Черная ведьма в Академии драконов Мамаева Надежда

– Разделим ложе на троих? – оживился Данириссий. – Я только «за». Так и вправду забыть эту… – лежащая на кровати Бригит удостоилась кивка головой в свою сторону, – …будет легче.

– Вообще-то я имела в виду не ложе, а ломик. – Я невинно похлопала ресницами. – Сотрясение, потеря памяти, и все дела…

– Согласен, – с энтузиазмом отозвался Гард. – Только пусть сначала скажет имя того, кто виновен в краже меты.

Я хмыкнула про себя. Этот дракон хоть и светлый, но мыслит как прирожденный темный.

– А вот теперь я уже не согласен! – фыркнул Данириссий.

Заметила странность: демон, как бы ни пытался казаться сильным, независимым, как бы ни утверждал, что Бригит ему и за всеми тварями Мрака не сдалась, а нет-нет да и косил на нее взглядом.

Драконица в очередном обмороке и не подозревала, что лежит на пороге больших перемен в своей жизни. Любая ведьма знает, что нет ничего хуже влюбленного демона. Такого даже светлый легион не остановит. Закинет рогатый свою судьбу на плечо и утащит на самый нижний уровень, на который способен.

Хотя сами дети мрака и отрицают, что страдают сим сердечным недугом, величая его «тягой».

Ну-ну, тяга у Данириссия… То-то он от этой тяги на «мелководье» и обретался. Наверняка ведь неспроста. Надеялся, что раз судьба указала ему его запечатленную, то и сведет их вновь. И ведь свела. Через одну черную ведьму.

– Так кто же виноват в похищении меты? – гнул свое дракон.

– Барт Гоинбу, – буркнул демон.

Лично мне это имя ни о чем не говорило. Гарду, судя по его реакции, тоже. Но, в отличие от меня, крылатый вопросил:

– А прозвище у этого выродка есть?

– А то как же. – Демон скривился. – Штормовой Вал.

Я присвистнула, Гард помрачнел. Его лицо стало меняться, а зрачок и вовсе вытянулся. Дракон без лишних слов уточнил у Данириссия:

– Где сейчас этот… Гоинб?

– Я тебе не только скажу где, но и проводить могу. – Демон выразительно размял пальцы.

Узнаю старину Данириссия. Да, он терпеть не мог светлых. Но, сдается мне, для одной драконицы сделает исключение. Ведь это его светлая, а значит, портить ей нервы может только он.

Демон щелкнул пальцами, и из-под его ног начал стелиться черный туман, который коконом спеленал и Данириссия и Гарда.

Я осталась в компании обморочной Бригит. Выглянула в окно. Там уже сгущались сумерки. Повторять на бис вчерашний прорыв в академию мне не хотелось, так что стоило поторопиться. Вот только мой внешний вид… И тут за окном раздались отчетливые удары колокола. Поздно. Придется ночевать здесь.

С другой стороны, никуда не надо мчаться сломя голову, да и ванная комната у Гарда не в пример помывочным кабинкам в общежитии или ведру-душу в съемной комнатке, где я до этого квартировала…

Рассудив, что дракон от одной рубашки не обеднеет, а мне в чем-то надо ходить, пока платье высохнет, я без зазрения совести взяла одну из белых атласных сорочек Гарда. По длине она оказалась мне почти до колен. Обрадованная, я ринулась навстречу теплой воде.

Зашла в ванную и открыла латунный массивный вентиль. Горячая струя ударила о дно, обрызгав все вокруг и меня в том числе. Но это была настоящая ванна! Я аж зажмурилась от предвкушения удовольствия. А потом взглянула в зеркало. М-да… Лучше бы я этого не делала. Волосы дыбом, лицо перепачкано, на скуле ссадина.

– Я не кикимора, а просто уставшая богиня, – выдала я своему отражению и тут же как истинная ведьма уверовала в то, что неотразима. Нужно только мою прелесть умыть, причесать и накормить.

Оживший лазурный согласно заурчал, подтверждая, что омлет омлетом, но магичить – это не стишки сочинять. Энергии на чары уходит прорва. К тому же мелкий драконий организм требует подношений. Посытнее и повкуснее.

В общем, план был прост, а его реализация – приятна. Наплескавшись в ванне и простирнув платье, я вышла оттуда с тюрбаном из полотенца на голове и в рубашке Гарда.

На кухне уже хозяйничали без меня. Точнее, нагло поедали варенье, прихлебывая его чаем из фарфоровой чашки и даже мизинчик при этом оттопыривая.

– Оно с ядом, отравишься! – попыталась я спасти ценные калории.

– Драконы способны переваривать не только яды, но даже железные клинки, – заявила Бригит, не думая отстраняться от банки с малиновым вареньем. – И вообще, у меня стресс!

– А если продолжишь, к стрессу прибавится еще и лишний вес. – Я демонстративно сложила руки на груди и оперлась о косяк.

– Нашла чем пугать! Мне до лишнего есть и есть…

Вот тут Бригит оказалась права. Она была стройна, я бы даже сказала – тоща… Но тут уж дело вкуса. А варенье нужно во что бы то ни стало отвоевать. Пока она его не слопала. Есть хотелось до жути. Я ведь найду чем напугать до колик, правда?

– Знаешь, – вкрадчиво протянула я, – твой жених, демон, скоро вновь придет.

Ложка выпала из тонкой руки Бригит и в полной тишине звякнула об пол.

– Так это был не бред? И ты не очередная подружка братца, с которой он весело порезвился?

Похоже, у кого-то слишком тонкая душевная организация и кому-то проще сунуть голову под одеяло с криком «ничего не видела, ничего не слышала, ничего не было!», чем взглянуть правде в глаза.

– Ну… насчет «весело порезвиться» могу тебя заверить, что так оно и было в некотором роде. А вот про все остальное… К слову, свою часть договора я выполнила и имя того, кто похитил твою мету, теперь Гарду известно…

– Где брат? – перебила меня драконица.

– Я так понимаю, убивает. Или его убивают. Это уж как повезет. Ну, с учетом того, что с ним пошел Данириссий, то скорее все же первое.

Бригит побледнела. От высокомерной снобки не осталось и следа. Что ж, эта девица еще не совсем потеряна, раз так переживает за брата. Но все варенье уплести я ей все равно не дам.

– А пока они там и твой брат мстит, я поужинаю. – Я протянула руку и умыкнула варенье из-под носа Бригит.

Увы, добыча оказалась скудна. Банка только выглядела полной, а на деле… Лишь стенки обмазаны. Прокляв про себя драконицу и в который раз пожалев, что мои злословия не подкрепить темной силой, начала шарить по кухне. Нашлись мука и молоко, сахар и даже сода… Для экспериментальных блинов сгодится. Жаль, что зачетных яиц не осталось.

В итоге напекла стопку ажурных блинчиков. Бригит все это время сидела на стуле и тщетно пыталась делать вид, что она тут независимая, гордая и вообще благородная. Встать и уйти с высоко поднятой головой, как я понимаю, ей не позволяли переживания за брата. Как вести себя с черной ведьмой и исчадием тьмы, которое деловито хозяйничает на кухне, эта аристократичка, похоже, тоже не представляла. К тому же ее наверняка мучила целая прорва вопросов, которые она все же решила озвучить. И начала с тех, что терзали ее, видимо, сильнее всего:

– Как демон сумел прорваться к нам? И почему он отправился с Гардом мстить, а не провалился к себе во мрак?

Я не удержалась и просветила Бригит, за кого просватала ее госпожа Судьба. Третьего обморока не случилось. А жаль. Я надеялась съесть все блины единолично.

Когда за окном окончательно стемнело, а блины были уничтожены ровно наполовину, в комнате материализовался Гард. Дымящийся, злой, но вполне себе живой.

Бригит сорвалась с места. Подбежала, обняла брата, заглянула в глаза, а потом с чувством выдала:

– Сволочь! Нельзя же так пугать! Твои загулы по девкам, уход из дома, проделки… Все это хоть и не красит род Бьернов в высшем свете, да по большому счету ерунда. Но никогда, слышишь, никогда не смей столь необдуманно рисковать собой. Зачем ты связался с темными?

– Бриг, успокойся. – Дракон мягко чуть отстранился сестры, чтобы лучшее ее видеть. – Я все выяснил и уладил. То золото, что заплатили за выкуп меты, завтра утром уже будет на родовом счете Бьернов. – Тут дракон замялся, но, сглотнув, продолжил: – Ну как все, за исключением того, что успел потратить Штор…

Гард снова осекся. А потом вместо слов протянул руку и разжал кулак. На его ладони, свернувшись клубочком, спал фиолетовый дракончик. Тощий до невозможности, заморенный. Только тут я поняла, что, хоть шантажисту и была выплачена оговоренная сумма, мету этот паразит так и не вернул.

– Теперь ты сможешь обратиться.

Глаза Бригит засияли. Она неверяще потянула руку к своей мете, и та открыла глаза, приподняла маленькую лобастую головку и радостно заверещала. А потом осторожно перешла на руку хозяйки и сразу же растворилась на коже. Похоже, настолько обессилела, что просто не смогла уползти дальше. Ничего, скоро она придет в себя.

– Бриг, возьми мою метлу. Я немного устал и не смогу тебя проводить до дому. Да и сама знаешь, что у нас с отцом… – Гард на миг замолчал. – Только никому не слова, откуда у тебя мета, и…

– И не говорить о черной ведьме, – закончила за него драконица и понимающе кивнула.

– Ты у меня умница, Бриг.

Когда она ушла, Гард пошатнулся.

А ведь строил из себя такого белого рыцаря. Актер. Дотянул-таки до того момента, когда опустится занавес.

– Блины будешь? – поинтересовалась я. Раз пепельный держится на ногах, значит, не при смерти. А еда – она всегда хорошо. Особенно для потратившего весь резерв мага.

– Нет, – выдохнул дракон. – Блины не буду. Буду тебя.

Я поперхнулась. Скептически посмотрела на шатающегося дракона, который цеплялся за косяк, чтобы не упасть. Изогнула бровь и произнесла:

– Мне кажется, что это несусветная наглость.

– Нет.

– Что нет? – Я сложила руки на груди.

– Тебе не кажется, – устало выдохнул Гард. – Но, Ви, я не об этом. Просто полежи со мной рядом.

– Сам же говорил, что к раненому дракону лучше не приближаться, – напомнила я.

– Сейчас я не ранен. Просто устал.

С этими словами он демонстративно начал оседать на пол. Была бы я светлой – обязательно бы поспешила подхватить. Но, увы, дракону не повезло, рядом с ним оказалась темная.

Видя, что на выручку ему не спешат, Гард падать перестал, в последний момент уцепившись за ручку двери самостоятельно.

– Ви, ты бессердечная!

– Вовсе нет. Сердце у меня есть. И оно даже бьется.

– За что мне небо послало тебя? – Гард выпрямился и, тяжело дыша, побрел в спальню.

Я лишь пожала плечами.

– А мне лучше спросить Тьму, – пробубнила я себе под нос, – почему я вынуждена терпеть дракона, который сам по себе гремучая смесь из аристократа, холодного расчетливого бойца, верного брата и отъявленного мерзавца.

В спальне между тем что-то зашумело и тихо заматерилось.

Лазурная мета давно и прочно уснула у меня на плече, превратившись в рисунок еще в ванной, зато проснулся дикий драконий жор. Я облизнулась на оставшиеся блины и устроила ночную вакханалию.

Наконец, сытая и довольная, я потянулась кошкой и вздохнула. Следовало идти на поиски кровати. Или дивана. Или тахты. В общем-то без разницы. Главное, чтобы можно было поспать, и желательно без озабоченного дракона под боком. Обошла квартиру. Увы. Мои чаяния не оправдались. Да, в гостиной имелся диванчик, но на нем помещалась ровно половина меня. О стульях, пианино, шкафе говорить и вовсе не приходилось.

Да, ведьмы народ вредный, но весьма рассудительный. Вот и я, выбирая между желанием досадить ближнему и больной поясницей вкупе с затекшими конечностями, пришла к выводу, что себя все же люблю больше, чем ненавижу наглого дракона.

Потому приоткрыла дверь в спальню. На все еще мокром полу валялись вещи Гарда вперемешку с осколками и кусками штукатурки. Осторожно, на цыпочках, я прошла к кровати дракона и прилегла на самый край.

Едва слышимое размеренное дыхание пепельного сменилось глубоким вздохом. А потом в темноте послышалось:

– Все-таки пришла.

– Даже не мечтай! К тому же ты вроде как спишь.

– Хорошо, – покладисто согласился Гард. – Я сплю, и ты мне снишься. А раз это мой сон, то придвинься поближе.

Я фыркнула.

– Если пододвинешься, я расскажу, что произошло, когда мы с демоном исчезли.

Я фыркнула повторно.

– И ты узнаешь, куда исчез Данириссий.

– Знаю, куда он провалился – во мрак. На свой любимый шестой уровень, как только получил от тебя плату…

Нет, мне, конечно, было любопытно, что стало со старым знакомым из первородной тьмы. Но вот так признаваться в этом светлому? Дудки. Сейчас сам все выложит из чувства противоречия. Даже придвигаться не надо будет.

Но Гард решил все за меня и сам лег ближе. Я оказалась перед выбором: то ли отодвинуться и грохнуться на пол, то ли сделать вид, что все идет по плану, и не дергаться.

Наглая лапа пепельного, которой он схватил меня за талию для надежности, не оставила альтернатив. Значит, лежу, не шебуршу и вообще отыгрываю роль мешка картошки.

– Вот так-то лучше, – сонно пробормотал Гард и уткнулся своим носом в мою макушку, приготовившись уснуть.

– Отрабатывай! – не выдержала я.

– Что? – зевая, уточнил пепельный.

– Мое присутствие в своей кровати отрабатывай!

– Ви, давай вопросами детопроизводства займемся с утра.

– Я прямо сейчас займусь вопросами драконоусекновения, – зашипела черная ведьма, которую умудрились обхитрить. – Если не расскажешь немедленно, что там с Данириссием, кто такой Штормовой Хрен и на кой тебе надо было перед сестрой рисоваться, я тебе что-нибудь оторву. Например, голову. Ты все равно ею думаешь через раз. Или хваталки, которые кладешь куда не надо. – Я скинула с талии руку дракона.

– Ви, ты изверг!

– Спасибо, стараюсь. А еще слушаю, что там с рогатым. Это он у тебя столько энергии выпил?

– Да не пил у меня этот демон ничего, – обреченно простонал Гард, понимая, что за восстановление резерва через ауру ведьмы придется расплачиваться сразу же и целиком.

Дракон начал свой неспешный рассказ, изрядно сдабривая его зевками. У меня самой глаза слипались, но я упрямо бдела. А история похищения меты выходила занятной…

Как оказалось, не только Гард не знал на ринге поражений, но и некий Штормовой Вал. На их бой делались заоблачные ставки. Небывалое число зрителей пришло посмотреть поединок магов. Один – молодой, наглый, появившийся недавно и верткий, как снежный лис, против второго – матерого, сивого, как морская волна.

Гард тогда победил. В тяжелом бою, давшемся ему тремя сломанными ребрами, растяжением лодыжки и кучей шрамов, дракон чуть не лишился своей силы, едва не выгорел. Помимо увесистого кошеля победителя Гард получил еще и свое прозвище – Волнолом.

Его противнику повезло меньше. Пещеры забрали его дар полностью. Штормовой Вал стал пустышкой. Он тогда так и остался лежать на арене, не в силах подняться.

Я слушала Гарда и отчетливо понимала, что он вполне мог оказаться на месте своего противника. Искалеченным, без дара, лежащим на песке, пропитанном своей и чужой кровью.

Между тем дракон неспешно рассказывал, как его бывший противник решил отомстить наглому белобрысому выскочке. Выследил, нашел самое слабое место и ударил. Бригит оказалась тем единственным, чем дорожил пепельный.

Возвращать мету бывший маг не собирался. Но ему не повезло повторно, когда наши с Гардом пути и интересы пересеклись. И не только наши.

Данириссий, как я поняла, нацелился-таки унять свою тягу. А точнее, заполучить Бригит. О чем, собственно, и поведал Гарду, когда вопрос с вором меты был решен. Вот тут демон на собственной шкуре и узнал, что значит светлый боевой маг.

– Так это на Данириссия ты весь резерв свой угрохал?

– Угу, – нехотя признался Гард и мстительно добавил: – А он свой – на меня.

– И охота тебе было… – сонно отозвалась я.

– Что значит «охота»? Мне в лицо заявляют, что хотят мою сестру против ее воли уволочь замуж…

– Почему сразу замуж? – настал мой черед удивляться.

– Но он сам сказал, что она его судьба, единственная…

– Ну да, единственная…. Идеальная для процесса продления его рода. А как только демон свой инстинкт размножения удовлетворит, так все, тяга и пройдет…

Уточнять, что рогатые к процессу создания потомства относятся ответственно и считают, что наследников много не бывает (а посему тяга у них сохраняется практически до конца жизни), не стала. Пусть Гард слегка успокоится… Куда там. Дракон, наоборот, закипел:

– То есть ты хочешь сказать, что этот может просто похитить мою сестру и…

Ужасно хотелось спать. Потому лучше сказать Гарду правду. А то еще полночи будет вопить о своей ненаглядной Бригит.

– Открою тебе страшную тайну. Во мрак можно утащить кого-то только с его согласия. Первородная тьма не примет к себе твою Бриг, если она сама не захочет туда пойти. – Я широко зевнула и добавила: – А теперь не мешай спать.

Вместо ответа меня прижали к себе еще плотнее, хотя, казалось, куда еще ближе-то? А потом я провалилась в сон, как в колодец. Имела полное право, потому что свою часть сделки с драконом я честно выполнила и даже перевыполнила.

Утро оказалось полно сюрпризов. Вернее, сюрприза, деятельного такого, активного.

Сонная, невыспавшаяся и пробудившаяся от чрезмерной активности одного ящера, я с усилием разлепила глаза и пробормотала:

– Гард, ты знаешь, что самое поганое утро черной ведьмы может исправить один дракон. Главное, правильно принести его в жертву.

Пепельный так и замер с сумкой в руках и, подозрительно глядя на меня, осведомился:

– Ты о чем?

– О том, что на кой так шуметь? Рань ведь несусветная! Еще даже не рассвело. Дай поспать, не будь светлым!

– Ви, я как бы и так не совсем темный, так что придумай что-нибудь пообиднее.

– Я просто еще не проснулась, – демонстративно зевнула и накрылась с головой одеялом.

Полежала. Было жарко, душно и тяжело. В общем, постель словно ополчилась против одной черной ведьмы, чтобы согнать ее с себя.

Нужно ли говорить, что хорошего настроения это мне не прибавило. Злая, перманентно зевающая, я спустила ноги на пол и встала. Потянулась. И поймала на себе заинтересованный взгляд Гарда, который блуждал как раз в том месте, где заканчивалась его рубашка, которую я вчера позаимствовала без зазрения совести и как-то подзабыла, что она хоть и длинная… Но все же середина бедра – не самая моя любимая длина.

Дракон хитро улыбнулся, разглядев на мне собственную одежду.

– Не отдам! – тут же нашлась я. – Это моральная компенсация.

И для верности еще скрестила руки на груди, чтобы ящер не ринулся снимать с меня свою тряпку.

– Между прочим, эта рубашка моя любимая. И счастливая. Меня в ней ни одна не отшива… – Гард словно поперхнулся словами и поспешил исправиться: – Я в ней все экзамены сдавал на «отлично».

– Жизненно важные экзамены, как я поняла.

– Да, социально-бытовые, – не стал юлить пойманный на слове дракон.

– Все равно не отдам… Может, мне тоже… потребуется экзамены сдавать. Вот одежка и пригодится.

Утренняя перепалка заменила нам чашку бодрящего отвара, заставив меня окончательно проснуться, а дракона – ускориться.

Гард собирал вещи, причем, что меня поразило, не абы как запихивая их в сумку, а аккуратно складывая.

– Куда собрался? – поинтересовалась я, ища взглядом тапочки или обувь, которая сошла бы за оную. Пол все так же радовал мир бликами от мелких осколков.

Увы. Ничего не нашлось. Гард расхаживал по спальне в штанах, которые заправил в сапоги на шнуровке. Рубашку он так же, как и вчера, игнорировал.

Ну да, зачем ему скрывать плющ от черной ведьмы?

– В академию. Поживу в общежитии, пока, как ты утверждаешь, по столице рыщет чернокнижник, желая убить обладателя темного дара.

– Не чернокнижник, а Верховный палач мрака, – педантично поправила я.

Да, сегодня в полночь мой личный кошмар вновь наберется сил, чтобы выйти на охоту и послать свой зов. Было соблазнительно оставить себе лазурную мелочь, и пусть бы мой убийца охотился за Гардом. Но я, в отличие от дракона, знала, что палачу нужна не мета. Ему нужна именно я.

Тряхнула головой и решительно произнесла:

– Гард, я свою работу выполнила. Даже с лихвой. На следующее полнолуние сможем обменяться метами обратно, и я надеюсь, что на этом мы сможем расстаться к обоюдному удовольствию.

Сказала как отрезала, желая сразу расставить все точки над рунами. Причиной тому был не только Верховный. Помимо прочего мне не хотелось повторять судьбу мамы, влюбившейся бездумно и безумно. Не зря среди темных ходит поговорка: ведьма любит телом многих, а душой – никого, тем и сильна.

А во мне стало слишком мало ненависти к этому пепельному. Так недолго и до симпатии. А там… Меня передернуло.

Гард же отчего-то нахмурился и резко спросил:

– Значит, через три седмицы ты вернешь мне мою мету?

Я кивнула. В воздухе разлилось напряжение. Еще немного, и молнии начнут сверкать. С чего бы, спрашивается? Ненавистная ведьма сама предлагает разбежаться по-тихому. Или драконы не умеют делать что-то незаметно?

Словно в подтверждение моих слов очнулся от спячки лазурный и мигом заголосил. Требовал ящеренок всего и сразу: и ласки, и еды, и внимания.

Машинально потянулась, чтобы погладить мелкого проглота, и тут же услышала сварливое:

– Он не котенок, а дракон. Боевой. Не делай ему больно, но не приучай к нежности понапрасну. Ты скоро исчезнешь, а он останется с ложной надеждой на нечаянную ласку.

Я поразилась. Мы, темные, всегда считали, что душевной боли не существует, есть лишь задетое самолюбие. Нет ревности, есть лишь желание охранять свои богатства, будь то золото, или что-то еще, или кто-то. А что до любви… Мы предпочитали считать, что лучше ее привычка и удобство, тогда и расставание не ранит. Так жить проще, легче.

А дракон… Нет, не понять мне его ценностей.

– Ты всегда думаешь о мрачном заранее? Такие мысли о грядущем не позволят тебе насладиться как следует настоящим. – Я специально, дразня Гарда, погладила лазурного под шеей.

Мелкий заурчал. Пепельный – зарычал.

– Поэтому вы, светлые, такие пессимисты, – усмехнулась я. – Не умеете радоваться простому, мимолетному. Зануды, одним словом.

– Не умеем наслаждаться жизнью, говоришь? – нехорошо спросил Гард. Очень нехорошо, внимательно глядя на меня.

Я вдруг резко вспомнила, кто передо мной. И кто я сама. Попятилась.

Все произошло практически мгновенно. За один краткий вдох Гард оказался рядом, схватил запястья, чтобы я не вырвалась. А потом впился в губы, сметая напором, стремительно углубляясь.

Меня буквально снесло тайфуном. Мысли о том, чтобы укусить его наглый язык, который беззастенчиво раздвигает мои губы, или как следует заехать коленом, теряли свою ясность. И виной тому был пьянящий аромат моря и мускуса, который был присущ лишь этому дракону бездны. Я вдыхала его, наслаждалась им, впитывая ощущения, что захлестнули меня с головой.

Казалось, мы оба не поняли, в какой именно момент злость схлынула. А на смену ей пришло нечто новое, манящее, будоражащее все внутри, отдающееся в кончиках пальцев, ощущаемое всей кожей.

Не помню, когда Гард отпустил мои руки и как его ладони оказались на моих бедрах. Да и сама… Мои пальцы впились в его спину. Я не отталкивала, а наоборот, отвечала, пыталась быть как можно ближе. Чувствовала гулкие удары его сердца как собственного. И ощущала не только их.

Гард был готов и настроен решительно. Это меня и отрезвило. Я вырвалась. Растрепанные волосы разметалась по плечам, губы горели от поцелуев.

Дракон смотрел на меня затуманенным взором. Он был крайне возбужден и не скрывал этого.

– Ви, – его голос был хриплым, – ты же сама говорила, что темные умеют наслаждаться моментом… А это и есть тот самый момент, которым стоит насладиться. Не отрицай, ты тоже этого хочешь.

Гард потянулся ко мне. Я, босая, в одной рубашке, причем не своей, посреди разгромленной спальни, отступила. Пепельный сделал шаг вперед. Я – еще один назад. И уперлась лопатками в каминную полку.

– Решил проучить? – разозлилась я. Причем в кои-то веки не столько на дракона, сколько на себя. За то, что поддалась. За то, что на миг потеряла голову.

– Не только, – отозвался пепельный.

Он тоже приходил в себя. Взгляд его стал более осмысленным, на лице заиграла самодовольная улыбка, дыхание выровнялось.

– А что еще?

– Подумал, а вдруг ты поддашься. У меня еще ни разу не было темной ведьмы. К тому же, когда я нахожусь с тобой рядом, мой резерв пополняется практически мгновенно. А уж если бы мы переспали…

Сначала я услышала звук пощечины, потом ощутила боль в руке и только тогда осознала, что ударила Гарда.

Оплеуха вышла знатной. Скула дракона заалела, но голова его даже не дернулась.

– Сволочь! Светлая самоуверенная сволочь!

– Ви, ты банальна.

– Не Ви, а госпожа Вивьен Блеквуд.

– С «госпожой» ты слегка запоздала, у нас уже для такого обращения слишком близкие отношения.

– Близкие, говоришь… Ну вот тогда тебе от меня как от близкой подарок.

Я наклонилась, не глядя схватила из давно прогоревших углей дремавшую там саламандру и благословила ее на яркий и жаркий огонь. Правда, магическое пожелание прозвучало уже в тот миг, когда тварюшка полетела в лицо Гарду.

Пары мгновений мне хватило, чтобы собраться не только с мыслями. Заклинания не плела, а просто что было мочи ударила волной сырой силы.

Гарда смело, протащило по полу и, перекувырнув пару раз, ударило в окно.

Звон разбитого стекла был для меня лучшей мелодией, а крик дракона – прекрасным соло к ней.

Лазурный, что все это время был на плече, что-то осуждающе заклекотал, но я лишь фыркнула. Как говорится, если ты темная, не отвечай светлым добром, отвечай взаимностью.

Спустя совсем немного времени на пороге появился Гард в легкой степени помятости. В царапинах, ссадинах, с ожогом на плече. Я сидела за кухонным столом и попивала чай, одетая в платье, умытая и причесанная. А самое главное – малосимпатичная благодаря эликсиру.

Оглядела дракона сверху донизу.

– Сразу видно, что заклинание левитации ты усвоил из рук вон плохо.

– Нет, я усвоил его отлично. Но оно не спасает от летящих на тебя осколков, – прорычал дракон и смерил меня злым взглядом.

В его ладони сидела маленькая притихшая саламандра и таращила на меня испуганные глаза.

По тому, как подчеркнуто невозмутимо вел себя Гард, я поняла, что он много чего еще хочет мне сказать, но сдерживается. Мне тоже много чего хотелось ему ответить, причем исключительно на языке проклинающих, но я ограничилась сухим:

– Гардрик Бьерн, я не советую тебе приближаться ко мне. Для твоего же здоровья.

А потом встала, гордо прошагала мимо дракона, подхватила в прихожей сумку и ушла. Вот только прямой спины и невозмутимого лица хватило ровно до выхода из подъезда.

Этим утром мне как никогда хотелось желать всем зла, и побольше. Но мой желудок, в отличие от души, был весьма прагматичен и не удовлетворился спитым чаем, который я плеснула себе в кружку, когда дракон уже вошел в квартиру. Впрочем, попал бы он к себе гораздо быстрее, если бы перед этим не высаживал собственную дверь плечом.

Прикинула, что на одну серебрушку могу позволить себе приличный завтрак, и пошла по улице в поисках кабака или таверны, что еще не закрылись в такую рань.

Мысли в голове смешались, зато с чувствами все было в полном порядке. В том плане, что меня снедало одно-единственное – чувство голода. И оно усиливалось с каждым шагом.

Когда нашла приличное место, где можно поесть, то поняла, что еще немного, и я накинусь на подавальщицу с исключительно гастрономическими намерениями. Заказала себе двойную порцию мясного рагу, жареную картошку, квашеную капусту и кружку горячего отвара. Чуть сонная подавальщица посмотрела на меня с недоумением. Но серебряная монета разом не только помогла девушке проглотить вопрос о том, не оговорилась ли я, заказывая столько, но и придала ей ускорения.

Еда появилась передо мной быстро, и была она горячей и вкусной.

Выйдя из таверны, я печально вздохнула. Такими темпами десять золотых скоро исчезнут, и надо будет на что-то жить. И кормить мелкого прожорливого дракона.