Пауки в банке Рожкова Анна

Соблазнительное предложение

– Если я подпишу договор и тут же умру, моим родственникам придется выплачивать кредит? – проскрипело за дверью, как будто вопрошающий и вправду на грани с миром иным.

– И на этот случай все предусмотрено. У нас же очень честный банк, относится ко всем клиентам, и живым и мертвым, с открытой душой. Вот здесь, на сорок первой странице, таблица выплат для ваших родственников, – умиротворяюще ответствовал насыщенный баритон.

Тренинг был явно в самом разгаре, и мне, опоздавшей почти на час, было неловко входить в аудиторию, тем более и в коридоре все прекрасно слышно. Я прильнула к двери.

– Выплаты рассчитываются по принципу экспоненциального роста, – продолжал убаюкивать баритон, – в котором сумма выплат на конечную точку отсчёта равна сумме кредита по основанию натурального логарифма…

Внезапно дверь распахнулась, из аудитории на меня вылетела растрепанная девушка с потекшей тушью, всхлипнув «извините» она умчалась в глубь коридора, а я осталась стоять в дверном проёме. Наверное, на лобном месте ощущения такие же: впереди палач у плахи-флипчарта с топором-указкой, и вокруг любопытствующие, жаждущие шоу с кровью.

Палач у флипчарта лучезарно улыбнулся и дружелюбно протянул ко мне руку с указкой:

– Проходите, пожалуйста. Мы все вам чрезвычайно рады. Вы же на тренинг «Парапсихология продаж»?

Я утвердительно кивнула и по стеночке проскользнула в самый дальний угол аудитории. Как назло, смартфон тут же гулко блямкнул. «Как тренинг? Правда, Рудольф супер?» – прочитала я сообщение от Геры, моего друга сердечного, который собственно и разрекламировал мне «уникальный тренинг по энерго-парапсихологическому воздействию на подсознание от компании «Руди-Труди».

«Пока никак», – набрала я сообщение.

Тут же прилетел ответ: «Обязательно останься до конца. Будет нереально феерично. Обещай, что останешься!»

Странная настойчивость. Если честно, подслушанная математическая абракадабра меня совсем не впечатлила. Каким образом логарифмы, даже самые натуральные и свежие, могут быть связаны с продажами? Впрочем, пока я решила не обижать восторженных чувств Геры и набрала короткое «ладно».

***

Наконец, Рудольф пригласил всех на перерыв. Двери аудитории с грохотом распахнулись, и участники тренинга выкатились в коридор, где уже была организована кофейная пауза. Я направилась туда же и по привычке принялась внимательно изучать ассортимент на столах: по нему всегда можно оценить пафосность мероприятия. Однако Рудольф – молодец! Судя по всему, он не потратил на весьма щедрую кофе-паузу ни копейки. Подле каждого блюда стояли сложенные пополам листы обычной офисной бумаги с накарябанными от руки именами спонсоров: печенье предоставила фабрика «Печень-ко», конфеты – фабрика «СКШМиЛ», даже вода была спонсирована некой водовозной компанией «Верблюжонок». Я нацедила в одноразовый стаканчик с логотипом какой-то кофейни «оригинальный диетический японский зелёный чай», оказавшийся подозрительного жёлтого цвета, и отошла в сторонку понаблюдать за участниками тренинга.

– Ифигениус? Ты ли это? – радостно закричали мне.

Имя Ифигения мне дала моя романтически настроенная мать в честь скалы Ифигения¹ в Крыму, неподалёку от которой и познакомились мои родители. Очень быстро выяснилось, что имя греческой богини с лёгкостью преобразуется в Фигню и ещё десяток производных. В школе меня звали Фигулькой, в университете Фигли-мигли, а на работе лингвистически подкованные коллеги обозвали Афигевайтунг, или сокращенно Афиген. С восьмого класса я веду реестр всех вариантов имени, которые когда-либо изобретали мои друзья и знакомые. На сегодняшний день он насчитывает восемьдесят один вариант. Ифигениус – восемьдесят второй.

Возле меня материализовалась огромная разноцветная попугайчиха. Нет, конечно, это была не птица, а вполне себе представительница рода человеческого, но от первого впечатления никуда не деться. Ярко-зелёные с золотой аппликацией обтягивающие брюки, бордовая блузка-размахайка, фиолетовые туфли на огромных каблуках в виде римских колонн, на голове лимонно-жёлтая бандана. Я знаю только одного человека, всегда наряжающегося так радикально. Это Дина Бондаренко, генеральный директор «Златабанка».

Мы познакомились около четырёх лет назад. Дина мечтала о своём банке и решила, что, торгуя акциями, сможет заработать так необходимые ей сотни миллионов. А я в то время подвизалась в инвестиционной компании и лично знала человека, который потерял на акциях всё, вплоть до квартиры, остался должен, бегал от своих кредиторов, а потом кредиторы его нашли, сломали пятки, чтобы он больше не бегал, и заставили отрабатывать долг. Дина впечатлилась моим рассказом и отказалась от своей рисковой идеи. Впоследствии она часто благодарила меня за совет и, хотя близкими подругами мы так и не стали, включает мой номер во все праздничные рассылки, а при встрече радостно кидается на шею.

– Я ли это! – в тон ответила я и спросила: – А ты что здесь делаешь? Неужели проблемы с продажами?

– Нет предела совершенству, – Дина заговорщически подмигнула и вкрадчиво поинтересовалась: – Ты сама-то здесь зачем? Хочешь обучиться парапсихологическому влиянию на подсознание?

– Не знаю пока. Я же только что пришла.

– А я вот уже обучилась. Сейчас продемонстрирую. Сделаю тебе предложение, а ты не сможешь от него отказаться.

Дина отошла немного назад, внимательно посмотрела мне в глаза, потом подошла вплотную и зашептала с таким придыханием, что мне стало щекотно в ухе:

– Ифигения Андреевна. Приходи ко мне в банк поработать!

Я удивленно посмотрела на Дину. Она же прекрасно знает, что я уже давно не работаю по найму. Я птица вольная, сама себе директор и, не побоюсь похвастаться, успешный директор. Или Дина всерьёз надеялась, что парапсихологические методы воздействия сработают? Нет, со мной не сработали. У меня не возникло мгновенного желания кинуться впахивать на её банк. Наоборот. Я как представила себе, что вновь придётся вставать ни свет ни заря каждый будний день, что вновь придётся проводить все дни напролёт в душном офисе, что вновь придётся иметь дело с тупым офисным планктоном, так мне тут же захотелось вылить желтоватую жидкость с диетическим японским зеленым чаем Дине на голову, чтобы остудить её пыл.

– Да не смотри ты на меня так, словно я тебе что-то непотребное предложила. Прекрасно знаю, что не любишь офисную жизнь. Но я ж тебе предлагаю супер-условия: приходи, когда проснёшься, уходи, когда нужно. Только сделай работу. Никого другого не могу попросить, только тебя, – Дина сложила руки на груди и жалобно посмотрела на меня, а потом ещё и сказочное предложение сделала: – Вознагражу по-царски.

Сверкнувшая слезинка в жалобных глазах Дины и, признаюсь честно, слова о моей незаменимости, а также обещание царского вознаграждения возымели своё действие. Получается, вставать с первыми петухами не нужно. А душный офис можно почаще проветривать, или вообще, кислород в баллонах приносить, да и сотрудники в банках не все тупые. Хорошее предложение мне Дина сделала, беру.

– Что делать-то надо? – спросила я.

– Я так и знала, что ты согласишься! Приезжай завтра ко мне прямо с утреца. Я тебе все объясню. Задача раз плюнуть…– увидев моё вытянувшееся лицо, Дина тут же исправилась: – Приезжай, как будет удобно. Я весь день на работе.

Внезапно завыла сирена. На меня напал животный страх, захотелось сразу убежать от опасности, а чтобы сделать это быстрее, в кровь ударил адреналин, сердце заколотилось в бешенном ритма, мышцы пришли в тонус. Оставалось только ринуться к выходу, и похоже, такое желание возникло не только у меня. У запертой двери на выход бурлила толпа. Истерический вопль «ТЕРАКТ!!! СПАСАЙСЯ!!!» привел толпу в действие. Послышался удар, хруст, еще удар, но массивная дверь не поддавалась.

– Спокойно, это не теракт, это звонок на урок, – проорал Рудольф в непонятно откуда взявшийся рупор. – Теперь, когда мы все взбодрились после кофе-брейка, предлагаю вернуться в аудиторию. Нас ждут обалденные дела.

***

В обеденный перерыв я не пошла со всеми в кафе, а побежала в магазин восточных сладостей, находящийся неподалеку от Павелецкого вокзала. Обожаю восточные сладости, наверное, сказываются гены. Мой прадедушка был кондитером в персидском² Тегеране. К сожалению, в обычных магазинах сладости совсем не те, да и в специализированных значительно отличаются от того, что можно попробовать прямо с пылу с жару на Востоке. Именно поэтому я очень редко покупаю в Москве. Магазин, в который я направлялась, был мною ещё не изведан. Сайт, гласивший, что «это воистину райский оазис для московских гурманов, куда восточные сладости поставляются прямым рейсом из иранских кондитерских», не обманул. Сладости выглядели аппетитно, а пряная смесь ароматов аниса, корицы, кардамона и бадьяна так и манили сделать пробную закупку на значительную сумму.

В магазине я задержалась немного дольше запланированного, поэтому обратно торопилась. Опоздать на один и тот же тренинг два раза казалось совсем не комильфо. На подходе к зданию я столкнулась с молодым человеком.

– Не советую вам туда возвращаться, – неожиданно сказал он мне. – Вы же с тренинга Рудольфа?

– Да, а что такое?

– Убили одну участницу. Прямо на выходе из кафе, где был обед. Видите, за толпой жёлтое пятно. Это труп скатертью прикрыли, пока полиция не приехала. Представляете, какая суета начнётся, когда они прибудут. Всех надо переписать, опросить. Вечность пройдет. Хорошо, что и вы, и я в кафе не ходили, и получается, сейчас ни при делах. Полицейские потом сверят списки участников и пригласят нас в участок в удобное для нас время. Пошли к метро?

– Я на машине, – на автомате ответила я. Внутри все похолодело, как будто меня поместили в морозильную камеру. – Кого убили? Как? Зачем?

– Тётку в попугайском наряде, – с полным безразличием на лице ответил молодой человек, – убили выстрелом, не знаю из чего, но звук выстрела был. А зачем – понятия не имею. Наверное, есть за что, раз пришлёпнули. Вы как думаете?

Тётку в попугайском наряде, повторял мой мозг. Я мысленно перебрала всех участников тренинга. Единственным человеком в ярком наряде была Дина. Все остальные были одеты в тусклую серо-чёрную гамму. Неужели у входа в кафе под жёлтой скатертью лежит Дина? Этого просто не может быть.

Мне стало так же страшно, как во время завывания сирены. Страшно и холодно, было ощущение, что даже внутренние органы окоченели от страха. Нужно срочно бежать, спрятаться и не вылезать.

Вопросы жизни и смерти

Домой я доехала на полном автомате: руки сами переключали передачи, а ноги сами давили на педали. В мозгу же билась только одна мысль: убили. Был человек, и нет человека. Как ни странно, я первый раз в жизни сталкиваюсь со смертью. Мои родители живы, престарелых родственников нет, бабушки с дедушками все умерли ещё до моего появления на свет, ибо я была поздним ребёнком, а среди моих знакомых и друзей все бодры, веселы и отлично себя чувствуют.

В свой подъезд я вошла как в тумане и встала у лифта, даже не нажав кнопку. Через некоторое время лифт сам приехал на первый этаж, из его дверей вылетела блондинка и натолкнулась на меня.

– Что стоишь как столб? Хоть бы извинилась, – более чем грубо сказала она рявкнула она и, ещё раз толкнув, побежала к выходу.

Наглое поведение девицы привело меня в чувство, я повернулась, чтобы ответить грубиянке, но её уже и след простыл. Войдя в лифт, я почувствовала нестерпимо сладкий запах ванили, смешанной с шоколадом. Интересно, это такие духи, или та наглая блондинка просто перемазалась шоколадом?

Я повернула ключ в замке, но дверь не открылась. Странно, я сегодня уходила последняя и я запираю на один замок. Это у Геры паранойя закрывать двери на все обороты. В квартире я учуяла тот же запах ванили с шоколадом. Из ванной вышел Гера.

– А почему ты не на тренинге? – в его голосе звучало не то удивление, не то претензия, а, может, и то и другое вместе.

– А ты почему не на работе? Здесь была женщина? – вопросом на вопрос ответила я.

– Да, была. Ты как определила? По запаху духов? – Гера не проявил ни малейшего смущения, отвечая на этот грозный для любого обычного мужчины вопрос. – Я всегда говорил, тебе с твоим нюхом нужно идти работать на таможню.

Я молча сняла туфли, старательно разгладила гриву на своих меховых тапочках в виде львят и неторопливо направилась на кухню, по пути поправляя и без того ровно висящий иконостас из моих дипломов и сертификатов. Гера последовал за мной.

– Это моя новая клиентка, – решил прояснить неловкую ситуацию Гера. – Живёт через дорогу. Понятное дело, ей удобнее встретиться здесь, а не тащиться в центр в офис.

Я села за стол и внимательно посмотрела на Геру. Гера – уже три года как мой бойфренд по-английски в самом прямом смысле этого слова. Он работает в Лондоне, а в Москве бывает лишь наездами. Его брокерская контора задалась целью ни на шаг не отпускать своих ВИП-клиентов, в массовом порядке уезжавших самих и вывозивших свой капитал в Англию, и поэтому решила открыть там своё подразделение. И, конечно же, кому как ни Георгию Ивановичу – руководящему отделом по работе с ВИП-клиентами и к тому же прекрасно владевшему английским, можно было поручить открытие лондонского офиса. Надо сказать, с задачей он справился прекрасно. Всего через несколько месяцев его подразделение могло похвастаться оборотами, сопоставимыми с московскими.

Но чем более успешным становилось подразделение Геры, тем более невыносимым становился он сам. Он и раньше проявлял снобизм, по его мнению, вполне обоснованный: сам из семьи дипломатов, учился в МГИМО, работал в инвестиционном банке. А теперь, после переезда в Лондон, его высокомерие начало зашкаливать. Он считал всех, кто работает в России, неудачниками. По его мнению, если ты не стремишься свалить за бугор, ты лузер. А уж если не умеешь разговаривать на английском, то вообще – валенок необразованный. Я уже потеряла счёт тому, сколько раз я ему доказывала, что в России работать гораздо интереснее; что русские люди гораздо изобретательней, остроумнее и просто лучше, чем зануды-англосаксы; что в Москве можно заработать гораздо больше, чем в Лондоне; что в нынешней мировой ситуации владеть нужно китайским, ну, или, на крайняк, испанским, а вовсе не английским. Но Гера стоял на своём: жить в дождливой и унылой Англии лучше. Он и меня постоянно призывает переехать к нему. Я же отказываюсь и, в свою очередь, постоянно призываю вернуться на родину.

После смерти Дины, которая провела оказавшиеся для неё последними часы в чужом месте, среди чужих людей, я смотрела на Геру другими глазами. А захочется ли мне провести с этим человеком целую жизнь? Захочется ли мне, чтобы он стал последним, кого я увижу перед смертью? Надо будет серьёзно подумать над этими вопросами.

Гера воспринял моё молчание по-своему и, очевидно, решил до конца прояснить ситуацию:

– Естественно, ты можешь сказать, что я мог бы провести встречу дома у клиентки, раз она живёт так близко. Но ты же сама знаешь этих микро-олигархов. Они панически, просто тотально, боятся пригласить незнакомых людей к себе домой. Поэтому пришлось её позвать сюда. Ты можешь возразить, что можно было бы встретиться в близлежащем кафе. Но, опять же, ты сама знаешь, что поблизости нет приличных кафе. Так что, извини, пришлось встречаться здесь. Кстати, очень перспективная клиентка. Готова отдать двадцать лямов.

– Знаешь, Дину убили, – совершенно невпопад произнесла я.

– Да ты что? Бондаренко? Которая «Златабанком» рулила? Вообще не удивлён. Наверняка, каких-то схем в банке намутила. Вот её недовольная клиентура и прихлопнула. – Гера явно был рад переменить тему разговора и стал её усиленно педалировать. – Или, может, ее муж прибил? Из ревности? Хотя нет, кто на такую позарится? Скорее, конкуренты грохнули. Захотели золотце из златого банка. Хотя, вроде, нет там особого золотого запаса. Просто запасик, можно сказать, запасишка. Так что не зачем ее убивать. Может, ошиблись? Хотели грохнуть кого другого?

Если бы это была киношная смерть из детективных сериалов, которые я так люблю смотреть, я бы, может, и погадала с Герой, кто убийца и каковы его мотивы. Но сейчас мне совершенно не хотелось обсуждать это с Герой, и я, сославшись на то, что нужно срочно забрать позабытые в машине пакеты с восточными сладостями, вышла на улицу. Дуновенье ветерка принесло приятный запах деревьев, пробуждающихся от зимней спячки. В парке напротив громко щебетали воробьи, прямо на дороге играли маленькие котятки, а их мама развалилась под лучами весеннего солнца на капоте чьей-то машины. Всё, на что я смотрела, радовалось жизни, радовалось тому, что наступила весна. А я? Где весна в моей жизни? Я вдруг почувствовала, что мне совершенно всё равно, что именно делал Гера с наглой девицей в моей квартире. Хотя, конечно, благороднее, да и гигиеничнее, было бы делать это в другом месте. Зато мне не всё равно, что практически на моих глазах убили знакомого мне человека. Сейчас я на всё посмотрела по-другому. Я наконец-то поняла смысл расхожей фразы «проживай каждый день, будто он последний». Интересно, так ли собиралась прожить свой последний день Дина – на тренинге в окружении незнакомых людей, которым что-то рассказывал небритый и лохматый дядька из конторы с нелепым названием «Руди-труди». Мне стало жалко Дину. А ещё мне стало стыдно, что я позорно сбежала. Предала память Дины. Нужно было остаться, ответить на все вопросы полиции, и всячески поспособствовать вычислению убийцы. Хотя что я знаю? и как я могла поспособствовать? От мысли, что никак, мне стало жалко Дину ещё больше.

***

Наутро Гера улетел по-английски, даже не попрощавшись. Я испытала облегчение – мне совсем не хотелось разговаривать с ним. Зато очень хотелось есть. На кухне был полный кавардак: на столешнице тарелка с недоеденным омлетом, там же скорлупа от трёх яиц, на столе и на полу вокруг ровным слоем хлебные крошки, перемешанные с мелкими кусочками орехов с пахлавы, на чайнике размазанные следы от халвы, на плите убежавший кофе. А в мойке возвышалась гора посуды, как будто у меня завтракал не один человек, а рота солдат. Обычно я спокойно отношусь к тому, что, позавтракав, Гера не убирает за собой. Я всё понимаю: утром, когда страшно хочется спать и торопишься, не до мытья посуды или уборки хлебных крошек. Я сама часто оставляю чашки до вечера. Но сегодня меня такое поведение просто взбесило. Интересно, почему нужно перепачкать огромное количество тарелок, чтобы приготовить омлет из каких-то несчастных трёх яиц? Я разве похожа на посудомойку? И вообще, странные у нас взаимоотношения. Видимся раз в квартал. Ведёт себя, как в гостинице: поел, поспал, поразвлекался и уехал. Не о таких отношениях я мечтала, не так я хочу жить до конца дней своих. Может, настало время сказать ему «давай, до свиданья» и начать новую жизнь, новые отношения? У него-то, похоже, новые отношения уже есть. Я вспомнила вчерашнюю блондинку из лифта и пришла в негодование. Непонятно, почему я его вчера сразу не выгнала? Ничего, сейчас я наверстаю упущенное.

Я схватила планшет, чтобы тут же написать Гере всё, что я думаю: и про блондинку, и про его поведение, и вообще про наши дальнейшие взаимоотношения, когда вдруг противно запищал домашний телефон.

– Да, – рявкнула я в трубку.

– Ифигения Андреевна? Вам звонят из компании «Попандополус Инвест». Меня зовут Александр. Вы, несомненно, слышали о нашей компании.

– Нет, не слышала, – довольно резко ответила я. – Откуда у вас мой телефон?

Было понятно, что звонит телефонный спамер. Купил где-то базу номеров и теперь прозванивает всех подряд. Ох, не в добрый час ты мне, Александр, позвонил, подумала я. В другой день я бы вежливо попросила удалить свой телефон из базы и больше не звонить, но сейчас я на таком эмоциональном взводе, что нужно срочно выпустить пар. Так что попал ты, Александр из «Попандополус Инвест», по полной программе.

– Мы самая лучшая компания на российском финансовом рынке, – затараторил Александр на том конце трубки, игнорируя мой вопрос. – В прошлом году мы были лауреатами премии «Лучшее финансовое сооружение», финалистами конкурса «Занимательные инвестиции», заняли первое место в рейтинге «Надежда инвесторов». У нас сейчас акция. От сорока процентов на ваши деньги. Вам интересно наше предложение?

– Это всё очень замечательно, – удалось мне вклиниться в пламенную речь продавца, – но только сначала, Александр, ответьте на простой вопрос: где вы взяли мой номер?

– В нашей компании есть очень высококвалифицированный отдел маркетинга, который выдаёт нам телефонные номера потенциальных клиентов.

– Это прекрасно, что в вашей компании есть высококвалифицированный отдел маркетинга, – язвительно повторила я. – А этот высококвалифицированный отдел где берёт номера?

– А они получают их по рекомендации, – бодро ответил Александр.

– И кто же порекомендовал мне позвонить? – продолжала я свой допрос.

– Кто-то из ваших друзей или знакомых. Сейчас посмотрю. – Александр выдержал небольшую паузу и сообщил: – Вас рекомендовал Сергей. Давайте я теперь расскажу вам о нашей акции. Она называется «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов». Мы предлагаем повышенные дивиденды. Скажите, вам интересно было бы регулярно получать высокие дивиденды?

Однако какой беспринципный продавец. Понятно же, что наврал про Сергея. Во-первых, у меня, как это ни странно, нет друзей по имени Сергей. Во-вторых, даже если некий Сергей и знает меня, то мой домашний телефон он точно знать не может. Этот номер я не даю вообще никому. Его знают только мои родственники и Гера. Придётся проучить товарища Александра. Не люблю лгунов.

– Да? И как фамилия у Сергея? – саркастически спросила я.

– Иванов, – даже не задумываясь, ответил Александр.

– Иванов? – серьёзно переспросила я. – А я думала, Петров. Или может даже Сидоров. Точно не Сидоров?

– Точно не Сидоров. Сергей Иванов. Давайте теперь, когда мы разобрались с тем, кто вас рекомендовал, перейдём к нашей уникальной акции. Как я уже говорил, мы предлагаем высокий процент. Вам интересен доход в сорок процентов?

– Да, интересен, – коротко ответила я.

– Это замечательно, – явно с облегчением сказал Александр.

Наверняка, он ожидал, что я буду отнекиваться и ему придётся ещё долго уламывать меня послушать про акцию. А я так быстро согласилась и сказала первое «да». Теперь ему нужно быстренько получить ещё два «да». Ведь теория продаж гласит, что если жертва три раза подряд говорит «да», то ей можно продать хоть слона с луны. Погоди же, Александр, тебя ждёт сюрприз.

– Уже сотни людей воспользовались нашим предложением по акции «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов». Они получают замечательные дивиденды и очень довольны. Вы бы хотели узнать более подробно о нашей акции?

– Да, хотела бы, – выдала я второе «да».

– Это прекрасно. Вы согласны услышать об акции «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов» прямо сейчас?

– Да, согласна, – радостно сказала я и понеслась в ответную атаку: – Быстрее расскажите мне о вашей акции. Мне очень интересно. Мне так интересно, что я бы даже предложила вам сразу встретиться. Сами знаете, по телефону небезопасно обсуждать денежные вопросы. А у меня действительно есть деньги, которые я не знаю куда деть. Несколько миллионов, которые не работают, а просто простаивают, или вернее сказать, пролеживают у меня под матрасом в прямом смысле этого слова. Так что я очень-очень, просто неимоверно рада, что вы мне позвонили. Прыгаю от счастья то на левой, то на правой ноге, в буквальном смысле слова. Давайте быстрее назначим встречу, а то я волнуюсь. Вдруг не успею воспользоваться вашей замечательной акцией. Завтра в девятнадцать ноль-ноль вам будет удобно?

Александр явно пребывал в замешательстве. За всю его карьеру продавца по телефону, наверное, я была первая, кто с таким энтузиазмом прореагировал на звонок и кто так ревностно пытается сам назначить встречу. А я тем временем решила окончательно перехватить инициативу в свои руки и добить Александра:

– Отвечайте быстрее, а то через пять минут мне нужно идти по делам. Будет вам удобно завтра в девятнадцать ноль-ноль?

– Да-да, конечно, будет, – проговорил Александр.

Он до сих пор не верил в свою удачу – ему так легко удалось добиться встречи с клиентом, который не знает куда деть несколько миллионов.

– Это прекрасно, – весело проговорила я. – Знаете кафе «Три осины и кисель» на четырнадцатом километре Рублёво-Успенского шоссе? Давайте там завтра в девятнадцать ноль-ноль. Я обязательно буду. И не забудьте захватить документы по акции. Я хочу сразу подписать все договоры и передать вам деньги. А сейчас мне нужно срочно идти. Увидимся завтра вечером в «Трёх осинах и киселе». Там, кстати, очень вкусная пахлава. Её готовят по старинному иранскому рецепту. Обязательно попробуйте. Вкус неземной. А ещё там совершенно обалденный шербет, – и я положила трубку, не дав Александру вставить и слова в свою пламенную речь.

Очень надеюсь, что Александр, действительно, попробует что-то из меню кафе «Трёх осин и киселя». Там на самом деле удивительно вкусно. И удивительно дорого. Например, порция пахлавы стоит восемьсот сорок шесть рублей и четырнадцать копеек, а шарик шербета – пятьсот семьдесят три рубля и семь копеек. Кстати, некруглые цены с копейками – часть рекламной акции, которую я в своё время порекомендовала владельцу кафе Меджиту, давнишнему приятелю моего отца. Посетителю кафе предлагается погадать по числам из его чека: по рублёвому числу предсказывают то, что произойдёт в течение года, а по копеечному – в течение месяца. При этом соблюдается соответствующий антураж: посетитель заходит в специальный шатёр, где его поджидает восточный предсказатель в чалме и накидке с переливающимися звездами, а само число для гадания складывается из стоимости трёх блюд в чеке, на которые, не глядя, ткнёт посетитель. Кратковременная рекламная акция превратилась в удачный бизнес-ход, и теперь в кафе всегда много клиентов, и особенно клиенток, а стоимость среднего заказа – из пятизначных цифирок.

А ещё в это кафе удивительно сложно доехать, особенно вечером. Надеюсь, Александр потратит не один час, сначала пытаясь преодолеть пробку на выезде из Москвы, а потом добираясь до четырнадцатого километра по вяло стоящей вечерней Рублёвке. Так что нескучный и дорогостоящий вечер Александру из «Попандополус Инвест» я обеспечила.

Надо, кстати, ознакомиться, что это за контора, чтобы понимать истинное лицо своего противника. Я вбила «Попандополус Инвест» в поисковую строку. На мой запрос высыпалось огромное количество положительных отзывов: «Принёс деньги в «Попандополус Инвест». Всё отлично. Принесу ещё»; «Компания – супер! Сотрудники – супер! Директор – супер! Я с ними навсегда». Тоже врут: сами сотрудники отзывы писали. Не могут у реально работающей конторы быть только восторженные клиенты, должны быть и недовольные, если только это не какое-нибудь закрытое общество, наподобие секты, куда принимаются люди с промытыми мозгами.

Я уже хотела закрыть Интернет, когда заметила, что у меня в почте висят семь непрочитанных писем. Интересно, кто это так рьяно кинулся работать в понедельник утром? Я открыла почту. Среди спамерских писем, которые я сразу удалила, было письмо от Геры и письмо от некоего Бондаренко Д. А.

Гера прислал письмо с извинениями, обещал вернуться в Москву пораньше, написал, что любит, намекнул, что готов перевести наши отношения на новый уровень. Я решила пока ничего ему не отвечать. После разговора с Александром из «Попандополус Инвест» мой эмоциональный запал поиссяк, и я уже не горела желанием послать Геру куда подальше. Не надо забывать, что Гера неплохой вариант: хорошо зарабатывает, не курит, не пьёт, относительно здоров. Периодически говорит, что любит меня. Где я ещё найду такого? Мне всё-таки уже за тридцать. В моём возрасте женихами не разбрасываются. Надо сначала взвесить все «за» и «против».

Следующее письмо было отправлено с корпоративной почты «Златабанка»:

«Уважаемая Ифигения,

Я Дмитрий Бондаренко, муж покойной Дины Бондаренко. Я знаю, что Дина встречалась с Вами вчера на тренинге «Руди-Труди». Я бы очень хотел увидеться с Вами, чтобы прояснить некоторые детали относительно последних часов жизни моей жены. Мне было бы удобно встретиться сегодня вечером после девятнадцати или завтра в обед в офисе «Златабанка». Надеюсь на Ваш скорый ответ.

С уважением, Дмитрий Бондаренко».

Надо сказать, Дмитрий Бондаренко не особенно церемонился: несмотря на обилие сослагательного наклонения, письмо читалось как приказ. Мне надо – а ты приезжай. Начальник до мозга костей. Хотя его можно понять. У него только что погибла жена. Он хочет узнать, о чём она говорила, чем жила в последние часы перед смертью. Наверное, это поможет ему справиться с горечью утраты близкого человека. Я вспомнила жёлтую скатерть на асфальте, свое постыдное бегство…

"Уважаемый Дмитрий,

Приятно познакомиться с Вами заочно. Да, конечно, я готова встретиться с Вами. Я подъеду завтра в интервале с 13-00 до 14-00 в офис «Златабанка».

До встречи, Ифигения"

Судьбоносное решение

Офис "Златабанка" находился в старинном трехэтажном особняке в переулке с говорящим названием Денежный. Собственно клиентский отдел занимал, как и положено, первый этаж, а весь бэк-офис располагался этажами выше.

В дизайне интерьера чувствовалось неукоснительное следование принципу «роскоши не люблю, но золота должно быть много». Позолота на огромном логотипе на стене за операционистами переливалась под направленными на неё софитами, плотно уклеенные стразами огромные золотые рамы с рекламными плакатами сверкали так, что было больно глазам. Даже ручки дверей, ножки стульев и столов, буклетницы и лотки для бумаг были золотистого цвета. Роскошное убранство напомнило мне другой предмет жёлтого цвета – скатерть, которой было прикрыто мёртвое тело Дины. Меня передёрнуло от вставшей перед глазами картинки. Я схватила первый попавшийся рекламный проспект и, плюхнувшись на диван, уткнулась в него.

Единственный клиент, находившийся в отделении, когда я туда зашла, абсолютно не вписывался в сверкающий интерьер. Немолодой потрёпанный жизнью мужчина, сгорбившись и как-то обречённо, стоял у клиентской стойки. Очевидно, оформление документов затягивалось, потому что девушка-операционистка предложила ему подождать на диване, выдав при этом листок бумаги и ручку. Мужчина затравленно посмотрел на диван, на котором уже сидела я, и бочком пошёл в его направлении.

– Извините, прошу прощения, – заикаясь, обратился ко мне мужчина, – можно тут присесть? Я вас не стесню?

Места на диване было человек на пять-шесть, я примостилась в углу, больше никого не было, так что вопрос был явно излишним. Я кивнула и взяла со стоящего рядом столика на толстой ножке из черненного золота рекламный проспект про акцию, призом которой был слиток золота девятьсот девяносто девятой пробы. Мужчина примостился на самый краешек дивана и стал изучать бумагу, выданную ему операционисткой. Потом достал старый телефон «Моторола» в виде кирпича – такие продавались ещё в начале нулевых, и мелко трясущимися пальцами принялся тыкать в огромные кнопки.

– Але. Я в банке, – мужчина практически шёпотом заговорил в трубку, – Мне здесь дали бумагу, называется «Анкета». Заполнять?

Очевидно, на том конце попросили уточнить, что за анкета, потому что мужчина старательно зачитал с листа:

– Здесь написано: «Пожалуйста, внесите свой вклад в оценку качества нашего обслуживания клиентов. Ваше мнение очень важно для нас. Первый вопрос. На шкале от одного до ста, где один – хуже некуда и сто – абсолютный идеал, оцените богатство…»

Я не успела дослушать, о чьём богатстве вопрошалось в первом вопросе, потому что подошла секретарша и пригласила меня пройти наверх в кабинет генерального директора.

Мужчина, представившийся Дмитрием Бондаренко, выглядел весьма вальяжно и одет был соответствующе. Никаких строгих костюмов и рубашек с платиновыми запонками, так почитаемых топовыми и нетоповыми менеджерами финансовых организаций. На Дмитрии были удобные вельветовые брюки и чудовищно мятый пиджак изо льна.

– Здравствуйте, Ифигения. Очень рад вас видеть. Проходите располагайтесь поудобнее. Чай-кофе? – мягкий хорошо поставленный голос Дмитрия ласкал моё ухо, сразу захотелось оказаться где-нибудь у камина в уютном плюшевом кресле под тёплым пледом, попивать горячее какао и вести неторопливую беседу о погоде, но, увы и ах, в кабинете были только офисные стулья из холодного кожзама, а беседовать мы собирались отнюдь не о погоде.

После того как мы высказали гастрономические предпочтения секретарше и та ушла, Дмитрий сразу перешёл к делу:

– Ифигения, я знаю, что Дина собиралась предложить вам работу в банке. Она хотела вам звонить, а потом увидела в списках на тренинг ваше имя и сказала, что там обо всем и договорится. Что она вам сообщила?

– Ничего не сообщила, – честно ответила я. – Мы договорились встретиться здесь, в банке, на следующий день. Она планировала объяснить суть проекта.

– То есть вы согласились выполнить работу? – уточнил Дмитрий.

– Предварительно согласилась.

– Я расскажу, о чём вас хотела попросить Дина. Но вы мне должны пообещать, что выполните её просьбу.

– Не могу обещать. Я же не знаю, о чём она собиралась меня просить. Между прочим, она обещала супер-условия: гибкий график, царское вознаграждение. Такие условия за обычную работу не предлагают. Даже своим знакомым.

– Дина предлагала такие условия, потому что хотела, чтобы вы занялись её вопросом. Она считала, что только вы сможете справиться, с вашим опытом и знаниями. К тому же она вам доверяла. А суть вопроса достаточно проста. Вы знаете, что в последнее время у «Златабанка» были проблемы?

– Нет, ничего не слышала.

– Проблемы возникли около года назад. В банке стал резко увеличиваться объём просроченной задолженности по кредитам. Дина стала подозревать, что кто-то в банке просто схемачит.

– Как?

– Вот это и надо выяснить. Кто со стороны банка участвует? Как работает сама мошенническая схема? Вернее, суть-то её понятна: кредиты выдаются заведомо некредитоспособным клиентам. Нужно выяснить все детали. Суммы кредитов небольшие, но размах уже поражает воображение. Мошенников необходимо выявить, а схему пресечь. Именно в этом и хотела попросить помощи Дина. Она уже начала копать в этом направлении, но ей был нужен помощник.

– Боюсь, не смогу помочь. Вам нужно обратиться в полицию, в отдел по борьбе с экономическими преступлениями.

– Да вы что, Ифигения! Зачем выносить сор из избы? Это ж будет конец банку, его имиджу. А мы обязаны, ради памяти Дины, вытащить банк, сделать его опять процветающим и прибыльным. Мы можем всё сами выяснить. Вам просто нужно внедриться сюда под видом сотрудника, а дальше, я уверен, всё пойдёт как по маслу.

– А я так не уверена, – возразила я. – Этим вопросом должна заниматься полиция. Может, это звенья одной цепи: схема в банке, убийство Дины.

– Всё возможно, конечно, – согласился Дмитрий. – Только полиции совершенно не нужно знать о нашей внутренней кухне. Мы должны сами выяснить, кто схемачит, и сами с ним или с ними разобраться. А если эта ниточка заодно приведёт к убийце Дины, мы обязательно передадим её в полицию. Пока же посторонние не должны знать о проблемах в банке.

– А я, значит, не посторонний? – с сомнением спросила я.

– Ифигения, не буду лукавить. Я о вашем существовании узнал только несколько дней назад. Просматривая список участников тренинга Рудольфа, Дина увидела вашу фамилию и сказала, что вы бы идеально подошли на роль финансовой ищейки. В этом вопросе я полностью доверяю мнению и чутью Дины. Она собиралась посвятить вас во внутренние проблемы своего банка. А «Златабанк» для неё был самым любимым детищем, она в его развитие вложила всю душу и сердце. Так что, Ифигения, давайте соглашайтесь, во имя светлой памяти Дины.

Произнеся сию пламенную речь, Дмитрий выжидательно посмотрел на меня. Я молчала. С одной стороны, у меня сейчас временное затишье, и я могла бы заняться проектом «Златабанка», к тому же, признаюсь, приглашение поработать «ищейкой» было мне интересно. Это очень отличалось от тех задач, которые приходилось решать до сих пор. С другой стороны, мне было стрёмно. Всё-таки нужно расследовать схему кредитного мошенничества – уголовно наказуемого преступления. Кто знает, как поведут себя мошенники, если почувствуют, что их пытаются разоблачить. А если расследование выведет еще и на след убийцы Дины? Тогда и нас прихлопнут?

– Ну что, по рукам? Я же вижу, что вы согласны. Вам ведь интересно, а то всё со своей рекламой возитесь. А здесь такой проект: многозадачный, необычный, интересный. А если вы боитесь, то напрасно. Никакого риска. В банке надёжная служба безопасности, – Дмитрий сделал паузу и дожал меня финальным аргументом: – Плачу сто тысяч в неделю. Чистыми.

Дмитрий прав, мне действительно наскучили однообразные рекламные проекты, особенно в финансовой сфере, в которой я специалист. Все банки, страховые и инвестиционные компании обязательно хотят сказать своим клиентам, что они надёжные и солидные, а в рекламе использовать тёмно-синий цвет и серьёзных дядек в галстуках. Никакого разнообразия! А Дмитрий предлагает интересную задачу. Даже есть шанс испытать острые ощущения, которых так не хватает в жизни. И деньги, что немаловажно, неплохие.

– Я согласна, – коротко ответила я.

– Вот и отлично, – обрадовался Дмитрий. – Выходите завтра на работу. У нас как раз утром совещание. Представлю вас коллективу.

***

Ровно в девятнадцать ноль-ноль я набрала номер продавца «Попандополус Инвест» Александра. Начинался первый акт шоу под названием «Проучи телефонного спамера».

– Александр, добрый вечер. Это Ифигения, ваша клиентка по акции. Вы уже на месте? Как щербет? Понравился? Знаете, его готовят на козьём молоке. Не только вкусно, но и полезно.

– Здравствуйте, Ифигения. Да, я на месте. С нетерпением жду встречи.

Ну, естественно, с нетерпением, подумала я. Я пригласила Александра в одно из самых дорогих мест на Рублёвке. А ещё я проговорилась о том, что у меня есть несколько миллионов, которые я готова инвестировать уже сегодня. Наверняка, Александр сложил эти два факта, и решил, что я богатая клиентка, которую он сможет развести на крупный контракт, и уже подсчитал причитающиеся ему комиссионные.

– К сожалению, Александр, сегодня встретиться не получится. Я не успеваю, – сладким голосом промурлыкала я. – Придётся перенести нашу встречу. Давайте на завтра? Мне так неудобно, что я не могу сегодня с вами встретиться, поэтому я готова подъехать к вам сама. Скажите, где ваш офис? Заодно я бы хотела бы встретиться с вашим директором. Я же собираюсь занести по вашей замечательной акции большую сумму денег. Хочу убедиться, что в «Попандополус Инвест» все такие же адекватные, как вы, дорогой Александр.

– К нам в офис? Встретиться с директором? – в растерянности повторил Александр, явно не ожидая такого поворота. – Может быть, я вас здесь дождусь?

– Сегодня не дождётесь, – я вложила в голос всю силу убеждения, на какую была способна. – Забиваем стрелку в вашем офисе? Или, хотите, завтра можем опять встретиться в «Трёх осинах и киселе». В шесть утра я там завтракаю. Подъедете?

– Давайте лучше в нашем офисе. Когда вы сможете подъехать?

– В семь вечера. И не забудьте пригласить на встречу вашего директора. Без него ничего обсуждать даже не начну.

Работа под прикрытием

На следующее утро будильник прозвенел ровно в семь. Я со спокойной душой его отключила: через пять минут он прозвенит ещё раз, потом ещё раз, и так с пятиминутными интервалами он будет звонить в течение часа. Только таким мучительным способом я могу заставить себя встать рано утром. К восьми часам, когда будильник успевает прозвенеть минимум двенадцать раз, моя совесть окончательно просыпается и начинает настойчиво твердить «просыпайся, нехорошо опаздывать».

В отделение «Златабанка» я вошла в десять ноль-ноль.

– Вы к кому? – спросила меня вежливая секретарша на ресепшене.

– Меня зовут Ифигения Тимофеева. Я новый сотрудник. Наверное, господин Бондаренко давал насчёт меня какие-то указания?

– Да–да, конечно! – Вежливая секретарша стала ещё вежливее.

Очевидно, господин Бондаренко дал какие-то особые указания насчёт моей персоны. Девушка вскочила из-за стойки ресепшена и, бесконечно улыбаясь, повела меня внутрь офиса.

– Вот сюда, пожалуйста. Осторожно, здесь ступенька, не оступитесь. А вот здесь у нас принтер, пожалуйста, аккуратно, можно больно удариться. Ой, извините, пожалуйста, здесь уголок ковролина немного отошёл, не споткнитесь. Аккуратно, слева картина в раме тяжёлой, если задеть, она может упасть прямо на ногу, палец ушибёт.

Заботливые комментарии секретарши начали раздражать. Я не страдаю неуклюжестью. Наоборот, передвигаюсь легко и быстро. Да и с габаритами у меня всё нормально: картину плечом, вряд ли, задену. Или это такие особые указания господина Бондаренко: доведи, мол, новую, очень ценную сотрудницу в целости и сохранности от ресепшена до переговорной. Это ведь такой сложный путь, прямо-таки квест с непреодолимыми препятствиями: прямой коридор, принтер и поворот направо. Интересно, про дверь в переговорную она тоже будет меня предупреждать? А то ведь я могу и не попасть в дверной проём, ещё сломаю что-нибудь: руку или ногу, а может и саму дверь.

– Вот сюда, пожалуйста. Позвольте открыть вам дверь. А то не все догадываются, что она открывается внутрь, начинают дёргать на себя, а надо толкать от себя. А то можно покалечиться. Палец вывихнуть, или ещё хуже, кисть растянуть. Проходите, пожалуйста.

Я вошла в переговорную. За овальным столом сидели девять человек, все как один пялились в свои гаджеты. Никто не обратил на меня внимания, поэтому я села на ближайшее свободное место и принялась откровенно изучать присутствующих. Это были типичные представители банковского планктона. Костюмы и рубашки от громких модельных домов, обязательные запонки с имитацией бриллиантов и дорогие часы.

У офисного планктона существует негласное правило: носить часы стоимостью в два месячных оклада. Правда, не все это правило соблюдают. В погоне за статусностью менеджеры часто перебарщивают. Например, на руке измождённого сотрудника справа от меня часы с открытым турбийоном³ марки Бреге. Стоимость самых дешевых часов этой марки приближается к ста тысячам евро. Сомневаюсь, что наёмный сотрудник в частном банке получает такую месячную зарплату, да даже и в год, скорее всего, не получает. И вот, когда понтов хочется, а денег не хватает, на помощь приходит китайская промышленность. Всего пятнадцать тысяч рублей – и вы счастливый обладатель шикарного турбийона, который буквально кричит окружающим о вашем статусе. Между прочим, правило двух зарплат действует в офисном мире и по другим поводам. Например, на отпуск вы тоже должны потратить минимум две месячные зарплаты, иначе считается, что вы плохо отдохнули, а ещё вы должны как минимум два раза в год полностью сменить свой офисный гардероб.

– Здравствуйте, товарищи манагеры, – прозвучал бодрый голос.

В переговорную энергичным шагом вошёл Дмитрий и расположился во главе стола.

– Извините за небольшую задержку. Давайте сразу начнём совещаться.

Присутствующие с трудом оторвали взгляды от своих смартфонов и посмотрели в сторону Дмитрия.

– Первый пункт в нашей повестке дня – критический уровень невыплат по кредитам, – продолжал Дмитрий. – Насколько я понял из отчёта нашего финансового директора, уровень невыплат достиг семидесяти двух процентов. Пётр Семёнович, доложите нам о ситуации.

Петром Семёновичем оказался измождённый сотрудник в Бреге. Я быстро потеряла интерес к его докладу. И так всё понятно: кредитов навыдавали много, выплат собирают мало, настолько мало, что, при желании, банк можно обвинить в проведении слишком рискованной кредитной политики и отобрать лицензию. Нужно предпринимать радикальные меры по исправлению ситуации.

В переговорной становилось душно. Кондиционер не работал, окон не было. А кто-то из присутствующих явно вылил на себя пол-литра одеколона, горьковатый аромат которого вытеснил весь кислород. Еще минут десять без воздуха, и сначала у меня конечности станут ватными, потом всё поплывет перед глазами, заложит уши, и я медленно, а может и быстро, соскользну под стол. К счастью, совещание подходило к концу.

– Ну и последнее, о чём я хотел сегодня поговорить, – это наш новый сотрудник, Ифигения Андреевна Тимофеева, – Дмитрий показал на меня. – Прошу любить и жаловать. Ифигения – наш новый стратегический директор. Обладает степенями из Бостона и Кембриджа, многолетним управленческим и консалтинговым опытом в финансовых структурах, в том числе зарубежных. Она поможет вывести наш банк на качественно новый уровень по всем показателям: привлекательность продуктовой линейки, клиентский сервис, рекламная эффективность.

– А показатели зарплаты сотрудников она выведет на новый уровень? – подал голос молодой человек, сидевший прямо напротив меня.

– Будет прибыль, будет и повышение, – отрезал Дмитрий и продолжил: – Нам чрезвычайно повезло, что Ифигения согласилась поработать в нашем банке. Ифигения – крупнейший специалист по внедрению системы Кофухредайтцу. Это японская система качества, разработанная специально для финансовых институтов. Крупнейшие банковские и страховые организации по всему миру уже успешно работают по этой системе.

– Что-то я про такую систему не слышал, – пробормотал Пётр Семёнович, с сомнением посмотрев на меня и потом с любовью на свой Бреге.

Если честно, я тоже услышала про Кофухредайтцу в первый раз. Я хорошо разбираюсь в тематике управления качеством финансовых услуг и могу с полной уверенностью сказать, что такой системы нет. По-моему, Дмитрий слишком увлёкся, придумывая обоснование для моего появления в банке. Кофухредайтцу! – как вообще могло прийти в голову такое слово?

Тем временем Дмитрий вошёл в раж:

– Ничего удивительного, что вы не слышали про Кофухредайтцу. Это новейшая разработка, которой сами японцы делятся с остальным миром весьма неохотно. Крупнейшие компании заплатили разработчикам огромные деньги, чтобы получить разрешение внедрить систему у себя. Ифигения является единственным в России носителем этой, можно без преувеличения сказать, сакральной информации. И теперь у нас есть уникальный шанс воспользоваться самыми современными технологиями в области управления качеством, естественно, адаптируя лучшие мировые наработки под российскую специфику. Ведь только предлагая высочайшее качество нашим клиентам, мы сможем улучшить наши ключевые показатели эффективности, что, в конечном итоге, приведёт к росту прибыли, увеличению окупаемости инвестиций и общей доходности для акционеров.

Я всё поняла: Дмитрий начитался переводных учебников по менеджменту. Их тексты изобилуют штампами про повышение прибыльности для акционеров, современные технологии и адаптацию лучшего мирового опыта. И теперь Дмитрий щедро приправляет ими свою речь. Непонятно одно – зачем он это делает. Ведь до этого он разговаривал как совершенно нормальный человек. Неужели он думает, что представляя меня коллективу заумными фразами, он добьётся большего уважения к моей персоне? Скорее, наоборот – никто не любит слишком умных или пытающихся таковыми казаться.

– Ифигения, – обратился ко мне Дмитрий, – может, Вы вкратце расскажете о системе? Какие преимущества получит наш банк, внедрив её в свои процессы?

Такого подвоха я не ожидала. Пришлось придумывать на ходу.

– Эта система – японская система из Японии, – размеренно начала я вещать, параллельно пытаясь вспомнить, а что я вообще знаю про страну восходящего солнца. – Японцы, как вы знаете, отличаются приверженностью высокому качеству. Это касается всего, что они делают. Все мы знаем про отличное качество японских машин, электроники, товаров народного потребления. Одна из составляющих отличного качества – отточенные процессы производства. В случае финансовой услуги – это все процессы, связанные с обслуживанием клиента.

Всё-таки опыт выступления на публике не пропьёшь. Я отлично умею толочь воду в ступе: ещё немного пустых фраз о высоком качестве и речь можно будет заканчивать. Одно плохо – забыла название системы, в которой я являюсь таким уникальным и ценным специалистом.

– А что самое главное в обслуживании клиента? Самое главное – понять потребности и ожидания клиента. Что он ожидает, приходя в наш банк? Хочет видеть приветливое лицо операционистки? поболтать с ней о погоде? или, наоборот, вообще не хочет никого видеть, а произвести все операции в терминале? Именно ориентированность на клиента…

– Нужно всех операционистов убрать, – в мой монолог вдруг вклинился молодой человек, сидящий напротив. – Всё, что нужно, – это хорошая компьютерная система с удобным интерфейсом. Клиент пришёл, кнопочки потыкал и, довольный, ушёл. Нашему банку нужен бюджет на разработку новой ИТ системы. Вот обоснование, – молодой человек побарабанил по лежащей перед ним пухлой папке, из которой торчали листы светло-салатового цвета.

– Максим, – сухо сказал Дмитрий, – мы сейчас не будем обсуждать бюджет. Скажите, Ифигения, – обратился он ко мне, – чем принципиально отличается Кофухредайтцу от других систем качества?

Я вспомнила печально закончившийся тренинг Рудольфа «Парапсихология продаж», суть которого сводилась к тому, что на подсознание человека можно влиять не только вербально – то есть словами, но и невербально, и принялась увлеченно придумывать.

– Кофу, а именно так, кратко, японцы называют эту систему, – начала я изобретать на ходу, – программирует поведение потребителя. Программирует, воздействуя на органы чувство. Органов чувств, как вы прекрасно знаете, пять. Это зрение, слух, обоняние, осязание и вкус.

– Вообще-то шесть, – громко сказал Максим. – И если такая супер-пупер продвинутая японская система не учитывает шестое чувство, то она нафиг не сдалась. Лучше потратиться на что-нибудь другое, компьютерное обеспечение, например, – Максим стал демонстративно поправлять свои салатовые бумаги в папке.

– Максим, – Дмитрий раздраженно постучал по столу и сухо скомандовал: – После рассказа Ифигении подготовьте, пожалуйста, объяснение, почему вы делаете свои распечатки на салатовой бумаге. Продолжайте, Ифигения.

Я мысленно поблагодарила Максима за предоставленную мне передышку, во время которой я успела в красках придумать описание Кофу:

– Итак, в Кофу воздействие может происходить через любой из пяти органов чувств. Так, например, в одном отделении японского банка используется запах новых купюр. Японцы выяснили, что запах денег улучшает настроение клиентов, повышает их самочувствие, вызывает ощущение влюбленности. И, действительно, количество клиентов в том отделении выросло в разы. В другом банке использовали динамическое визуальное воздействие. Там проецируют голографическое изображение золотых слитков. Это также увеличило продажи.

– Хотите сказать, клиент войдёт в отделение, пошарит туда-сюда глазами, увидит инсталляцию «куча баблоса» и обязательно оформит кредит? – с ухмылкой спросил Максим. – Это нереально. Чтобы клиент оформил кредит, ему должны предложить привлекательные условия, а не такие, как разработал наш кредитный отдел.

– У нас прекрасные условия, – резко отреагировал на наезд сотрудник, сидевший по левую руку от Дмитрия, очевидно, начальник кредитного отдела. – Очень выгодные. Просто пока наша программа разродится кредитным решением, клиенту надоедает ждать и он уходит в другой банк.

– Намекаете, у нас мало клиентов, потому что отдел ИТ плохо работает? Большей глупости я не слышал, – тут же возразил Максим. – Мало клиентов, потому что продукт дурацкий и обслуживание из рук вон плохое.

– Коллеги, давайте прекратим эти пустые препирательства, – Дмитрий быстро купировал нарождающийся конфликт. – Мы пока не знаем истинных причин плачевного положения в нашем банке. Именно выявлением этих причин и займётся Ифигения в рамках первого этапа внедрения своей системы. Ведь так, Ифигения?

Я молча кивнула. Однако коллективчик паршивенький. Ищут виноватых вместо того, чтобы вместе решать проблему. Интересно, рядовые сотрудники ведут себя так же?

***

Моё новое рабочее место оказалось в кредитном отделе. Как объяснил начальник отдела кадров Николай Анатольевич, это временно, пока мне не оборудуют отдельный кабинет.

– Максим, наш начальник ИТ отдела, уже сделал Вам почту, – вещал Николай Анатольевич, ведя меня по лестнице на третий этаж, где и располагался отдел. – Я выслал документы, с которыми необходимо ознакомиться. По результатам ознакомления мы проведём беседу. Также нужно будет сдать внутренний экзамен на знание корпоративной этики. Материалы для подготовки Вы получите завтра.

– Экзамен? – я искренне удивилась и даже приостановилась. – А если я не сдам?

– Придётся пересдавать, – на полном серьёзе ответил Николай Анатольевич, не сбавляя шаг. – На пересдачу даётся три попытки.

– Понятно. А если и с третьей попытки не сдать?