Надежда Басов Николай

Глава 1

Трол Возрождённый, Воин Провидения, прозванный также Разрушителем Империи, стоял у окна своей башни в Сеньории и смотрел на море, которое расстилалось, словно серо-зелёная скатерть сразу за берегом, где раскинулся Кадот, стольный город Зимногорья. Солнце било ему в глаза. День выдался на редкость красивый. Здесь, на севере, краски воспринимались празднично и ярко, совсем по-другому, чем на юге, где они немного как бы выцветали от солнца.

За три года его отсутствия в Кадоте, когда он странствовал по миру и разрушал чёрную Империю, башню существенно перестроили. Её укрепили, вырубили до верхней площадки новые ступени, вставили в проёмы окна с дутыми стёклами и новыми переплётами, заменили сломанную черепицу на крыше и убрали весь хлам. Теперь это было вполне жилое помещение… Только вот сам Трол за это время не обновился, скорее наоборот.

В море происходило что-то интересное, в высшей степени необычное. Что это было, должно было проясниться, возможно, ещё до наступления вечера.

За спиной Трола в специально принесённом сюда кресле расположилась Лорна, принцесса, сестра Колы, которая в последнее время всё чаще, невзирая на законы благопристойности, приходила к Тролу почитать вслух. Впрочем, сейчас она посматривала на Джанин Высокоборскую, ныне супругу Сантина, наследника Зимногорья, которая сидела в уголке и вязала из овечьей шерсти жилетку ребёнку, который должен был скоро родиться.

— Вы не слушаете, — наконец выговорила Лорна. — Зря только воздух сотрясаю.

— Нет, мне очень интересно, — отозвалась Джанин.

Она была когда-то лучшей подругой Лорны и осталась ею, но сейчас её статус существенно изменился по сравнению с теми временами, которые помнил Трол. Ныне она была женой принца — наследника Зимногорья, носила его первенца, возможно, будущего короля по прямой линии наследования. А Лорна как была, так и осталась всего лишь владетельной Сирда, принцессой, потому что отказалась выходить замуж за сына и наследника Карифа Мартогенского и даже за племянника Дизария, которому сам Дизарий в последнее время, когда Империя стала рассыпаться, выкроил весьма немалое по тамошним, кеосским меркам владение, практически королевство.

Причину этого Трол не понимал, но он давно уже решил, что вообще мало понимает в этом мире. Кола иногда говорил, что Лорна слишком много времени проводит в бесплодных мечтах и иногда они даже затрагивали его, Трола. Сам Возрождённый в таких случаях думал, что и Кола, его друг и последний из оставшихся в живых спутников, тоже ничего не добился за эти три года войн, походов, поединков, сражений с самыми известными и сильными магами мира. Ничего — кроме славы, разумеется.

А слава, на самом деле, у него была немалая. Иногда в Кадот специально приезжали сыновья королевских семей, чтобы засвидетельствовать ему своё почтение, а заодно и поинтересоваться — не собирает ли Кола новую рать, чтобы умножить свои подвиги и славные дела? В таких случаях принц Кола пробовал честно объяснить, что он был лишь бойцом в команде Трола и что всё зависит от Возрождённого, но ему не очень-то верили. Трол-то как был, так и остался всего лишь воином, даже не посвящённым в рыцарское достоинство, хотя и с отменной выучкой. К таким людям титулованные не очень охотно прислушиваются даже здесь, на демократичном Севере.

Впрочем, возможно, Трол и тут чего-то не понимал. Его собственная известность была, пожалуй, даже более значимой, чем власть титулов, званий, владетельных прав королей на южном побережье Северного континента, у Кермальского моря. Его имя было знаменито на Востоке, на Западе, на Севере и даже, частично, на Юге. О нём уже пытались теоретизировать историки и летописцы, которым больше нечем было заняться, кроме перечисления чужих подвигов, ему уже возносили хвалу или хулу в храмах, а в тавернах слагали легенды.

От этого было никуда не деться, хотя Трол и хотел, чтобы вышло иначе. Он посмотрел на Лорну, уже в который раз удивляясь её ясной и такой неброской северной красоте.

— Я действительно не слушал, — признался он. — Но мне нравится звук твоего голоса, владетельная Сирда.

Лорна опустила голову.

— Если так, лэрд Трол, я буду читать дальше.

История, которую она читала, как это повелось у них в последнее время, излагала какие-то счёты между кланами Даулов и Шибан, которые испокон веков дрались в Зимногорье, да так, что иногда четверть континента охватывала гражданская война. Интрига заключалась в том, что юноша из Шибан полюбил красавицу и весьма яркую леди из Даулов, а потом вдруг выяснилось, что юноша сам по себе принц из верховного клана, а девушка — совсем простушка, и, следовательно, они могут всё-таки пожениться, если даст разрешение кто-то из женского рода Даулов. Но принцесса Даулов вдруг приревновала свою подданную… Детали этой истории Трола мало интересовали, но он сказал правду — смотреть на Лорну и слушать её голос было всегда большой радостью для него.

Внизу затопали тяжкие шаги, потом кто-то побежал по ступеням, но устал, и Трол немного улыбнулся — Коле казалось, что он может по-прежнему бегать по этой лестнице, а это было не так, он стал слишком дряхл для рывка на сотню прыжков. Поэтому он притормозил и всё равно в люк просунулся уже слегка взмокший и задохнувшийся. Разрыв между его психологическим возрастом и физическими кондициями был непреодолим.

— Ага, — сказал он, — вы тут. А у нас известие. Перес говорит, что кто-то приближается к нам каким-то странным образом через море. И очень быстро.

Последние шаги Кола сделал уже с кряхтением. У него были седые виски, он погрузнел и начал слабеть… от старости, которая наступила для него за те три-четыре дня, когда он вытаскивал на фиолетовом фламинго Трола из чёрных земель, раскинувшихся вокруг бывшего замка Нахаба.

В общем, получилась странная штука. Фламинго Дора совсем не утратила сил, не постарела, не согнулась под действием магии Басилевса, когда Трол убивал его в поединке, а вот люди… Кола теперь напоминал человека лет пятидесяти, хотя ему едва исполнилось двадцать. Да и сам Трол…

Об этом не хотелось даже думать.

— Я знаю, — Трол кивнул.

— Знаешь? — удивилась Лорна. — Как?

— Это несложно, — отозвался Трол и указал на окошко. — Кто-то там летит на фламинго.

— До Олавского архипелага, — осторожно сказал Кола, — миль двести пятьдесят, вряд ли кто-либо способен покрыть это расстояние в один перелёт. Даже кинозиты шли вдоль берега, через Доранию, когда атаковали вашу с мастером Султунаром пещеру.

— Этот летун более ловок, — беспечно отозвался Трол. — И он как-то научился пересаживаться в полёте с птицы на птицу.

— Это невозможно, — сказал Кола.

— Не говори, пока не убедишься, — спокойно отозвался Трол.

Он стал думать, как бы можно было перебраться с одного фламинго на другого в воздухе, и решил, что это рискованно, но выполнимо. Одна птица, если она здорово выучена или умна, как его Дора, подлетает к спине другой, переворачивается, и тогда с помощью узды можно перепрыгнуть в другое седло, освобождая первую птицу… Хотя какова должна быть степень тренированности птиц и какой наезднику нужно обладать смелостью — этому оставалось лишь позавидовать.

Сам-то Трол ничего подобного сейчас уже не мог бы сделать, даже если бы тренировался день и ночь, ночь и день… Он и с коня на другого коня не сумел бы пересесть без травм, наверное, не то что с фламинго на фламинго.

— Он не атакует нас? — спросила Джанин. — Не хотелось бы всё начинать сначала.

Её выражениям была свойственна и уклончивость, размытость суждений и ясное понимание ситуации, с чем невозможно было не считаться. Трол, не оборачиваясь, отозвался:

— Это вестник. Он летит ко мне, возможно, это что-то, чего мы все ожидаем.

— Трол, — в голосе Лорны прозвучали нотки упрёка, — когда Кола притащил тебя из тундры, ты был едва жив. Мы всю зиму приводили тебя в нормальное состояние, практически заново учили ходить и разговаривать. И ты снова…

— Я знаю, — отозвался Трол. — Я благодарен вам… тебе в особенности. Но…

Он не знал, как высказать то, что должен был сказать.

Лорна захлопнула книгу и пошла к люку, чтобы спуститься с башни. Джанин вздохнула и стала собирать своё вязанье. Потом, убедившись, что Лорна далеко, деланно спокойным тоном произнесла:

— Возрождённый, ты вскружил голову девушке.

— И что? — не понял Кола. Потом нахмурился и осторожно добавил: — Она не девушка, а принцесса.

— Верно, — согласился Трол, — я ей не подхожу.

— Я не это имел в виду… — горячо отозвался Кола. Как и все мужчины, он мало что смыслил во всяких любовных перипетиях, тем более если они не касались его самого.

— Именно это, — отозвался Трол. Помолчал, по-прежнему глядя в окно. — К счастью, всё скоро кончится.

— Знаете, что я вам скажу, — обернулась Джанин у самого края люка, — оба вы дураки, благородные господа.

— О чём она? — спросил Кола. — Может, я чего-то не понимаю?

— Как ты думаешь, я смогу усидеть в седле фламинго? — спросил Трол. — К примеру, Доры, если, разумеется, не лететь через Кермаль, а осторожненько, потихонечку, вдоль берега?..

Кола посмотрел на Трола. Перед ним стоял высохший, практически без мышечной массы человек, которому любой посторонний зевака дал бы самое меньшее лет восемьдесят. Лишь прямая, как копьё, спина и блеск глаз выдавали в нём бывалого и умелого бойца, каким Трол был… ещё прошлой зимой, когда они только подбирались к замку Нахаба.

— Не знаю, — честно высказался принц. — Всё-таки бой с Басилевсом дался тебе слишком тяжело.

— Тебе тоже, — хмыкнул Трол.

— Ну, мне ещё надо где-то раздобыть себе королевство, — отозвался Кола и поправил меч на бедре, хотя его рука дрожала, а пальцы были бледными и морщинистыми. — Не забывай, я же младший сын.

— В этом отношении у меня забот меньше, — сказал Трол, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно… всего лишь… спокойно умереть. — Он снова повернулся к окну. — Может быть, этот вестник и летит, чтобы предложить решение наших проблем?

Глава 2

Pинис поднялась из башенного люка уверенно, словно не один раз уже бывала тут. Возможно, она проверила, кто тут находится, сколько оружия, как стоит мебель, и вообще оценила ауру этого места. Башенная площадка, закрытая со всех сторон, чтобы тут можно было жить и зимой, ей не понравилась, она хотела бы поменьше простора и побольше удобств. Но Трол даже не стал оглядываться, чтобы понять, чем же именно было вызвано это неудовольствие. Он жил тут, а остальное никого, кроме него, не касалось.

Ринис поднялась в сопровождении Колы, видимо отвечая ему на ранее заданный вопрос:

— Нет, ужинать я не буду, если мы не договоримся… Надеюсь, в Кадоте хватает гостиниц, где я могла бы расположить своих птиц, если будет нужно?

— Гостиниц хватает, но этим ты нанесёшь немалое… немалую обиду королевскому дому, членом которого я являюсь.

Ринис хмыкнула и наконец-то посмотрела на Трола. Тот, как обычно, стоял у окна, провожая последние огни солнца на широкой полосе чуть рябящей воды — это Аттельгир проявлял себя на более крупной зыби моря.

Трол вообще любил это время дня, тем более весной. Скоро должен был вспыхнуть кадотский маяк, а чуть позже начнёт светить и маяк по ту сторону залива, обозначая всем морякам безопасный путь в этих водах. Когда-то эти маяки здорово помогли Тролу, но сейчас это было просто красиво.

— Приветствую тебя, Трол Возрождённый, — Ринис поклонилась в воинской манере.

Трол ответил ей тем же. То, что к нему прилетела именно Ринис, он почувствовал, ещё когда она заходила на посадку перед Сеньорией — королевским дворцом Зимногорья, стоящим чуть в стороне от города. Это не вызвало у него интереса, он даже не стал обдумывать, что могло заставить юную дочь волшебника Нишапра пуститься в долгий и сложный путь до Кадота…

А впрочем, скорее всего следовало говорить уже об опытной волшебнице, потому что Ринис превратилась в зрелую женщину, с гладко зачёсанными назад волосами, в которых проглядывали серые пряди, с морщинками у глаз, на подбородке и на руках.

Она села в кресло, в котором обычно Лорна читала Тролу свои книги, и улыбнулась.

— Ты, кажется, даже не удивлён моим появлением. И у тебя нет вопросов, — она не спрашивала, она утверждала.

— Есть, — Трол старательно подавил дребезжание своего голоса. — Как тебе удалось на фламинго перелететь через Кермальское море?

— И это всё? — Ринис немного напряжённо расхохоталась.

— Трол, по случаю её прибытия уговори её на торжественный ужин в кругу… нашего семейства хотя бы, — предложил Кола, потому что эта встреча ему чем-то не нравилась. А может быть, он хотел устроить небольшой праздник, предоставить возможность королю Малаху расспросить Ринис, да и самому вспомнить прежние времена…

Ринис мельком посмотрела на принца, потом перевела взгляд своих лучистых глаз, как когда-то у Мёды, на Возрождённого.

— Я всю жизнь занимаюсь фламинго. Неужели ты думаешь, я не могу заставить их летать, скажем, немного дальше, чем это получалось у вас? Тем более что магические приёмы этого трюка разработал ещё отец… Сейчас, при желании, я могла бы вообще не приземляться на этих птицах дня два. Только пришлось бы время от времени подкармливать их из специальной полётной торбы.

— Ты научилась пересаживаться с птицы на птицу? — спросил Кола. Он подумал и тоже сел в кресло, где обычно восседала Джанин. — Научишь?

— Этому сразу не научишься, особенно при твоих нынешних кондициях, — взгляд Ринис, которым она одарила Колу, был безжалостен, но справедлив. — Трол, тебя действительно не интересует, почему я здесь?

— Чтобы забрать Дору? — предположил Трол.

— Да, эта птица нам очень пригодилась бы, — согласилась Ринис. — Она умна, у неё богатая практика боёв и дальних походов… Но это не главное. Я прилетела за тобой.

— Ринис, — Трол всё-таки выдавил из себя улыбку, хотя понимал, что она выглядит странной на его морщинистом и выдающем постоянную усталость лице, — посмотри на меня. — Он подождал, а потом всё-таки отвернулся от посетительницы и стал смотреть на неяркие ещё маяки. — Ты пришла позвать меня в какой-то поход, но на это я не способен.

— Почему ты так решил?

— Просто у меня меняется психика, я становлюсь стариком, как бы этому ни сопротивлялся и что бы ни предпринимал… Старики не способны воевать.

— Тебе ещё не исполнилось девятнадцати.

— Но я побывал в замке Нахаба, в котором умирают от старости менее чем за полчаса… Кажется, я провёл там слишком много времени, хотя и торопился изо всех сил.

— Так, — Ринис сделала успокаивающий жест ладонями, словно заставляла собаку сесть у своих ног. — Давай тогда я расскажу тебе, как обстоят дела, а потом мы решим, что будем делать, идёт?

— Это бессмысленно, — отозвался Трол.

Все разом замолчали. Даже напор, продемонстрированный Ринис, начал рассеиваться. Она посмотрела на Колу, тот вежливо улыбнулся ей, хотя сидел до этого с лицом, похожим на маску игрока за игорным столом. Он решил вмешаться:

— Ринис, как ни неприятно тебе это говорить, ты… тоже не выглядишь, как в прежние дни.

— Я жила в мире, из которого вы утащили янтарную скалу, — отозвалась Ринис, думая о чём-то своём. — Там время, как ты помнишь, идёт гораздо быстрее, чем у вас. Поэтому у меня… практически, мне сейчас крепко за сорок.

— И что ты делала все эти годы? — невинным голосом, словно ничего важнее светской беседы не существовало на свете, спросил Кола.

— Училась, — чуть удивлённая, должно быть, недогадливостью принца, отозвалась девушка. — Пожалуй, без лишнего хвастовства могу сказать, что умею сейчас почти всё, что можно перенять у другого мага. Разумеется, этим магом был отец. Дальше мне предстоит учиться самостоятельно…

— Как поживает мастер Нишапр? — продолжил свой опрос принц.

— Хорошо… — Ринис наконец нахмурилась, она поняла, что её слегка дурачат. — Трол, всё-таки выслушай меня. Хотя бы выслушай, а потом решай.

Трол пожал плечами, как когда-то делали Арбогаст, а потом и Роват даКуррс, его погибшие друзья, отдавшие свои жизни за то, чтобы разрушить Империю… Лишь иногда по ночам Трол ловил себя на мысли, что не может вспомнить их лица. Это с его-то памятью, которую тренировали по самым изощрённым магическим методикам! Вот голоса и жесты он помнил хорошо… Наверное, в этом тоже проявлялась его физическая старость.

— Тогда слушай, — Ринис быстро посмотрела на Колу и поправилась: — Слушайте оба. — Она помолчала мгновение, и Трол понял, что она готовилась к этой речи несколько последних дней, а может быть, и недель. — В мире, после того как ты уничтожил Басилевса и перекрыл Ключ Власти, всё стало меняться. И довольно быстро. Во-первых, Империя, конечно, развалилась. Маги и колдуны дерутся за власть, принялись уничтожать друг друга, а так как каждому ребёнку теперь известно заклинание антимагии, они уже не так сильны, как прежде. Иногда их убивают просто потому, что они не способны защитить себя, или потому, что простолюдины полагают, будто всё зло Империи зиждилось на их искусстве.

— Это началось уже довольно давно, — отозвался Кола.

— Началось, но сейчас стало повсеместным явлением… на территории Империи. Несколько магов и волшебниц удрали в такие дали, что их очень трудно достать, но все они занимают оборонительную позицию и, скорее всего, от неё не откажутся, иначе им тоже наступит конец. — Ринис поправила кинжальчик на поясе, видимо, он мешал ей сидеть с комфортом, или, наоборот, — помогал сосредоточиться. — Второе, все заражённые червём по всему свету тоже вымерли, иногда сразу, иногда в мучениях и разрушая всё вокруг… Но это уже неважно, червивые стали историей, надо надеяться, невозобновимой в принципе, потому что Басилевс мёртв. А именно он управлял всеми энергетическими потоками этой довольно искусственной системы червоцветов и заражённых.

— Ринис, ты говоришь то, что и без твоих слов всем известно.

— Погоди, Трол, дослушай! — Она поднялась, сделала несколько шагов к Тролу, но изменила направление и отошла к стене.

Теперь она так и будет вышагивать туда-сюда, подумал Возрождённый, пока не договорит.

— Всё было бы хорошо, но… И это самое главное, третье, если тебе угодно… В землях, где ранее власть магии была не слишком велика, где не существовало даже сильного влияния Империи, возник новый очаг… беспокойства.

— Где? — Кола удивлённо поднял брови.

— На дальней оконечности Южного континента. Среди относительно диковатых племён тёмнокожих южан, которые поверили в то, что сила магии поможет им создать новую Империю. Этим занимается, — Ринис повернулась к Тролу, — твоя знакомая — Такна даВыхм.

— Она не моя знакомая, я никогда её не видел, — отозвался Трол. — Она только командовала кинозитами, когда они убили Учителя, но я тогда был в пещере.

— Я помню, — Ринис снова сделала успокаивающий жест. — Но сути это не меняет. Она пытается стать новой Басилиссой, и для… успеха у неё хватит сил, если её не остановить.

— Она не показалась мне достойной таких успехов. Прежде всего потому, что она офицер, боец, а не магичка. У неё недостаточно для этого влияния и, может быть, ума.

— Она использует Бла-Эффка, известного тебе мага, на Западе прозванного Червочином. Того самого, которого ты обещал убить одной весьма почтенной матроне с Шонмора.

— Теперь я не могу этого сделать, — Трол повернулся к Ринис, — не могу выполнить своё обещание. Если бы Карина увидела, каким я стал, она бы поняла и простила меня.

— Не уверена, — Ринис пробовала быть жёсткой. — Ты обещал, и у тебя есть средства, чтобы всё-таки выполнить это обещание, но ты этого не делаешь.

— Как ты можешь так говорить? — спросил Кола гневно. — Он едва ходит, его иногда даже с этой башни приходится сводить, поддерживая…

— Принц Кола, я знаю, что говорю. Я умею перегонять фламинго на пять сотен миль за один перелёт, я смогла бы накачать и Трола такой энергией, что он стал бы прежним — бойцом, мечником, которому нет равного в этом мире.

— После этого я скорее всего умру? — спросил Трол.

— Всё зависит от того, насколько напряжённым будет бой. Так что, возможно…

— Не возможно, а совершенно определённо, он после этого уже не поднимется! — выкрикнул Кола.

— Но он обещал, — ровно проговорила Ринис.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Трол.

— Мне кажется, всё довольно просто, Возрождённый, — теперь тон Ринис стал суховато-деловым, а не увещевательным. — Мы отправляемся на Юг и распространяем версию, что ты ищешь Оковы Чести. Нумиды обещали тебе изготавливать их по первому требованию, и ты якобы летишь туда, чтобы они выполнили своё обещание. Когда Такна и Червочин узнают об этом — а я позабочусь, чтобы они узнали, — они поймут, против кого ты решил пустить в ход это колдовство. Посмотрев на тебя, разведав, в каком ты состоянии, она непременно попробует обезопаситься… Ведь если ты вызовешь её и она не сумеет вовремя прибыть в выбранное тобой место, она умрёт. А вызвать её — это мы тоже распространим по всему свету — ты якобы вздумал тут, в Зимногорье, около пещеры, где она погубила мастера Султунара. — Ринис скептически осмотрела Трола. — Она непременно клюнет, потому что решит — ей этот бой будет нетрудно выиграть. Но когда ты выйдешь на поединок, ты будешь прежним… Уж со временем и его особенностями я играть умею, поверь мне.

— А ты нейтрализуешь Бла-Эффка? — полуутвердительно спросил Кола.

— Да, я займусь магом. Думаю, сил у меня на это хватит.

Трол усмехнулся. Эта девица всегда была авантюристкой, только он ещё не вполне понимал, почему она такая именно сейчас.

— Я даже жалею, что не взял тебя в наш последний поход, — улыбкой он показал, что шутит. — Сгорела бы на «Задоре», и не было бы у меня проблем… — Он посмотрел ей в глаза. — Что в действительности заставляет тебя ринуться в это приключение?

Ринис опустила голову, пожевала губами, как иногда в случае затруднения делал Ибраил.

— Они создали неплохую систему, способную развернуться во вполне здравое и жизнеспособное государство. Через пять-семь лет это будет процветающая деспотия, способная покорить весь Южный континент.

— Нет, это тебя бы не подвигло на… такой решительный план. Тут что-то другое.

— Хорошо, — она тоже посмотрела на Трола, — я признаюсь… Мне не нравится малозаселённый мир, где обитает моя семья. Я хочу жить тут, но жить по-королевски. Поэтому, если я остановлю Такну и займу её место… Поверь, это я тоже сумею, как и всё остальное. И поверь также, я буду более достойной королевой, чем она, — меньше пролью крови, у меня будут более счастливые подданные, да и королевство будет куда более успешным, чем какая-то там реставрация чёрной Империи.

— С успешностью Империи состязаться трудно, — отозвался Кола. — Они были очень, в высшей степени эффективны.

— Я пойду дальше средствами просвещения и справедливости.

— Значит, ты хочешь стать королевой, — отозвался Трол. — Вот теперь я тебе, пожалуй, верю.

В комнате повисло молчание. Потом Ринис произнесла:

— Когда-то ты отверг мою помощь, хотя это была не только помощь, но и любовь… Я обещала тебе, что добьюсь своего, и вот сейчас я хочу всё-таки сделать это.

— Понимаю, королеве нужен король, — кивнул Трол. — Только со мной, скорее всего, всё будет кончено. Я не переживу этот поединок, если он состоится, и ты знаешь это лучше меня.

Ринис закусила губу. Кола вдруг, поднялся со своего кресла.

— Мне бы хотелось лететь с вами, Трол… Всё-таки это будет только справедливо, если мы и в этот поход отправимся вместе.

— Королеве нужен король, — улыбнулся Трол и посмотрел на Ринис.

Она на Колу не смотрела, но это было не обязательно. Такая девица была способна на всё, даже на замену. Тем более ей предлагал свои услуги принц из хорошего королевского дома… Да, Трол всё-таки не оценил её как следует ещё тогда, когда собирался атаковать Ключ Власти.

— Почему ты думаешь, что именно я должен драться с Такной?

— Я перебрала немало кандидатов, но… Ты подходишь и как мститель, и как Воин Провидения. У неё не будет выбора, она поступит, как мы этого ожидаем. В любом другом случае нам придётся собирать армию, преодолевать совсем неплохо организованную оборону, проливать реки крови, искать средства доставки собственных сил на край света… Только с тобой этот план может получиться.

— Есть только ещё одна неувязка, помимо моего несогласия лететь с тобой через два континента для этого поединка, — проговорил Трол. — Для вызова по законам заклинания Оков Чести нужно иметь оружие того, кого хочешь вызвать на бой. А у нас нет её оружия.

Ринис помедлила, потом осторожно, но всё-таки ясно проговорила:

— Это не для разглашения, но… Дело в том, что Такна — часть Басилевсовых прижизненных инкарнаций. Так сказать, отражение отражения, попытка обезопасить себя со стороны Сварты Соблазнительницы. Вот на этом мы и построим нашу ловушку. Её можно вызвать по оружию Басилевса, поскольку сама Сварта была его инкарнацией.

— А это реально? — спросил Кола.

— Не знаю, но она может подумать, что Бла-Эффк недостаточно грамотен, чтобы наверняка проконсультировать её — возможно это или нет. А в случае сомнения она… непременно появится перед нами. Я изучила её характер, знаю, что говорю.

— Жаль, у тебя недостаточный авторитет в магических кругах. — Кола запустил пятерню в волосы и подёргал их, обдумывая услышанное. — Тогда бы наш обман выглядел достовернее.

— За мной стоит Нишапр, а его авторитета хватит, чтобы убедить в разумности наших действий любого мага бывшей Империи, тем более какого-то Бла-Эффка.

— Стоп, — поднял руку Трол. — Я ничего не сумел взять из замка Нахаба после боя с Басилевсом. У нас нет его оружия.

Ринис осторожно подошла к Тролу и заглянула ему в лицо, словно искала там признаки помешательства. Потом хмыкнула, убедившись в каком-то своём тайном подозрении. И спросила, чуть понизив голос:

— А кто, кроме нас троих во всём мире, об этом знает?

Глава 3

В путь отправились на третий день. Это были довольно странные три дня. Трол пытался готовить своё оружие, но так и не сумел довести его до боевых кондиций — мечи выглядели какими-то ослабленными, словно на них завелась невидимая глазу ржавчина. А его пластинчатый доспех так пострадал в последнем бою, что во всём Кадоте не нашлось мастера, которому удалось бы восстановить его. Лишь в тех местах, где он был разбит мечом Басилевса, удалось наставить заплаты. Про состояние самого Трола и говорить не хотелось.

Он даже сам на корабль взойти не сумел, уж очень неверными выглядели качающиеся мостки, брошенные с причальной стенки на палубу, а потому ему помогала Ринис, которая откровенно втащила его, обхватив за пояс. Да и корабль почему-то не внушал ему доверия. Он был невелик, птицы на нём едва разместились, и людей на нём было явно недостаточно для дальнего и трудного плаванья.

Незадолго до погрузки, когда он согласился на предложение волшебницы, она высказала любопытное соображение:

— Трол, мы плывём в южное полушарие, сейчас там уже наступает зима. Конечно, это не очень низкие широты, зимние штормы там не слишком свирепствуют, но всё равно… это штормы. Так что будь готов к ним.

— Зимние… штормы? — не понял Кола.

— Мы проведём в плаванье три месяца, — отозвалась Ринис. — Возможно, если повезёт, чуть меньше. Но ненамного… Это значит, когда мы прибудем в устье реки Гавай, наступит уже лето для Севера и зима — для Юга.

— Ага, — растерянно согласился принц, — никогда не думал, что знание географии когда-нибудь поможет мне уразуметь такую абстракцию, как зима в летние месяцы.

Корабль, который Кола зафрахтовал для этого плаванья, назывался «Нум», что это значило, оставалось только гадать. Пожалуй, это был какой-то зверь, по крайней мере, так думал их капитан по прозвищу Шафир, в жилах которого текло немало восточной крови, что проявлялось в разрезе глаз и в резких переходах от вежливого обращения с пассажирами к агрессивному высокомерию с командой.

Корабль вообще-то был из Юго-Западного моря, но, по словам капитана, он не раз ходил и вдоль побережья Южного континента. Правда, редко, потому что племён там водилось не слишком много.

Когда Трол разместился в каюте, которую Шафир выделил им одну на троих, Кола решил потолковать об этом с Ринис.

— Я думаю, он работорговец, — объявил принц, нимало не заботясь о том, что его голос отлично слышен, вероятно, даже не на палубе, а в «вороньём гнезде», на клотике главной мачты корабля.

— Ну и что? — лениво спросила Ринис.

— Он утверждает, что выторговывал у южан нешлифованые алмазы, слоновую кость и магические амулеты. А туда возит железо и изделия из стекла. Но я ему не верю, — подвёл, как ему казалось, свои аргументы к логическому завершению Кола.

— Ну и что? — снова спросила Ринис.

— Он не внушает доверия, — ещё раз попробовал растолковать свою идею принц.

— С нами он будет мягок, как шёлк, — спокойно решила волшебница. — А если нет…

Больше она ничего не добавила. Но оказалась права.

На вторую неделю плаванья, когда ещё и Шонмор не прошли, Шафир вдруг стал говорить, что у него маловато воды, что у него кончаются запасы провианта, захваченного в Кадоте, а потому его пассажирам, хотя они и заплатили, чтобы путешествовать с комфортом, придётся довольствоваться матросским пайком.

Ринис, выслушав его, положила ему руку на плечо… И капитан присел от боли, а когда сумел выпрямиться, рука у него отказала полностью, он даже не мог понять, что же с ней не в порядке.

— Если ты ещё хоть раз заговоришь о том, что не способен выполнить свои обещания доставить нас туда, куда нам нужно, — мило улыбаясь, известила его Ринис, — я выключу тебе вторую руку. Если принять во внимание, как ты обращался со своими людьми, жить тебе после этого останется только до следующего шторма, а потом, в один прекрасный день, мы не найдём тебя на корабле… Что поделаешь, иногда за борт смывает даже капитанов.

— Я передумал, — тут же ответил Шафир, нервно облизывая губы и оглядываясь по сторонам, чтобы понять, кто из его подчинённых уже понял, что он стал одноруким. — Для драгоценных господ у меня отныне всё будет самое лучшее, и даже куда лучше, чем для меня.

— Вот и ладно, — решила Ринис. — Чтобы ты не забыл о своём обещании, походи денёк с такой рукой, а потом я тебя, пожалуй, вылечу.

— Не очень-то приятная компания, — мрачно заявил Кола, когда они ушли с палубы в каюту.

Трол, хотя он обычно не вмешивался в такие передряги, проговорило усмешкой:

— Моряки часто бывают трудноуправляемыми. Раньше, правда, мы этого не замечали, просто потому, что… иногда я тренировался на палубе.

— Ты думаешь? — осторожно спросил Кола. — Если так, тогда… может быть, мне тоже разок размяться на палубе?

— У тебя не получится, — отозвалась Ринис. — Кроме того, ситуация уже поправилась.

Она вернула капитану способность двигать рукой лишь к вечеру, и после этого все разговоры о том, что по мере продвижения на Юг возникают какие-то трудности, прекратились. Теперь плаванье проходило куда спокойнее, чем вначале, потому что даже команда стала упредительной, словно лощёные слуги на великосветском рауте… Разумеется, если не считать штормов, которые налетели на них сразу за Шонмором, а потоми приблизительно у Ибрийского полуострова. Там пришлось даже прятаться в каком-то порту, название которого Трол забыл спросить.

Всё время плаванья он почти не выходил из каюты, потому что ему было трудно ходить по постоянно кренящейся палубе, потому что в лицах окружающих людей он читал удивление — зачем такой старик пустился в это плаванье? И ещё, пожалуй, хорошо скрываемое раздражение — зачем он путается под ногами, почему его вообще везут с такими хлопотами на край света, зачем он вообще нужен? И, конечно, главное — неужели этот дряхлый дед, за которым приходится ухаживать как за ребёнком, и есть тот самый Разрушитель Империи, о котором столько рассказывают люди по всему миру?

А Трол, тем не менее, проникался спокойствием и удивительной уверенностью, что всё будет хорошо, что со своей частью работы он справится.

Это действительно не укладывалось в сознании — он был слаб, у него пропали почти все навыки боя, у него не осталось ничего, что он мог бы противопоставить врагу, тем более такому сильному врагу, какой была Такна, да ещё в союзе с Червочином… А он был спокоен, едва ли не умиротворён.

Он просто ждал, когда произойдёт всё, что должно с ним произойти по плану Ринис.

Море казалось ему прекрасным, особенно в шторм. Грозные и почти прозрачные на фоне неба, словно стеклянные, водяные валы не пугали его. Ветер, рвущий воздух, паруса и снасти, словно бы вливал в него энергию своего неистового движения. Люди, даже в их не самом приглядном виде, который вдруг стал таким явственным для него, внушали уверенность, что всё в конечном итоге у них получается куда лучше, чем у него, а следовательно, за них беспокоиться нечего, они выстоят и даже победят… Наверное, потому, что он-то должен был победить всего один раз, а им предстояло сражаться ещё много раз. И они почему-то были к этому готовы.

Он стал молчалив, не находил слов, чтобы ответить даже на иные вопросы Колы, а помощь Ринис, которая ещё несколько недель назад показалась бы ему унизительной, принимал как должное. Он просто решил, что ничего страшнее того, что с ним уже произошло, не случится. Ему осталась только надежда, что он достойно будет сражаться в своём последнем бою… И одержит победу, пусть даже умрёт после этого.

Он тихо радовался, что всё так получилось. Он стал уже не совсем обычным человеком, но он ведь никогда к этому и не стремился, он был воином и учился быть готовым к смерти каждый раз, когда брался за мечи… Не его вина, что он всё ещё жил на этом свете.

Он надеялся, что прожил свои девятнадцать лет правильно и был настоящим Воином Провидения — не больше того. Но и не меньше.

Да, надежда поселилась в нём именно потому, что он вдруг понял — другим и в малой степени не дано было того, что прошёл, пережил, преодолел он. И это было самым лучшим итогом его жизни. Хотя… Да, для настоящего итога ещё предстояло кое-что сделать.

«Нум» прошёл какие-то острова, на которых обитали уже совершенно тёмнокожие люди, не очень умелые в обслуживании кораблей, но вполне добродушно поставившие им свежие фрукты и мясо. А потом, сразу после этого, он почувствовал…

Это было, как в прежние времена, когда он ощущал на себе магическое внимание сразу множества личностей — Ибраила, каких-то дистантно работающих магов из Империи, полудемонских сущностей, с которыми тоже приходилось считаться, даже Басилевса. Это вмешательство застало его врасплох, но он почему-то и его принял спокойно, словно знал, что так и будет.

Внимание это исходило, по-видимому, от Такны или Бла-Эффка. Или они немного соревновались между собой в том, кто более искусно и точно вызнает, в каком состоянии находится Трол, куда вся их компания направляется и что с ними можно сделать. А сделать, вероятно, можно было немало.

На рассвете первого дня их третьего месяца плаванья вдруг на горизонте появились какие-то корабли. Их было много, только Трол, который давно уже разучился заглядывать за горизонт, насчитал полдюжины вымпелов. Капитан Шафир впал в неистовство, носился по всему кораблю, на всех орал, пару раз даже пустил в ход кулаки… И к вечеру стало ясно, что эти корабли отстают, а ещё через несколько дней они и вовсе потеряли «Нум», проиграв в сложной гонке поперёк ветра, навязанной им капитаном Шафиром, его умению обращаться с парусами, в учёте течений и волн океана.

— Я не ошиблась в нём, — с удовлетворением констатировала Ринис, когда стало ясно, что морского сражения они избежали.

— Да, не хотелось бы драться раньше времени, — признался Кола, — если это были пираты… Всё-таки у нас есть свои дела, избыточные события были бы нежелательны.

На этом все и успокоились. Хотя Кола всё ещё пытался выяснить, находился ли на борту этих кораблей хоть один маг, мастерством превосходящий Ринис? Но Трол не задавался подобными вопросами, ему было ясно, что находился… Подтверждение заключалось в том, что Ринис выглядела на удивление довольной. И не тем, что драки с превосходящими силами заслона, выставленного Такной, не получилось, а тем, что он вообще тут располагался.

— Ты этого ожидала? — спросил Трол, когда решил, что лучше всё-таки получить подтверждение от волшебницы.

— Да, немного надеялась, — призналась Ринис.

У неё была своя надежда. Поэтому пришлось спросить ещё раз:

— Как ты это организовала?

— Ну, я… — Она посмотрела на Трола, а потом поняла, что лучше не лгать человеку, который пустился с ней в последний для себя путь. — Я знала, что ты согласишься на этот поход. И обеспечила, согласно плану, определённую утечку информации.

— Что? — поразился Кола. Он не достиг Троловой отрешённости, его ещё могли удивить некоторые поступки людей.

— Всё просто, — призналась Ринис. — По дороге в Кадот я залетела в Кеос и не стала скрывать при дворе Дизария свои планы и надежды уговорить тебя на этот последний поединок. — Она не очень уверенно усмехнулась. — Расчёт был на то, что в таком заражённом интригами высокородном сообществе всегда найдётся кто-нибудь, кто захочет продать Такне эти сведения… И она будет знать, куда мы направляемся и какая из этого для неё проистекает угроза.

— Чтобы она думала, что действует?..

— Да, чтобы решила упредить нас, чтобы появилась у реки Гавай и вздумала сражаться с Тролом.

— Неплохо, — усмехнулся Трол. — Теперь мы знаем, что твой план сработал.

— Ещё как! — с заметной горечью воскликнул Кола.

Ему, по мере того как они продвигались на Юг, всё меньше нравился этот поход. Но у него тоже была надежда, Трол прочитал её как-то, когда принц, заглядевшись на волны, задумался и потерял контроль над своими мыслями. А главное, он не позаботился о том, чтобы никто не вломился в его сознание… Вот Трол и воспользовался.

Кола очень хотел быть королём. И сейчас собирался сделать всё, что от него зависит, чтобы стать им… даже если к его королевству в качестве дополнения будет прилагаться Ринис. Он даже пытался в какой-то момент убедить себя, что как подруга она его вполне устроит… Впрочем, нет, всё было ещё проще, решил Трол после некоторого размышления. Короли — это такие люди, которые никогда свои чувства и желания не считают абсолютной ценностью. Они с детства воспитываются в духе подчинения своих привязанностей и любовей тому, что более выгодно в той или иной политической ситуации. Вот эта особенность воспитания Колы сейчас и вышла на первый план. Итак, у него тоже была надежда…

А потом наступил день, слегка сырой и туманный, что было странно в экваториальных широтах, когда они вышли к устью реки Гавай. Капитан, улыбаясь так, что стало видно, как много зубов у него отсутствует, доложил, что лодка, которая высадит путешественников и их птиц, готова.

Трола пришлось спускать в эту лодку на канате, потому что перебраться по верёвочному трапу он не сумел, был слишком для этого немощен. Впрочем, большим затруднением эти хлопоты капитан и его люди не посчитали — ведь примерно так же они вынуждены были обращаться и с фламинго.

Лодки врезались в чистый, дикий песок в том месте, где река заметно меняла цвет моря, далеко заходя в глубокие и зелёные волны, набегающие с западной стороны. Выгрузка прошла быстро, хотя все и вымокли. Но фламинго, застоявшимся в тесных стойлах, это даже понравилось. Они почти сразу же попробовали взлететь, но Ринис заставила их подчиниться, применив магическую силу.