Отражение. Зеркало войны Гончарова Галина

© Гончарова Г. Д., 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *
  • Зачем из зла исходит вечно зло,
  • Из пытки боль еще острейшей пытки?
  • Мы братья все – и ежели могло
  • Чье сердце только смерть в житейском свитке
  • Читать и по наему убивать,
  • Пусть и оно узнает, в чем свобода.
  • Несчастье – злом за злое воздавать.
  • О Небо, о Земля, и ты, Природа,
  • Все через вас: и тот, кто сделал зло,
  • И кто, отмщенью чужд, глядит светло!
Перси Биши Шелли.Возмущение Ислама(перевод К. Бальмонта).

Глава 1

Матильда Домашкина

– Блин, я разочарована…

– Чем?

– Я думала, все будет совсем иначе, ребята так об этом рассказывали, а тут, а здесь, а, блин!

К счастью, диалог Марии-Элены и Матильды никто не слышал, а то бы еще за неуважение к суду добавили… если есть такая статья. Матильда выяснять не рвалась, ей и так было противно.

Всем встать, суд идет!

Ага… Как это выглядит в американских фильмах – видели все. Красиво… может, даже американцы законы соблюдают, и вообще.

Как выглядит герцогский суд?

Тоже красиво. Назначается определенный день, народ собирается, все, кто хочет воззвать к герцогскому правосудию, приходят на площадь города, или в магистрат, или в замок – куда прикажут, и там все оформляется с шиком.

Золоченое кресло для герцога, стол для его секретаря, стража, даже палач и плаха – мало ли что? Мало ли кто?

А у нас!

Мария-Элена была разочарована с самого начала. Матильда – тоже.

Начать с местонахождения суда. Черт-те где.

Она специально отпросилась у Антона на весь день, и не прогадала. Поехала за час и, приехав, сразу же начала удивляться.

Кто мог бы догадаться, что вход в суд находится рядом с магазином нижнего белья? Причем дом построен квадратом, так вот, рядом с магазином нижнего белья – дверь, вы входите в нее, проходите сквозной коридор, оказываетесь во внутреннем дворе, протискиваетесь через машины на автостоянке и натыкаетесь на вторую дверь.

И она-то ведет в суд.

Мария-Элена юмора не оценила. Если бы кто-то рядом с местом, в котором проводит суд ее отец, панталонами торговал… знаете, это как-то неэтично. Вообще.

Но – ладно. Зато центр города, старое здание, потолки под три метра, рама металлоискателя… Опять – прекрасно, но когда строилось здание, видимо, это был черный ход, для всякой шелупони, и раму кое-как втиснули в узкое пространство, а за ней примостили убогого вида облупившийся деревянный стол образца так семидесятого года. Где они нашли-то этот антиквариат? В приличных учреждениях такое сто лет назад списали….

Опять-таки дело житейское.

Просто в этом проходе и коридорчике двоим уже не разминуться, так и вспоминается бессмертное филатовское: «Кто хотит на Колыму – выходи по одному»[1].

Сидит за этим столом паренек в погонах, со здоровущим прыщом на шее, кое-как замазанным тональным кремом, и проверяет входящих.

Рама, сумка, вытащи все из карманов…

Матильда сочувственно поглядела на парня и подумала, что, будь она террористом, она бы тут со смеху и сдохла.

Линия защиты, блин! И нет другого слова! Один точный удар сумкой – и даже она надежно нейтрализует защитника. А кому смешно – взвесьте дамскую сумочку в руке, и мигом поймете, что это лучшее оружие ближнего боя.

Но послушалась, продемонстрировала все, что могла, и отправилась искать нужный кабинет.

Само заведение выглядело вполне прилично. Жутковатый цвет стен (больной желтухой крокодил), белые двери – не пластик, дерево, правда, столетней давности, врезные замки, коридор, скамеечки…

Почти поликлиника, даже манеры у младшего персонала похожи.

Матильда попробовала осведомиться, что и где, заглянув за дверь с надписью «Секретарь», но оттуда рявкнули не хуже гарпии:

– Кабинет у вас написан? Сидите ждите, вас вызовут!

Вот и вся вежливость.

Может, где-то дело обстоит иначе, Матильда на это надеялась. Но здесь ей не нравилось.

– Ты же работала в юридической конторе. Неужели ты в суде не бывала?

Мария-Элена была искренне удивлена. А чем?

– Я же не юрист. Я – делопроизводитель… в перспективе. То есть законов не изучаю, моя работа – с бумажками. Возиться, систематизировать, оптимизировать, готовить… а по судам юристы бегают, им за это зарплату платят.

– Больше, чем секретарю?

– Зависит от места, – пожала плечами Матильда.

– А почему ты решила стать именно делопроизводителем? Тебе это нравится?

Нравилось ли это Матильде?

Нет. Но…

Чтобы в нашем мире заниматься любимым делом, надо очень, очень хорошо зарабатывать. Или просто иметь постоянный независимый источник дохода.

Мария-Элена обдумала этот ответ.

– А кем бы ты хотела стать?

Как-то раньше она подругу не спрашивала, к слову не приходилось. Да и… в ее мире у женщины было три специальности, органично сменяющие друг друга. Дочь, жена, мать. Еще – бабушка.

А в мире Матильды женщины могли сами выбирать себе дорогу, профессию, мужа… это – здорово?

Когда как.

Матильда вздохнула.

– Я мечтала стать дизайнером интерьера.

– Это?..

– Когда приходишь в квартиру или дом, рисуешь каждую комнату, прикидываешь, как ее обставить…

– Тебе это нравится?

– Интересно же! И у нас столько стилей… если бы ты видела! Авангард, ар-нуво, барокко, георгианский стиль и гранж, лофт и манга, османский и романский стили, эклектика и стимпанк… и это я даже десятой части не перечислила.

Мария-Элена и слов-то таких не знала. Но суть уловила.

– А почему ты не попробуешь?

Ответом было пожатие плечами.

Деньги, всё упирается в деньги.

Легко заниматься интересным делом, если можешь сидеть у кого-то на шее. Мамы-папы, бабушки-дедушки помогут? Ты и дизайнерскую контору откроешь, и что хочешь сделаешь. А если ничего нет? Как тогда?

Кто-то скажет, что к своей мечте надо идти через трудности и лишения? Да. Но во время ходьбы надо же и что-то кушать?

Даже если бы Матильда открыла эту контору – где взять клиентов? И защиту от клиентов? Вариант «Вы мне все сделайте, а я посмотрю и заплачу, если мне понравится» весьма и весьма распространен в наше время. И ведь находятся гении, которые верят в грядущую оплату!

Наивняк!

У Матильды же ни связей, которые позволят найти нормальных клиентов, ни репутации, да просто – ничего. Ноль.

Обратиться в дизайнерское бюро и поработать там? Она это и так может сделать, в качестве делопроизводителя. Кто сказал, что нельзя? Ей только восемнадцать, все еще впереди. Но пока надо получить образование и какую-то работу, чтобы оставаться на плаву.

Работа есть, осталось образоваться.

Мария-Элена кивнула.

– Тильда, а ты мне покажешь?

– Что?

– Стили, о которых говоришь? Названия красивые, а как это будет выглядеть вживую…

– Покажу. У нас еще час.

Матильда достала из сумки дешевый планшет. Дрянь, конечно, прогружается медленно, фильмы не посмотришь, но есть два плюса. Зарядку держит долго и карта памяти большая. Ей хватает.

– Вот, смотри. Это эклектика. Основные признаки…

И девушки уткнулись в планшет.

* * *

В реальность их вернуло многозначительное покашливание над ухом.

Матильда подняла голову, и…

– Тильда!!! НЕТ!!!

Вопль Марии-Элены был такой силы, что девушка на миг зажмурилась и поспешно передала управление над телом.

И было от чего беспокоиться герцогессе.

Рядом с девушкой, улыбаясь во весь рот, полный золотых и серебряных зубов, стояла тетя Паша. Или Параша…

Матильду затрясло.

То есть – затрясло бы, если бы она контролировала тело. Вот тут она бы и вскочила, и разоралась, и ее бы точно вывели за неуважение к суду.

Мария-Элена собой владела намного лучше сестры. А потому на долю Прасковьи Ивановны пришелся надменный взгляд, который словно теркой прошелся по всей женщине, от уложенных в «гулю» жидковатых крашеных волос, по свитеру ядовито-зеленой расцветки со стразами, по зеленой же юбке, только другого оттенка, до носков коричневых туфель со здоровущими цветами. И опять вернулся в планшет.

Сама Матильда выглядела намного элегантней оппонентки.

Русые волосы уложены в узел-ракушку. Платье свободного силуэта фигуру не подчеркивает, но и не слишком скрывает. Есть такие фасоны, вроде бы и все закрыто, от шеи до колен, но сама ткань очень удачная. Мягкая такая, уютная, светло-серого цвета, так и хочется провести ладонью. Облегающий верх, чуть расклешенный низ, никаких вырезов и украшений. На шее – золотая цепочка. Черная сумка, черные туфли.

– Мотя, не думай о ней, ты слишком нервничаешь, ты меня сейчас вытолкнешь. Расслабься…

– СУКА!!!

– Мы ее еще отправим на мыловарню. Но не сразу, нет, не сразу… ты сама говорила, что месть подают холодной!

Матильда вздохнула, расслабилась…

– Прости. Действуй, ладно? Я все подскажу, но общаться с этой мразью выше моих сил.

Мария-Элена чуть расслабилась. Подруга у нее замечательная, но все же несдержанная…

– Все равно они гниды!

– Кто бы спорил. Терпи…

Матильда вздохнула.

Потерпим. Пока – потерпим. Суд – не место для выяснения отношений.

Прасковья Ивановна так не думала. Она плюхнула свой объемистый зад рядом с Матильдой, отчего скамейка жалобно скрипнула, и мило улыбнулась еще раз.

– Как дела, Мотенька?

Мария-Элена вскинула брови.

– Неужели вы не в курсе?

– Я ж за тобой не слежу, – с неудовольствием отозвалась Прасковья Ивановна, понимая, что дело не выгорит. И вывести Матильду из себя точно не удастся.

Мария-Элена мило улыбнулась.

– И пришли сюда вы потому, что у вас угнали машину?

– Какую машину?

– Или украли собачку?

– Нет у меня никакой собачки!

– Зато повестка в суд есть. В пятый кабинет.

Мария-Элена била наверняка, и по злым огням в глазах Параши поняла, что попала в точку.

– Да! И что?

– Абсолютно ничего, – пожала плечами девушка.

И опять уткнулась в планшет, не обращая внимания на соседку по скамье. Хотя это было сложно. Прасковья Ивановна подготовилась к походу в суд и вылила на себя полфлакона какого-то ядохимиката.

Туалетная вода? Очень подходящее название, непонятно только, зачем ею людей поливать? Надо бы использовать по назначению, для туалета! И даже из-под ошалелого запаха химической розы пробивался аромат пота, кисловатого и неприятного.

Долго тетка молча не просидела.

– Это все потому, Мотенька, что ты старших не уважаешь.

Мария-Элена промолчала. Прасковья Ивановна вдохновилась и продолжила:

– Мать свою ты прогнала, добрых советов слушать не хочешь, и высокомерия в тебе много. Ты бы, Мотенька, жила, как все порядочные девушки, и все бы хорошо было. Парня бы себе порядочного нашла, замуж вышла… слышишь?

Толстая лапища с несколькими золотыми кольцами легла на коленку Марии-Элены и чувствительно встряхнула.

Мария-Элена медленно подняла голову от планшета.

– Любезнейшая, вы ко мне обращаетесь?

Тетя Параша фыркнула.

– А то к кому ж?

– Тогда извольте запомнить, что меня зовут Матильда Германовна.

– Не доросла ты еще до Германовны.

– Тогда и до ваших мудростей я тоже не доросла.

Такими мелочами Прасковью Ивановну было не смутить.

– А ты все же послушай! Чем по подворотням шалавиться…

Мария-Элена демонстративно вытащила из кармана телефон, выбрала режим диктофона и включила.

– Продолжайте, пожалуйста. Что вы мне хотели сказать о подворотнях?

– Выключи немедленно!

Матильда чуть позлорадствовала.

Да, здесь вам не там, это не старые времена, когда можно было поливать оппонента грязью, а потом кричать: «Люди добрые, да что ж это делается-то, я к нему со всей душой, а он сиротиночку изобидел!!!» Сейчас все записывается, и широту души можно оценить в присутствии свидетелей.

– Вас что-то не устраивает, любезнейшая?

Тетя Параша надулась и отодвинулась.

Законы она знала плохо, поэтому предпочла помолчать. А вдруг потом ее привлечь за что-то смогут?

По счастью, сидеть пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как из кабинета номер пять вышли люди, потом выглянула секретарша и вежливо пригласила:

– Кто следующий, на десять тридцать? Заходите!

Мария-Элена чуть замешкалась, и первой в кабинет с грацией боевого слон, ринулась тетя Параша.

* * *

Внутри кабинет выглядел не слишком презентабельно.

Стены были окрашены в персиковый цвет, но мебель удручала. Здоровущий стол для судьи был самым новым из имеющегося. Столик для секретаря оказался таким же престарелым и обшарпанным, как и мебель в коридорах, а стулья для клиентов заставили Матильду порадоваться, что платье – длинное. Иначе пришлось бы попрощаться с колготками.

Видимо, это беда районных судов – если их и финансируют, то по остаточному принципу.

Секретаршу Матильда разглядывала с профессиональным интересом. Симпатичная девушка, с хорошо покрашенными и уложенными волосами, с длиннющими ногтями, с макияжем и в дорогой одежде. Да, Антону она бы больше подошла в приемную.

– Пф-ф-ф-ф, – отозвалась Мария-Элена.

Матильда невольно улыбнулась. Подруга понимала, что не имеет права на ревность в отношении Антона, и все равно ревновала и злилась. Но картинка-то на уровне? А какое там качество работы – еще большой вопрос.

– Встать, суд идет.

Вот уж не ожидала Матильда услышать эту фразу. Но послушно встала. Они с Прасковьей Ивановной выбрали места подальше друг от друга, и теперь та сверлила Матильду злым взглядом. А чего злиться-то?

Матильда бы сюда век не приходила, ей не оставили выбора.

Судьей оказалась симпатичная женщина лет сорока, полноватая, с темными волосами, уложенными в короткую модельную стрижку, в чем-то темном вроде мантии.

Она опустилась за стол, кивнула секретарю – и та отмерла:

– Прошу всех сесть, – и уткнулась в бумаги.

Судья посмотрела на Матильду и чуть менее одобрительно на Прасковью Ивановну.

– Добрый день. Ленинским районным судом рассматривается гражданское дело по иску Домашкиной Марии Ивановны к Домашкиной Матильде Германовне о признании недействительным…[2]

Матильда внимательно слушала.

Судья объясняла. Процитировала статью, огласила состав суда, разъяснила права и обязанности обеих сторон, предусмотренные законом. Спросила про отвод, но тут обе стороны единогласно отказались – никто не имел ничего против судьи. Спросила про представителей, и тут началось самое интересное.

По доверенности Прасковья Ивановна была законным представителем Марии Домашкиной. Та в настоящее время не могла приехать и выдала бумагу Параше. На представление ее, Марии, интересов в суде.

А интересов было много.

В исковом заявлении мать требовала ответа по нескольким статьям, номера которых Матильда записала в блокнот, почитать на досуге. А если русским языком, дочь была виновна: во-первых, в присвоении наследства – статья 1149 гражданского кодекса. Во-вторых, в нарушении статьи 1148 того же кодекса – Мария Домашкина, оказывается, получила третью группу инвалидности и была нетрудоспособным ребенком наследователя. В-третьих, в использовании в корыстных целях недееспособности завещателя, то есть якобы Матильда воспользовалась неадекватным состоянием бабушки и заставила ее подписать бумаги в свою пользу.

И вишенкой на торте – любящая мамочка еще и на алименты подала. Матильда совершеннолетняя, а мать инвалид, вот и…

Судья огласила весь список и уточнила у Матильды, все ли понятно.

Девушка вежливо встала со стула.

– Да, ваша честь. Мне все понятно, благодарю вас.

Мария-Элена продолжала держать контроль над телом, и теперь Матильда могла только подсказывать, а то наломала бы дров. У нее самой идей не было, но желание разломать о Парашину «гулю» десяток стульев – было. Мария-Элена в этой ситуации держалась спокойнее.

– Вы согласны с предъявленным вам исковым заявлением?

– Нет, ваша честь.

Судья кивнула, словно и ожидала это услышать.

– Вы имеете право…

Дальше стандартно. Примириться, отказаться, одуматься, вернуться…

Матильда бы все это с удовольствием проделала, но – увы. Придется тратить время и силы. Интересно, что за болезнь у ее мамаши? Даже и третья группа дается далеко не всем, и если кто-то ходил по поликлиникам, он знает, как тяжело оформить инвалидность. С ума сойдешь, пока всех врачей пройдешь.

Мамочка не поленилась.

С точки зрения Матильды, это свидетельствовало о ее несокрушимом здоровье. Или здоровущем блате. Есть исключения, есть, но большая часть больных просто не имеют сил, чтобы преодолевать все врачебные «рогатки».

Сначала спрашивали Прасковью Ивановну.

Та в красках рассказала, как Матильда выгнала родную мать, как выяснилось, что она оттяпала в свою пользу все имущество покойной бабушки, а у матери – инвалидность. Потом тетка Параша попыталась охарактеризовать саму Матильду, но тут уж нашла коса на камень.

Судья достаточно вежливо оборвала излияния, уточнив, что именно может дама сказать по делу. А моральный облик подсудимой… Да будь она хоть дочерью Чикатило – в данном судебном деле это неважно.

Дело дошло до Матильды.

Мария-Элена опять встала.

– Ваша честь, разрешите мне предоставить суду копии некоторых документов?

– Каких?

– Свидетельство о государственной регистрации права собственности. Договор дарения. Договор ренты.

Судья кивнула, и Матильда передала документы секретарю, а уж та – судье. На ознакомление ушло минут пять, потом судья подняла на Матильду потеплевший взгляд.

Ну да.

Уже не хищница, которая воспользовалась беззащитностью старушки, а просто внучка, которая жила вместе с бабушкой, заботилась о ней, да и сроки оформления документов вызывали доверие. За пару лет до смерти Майи Алексеевны Домашкиной. Не за месяц или за неделю, нет…

Завещатель сперва распорядился, а потом пожил в своей квартире, умер в ней же, был похоронен со всем почетом…

Прасковья Ивановна сверлила Матильду злобным взглядом. Но от герцогессы все отлетало, как от стенки. Куда уж этой корове до матушки-настоятельницы Эралин! Вот где был гибрид гарпии с василиском, а Параша – жалкая дилетантка.

– С вашего позволения, ваша честь, я поясню?

– Да, пожалуйста.

– По вопросам искового заявления. Бабушка оформила дарственную на меня, когда я стала совершеннолетней. Бабушка была в здравом уме, в твердой памяти, она отдавала себе отчет в своих действиях, и это могут подтвердить и нотариусы, у которых она все оформляла, и врачи из поликлиники, в которой она лечилась. Если нужно, я представлю список с телефонами и адресами.

Судья кивнула. Мария-Элена восприняла это как разрешение продолжать.

– Также я могу пригласить свидетелей, которые докажут, что я жила с бабушкой всю свою жизнь, я заботилась о ней до ее последнего дня, и упрекнуть меня не в чем.

– А я могу представить свидетелей обратного! – рявкнула Параша. – Шалавилась ты, а не заботилась!

Судья перевела гораздо менее благосклонный взгляд на Прасковью Ивановну.

– Попрошу вас держать себя в руках. Иначе я приму меры.

Гадкая тетка заткнулась. Но глаза у нее стали как две иголки. Мария-Элена пожала плечами и продолжила:

– Более того, если не считать встречи, во время которой родная мать пыталась меня шантажировать, я не видела ее уже 16 лет.

Судья прищурилась. Дело переставало быть томным.

– Поясните?

– Когда мне было два года, мой отец решил бросить мою мать. И уехал. Мать поехала за ним, бросив меня на попечение бабушки. С тех пор я ее не видела и даже не сразу узнала, когда она появилась. Только когда мать предъявила документы. Поэтому я считаю, что ее претензии на какие-либо алименты неправомочны, ваша честь. Она меня не растила, не воспитывала, впервые после многих лет увидела около месяца назад и сразу же решила, что мне надо продать квартиру и уехать в поселок, чтобы служить нянькой для детей, которых она потом нарожала. Я отказалась, что и привело к закономерному результату. Если это необходимо – я также могу предоставить свидетелей.

Судья задумалась.

Дело о наследстве рассыпалось на глазах. Дарственные не оспоришь, человек имеет право дарить кому угодно и что угодно. Хоть бы и ездового верблюда. Если бы были доказательства, что дарственная составлена под принуждением… Но таковых – нет. А даритель мертв в результате… где тут ксерокопия карточки?

Болезни Паркинсона?

Судья знала, что это за кошмар.

Что остается тогда? Договор ренты? То же самое. Если вызвать повесткой свидетелей, которых назовет девушка, а она назовет, нет сомнений… все рассыпается, как карточный домик.

С момента составления договора ренты квартира уже не принадлежала Майе Алексеевне Домашкиной. О каком наследовании тут может идти речь? И о какой недееспособности?

Могли ли препараты, которые назначались больной, повлиять на ее разум? Об этом лучше спросить медиков, но вряд ли.

Договор дарения составлен у одного нотариуса, ренты – у другого. Один человек еще может пойти на сговор, но когда их двое, все изрядно усложняется, к тому же одного нотариуса судья знала лично. Та еще зараза…

Страницы: 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Авторы этой книги утверждают, что здоровый образ жизни может и должен приносить радость. Основываясь...
Эту книгу, выдержавшую множество переизданий и породившую целый жанр в криминальных фильмах и телесе...
Что, если ключ к успешной карьере и самореализации не в том, чтобы создавать и расширять очередной с...
Я готовилась к свадьбе. Все у меня уже было решено. Муж, дети, работа. Но одна встреча изменила мою ...
Можно ли уйти от своей судьбы?В маленьком шведском городке совершены два жестоких убийства. Жертвы –...
Данное пособие - набор техник, методик, упражнений, которые могут быть полезны в работе психолога, к...