару колокола, жду вас в синем зале факультета боевой магии. Будем отрабатывать парное взаимодействие «защитник – атакующий».
Наставник развернулся и зашагал прочь.
Мы последовали примеру магистра. Правда, для того, чтобы покинуть поле, нужно было сначала выбраться из грязи. Чем мы и занялись. А когда наконец выползли из трясины, я провела рукой по лицу, убирая грязь. И тут услышала, как Вронг присвистнул и выдал:
– Краля, а ты, оказывается, ничего так, симпатичная.
Он что, издевается?
– Симпатичная я была лет в семь, а сейчас я просто изумительно хороша, – влет ответила я и только потом сообразила, что это была вовсе не подколка. На мне сейчас не было уродреи.
На темную ведьму внимательно уставились четыре пары глаз.
– Ви, я же говорил, что этот номер не прокатит, – как ни в чем не бывало заявил Гард.
– Ты знал, что она такая милашка? – тут же оживился Вронг и, уже обращаясь ко мне, вопросил: – А что ты делаешь сегодня вечером? Мы, товарищи по команде, должны лучше узнать друг друга…
Все же здоровяк был неисправим! Ходили слухи, что в свое время он, будучи на боевой практике в какой-то приграничной деревеньке, куда адептов послали усмирить разгулявшуюся нежить, один упокоил целый жальник. Но… на этом подвиги Вронга не закончились. Он решил, что в данной местности срочно нужно улучшить генофонд. Ну и наулучшал. Так, что безрогих мужиков в округе не осталось.
Мужья, отцы и братья взревели и в едином порыве, поймав как-то мага на сеновале с очередной девицей, которая уже была не совсем девица, знатно намяли сластолюбцу бока.
Но ведь что поразительно: на нежить мужичье пойти побоялось, а на того, кто ее упокоил, – нет. Вот что ревность с деревенскими сделала!
С тех пор, думается, Вронг не сильно изменился. Во всяком случае, от адепток у него отбоя точно не было. И всех их он любил. Никого не обижал невниманием.
– Она не милашка. Она – та еще заноза. Поэтому не советую, если не хочешь неприятностей.
– Говоришь, словно сам на личном опыте убедился, – хмыкнул Вронг.
Икстли не проронили ни слова, а Урилл подмигнул.
Так. Грязь… Она же целебна! Омолаживает кожу, делает упругой, сияющей. И чего это я ее раньше времени с лица убрала? Потому старательно измазалась заново.
Алхимик, глядя на это дело, не смог сдержать свою внутреннюю ехидну:
– Если девушка старается выглядеть хуже, чем она есть на самом деле, либо она безответно влюблена, либо у нее неприятности.
– Либо она в имперском розыске, – лениво обронил брюнетистый Икстли, сам не подозревая, как близок к правде.
Вот только он вряд ли помыслить мог, что та империя чуть дальше, чем он подразумевал. А если точнее – в Темных землях.
– Просто девушке не повезло понравиться одному му… дураку, напыщенному и богатому, который ее теперь преследует и не понимает слова «нет», – ответила я, глядя в упор на Икстли и давая понять, что тот недалеко ушел от моего гонителя.
Тот, все поняв, уничижительно фыркнул.
Кажется, обошлось и в сказочку, сочиненную на скорую руку, поверили. Жаль, что не все. Гард задумчиво смотрел на меня, не говоря ничего.
Глава 12
Иногда лучшее – провалиться сквозь землю во мрак. А если это невозможно, то хотя бы уйти. Именно так я и сделала, потопала к себе. Шла по той же дороге, по которой удалился наставник, и, когда вырулила из-за очередного поворота, увидела спину Ромирэля. Полуэльф хранил слишком много тайн, и они манили любопытную черную ведьму посильнее, чем сказка о философском камне – алхимика.
Очень подозрительным был этот Ромирэль. Десятый уровень на помойке не валяется. А уж его обладатель – тем более. Носители дара такой силы всегда были опасны, особенно для темных. Потому мне стоило узнать о нем побольше, а не пускать все на самотек. Как говорится, беспечность – враг ведьмовского долголетия. Именно поэтому мы суем нос всюду. Вовсе не пытаемся владеть информацией и миром, а всего лишь пытаемся выжить. По возможности выжить в достатке, процветании и собственном особнячке типовой замковой постройки.
Как там в любимом мной выражении? «У черной ведьмы никогда нет четкого и продуманного плана, она страшна своей импровизацией». Именно!
Крадучись двинулась за остроухим. На руку играло то, что сейчас, пока светлый дар во мне был практически на нуле, я могла дотянуться до своего темного источника. Заклинание неслышных шагов слетело с губ само собой. А уж с детства знакомое всем темным «oculus, caecus», или «ослепни на меня», при котором объект видел всех, кроме тебя, я добавила следом, запустив в спину полуэльфа. Тот вздрогнул, заозирался, но так меня и не углядел. Я скользила тенью за остроухим. И вот странность. Направлялся наставник отнюдь не в сторону своего домика и не к учебным корпусам. Он шел в направлении старого парка, который славился своими трехсотлетними дубами. Я преследовала свою жертву в лучших традициях шпионов. И плевать, что он не мог меня заметить. Лучше перебдеть, чем на костре сгореть.
Предосторожность не оказалась напрасной. Ромирэль походя раздвинул магией кусты терна. Легкая вспышка. Судя по всему – полог тишины или отвода глаз, а то и оба вместе. Но я была упряма и по-пластунски полезла через колючие заросли.
Мягко коснулась прозрачного барьера и… Тот задрожал, словно густой кисель. Похоже, предназначался он для светлых, а я оной сейчас не была. Белый источник спал, а вот темный резерв плескался через край. Воспользовавшись заклинанием червя, я аккуратно раздвинула нити плетения и начала пробираться через преграду, надеясь, что ее создатель меня не заметит. Получилось.
Когда мой нос высунулся из кустов, я увидела, что на небольшой поляне, огороженной со всех сторон терновником, Ромирэля ждали.
Визитер не тянул ни на преподавателя, ни на адепта. Он стоял в сером плаще с капюшоном, опущенным так, что лицо было скрыто. Прямая гордая осанка, голова, что не привыкла склоняться, холеная рука, унизанная перстнями, судя по излишне яркому блеску камней не простыми, а магическими, выдающими, что это амулеты (от сглаза, запора ли, а может, чтобы дрогнула рука убийцы, замыслившего смерть хозяина этих чародейских цацек, – кто знает)… Все это говорило о том, что ожидавший явно знатен.
Я засела в своем схроне, приготовившись шпионить и молясь темным богам, чтобы лазурный не вздумал проснуться.
Разговор полуэльфа с таинственным гостем оказался весьма интересным.
– И как мой сын проявил себя в команде?
– Он сильный маг, ваше величество. – Полуэльф склонил голову.
– Я не услышал ответа на вопрос, Аэрин. Ты не только его тень и наставник. Мы с тобою знакомы едва ли не три десятка лет. И до того, как стать одним из лучших агентов сумеречной канцелярии, ты был еще и моим другом. Я давно дал тебе дозволение говорить со мною прямо, не боясь обидеть, когда речь идет о моем… – Говоривший на миг замолк, словно сожалел о чем-то, но потом все же добавил: –…бастарде.
– Он еще молод, но уже тверд, решителен и готов идти до конца. Он будет вам опорой.
– С учетом того, что законная супруга смогла подарить мне лишь двух дочерей, а венец требует крови воина, а не девы, то да… Но у меня должен быть повод приблизить его к себе, чтобы ни у кого не возникло сомнений в причине такой благосклонности. В том, что свое место подле трона этот юноша заслужил сам. Именно поэтому я жду от команды академии лишь победы в турнире над темными. А черные маги наверняка выставят тоже сильнейших.
Мозаика из разрозненных фактов быстро складывалась в моей голове в целостную картину. Может, этому способствовало то, что в Темных землях нравы были весьма вольные, а тетка Морриган учила меня мыслить широко… Или это врожденное свойство всех уроженцев проклятых земель – видеть интриги насквозь. А если не обладаешь сим талантом, что ж, как говорится, глупый чернокнижник – мертвый чернокнижник. К тому же мы сами мастера хитрых махинаций и пакостей, так что…
Я делала выводы из подслушанного. Выходило, что один из четырех парней – бастард самого императора. И что это еще за венец? Зато теперь стало понятно, зачем нужно вообще сражение с темными. Не жест доброй воли и попытка примирения. Нет. Лишь демонстрация мощи. И те, кто одержит победу над сильнейшими из детей тьмы, станут для всей империи героями. Незаконный сын сможет быть подле отца. Ведь признать его официально Аврингрос Третий не может, иначе факт измены будет удачной почвой, чтобы расшатать трон… А так наследник огненной крови займет достойное место, и если выяснится, что одна из принцесс не от императора, то вполне возможен династический брак. О последнем заставила задуматься оброненная вскользь фраза о двух принцессах. Насколько мне было известно, официально у Аврингроса аж четыре наследницы престола, так что… Простая и изящная комбинация выходила.
Вот только мне от всего этого становилось грустно. Победу на турнире из меня выбьют, вытрясут любой ценой. Или закопают. Эх, что-то с каждым днем желающих свести Вивьен Блеквуд на свидание к праотцам все больше и больше.
А визитер меж тем продолжил:
– Турнир обещает быть непростым. Сдается мне, что у черного властелина есть тоже какой-то скрытый интерес. Дипломаты темных сами предложили, чтобы их маги поучаствовали в играх. И меня весьма настораживает этот жест доброй воли. Но мои советники не поймут, если я откажусь от столь удачного повода для попытки примирения.
– Ваше величество, осмелюсь спросить. Как давно темные выразили заинтересованность турниром?
– Месяц назад. Причем напирали на то, чтобы их команда могла прибыть в столицу для тренировок заблаговременно.
– Насколько заранее?
– Они прилетели позавчера, и в их команде, судя по докладу главы сумеречной канцелярии, есть пожиратель душ…
При упоминании о Рашгарде я вся покрылась липким потом. Если я хотела остаться в живых, встречаться с ним мне нельзя было категорически. Безжалостный, не привыкший проигрывать. Самый молодой из всех Верховных палачей. Значит, вот как он обеспечил себе пропуск на территорию светлых! Ведь пожирателя душ с его давящей темной аурой просто невозможно не засечь. Оттого Рашгард прибыл сюда не таясь, у всех на виду…
Могу поспорить, как только он почуял, что мой след оборвался в столице, так владыка и изъявил желание, чтобы команда темных приняла участие в турнире.
– Да маги засекли, что в столице была волна темного манка, но на кого был рассчитан зов, они так и не смогли выяснить. Скорее всего, его появление связано с турниром, так что…
– Я буду начеку, – заверил Ромирэль, чуть поклонившись.
Император и полуэльф перебросились еще парой фраз, и после этого Аврингрос Третий, провернув один из перстней камнем вниз, исчез. Только сейчас я поняла, что видела не человека, а лишь его проекцию. Ромирэль щелкнул пальцами. Воздух дрогнул, и я почувствовала легкий запах озона.
Полуэльф оглянулся, словно почувствовал неладное, даже несколько раз мазнул взглядом по тому месту, где я залегла, но, так ничего и не углядев, решительно двинулся прочь.
Я же поняла, что мне и тут неплохо. Да, не мягко, зато, если лечь на спину, через колючие ветви видно пронзительно-синее небо. И рыжие листья… Хорошее место, романтичное. В самый раз для могилки. И ползти никуда не надо.
Эти и подобные мысли бродили в моей голове, пока я решала вопрос: как выжить в ближайшие три седмицы и не свихнуться. А основания что для первого, что для второго были.
Во-первых, меня хочет убить Рашгард, чью едва начавшуюся карьеру Верховного палача я успела основательно заляпать. К слову, свою должность весьма талантливый пожиратель душ (а в палачи берут только их) занял, в буквальном смысле съев предшественника. Бросил Верховному вызов на поединке Ста Смертей и доказал, что его дар таки сильнее. Как доказал? Просто. Сумел сожрать душу противника.
Во-вторых, в перспективе у меня маячил веселенький аттракцион «сожги ведьму», который наверняка организуют светлые, если меня поймают.
В-третьих, этот турнир, будь он неладен, и обмен метами, и реферат по рунам! Последний меня и добил. Я застонала и как следует ударилась головой о землю. Не знаю, чего хотела этим добиться. Может, контузии и беспамятства, а может, просто стать чуть глупее. Говорят, дуракам везет… Мне же удача была нужна позарез. Увы, чуда не произошло. Зато проснулся лазурный, вылез из-под манжета и, как и всякий мужик, затребовал главного: жрать. Да побольше. В животе заурчало.
– У-у-у… Когда же ты откормишься, паразит крылатый!
Мелкий скривил морду и нехотя пополз от запястья к локтю. Есть захотелось еще сильнее, а остаться под терновым кустом и сдохнуть – чуть меньше.
– Давай превращайся обратно в татуировку и пойдем.
Мелкий недовольно курлыкнул, мол, и не подумаю. Дескать, мне и так неплохо. Я заскрипела зубами. Вымогатель!
– Хорошо, будет тебе бутерброд с мясом.
– Курлы.
– Ладно, два бутерброда.
– Курлы. – И взгляд такой невинный, лазурный…
– Хорошо. И чашка кофе для купания.
Наконец ящеренок счел, что взятка достойна, вперевалочку побрел по плечу, залез в ворот и там слился с кожей.
Задом наперед, кряхтя, как столетняя старуха, я поползла на свободу из плена шипастых веток. Надо ли говорить, что, когда я выбралась, настроение у меня было прекрасное. С таким даже безобидное проклятие насморка превращается в смертельное – серой гнили или чумной лихоманки.
Адепты, словно чуя, что к грязной, злой и мрачной мне лучше не приближаться, спешили обойти по широкой дуге. Вот только инстинкт самосохранения у некоторых все же отсутствовал. Похоже, у Арелии его вытеснила врожденная глупость и спесь. А про заповедь опытных светлых магов, что охраняют границы темных предгорий, «не обижай черную ведьму, да и не проклят (наверное) будешь» – она еще не слышала.
Белокурая красотка, скривив физиономию, процедила:
– Если кучу отбросов поставить на витрину и нацепить завлекательный ценник, это не сделает ее дорогой и красивой вещью. – Арелия демонстративно помахала ладонью перед своим носом. – Из какой помойной ямы ты выбралась, Блеквуд? От тебя невыносимо смердит.
– От двойняшек Икстли смердит не меньше. Ты готова им это же сказать в лицо? – Я изогнула бровь и сделала вид, что за спиной блондинки показались как раз Йола и Хейм. Даже рукой кусту помахала для правдоподобия. – Кстати, а вот и они.
Арелия закашлялась, отчего-то не пожелав продолжить нашу «милую» девичью беседу. Фыркнула и, пробормотав себе под нос что-то о выскочках, поправила прическу.
Последнее действо было рассчитано, дабы выглядеть как можно лучше перед брюнетистым Икстли, к которому, как думала Арелия, она и поворачивается. Зато от меня она отвернулась. Истинная черная ведьма не могла не воспользоваться столь удачной возможностью. Чернословие сорвалось с моего языка. Жаль только, что нельзя его сделать долгим, иначе сразу станет понятно, что язык блондинки мелет неспроста.
Проклятие «абсолютной правды» – это именно то, что стоит пожелать своим верным врагам. Ведь нет ничего хуже для собственного благополучия, чем говорить всем в лицо то, что ты о них думаешь.
До ужина было всего два удара колокола. Интересно, к вечеру уже будет Арелия без друзей, семьи, одинокой, без связей, а возможно, и денег, лежащей в лазарете? Или дело ограничится девичьей сварой с выдиранием волос и тихой женской местью? В любом случае блондинка будет слегка занята.
Обеспечив ей вечерний досуг, я посчитала, что и мне пора бы честь знать. Потому развернулась и гордо пошла прочь. Не важно, что при этом мой путь лежал к тренировочному полю. Зато удалялась я с достоинством. И точка.
Блондинка что-то прокричала мне вслед. Может, не увидев Икстли, требовала, чтобы ей его преподнесли на блюдечке? Но да не суть важно. Я была занята ответственным делом – гордо удалялась.
Причем так увлеклась этим процессом, что вышла аккурат к ограде полигона, где мы не столь давно дружно квакали. К слову, пять «лягушек» так и стояли недалеко у ворот, видимо, что-то обсуждали.
– Ви? – удивленно вопросил Гард.
Я пожала плечами и выдала первое, пришедшее на ум:
– Я соскучилась! Вот шла-шла и соскучилась. Поняла, что не могу больше без вас, и решила вернуться.
Дракон, закаленный вывертами ведьмовской логики, лишь кашлянул, у остальных случился ступор. Гард, решив взять на себя роль переводчика, пояснил:
– Ребята, из личного опыта: чтобы понять Ви, надо чуть-чуть сойти с ума.
– Ну да, это многое объясняет, – хмыкнул Урилл. – И раз уж ты по нас всех скучаешь, так и быть, мы тебя проводим.
– В столовую! – тут же сориентировалась я, поняв, что между «чисто» и «сыто» второе мне гораздо важнее.
Я бы даже сказала, жизненно необходимо, поскольку, по ощущениям, пустой желудок готовился напасть на остальные мои внутренние органы, чтобы переварить.
– И куда в тебя влезает? – Йола была предельно прямой. – Ты же совсем недавно съела тройную порцию супа, две тарелки каши и выпила пять кружек компота.
– Про две булочки забыла упомянуть, – педантично уточнил братец.
– Просто у меня большая харизма, и она требует, чтобы ее питали, – парировала я.
– А твоя харизма не треснет от такого рациона? – издеваясь, уточнил Икстли.
– Нет. – Я была сама невозмутимость. – И вообще, завидовать нужно молча.
– Чему тут завидовать? – удивился брюнет.
– Тому, что я ем и стройнею. А у тебя вон уже жирок с боков свисает.
Икстли, на тренированное тело которого только что был возведен поклеп, не сразу нашелся, что сказать.
Зато у меня в животе громко заурчало.
– Ну, вы как хотите, а я в столовую.
Вронг, до этого молчавший, вдруг оживился и заявил, что непременно составит мне компанию и лично проследит, чтобы я помыла руки и умыла лицо перед едой. Вот ведь… озабоченный.
Гард тоже вызвался в провожатые. А Урилл заявил, что ему просто интересно будет посмотреть, кто кому засветит пульсаром: Хариш Гарду или наоборот.
Брюнетистый Икстли обронил, что не в его правилах являться в общественное место грязным и дурно пахнущим. А Йола заявила, что она еще не старая перечница и моралистка, и… пошла с нами.
Надежд Урилла дракон и здоровяк не оправдали. Ужин прошел чинно, мирно, с подсчетами количества порций, которые я умну. Под конец мнения экспертов разошлись: три или четыре тарелки жаркого я все же съела. В итоге эти горе-математики сошлись на шести. Вот наглецы! Те три пустые мне просто подбросили!
Зато сбылась моя мечта: я наконец-то насытилась. Попрощавшись со всеми и пожелав приятного вечера, я заскочила к себе в комнату за чистой одеждой и пошла мыться.
В душевой было на удивление безлюдно, так что я нежилась под теплыми струями долго. Вода стекала по телу, унося усталость и расслабляя натруженные мышцы. Я чувствовала, как постепенно мой темный источник закрывается более мощным светлым. Тепло, спокойствие, умиротворение, нега. Словно я сливаюсь со своей стихией… Но ведь моя сила – тьма. Раньше так хорошо я чувствовала себя лишь в пещерах, куда тысячи лет не попадал ни единый луч света.
Тревожная мысль, что обмен метами начал затрагивать уже то, что не должен был, например, основную стихию мага, мелькнула и пропала. Мне было хорошо. Лазурному, который ожил и сейчас сидел у меня на плече, курлыкая от удовольствия, тоже.
Прислонилась спиной к стене. Звук падающих капель отгораживал от всего остального мира, вода стекала по лицу, плечам, спине, обволакивая, словно заворачивая в мантию, наполняя энергией изнутри, – это пьянило…
Глаза закрылись сами собой, и я начала проваливаться в сон. И тут дверь душевой хлопнула. Раздались девичьи голоса. Беседовали, а точнее, сплетничали двое:
– Слышала, как магистр Фабиус кричал на Арелию? Грозился, что костьми ляжет, а выпрет ее из академии!
Читать бесплатно другие книги:
