Без пощады Кук Глен
– Мы можем подвести воду с хребта Капенрунг. Кое-где все ещё видны следы старых каналов. – Он опустился на колени и вознес молитву о душе Мириам. Ясмид и Сиди присоединились к отцу.
Поднявшись с колен, Эль Мюрид произнес:
– Что ж, настало время вернуться в ведьмин котел и посмотреть, какую склоку они заварили сегодня.
Ясмид с восторженным выражением лица двинулась вслед за отцом. Он предстал перед ней в совершенно новом обличье. В его душе открылись такие глубины, о существовании которых она и не подозревала.
Унылое, ничего не обещавшее утро неожиданно для Ученика превратилось в один из самых радостных дней его жизни. Он открыл свою самую сокровенную мечту, и никто не стал над ним смеяться. От величия идеи захватило дух даже у совершенно лишенного воображения Сиди. Может даже случиться так, что он проведет этот день без помощи Эсмата.
Вернувшись, он узнал, что из зоны военных действий примчался Мауфакк Хали.
– Я принял тебя первым, так как знаю, что тебя привели сюда важные дела. Итак, что случилось?
– Два дела, повелитель. Первое, менее важное. Мы потеряли след претендента. След Гаруна бин Юсифа. Со времени нападения на Тамерис он ушел в подполье и с тех пор встречался лишь с немногими вождями мятежников, перестав докучать королевским дворам. Наши агенты не могут его найти.
– Со временем Господь передаст его в наши руки. Что еще?
– Весьма тревожное развитие событий. Эти сведения я получил от своего человека в штабе Бича Божьего. Агент слышал доклад одного из шпионов твоего шурина. Итаскийцы и их союзники не хотят ждать нашего прихода и решили выступить заранее. Их армия отправляется на юг. Командующим назначен герцог Грейфеллз. Герцог – кузен короля и считается превосходным военачальником.
– Все это весьма прискорбно, Мауфакк. Я надеялся закончить все на юге, прежде чем вступить в схватку с Итаскией.
– Это сильнейший из наших недругов, повелитель. И самый богатый. За ними стоят Ива Сколовда, Двар и Прост-Каменец. К северу от Скарлотти Бич Божий встретится с большими трудностями.
– Вероятно. Но я знаю Нассефа. Если бы я был настолько греховен и позволил бы себе биться об заклад, то поставил бы состояние на то, что он все предусмотрел ещё до того, как покинул Сахель.
– Я очень надеюсь на это, повелитель. Но численность наших врагов меня пугает.
Слова Мауфакка были отражением тайных страхов самого Эль Мюрида. Он страстно желал поделиться им с Хали, но не осмеливался. Лишь его абсолютная уверенность в полном торжестве сделала Непобедимых тем, чем они стали. Сомнения их погубят.
– Будем надеяться, что все наши друзья почувствуют опасность. Движение спотыкается о свои собственные успехи. Сообщи всем свое неприятное известие.
– Как прикажешь, повелитель. – В его тоне можно было услышать нотки сомнения. – Что могли бы сделать Непобедимые, дабы уменьшить угрозу?
– Выясни, что представляет собой этот герцог. Умелый ли он военачальник? Сохранится ли армия, если мы его уничтожим? Кто может его заменить? Насколько равноценной будет эта замена? Ты меня понимаешь?
– Полностью, повелитель. С учетом всех политических интриг его заместитель может оказаться полной бездарью.
– Именно. Поскольку ты здесь, я хотел бы услышать твое мнение о восточной армии Эль Надима.
– Что случилось, повелитель?
– Он, действуя через голову Нассефа, обратился ко мне за разрешением прекратить попытки силового прорыва через Савернейк. В то же время Нассеф уверял меня ранее, что продолжение усилий на севере жизненно необходимо.
– В чем сложности Эль Надима?
– Он заявляет, что враг истребляет его армию при помощи колдовства. Говорит, что его вассалы из Тройеса готовы поднять мятеж. Они составляют большую часть армии и уверены в том, что Эль Надим сознательно позволяет их уничтожать, чтобы от них избавиться.
– Этого нельзя исключать, повелитель. Бич Божий точно так же использует вспомогательные отряды и на западе. Я сам был свидетелем того, как он без нужды допустил их избиение. Но я согласен с ним в том, что нам следует постоянно поддерживать угрозу с востока. Это лишает врага возможности маневра и отдает инициативу в наши руки. Когда Кавелин и Алтея падут, это перестанет иметь значение. Я мог бы собрать несколько рот Непобедимых и отправить их на восток. Они придадут Эль Надиму боевого духу.
– И гибкости, как я полагаю. Он среди наших военачальников не выделялся силой воображения.
– Это так. Но он исключительно надежен. Он будет выполнять приказ даже тогда, когда ему грозит гибель. Кроме того, он – один из наших духовных вождей. Подлинно правоверный. Эль Надим присоединился к вере поздно, уже побывав одним из подручных Нассефа. Думаю, что именно поэтому тот отправил его подальше на восток. Бич Божий не желает, чтобы глубоко верующий и преданный тебе человек продолжал наблюдать за его действиями.
– Ты, похоже, ударился в политику, Мауфакк.
– Повелитель! – с широкой ухмылкой воскликнул Хали. – В некотором роде это именно так. Политика – часть человеческой натуры.
– Возможно. Однако иногда мы не осознаем того, что творим. Меня выводит из себя не политика, а наглые, преднамеренные удары в спину. Можешь отправлять свои роты к Эль Надиму.
– Как прикажешь, повелитель.
– Скажи Яссиру, что тот может пускать ко мне жалобщиков и просителей.
Следующий месяц оказался на редкость удачным. Оккупированные территории все больше поддавались умиротворению. Захват Малых Королевств шел без помех, хотя Нассеф дал Кариму лишь минимум необходимых для этого воинов. Броды и паромные переправы на реке Скарлотти, так же как и восточные граница Алтеи были перекрыты. Нассеф форсировал реку выше Дунно-Скуттари и завершил окружение города. Он реализовал свои планы быстрее, чем намечал ранее. Даже проблемы Эль Надима перестали вызывать беспокойство. Его успехи или неудачи не играли существенной роли в стратегии Нассефа. Имело значение лишь присутствие войска в районе прохода Савернейк.
Вскоре Эль Мюрид получил от шурина послание.
– Ясмид. Сиди. Подойдите поближе. Послушайте, что пишет ваш дядя. – Пробежав глазами письмо, он продолжил: – Он хочет, чтобы мы приняли капитуляцию Дунно-Скуттари. Утверждает, что это произойдет очень скоро.
– Поедем, папа! – загорелась энтузиазмом Ясмид. – Ну пожалуйста. Мне так хочется увидеть запад. Ты только представь, как обрадуются воины, увидев тебя в их рядах!
– Но это опасно, – со смехом ответил Эль Мюрид.
– Мы могли бы выдать себя за других. За кого-то не столь важного.
– За торговцев солью, например, – вмешался Сиди.
– Торговцы солью – очень важные персоны, – запротестовал Эль Мюрид, продолжая предаваться веселью. Его отец торговал солью.
– Правильно, папа. Торговцами солью! – воскликнула Ясмид. – Ты все знаешь об этом деле. Телохранители могли бы тоже переодеться купцами и пересесть с лошадей на верблюдов.
– Все равно они останутся похожими на бандитов.
– Но…
– Хватит. Ваш дядя ещё не взял город, и я не думаю, что это ему удастся. Он не сумел причинить неприятностей Хэлин-Деймиелю, а тот был не столь крепким орешком. Одним словом, поживем – увидим.
– Папа, он просто отложил захват Хэлин-Деймиеля на будущее.
– Я же сказал: поживем – увидим. Не забывай, сейчас нас больше всего должна беспокоить Итаския. Мы не знаем их планов.
Ясмид улыбнулась. Она понимала, что наполовину выиграла сражение.
Отец ответил ей кислой улыбкой. Он казался себе бесхребетным глупцом, не способным ни в чем отказать детям.
Одиннадцать дней спустя к нему явился Эсмат. Лекарь был мрачен, как никогда.
– В чем дело, Эсмат? Ты стал каким-то серым.
– Повелитель, – выдавил врач, – курьер из Ипопотама ещё не прибыл. Он опаздывает на четыре дня.
По спине Эль Мюрида пробежали мурашки.
– Сколько болеутоляющего снадобья осталось? – Он не мог заставить себя называть опий по-иному.
– Возможно, хватит ещё на пару месяцев, повелитель. Это зависит от дозы и частоты употребления.
«Иными словами, все зависит от того, насколько я смогу выдержать напряжение», – подумал Эль Мюрид.
– В таком случае пропажа одного курьера ничего не значит. Если опасаешься, что твои запасы иссякнут, пошли ещё одного человека. Или удвой размер следующей регулярной покупки.
– Я намерен сделать и то, и другое, повелитель. Помимо всего прочего, это поможет нам получить ответ на самый важный вопрос.
– Вопрос? Какой вопрос?
– Не узнали ли недруги о нашей потребности и не начали ли перехватывать курьеров?
Холодок, пробежавший по спине, превратился в настоящий ледник, сковавший все тело.
– Эсмат… Неужели такое возможно?
– Нет ничего невозможного, повелитель. Уже много лет я таю в себе ужас перед подобной возможностью. Мы, увы, достигли такого положения, при котором лишение доступа к лекарству может на некоторое время обезглавить движение. На преодоление страданий абстиненции может потребоваться несколько месяцев.
– Неужели дело настолько плохо, Эсмат? – негромко спросил он.
– Отвратительно, повелитель.
– Эсмат, сделай все, что считаешь нужным, но поставки обеспечь. Я не могу позволить себе оказаться бессильным. Тебе раньше следовало указать мне на эту опасность.
– Наверное, но я опасался оскорбить…
– Оскорбляться поздно. Снадобье делают из растений, не так ли? Из мака? Не могли бы мы выращивать его здесь?
– Я не цветовод, повелитель. Кроме того, Ипопотам является монополистом. Там тщательно охраняют семена, поля…
– Сумеют ли они уберечься от всего Воинства Света?
– Конечно, нет. Но между нашими странами заключен договор о дружбе. Мы дали слово чести… Переговоры велись с целью обеспечить доступ к лекарству. Они могут сжечь плантации, если решат, что мак послужил причиной нападения.
– Нассеф провел переговоры ещё до войны. Означает ли это, что ему известны мои проблемы?
– О них, повелитель, знает множество людей. Подобный секрет невозможно хранить долго.
Эль Мюрид потупил взор – частично из-за овладевшего им стыда, частично от страха.
– Сделай все, что возможно. Я со своей стороны тоже приму нужные меры.
– Как прикажешь, повелитель.
ГЛАВА 9
ИТАСКИЙЦЫ
Гарун расстался с Насмешником и Гучем на севере Кардина, чуть восточнее границы этого королевства с владениями Дунно-Скуттари.
– Кругом патрули, – сказал он, – будьте осторожны.
– Лично я быть столько скрытностным, – со смехом заявил Насмешник, – что даже око гордостного орла не найти указанного. Лично я есть отважный воитель, способный в битве сразить роту, но указанный я не иметь уверенность, что могу победить армию. Даже когда эта дубина Гуч за спина.
Бин Юсиф видел толстяка в деле за день до этого, когда они наткнулись на один из патрулей Нассефа. Спарен обучил его как нельзя лучше. Быстрота движений, ловкость и выносливость Насмешника, когда он работал клинком, казались сверхъестественными. Толстяк был прирожденным фехтовальщиком.
– Гуч, не позволяй ему нарываться на неприятности.
– Не позволю, господин. Он будет вести себя так хорошо, что вы его не узнаете.
– Не позволяй ему также обманом выудить у тебя наличность. – Гарун на всякий случай снабдил великана дополнительными средствами.
– Не беспокойтесь, господин. Я его знаю как облупленного. Я следил за ним, когда он работал на господина Спарена.
В словах Гуча звучала уверенность, вызывавшая одновременно восхищение и беспокойство. Мегелин учил Гаруна видеть мир как змею. Змею скользкую, изменчивую, многоцветную и не заслуживающую ни малейшего доверия. Наивное представление Гуча об окружающем его мире являлось полной антитезой представлениям Радетика.
– Думаю, что вы справитесь. Удачи вам, – сказал бин Юсиф и направился к остальным.
– Полагаешь, у них получится? – спросил Белул.
Гарун оглянулся. Парочка уже шагала на юг. Толстяк шел пешком из-за своей тучности, а Гуч не мог сесть в седло, так как все ещё страдал от раны в деликатном месте.
– Кто знает? Если и не выйдет, то мы ничего не теряем.
– Итак, вперед на север… – задумчиво произнес Белул. – Ты уверен, что они нас ждут на том берегу?
Белул имел в виду армию роялистов, которая должна была собраться в Ворхангзе, крошечном королевстве на противоположном берегу Скарлотти. По оценке Гаруна, на его призыв к оружию должны были откликнуться одна-две тысячи человек.
Он надеялся, что, открыто используя эти силы для поддержки западных армий, он может в свою очередь рассчитывать на их помощь в своей борьбе за возвращение Трона Павлина.
– Скоро, Белул, мы это узнаем.
Однако уже через несколько часов – в тот момент, когда они размышляли, как лучше перебраться через Скарлотти, – к ним прискакал гонец.
– Повелитель, – задыхаясь, выпалил он, – Бич Божий форсировал реку!
– Что? – переспросил Белу. – Где? Когда?
– Чуть выше Дунно-Скуттари. Они начали тайную переправу на лодках четыре дня назад. Застал скуттарцев врасплох. Сейчас на северном берегу у него двадцать тысяч человек.
– Он свихнулся, – прорычал Белул. – Он все ещё уязвим со стороны Малых Королевств, и, кроме того, в тыл ему двигаются итаскийцы.
– Нет. С ума он не сошел. Ты можешь назвать безумцем Эль Мюрида, если хочешь. Эль Мюрида, но только не Нассефа. Бич Божий даже не чихнет без причины.
– Ему теперь можно угрожать только с севера, – вмешался Эль Сенусси. – На этом берегу реки нет сил, способных бросить ему вызов. Наша главная задача сейчас – узнать, что у него на уме.
– Верно, – согласился Гарун и, обращаясь к гонцу, сказал: – Скачи в свою роту и скажи командиру, чтобы тот следил за тем, что делает Нассеф. Скажи ему, чтобы все сообщения он направлял в мой лагерь в Кенделе.
– Кендел? – изумился Эль Сенусси. – Неужели мы пойдем так далеко на север?
– Я попросил итаскийского военачальника о встрече. Лагерь в Кенделе лежит почти на его пути. Эй, кто-нибудь! Поменяйтесь лошадьми с этим человеком. Его кобыла не выдержит обратного пути.
– Благодарю вас, повелитель, – сказал гонец. – Вы позаботитесь о ней? Она – отличная животина.
– Разумеется.
– Но разве это не опасно? – спросил Белул после того, как посыльный ускакал. – Сколько времени потребуется культу Хариша, чтобы установить твое местонахождение?
– Ты полагаешь, что они смогут отважиться на это так далеко от дома?
– Да хоть на краю земли, если того пожелает Эль Мюрид.
– Наверное, ты прав. Что ж, в таком случае тебе придется охранять меня со спины.
Они переправились через Скарлотти ночью. Переправа далась с трудом. Утром, мокрые и измученные, они воссоединились со своей армией.
Вид войска нагнал на Гаруна уныние. Перед ним была толпа оборванцев, не выдерживающая никакого сравнения с воинами, которыми командовал его отец. Однако у этих людей имелось одно выдающееся качество – они сумели пережить катастрофу.
– Ты сможешь с ними хоть что-нибудь сделать? – спросил он у Белула.
– Конечно. Большинство из них были воинами. Воинами они и остались. Эти люди просто выглядят несимпатично.
– Они выглядят бандитами.
– Постараюсь привести их в надлежащий вид, – пожал плечами Белул.
Гарун дал людям однодневный отдых, а затем повел свое ободранное войско на север.
Воины ворчали, большинство из них проделало долгий путь на юг на место встречи. Самые большие лагеря беженцев притулились на окраинах больших городов, чтобы обезопасить себя от Бича Божьего.
Чтобы добраться до Кендела, потребовалась неделя довольно быстрой скачки. Дважды их принимали за людей Нассефа, и оба раза им с трудом удавалось избежать схватки со своими союзниками. Нассефу удалось запугать людей, обитающих между реками Скарлотти и Портуной.
Добравшись до лагеря, Гарун узнал, что итаскийский герцог не откликнулся на его просьбу о встрече. Тем не менее объединенные силы северян были на марше. Они неторопливо продвигались на юг, и основная часть войска находилась в каких-то сорока милях от лагеря.
– Похоже, что герцог не торопится познакомиться с Нассефом, – заметил Белул. – Даже более крупная армия способна двигаться быстрее.
– По-моему, здесь сильно попахивает политикой, Белул. Или даже скорее воняет, как от разложившегося трупа.
– Мы должны дать объяснение нашим людям. Жаль, что мы зря проделали весь этот путь.
– Мы все объясним. Завтра я отправлюсь к нему.
– Повелитель…
– Пойдем осмотрим лагерь, Белул. Люди должны видеть, что мы заботимся о них.
Он уже увидел гораздо больше того, что хотел увидеть. Его подданные существовали в невообразимо примитивных условиях. Они жили в домах, сложенных из веток и едва защищавших от солнечных лучей.
– Зимой, Белул, это поселение превратится в лагерь смерти. Здесь не Хаммад-аль-Накир, и зимы в этих краях холодные. Люди просто вымерзнут. Что произошло с Гамалем Мегидом, который здесь всем заправляет?
– Он исчез сразу после нашего появления.
– Вот как?
– Да.
– Не спускай с него глаз.
– Я так и сделаю. Впрочем, постой. Мне кажется, что это он. С каким-то чужеземцем.
Мегид был шумным коротышкой – из тех, которых часто можно встретить в западных районах Хаммад-аль-Накира. Он и Эль Сенусси знали друг друга уже много лет. При разговоре его руки постоянно пребывали в движении, а левая щека все время подергивалась. Он просто источал счастье – видимо, от лицезрения своего короля.
– Мой повелитель король, – закудахтал он. – Позвольте представить вам графа Декеса Ронштадта, нашего соседа и благодетеля. Граф, перед вами его святейшее величество…
– Хватит, Мегид. Ронштадт? Мне доводилось слышать это имя.
Граф был крупным мужчиной с копной седых волос. Казалось, что он весь состоит из мышц. Гаруну почудилось даже, что внимательный взгляд серых глаз проникает в самые тайные глубины его души. На бледных губах Ронштадта промелькнула слабая улыбка, которая говорила о том, что графа забавляет растерянность, испытываемая Королем-без-Трона.
– Наверняка слышал, парень. У нас с тобой был общий друг. Мегелин Радетик.
– Ну конечно! Тот, с кем Радетик делил комнату в университете Ребсамена… Так, значит, вы тот самый, кто втягивал его во всяческие авантюры?
– Как втягивал, так и выручал. Он был страшно наивным мальчишкой… Но блестящим студентом. Настоящим гением. Он мог сделать все, что угодно, и без него я бы не выжил. Время от времени мы обменивались письмами, я был совершенно раздавлен, когда узнал, что произошло.
– Мир стал беднее после того, как он ушел. Я обеднел. Он стал бы моим визирем, моим военачальником.
– Это нечто новенькое. Мегелин – воитель. Впрочем, для него не существовало нерешаемых задач, если он пускал в дело свои мозги. Следуйте за мной. Гамаль хочет показать вам свой новый лагерь.
– Мегелин, не занимая формального поста, ухитрялся решать для отца как мирные, так и военные проблемы. Какой новый лагерь?
– Гамаль решил, что вас выведет из себя все это безобразие и вы его сразу прогоните. Поэтому он примчался ко мне с вопросом, не можем ли мы показать вам то, чем сейчас занимаемся.
– Хорошо, показывайте. Он был прав. Это место вызывает отвращение.
– В таком случае следуйте за мной. Мы ведем строительство в долине за гребнем хребта. Там изобилие воды, поверхность более ровная, и много хорошей глины для возведения зданий.
Гарун двинулся вслед за графом. Рядом с ним, держа руки на эфесах мечей, шагали Белул, Сенусси и другие приближенные.
– Какова ваша роль во всем этом? – спросил Гарун у Ронштадта.
– Здесь мои владения. Мои ленные земли. Они не освоены и мало заселены. Сейчас я оказываю услугу как своему старинному другу, так и самому себе. Несколько лет назад Мегелин в письме предложил это, и идея пришлась мне по душе.
Граф Ронштадт привел их на расчищенную в густом лесу поляну на дне широкой долины. Здесь же неторопливо протекала небольшая река. На поляне стояло несколько дюжин ещё недостроенных зданий.
– Сейчас наша основная забота – успеть к зиме. Ваши люди живут в основном охотой. Однако весной все будет готово к тому, чтобы они могли попытать счастья в земледелии.
Гарун осмотрел несколько недостроенных домов. Они были сложены из глиняных, обожженных на солнце кирпичей. Беженцы совершенно не использовали имеющуюся в изобилии древесину. Они просто распиливали древесные стволы и скатывали бревна в реку.
– Я весьма удовлетворен увиденным, друг моего друга, – сказал Гарун. – Кроме того, я заметил, что в работе участвуют и ваши люди. Это уже чересчур.
– Они выступают в роли учителей и скоро вернутся к своим обычным делам.
– Сколько человек вы сможете принять? – Беженцы нигде не пользовались особой любовью, и это несмотря на то что исход из пустыни ещё не достиг своего пика.
– Сколько здесь человек, Гамаль? – спросил Ронштадт.
– Тысяч пять, хотя по официальной переписи их должно быть не менее восьми тысяч.
– Я раскрываю вам свои объятия, – сказал Ронштадт. – Мой лен – сплошная целина. Мои земли способны принять ещё много тысяч поселенцев. Однако король начинает волноваться. Он не желает видеть меня чересчур сильным. Мы с ним слегка повздорили. Мне хотелось бы освоить всю долину. И это невозможно без дешевой рабочей силы, которой располагает Гамаль.
– Таковы условия вашего договора с Мегидом?
– И очень щедрые с моей стороны. Поскольку я человек не воинственный, феодальные поборы останутся крайне низкими.
– Понятно. А какие обязанности они будут выполнять для меня, их короля?
Оживление Ронштадта заметно спало.
– Но они же больше не живут в Хаммад-аль-Накире. Это Кендел.
Гарун почувствовал, как в нем закипает гнев.
Белул мягко взял его за локоть.
– Его доводы непоколебимы, повелитель. Нельзя получить все, ничего не отдавая взамен. А этот господин, как мне кажется, дает нам больше, чем готов взять сам.
– Я разрешу им вам помогать, когда это будет возможно, – сказал Ронштадт. – И если это будет не за мой счет.
Гарун продолжал злиться. Оказывается, быть Королем-без-Трона гораздо тяжелее и унизительнее, чем он это себе представлял. Слишком велика его зависимость от доброй воли людей, которые ему ничем не обязаны.
Для того чтобы здесь, на западе, его воспринимали серьезно, необходимо обзавестись политической валютой. Надо иметь нечто такое, что можно обменять на помощь с их стороны.
Прежде всего жизненно необходимо вернуть лояльность беженцев. Он не имеет права позволить им ассимилироваться или забыть о своих обидах. Они должны остаться политическим инструментом в руках претендента на Трон Павлина.
– Гамаль говорит, что вы хотите встретиться с герцогом Грейфеллзом, – заметил Ронштадт. – Вы позволите дать вам один совет?
– Какой?
– Не тратьте зря время.
– Почему?
– Он – не ваш человек. Он животное политическое, и при этом беспринципное. Командование он получил лишь потому, что королю Итаскии необходимо ублажать оппозицию. Вы не сможете сладить с его амбициями, а он на вас и медяка не поставит.
– Вы его знаете?
– Герцог – мой дальний родственник. По линии жены. Но есть человек, с которым вам следовало бы встретиться. Кстати, имейте в виду, что здесь, на севере, все друг другу родственники.
– С кем же нам следует встретиться, если герцог не годится? – спросил Белул. – Кто этот человек?
– Военный министр Итаскии. Он начальник герцога и одновременно его враг. Министр имеет прямой доступ к королю. Я мог бы снабдить вас рекомендательным письмом.
Следующим утром, когда они скакали на встречу с Грейфеллзом, Гарун спросил:
– Что ты думаешь о нашем благодетеле?
– Время покажет, – пожал плечами Белул.
– Весьма просвещенный человек, – высказал свое мнение Эль Сенусси. – Мегид хорошо о нем отзывается. И доверяет.
Остальные согласились с Белулом.
– После нашей встречи с Грейфеллзом мы будем знать его лучше.
Найти герцога было не сложно. За последние три дня его войско не продвинулось и на двадцать миль.
Ронштадт сказал правду. Герцог не пожелал иметь никаких дел с Гаруном. Бин Юсиф сумел добраться лишь до входа в герцогский шатер – здесь ему пришлось долго ждать, пока адъютант уговаривал шефа принять посетителя.
Радетик обучил его итаскийскому языку вполне достаточно для того, чтобы он смог понять лавину ругани, обрушившейся на адъютанта за то, что тот осмелился притащить «этого кривоногого бандита и конокрада».
Адъютант, вернувшись с багровой физиономией, рассыпался в извинениях.
– Скажи ему, что он пожалеет о своем высокомерии.
– Итак? – спросил Белул, когда Гарун присоединился к своим военачальникам.
– Граф был прав. Он отказался со мной говорить.
– В таком случае последуем совету Ронштадта. Итаския недалеко отсюда.
– Полагаю, что несколько дней ничего не значат.
Тремя днями позже они в сопровождении весьма нетерпеливого сержанта из местных уже ехали по Великому мосту.
– Какое великолепие, – заметил Сенусси. – Так было и в Ильказаре во время расцвета Империи.
Мало кому из них доводилось видеть в прошлом такой порт. Движение на реке их потрясло. Снабжение Хэлин-Деймиеля и Дунно-Скуттари начинало все больше и больше зависеть от водных путей. Из сокровищниц осажденных городов в сундуки итаскийских торговцев рекой текли несметные богатства.
Сержант, объясняя дорогу на пальцах, наконец привел их в замок, расположенный в центре города. Войдя в здание и поднявшись на несколько этажей, они оказались в приемной, где какой-то убогий старикан едва не вырвал из рук Гаруна рекомендательное письмо. Затем старец, с трудом ковыляя, скрылся за украшенной тонкой резьбой дверью. Исчез он ненадолго.
– Его милость примет вас немедленно. Вот вас, – сказал он, указывая на Гаруна. – Остальные пусть подождут здесь.
– Быстрое решение, – сказал Гарун, направляясь к двери. Его спутники неуверенно переминались с ноги на ногу. На их пути встал старец.
Читать бесплатно другие книги:
