Бояться, но делать Манн Джон
И все вокруг говорили ей, что у нее ничего не выйдет.
Подобно тому как все мои друзья утверждали, что уходить с работы в военно-промышленной компании – безумие. Как и я, Мария не могла не признать, что доводы друзей звучат убедительно. На дворе был 2008 год. Национальная экономика оседала на глазах. Мария только что ушла с замечательной высокооплачиваемой работы и вложила все сбережения в собственный новый бизнес (на все про все она потратила около 300 тысяч долларов), экономика стремительно летела в тартарары, денег ей хватало только на лапшу и на покрытие текущих расходов своего маленького магазинчика, который располагался в ее крошечной квартирке-студии на шестом этаже дома без лифта, расположенного на 34-й улице – ничего большего она позволить себе не могла. Сорок пять квадратных метров: в квартире помещались сама Мария и ее рабочий стол. Клиентам, чтобы войти, нужно было постучать в дверь.
«Ты в своем уме? – спрашивали ее друзья. – Да никто никогда не станет подниматься пешком на шестой этаж!»
И Мария приняла одно из самых мучительных решений в своей жизни.
Прикрыть бизнес? Признать поражение? Нет – перестать общаться с друзьями и родственниками (по крайней мере, на время), повторявшими ей, что у нее ничего не выйдет. Тем вечером она села в машину, и нервы не выдержали – Мария разрыдалась.
«Очень трудно порвать отношения с близкими, – говорит она. – Но по-другому было нельзя». Она понимала, что если будет и дальше общаться с этими людьми, слушать их непрерывные сомнения и упреки, то ее уверенность в собственной правоте начнет рушиться. Особенно трудно было пойти на этот шаг из-за того, что Мария знала: в замечаниях тех, кто ей близок, было зерно истины. Но она не хотела идти по этому пути.
«На мой взгляд, – объясняет Мария, – страх никак не связан с внешними обстоятельствами и на сто процентов зависит от вашего образа мыслей. Было ли мне страшно? Конечно! Но я решила подойти к страху как к приглашению окунуться в новое приключение и написать свою историю самой». Я еще вернусь к истории Марии в третьей главе, но если вкратце – ее бизнес обернулся невероятным успехом.
Иногда, как это было с Марией, возражения звучат из уст друзей, которые хотят вам добра. В других же случаях они исходят от несчастливых, озлобленных людей, которые специально стараются вас расстроить.
В последние годы я сталкивался с небольшой группой недовольных из числа бывших «морских котиков». Они следили за тем, как развивается моя карьера, постоянно критиковали все, что я делал, рассказывали направо и налево, что я – фальшивка, и без конца подначивали меня в социальных сетях. В общем, образовалось нечто вроде группы поклонников, только наоборот. (Мне нравится высказывание Паоло Коэльо на эту тему: «Ненавистники – это дезориентированные поклонники».)
Первые годы меня задевали такие нападки, и я старался с ними бороться. А потом я спросил себя: если завтра я пойду к доктору, и он скажет мне: «Уэбб, ты смертельно болен, тебе осталось жить не больше года», будет ли мне дело до того, что эти недовольные люди говорят и пишут обо мне в социальных сетях? Да конечно нет! Я сразу возьму телефон и позвоню в турагентство, чтобы заказать годовое кругосветное путешествие для себя и своих детей. Я проведу каждое оставшееся мне мгновение жизни с семьей и друзьями, постараюсь получить как можно больше ярких впечатлений, израсходую последние капли отведенного времени на то, что мне дорого.
Конечно, врач мне такого не говорил. Да и вам, вероятно, тоже. Но так ли уж важно, осталось вам жить один год или пятьдесят? Никакая продолжительность жизни не оправдывает того, чтобы потратить целый день на выслушивание идиотских замечаний. Критики будут всегда – люди, которые мечтают испортить вам настроение, лишить вас шанса реализовать свои мечты, не дать вам прыгнуть вперед. Вы можете слушать этих людей и верить в то, что они говорят. Или же выбросить их из своей жизни и настроиться на то, что действительно имеет значение.
Когда вам представится шанс, не упустите его
После того как Си Джей Рамон рассказал свою историю на моем подкасте, он озвучил наблюдение, которое засело у меня в памяти.
«Хорошие возможности возникают очень редко, – сказал он. – Например, некоторые мои друзья хотят основать собственный бизнес или сделать какой-то большой и важный шаг в жизни, и я им говорю: “Перестань думать, что тебе нужно продолжать готовиться. Ты уверен в том, что хочешь это сделать. Ты уже решился. Хватит готовиться. Рискни и принимайся за дело”».
Неизбежно настает момент, когда подготовка перестает иметь значение – все зависит от того, сможете ли вы использовать представившуюся возможность.
Вы наверняка слышали это выражение: «Возможности повсюду, куда ни кинешь взгляд – стоит только держать глаза открытыми». Это не совсем правда. Я никогда не слышал подобных идей от действительно успешных предпринимателей, ведь они прекрасно знают, что хорошие возможности – такие, что могут довезти вас до края света и обратно, – подворачиваются редко и поэтому крайне ценны. И они уж точно не ждут вас на каждом углу.
Си Джей совершенно прав. Возможности можно найти далеко не везде. Они приходят, но очень, очень редко. А когда возможность появляется, многие люди ее упускают просто потому, что чувствуют: они не готовы, им нужно еще время.
Мы раз за разом наблюдали примеры такого поведения на курсе снайперов. Мы проводили занятия, в ходе которых курсанты должны были подкрасться к инструкторам на расстояние двухсот метров, а затем приготовиться к выстрелу. В это время инструкторы должны были смотреть во все глаза, чтобы отслеживать перемещения учеников. Если тебя заметили, ты не сдал зачет.
По полю рядом с курсантами ходил специальный человек, который должен был следить за ними, но не выдавать их местоположения. Я довольно долго выполнял функции сначала наблюдателя в поле, а затем инструктора-дозорного. Я смотрел, как курсанты за два-три часа подбирались к границе двухсотметровой зоны, а потом еще час готовились. Действительно, для того чтобы как следует подготовиться к выстрелу, требуется время: нужно убедиться, что цель находится в зоне прямой видимости и между вами нет препятствий, что вы идеально замаскированы и в момент выстрела вас не выдаст шорох сухих листьев или пороховая вспышка.
Для всего этого нужно некоторое время. Но уж точно не час.
Некоторые ребята лежали на своей позиции часами, готовясь до бесконечности… и так и не отваживались на выстрел. В конце концов, время, отведенное на выполнение упражнения, подходило к концу, и они проваливали тест, даже не нажав на курок. Проблема была не в организации выстрела. Они умели это делать. Они заранее многократно все отработали. Проблема была в том, что они никак не могли перестать готовиться.
Я часто наблюдаю похожие ситуации и в обычной жизни. Люди застревают на должностях, не могут сменить сферу работы или какие-то другие жизненные обстоятельства; они готовятся и готовятся, говорят себе: «Пока не время», или «Я не чувствую, что момент настал», или «Я еще не совсем готов».
Пожалуйста, не повторяйте эту ошибку. Не упустите лучшую возможность или самые замечательные события в жизни из-за того, что якобы не чувствуете себя готовыми. Я считаю, что эта трагическая ошибка корнями уходит в неправильное понимание слова «готовность». Готов – не значит «избавлен от любых непредсказуемых обстоятельств». Это не означает, что вы подготовились настолько хорошо, что следующие ваши действия не потребуют никакого труда. Легко вам все равно не будет. Ни один прыжок, который стоит делать, не дается легко.
«Готов» всего лишь означает, что вы облачились в доспехи и сели на боевого коня. Настало время скакать в битву.
Си Джей попал в точку. Отпущенное нам в жизни время сколь коротко, столь и драгоценно. Хорошие возможности попадаются крайне редко. Вы должны быть готовы к тому, чтобы использовать шансы, которые вам представятся, и львиная доля этой готовности – правильный образ мыслей. Вы должны уметь оторваться от привычного и насиженного места и сделать выстрел.
Выйдите из эхо-камеры
Я уже рассказал о том, что Камал очень сильно боялся погружаться под воду и из-за этого не умел плавать (вплоть до недавнего времени). Но мы пока не знаем, откуда взялась у него эта фобия.
Как выяснилось, у этого страха есть вполне конкретная причина. Когда Камалу было четыре года, он упал в болото и начал тонуть. Он спасся лишь благодаря тому, что кто-то увидел, как мальчик падает, и вытащил его. От того случая у него остались лишь смутные воспоминания. Более того, он чудесным образом совершенно забыл об этом эпизоде и вспомнил о нем, лишь когда мы с ним заговорили о его боязни воды в ходе моей работы над этой книгой.
Иногда страх, который не дает нам двигаться вперед, никак не связан с происходящим. Иногда события, разворачивающиеся прямо сейчас, настолько сильно перекликаются с нашим прошлым, что наружу поднимаются глубоко скрытые пласты психологических состояний и реакций. Подавляющее большинство страхов, с которыми мы встречаемся день за днем, не более чем битва с тенями: это не ответная реакция на реальную опасность, а эхо давно прошедших событий.
Возьму в качестве примера провал моего бизнес-проекта в 2011 году. Почему эта неудача стала для меня настолько болезненной? Конечно, неудачи отрицательно сказываются на самооценке любого мужчины. А «морскому котику» они ненавистны в десять раз больше, чем обычному человеку. Но была здесь и еще одна, глубоко личная причина.
Когда мне было шесть лет, строительная фирма моего отца разорилась. Я отлично помню все события, хотя в то время и не вполне понимал, что именно происходит. Не то чтобы я считал своего отца неудачником. Я никогда о нем так не думал, не думаю и сейчас. Не то чтобы неудача в бизнесе заставила меня меньше его уважать. Но весь ход жизни нашей семьи с тех пор поменялся. Мы переехали в новый дом. Потом еще раз. Я стал чаще летать на самолетах. Для нашей семьи тогда закончилась целая эпоха – и вместе с тем началась другая, новая, в которой было куда больше неопределенности и куда меньше счастья.
Перенесемся на 30 лет вперед – мой проект Wind Zero прогорел, и я сижу один в пустой, безмолвной квартире. Для меня разорение бизнеса означало нечто большее, чем потеря сбережений. В эхо-камере[19], в которой я тогда находился, раз за разом повторялось сообщение: «А теперь плохо приходится семье». И действительно, вскоре после этого моя жена и три наших ребенка переехали в другой штат.
Чтобы выбраться из этого облака отчаяния, мне нужно было стряхнуть с себя все мысли о случившемся, все возможные варианты развития событий и вернуться в настоящее. Конечно, я мог продолжать без конца прокручивать про себя все, что пошло не так: чья это была вина, да кто, что и когда сделал – весь этот непрерывный и бесполезный бег белки в колесе. Эта внутренняя драма могла развиваться годами. Многие люди именно в ней и живут. Но к чему все это?
К счастью, после развода мы с женой продолжили общаться. Нас объединяло желание вырастить детей в здоровой и спокойной атмосфере настолько, насколько это было возможно. И нам это удалось. Мы не позволили распавшемуся браку испортить наши отношения с детьми. Начиная с той осени я постоянно участвовал в жизни детей. Мы с бывшей женой остались добрыми друзьями; она со временем вышла замуж за отличного парня, с которым у меня тоже вполне дружеские отношения. И пусть мы не сохранили брак, но в отношениях с детьми добились успеха, которого я не видел ни у одной разведенной пары.
Для того чтобы все это узнать, мне для начала нужно было выбраться из эхо-комнаты. У каждого из нас есть такая. Какие слова звучат в вашей?
Может быть, вас дразнили в школе. Вы стали жертвой вербального или физического насилия со стороны родителя, старшего брата или сестры. Возможно, вы совершали поступки, за которые вам стыдно, или другие люди сделали с вами что-то, за что вы не можете их простить. Возможно, вы получили душевную травму из-за событий, в которых не принимали участия лично, но которым, к сожалению, стали свидетелем – и не можете расстаться с этими впечатлениями по сей день. Например, когда вы были ребенком, ваши родители часто устраивали безобразные ссоры. И теперь, как только вы замечаете малейший намек на расхождение во мнениях с собеседником, вы всеми силами стараетесь избежать открытого спора. Дело не в том разногласии, с которым вы столкнулись сейчас, – вы пытаетесь предотвратить ссору, случившуюся добрых 30 лет назад.
Как бы там ни было, у вас наверняка есть собственная эхо-комната, и в ней звучит внутренний монолог. Это касается каждого.
Конечно, особенно чудовищный вариант эхо-комнаты – у ветеранов войн.
На одной из передач моего подкаста «Сила мысли» я взял интервью у капитана Джерри Еллина – самого настоящего героя, представителя «величайшего поколения»[20]. Джерри записался в армию в день своего восемнадцатилетия, всего за несколько месяцев до бомбардировки Перл-Харбора[21], а потом высадился на Иводзиме в составе 78-й эскадрильи. На участке в восемь квадратных миль 67 тысяч американских морпехов сражались с 23 тысячами японцев. После сражения на солнце остались гнить 28 тысяч тел: 21 тысяча японцев и около семи тысяч морских пехотинцев.
«Когда мы приземлились, я сразу почувствовал запах смерти, – говорит Джерри. – Он не покидает меня до сих пор».
Через месяц он стал участником сверхдальнего перелета в рамках первой подобной миссии воздушных сил США над территорией Японии. Самое удивительное то, что он поучаствовал и в самой последней воздушной миссии в той войне. Из тех молодых пилотов, вместе с которыми он служил, 16 не вернулись домой.
Когда Джерри возвратился с войны, он словно провалился в черную дыру. Он рассказывает, что следующие 30 лет пребывал на пороге сумасшествия. Он не мог работать, не мог ничего делать, не мог говорить о том, что пережил на войне. Он не понимал, почему ему повезло выжить в то время, как многие его друзья погибли. У Джерри была любимая жена и четыре замечательных сына, но даже несмотря на это он никак не мог выбраться из своей эхо-комнаты и вернуться в мир живых людей. Так он и жил: погруженный в депрессию, одинокий, лишенный всякой надежды.
В 1975 году он узнал о практике медитации, и за несколько месяцев ее использования в нем понемногу стала пробуждаться воля к жизни. Теперь он ездит по всему миру и рассказывает свою историю, а также работает над тем, чтобы подарить надежду и исцеление новому поколению ветеранов войн, старающихся побороть посттравматический стресс.
Выбраться из депрессии Джерри помогла медитация. Но это не единственный способ. Еще один путь – кататься на лыжах с горы Монблан.
В 2017 году я вместе с четырьмя ветеранами войск спецназа и съемочной группой поехал на пять дней во французский город Шамони. Там мы взобрались на Монблан – самую вершину Альп, чтобы снять документальный фильм «Герои большой горы» о том, как ветераны войн возвращаются к мирной жизни. Многие из этих мужчин и женщин повидали и испытали настоящие ужасы, от которых у них до сих пор остались страшные воспоминания. И от них никак не удается избавиться. В этой внутренней борьбе им не могут помочь люди, не прошедшие через то же самое, что и они. Есть масса терапевтических подходов, чья эффективность доказана на практике, но Администрация по делам ветеранов обычно ограничивается тем, что прописывает таблетки. Человек попадает в круг зависимости от препаратов и по существу не может избавиться от проблемы – поскольку с ней никто не хочет разбираться. Мы, в свою очередь, должны искать возможности вновь сделать ветеранов полноценными активными членами общества, а не пичкать их снотворным.
Такова была наша миссия в Шамони. Мы называли это «Острые ощущения вместо таблеток».
«Мы никогда не исцелимся полностью, – говорит один из героев документального фильма. – Но каждый раз, когда мы выходили на улицу, на наши раны словно накладывали еще один шов».
Далеко не всегда люди находятся во власти эхо-комнаты из-за посттравматического стресса. Иногда дело совсем не в психологических травмах, пережитых когда-то. Часто виной всему становится своего рода гиперностальгия, которая никак не выпускает вас из своих когтей и не дает вернуться к реальности сегодняшнего дня. Я видел многих людей, которые формально уволились из армии, но внутри себя они все еще там. Они окружают себя разнообразными предметами, напоминающими о службе в далеких странах, а все свободное время проводят исключительно в компании таких же, как они сами, ветеранов военных кампаний, никогда не общаясь с «непосвященными». Создается впечатление, что они могут оправдать сам факт своего сегодняшнего существования лишь тем обстоятельством, что когда-то служили в армии. Они подобны тем отцам семейств, которые без конца говорят о своих славных студенческих годах, подразумевая, что лучшее в их жизни осталось в прошлом и с тех самых пор их жизнь катится под гору.
Нет ничего плохого в том, чтобы беречь дорогие сердцу воспоминания, как и в том, чтобы как следует разобраться в тягостных и болезненных переживаниях, чтобы использовать извлеченные из них уроки в будущем. Проблемы начинаются тогда, когда вы оказываетесь запертыми в своем прошлом. Вы становитесь еще одной белкой в колесе.
Когда вы понимаете, что сделались жертвой этого синдрома, выход только один. Нужно нажать на выключатель. Изменить монолог, звучащий у вас в голове. Оставить прошлое в прошлом. И, если уж на то пошло, заодно позволить и будущему оставаться там, где ему положено.
Займитесь настоящим.
Научитесь умирать
Когда я начал записывать подкаст «Сила мысли», то в качестве первого гостя пригласил Джеймса Альтушера. Джеймс – один из самых потрясающих людей из всех, с кем я знаком. В 1980-х он работал программистом, написав свою первую программу на компьютере Apple II в 1982 году. В начале 1990-х он предсказал, что рано или поздно каждой компании понадобится свой веб-сайт. Люди, конечно, сочли его сумасшедшим. Он основал одну из первых в истории фирм по созданию сайтов, а среди его клиентов были такие компании, как American Express, Disney, Miramax, Sony и Time Warner. Когда в 1998-м он решил продать свою компанию, его прибыль составила 15 миллионов долларов.
Но, по его собственным словам, он был тогда молод и глуп, и менее чем за четыре года его неудачные капиталовложения и ошибочные суждения стоили ему всего состояния: от миллионов на его банковском счету осталось 200 долларов. Он обдумывал возможность самоубийства. «Я подумал, что моим двум дочкам гораздо больше пользы принесут четыре миллиона долларов, которые они получат в качестве страховой выплаты после моей смерти, нежели я сам», – говорит Джеймс.
Но вместо этого он поддался своему неуемному любопытству. Он стал изучать мир инвестиций и начал с того, что проанализировал свои наблюдения за сделками по покупке и продаже компаний. Он скачал данные о котировках акций за последние 50 лет и потратил многие часы на создание статистических моделей, основанных на этой информации. Мало-помалу Джеймс обрел репутацию инвестиционного гуру. Потом он основал сервис информационной рассылки на инвестиционную тематику и вскоре продал его сайту TheStreet.com за несколько миллионов. Стал одним из владельцев компании, оказывающей услуги в области психического здоровья, а потом продал свою долю в ней еще за несколько миллионов. Основал в общей сложности еще более дюжины компаний. Управлял хеджевым фондом. Начал вести один из самых популярных подкастов на планете. Написал более дюжины книг, одну из которых газета USA Today назвала «одной из двенадцати лучших в истории книг о бизнесе».
В какой-то момент в ходе этой впечатляющей карьеры он вновь потерял все, что имел, – и вновь выстроил все с нуля. А потом повторил это в третий раз.
Джеймс всю жизнь старается делать что-то новое и сложное. Но в этом году он сотворил такое, чего не ожидал никто. Джеймс всегда был очень застенчивым парнем, боялся выступать перед публикой. И что же он сделал? Он решил попробовать себя в роли стендап-комика. И не абы где. Он вознамерился выступить в знаменитом клубе Манхэттена.
«Я был до смерти испуган», – признался он. На что я ответил: «Да неужели?!»
Если вы думаете, что говорить перед большой аудиторией – страшно, то представьте себе, каково быть стендап-комиком. Они не только выступают перед зрителями – они обязаны заставить толпу смеяться. И делать это раз за разом, каждую минуту, без права на ошибку. Ведь каждый профессиональный комик знает, что выступление может за считаные мгновения покатиться под откос и спасти его потом будет сложнее, чем падающий одномоторный самолет во время урагана. Подобные провалы на сцене случаются настолько часто и распространены настолько повсеместно, что у комиков даже есть для этого явления специальный термин.
Они в таких случаях говорят, что артист умер на сцене.
Два раза в неделю Джеймс идет в клуб где-то на Манхэттене, чтобы выступить со своим номером. Я как-то ходил на его шоу. Он действительно довольно смешно шутит. Кстати о смелости. На днях он решил поработать над своими короткими шутками и для этого спустился со съемочной группой в метро и озвучивал по шутке на каждую остановку – всю дорогу от 28-й улицы до самого Бруклинского моста.
Как он на такое решился?
Думаю, я знаю ответ на этот вопрос. Джеймс уже умер, причем не единожды, а многократно. Он терял все, что у него было, воссоздавал все из ничего, вновь терял и вновь восстанавливал. Он пересоздавал себя столько раз, что уподобился кошке с ее девятью жизнями.
Один из его секретов – особый каждодневный ритуал, своеобразное умственное упражнение. Выражаясь его словами, Джеймс «берет в свои руки все, что с ним происходит». Он никогда не позволяет себе винить в произошедшем кого-то еще, берет всю ответственность за себя в свои руки, принимает жизненные обстоятельства такими, какими сам их сделал на данный момент, а потом спрашивает себя: «Хорошо, а что дальше?»
Я начал эту главу с известной цитаты вождя по имени Дикий Конь, индейского воина из племени лакота, который привел свой народ к победе в битве у Литтл-Бигхорн. «Сегодня добрый день для смерти». Почему? Потому что на небе солнце, под ногами у меня плодородная земля, я дышу свежим воздухом. И живу текущим мгновением, а значит, принадлежу вечности. Никаких сожалений о прошлом, никакого беспокойства о будущем. Солнце, земля, воздух: просто жизнь, такая, какая она есть. Этот день ничуть не хуже подходит для смерти, чем любой другой.
И умирайте часто
Мы уже упоминали тему смерти, но давайте поговорим о ней серьезно. Разложим все по полочкам.
Вы умрете.
Такова жизнь. Вы умрете. Я знаю, что вы в курсе. Все мы об этом знаем – в теории. Но пока вы этого не прочувствуете, пока не ощутите это каждой клеточкой своего тела, своим нутром, каждым своим вдохом и выдохом, пока смерть не станет для вас реальностью, а бренность вашего тела – насущным, осязаемым его свойством, это будет означать, что для вас смерть все еще прячется на задворках. Невидимая, она шепчет оттуда угрозы и смеется над вами, скрываясь в тени. Это означает, что она все еще имеет над вами власть. А чтобы жить полной жизнью, должно быть наоборот.
Вы должны иметь власть над смертью.
Но зачем? Ну что ж, это резонный вопрос. В конце концов, смерть придет лишь в самом конце жизни, так зачем нам сейчас думать о том, как ее встретить? Ответ таков: на самом деле смерть приходит не только в конце. Она следует за нами с самого момента нашего рождения. Она висит в воздухе прямо над вашей головой даже в тот момент, когда вы читаете эти строки.
Не это ли лежит в основе многих распространенных страхов? Не только самых очевидных – боязни высоты, самолетов и темноты, но и многих других, которые вроде бы никак не связаны со смертью.
На предыдущих страницах этой книги я уже задавал вопрос: чего вы на самом деле боитесь, когда ощущаете страх перед выступлением на публике? В чем опасность? Худшее, что может произойти, – мы выставим себя идиотами. Или, говоря словами Джона Клиса, «Цель каждого англичанина – сойти в могилу, ни разу в жизни не попав в неловкое положение». Но не является ли это неловкое положение предтечей нашей неминуемой смерти? Выражение «умирать на сцене» используется не в прямом смысле, но это все же своего рода смерть – нашего собственного образа, нашей самооценки, нашего эго. Нашего чувства безопасности и собственного достоинства, наконец.
«Навязчивая потребность быть правым, – пишет Экхарт Толле в своей книге “Сила момента сейчас”, – это выражение страха смерти». А что есть навязчивая потребность быть правым, как не навязчивый страх оказаться неправым? На мой взгляд, способность спокойно признать, что вы были неправы, является признаком психологической зрелости. Чтобы так поступить, нужно немного умереть.
Когда я только создал Hurricane, один мой состоятельный друг сказал мне кое-что об инвестициях: инвестируй только ту сумму, которую готов потерять. Я считаю, что нельзя добиться по-настоящему большого успеха в предпринимательстве без готовности потерять все – как это делал Джеймс Альтушер. Не случайно миллионеры в среднем за карьеру три-четыре раза оказываются банкротами.
У нас в армии говорят: поступая на службу, ты подписываешь чек на сумму, ограниченную только твоей собственной жизнью, и отдаешь его Соединенным Штатам Америки. И именно в этом заключается смысл подготовки спецназовцев. Встретиться лицом к лицу с неизбежностью собственной смерти, и не единожды, а раз за разом – как Билл Мюррей в «Дне сурка». Вы умираете десятки раз и все равно продолжаете свое дело, зная, что однажды умрете безвозвратно. Пока не наступит этот день, вы живы.
Чтобы научиться управлять страхом, вы должны распрощаться с иллюзией безопасности, а значит, и с иллюзией своего бессмертия. Факт состоит в том, что вы рано или поздно умрете, поэтому приготовиться нужно прямо сейчас, а значит, нужно глубоко вдохнуть – и жить.
Когда я говорю «часто умирать», то имею в виду привычку прекращать на какой-то момент все дела и спрашивать себя: «Если я умру прямо сейчас, в это самое мгновение, то будет ли мне о чем жалеть?»
Если вы честны с самим собой, то ответы частенько будут утвердительными. Ведь нам не удалось решить так много проблем, реализовать так много планов, столь многие замыслы остались лишь мечтами, так много в нашей жизни вещей, не понятых нами, и благ, которыми мы не смогли как следует воспользоваться! В жизни нас то и дело настигает неразгаданное прошлое и неясное будущее. Мы подобны святому Августину, который в молодости молился Богу со словами: «Господи, сделай меня святым – только не сейчас!»
По мере того как вы будете овладевать умением управлять страхом, вы обнаружите, что, как и индейский вождь, сможете задать себе вопрос: «Если я умру прямо сейчас, будет ли мне о чем жалеть?» – и честно ответить на него: «Нет. Смерть не входит ни в мои планы, ни в мои намерения. Я бы предпочел, чтобы все сложилось иначе. Но если я умру прямо сейчас, в это самое мгновение, то так тому и быть».
А потом добавите: «А пока что я живу!»
Когда вы подготовитесь настолько тщательно, насколько возможно, настанет пора освободиться от тех костылей, ограничений или защитных покровов, за которые вы держались – и которые не позволяли вам нырнуть с головой. Вам нужно оставить управление, перерезать удерживающие вас путы, отбросить подпорки. Одним словом, выпустить из рук кокос.
Когда вам предоставляется возможность, используйте ее
• Не застревайте в бесконечной подготовке. Осознайте, что практика и тренировки не гарантируют успех; не упустите благоприятную возможность из-за того, что «вы все еще готовитесь». Это не более чем отговорка. Вы никогда не будете полностью готовы.
• Не реагируйте на критиканство вне зависимости от того, от кого оно исходит: от вас самих, от ваших друзей или от недоброжелателей. Не пытайтесь с ним бороться или отвечать на него, просто не реагируйте – и точка.
Выйдите из эхо-камеры
• Исследуйте свой страх. Боитесь ли вы преграды, стоящей перед вами здесь и сейчас, или реагируете на событие, которое давно оставили позади? Не бьетесь ли вы с тенью далекого прошлого?
• Если ваш страх вызван сиюминутной опасностью, переключите внимание на те конструктивные действия, которые вы можете предпринять для решения возникшей проблемы.
• Если в основе вашего страха лежат отзвуки прошлого, попытайтесь понять, что это было за событие. Запишите свои воспоминания, если так вам легче будет в них разобраться. А потом отпустите их. И переключите внимание на конструктивные действия. Позвольте прошлому остаться в прошлом, будущему в будущем, а сами занимайтесь настоящим.
Примите тот факт, что вы смертны
• Отбросьте иллюзии: уверенность в собственной безопасности, границы личности, терзания эго и, наконец, подсознательную убежденность в своем бессмертии.
• Представьте себе, что ваша жизнь кончается прямо сейчас. Ваше сознание витает над вашим хладным трупом, смотрит на него и осмысливает происходящее. Что вы чувствуете? Довольны ли вы прожитой жизнью в целом? Или чувствуете сильное раскаяние? О чем вы сожалеете?
• Возвращаясь к своей настоящей жизни, к текущему моменту: какие шаги вы можете предпринять, чтобы исправить то, о чем вы сожалеете?
• Часто и регулярно повторяйте это упражнение, пока не настанет тот день, когда вы сможете честно сказать, что если вам суждено умереть прямо сегодня и сейчас, то вы оглянетесь на свою жизнь и скажете: «У меня все хорошо».
Глава 4. Прыжок
Оптимизм, пессимизм – к черту все. Мы сделаем это.
Илон Маск о своем намерении запустить ракету на орбиту
Каково бы ни было ваше путешествие, приходит момент отвязать лодку от причала и отправиться в плавание. Подписать контракт, обнародовать информацию, сказать сварливому партнеру, что порываете с ним отношения. С какой бы ситуацией вы ни столкнулись, именно действия позволяют пройти точку невозврата. Минутная стрелка доходит до двенадцати часов, и срабатывает будильник. Пришло время совершить прыжок, а значит, вам ничего больше не остается, как…
Прыгнуть.
При этом логические рассуждения и попытки осмыслить предстоящий шаг не помогут вам его сделать. Вы не сможете перенести предстоящий вам прыжок в плоскость интеллекта. Паника образуется в стволе головного мозга, а его у вас образумить не получится. Этому процессу чужда рациональность. Все упирается в действия.
Если вы будете ждать, пока страх уйдет, то никогда не решитесь на поступок. Потому что страх никогда не уйдет. Однако в определенный момент он словно выкристаллизовывается и обретает особую яркость. В этот момент вы вдруг видите благоприятную возможность – подобно тому как нападающий в американском футболе замечает брешь в линии защитников, куда он может ворваться и сделать тачдаун[22], или за несколько мгновений до начала представления артист за кулисами внезапно слышит, как все зрители в зале разом притихли.
В этот момент вселенная шепчет: «Пришло время». И дает вам пинка.
Одна из моих самых суровых встреч со страхом произошла на высоте 12 тысяч футов, когда мне сказали, что пришла моя очередь выпрыгивать из самолета.
Шел 2004 год; к тому моменту я уже сменил два места службы, причем одним из них был Афганистан, в котором я провел шесть месяцев сразу после трагедии 11 сентября, и успел вернуться на родину, где руководил программой подготовки снайперов вместе с Эриком Дэвисом. Когда я в свое время проходил курс подготовки «морских котиков», то из-за сбоя в графике занятий не сдал один очень важный экзамен: прыжок с парашютом с большой высоты, известный как «свободное падение».
Это испытание не должно было стать для меня большой проблемой. Еще ребенком я показывал ту бесшабашность, ген которой, кажется, есть у всех спецназовцев. Я постоянно лазал, прыгал с высоты вниз – одним словом, вытворял всевозможные опасные проказы, чем доводил свою мать до ручки. Однажды она настолько замучилась оберегать меня от моей же собственной необузданности, что позвонила в службу социальной помощи и сообщила ответившей на звонок даме, что ее двухлетний сын сводит ее с ума и она боится, как бы он не довел ее до рукоприкладства (прости меня, мама).
Более того, я обожал ощущение полета. Сколько себя помню, я всегда хотел стать летчиком. Самое раннее мое воспоминание – мама заставляет папу взять меня в кино на «Звездные войны», когда они только вышли на экраны кинотеатров. Мне было три года. Отец говорил, что это «дурацкая фантастика», и не хотел смотреть фильм. После того как он сводил на него меня, он еще раз ходил один, а потом еще пять раз смотрел фильм дома (не стоит благодарности, папа). К 2004 году я уже прошел подготовительные курсы в Университете аэронавтики Эмбри-Риддл и готовился получить лицензию пилота.
Так что же было не так?
Проблема крылась в одной давней плохой истории. Когда я учился в школе снайперов «морских котиков» в 2000 году, в нашем классе был парень по имени Майк Бирден, на которого равнялись все остальные. Он был одним из самых приятных людей из всех, с кем мне довелось общаться, и вдобавок невероятно силен – играючи выполнял все упражнения, все тесты, все нормы. Мы прозвали его Медведем. Через несколько недель после окончания школы снайперов Майк записался на армейский тренировочный курс высотных прыжков с парашютом, где нужно было прыгать с высоты от 10 до 12 тысяч футов. В один из последних дней этого курса Медведь столкнулся с худшим кошмаром военного инструктора: его основной парашют запутался в креплениях запасного. Он пытался их распутать до самой земли.
С тех пор прошло четыре года, за которые я успел немало всего перевидать на военной службе. Но после смерти Медведя во мне укоренился страх, который не покидал меня ни на день и оставался со мной до тех пор, пока я не встретился с ним лицом к лицу.
Я знал, что этот страх – не более чем очередная «белка в колесе», одна из тех историй, которые люди раз за разом прокручивают у себя в голове. И все же это была не совсем придуманная история, не так ли? Медведь был для нас практически богом: замечательный человек с выдающимися результатами. Трудно представить себе человека, который в меньшей степени заслуживал умереть молодым, чем Майк.
Но случилось именно так. И если это случилось с Майком, то почему то же самое не могло случиться со мной?
Все эти мысли роились у меня в голове, пока наш маленький двухмоторный самолет поднимался на высоту 12 тысяч футов – более двух миль над поверхностью земли. Я готов, сказал я себе. Я специально тренировался, чтобы выполнить этот прыжок. Я много раз прыгал с меньших высот. Я знаю, что делаю.
И все же.
Другой парень из нашей группы, увидев открытый люк посреди самолета, вернулся в свое кресло, прижался к стене и пристегнулся со словами: «Пошло оно к черту!» Когда я проходил рядом с ним по пути к люку, мне стало интересно, о чем он сейчас думает. Он что, никогда не принимал решений, подобно многим моим бывшим курсантам программы подготовки «котиков», отсеявшимся с курса? Или в его эхо-комнате циркулировали какие-то мрачные воспоминания? Я никогда этого не узнаю. Но какова бы ни была причина, одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: он позволил страху схватить себя и повалить на пол. Сегодня он не прыгнет. А может быть, не прыгнет теперь вообще никогда.
Я ощутил, как этот страх железной хваткой вцепляется и в меня, но, вместо того чтобы поддаться, я использовал его энергию. Мне удалось это потому, что я был готов. Я принял решение. Я подготовился. И я выпустил из рук кокос.
Я прыгнул.
Возьмите привычку просить то, чего хотите
Конечно, «прыжок» вовсе не обязан быть столь радикальным, как полет к земле с высоты двух миль. Иногда перед вами стоит задача всего-навсего попросить помощи.
Недавно я разговорился с водителем Uber, который вез меня в аэропорт. Я спросил, нравится ли ему его работа. И он начал все мне про нее рассказывать. Он не хотел работать таксистом, а с куда большим удовольствием занялся бы чем-нибудь еще. У него было так много отличных идей. Но в одном месте перед ним стояла определенная проблема, в другом барьер для входа в отрасль был слишком высок, в третьем мешало что-нибудь еще. Он не мог сделать то или это. Я не вникал во все детали, но общий смысл был ясен: Я не могу добиться никакого прогресса. И это не моя вина.
– Слушай, – спросил я его, – а ты слышал про УДМБ?
Нет, он понятия не имел, что это.
Я рассказал ему про Управление по делам малого бизнеса и про их фантастическую программу кредитов с низкими процентами. Я рассказал, как использовать кредит для покупки или создания маленькой фирмы и очень быстро поставить ее на ноги.
– Господи, – воскликнул он. – Это потрясающе! Еще раз, как это называется? Можно я напишу тебе по электронной почте? Можно будет связаться с тобой, ты расскажешь подробности?
Нужно сказать, что я не всегда был образцом терпения, но я постоянно работаю над собой. Я как-то общался с Джейреком Роббинсом, сыном Тони Роббинса, и он сказал: «Иногда хорошо уделить немного времени начинающему, ведь когда-то ты сам был таким же. Общайся с равными, а потом приложи усилие и не пожалей немного времени на людей, которые только ищут путь наверх и жаждут учиться. Это отличное сочетание».
Слова Джейрека звучали убедительно. И поэтому я хотел помочь водителю Uber. У меня не было сомнений в том, что он умный парень. Было очевидно, что он амбициозен и у него масса идей. Я не видел ни одной причины, почему он не может стать успешным бизнесменом.
Я нашел свою визитку и дал ему. Объяснил, как лучше со мной связаться. Сказал, что я действительно хочу ему помочь разобраться. Он взял визитку и долго меня благодарил.
И знаете, что он сделал?
Ничего.
Я так и не получил от него никаких вестей. Ни слова. Много ли было со мной подобных случаев? Так много, что я уже сбился со счета.
Вы уже преодолели почти весь путь, стоите в шаге от заветной цели, и единственный риск, на который вам нужно решиться, – это попросить. Вам не нужно выпрыгивать из самолетов или нырять в океанские глубины посреди ночи. Вам не нужно выходить на сцену с комедийным номером или давать интервью в прямом эфире для трех миллионов телезрителей. Все, что вам нужно сделать, – это сказать: «Я хочу этого добиться. Не мог бы ты мне помочь?» Но вы не можете задать этот вопрос. Вы стоите на пороге и ждете, когда откроется дверь, но не стучите в нее. Это настоящая трагедия. И такие эпизоды случаются каждый день, в каждом городе, миллионы раз на дню.
Это мгновение на пороге – одна из желтых стрелочек на пути пилигримов, который прошел Камал. Она шепчет: «Сюда, сюда…» Но, вместо того чтобы двигаться вперед, вы сидите на месте и ждете, когда обстоятельства изменятся. Они не изменятся. Измениться должны вы.
Самое грустное в этой истории с водителем Uber – то, что он попал в подобную ситуацию далеко не впервые и наверняка попадет еще. Ведь вне зависимости от того, действуете вы или избегаете решительного шага, сделанный выбор очень быстро становится шаблоном. После точки отрыва вы либо стучитесь в дверь, либо нет, либо звоните по номеру на визитке, либо оставляете ее навечно пылиться в бардачке. Какой бы выбор вы ни сделали, он становится вашей привычкой. Со временем привычка станет вашей природой. Вы и заметить не успеете, как выбор между действовать или замереть наполнит вашу жизнь увлекательными приключениями или разочарованиями, стремлением к совершенству или увязанием в посредственности, достижениями или бескрылым существованием.
Отважиться и попросить или отсидеться в уголке – в любом случае ваш выбор станет привычкой.
Мой друг, ветеран Второй мировой Джерри Еллин рассказал мне фантастическую историю – полную противоположность истории про таксиста. Когда Джерри в свои восемнадцать сдавал экзамены на зачисление в армию, он легко прошел тест на умственные способности, но провалился на медкомиссии. У него было недостаточно хорошее зрение – он был близорук на один глаз. Он попросил свою маму, которая работала в местной призывной комиссии, раздобыть ему копию таблицы, по которой проверяли зрение. Ей удалось это сделать, и Джерри вызубрил ее наизусть, прошел тест еще раз – и сдал его.
Он выполнил базовую тренировочную программу, отлетал положенные 10 учебных часов на истребителе P-40, купил форму летчика и уже был готов к отправке на фронт. Ему оставалось лишь пройти завершающую комиссию. Но, когда дело дошло до проверки зрения, выяснилось, что таблицу заменили. Он провалился. Врач сказал ему, что Джерри показал в учебе настолько высокие результаты, что его возьмут в летчики несмотря ни на что – и отправят его в транспортную авиацию.
– Сэр, – возразил Джерри, – я пилот истребителя, я 10 часов налетал на P-40. Я не буду летать на транспортных самолетах.
Врач невозмутимо заявил ему:
– Ты будешь летать на том, на чем я скажу.
Джерри спросил:
– А кто может изменить это решение?
– Только начальник кадетского корпуса, – ответил врач.
– Как мне на него выйти?
– Для этого нужно обратиться к младшему по званию командиру.
– К кому именно, сэр?
– Ко мне.
– Сэр, – сказал Джерри, – я хочу встретиться с начальником кадетского корпуса.
И вскоре он уже стоял в кабинете и приветствовал командира корпуса.
После того как Джерри объяснил, зачем пришел, командир произнес:
– Сынок, чтобы решиться прийти ко мне, нужно быть смельчаком. Ты достоин быть пилотом истребителя.
Если вы хотите чего-то добиться, идите к человеку, который может принять решение, которое вам поможет, – и просто попросите.
В армии со мной это случалось много раз. Когда я хотел попробовать свои силы в программе подготовки «морских котиков», человек, который должен был поставить подпись под моей заявкой, забраковал ее. Мне пришлось полгода ждать, чтобы подать повторную заявку, и на этот раз, когда тот же человек пытался опять меня завернуть, я пошел напрямую к его командиру. Мою заявку одобрили. Спустя много лет, когда мы с Эриком организовывали программу подготовки снайперов, наш начальник сводил на нет все наши усилия. Я пошел к его начальнику – к главному мастер-сержанту[23] всего Центра подготовки спецназа морской пехоты, хотя прекрасно отдавал себе отчет в том, что рискую своей карьерой в вооруженных силах. Менее чем через сутки наш начальник освободил свой пост, а на его место был назначен я. Иногда нужно рискнуть и попросить то, чего вы хотите.
Означает ли это, что вы всегда получите то, чего просите? Нет. Но вот если вы не попросите, то ваши шансы на успех сведутся практически к нулю. Если же вы найдете в себе силы попросить, то, даже получив отказ, все равно будете тренировать мышцы, отвечающие за прыжки. То есть за изменение себя.
И для этого не нужно быть летчиком или «морским котиком». На это вполне способна тринадцатилетняя девочка. Я знаю, потому что видел своими глазами.
Моя дочь в старших классах школы не хотела заканчивать учебный год в своем классе. У нее были хорошие отношения с одноклассниками, но сами уроки она считала пустой тратой времени. Она не ныла на эту тему в разговорах с другими школьниками, не жаловалась ни родителям, ни друзьям в Facebook. Она отправила электронное письмо напрямую директору школы, где рассказала, из какого класса она хочет уйти и почему, и назвала другой класс, занятия в котором, на ее взгляд, принесут ей куда больше пользы.
«Я выбрала этот класс, – написала она, – и считаю, что меня нужно туда перевести».
На следующий семестр ее перевели.
Где она научилась так решать проблемы? Я вам скажу: у меня. Я всю жизнь учу своих детей: если ты чего-то хочешь, ты должен об этом попросить. Никто за тебя этого не сделает.
И все же мне кажется, что у меня самого в восьмом классе не хватило бы смелости на такой поступок.
На днях мы с детьми сидели в аэропорте Портленда, перекусывая перед тем, как лететь на свадьбу моего отца. Мой младший сын Грейсон сказал: «Господи, это же мой любимый игрок!» Мы посмотрели в том направлении, куда он показал, и увидели футбольную команду «Портленд Тимберс» в полном составе: они сидели за столом недалеко от нас и ели. Здесь, на Северо-Западе Америки, «Тимберс» очень популярны. Грейсон был потрясен тем, что вживую увидел такую звезду.
Я сидел и слушал, как сын горячо обсуждает случившееся с братом и сестрой.
«Грейсон, – убеждал его старший брат Хантер, – ты должен это сделать сам. Если ты действительно хочешь, ты должен попросить».
«Я схожу с тобой, – прибавила Оливия, – но спрашивать будешь сам».
Тут я присоединился к разговору. «Слушай, приятель, – сказал я, – делай, как хочешь. Но такие возможности в жизни бывают не часто».
Он встал, подошел к столу, за которым сидели футболисты, и попросил сфотографироваться. Вся команда поднялась со своих мест, чтобы сделать групповое фото. Вы бы видели, какая широкая улыбка появилась на лице мальчика. Невероятно приятно было видеть, как двое старших детей уговаривали младшего подойти к кумиру и попросить о фотографии, которую он так хотел, а потом наблюдать за тем, как он преодолевает себя и действительно это делает.
Теперь я уговариваю уже вас: попросите то, чего хотите.
Доверьтесь бездне
Сделать прыжок страшно потому, что вы теряете контроль над ситуацией, сдаетесь на милость силам природы. Прыгаете ли вы с парашютом, увольняетесь с работы, подписываете ли новый контракт или отталкиваетесь от бортика бассейна – в любом случае у вас будет чувство, что вы отталкиваетесь от края утеса и падаете в пропасть. От этого можно прийти в ужас.
Но во время прыжка происходит нечто удивительное. Если принятое вами решение придает смелости, то сам прыжок придает сил. Вы обнаруживаете в себе способности, которые не проявились бы и за сотню лет стояния на утесе в плену сомнений.
Вы будто входите в совершенно темную комнату и закрываете за собой дверь. Кромешная тьма. Вы ощущаете полную беспомощность и отсутствие контроля над событиями. Но на самом деле вы не беспомощны и вполне способны контролировать происходящее, потому что, как бы ни была темна комната, в ней все же есть луч света. Ваша задача – найти этот луч и довериться ему.
Подобный поступок не случайно называется «прыжком веры». Вы можете сколько угодно планировать и практиковаться, но всегда останется элемент освобождения от устойчивых опор, свободное падение в бездну, во время которого события становится невозможно предсказать или контролировать – территория подготовки закончилась, началась территория веры. Во время прыжка вы летите в бездну: там нет твердой почвы, terra firma, ничего, на что можно было бы опереться и за что можно было бы держаться, – одна только вера.
Не беспокойтесь, я не собираюсь устраивать религиозных проповедей. Речь совсем не о религии, не о Боге и не о какой-то конкретной системе духовных воззрений. Но вот вера вам все же понадобится. Без нее вы просто не сможете прыгнуть. Но во что же вы должны верить?
Во-первых, в свою подготовку. В полноту и эффективность ваших тренировок. В учителей, которые помогали вам готовиться. В самих себя. Вы готовы к прыжку. Ну и, конечно, если вам так больше нравится – в Бога, в карму, во всеобщее благо. Во что бы вы ни верили – найдите эту веру и не теряйте ее.
Иногда единственное, за что вам остается держаться, – это вера в само ваше решение. Отличный пример такого прыжка – рынок ценных бумаг. Большинство людей не зарабатывает на нем больших денег, потому что они не могут справиться с ощущением бездны вокруг. Когда цены акций летят вниз, они паникуют и продают. Но на самом деле именно в этот момент нужно как никогда держаться за веру в свое изначальное решение, в импульс, который заставил их купить акции именно этой компании! Конечно, немудрено испугаться, когда цена твоих акций резко падает. Но это не та ситуация, когда их нужно продавать. Наоборот, это благоприятный момент для того, чтобы покупать! Страх, появившийся из-за падения курса акций, – не сигнал аварии, не крик «Беги! Беги!», а знак у дороги, шепчущий «Сюда, сюда» и указывающий путь к призу.
Когда Камал на наших первых уроках паниковал при соприкосновении с бездной, он порывался «продать весь свой пакет акций» и схватиться за бортик бассейна. Я показал ему, как можно вдохнуть, перевернуться на спину – и лежать на поверхности воды. Как вернуться в свое место счастья.
Сохранять веру, даже посреди бездны, не поддаваться панике во время нырка – именно это и есть место счастья.
Когда Хемингуэй не чувствовал решимости писать, он говорил себе: «Ты писал раньше, ты знаешь, как это делается, сядь и напиши всего одну фразу – всего одну». И он писал одну фразу. Хотя лежащий перед ним ненаписанный роман – ужасающая бездна, но он цепко хватался за идею написать для начала всего одно предложение. А после него – еще одно. Полэй, полэй. Одно предложение за раз – с верой в то, что после прыжка история найдется.
Проведя четыре года в реабилитационном центре в Нью-Йорке, мой друг Камал радикально изменил сферу деятельности, с головой нырнув в мир венчурного капитала Кремниевой долины, где он принял участие в потрясающих стартапах эпохи интернет-бума.
Камал рассказал мне, что в мире инвестиций бытует сравнение стартапа с прыжком с утеса, после которого нужно успеть собрать в воздухе самолет до того, как упадешь на землю. Но сам он формулирует этот процесс несколько иначе: «Я представляю себе, что на пути к земле у человека вырастают крылья, – говорит он. – Со мной так случалось каждый раз, когда в моей жизни происходило что-нибудь замечательное. Я прыгал с утесов – и иногда бился о землю, зарабатывая шрамы. Но вот что я тебе скажу: по меньшей мере в половине случаев у тебя действительно вырастают крылья. И это лучшее чувство на свете».
Одну из наиболее удачных иллюстраций этого состояния я нашел в книге шотландского альпиниста Уильяма Мюррея. Он служил в Британской армии во время Второй мировой войны, попал в плен к немцам в 1942 году и провел все оставшиеся до конца войны годы в лагере для военнопленных (кстати о бездне).
В плену Мюррей начал писать книгу о своей главной страсти – альпинизме. Единственным материалом, на котором он мог писать, были клочки грубой туалетной бумаги. Его рукописи попались на глаза гестаповцам, и их уничтожили. Мюррей к тому моменту был уже настолько ослаблен ужасным питанием и тяжелыми условиями жизни в лагере, что надежды возобновить работу у него практически не оставалось. И все же он все еще мог о нем писать. К изумлению собратьев по несчастью, он методично накопил еще одну стопку туалетной бумаги и начал создавать свою книгу по новой, с самой первой страницы.
Война наконец подошла к концу, и в 1947 году вторая версия написанной на листочках туалетной бумаги рукописи была опубликована под названием «Альпинизм в Шотландии». Книгу провозгласили шедевром, и она немало способствовала возрождению интереса к альпинизму после Второй мировой. А Мюррею удалось совершить еще не одно восхождение. В 1951 году он был помощником лидера экспедиции в Гималаях, в той же группе, в которой был человек по имени Эдмунд Хиллари[24]. Мюррей не смог в полной мере адаптироваться к условиям высокогорья, и поэтому последний участок пути экспедиция прошла без него, и все же его труд тоже помог проложить путь к историческому покорению Хиллари Эвереста в 1953 году.
Некоторые узники лагерей военнопленных были морально раздавлены этим опытом; некоторые из них погибли. Мюррей на протяжении всех лет заключения сохранял непоколебимую решимость, которая провела его через лагеря и помогла вплотную приблизиться к высочайшей вершине на планете. Нет на свете ничего более сильного, чем сознание человека, принявшего решение. В свою книгу «Шотландская экспедиция в Гималаи» Мюррей поместил отрывок, который с тех пор стал чрезвычайно популярным мотивационным текстом:
Пока человек не примет окончательного решения, в нем остается зерно сомнения, возможность повернуть назад, неспособность к действию. В отношении любых проявлений инициативы (и актов творения) работает одна элементарная истина, незнание которой на корню сгубило множество идей и блестящих планов: как только человек принимает окончательное и бесповоротное решение, Провидение приходит в движение вместе с ним. Случается множество самых разных событий, играющих на руку тому, кто принял решение, которых не было бы, не начни он действовать. Из решения вытекает целый поток событий, провоцируя всевозможные непредвиденные происшествия, играющие на руку принявшему решение: встречи с нужными людьми, материальная помощь и прочие благоприятные обстоятельства, о которых поначалу нельзя было и мечтать.
Когда вы окончательно и бесповоротно принимаете решение, то получаете доступ к ресурсам, которые иначе так и остались бы для вас закрытыми. Один из них – смелость, другой – сила. А еще это «непредвиденные происшествия и материальная помощь», которые упоминает Мюррей.
Как это происходит? У меня нет ответа на этот вопрос. Я только знаю, что все происходит именно так.
Камал говорит, что на пути вниз вырастают крылья. Пример Мюррея показывает, что они вырастают и на пути наверх.
Не позволяйте ничему вас остановить
Иногда в решающий момент вселенная подталкивает вас вперед, а окружающий мир кричит, что вы вот-вот совершите ошибку, вы еще не готовы и не справитесь. Иногда мир прав. Но иногда он ошибается. Сделать выбор не сможет никто, кроме вас самих.
Как вы узнаете, что делать? Как вы узнаете, когда желание броситься вперед действительно означает «Пора!», а когда – просто необоснованную жажду действовать?
Здесь опять вступает в игру внутренний голос. Очень важно выполнять домашнее задание, прислушиваться к голосу опыта, советам и мудрым мыслям тех, кто делал это до вас. Но когда придет время прыгать, вы нигде не найдете внешнего знака, указывающего на правильное решение. Вы должны довериться себе самому. И этот механизм работает подобно группе мышц; единственный способ обрести умение прыгать – отработать его.
Вспомните последний раз, когда перед вами встала необходимость выбора между действием и бездействием, развилка на жизненном пути: прыгнуть или отпрянуть назад? Что вы сделали? Что советовали вам окружающие? Глядя в прошлое, можете ли вы сказать, что сделали правильный выбор? Каждый раз, когда вам нужно выбрать между прыжком и неподвижностью, обращайте внимание на свои действия и их последствия, а потом тщательно оценивайте результат. Учитесь на собственном опыте, чтобы впоследствии больше доверять внутреннему голосу, а не словам и действиям окружающих.
В мае 1927 года молодой летчик по имени Чарльз Линдберг вписал свое имя в историю авиации, пролетев на своем одномоторном самолете через Атлантический океан. Конечно же, он стал героем США, был удостоен торжественной встречи в родном Нью-Йорке, журнал «Тайм» наградил его первой в своей истории премией «Человек года» – в общем, получил почестей по полной программе. Достижение Линдберга стало источником вдохновения для молодого механика Дугласа Корригана.
Дуглас работал на компанию, построившую самолет Линдберга; более того, он сам установил на этот самолет баки для горючего и приборную панель, собрал крылья. Он тоже хотел свершить трансатлантический перелет. Дуглас был американцем в первом поколении; его семья была родом из Ирландии, и именно туда он собирался направить свой самолет.
Однако на его пути встало несколько проблем. К примеру, у него не было самолета. И лицензии пилота. Да и денег тоже. Он получил лицензию, основал собственный бизнес, совершая развлекательные полеты для всех желающих, и в конце концов накопил на собственный одномоторный самолет. В 1935 году он подал заявку в Бюро по авиационной коммерческой деятельности (предшественник Федерального агентства воздушного транспорта), чтобы получить разрешение на перелет до Ирландии. Ему отказали: его самолет не был предназначен для такого полета. Он поработал над самолетом и вновь подал заявку, вновь получил отказ, подавал заявки еще пять раз и еще пять раз уходил ни с чем.
Он так никогда и не получил это разрешение. Но не остановился.
В июле 1938 года в условиях густого тумана Корриган отправился в дежурный рейс из Нью-Йорка в Калифорнию. Вот только полетел он совсем в другом направлении. И через двадцать восемь часов приземлился в Дублине. Когда его расспрашивали официальные лица, он сказал, что в тумане перепутал направление, неправильно прочитал показания компаса и поэтому полетел не туда. Его довольно долго пытали вопросами, но он неустанно твердил одно и то же. В конце концов, он пожал плечами и хмыкнул: «Такова моя история».
Когда Дуглас вернулся на корабле в Нью-Йорк, его встречали как героя. Газета «Нью-Йорк пост» опубликовала на первой полосе его огромную фотографию с заголовком «Да здравствует заплутавший Корриган!» с буквами, идущими в неправильную сторону, справа налево. В его честь был организован парад по Бродвею, в ходе которого по Манхэттену прошло более миллиона человек – эта толпа была в несколько раз больше той, что собралась отмечать перелет Линдберга.
Прозвище «Заплутавший» Корриган носил всю оставшуюся жизнь. Но, на мой взгляд, дело совсем не в этом. Не в том, что он не подчинился властям и полетел в противоположном от изначального направлении. Дело в том, что он был готов во что бы то ни стало пересечь чертов Атлантический океан – и ничто не могло его остановить. Он стоял на краешке утеса и слушал разъяснения, почему он не должен прыгать. А потом все-таки прыгнул.
У Линдберга были спонсоры, поддержка корпораций и новенький самолет в идеальном состоянии. Наконец, у него было разрешение на перелет. У Корригана не было ничего. Его самолет был развалюхой, купленной по случаю за сущие гроши; мотор он сделал сам из запчастей двух старых Wright Flyer, а потом установил на самолет пять дополнительных топливных баков так, что они полностью закрывали переднее стекло. Некоторые части конструкции были скреплены между собой обыкновенной упаковочной проволокой. Во время перелета из крошечного самолета стало вытекать горючее, и Корриган «устранил» эту неполадку, проделав отверткой отверстие в полу кабины, чтобы топливо не скапливалось там, а выливалось в океан. И так он пересек треклятую Атлантику.
К слову о прыжке веры.
История Корригана – отличная иллюстрация прыжка, но я обратился к ней еще и по личным причинам. Недавно моя мама исследовала генеалогическое древо и историю нашей семьи и обнаружила, что ее семья, подобно многим другим, иммигрировала в США из Европы около ста лет назад. У двоюродной сестры ее прапрабабушки была фамилия Корриган.
Читать бесплатно другие книги:
