Сен. Книга четвертая. Безумие Сена Арсёнов Илья
– Охранять юную деву, – после небольшой заминки пробасил один из наемников.
– Ещё раз такое увижу, – равнодушно произнес Первый, открывая глаза, – лично перережу вам глотки.
Два дюжих орка-наемника, возвышающихся над юношей почти на полметра, синхронно вздрогнули. У Первого слова с делом никогда не расходились: однажды его ослушался один из десятников, от которого через десять секунд от осталась груда не опознаваемых кусков мяса.
– Первый, почему ты такой бука, – Джула рассмеялась, чтобы разрядить обстановку, и легонько стукнула юношу в плечо.
– Потому, что я отвечаю за тебя, – безразлично обронил юноша.
– А если я не хочу ходить с няньками? – взвилась девушка.
Первый пристально посмотрел на орков и произнес:
– Они не няньки, а телохранители.
– Я не маленькая!
– Я знаю.
– Ты мне не отец! И не муж! – судя по всему, Джула настроилась на хороший скандал.
– Я знаю. Но ты сестра моего господина. Он приказал охранять тебя.
– А если он не вернется?
– На всё воля Боя, – бесстрастно произнес юноша.
– Фаталист, – фыркнула Джула.
– Возможно, – пожал плечами Первый, – но телохранители будут рядом с тобой всегда!
– Тогда я убегу!
– Это вряд ли, – спокойно оглядывая улицу, ответил юноша.
– Думаешь, у меня не хватит духу? – разъярилась Джула.
– Хватит. Только не получится. Я тебе не дам этого сделать.
– Я не пленница!
– Ни в коем разе.
– Чурбан бесчувственный!
– Пора в гостиницу, – Первого слегка утомила ссора, на которую оборачивались редкие вечерние прохожие.
– Я не пойду!
– Хорошо, – равнодушно обронил юноша, и резким движением забросив девушку на плечо, пошел по улице. Орки-наемники двинулись следом.
– Он умер! Его убили! И он никогда не вернется! – недавняя потеря Сена на всех отразилась не лучшим образом. Но Джула в силу своей эмоциональности реагировала на это особенно резко.
Первый, не обращая внимания на выкрики, шел по улице в сторону гостиницы Преса.
– Вон магазин гадалки! – зацепилась взглядом за надпись на одной из дверей девушка. – Давай зайдем и спросим! Жив ли Сен, и если да, то, где он сейчас?
– В этом нет смысла.
– Боишься услышать ответ?
– Нет. Просто хорошие гадалки редки. Большинство– это обычные шарлатанки с малой толикой знаний и умений.
– Всё равно! Давай зайдем! Много времени это не займёт!
Первый задумался. Извивающаяся девушка на плече лишала его большей части боеспособности, поэтому он решил пойти на сделку:
– А потом ты пойдешь с нами в гостиницу?
– Договорились, – легко пообещала Джула.
Первый аккуратно опустил её на землю, и они всей гурьбой прошли в заведение гадалки.
– Рада приветствовать поздних гостей, – из-за какой-то ширмы выскользнула черноволосая женщина, статная и весьма фигуристая. Один из орков не удержался и восхищенно цокнул. На что женщина погрозила ему пальчиком и произнесла:
– Не заглядывайся, здоровяк.
– Приступим к делу, – холодно обронил Первый, – вы можете провести гадание? Или что вы там делаете? И узнать, жив ли человек, и где он находится?
– Конечно, могу, – с улыбкой ответила хозяйка заведения, – меня зовут мадам Жозефина и в моем доме предлагается полный спектр гадательных услуг.
– Какой самый эффективный?
– Гадание по поиску нити жизни. Но оно весьма дорогое, так как я не смогу после него работать несколько дней.
– Сколько?
– Два золотых.
Первый вытащил две желтых монеты и положил на стол для гадания.
– Приступайте.
– Для этого нужен какой-нибудь предмет, принадлежащий человеку, которого вы разыскиваете.
– У нас нет такого предмета, – покачал головой Первый, – приносим прощения за беспокойство.
– А подарок от этого человека не подойдет? – влезла Джула.
– Конечно, подойдет, – лицо женщины расплылось в улыбке, нечасто к ней заходят богатые клиенты, – но должна предупредить, что если человека закрывают плотной завесой от поиска, то гадание выдаст ответ, что он мертв.
– Стандартная отговорка обычной шарлатанки, – произнес юноша. – Джула пойдем. Не стоит тратить время.
– Первый, ты обещал! – рассердилась девушка.
– Хорошо. Пусть будет, как ты хочешь.
– Тогда я жду предмета, – произнесла гадалка.
Джула посмотрела на сопровождающих её мужчин и сердито произнесла:
– Отвернитесь.
Первый сделал знак оркам, и представители сильного пола дружно отвернулись к стене.
– Можно смотреть, – донеслось до них через пару минут.
На столе перед Джулой лежал небольшой стилет гномьей работы.
– Он подарил его перед самым отъездом, – грустно произнесла Джула, – сказал, что хороший клинок никогда не лишний.
– Какой мудрый человек, – произнесла гадалка и взяла стилет, – прошу садиться.
Орки, естественно, проигнорировали приглашение, а вот Джула и Первый сели рядом, напротив гадалки.
Гадалка покрутила оружие в руках и медленно уставилась перед собой, через пару мгновений её глаза подернулись белой дымкой:
– Вижу его. И воду. Много воды. Океан. Или море. Он один. Сидит.
– Он жив? – дернулась Джула. Первый только поморщился, глядя на это представление.
– Да, жив. Цел и невредим.
– Вот видишь! А ты не верил! – заявила Джула юноше. Столь наглая ложь даже пробила броню бесстрастия Первого, и он удивленно посмотрел на девушку.
– Но он очень далеко…
Внезапно гадалка схватилась руками за свое лицо и упала на пол.
– О, Триединый, мои глаза! Как же больно!
Женщина начала кататься по полу, оглушительно крича. Первый оперативно сорвал Джулу из-за стола и откинул в угол к наемникам, а сам прикрыл её своей спиной.
Агония была недолгой. Через полминуты женщина затихла, и из-под её ладоней потекла черная кровь.
– Похоже, она была не шарлатанкой, – как обычно равнодушно обронил Первый, – для представления это слишком.
Джула выглянула из-за спины юноши, и увидев страшную картину, спрятала лицо на плече Первого и разревелась. От этого простого и беззащитного жеста привычная невозмутимая маска, которую многие годы носил ученик Боя треснула, и рука парня самопроизвольно погладила Джулу по голове, а губы произнесли какую-то утешительную чушь.
Не особо понимая, что же с ним происходит, Первый с помощью жестов, свободной рукой отдал наемникам распоряжения вызвать подкрепление из гостиницы и пригласить городскую стражу.
– Мама? – из подсобного помещения выскользнула девушка и бросилась к бездыханному телу, – мама?
Джула, услышав это, побелела. Отпрянув от юноши, она кинулась к незнакомке и обняла её.
– Прости, прости нас, дорогая. Мы не хотели.
– Что… что произошло… почему…
– Не знаю…
– Зачем…
– Не хотели… честно… мы просто…
– За что…
Две девушки всхлипывали и что-то пытались сказать. Но Джула не первый раз видела смерть, поэтому пришла в себя быстрее. Она решительно повернулась к парню и жестко произнесла:
– Первый, это мы виновны в её смерти! Мы должны позаботиться об этой девочке!
Первый под действием неизвестных ему ранее эмоций согласно кивнул:
– Хорошо.
Глава 2. Илоразила
{Сен}
Я сидел на краю обрыва и смотрел на бескрайнее море. Солнце взошло и мягким светом ласкало спину. На небе не было ни облачка и ни что не нарушало идеальный синий цвет. Внизу волны бились о скалы в бесплодных попытках сокрушить препятствие на своём пути. Умиротворяющая картина. Особенно после красного неба, черных стен и… этой мрази, встреча с которой предстояла через пару часов.
Но кое-что никак не давало мне покоя. Я не мог вспомнить что-то важное, чего-то недостающего… Как будто не хватала куска моей личности. С другой стороны, это и не удивительно. Странно, что я вообще не сошел с ума в «гостеприимной» обители Елизароли. А может на самом деле я сошел с ума? Может я не выдержал пыток и мой разум погас, спрятался в пучину этого пасторального безумия в тщетных попытках скрыться от боли?
Возможно или нет?
Очень похоже, что да. Или нет?
Не могу понять.
Стой Сен, попробуй думать логически. Ты жив? Как там Сократ говорил: «я мыслю, значит существую». Или это Платон? А кто они вообще такие? Надо проверить по… Что? Чего-то не хватает. Я как-то могу проверить, чье это утверждение и кто он такой. Вроде бы.
Или не могу? Как это вообще можно проверить?
Пропустим пока этот момент. Примем утверждение «я мыслю, значит существую» за аксиому. Итого —я существую. И что мне это дает? Если подумать, то ровным счетом ничего. Существование не является достаточным условием для жизни.
Чего? Это я откуда взял? Философия трансцендентности искусственного интеллекта тринадцатого поколения. Что это за набор слов? Откуда это у меня в голове?
Похоже, верховная сука серьезно препарировала мои мозги! Ничего не могу вспомнить.
Опять тупик.
Надо попробовать с другой стороны. Например, с семьи. Я родился… довольно логично, что я когда-то родился, но всё-таки когда? И где?
Вспомнил! Я сын советника императора! Ура! Только какого императора? Солнечной Империи? Или Северной? Или Южной? Может эльфийской?
Я на всякий случай потрогал уши на предмет ненормальных заостренностей.
Хотя у эльфов вроде не империя, а что-то вроде федерации. А откуда я это знаю?
А могла ли эта тварь вложить мне ложную память? Если подумать, то, конечно, могла! Значит, верить тому, что нельзя проверить, не стоит.
А что можно проверить? Только практические навыки!
А я умею колдовать! Стоп! Колдовать это плохое слово – я не колдун. Я —маг. Значит, я могу магичить, то есть плести чары. Причем в основном в области демонологии. Следовательно, я сам являюсь демонологом, отсюда вытекает, что есть и другие специализации магов.
И что мне это дает? Похоже, что ничего.
Хотя странно, что у меня такие обширные знания в демонологии и почти полная пустота в остальных дисциплинах. Неужели до ада я был таким однобоким? Мне кажется, вряд ли… Или Елизароли меня так сильно изменила? Но, возможно, она просто вырезала все мои познания вне области демонологии. Но какой смысл в этом? Стоило сделать строго наоборот, ведь без своих знаний по убиению демонов я бы никогда не выбрался. Стой, Сен, стой! Ведь я же никуда не выбрался – это просто очередное наваждение.
Перед глазами промелькнули сотни образов тех мест, в которых я якобы побывал: огромный парусник, идущий по ветру в сторону земли; рушащееся подземелье и лавина камней, которая погребла меня заживо; роскошная спальня с гигантской кроватью; пыточная камера какой-то тюрьмы; величественный обеденный зал, в котором впору принимать императора; и прочие сцены, который смешались в непрерывный калейдоскоп событий. Но все их объединяло одно – везде была Елизароли. Именно она держала меня за руку на корабле, она жгла моё тело в пыточной, она сидела напротив меня во время обеда. Везде была она и только она. И сопутствующий нечеловеческий ужас. До сих пор помню, как сжималось моё нутро от страха. Даже в невинных наваждениях вроде корабля. И это чертово желание… я безумно хотел её. Боялся больше смерти и желал её жестко трахнуть. Но что-то не давало мне пойти на поводу своей похоти, почему-то этого категорически нельзя было делать…
А вот и первое отличие этого наваждения от остальных: здесь есть другие актеры, а не только демонесса, и нет того ощущения безмерного безумия. Похоже, Елизароли решила успокоить меня и взломать мой разум другим способом. Хотя ввергнуть меня в пучину безумия ей не должно было составить труда. Мой разум буквально рассыпался, когда она находилась рядом хотя бы полчаса. А через час от моей личности не осталось бы ни грамма меня.
Но зачем-то она это делала?
На мой вопрос самому себе, что-то попыталось вырваться в сознание, но некий страх и внутренний блокиратор не дал этому произойти. Я чудовищно боялся вспомнить нечто. Что-то очень важное. Я попробовал усилием воли заставить себя вспомнить, но мой разум захлестнул такой ужас, что я упал на колени, и меня вырвало кровью на камни под ногами.
Пытаясь обуздать взбесившийся организм, я смотрел как моя черная, словно тьма, кровь разъедает камни.
ЧТО? У меня же красная кровь и она никогда не отличалась особой кислотностью! Долбаное наваждение! Перед глазами возникло прекрасное место с прудом из минеральной воды, в котором я провел пару дней, и во что оно превратилось за это время. Я вспомнил, как высасывал жизнь из деревьев, чтобы утолить голод…
Вспомнил? Что с моим разумом? Это же было буквально вчера? Как я мог забыть?
Не могу! Мысли путаются! Не получается логично мыслить!
Усилием воли подавив панику, попробовал обуздать разум, который пошел в разнос: какие-то воспоминания уходили, какие-то снова появлялись. И это не зависело от меня, никак не получалось взять сознание под контроль. Опять появилось ощущение ненормальности всего происходящего.
Я распят на стене и меня жрут мелкие черви, они ползают внутри меня и выжирают внутренности. Это больно! Это дьявольски больно! Мой разум плавится под действием этой нечеловеческой пытки. Ещё немного, совсем чуть-чуть и боль уйдет навсегда. И я стану свободен от всего этого. Я не видел верховную суку уже давно, целых полчаса, а может неделю или месяц, возможно даже год! Наверное, мучает других жертв! Как же больно, адская боль! Ненависть, я ненавижу это место и всех его обитателей! Однажды я сбегу! Я обязательно сбегу! Не знаю как, но сбегу и вернусь! Вернусь? Зачем? Да… я знаю зачем я вернусь, чтобы выжечь всех этих тварей! Боги… как же я хочу их всех убить… всех до единого! Медленно и мучительно!
Передо мной появилась свинообразная тварь – это мой тюремщик в отсутствии верховной мрази. Этого высшего я убью первым или нет? Возможно, стоит сначала вырвать сердце Елизароли и сожрать его? А зачем мне его есть? Деликатес? Нет! Или да?
Проблема выбора отвлекла от мук боли, и это не понравилось тюремщику, поэтому он вырвал мне руку! Мою правую руку!
– Сука! Ты знаешь, как долго она растет? Я убью тебя! – я прокричал всё это в его мерзкое рыло!
Успокойся Сен! Однажды ты его убьешь, и это будет прекрасно!
Свинья исчезла, чтобы появиться через минуту держа одним копытом кричащего младенца! Время ужина! Каждый день, или чаще, эта тварь старается накормить меня младенцами. Но нельзя! Хоть я и не ел уже… даже не знаю… давно не ел… Голод съедает меня изнутри, но нельзя есть младенцев. Лучше умереть. Тварь требовательно ткнула младенца к моим устам. Какой же он пухленький, может откусить разок, ничего не случится… Нельзя! Муки Триединого! Нельзя!
Пытка продлилась недолго, впрочем, как всегда – тюремщик не отличался терпением. Поэтому тварь перешла к следующему шагу: разорвала младенца пополам и, оттянув мою нижнюю челюсть, капнула кровью невинно убиенного мне на язык и губы. Я смог вырвать голову из его захвата, и, прежде чем он успел что-нибудь сделать, откусил язык и выплюнул ему в рыло.
Прокричал ему: «Я тебя убью падаль! Клянусь всеми богами, убью!», но без языка это было просто эмоциональное мычание.
Свинья в ответ только ухмыльнулась, что взбесило меня ещё сильнее!
Я убью его и всех! Убью! Чего бы это ни стоило!
Тварь исчезла на несколько мгновений и вернулась с инструментами для сдирания кожи. Опять. Честно говоря, по сравнению с остальными пытками – эта просто отдых. Всего лишь сдирание кожи, вот когда Елизароли сдирала с меня ауру это была настоящая боль, а кожа – пустяк, новая вырастет.
Свинья приступила к процессу, по неизвестным мне причинам черви переставали меня жрать в это время. Поэтому я абстрагировался от боли, и в очередной безуспешной попытке попыталась найти хоть толику маны в окружающем мире. Я регулярно пытался пробиться к астралу или ещё куда-нибудь, чтобы получить энергию, но каждый раз тщетно. Хотя бы чуть-чуть и я бы всем этим тварями показал настоящую боль.
Магический план встретил меня обычной пустотой, хотя стоп… есть небольшой ручеёк маны. Откуда? Неважно! Я прильнул к нему, как умирающий в пустыне от жажды к фляге с водой, упавшей с неба!
Ещё немного, совсем чуть-чуть… Есть.
Я забился в судорогах от боли, экзорцизм выжег червей во мне вместе с остатками внутренностей!
Свинья опешила от резкого изменения обстановки. И мне хватило этой короткой паузы, чтобы вырвать себя силой из скоб, которыми я был прибит к стене. В стороны брызнули скудные капли моей крови, на стене остались куски моего мяса, но я был свободен!
Я кинулся на тварь и вцепился зубами в её плечо, кровь демона потекла внутрь меня и это дало мне ещё больше сил. Левая рука сама сложилась в «иглу боли», подходящее заклинание построилось мгновенно, моя длань ударила свинью в грузное тело и стала проникать все глубже и глубже.
Раздалась музыка небесных сфер, точнее оглушающее верещание твари, но это было невообразимо прекрасно! Я столько времени мечтал об этом!
Свинья попробовала меня отбросить! Вот уж вряд ли! Моя ладонь наконец-то достигла главного сердца твари и резким рывком выдрала его из тела. Практически мгновенно кровь демона потеряла насыщенность маной, я отстранился от неё и на трясущихся коленях опустился на пол. Бегло оглядевшись, убедился, что больше противников не наблюдается. По крайней мере, пока.
Надо валить! Сейчас я не способен принять бой!
Стена, на которой я был распят, подернулась легкой дымкой. Портал! Сейчас хлынет орда тварей! Хрена! Я не сдамся! Два конструкта самого жуткого экзорцизма «Вечное очищение» построились за доли секунды. Ими можно очистить не только демонов, но вообще всё. Чудовищная вещь, в радиусе ста метров сотрет ауру даже у камней!
Идите сюда, твари! Пусть я развоплощусь! И мою душу разорвёт до самой Искры, но вы составите мне компанию.
Заклинание подрагивало в нетерпении массового убийства. В этот момент я был готов поклясться, что конструкт разумен. Я просто чувствовал, как он хочет сработать и наконец-то выжечь хотя бы кусок этой клоаки. Или это было отражение моих эмоций?
Минуло тридцать секунд, но никто не вышел…
Дымка стала тлеть, и я решился: два коротких шажка, который мне дались с невероятным трудом, и я вошёл в портал…
Я вырвался из плена очередного воспоминания.
Что-то с головой надо делать! Если так продолжится и дальше, то я вряд ли смогу что-то противопоставить демонессе.
Вроде бы безумие отступило…Хотя нет, оно просто притаилось в ближайшей тени и ждет, когда я буду расслаблен, чтобы сожрать меня. Поглотить и растворить. А может перестать сопротивляться? Нет! Нельзя! Надо сопротивляться! Ведь я ещё должен убить всех демонов!
Я сплюнул сгусток крови и задумался.
Очередной виток сознания явно был нелишним. Я только что осознал, что про цепь ненависти я вспомнил только после того, как прошел портал.
Интересно почему? И кстати, откуда она взялась? Думай Сен, думай!
Прошло пять минут, пока не пришло понимание того, что у меня есть пространственный карман. Но вот что это такое, я так и не вспомнил! Елизароли, что же ты сделала с моим разумом?!
Я отошел от места, где моя кровь уже проела приличную яму в скале, и присел на камень. Хитрое движение рукой, слабый щелчок и в моей ладони оказалась зажженная сигарилла.
Как? Как я это делаю?
Я напрягся и попробовал представить что-нибудь смертоносное настолько, чтобы убить верховную демонессу. Но ничего в голову так и не пришло. Пара тщетных попыток вытащить что-нибудь ещё из кармана ни к чему не привели.
Асириз, с этим карманом! Наверняка, там ничего полезного нет. Иначе бы я не попал в преисподнюю!
Кстати, а как я туда попал? Откуда?
Мучительные попытки вспомнить что-нибудь полезное ни к чему не привели, разве что к головной боли!
Попробуем с другой стороны: я нахожусь в наваждении, которое кардинально отличается от старых. У меня есть цепь ненависти и множество разрозненных знаний по демонологии. Очень странно. Это абсолютно нелогично с точки зрения высшей демонессы – дать мне передышку и усилить доступом к мане и цепи ненависти.
Что-то пазл не складывается. Стоп, а что такое пазл? Неважно!
Важно лишь одно: у меня есть шанс выбраться отсюда! А чтобы убраться отсюда, как минимум надо убить демонессу. Но как это сделать?
Я уселся поудобнее и сконцентрировался лишь на одной мысли —как убить существо, которое почти безгранично сильно в своём мире. Минуты текли одна за другой, но решения так и не находилось.
Стоп! А почему я решил, что до сих пор в демоническом доминионе? Вдруг Елизароли была настолько тупа, что переместила меня в другой мир? Но ведь это нелогично? Хотя все её шаги нелогичны! Она же демон, у них с транзитивным мышлением крайне плохо. Если допустить, что я всё-таки в обычном мире…
Я сконцентрировался на этой мысли, что было крайне непросто, так как разум опять пошел в разнос: перед глазами постоянно возникали воспоминания, а сознание пыталось периодически уйти в безумные дали.
Минул час, а может два бешеной борьбы с самим собой, как вдруг перед глазами промелькнуло описание подходящего ритуала: сложная звезда, вся испещренная скрытыми рунами. Но и она не давала никаких гарантий, что получится убить Елизароли, но, по крайней мере, отрежет её от силы на несколько минут. И что делать дальше?
Перед глазами встала картина, изображающая прекрасных женщин, совокупляющихся с демонами… Я почувствовал, что очередная волна безумия подступает всё ближе и ближе.
Окружающий мир поблек, и какой-то сумасшедший старик сказал:
– Я разорвал свою Искру на семь частей и заключил их в камни…
Он продолжал говорить какую-то белиберду, но мой разум отказывался принять ту полоумную ересь, что истекала из его рта.
А это идея! Вдруг это ключ? Может он прав, а я просто не могу его понять, потому что слишком разумен? Надо просто позволить волне безумия захлестнуть мой разум и всё…
Нет! Это слишком опасно! Вдруг Она от меня этого и ждёт? Может всё и сделано только ради этого! Но ты уже безумен! Что? Ты говоришь сам с собой! Твоя личность разваливается на куски! Ты не переживешь ещё одну встречу с Ней! Может ты… я, прав? Или нет! Да…
Очнулся через некоторое время, скрючившись на самом краю обрыва я пытался прогрызть в скале дыру. Причем небезуспешно! Куски разлетались в разные стороны, а весь рот был забит каменной крошкой и пылью. Отплевавшись от этой гадости, я отполз от края и закурил.
Произошедший приступ был непостижимо болезненным, но самое главное – теперь я знал ответ. Неизвестный старик был прав. Нет ничего невозможного. Можно расщепить даже Искру… Всего лишь надо сделать неизвестное количество непонятных несвязных действий. И всё!
И я знал, как это сделать! Осталось поставить только ловушку на Неё! И тварь получит по заслугам! Я разорву Её Искру и соберу обратно, что приведет её к полному и окончательному уничтожению! Достойная кара за то, что она сделала со мной!
Поймал себя на мысли, что я безумно смеюсь уже минут двадцать. Пришлось усилием воли прекратить преждевременные празднования, заставить себя встать и идти искать главного гоблина. Ему в предстоящем сценарии уделяется роль почти первого плана!
{Чахалок, около полудня}
Чахалок боялся так, как никогда в жизни. По сравнению с сегодняшним днем, все атаки демонопоклонников казались ему детскими шалостями. Шаман уже в сотый раз проклял тот день, когда ему пришла в голову идея обратиться за помощью к Богине. Очень похоже, что она разгневалась и прислала своего сумасшедшего посланника, чтобы наказать святотатцев, которые посмели беспокоить её из-за мелочей. Ведь справлялось племя раньше, так нет же, побоялся, что не выстоят в этот раз. А это значит дрогнула вера, засомневался он в правильности пути Богини. И это он, верховный жрец племени, что же говорить о других соплеменниках, если он сам слаб.
Руки дрожали, и гоблин с трудом раскладывал дары в правильном порядке на алтаре. Его нервозность не укрылась от глаз помощников, поэтому их тоже обуял страх. То один, то другой без причины спотыкался и падал, рассыпая дары, предназначенные Богине. Чахалок морщился каждый раз, но ничего не говорил, возможно, потому что ему отказала речь, когда он увидел пришедшего Сена.
Как за два дня он превратился из едва живого калеки в здорового мужчину, так за эту короткую ночь он превратился в настоящего безумца. Столь разительная перемена между просто страшным человеком, которым пришелец был вчера, и настоящим безумным чудовищем сегодня, не прошла даром: как только гоблин увидел его сумасшедшие глаза, так сразу лишился речи.
Сейчас мужчина, представившийся Сеном, сидел в центре священной поляны, периодически беспричинно смеясь, его ручная змея шныряла вокруг, иногда взрыхляя землю в некоторых местах.
Один из помощников в очередной раз упал, корзина, которую он нес, ударилась о землю, и все фрукты рассыпались. Одна из груш подкатилась к Сену, тот ловко подхватил её и откусил кусок, пристально глядя на неуклюжего гоблина.
Чахалок испуганно вздохнул. Будь его воля, он бы вообще обошелся без помощников, но тогда бы подготовка ритуала заняла целую неделю. А чудовище не было предрасположено к столь долгому ожиданию, о чем периодически возвещало, как например сейчас:
– Чахалок, почему вы так медленно все делаете? Я смотрю, твой помощник прилег отдохнуть! Если он сейчас не встанет, то я ему устрою вечный отдых, – главный гоблин кинулся к своему подопечному и внимательно вгляделся в его лицо: судя по всему, тот от страха лишился чувств. Махнув рукой другим помощникам и жестом показав, чтобы убрали бессознательное тело, Чахалок попробовал объяснить посланнику, что всё идет по плану, но из его парализованного страхом горла донесся только хрип.
– Чего ты крякаешь? Говори чётко и по делу! – Сен беспричинно рассмеялся, затем смех резко оборвался, и пристальный взгляд пронзил гоблина насквозь. – Если у вас не получится призвать вашу богиню, хе-хе, богиню, шутники вы. Так вот, если у вас не получится призвать вашу богиню, то ваша участь будет незавидной! Ты меня понял?
Гоблин судорожно кивнул в ответ и бросился назад к алтарю. Вся его сущность восставала против призыва Богини, он знал, что это неправильно и этого делать нельзя, но безмерный ужас сломил его волю. И всё, о чем он мечтал, это закончить начатое, чтобы чудовище забыло о нём… хотя бы на минуту.
Время текло ужасно медленно, ещё один из помощников потерял сознание, но в этот раз никто не стал его оттаскивать в сторону. Все старались как можно быстрее закончить подготовку к ритуалу. Чахалок почувствовал, что его левая рука уже почти не слушается, но, хвала Богине, она была больше не нужна: алтарь был полностью готов, осталось только вознести молитву. Внутри гоблина всё похолодело, он осознал, что не может говорить и, следовательно, не получится вознести молитву.
Потекли долгие мгновения тяжких раздумий… Наконец гоблин решился на святотатство: дрожащей рукой он взял один из сосудов с родниковой водой, предназначенной в дар Богине, и осушил его. Чахалок почувствовал, как к нему возвращается контроль над речью и, подождав ещё немного для верности, начал читать молитву.
Ещё никогда эти привычные слова не казались ему настолько тяжелыми, каждый слог буквально вырывал из него душу. В конце концов, ритуал закончился, и гоблин устало опустился на землю, напоследок произнеся обращаясь к Сену:
– Всё…
– Отлично, – на лице человека появилась жуткая ухмылка. Правая сторона превратилась в веселую улыбку, а левую исказила гримаса ненависти. Но гоблин не успел подивиться очередной метаморфозе, так как его с помощниками вздернуло в воздух и отбросило в ближайшие кусты. Чахалок с трудом выкарабкался из зарослей и развернулся к священной поляне, чтобы увидеть дальнейшее своими глазами. Хоть это чудовищно ранило его, но остаться в стороне было выше его сил.
Сен встал и пошел к алтарю, медленно приговаривая:
– Давай сладкая моя… появись … а то я тебя уже заждался. У меня есть для тебя подарочек…
Прошла минута-другая, но Богиня так и не снизошла.
– Давай, мразь! Иди сюда, – Сен рассвирепел, – посмотри мне в глаза, тварь!
В обычное время Чахалок бы уже бросился на нечестивца, но сил совершенно не оставалось!
Алтарь занялся черным огнём!
– Приди ко мне! – орал Сен, с его губ срывались огромные хлопья слюны.
Но его тщетные крики оставались без ответа.
Человек упал на землю и захохотал!
Внезапно, раздался высокий тонкий звук, который с трепетом узнал гоблин. Именно так Богиня возвещала о своём приходе. Поляну озарил яркий, но в тоже время мягкий свет. Огонь на алтаре погас и над ним засветился портал, откуда снизошла Она, аккуратно ступая своими босыми ступнями на шипящие камни алтаря. Спустившись на землю, Богиня недоуменно осмотрелась и вопросила своим мелодичным гласом:
– Что здесь происходит?
Читать бесплатно другие книги:
