Страстная язычница Браун Картер

Глава 3

Было чуть больше восьми, когда я подъехал к зданию Китайско-американского общества изящных искусств в центре элегантного, обсаженного деревьями квартала в районе шестидесятых улиц Ист-Сайда. Проскочить мимо него было сложно — единственное здание из коричневого камня во всем квартале, с кафельной мозаикой на новом фасаде. Стеклянная дверь была открыта, поэтому я сразу же вошел.

Сидящая за столом миловидная девушка-китаянка приветливо мне улыбнулась, когда я к ней приблизился.

— Добрый вечер, сэр! — сказала она мягко.

— Добрый вечер, я...

— На второй этаж, сэр.

— Что? — не понял я.

— Что? — В ее глазах появилось недоуменное выражение. — О чем вы, сэр?

— Что на втором этаже? — Я на мгновение зажмурился. — Как вас зовут, радость моя?

— Ли Сонг.

— Сонг и Бойд? — Я решительно покачал головой. — Не те имена — не рифмуются, из нас никогда не получится опереточный дуэт, поэтому давайте не будем “чтокать” и “чевокать”, договорились?

— Да, сэр. — Девушка поперхнулась. — Прием на втором этаже, сэр. Вам нужно подняться по лестнице.

— Там что, раздают подарки? — быстро поинтересовался я.

Уголки ее губ мгновенно изогнулись.

— Бойд и Сонг? — лелейным голосом подковырнула она.

Я поднялся по лестнице. Весь второй этаж был сплошная приемная с прекрасным белым ковром на полу. На стенах висели китайские картины, и около сорока человек делали все возможное, чтобы огромное помещение не выглядело пустым.

Маленький старикашка в вечернем костюме, который он купил, вероятно, еще до того как отощал, подошел ко мне и почти неощутимо пожал руку.

— Очень приятно, что вы пришли, — сказал он дискантом, писклявым, как звуки флейты. — Конечно, вы знакомы со всеми. — И вновь исчез в толпе.

— Бокал шампанского, сэр? — Официант дотронулся до моего локтя, балансируя здоровенным подносом с двадцатью бокалами шампанского. Я схватил ближайший ко мне бокал до того, как он успел отвалить в сторону, и замер, потягивая шампанское, определенно домашнего изготовления, и разглядывая собравшихся. Возможно, треть из них были китайцы, остальные — европейцы. Ни одного знакомого!

Величественная мадам с огромным, украшенным фальшивым бриллиантом бюстом подплыла ко мне, как под парусами, с таким видом, как будто этим летом уже расчистила двенадцатиметровый надел в Ньюпорте.

— Правда замечательно, что Виат пробудет в городе эти несколько дней, — сказала она, благосклонно мне улыбаясь. — Говорят, он — величайший из ныне здравствующих авторитетов по нефриту! Думаю, нам ужасно повезло! У меня есть небольшая фигурка, которая все эти годы не дает мне покоя — я уверена, что она относится к периоду раннего Чжоу, но несколько несносных упрямцев настаивают, что к династии Тан. Они конечно же ошибаются, и теперь я смогу обратиться за подтверждением к душке Виату, ведь они не осмелятся спорить с ним, не так ли?

— О каком таком Виате Чжоу вы говорите? — с дрожью спросил я.

Огромные груди колыхнулись, как горы при сильном землетрясении.

— Вы такой душка! — пронзительно взвизгнула она в экстазе. — Какое чувство юмора! — Дама игриво заехала мне локтем глубоко под ребра, и я решил, что три из них уж точно сломаны. — О! — вновь оглушительно взвизгнула она — А вот и он!

Груди вздымались как паруса, когда она легла на другой галс и поплыла через зал.

Я одним глотком опорожнил бокал и обменял его на полный с проносимого мимо подноса. Еще полдюжины людей вошло в помещение, и постепенно начали возникать разговоры. Пара парней, стоявших рядом со мной, оказались втянуты в оживленную дискуссию о точном назначении ритуального диска и о том, действительно ли он является символом Неба. Разговор явно был предназначен для того, чтобы к нему прислушивались, затаив дыхание.

Затем, подобно миражу в бесплодной пустыне, появился единственный вид нефрита, в котором я разбирался — если весьма вольно трактовать Шекспира. Нефрит в образе блондинки, высокой, с плавными изгибами тела, которые вряд ли могли хоть одного скульптора оставить равнодушным. Ее белокурые с земляничным оттенком волосы, были гладко зачесаны и собраны в высокий пучок, который касался основания ее шеи. У блондинки было на удивление высокомерное лицо с очень пухленькой нижней губкой, которая презрительно кривилась, а в темно-серых глазах светился неприкрытый цинизм. Она была в коротком черном платье из шелкового крепа с глубоким вырезом, отделанным черным кружевом, которым более замысловато был обшит подол. Над линией выреза открывался впечатляющий вид глубокой ложбинки между выступающих грудей, и я подумал, что если и она начнет нести чушь насчет Чжоу и династии Тан, то я выкину нечто дикое, например, вылью содержимое своего бокала в вырез ее платья.

— Привет, — произнесла она звучным и одновременно скучающим голосом. — Я Юдит Монтгомери, а заодно и секретарь Общества. Вы, очевидно, новичок?

— Дэнни Бойд, — представился я, слегка поворачивая голову, чтобы она получила возможность полюбоваться моим профилем слева. — Мой друг просил встретиться с ним здесь, но где-то задержался. Я его не вижу.

— Может быть, я смогу помочь вам найти его?

— Джонатан Кук.

— Нет, его здесь нет, — заявила она уверенно.

— Кроме того, я ожидал, что встречу здесь еще одну свою знакомую, но и ее не вижу, — добавил я мрачно. — Лаку Тонг.

Блондинка нахмурилась.

— Лака Тонг? Не думаю, что я ее знаю.

— Ну, — сказал я, уныло улыбаясь, — похоже, мне не повезло с обоими.

— Уверена, что один из ваших друзей скоро будет здесь, мистер Бойд, — объявила она привычно вежливым голосом, поскольку находилась при исполнении служебных обязанностей. — Не хотели бы встретиться с нашим почетным гостем, Виатом Торпом?

— Я всегда считал, что ритуальный диск — это то, что подросток берет на свидание, — ответил я. — Ненавижу разочаровываться. В моем-то возрасте!

— Вы не являетесь поклонником китайского искусства, мистер Бойд?

Я бегло осмотрел восхитительные изгибы ее тела, выгодно подчеркнутые черным шелковым крепом, потом с сожалением покачал головой.

— Только не того, о котором вы говорите, мисс Монтгомери.

Ее нижняя губка изогнулась еще на четверть дюйма.

— Что за блеск в ваших глазах, мистер Бойд, да еще в вашем-то возрасте!

— Вам никогда не приходило в голову, мисс Монтгомери, что ваша жизнь течет по неверному руслу? — вежливо спросил я. — Глупо слоняться среди этих статуэток из нефрита, когда вы могли бы удирать от меня босиком в Центральном парке.

Она чувственно облизнула кончиком языка верхнюю губу.

— Давно я не встречала такого искреннего примитива, — заметила она скорее в свой, чем в мой адрес. — Сочетание грубой мужской силы с в общем-то не таким уж плохим профилем. У вас есть на полу тигровая шкура, мистер Бойд?

— Для вас я возьму ее напрокат, — пообещал я.

— По крайней мере, вы не подкатываетесь к девушкам втихую, — с издевкой сказала она. — Действуете безо всяких этих обманчивых интеллектуальных подходов вроде того, что “вы должны прийти и полюбоваться на мои средневековые гобелены!” — Ее серые глаза какое-то мгновение изучали мое лицо.

— Однако ожидать от вас интеллектуального подхода, мистер Бойд, конечно же столь же смешно, как поверить, что кролик может говорить на двух языках.

— Я хотел бы знать, — спросил я ее с энтузиазмом, — что появилось раньше: вы или этот вырез на платье? Вдруг вы родились в этом одеянии, как другие в рубашке.

— Вы находите подобный предмет разговора занимательным? — осведомилась она ледяным тоном.

— Полагаю, во мне говорит все та, же грубая мужская сила, — признался я, — в сочетании с не столь уж плохим телом. У вас есть вращающаяся круглая кровать, мисс Монтгомери?

Медленная, оценивающая улыбка скривила ее губы.

— А такое бывает? — пробормотала она как бы в раздумье. — Зачатки остроумия в сочетании с такими-то мускулами?

Она изогнула плечи и сделала глубокий вдох. На какой-то головокружительный момент я подумал, что глубокий вырез не выдержит такого напряжения и расползется по швам.

— Могу предложить вам следующее, мистер Бойд, — сказала мисс Монтгомери тихо. — Признаюсь, я стала немного уставать от антиквариата. Небольшое исследование по части методов, практикуемых в современной физиологии, может оказаться освежающим.

— Тогда снимайте туфли и рвем отсюда! — посоветовал я в ответ.

— Мне придется еще немного побыть секретарем, — возразила она. — Но вы не уходите, мистер Бойд. Я скоро освобожусь.

— Спросите у присутствующих, может, кто-то знает, что случилось с Джонатаном Куком, — предложил я небрежно. — Мне не хочется думать, что с ним произошел несчастный случай или кое-что похуже. Знаете ли, с людьми случается всякое: например, поскользнулся, вылезая из ванной, и напоролся на кран так, что располосовал себе горло.

— У вас живое воображение, мистер Бойд, — непринужденно сказала девушка. — Но я поспрашиваю.

Следя за возбуждающим колыханием ее бедер под обтягивающим шелком, пока она удалялась, я тупо признался себе в том, что много потерял из-за своего слабого интеллекта.

Зал быстро заполнялся все новыми и новыми людьми. Я прижался спиной к стене неподалеку от дверей и прихватил еще один бокал шампанского с проплывающего мимо подноса. Возможно, прошло около десяти безотрадных минут, показавшихся мне вечностью, прежде чем я ожил, завидев парочку, которая явилась в сопровождении кучки приверженцев изделий из нефрита.

Мужчина был высок и крепок, с впечатляющей, похожей на львиную гриву шапкой густых, преждевременно поседевших волос. Он излучал пренебрежительную самоуверенность, которая заставляет метрдотелей отвешивать поклон уже на расстоянии пятидесяти шагов. Его спутница сменила синее одеяние на такое же, только из парчи цвета слоновой кости с золотой вышивкой, которая слепила глаза буйством красок на груди. Все же остальное — от черных блестящих волос на голове до золотых шпилек на ногах — осталось неизменным, словом, это была та самая Лака Тонг, которая этим утром предложила мне заключить сделку.

Когда они достигли центра зала, я протиснулся через толпу и схватил девушку за локоть. Она вздрогнула, потом медленно, с явной неохотой повернула голову в мою сторону.

— Мисс Тонг, — произнес я. — Я бы хотел поговорить с вами.

— Извините, — ответила она поспешно. — Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

— Не валяйте дурака, — сказал я хрипло. — Я Дэнни Бойд, помните?

— Вы, наверное, путаете меня с кем-то, — возразила она. — Я никогда вас не видела!

— Что за бред! — вырвалось у меня сквозь скрежет зубов. — Мы должны поговорить. Дело не терпит отлагательств и...

Вокруг моего запястья словно сомкнулись тиски и сжали его до боли. Я слегка повернул голову и встретился с ледяным взглядом ее спутника.

— Вы слышали, что сказала леди? — пробасил он тоном образованного человека. — Вы ошиблись.

— Я слышал, что сказала леди, но я не ошибаюсь, — огрызнулся я. — А кто вас просит вмешиваться?

Он еще сильнее сжал мое запястье, и я стал ждать, когда хрустнет кость.

— Здесь не место устраивать сцены, — сказал он холодно. — Но если вы настаиваете, буду только рад поучить вас хорошим манерам.

Тут" я увидел отчаянную мольбу в сапфировых глазах Лаки Тонг, а за ней неприкрытый страх. Я мгновение усиленно ломал над этим голову, и в конце концов мне удалось изобразить на лице виноватое выражение.

— Какое поразительное сходство, — промямлил я. — Я не видел ее вот уже два года, и когда вы вошли... Извините.

— Все в порядке, — прошептала Лака. — Каждый может ошибиться.

— Согласен, — огрызнулся ее спутник. — Но только немногие ведут при этом себя так по-свински! Я улыбнулся ему, стиснув зубы.

— Отпустите мою руку! Или я расквашу вам нос! Его хватка мгновенно усилилась, и я чуть не взвыл от боли, потом неожиданно тиски ослабли, и его рука опустилась.

— Пойдем, моя дорогая. — Он улыбнулся Лаке, беря ее под руку. — Уверен, что большинство здесь — цивилизованные люди.

Я снова протолкался к стене, прижался к ней спиной и закурил. Потом стал размышлять, действительно ли Лака Тонг притворялась, или, может, у меня крыша поехала, и все это плод моего больного воображения. Пока я терзался сомнениями, передо мной вновь возникло черное шелковое платье.

— Я расспрашивала всех, как вы просили, — нехотя сказала Юдит Монтгомери. — Есть тут двое людей, которые хотят встретиться с вами; можете оказать им такую любезность, если хотите, чтобы я ускользнула отсюда с вами через некоторое время, чтобы поиграть в салочки в парке.

— Разве найдется человек, который откажется от такого предложения? — спросил я поспешно.

— Тогда идемте со мной, — сказала она. — И прекратите корчить из себя совратителя. Кто вы такой? Бойскаут или зрелый мужчина? Протрите глаза и оглядитесь по сторонам!

Я послушно последовал за ней из приемной, затем по лестнице на третий этаж, где, очевидно, находился главный офис Общества. Юдит, покачивая бедрами, миновала ряд пустых столов, остановилась у двери, отделанной панелями из тика, и тихонько постучала.

— Войдите! — скомандовал хриплый голос изнутри. За этой дверью моим глазам предстал самый элегантный кабинет из виденных мною до сих пор. Я по щиколотку погрузился в дорогой белый ковер, по сравнению с которым тот, что был внизу, смотрелся как конская попона. Вдоль стены стояли застекленные полки, скрывая от посягательств поистине императорскую сокровищницу поблескивающего нефрита. Дополняли обстановку низкий диван и полдюжины обычных стульев современного датского производства, тоже из тикового дерева.

За большим тиковым столом сидела женщина, а позади нее в состоянии почтительного внимания замер невысокий мужчина, словно покорный слуга.

— Мадам Чой, — произнесла Юдит с уважением, — это мистер Бойд.

Судя по ее царственному виду, мадам Чой вполне могла бы быть китайской императрицей времен династии Чжоу или Тан. Ее волосы были слегка подернуты сединой, а сетка тонких морщин под пронзительными темно-оливковыми глазами говорила, что она уже немолода, — я дал бы ей лет пятьдесят, плюс-минус десять. Высокий ворот ее черного атласного платья-туники был застегнут бронзовой брошью с нефритом в тонкой золотой оправе.

— Всегда рада встретить одного из друзей Джонатана Кука, мистер Бойд. — Голос был хриплый и походил на мужской.

— Благодарю вас, — ответил я как можно вежливее. Мадам чуть-чуть приподняла правую руку, и в этом жесте сквозило какое-то легкое, как у птицы, изящество. Человек позади нее весь обратился во внимание, затем, мгновенно уяснив значение жеста, сделал два шага вперед, поравнявшись с ее стулом.

— Это мой ассистент, — пояснила мадам Чой. — Брюс Треман.

Физически Треман почти идеально дополнял своего босса. Мелкокостный, в лучшем случае на пару дюймов выше пяти футов, с острым личиком и несколькими прядями слишком длинных, цвета серебра, волос, спадающих ему на лоб. Его глаза были выцветшего голубого цвета и, казалось, беспрестанно прыгали, словно пара мячиков на резиночке.

— Весьма рад, мистер Бойд, — произнес он тонким голосом.

— Юдит сказала мне, что вы беспокоитесь о Джонатане, — резко спросила мадам Чой. — Он должен был встретиться с вами здесь?

— Мы условились, — подтвердил я. — Может быть, он просто забыл?

— Если это так, то я должна извиниться за него, — сказала мадам хрипло. — Но на него не похоже — вот так вот просто забыть. Это что-то из ряда вон выходящее.

— Думаю, случилось что-то непредвиденное, — сказал я, пожав плечами. — Сожалею, что побеспокоил вас, мадам Чой.

— Надеюсь, с беднягой Джонатаном не произошло ничего плохого, — нервно сказал Треман, и его глаза дико закатились при одной этой мысли.

Мадам Чой сделала едва заметный жест, и он поспешно отступил на два шага.

— Вы считаете, мистер Бойд, нам следует и дальше наводить справки о причине неявки Джонатана на назначенную встречу? — хрипло спросила она.

— Это было очень ненавязчивое приглашение, — сказал я, одаривая ее слегка смущенной улыбкой. — Чем больше я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что он просто об этом забыл.

Ее темные глаза уставились на меня не мигая, и несколько секунд она меня разглядывала.

— Очень хорошо, — наконец вымолвила она, — надеюсь, вы получили удовольствие от первого посещения нашего Общества, мистер Бойд. Возможно, вы даже начнете подумывать, не вступить ли вам в него позднее? Вас интересует нефрит?

Я оглянулся на молчащую блондинку, стоящую позади меня.

— Думаю, что да.

— Тогда вам следует спуститься вниз и поговорить с Виатом Торпом. — Ее тон не оставлял сомнений, что это приказ, а не предложение. — Он суетливый старый болван, — продолжала она бесстрастно, — но разбирается в нефрите. Доброй ночи, мистер Бойд.

— Доброй ночи, мадам Чой, — сказал я, — и вам также, мистер Треман.

Он было чуть приоткрыл рот, чтобы ответить мне, но неожиданно замер и пристально уставился на ее правую руку. Она не шевельнулась, поэтому Треман так и закрыл рот мгновение спустя, не выдав ив из него ни звука.

Я последовал за Юдит к двери, которую та уже открыла. Неожиданно мадам Чой снова заговорила:

— Джонатан не упоминал вашего имени раньше, мистер Бойд, но конечно же вы познакомились с ним на Таити?

— На Гавайях, — сказал я небрежно. — Я никогда не был на Таити.

— Простите за любопытство, мистер Бойд. Юдит уже вышла, и я тоже был почти у порога, когда мадам Чой вновь обратилась ко мне:

— Вы случайно не знаете человека по имени Лукас Блер, мистер Бойд?

Я повернул голову, и взгляд ее спрятанных под тяжелыми веками черных глаз впился в мое лицо, пытаясь проследить за моей реакцией.

— Лукас Блер? — Я немного подумал, затем медленно покачал головой. — Едва ли. А что, должен был бы знать?

Мадам Чой коснулась пальцами броши у горла, не давая мне отвести глаза, пока обдумывала ответ.

— Пожалуй, нет, мистер Бойд. Просто так, вопрос на всякий случай.

— Этот Лукас Блер тоже интересуется нефритом? — спросил я.

— Думается, у него обширные интересы, — бесстрастно ответила она. — Полагаю, это следствие его ненасытного любопытства. Стоит ему чем-то заинтересоваться — и Блер действует как скорпион: хватает и не отпускает, пока не насытится.

— Образное сравнение, мадам Чой. — Я улыбнулся ей. — Такое только в страшном сне может присниться.

— Возможно. — Черный атлас зашелестел чуть слышно, когда она пожала своими тощими плечами. — Но каждый создает свои ночные кошмары сам, мистер Бойд!

Ее правая рука шевельнулась почти невидимо для глаза, и Треман отреагировал незамедлительно.

— Доброй ночи, мистер Бойд! — сказал он поспешно. — Мадам Чой была рада с вами познакомиться.

Глава 4

Как только мы вышли на улицу, душный, влажный воздух окутал нас, словно плотным одеялом.

— О'кей, — сказал я весело, — теперь снимайте свои туфли.

— Я не глупая курица! — взмолилась Юдит. — Ведь в такую жару это было бы сумасшествием, мистер любитель побегать, настоящим сумасшествием.

— Договор дороже денег, — возразил я.

— А как насчет того, чтобы погоняться за мной босиком в моей квартире, где есть кондиционер? — предложила она.

— Если вы обещаете выкрасить свой ковер на полу в зеленый цвет, то я смогу, пожалуй, вообразить, что это трава щекочет мне пальцы.

— О, ну и фрукт! — Она закатила глаза. — Боже, что за остолопа мне удалось подцепить?

— Бывают и хуже, — сказал я успокаивающим тоном. — Давайте возьмем такси.

— Зачем? — непринужденно спросила Юдит. — Моя квартира в соседнем квартале. Или, возможно, вы хотите поберечь энергию, мистер Бойд? Вы все-таки пожилой мужчина, и все такое.

— Я не пожилой, — возразил я холодно. — Энергии у меня достаточно, а зовут меня Дэнни.

— В первом я сомневаюсь, — сказала она, противно хихикнув. — Второе — вскоре увидим, но третье принимается без сомнений. Тогда можешь звать меня Юдит, но не вздумай называть Джуди!

Она просунула свою руку в мою, и мы в прогулочном темпе отправились в соседний квартал. Ее квартира оказалась на первом этаже реставрированного кирпичного дома. Обставлена она была в том небрежном современном стиле, который стоил уйму денег, точно так же как и рента в столь престижном районе Ист-Сайда.

— Приготовь-ка выпить, Дэнни! — сказала Юдит, когда мы вошли в гостиную. — Здесь в баре целый набор “сделай сам”. Мне виски, пшеничное со льдом.

— Хорошо, — послушно сказал я.

Она, непринужденно покачивая бедрами, направилась к двери спальни и с порога улыбнулась мне через плечо.

— Я, так сказать, собираюсь накинуть что-нибудь посвободнее.

— Не торопись, — великодушно разрешил я. — Мне еще нужно перекрасить ковер.

Бар действительно оказался весь из себя, чуть ли не по последнему слову техники, со всякими выкрутасами и хитроумными приспособлениями, бутылок было припасено в достаточном количестве, чтобы затопить монастырь. Я приготовил напитки с опаской — вдруг сработает еще какое-то хитроумное устройство, поглощающее напитки по мере их приготовления!

Под окном в комнате стоял низкий диван. Я передвинул к нему столик для кофе, нашел серебряный поднос для напитков, укомплектовал его и поставил на стол, затем задернул шторы так, чтобы парень, живущий напротив, отложил свой бинокль на эту ночь за ненадобностью. Кондиционера не было видно, должно быть, существовал общий дистанционный пульт управления. Его мягкий шум создавал довольно приятный фон. Я уселся на диван и закурил, открыл было рот на полдюйма, но тут же закрыл, когда представил на миг мешанину проблем и вопросов, требующих разрешения и ответа. На сегодняшнюю ночь пусть все катится к чертовой матери. Бойд берет выходной от необходимости думать!

Дверь спальни внезапно широко распахнулась, и мгновение спустя в дверном проеме предстала Юдит. Голубая шелковая рубашка, усыпанная целым роем разноцветных бабочек, едва доходила до ее бедер, а дальше не было ничего. Ее красивые, безупречные ноги были почти полностью на виду и совершенно голыми, и будь юбка на дюйм короче, то желать большего было бы просто невозможно.

Она внимательно осмотрела комнату, отметив задернутые шторы, напитки на столе и меня на диване.

— Мило! — Юдит пошла к дивану, пальцы ее босых ног выжидательно напряглись, когда ступили на ковер.

— Ты еще не успел его перекрасить?

— Счел, что в этом отпала необходимость, — заверил я ее. — Зачем пыхтеть над кистью — проще дать волю своему воображению.

— Держу пари, что на это тебя хватит! — рассмеялась она гортанным смехом, опускаясь подле меня на диван и протягивая руку за выпивкой. — Тебе понравились мои ноги? — Она глянула на них с явным одобрением. — Я всегда говорю, что здоровое тело — лучшая обитель для грязных мыслей. За что будем пить, Дэнни? — Ее темно-серые глаза смеялись, глядя на меня поверх кромки бокала. — За экскурс в область физиологии в пику изучению изящного искусства Китая, чтобы урвать немного времени для удовольствий?

— Давай выпьем за Джонатана Кука, — предложил я. — За того, которому хватило ума не прийти сегодня вечером на встречу и дать таким образом нам возможность провести время вместе.

— Я не против! — Юдит отпила немного виски, а ее серые глаза внимательно изучали мое лицо. — Чем ты зарабатываешь себе на жизнь, Дэнни Бойд? Твоя физиономия и профиль, которым ты все время поворачиваешься ко мне... Знаешь, я просто не могу оторваться от них — они разжигают мое любопытство. Позволь мне угадать, ладно? Если хочешь — готова держать пари.

— Валяй, — разрешил я. — Терять мне нечего — в крайнем случае, могу и приврать.

— Что бы это ни было, тут пахнет пиратством, — пробормотала Юдит. — Ты — в прошлом флибустьер, а у “джентльменов удачи” всегда в запасе куча способов заработать себе на жизнь, не утруждая себя честным трудом, как в прежние, так и в наши дни. Я не видела тебя на Уолл-стрит и Мэдисон-авеню. Нет, — она решительно покачала головой, — чем бы ты ни занимался, ты работаешь только на себя. Ни один босс не выдержит такого, как Бойд, больше пяти минут.

— Для начала неплохо, — ободряюще заметил я. Юдит на пару мгновений закрыла глаза и сосредоточилась, затем снова широко открыла.

— Сутенер? — осенила ее блестящая догадка.

— У меня нет организаторской жилки, — возразил я. — Предупреждаю, еще одно столь же лестное предположение, и ты об этом пожалеешь!

— Ну, не знаю, — сдалась она и тяжело вздохнула. — Это трудно. Сдаюсь.

— Я подрядчик, — с помпой заявил я.

— Строительный подрядчик? — спросила Юдит, сбитая с толку окончательно.

— Подрядчик широкого профиля. Стоит кому-то что-то захотеть, и я тут как тут. Заключаю контракт и тяну резину до тех пор, пока у них не кончатся деньги.

Юдит задумчиво сморщила носик.

— Хочешь сказать, если мне понадобится что-то особенное и это нельзя достать обычным способом, ты заключишь контракт, чтобы добыть для меня желаемое?

— Ты действительно схватываешь все на лету, радость моя.

— К примеру, бриллиантовое ожерелье моей соседки из квартиры сверху, которым она постоянно доводит меня до бешенства.

— Верно! И если ты настолько терпеть ее не можешь, что хотела бы, чтобы соседка лишилась своего ожерелья, упав с лестницы и сломав себе шею, это я тоже могу устроить, — скромно сказал я.

Юдит раскрыла глаз чуть шире, и в серых зрачках обозначились вопросительные знаки.

— Ты шутишь?

— Конечно. — Я зверски ухмыльнулся. — Я работаю в банке, проверяю чеки после тех, кто их уже проверил.

— Нет, серьезно, Дэнни, ответь мне? — попросила она.

— Я отвечу, шучу ли я, если ты объяснишь мне, как секретарь некоего малоизвестного общества любителей восточной культуры может позволить себе жить в квартире, которая стоит бешеных денег? — предложил я.

— Это просто, — бросила Юдит небрежно. — Мадам Чой требует две вещи — эффективности и, если потребуется, работы в течение двадцати четырех часов в сутки. Я это делаю, и она платит мне огромную зарплату.

— Тогда спрашивается, как она может себе это позволить? — спросил я. — Подобные хоромы стоят целого состояния, не важно, сколько она тебе платит. И не говори мне, что у вас в Обществе миллион членов, и вы берете с каждого взносы по двадцать долларов в год.

— Ты помнишь, мадам Чой говорила, что Виат Торп хорошо разбирается в нефрите? — напомнила мне Юдит. — Так вот, она знает нефрит даже лучше, чем он. Общество использует ее имя и престиж у знатоков восточного искусства. И все коллекционеры верят ее слову безоговорочно. Мадам Чой действует как посредник при купле-продаже и сама осуществляет много сделок за свой счет. Она — яркая и выдающаяся деловая женщина, Дэнни. Взносов от членов Общества не хватит, даже чтобы оплатить счета за уборку. А вот деятельность Общества дает ей возможность заниматься бизнесом.

— Хорошо, — сказал я, сделав вид, что сдаюсь. — Ты, похоже, меня убедила.

— Теперь твоя очередь быть откровенным, — напомнила Юдит.

— Ладно, я вовсе не шутил.

— И ты такого рода подрядчик, как говорил? — Она недоверчиво посмотрела на меня. — Давай, ответь начистоту, Дэнни! Это настолько плохо, что не может быть правдой.

— Ты хочешь доказательств? — Я расстегнул пиджак и отдернул полу так, чтобы она смогла увидеть “магнум” в кобуре под мышкой.

— Дэнни? — Ее глаза стали огромными. — Ты ведь не убиваешь людей за деньги?

— Нет, только бесплатно! — огрызнулся я. Зазвонил телефон, и она, тихонько вздохнув, поднялась с дивана и подошла к элегантному комоду орехового дерева, где стоял аппарат. Я допил свое виски и отнес пустой бокал к бару, прислушиваясь к односложным ответам Юдит, пока готовил себе следующую дозу виски со льдом. Наконец она произнесла:

— Я все поняла, мадам Чой. Да, разумеется, — и повесила трубку. Затем, повернувшись ко мне, улыбнулась, словно извиняясь. — Я говорила тебе, что работаю круглые сутки. Это были предварительные распоряжения на завтра.