Воды спят Кук Глен

29

В этот вечер я недолго сидела вместе со всеми. Потом, уединившись в своем уголке, стала сравнивать недавно добытые страницы с аналогичными из той книги, которую я стащила из библиотеки и которая, по моему мнению, была точной копией — если вообще не оригиналом — подлинного первого тома Летописей Черного Отряда. У меня было отличное настроение. Не сомневаюсь, Одноглазый не упустил случая позубоскалить по этому поводу за моей спиной.

События складывались так, что я не была свидетельницей дальнейшего развития процесса искушения Чандры Гокхейла.

Позднее мне рассказали, что Гокхейл отправил своего человека проследить, где живет Шики. Однако посланный не вернулся по истечении всех разумных сроков, что было вполне естественно, поскольку, оказавшись там, где ему делать было нечего, он наткнулся на Ранмаста и Икбала Сингха, а закончил путь в виде трупа, плывущего вниз по течению реки. Раззадорившись, Гокхейл отправился в дом радости, предназначенный специально для обслуживания его самого, его приближенных и прочих избранных. Речник с несколькими другими братьями подкараулили его, когда он покидал Дворец. С ним были два приятеля, у которых столь неудачным для них образом возникло желание снискать расположение Генерал-инспектора, присоединившись к нему этим вечером, когда ему вздумалось удовлетворить свою страстишку.

Мурген проследил за тем, как развивались события. Предвидя это, я позволила себе расслабиться, изучая свои новые приобретения.

Мне понадобилось чуть больше часа, чтобы сделать вывод, что принесенное сегодня на самом деле было более поздней версией самых первых Летописей, и еще почти час, чтобы осознать — без помощи специалиста тут не обойтись. Другое дело, если бы я располагала свободным временем. Но увы…

Чандра Гокхейл погиб в этом самом доме радости. Как и оба его спутника. Тому были свидетели. Люди видели, как их задушили. Убийцы поспешили скрыться, выронив красный румель.

Серые прибыли почти сразу же. Они погрузили трупы на телегу, объяснив, что Протектор требует немедленно доставить Гокхейла во Дворец. Но Серыми они пробыли недолго — ровно столько, сколько понадобилось, чтобы покинуть дом наслаждений. И направились они в сторону реки, а не Дворца. Лишние тела унесло течение.

Белая ворона, дремавшая на крыше, проснулась, когда они двинулись вниз по склону. Она расправила крылья и полетела вслед за ними.

30

Мурген присутствовал при том, как Душелову сообщили новости. Это произошло вскоре после случившегося, и отчет был на удивление полным. Серые потрудились на славу, чтобы угодить своей хозяйке.

Братья, которые должны были привезти Гокхейла на склад, все еще не прибыли.

Мургену было также поручено как следует осмотреться в покоях Протектора, раз уж он оказался там. Однако ничего нового мы не узнали. В ее комнаты никто никогда не входил. Во всяком случае, с тех пор, как Лозан Лебедь получил там обещанную ему награду, Душелов не стала у себя задерживаться. Она тут же отправилась на поиски Радиши.

Радиша знала, что с Гокхейлом что-то случилось, но без подробностей. Женщины уселись в прихожей аскетических покоев Радиши. Душелов рассказала о том, что ей было известно. Голосом очень делового человека. Было замечено, что Протектор наиболее опасна и наименее предсказуема именно тогда, когда перестает капризничать и становится очень спокойной и серьезной.

— Похоже, у Генерал-инспектора были такие же слабости, как и у Перхюля Коджи. Наверно, в его ведомстве многие успели подхватить эту «болезнь».

— Ходили слухи.

— И ты ничего не предпринимала?

— Частные увеселения Чандры Гокхейла, какими бы отвратительными ни казались они мне лично, не мешали ему в полной мере исполнять свои обязанности Генерал-инспектора. Он пополнял казну, а все остальное меня не касалось.

— Действительно. — Деловой голос Душелова на мгновение дрогнул. Мурген потом рассказывал, как его позабавила мысль, что, может быть, и она имеет хоть какие-то моральные принципы. — На него напали в том же стиле, что и на Коджи.

— Может, кто-то имеет зуб против этого департамента в целом? Или Обманники отлавливают для своих церемониальных жертвоприношений мужчин, страдающих именно этой слабостью?

— Обманники не убивали Гокхейла. В этом у меня нет никаких сомнений. Это сделали те, кто выманил Лебедя отсюда и убил его. Если они вообще убили его.

— Если? — Чувствовалось, что Радиша напугана тем, что стояло за этими словами.

— Мы не видели его трупа. Заметь, что и на этот раз у нас нет тела. Люди, замаскировавшись под наших, почти сразу же прибыли туда и увезли тело. Меньше чем за неделю Тайный Совет потерял двух своих членов. Причем организационно они были наиболее важны. Они делали львиную долю работы по управлению государством. Если Великий Генерал окажется где-то поблизости, могу предсказать, что именно он станет их следующей целью. Эта гогочущая стая жрецов никому не нужна. От них никакого толку. Они ничем не управляют. Моя сестра доказала, что, в случае гибели, их можно заменить в считанные минуты. А вот Лебедя или Гокхейла никто не может заменить. Серые уже начали расследование.

Мурген сделал в уме пометку, что, возможно, Лебедь был марионеткой Душелова гораздо в меньшей степени, чем он старался всем внушить.

— Почему это не могут быть Душилы? — спросила Радиша.

— Потому что всего день назад те же самые люди срезали голову змее Обманников. — Она описала то, что произошло в Саду Воров. Судя по всему, раньше она не удосужилась ни с кем поделиться этими новостями. Не вызывало сомнений, что Протектор рассматривала княгиню как необходимого, но младшего партнера. — На протяжении всего нескольких дней эти люди, которых мы считали уничтоженными раз и навсегда, нанесли нам несколько сокрушительных ударов. За всем этим чувствуется ум человека очень опасного.

Нет, не опасного. И даже не удачливого. Это ум человека, одержимого параноидальной идеей, что, как известно, помогает двигать с места горы. Душелов всегда нюхом чувствовала зло того же масштаба, что и ее собственное.

— Мы понимали, что они не останутся во тьме навечно, — сказала Радиша. И тут же торопливо поправилась. — Я понимала. Не тот человек Капитан.

Да, в свое время она допустила ужасную ошибку, предав Черный Отряд, но сейчас ей угрожало не прошлое.

Тот дьявол был похоронен глубоко, в сотнях миль отсюда. Гораздо опаснее был другой, который в данный момент сидел рядом с ней.

Протектор — вот ошибка, на исправление которой ей не хватит всей жизни. Не подумав о последствиях, она решилась оседлать тигра. Теперь ей не оставалось ничего другого, как вцепиться посильнее, чтобы не дать себя сбросить.

— Нужно вызвать сюда Великого Генерала, — сказала Душелов. — Только если войска окажутся в городе до того, как наши враги сделают следующий шаг, у нас хватит людских ресурсов, чтобы поймать их. Отошли приказ немедленно. И как только курьер отбудет, нужно широко оповестить всех о том, что Великий Генерал возвращается. Они, как известно, питают особую нелюбовь к Могабе. Узнав, что он прибывает, они отложат осуществление других планов и попытаются прежде всего добраться до него.

— Ты говоришь так, будто знаешь, что именно они сделают.

— Я знаю, что сделала бы я, если бы меня точило столь яростное желание, и внезапно возникла возможность осуществить его. Вот увидишь, они попытаются сделать этот «удачный» ход.

— А что они будут делать дальше? — раздраженно спросила Радиша.

— Пока я не хочу распространяться об этом. Не потому, что не доверяю тебе. — Душелов, наверно, подозревала даже самое себя. — Просто хочу убедиться, что понимаю, как именно работает этот противостоящий мне разум, прежде чем начать вмешиваться в его деятельность. Ты же знаешь, у меня к этому талант.

К несчастью, Радиша знала. Она не ответила ничего. Душелов тоже молчала, как будто ожидая, что княгиня заговорит. Но Радише нечего было сказать.

Протектор задумчиво произнесла:

— Хотелось бы мне знать, кто это? Я знаю тех двух колдунов из старых. Но ни у одного из них нет ни амбиций, ни воображения, ни сил, хотя оба, конечно, твердые орешки.

Радиша издала звук, больше всего похожий на писк придушенного цыпленка:

— Колдуны?

— Те два коротышки. Неразлучная пара. Везунчики, не более того.

— Они выжили?

— Я же сказала, что им везет. Ты не помнишь никого, кто не участвовал в походе на Сияющую равнину и кого можно было бы рассматривать как потенциального лидера? Я — нет.

— Я думала, что все эти люди мертвы.

— Я тоже так думала. Наш Великий Генерал утверждает, что собственными глазами видел их тела. Но при этом он исходил из того, что оба колдуна погибли еще раньше. Хм-м-м… Тут-то у меня и возникло подозрение относительно того, что он просто глуп. Ну, можешь ты кого-то вспомнить?

— Среди членов Отряда, которых я знаю, — нет. Но там был еще нюень бао, который имел какое-то отношение к жене Знаменосца. В некотором роде жрец. Превосходно владел мечом и военными искусствами. Я сталкивалась с ним всего несколько раз. И о нем никогда не упоминалось ни в каких отчетах.

— Меченосец? Это объяснило бы многое. Но я убила его, когда… Вот странность. Именно те, кого есть все основания считать мертвыми, часто оказываются живы. Ты не замечала?

Радиша с трудом сдержала улыбку — редкую гостью на ее лице. Подумать только, кто это говорит!

— Затевается какое-то колдовство. Нужно быть готовыми ко всему.

— Ты права. Ты абсолютно права. И еще этот меченосец. — Душелов поднялась, собираясь уйти. Голос у нее изменился — теперь он звучал жестко. — Надо же! Давненько я не наносила визит этим людям. Может, из них удастся вытянуть что-нибудь полезное. — И она вышла из комнаты.

Радиша, вся в тревоге, несколько минут просидела неподвижно, точно каменная. Потом поднялась, ушла в свою Комнату Гнева и закрылась там. Невидимый шпион последовал за Протектором, которая, не имея привычки откладывать дела в долгий ящик, прямиком отправилась в свое хранилище. Собрала маленький ковер, рассчитанный на одного человека, все время споря сама с собой дюжиной раздраженных голосов.

Мурген почти ни слова не слышал, потому что был удивлен и шокирован. Там оказалась белая ворона. Она наблюдала за Протектором, которая по-прежнему не догадывалась о присутствии Мургена. Хотя она была более восприимчива к такого рода вещам, чем кто-либо из ныне живущих, за исключением ее сестры. Птица, в отличие от нее, заметила Мургена, но не выказала ни малейшего беспокойства. Оглядела его сначала одним глазом, потом другим. И подмигнула ему, явно сознательно! А потом, как только Протектор взлетела, тоже упорхнула в ночь, по-видимому, собираясь сопровождать ее в этом путешествии.

Но я же и есть белая ворона!

На время он потерял всякую ориентацию. Это продолжалось совсем недолго, но напугало Мургена не меньше, чем в те давние времена, когда он только начинал путешествовать в виде духа, покидая тело.

31

— Тобо, приведи-ка сюда дядюшку Доя, нужно с ним… — Тут я увидела Кендо Резчика и Ранмаста. — А, пожаловали, наконец-то. Ну, как все прошло?

— Отлично. В точности по плану.

— Привезли мне подарочек? — спросила Сари.

— Его как раз сейчас затаскивают. Все еще дергается.

— Киньте его прямо здесь. Нам нужно дружески поболтать, как только он придет в себя. — В глазах Сари вспыхнул злой огонек.

Я довольно засмеялась.

— Душелов думает, что у нас есть некий грандиозный, тщательно продуманный план, до тонкостей разработанный каким-то великим стратегом, обладающим выдающимся умом Если бы она только знала, что мы тыкаемся наугад, точно слепые, в надежде, что удача не оставит нас…

— У кого из собравшихся выдающийся ум, уж не у тебя ли, Малышка? — тут же встрял Одноглазый. — А что делать дальше, ты продумала?

— Конечно. — Это и в самом деле было так. — И уверена, что Душелову даже в голову не приходит, каков будет наш следующий шаг. Хочу выкрасть господина Сантаракситу, предоставить ему возможность пережить самое большое приключение в жизни.

— Хе-хе! Я так и знал.

Подошел дядюшка Дой, явно недовольный тем, как с ним обращались в последнее время.

— Один из наших друзей только что сообщил о беседе, состоявшейся между Тысячью Голосов и Радишей, — сказала я. — Как она до этого додумалась — за пределами моего воображения, но Тысяча Голосов решила, что во всех ее последних неприятностях виноват меченосец, который вроде бы должен был погибнуть много лет назад. По последним данным, она отправилась в храм Вин Гао Ганг, чтобы расспросить об этом человеке. Полагаю, ты знаешь, что это за храм.

Дой побледнел, как полотно. На мгновение его правая рука задрожала, а правое веко судорожно задергалось. Он повернулся к Сари.

— Это правда, — подтвердила она. — Что она может там выяснить?

— Говори на языке Людей.

— Нет.

Меченосец, как обычно, смирился с тем, чего не мог изменить, хотя чувствовалось, что никакого удовольствия от этого не испытывал.

— Книга, которая нам нужна, по-прежнему у тебя, — сказала я. — И ты можешь рассказать нам немало полезного.

Упрямый старик. Решительно настроенный не позволять никому втягивать себя во что бы то ни было.

— Тысяча Голосов послала за Могабой, — продолжала я. — Она думает, что армия сумеет отыскать нас. Будь у меня возможность, я бы с удовольствием покинула Таглиос до того, как он вернется. Но пока нам нельзя уходить. Наши дела здесь не закончены. Твоя помощь могла бы оказаться неоценимой. Как я уже не раз напоминала тебе, кое-кто из ваших людей тоже находится под этой равниной… Ох!

— Что такое? Дрема? — воскликнула Сари. — Гоблин! Взгляни-ка, что с ней?

— Я в порядке. Все хорошо. Просто меня вдруг осенило. Послушайте. Душелов думает, будто Плененные мертвы, все говорит за это. Значит, она уверена, что и Длиннотень мертв. Мы-то знаем, что это не так, поэтому и не проявляем беспокойства. Но, если она не знает, почему не поражается тому, что мир еще не наводнили Тени?

Все, даже колдуны, озадаченно уставились на меня, не понимая, из-за чего я так разволновалась.

— Смотрите, что получается, — продолжала я. — Неважно, жив Длиннотень или умер, пока он по ту сторону Врат Теней. Нет рокового меча, висящего над миром и готового упасть, как только этот безумец закаркает. Другое дело, если он окажется здесь. Тогда вряд ли уцелеет кто-нибудь, кроме разве самых искусных колдунов.

Наши колдуны, хоть и не самые искусные, тут же ухватили, в чем суть. И нарисовали весьма драматическую перспективу. Не потому, конечно, что их всерьез волновало, что станется с миром после того, как они покинут его.

Что делать с Хозяином Теней после освобождения Плененных? Вот вопрос, которым мы никогда не задавались всерьез, потому что до этого было далеко и потому что нас, в основном, волновали сиюминутные проблемы, возникающие на пути к заветной цели. Сари выразила мнение многих:

— Мы пока даже не знаем, сможем ли открыть путь. С какой стати нам сейчас беспокоиться о том, как потом закрыть его?

— Хотелось бы мне знать, как Хозяева Теней делали это? С помощью грубой физической силы? Черный Отряд был еще далеко на севере вместе со своим Копьем Страсти. — Я взглянула на дядюшку Доя. И остальные тоже уставились на него. — Может, великий позор нюень бао вовсе не такой уж древний, как я думала? Может, это случилось всего несколько десятилетий назад? Примерно в то же время, когда появились Хозяева Теней, и как раз перед тем, как они заявили о себе?

Дядюшка Дой закрыл глаза. Открыв их через некоторое время, старый жрец пристально посмотрел на меня.

— Пошли выйдем, Каменный Солдат.

К сожалению, Чандра Гокхейл, Генерал-инспектор и любитель очень молоденьких девушек, выбрал именно этот момент, чтобы застонать. Я сказала Дою:

— Через несколько минут, дядюшка. У нас тут гость, которого нужно хорошо принять. Обещаю, что не задержусь надолго.

Гоблин опустился на колени рядом с министром, слегка похлопал его по лицу и помог сесть. От Генерал-инспектора только что дым не шел, он явно собирался обрушить на наши головы гром и молнию. Только он открыл рот, я наклонилась вперед и прошептала:

— Воды спят.

Голова Гокхейла дернулась. Он мгновенно вспомнил, где видел меня прежде.

— Все их дни сочтены, приятель, — продолжил мою партию Гоблин. — И, похоже, в твоем распоряжении их будет чуть поменьше по сравнению с некоторыми другими.

Гокхейл узнал и его тоже, хотя предполагалось, что Гоблин мертв. А вспомнив, где видел прежде Сари, он затрепетал.

— Помнишь, как ты несколько раз обругал Минх Сабредил? — спросила Сари. — Сабредил-то уж точно помнит. Думаю, нам ввек с тобой не расплатиться за все мучения. Будешь сидеть в клетке для тигров. Вот и все наказание. Ничего страшного, не правда ли? И, возможно, уже через несколько дней Пурохита составит тебе компанию. — Она рассмеялась таким злым смехом, что меня пробрала дрожь. — Ваши дни сочтены, но сколько бы их не осталось, ты, Чандра Гокхейл, и Арджуна Друпада все время будете взывать к Земле и Небу, Ночи и Дню. Как наши братья в ледяной могиле.

Часть сказанного, которая имела особый смысл исключительно для нюень бао, я не поняла. Но суть уловила. Так же, как и Гокхейл. Он проведет остаток своей жизни в одной клетке с человеком, которого ненавидел больше всех на свете.

Сари снова засмеялась.

Когда она так смеется, это означает, что нервы у нее натянуты, как струна.

32

Я не спускала глаз со старого жреца, когда мы пробирались сквозь паутину заклинаний, которой был опутан склад. У него не было защитного амулета. Его голова судорожно подергивалась, ноги то и дело норовили изменить направление движения, но усилием воли он прокладывал свой путь сквозь наведенные иллюзии. Возможно, это было результатом обучения на Пути Меча. Хотя мне припомнилось, как Госпожа не раз настойчиво повторяла, что он тоже колдун, хотя и не слишком сильный.

— Куда мы идем, дядюшка? И зачем мы идем туда?

— Мы идем туда, где нет ушей нюень бао, которые могли бы услышать то, о чем я расскажу тебе. Старые нюень бао заклеймили бы меня как предателя. Молодые нюень бао назвали бы меня лжецом и старым дурнем. Или еще как-нибудь похуже.

А я? Как правило, я разделяла последнее мнение, в особенности, когда слышала его проповеди о необходимости внутреннего мира, которого можно достичь, с яростной одержимостью готовясь к сражению. Его философия привлекала очень немногих из тех, кто работал у Бонх До Трана, и все они были нюень бао, слишком молодые для того, чтобы на своей шкуре испытать, что такое на самом деле война. Я понимала, что словосочетание «Путь Меча» не носит милитаристского характера, но многим не нравилось именно, как оно звучало.

— Хочешь сохранить в глазах нюень бао свой образ несгибаемого старика, готового скорее умереть, чем помочь дженгали, людям второго сорта, как известно.

Было слишком темно, но мне показалось, что он улыбнулся.

— Да, примерно так, хотя и несколько упрощенно. — Его таглианский, который никогда не был плохим, сейчас стал еще лучше, поскольку мы были одни.

— Ты учитываешь тот факт, что в каждом темном уголке может прятаться летучая мышь, или ворона, или крыса, или даже одна из Теней Протектора?

— Мне нечего их бояться. Тысяча Голосов уже знает все, что я собираюсь рассказать тебе.

Но она могла не хотеть, чтобы я тоже узнала это.

Мы довольно долго шли в молчании.

Таглиос не перестает изумлять меня. Дой уверенно шел через район состоятельных людей, где люди обитали в поместьях, окруженных высокими и к тому же охраняемыми стенами. Их молодежь развлекается на улице Салара, которая возникла много лет назад специально для этой цели. Разум подсказывал, что там, где сконцентрировано богатство, нищих должно быть в избытке, но дело обстояло как раз наоборот. Бедным не позволялось оскорблять своим присутствием взгляд богачей.

Здесь, как нигде, запахи щекотали ноздри, но то была не вонь, а аромат сандалового дерева, гвоздики и духов.

Потом Дой повел меня по темным улочкам района храмов. Мы отошли в сторону, пропуская банду приверженцев Гунни. Молодые парни, задиры, живущие на улицах. Вздумай они прицепиться к нам, им здорово досталось бы, хотя нам это было вовсе ни к чему. Однако все обошлось. Им помешали безобразничать трое Серых.

Нельзя сказать, что Шадар в полной мере презирают кастовую систему. Просто они придерживаются мнения, что к высшей касте должны принадлежать не только жрецы и те, кому по рождению предназначено стать жрецами, но и, конечно же, любой, исповедующий веру Шадар. А эта вера, в высшей степени еретическая и представляющая собой боковую ветвь моей собственной Единой Истинной Веры, содержит в себе нечто очень привлекательное для слабых и обездоленных.

Серые обрушили на юнцов удары своих бамбуковых палок, а с жалобами посоветовали обращаться к Протектору. Парни оказались сообразительнее, чем можно было подумать на первый взгляд. Не успели Серые ухватиться за свистки, вызывая подмогу, как забияк и след простыл.

В городе наступило царство ночи. Дой и я все шли и шли.

В конце концов он привел меня в так называемый Парк Оленей — участок дикой природы, расположенный неподалеку от центра города. Он был создан несколько столетий назад кем-то из тогдашних правителей.

— Не понимаю, зачем нужно было тащиться сюда, — сказала я.

Может, в его голове созрел дурацкий план убить меня и бросить тело под деревьями? Глупость, конечно. И, главное, какой в этом смысл?

Дой есть Дой, однако. Никогда не знаешь, чего можно от него ожидать.

— Здесь я чувствую себя спокойнее, — заявил он. — Но надолго никогда не задерживаюсь. Здешние лесничие постоянно гоняют отсюда чужаков. А для них чужак — любой нетаглианец или таглианец, но не из высшей касты… Вот это бревно имеет форму точно по моим ягодицам.

Я упала, споткнувшись о бревно, о котором шла речь. Поднялась на ноги и сказала:

— Слушаю тебя.

— Сядь. Нам потребуется время.

— Опусти все бегаты.

У веднаитов Джайкура это слово означало дополнительные объяснения, призванные облегчить трудности, возникающие при заучивании священного писания. Чем, как известно, у них должен был заниматься каждый ребенок. То есть мои слова означали: «Не трудись объяснять, на ком лежит вина и как они докатились до такого злодейства. Просто расскажи, что случилось».

— Просить рассказчика отказаться от приукрашивания событий — все равно что просить рыбу добровольно отказаться от воды.

— Мне завтра на работу идти.

— И пойдешь. Тебе известно, что Свободные Отряды Хатовара и странствующие отряды Душил, убивающих во славу Кины, имеют одинаковое происхождение?

— В Анналах можно найти немало намеков, позволяющих сделать такое предположение, — призналась я.

Хотя в это как-то мало верилось.

— Мою роль у нюень бао грубо можно сопоставить с твоей как Летописца Черного Отряда. И с ролью жреца в отрядах Душил. Этим последним, кроме всего прочего, вменяется в обязанность хранить устную историю отряда. С годами Туги постепенно утратили уважение к письменной истории.

Мои собственные исследования показывали, что с годами Черный Отряд тоже претерпел значительную эволюцию. Вероятно, гораздо большую, чем отряды Обманников, которые все время оставались внутри одной и той же культурной среды, не претерпевшей значительных изменений. В отличие от них, Черный Отряд забирался все дальше и дальше в чужие земли, и старые солдаты замещались молодыми чужестранцами, у которых отсутствовала связь с прошлым и которые зачастую даже не представляли себе, что Хатовар еще существует.

Дой точно прочел мои мысли.

— Отряды Душил — слабое подражание первоначальным Свободным Отрядам. Черный Отряд сохранил свое название и кое-что из воспоминаний, но в философском смысле вы гораздо дальше от начальной точки, чем Обманники. Ваш Отряд ничего не знает о своих истинных предках, и весь его путь в огромной степени происходит под воздействием богини Кины. Но не только ее. Есть и другие, поменьше рангом, кто не хочет, чтобы ваш Отряд стал тем, чем был когда-то.

Я молчала, но Дой не потрудился ничего объяснить. Как всегда.

Зато он сделал то, что было для него даже труднее. Рассказал мне правду о своем собственном народе.

— Нюень бао — почти чистокровные потомки тех, кто входил в один из Свободных Отрядов. Того, который предпочел не возвращаться.

— Но считается, что именно Черный Отряд был тем единственным, который не вернулся. В Анналах говорится…

— Там не может быть сказано больше того, что было известно его авторам. Мои предки пришли сюда после того, как Черный Отряд завершил опустошение страны и двинулся на север, уже утратив всякое представление о своей божественной миссии. Предоставленный самому себе, не ведая о том, какая роль была ему уготована. К тому времени в нем сменились уже три поколения, и не прилагалось никаких усилий к сохранению чистоты крови. Он просто сражался, принимая участие в войне, первой из тех, которые запомнили авторы ваших Летописей. И был почти полностью уничтожен. Похоже, таков удел Черного Отряда. Снова и снова возникать почти из ничего, каждый раз воссоздавая себя заново. И каждый раз утрачивая что-то из того, чем он был до этого.

— А каков удел твоего Отряда? — Я обратила внимание на то, что он никак не называл его. По правде говоря, это было неважно. Название не имело для меня значения.

— Погрязнуть даже глубже в неведение о самом себе. Я знаю истину. Мне известны старые тайны и пути. Но я — последний. В отличие от других Отрядов, мы взяли свои семьи с собой. Нам было что терять. И мы дезертировали. Ушли и спрятались на болотах. Но смешения кровей мы не допускали. Почти.

— А эти ваши паломничества? Старики, которые умерли в Джайкуре? Хонь Тэй? И великая, мрачная, ужасная тайна нюень бао, которая так волнует Сари?