Орден Лино. Эра исполнения желаний Суржевская Марина
– Мне нужны были деньги, – честно сказала я.
– Зачем ты приехала в Арвиндаль? Кто ты такая?
Я пожала плечами. Кто я? Ох, хотела бы я знать ответ, Правитель! Странно, но я совсем не чувствовала страха. Или даже беспокойства. Так тоже бывает во сне, когда происходит нечто странное, но это совершенно не тревожит.
– Меня зовут Эл Рид. Но это и так известно.
– Тебя стоит убить за одну лишь твою непочтительность.
– Да, мне это уже говорили. Вероятно, однажды так и произойдет. Но не сейчас.
– Зачем ты приехала в Арвиндаль?
Я прикусила язык, размышляя, как ответить. Соврать не получится, а правда слишком опасна. Тщательно выбирая слова, я произнесла:
– Это покажется странным, но у нас одна цель. Я тоже хочу узнать, как обнулить исполненное желание. И если Коготь знает ответ… я сделаю все, чтобы он его рассказал.
Димитрий поднял брови.
– Вот, значит, как. Интересно…
Он усмехнулся, а я снова нахмурилась и отвернулась.
– Больше мне сказать нечего. Так что либо возвращай меня, либо… либо расскажи, что это за место? Это ведь не просто Греза, так? Она слишком… слишком…
Я попыталась подобрать правильное слово. И вдруг поняла. Это место было слишком обыкновенным. Поле, горы, деревянный дом. Все настолько обыденное, что даже странно. Наведенная Греза всегда яркая и нереальная, она приправлена перцем самых невероятных фантазий и сладостью недосягаемой мечты. Чем невероятнее и безумнее Греза, тем больше она ценится. А этот пейзаж я наверняка могу увидеть где-нибудь на окраине Железного Королевства.
Вот только комета нарушает эту обыденность. Потому что кометы не висят в воздухе, рассыпая золотые искры. А ведь нечто похожее освещает вечную ночь Арвиндаля.
Нет, это не Греза. Вернее, не совсем Греза.
Димитрий поднял голову.
– Зачем мне тебе рассказывать, Ворона?
– Может, потому что больше некому, – медленно повторила я слова Фрейма.
Бесконечно длинное мгновение, освещенное золотыми вспышками, Димитрий молчал. А потом неожиданно произнес то, о чем я уже и сама догадалась:
– Это воспоминание.
– Воспоминание? Из… прошлого?
Правитель тихо рассмеялся.
– Интересуешься прошлым? Ты разве не знаешь, что это запрещено, Ворона?
– Ты разве не знаешь, что я Ворона?
– Играешь со мной? Я ведь могу показывать не только Грезы. Но и кошмары. Хочешь увидеть свой кошмар?
Димитрий вдруг притянул меня к себе. Его руки сжались на моей талии, а лицо оказалось совсем близко. Золотые искры закружили вокруг, сливаясь в ломаные линии. Надо мной нависали копыта черного единорога, словно я снова оказалась в тронном зале. Я стояла у его гладкого бока – прикованная цепями. Короткий вздох, и я ощущаю на губах чужой вкус – вкус ледяного белого вина и терпких яблок. Чувствую медленную ласку языка, дразнящую неторопливость движений. Правитель медленно провел рукой вдоль моего тела, от шеи до живота.
Вот только… только все это было ложью. Димитрий по-прежнему стоял рядом, но не более того. Правитель Арвиндаля не целовал меня и даже не прикасался. Лишь заставлял в это поверить.
– Это все неправда, – выдохнула я, и взгляд Димитрия на миг стал озадаченным.
Но тут же в него снова вернулось привычное высокомерие.
– И это твой кошмар? Кажется, ты не знаешь, что такое настоящие кошмары, Ворона!
– А может, кошмар не мой, а твой? – рявкнула я, разозлившись. Взгляд зацепился за острые грани на его лице. Осколки, множество острых осколков. Если бы он действительно меня поцеловал, все было бы иначе. И меня осенило. Да ведь он не может прикоснуться по-настоящему. Он ни к кому не может прикоснуться! Своим поцелуем Правитель Арвиндаля содрал бы мне всю кожу. Он – грешник, который не может грешить.
Вот почему ему нужен секрет Фрейма!
– Ты лишь смотришь, – от понимания почему-то стало невыносимо холодно. – И показываешь иллюзии-грезы. Так кто здесь боится прикосновений?
Я осеклась, увидев какими страшными стали глаза Повелителя. Его лицо исказилось от ярости, а ногти, которые вернее назвать когтями, впились в мою кожу. Вполне натурально, несмотря на сон. Черт, да он сейчас просто свернет мне шею!
И вдруг что-то изменилось. Ветер и поле исчезли, теперь мы стояли возле бревенчатой стены внутри дома. Уютный полумрак, наполненный мягкой мебелью и шкурами, освещало пламя небольшого камина. Пахло древесиной, сухими травами, жареным мясом и кофе с корицей. Со второго этажа послышалось эхо голосов и тихий смех.
– Что происходит? Где мы?
Хотя я уже понимала, что мы оказались в том самом домике, что виднелся на фоне гор. Но почему? Нас переместил Димитрий? Что-то непохоже, хозяин Арвиндаля выглядел еще более удивленным, чем я. Вздрогнув, Димитрий как-то затравленно оглянулся. Шагов я больше не слышала, голоса стихли. Но что бы это ни значило, Правителя это… напугало?
– Почему мы здесь?
– Не всегда человек управляет Грезой, – сипло сказал он. – Иногда она берет вверх.
Резко взмахнул рукой, и мы снова оказались в тронном зале. Некоторое время Димитрий молчал, хмуро рассматривая мое лицо. Не знаю, что он там видел и о чем думал, но, похоже, эти мысли ему не нравились. Отступив на шаг, Правитель резко произнес:
– Если твой приятель соврал, я придумаю для вас такие пытки, что от ужаса содрогнутся все Пять Королевств. Вы будете жить долго. Очень долго. И каждое мгновение желать смерти. А теперь – убирайся из моего сна, Ворона.
И я открыла глаза в своей комнате. Вышитые на балдахине звезды теперь казались жалкими подобиями, ведь мои глаза все еще видели ту комету, рассыпающую с хвоста золотые искры. И лицо Правителя Арвиндаля перед тем, как он оборвал сон.
Его обещание тоже было истинной правдой. Во сне не врут.
Глава 9. Ножи и блинчики
«Во время трапезы или даже чаепития в приличном обществе не принято обсуждать Великих Правителей, постулаты Ордена Лино, дорожный вопрос, размер своих или чужих заработков, а также заветные желания. Говорить нужно о вещах приятных и радостных, дабы не испортить чужой аппетит».
(Из книги «Светский этикет»)
Продумать план побега мне не удалось. Снотворное все еще действовало и снова отправило меня в царство теней, но на этот раз без сновидений – и чужих, и моих собственных.
Я проснулась, когда часовая башня пробила девять утра.
В Королевстве Вечной Ночи утро – понятие относительное и мало чем отличается от полуночи или дня. Поэтому единственным ориентиром во времени служат часовые башни, установленные в каждом районе Арвиндаля. Во дворце даже звон часов оказался удивительно мелодичным.
Я открыла глаза и подскочила на кровати. Двери распахнулись, впуская двух прислужниц.
– Ваше платье, госпожа Рид! Поторопитесь! Правитель не любит ждать!
Девушки уставились на меня с одинаковым недовольством, я на них – с недоумением.
– Ждать?
– Завтрак! Правитель ожидает своих гостей к завтраку. Скорее, госпожа Рид. Если Правитель Димитрий рассердится, нам всем не поздоровится! Ну же, вставайте!
Я слезла с кровати и под причитания девиц отправилась совершать водные процедуры. Никакого почтения ко мне – гостье-пленнице – они не испытывали, и будь их воля, просто засунули бы меня неумытую в наряд. Кстати, что еще за наряд?
Оказалось, что явиться на завтрак мне надлежало в подобающем виде. Том, который не будет оскорблять утонченный вкус Правителя. В платье. Торопя и фыркая, девушки натянули его на меня, сунули мои ноги в туфли на высоченном каблуке и развернули к зеркалу. Светло-зеленый лиф закрывал грудь, но оголял живот, юбка разлеталась широким, но полупрозрачным каскадом. Тонкий шарф с искрами камней окутывал обнаженные плечи, но оставлял открытыми руки. Я хмыкнула. Показывать в Пяти Королевствах голые руки неприлично. Ведь на внутренней стороне у локтя остаются следы заветных желаний. Золотые или черные, если желание уже исполнено. А желания – это всегда слишком интимно, чтобы демонстрировать их всем подряд.
Вот только перчаток мне не принесли, как и накидки или женского кафтана, дав тем самым моральную пощечину. Откровенное платье, голые руки, распущенные волосы – так одевают в Арвиндале девушек для развлечения. Мне напомнили, что несмотря на украшения и серебряную пыль на веках и губах – я всего лишь преступница.
Прислужницы, поняв это, отвели взгляды. Я же лишь пожала плечами. Взять сумку мне не позволили, но у платья был расшитый камнями мешочек, куда принято складывать нужные мелочи. Я засунула туда депозитарий. И скомандовала:
– Надеюсь, завтрак во дворце сытный. Ведите!
Под присмотром стражи меня провели через анфиладу коридоров. Одолев множество поворотов и лестниц, я оказалась в голубой овальной гостиной, где уже ждал накрытый стол и Фрейм.
Хотя я не сразу узнала его в молодом мужчине, стоящем у окна. Как и меня, Ворона переодели. Вместо вытянутого свитера и латаных штанов на Фрейме были узкие брюки, сапоги, белая рубашка и черный с серебром кафтан. Его волосы постригли, выбрив виски, и новая прическа подчеркнула острые скулы, нос с горбинкой и твердую линию подбородка. Лицо больше не пряталось за шарфом или воротом, глаза стали казаться ярче, словно напитавшись блеском серебряной вышивки.
Услышав перестук каблуков, Фрейм обернулся. Моргнул. Медленно скользнул взглядом по моему телу, обтянутому атласом и шифоном, по красным волосам, которые едва удерживали заколки, по обнаженным рукам и шее.
А потом снова отвернулся к окну.
– Привет. – Я подошла ближе, глядя на отражение его лица в окне. – Спасибо, что назвал меня своей советницей.
– Благодаришь? Я думал, ты будешь проклинать меня последними словами, – удивилось отражение.
Кажется, смотреть на меня Фрейм категорически не желал. Это показалось странным, но сейчас меня больше занимали иные вопросы.
– О, я проклинала, даже не сомневайся! – уверила я. – Но потом ругательства у меня закончились, а дельные мысли начались. Например, о том, зачем главарю Сопротивления называть незнакомку своей советницей? Вернее, не так. Что было бы, не назови он меня советницей? И тут мне в голову пришел невероятный ответ. Что этим самым ты меня… защитил. Без тебя я сидела бы сейчас в карцере тюрьмы, отмораживая пальцы. Но почему, почему ты это сделал? Ты меня даже не знаешь.
Фрейм пожал плечами.
– Это я привел тебя к старьевщику, у которого случилась облава. Так что можешь считать, что я почувствовал некую ответственность. Со мной у тебя есть шанс… прожить немного дольше. Ну и потом, ты ведь так хотела увидеть Лино. Это твое заветное желание, ведь так? Вероятно, теперь у тебя появится такая возможность.
Я поймала в темном оконном стекле отражение его глаз, так как на меня Фрейм все еще не смотрел.
Я обдумала его слова.
– Почему случилась облава, как ищейки нашли тебя? Думаешь, тебя сдали? Кто-то из своих? А может, это сделал сам носатый?
Фрейм пожал плечами. Ну что за дурацкая манера не отвечать на вопросы? Ужасно раздражает! Сделав глубокий вздох, я заставила себя успокоиться.
– Ладно. И какой у нас план? Может, расскажешь, что ты собираешься делать дальше?
Он качнул головой. Серые глаза в отражении ночи казались темными.
– Потом. Мы уже не одни.
Я обернулась, когда двери раскрылись, впуская Правителя Арвиндаля. На плечах темно-синего кафтана звенели целые гроздья бриллиантовых подвесок, за спиной Димитрия тянулась тяжелая бархатная мантия. На миг я даже поразилась тому, как вообще можно двигаться во всем этом великолепии бархата, мехов и парчи. Да еще и с такой уверенностью и даже изяществом.
Димитрий выглядел ослепительно безупречным. И еще более злым, чем накануне. Не здороваясь, он опустился в кресло у небольшого круглого стола и отпустил прислугу со стражами. Небрежно махнул нам рукой, мол – присаживайтесь.
И я снова удивилась, что король Арвиндаля не боится оставаться с нами наедине. Неужели он не опасается, что один из нас просто возьмет и воткнет вилку промеж его бледно-голубых глаз?
– Вам предоставили отдых, одежду и еду, как я и обещал. Теперь говори, Ворона, – сквозь зубы приказал Димитрий.
Сам он на яства даже не посмотрел. Впрочем, как и Фрейм. Мужчины сверлили друг друга взглядами, и я почти физически ощущала напряжение, повисшее в роскошной голубой комнате.
Поняв, что стоит поторопиться, если не хочу остаться голодной, я сунула в рот ватрушку и запила обжигающим чаем с брусникой. Как бы там ни было, а повар во дворце отменный!
– Я жду, – едва не зарычал Правитель.
Фрейм, словно испытывая его терпение, медленно налил себе чай, сделал глоток и лишь после этого ответил:
– Чтобы отменить уже исполненное желание, необходима сила всех Правителей. Надо собрать их всех вместе. Это первое условие.
– Собраться вместе? – Димитрий сжал кулаки, и я услышала неприятный скрежет, словно он растирал в ладонях битое стекло – невероятно гадкий звук. – Ты издеваешься? Или дурачишь меня, ублюдок? Думаешь, я поверю в эту чушь? Какой у тебя план, Ворона? Собрать Правителей в каком-нибудь укромном месте и придавить нас гранитной плитой? Что ты задумал?
– Я не вру. – Фрейм выглядел невозмутимым и даже слегка отрешенным. – Да и в секретной нише этой комнаты наверняка сидит кто-то из твоих советников. Например – Мирах, способный слышать любую ложь. Спроси у него, сказал ли я хоть слово неправды?
Димитрий прищурился и повернул голову в сторону огромной картины с изображением единорога. Больше ничего не произошло, но, видимо, Правитель увидел то, что хотел.
– Ты хорошо осведомлен о способностях моих людей, – Димитрий не смог сдержать прозвучавшую в голосе злость. И еще – любопытство. – Хорошо, допустим. Допустим, ты сказал правду. И как, во имя Ночи, я это осуществлю? Правители не собирались вместе уже много лет!
– А вот это уже твои проблемы, – пожал плечами Фрейм.
Димитрий откинулся на спинку кресла, прищурился. Тонкий луч света скользнул по его лицу и глазам, и мне показалось, что сегодня Правитель еще бледнее, чем накануне.
– Хорошо, возможно, я найду способ, – медленно проговорил он. – Допустим, Правители соберутся. Что дальше?
Фрейм снова поднес к губам чашку с чаем.
– А это я скажу лишь тогда, когда ты выполнишь первое условие. Я собираюсь еще пожить, Ваше Величество.
– Немедленно отвечай, ублюдок!
Тяжелая волна гнева выплеснулась из Правителя, разбивая многочисленные хрустальные вазы, которые украшали комнату. Они треснули и разлетелись. Тысячи острых осколков зависли вокруг Когтя, окружив его словно иглы – ежа. Миг – и все они вопьются в тело, превратив его в решето. Сжав зубы, я выдернула из блинчика нож и метнула его в Димитрия. Острое лезвие звякнуло, словно врезалось в камень, и упало на стол погнутым. Не причинив хозяину Арвиндаля ни малейшего вреда.
Я ошарашенно сглотнула. Димитрий повернул голову, посмотрел на меня. И вдруг ухмыльнулся во весь рот. И совершенно меня добив, рассмеялся Фрейм.
Демоны, я не думала, что этот парень умеет смеяться.
– Проклятые Вороны, – сказал король. – Я хорошо повеселюсь, убивая вас!
– Ну тогда ты ничего не узнаешь. – Фрейм пожал плечами и осторожно отвел от своего лица зависшие в воздухе осколки. – Пожалуй, я отведаю пирог.
Хозяин Арвиндаля выругался и повелительно махнул рукой. Осколки осыпались к ногам Фрейма. Тот небрежно смахнул их со стула, сел и потянулся к еде. Я сидела, размышляя над тем, что узнала. Что ж, я подтвердила свои подозрения, попытавшись убить одного из Пяти Великих Правителей. Как я и думала, сделать это ножом невозможно. Очень жаль.
– Теперь понятно, почему ты не боишься оставаться с нами наедине, – пробормотала я.
– Постарайся расстраиваться не так явно, убийца. – К моему удивлению, Димитрий сам налил себе кофе. – Кстати, за нападение на меня тебя четвертуют. Сначала насадят на рог божественного зверя, а потом четвертуют. Мне точно понравится.
Я моргнула. И положила себе еще один блинчик. С мясом. Димитрий почему-то снова усмехнулся. Теперь его голубые глаза сверкали, словно в них насыпали искр. И я с опозданием поняла, что его вспышка гнева была всего лишь провокацией. Он хотел посмотреть, на что мы способны и как поступим. Фрейм и я. Есть ли у нас скрытые способности, чтобы противостоять Правителю.
Что ж, похоже, он это увидел.
Димитрий окинул меня ленивым взглядом.
– А тебе идет наряд распутной девки, Ворона. Эти красные волосы, эта обнаженная кожа, эта горячность, мм… Стоило дать тебе платье из прозрачной ткани. И надо было все-таки раздеть тебя вчера в тронном зале, тогда наш совместный сон стал бы куда интереснее, правда? – Он хищно улыбнулся, не спуская с меня острого взгляда.
Но я нутром чувствовала, что все это говорится не для меня, а для Фрейма. Именно его хотел вывести из себя Правитель. Лишить ледяной невозмутимости, которая как броня окутывала Когтя, не давая рассмотреть то, что внутри. Понять, кто мы друг другу.
Только Димитрий не знал, что я ничего для Фрейма не значу.
– Даже если бы ты вытащил меня в свой сон совсем без одежды, наше общение было бы таким же, Правитель. Холодным и колючим.
Димитрий откинулся на спинку стула. Намек на его особенности Правителю не понравился, я увидела, как сверкнули гневом бледные глаза. Но десять лет рядом с такими интриганами, как Фомальгаут и Мирах, точно не прошли бесследно. Правитель продолжал улыбаться.
– Ты не представляешь, что я могу сделать с тобой, даже не прикасаясь. Хочешь – покажу?
– Я предпочитаю более… традиционные отношения, Ваше Величество, – вежливо улыбнулась я.
Обмен любезностями прервал Фрейм.
– В конце месяца в Соларит-Вулсе начнется празднование Великой Жертвы. Говорят, столица Королевства соберет сразу несколько Правителей. Думаю…
– Думать здесь буду я, – рявкнул, не сдержавшись, Димитрий. – Ты уже мнишь себя кем-то важным, Ворона? Может, хочешь занять мой трон? Ты лишь преступник, которого стоит отправить в загон с обезумевшими тварями Хаоса. Знай свое место.
– Как скажете, Ваше Величество. – Фрейм безразлично пожал плечами, и Димитрий звякнул в колокольчик, вызывая прислугу.
– Убирайтесь, ваше присутствие ужасно раздражает. Я оповещу о своем решении.
Прислужники расторопно подхватили края мантии, и Правитель ушел. Несмотря на мои возражения, нас с Фреймом снова разделили и под конвоем отправили в комнаты.
Глава 10. Чужие секреты
«Эпоха, предшествующая Эре Исполнения Желаний, признана разрушительной для человечества. Ее ценности, догмы и постулаты – преступными и бесчеловечными. Губительная эпоха, или Эра Вещей привела людей к страшному дню Исхода. Приход Лино и Основателей обозначил новую Эру и стал единственным спасением для погибающего мира. Интересоваться Гиблой эпохой и распространять сведения о ней отныне запрещено».
(Постулаты Ордена Лино)
Оказавшись снова взаперти, я дала волю своим эмоциям – от души попинала кресло. А потом, подтянув его к двери, подперла створку. Подумала – и положила сверху тяжелый канделябр. Если кто-то надумает зайти ко мне без спроса, ему придется постараться.
И лишь после этого уселась на пушистый ковер и достала свой депозитарий.
Глубоко вздохнула. Странная дрожь страха и предвкушения холодком прокатилась по спине. Я погладила черную лаковую крышку и прошептала:
– Зверь. Летописец. Железо. Тишина. Фантом. Грешник. Лино.
Крышка щелкнула и открылась. Дрожащими руками я вытащила листы. И Димитрий, и Фрейм ведут свою игру, а я лишь пешка. И должна сама о себе позаботиться. И к счастью, судьба подарила мне оружие. Только пока непонятно, как им пользоваться. И чем быстрее я в этом разберусь, тем будет для меня лучше. Вряд ли Фрейм станет защищать меня постоянно, с чего бы ему это делать? А взгляд Димитрия и вовсе не предвещает ничего хорошего. Значит, мне просто необходимо узнать все тайны депозитария. И сделать это прямо сейчас.
Глубоко вздохнув, я поднесла листы к лицу.
Мелкие буковки местами были так плохо пропечатаны, что оставалось лишь догадываться о смысле слов. Почему-то страшась читать с начала, я открыла листы на середине. Прищурилась, пытаясь разобрать смазанный шрифт.
«…Летописец: Хочешь сказать, что есть другие факторы? Неучтенные?
Лино: Теперь я в этом уверен. Никто не принимает в расчет сознание и эмоции. Разве это не странно?
Грешник: Ничего странного. Невозможно принимать в расчет то, что так мало изучено. Мы знаем об алгоритмах больше, чем об этом чертовом сознании!..»
В глазах зарябило, словно я слишком долго смотрела на яркий свет. Артефакт в моих руках сопротивлялся прочтению? Не желал быть изученным? И что такое я сейчас прочитала? Пока я мало что понимала.
Очевидно, что я держу в руках переписку Основателей Ордена Лино. Этим листам не менее десяти лет, а может, и больше. Тогда Правители еще не были Правителями, а в мире царила Гиблая эпоха. Катастрофы еще не сотрясли нашу землю, а люди ничего не знали о заветных желаниях.
Перевернула еще несколько листов.
«Фантом: Сегодня будем играть? Чья очередь давать задание?
Зверь: Моя.
Летописец: Удиви нас!
Железо: Пфф, у Зверя всегда скучные задания, давайте отдадим ход Грешнику.
Летописец: Ну уж нет! Я не хочу снова смотреть на какой-нибудь бордель!
Зверь: О, а я бы посмотрел! Передаю ход Грешнику! Только выбери сегодня что-нибудь экзотическое!
Летописец: Вы можете хоть иногда быть серьезными?
Зверь: Зануда!»
Я снова оторвалась от чтения. Что это такое? Странная, непонятная переписка… И пока кажется совершенно для меня бесполезной. Я оглянулась на дверь, но никто не пытался в нее войти. В горле пересохло.
Осторожно перевернула еще несколько страниц. Вишневый дождь посыпался, когда я прочитала слова Лино. Но, как назло, его имени на листах было меньше всего. Чертов бог оказался не слишком болтлив. А мне необходимы его слова! Они способны дать мне оружие против Димитрия. Против всех!
Я снова просмотрела неровные строчки и выхватила из череды знаков желанные и ненавистные буквы:
«Фантом: Ты все же веришь, что это возможно?
Лино: Да. Но я что-то упускаю. Важный элемент или важную мысль. Нечто невидимое, но проникающее повсюду».
Мое тело охватила дрожь, я вскочила. Зажмурилась до пляшущих перед глазами точек. Открыла глаза и прочитала еще раз, но уже вслух: «Невидимое, но проникающее повсюду».
И… исчезла. Листы вывалились из моих несуществующих пальцев и разлетелись по ковру.
Ужас окатил волной, но я лишь сжала зубы. Зубы? Великая Пустота, у меня не было зубов! Меня вообще не было! Я вытянула руку, но не увидела ее. Посмотрела на свои ноги, но там было пусто! Я по-прежнему дышала и ощущала бешеный стук своего сердца, но не видела себя. Ощупав лицо, волосы и руки и убедившись, что все еще существую, слегка успокоилась. Что ж, мой артефакт снова сработал. Слова Лино сделали меня невидимой! Невидимой! Или не только?
Спотыкаясь, потому что, не видя своих ног, ходить довольно сложно, я приблизилась к стене и коснулась ее. Пальцы ощутили гладкость деревянных панелей и… провалились сквозь них. Я удержала победный вопль, скинула туфли на высоких каблуках и осторожно вошла в стену целиком. Оказалось, что ходить сквозь слой камня и штукатурки довольно неприятно. И холодно к тому же.
За стеной оказалась пустая комната, за ней – кладовая, забитая вениками и ведрами. Сквозь них я тоже прошла, не потревожив жестяную тару. Я повертела головой, размышляя. С таким даром, как невидимость, я могу сбежать из дворца, и никто меня не остановит! Только вот депозитарий останется здесь. И Фрейм.
Я потрясла головой. Ну уж нет. Я не сбегу. А вот узнать что-нибудь полезное было бы неплохо!
На очередном проникновении сквозь преграду я вывалилась в коридор, но тут из-за угла показались стражники и я торопливо шмыгнула в следующую стену. А потом еще в одну. Пару раз я видела в комнатах людей, но они, к счастью, меня не замечали. Даже когда я неожиданно вываливалась из стены прямо перед их носом!
Еще с десяток раз пройдя сквозь стены, я услышала голос Димитрия.
– Скорее!
Я шарахнулась обратно в стену. Но потом вспомнила, что невидима, и осторожно выдвинулась. Чем, интересно, занят Правитель? Его голос звучал как-то странно… А вслед за словами последовал то ли рык, то ли стон… Боги, неужели Правитель предается разврату? Заставляет плясать перед собой какую-нибудь наложницу. Или двух? Это зрелище я точно не хочу наблюдать!
Тишину роскошных покоев снова разорвал стон.
И я уже хотела уйти, как Димитрий снова рявкнул:
– Я же сказал! Чего ты ждешь, Фомальгаут?
И советник тут? Странно… Нахмурившись, я двинулась вперед.
– Позволь позвать Левроса, – как-то глухо и отчаянно сказал советник. – Он заберет твою боль и поможет…
И снова голос Димитрия. Холодный, злой и… полный боли? Да что тут вообще происходит?
– Я сказал – нет. Только ты. Никто не должен знать. Возьми этот секатор. Живо!
Медленно обогнув огромную кровать, я наконец увидела Правителя. И прижала руку к губам, сдерживая возглас. Димитрий стоял на коленях, спиной ко мне. На нем были лишь свободные холщовые штаны. На низком столике поблескивали жутковатые орудия – напильники, садовые ножницы и пилы. Рядом застыл бледный советник Фомальгаут, держа обеими руками устрашающего вида секатор.
– Давай же! – яростно приказал Димитрий, и Фомальгаут раскрыл железные лезвия над спиной своего короля. Над острыми хрустальными шипами, которые колючими иглами выступали из его хребта. Лезвия со звоном сомкнулись на одном из шипов, и Димитрий до хруста сжал кулаки. Жуткий лязг – и шип упал на ковер.
Король оперся кулаками о пол, опустив голову и тяжело дыша. У основания его шеи черной змеей свернулся знак бесконечности. Бесчисленные желания, дарованные Лино.
Теперь я понимала, почему хозяин Арвиндаля так любит кафтаны и тяжелые мантии. Почему на нем всегда столько тканей. Его тело было сплошь покрыто не только алмазами, но и шипами.
– Следующий.
– Ты ведь знаешь, что это бесполезно, – с отчаянием произнес Фомальгаут.
Я и не представляла, что этот суровый и властный интриган способен на такие эмоции. Похоже, он действительно привязан к своему королю.
– Димитрий, прошу тебя! Оставь это. Шипы вырастут снова, а ты однажды сойдешь с ума от боли, если не прекратишь делать это с собой!
Тот, кого когда-то называли Грешник, повернул голову и обжег советника злым взглядом.
– Бери этот гребаный секатор и режь шипы! И не спорь со мной. Я найду способ избавиться от них. Навсегда.
– Пустые россказни Вороны! – разозлился Фомальгаут. – Димитрий, этих преступников надо просто казнить! Показательно, на площади. Казнить, а не слушать их сказки. Коготь дурит тебе голову. Это желание нельзя отменить, ты ведь знаешь! Измененное тело останется таким навсегда! Ты пытался это исправить, много раз пытался. Это бесполезно, шипы всегда вырастают снова.
Щелк!
Второй шип упал на пол. Бледный лоб Димитрия покрыли крупные капли пота, вены на висках набухли. Но он махнул рукой, приказывая советнику продолжать.
– Письмо написал Летописец. Он мог что-то раскопать.
– Даже Летописец не может отменить свершившееся! – рявкнул Фомальгаут. – Ублюдок Ворон врет!
– Если кто-то и может найти ответ, то это Летописец. Он сделает все, чтобы его найти. И не ради себя.
Хмурый советник презрительно скривился. Димитрий, стоявший на коленях, этой гримасы не увидел, зато заметила я.
– Глупая привязанность, которая лишь ослабила сильного Правителя. Урок для каждого. Летописец мог стать сильнейшим из вас, но предпочел затворничество. Седые Земли уже в голос называют Королевством Хаоса, а не Тумана. Только дурак мог допустить подобное и открыть свои границы для диких тварей. Вот к чему привела его глупая привязанность. Впрочем, тем лучше для нас. Для Арвиндаля.
Димитрий не ответил.
Фомальгаут снова поднял свой устрашающий инструмент.
Щелк!
Но я не стала смотреть дальше. Медленно отступила назад и вошла в стену. Увиденное и услышанное меня обеспокоило. Внутри стало маетно и тревожно, я никак не могла понять, почему. Среди Пяти Правителей нет особой любви друг к другу? А ведь в писаниях Ордена Лино они выступают как лучшие друзья, как неразрывно связанные соратники. Основатели нового мира, уважающие и любящие друг друга. Вот только я не услышала уважения в словах Фомальгаута.
И еще… Перед глазами снова встала увиденная картина. Склоненная как на плахе голова, черный знак у шеи, звон отсекаемых шипов… Неужели я испытала жалость? К кому? К жестокому хозяину самого развращенного города во всех Пяти Королевствах? Разве не должна я злорадствовать?
Но злорадства не было. Скорее понимание, что магическая волна исполненных желаний слишком многое изменила. Многое и многих. Даже Правителей.
Правда, это не помешает Димитрию меня казнить, если Фрейм не сможет дать нужный ответ!
Мотнув головой, я снова вошла в стену. Среди Правителей тоже не все гладко. Понятно, что Фомальгаут говорил о Коллахане, Правителе Седых Земель. Значит, советник тоже знает о тайных именах. Значит, именно Коллахана когда-то называли Летописцем. И он действительно затворник, никто не видел его уже много лет. Газетчики объясняют это тем, что Коллахан не может покинуть границы своего Королевства, чтобы не ослабить его. После Исхода и магической волны в Седые Земли выгнали всех измененных и одичавших. Людей и животных. Это Королевство теперь населяют дикие твари, и любой здравомыслящий человек предпочитает держаться от него подальше.
Задумавшись, я брела сквозь стены. И тут в голову пришла новая мысль. А сколько длится действие слов, сделавших меня невидимой? Вишневая туча провисела над домом порядка десяти минут, поэтому мне стоит поторопиться, если я не хочу внезапно застрять в стене. Стоило представить, что окажусь замурованной, как мне сделалось дурно. Надо вернуться в свою комнату и побыстрее! Вот только… где она?
Я растерянно повертела головой, пытаясь сообразить, в какой части дворца нахожусь. Коридоры ослепляли позолотой и казались совершенно одинаковыми. У лестницы снова возникли стражи, следом появилось несколько придворных. Я торопливо провалилась в стену, пронеслась мимо зевающего мужика в одних портянках, мимо пустой залы – и влетела в следующую комнату.
И замерла. У стола сидел Фрейм. В глубокой плошке перед ним что-то дымилось. Сизые нити тянулись вверх и сплетались в безликую человеческую фигуру. Она перетекала в череп-лицо, снова размывалась и снова собиралась в силуэт. Голос «дыма» тоже оказался странным – не мужским и не женским.
– …Димитрий? – прошелестел дым.
Я вжалась в стену, боясь дышать.
– Он согласится, – тоже едва слышно ответил Фрейм. – Даже несмотря на сопротивление своих советников. Фомальгаут сделает все, чтобы его отговорить. Но Димитрий согласится.
Фигура из дыма кивнула.
– Все идет по плану. Надо успеть в Соларит-Вулс. Время…
– Я знаю, – чуть громче произнес Фрейм.
Дымчатая фигура покачала головой, тонкие серые струйки поплыли от головы в капюшоне.
Читать бесплатно другие книги:
