Наследник в довесок, или Хранитель для дракона Геярова Ная

Глава 1

В ту темную ночь то ли черная кошка перебежала мне дорогу, то ли темные боги отвлеклись и отвернулись от моего лика. Но удачливость и везение вдруг разом покинули меня. По крайней мере, именно так я восприняла все события, происходящие в этой истории. Странной, наполненной колдовством и любопытными событиями. Заставившей меня, воина хасраши, по-другому смотреть на мир. И понять ценность совсем иных вещей. Тех, о которых до той ночи я даже не задумывалась.

Но, вероятно, боги решили, что необходимо что-то менять в наших мирах.

Итак, все началось во вьюжную, темную ночь.

На улице выло, кидало в окна свирепые снежинки, скрипели старые балки трактира. Даже гул голосов и тот был тихим, словно пугливым. Нет-нет да и посматривали мужики в сторону двери, то ли ожидая, что та распахнется от бушующей на улице стихии, то ли в предчувствии чего более худого.

Трактирщица, уже немолодая и полная женщина, напряженно разливала в большие кружки вино и не шутила, как обычно, а лишь хмуро смотрела да приговаривала.

– Разлютовался. Ишь. Никак весть дурную несет. Давно такой непогоды не было. А тут… Не к добру.

Мужики на нее цыкали, ниже склонялись над столами и о чем-то напряженно говорили.

Я стояла на улице, у самого окна, изредка подглядывая в зал трактира.

Сидящим в нем было тепло. В отличие от меня.

Кое-как кутаясь в черный, давно поношенный плащ и переступая с ноги на ногу, я проклинала внезапную непогоду и мое задание. То самое, из-за которого мне пришлось промерзнуть уже до самых костей.

Мужчина сидел в дальнем углу, неторопливо попивая горячий брю. С опаской посматривал по сторонам. Хотя никому, кроме меня, до него дела не было.

Да и кому была интересна худощавая фигурка в темном плаще, накинутом столь сильно, что в глубине его не видно и лица. Перед мужчиной стояла уже пустая тарелка, и я втайне надеялась, что он наконец выйдет и мне не придется стоять на месте, будто изваянию, считая минуты нахождения на дичайшем холоде.

Я напрягала слух, пытаясь услышать, как он подзовет трактирщицу и наконец изволит расплатиться. Слышала многое: разговоры мужиков в трактире, стук бокалов и даже недовольное ворчание кухарки. Слух – одно из незаменимых качеств хасраши, лучших воинов тьмы, – никогда не подводил. Как не подводило ничто во мне. Обоняние, скорость, выносливость.

Слишком дорого далось мое обучение. Не в смысле денег, а в душе, теле, с не раз раздробленными костями, когда лучшие лекари военной академии Шаркароха отказывали меня лечить. И все же я выжила. Назло всем. Даже когда добрый родитель, взявший меня на попечение и решивший, что я слишком много проедаю из тех денег, что выделяло королевство на мое взращивание, отправил девчонку пяти лет на воинское обучение. Не в простую академию, а в академию тьмы. Туда мало кто шел сам. Знать обходила заведение стороной, прятала глаза, смотря на темные башни, из которых время от времени выходили бледные, худые, как щепки, выпускники. Раз в несколько лет. Если повезет. Не более двух-трех – тех, кто смог выжить и стать военной элитой Совета Тьмы. Тех, кто смог перенести бешеный холод и жар, спуститься в бездну и выбраться из нее. Потерять веру и навсегда забыть, что у тебя есть собственная жизнь. Ничего нет. Только Совет Тьмы и твой мастер. Тот, кому ты беспрекословно подчиняешься. Слово которого – закон.

Вот и сейчас по его слову я стояла у захудалого трактира, в богом забытом городке где-то на границе Шаркарохского королевства, и мерзла. В самом прямом смысле замерзла от лютого холода. Окна наполовину занесло снегом и затянуло ледовой коркой, сквозь которую было видно только силуэты в зале. Но я напрягала зрение и слух, лишь бы не пропустить того, кто являлся моим самым важным заданием. Моим первым заданием в Совете Тьмы после блистательного окончания академии. Я так долго ждала, когда же смогу показать себя, и вот это произошло. Моим мечтам суждено было сбыться. Я теперь воин хасраши, одна из десятков поступивших и единиц окончивших академию тьмы. Меня без волокит и лишних вопросов приняли боевиком в Совет. И теперь только от моих навыков и стараний зависит карьера и будущее. А зная свою твердолобость и направленность, я уверена, что в ближайшие пять лет стану капитаном, а после, возможно, и самим Мастером хасраши. Хорошие мечты. Позитивные. С ними легче стоять на морозе. Дело сразу приобретает смысл.

Недалеко раздались мягкие шаги по снегу.

Я юркнула в спасительную тень сумрака. В него могли входить только мы, воины тьмы, да еще редкие сумрачные твари. Сумрак – наша невидимая дверь в мир тайн и сокрытий. Он не всех принимает. А кое-кого не выпускает. Оставшиеся в нем навечно становятся призраками тьмы. Мрачными, холодными, равнодушными. Потому каждый шаг в него – это риск. И мы стараемся как можно реже пользоваться сумраком.

Дверь в трактир распахнулась вместе с очередным порывом ветра. Он ворвался в зал, загасил огонь и, проносясь ледяным холодом между столиками, ударил о косяк дверью.

Входящий попытался торопливо ее прикрыть, но сил не хватило. Кто-то вскочил и, костеря непогоду и тщедушного путника, ударом закрыл дверь.

– Носит малахольных в такую погоду.

– Спасибо, – прошептал путник сиплым от холода голосом.

И все тут же о нем позабыли.

А я вынырнула из сумрака и вернулась ближе к окну. Трактирщица уже хлопотала у камина, заново разжигая огонь. Хорошо хоть, магические лампы невозможно загасить ветром.

– Давай, помогу, – отозвался один из завсегдатаев. – Аж мороз по коже пробрал.

Мороз? Что они знают о настоящем холоде, сидя в теплом зале трактира? Им бы ко мне, постоять в сугробе, вслушиваясь в вой пурги. Или шагнуть в сумрак, где вечный холод, смертельный, проедающий плоть. Но не о том я сейчас думаю.

Объект моего наблюдения, наконец, встал. Повелительным жестом бросил на стол несколько монет. Трактирщица тут же их подобрала.

– Может, обождете пургу, уважаемый лорд?

«Орочье вымя! Что б тебе, тетка, нехорошо стало. Он-то, может, и обождет. А я скоро в ледяную статую обращусь».

К счастью, мужчина не удостоил ее даже взглядом. Посильнее запахнул полы плаща и уверенно вышел из трактира.

Здесь оглянулся и торопливо зашагал по улочке.

Я сумрачной тенью скользнула следом.

Объект моего внимания прошёл до конца улицы и свернул к окраине.

Остановился. Огляделся.

Я стояла невидимым фантомом, сливаясь с ближайшим столбом. Умение скрываться я всегда сдавала хорошо. А после того, как меня принял сумрак, стала отличницей в деле маскировки. Вероятно, именно потому меня и отправили на это задание. Первое и самое важное в моей карьере.

А задание стояло и смотрело по сторонам, ища что-то взглядом. Потом сунуло руку в карман и вытащило некий предмет. Тот заиграл в его ладони нежно-голубым светом.

Я напряглась. О таких спецификах объекта меня не предупредили. Судя по всему, передо мной магистрат. Ученик магической академии. Не слишком сильный, раз ему пришлось использовать артефакт. Однако само знание того, что он обладает магией, уже было не слишком приятным. Все-таки о таких мелочах не стоит умалчивать, особенно учитывая, что следующим шагом он провел по воздуху рукой и направился во внезапно образовавшийся портал.

Темные его раздери!

Я бросилась вперед, но не успела. Откинула капюшон, принюхалась. Построить портал далеко он бы не посмел. Слишком сильную ауру тот дает. Сразу бы засветился у местной охраны. А ему это не нужно. Значит, объект где-то поблизости. Видимо, решил перестраховаться от слежки.

Что ж, умно. Вот только он не подумал, что за ним отправят воина хасраши.

Запах я уловила быстро, как и успела поймать нить пути. Неслышным бегом припустила к нужной точке.

Мой объект слежки не должен успеть передать депешу без меня. Мое задание – проследить путь к самому главному заказчику. Последнего нельзя упустить. Я уже несколько дней смотрю, как депеша кочует из рук в руки, и уверена, что уже почти добралась до главного.

Позабыла о холоде и о двух днях, что не ела. Скользнула вдоль невысокого заборчика, означающего окончание городка.

Путь вел за частокол. Легко его перепрыгнула и быстрым силуэтом пронеслась мимо парочки загородных захудалых домиков.

Остановилась у моста.

Замерла. Пришлось пригнуться и снова войти в леденящий сумрак, чтобы стоящие по ту сторону не увидели нечаянно лунный блик в моих глазах.

Рядом с мужчиной стоял высокий силуэт. Трудно разобрать, женский или мужской.

Мятый конверт мелькнул лишь на секунду, передаваясь из рук в руки. Тогда-то я и успела заметить широкую, явно мужскую ладонь.

Вот сейчас они кивнут друг другу и первый уйдет, а я скользну за вторым. А там всего-то проследить, к кому он пойдет. И вот тогда уже можно и депешу выкрасть. Осталось совсем немного. Я была рада, что цепочка наконец практически подошла к заказчику. В нетерпении смотрела, как маг, а вторым был именно маг, судя по мелькнувшему на груди знаку, засовывает депешу во внутренний карман плаща.

– Апчхи!

Мужчины повернулись на звук, пришедший со стороны леса.

Я тоже повернулась.

Орочье вымя! Мать моя ты темная!

От деревьев к речке шел… Маленький дракончик. С яркими изумрудными глазками и острыми ушками. Он нелепо переваливался с боку на бок и слегка подрагивал. Видимо, от холода. Малыши драконов, в отличие от взрослых, очень сильно ощущают температуру до тех пор, пока их нежная кожа не обрастет жесткой чешуей.

Но, боги вездесущие, откуда здесь дракончик?! Судя по всему, ему не более десяти лет. Но… Даже старшие драконы были крайне редким явлением в Шаркарохе. А уж ребенок! Неужели снова браконьеры? Закон нашего государства жестоко карал за кражу дракончиков. Но, увы, иногда такое случалось. Ведь крошка-дракон на черном рынке стоил до трех тысяч драхм.

До определенного возраста драконы не могли перевоплощаться в людей. И летать тоже не могли. Отчего становились беззащитными перед браконьерами. Именно потому до срока становления матери не отпускали дракончиков от крыла.

Я невольно вскинула голову, всматриваясь в темное небо. Черные тучи, изредка выглядывающая из них бледная луна. Драконицы рядом не было. А значит, дракончик был один. И защиты ему ждать неоткуда.

Мужчины быстро переглянулись. Магистрат жестом указал на идущего к ним дракончика и начал снимать плащ. Неужели решили поймать и продать на рынке?

Маг перехватил его руку и приказным жестом молчаливо чиркнул по горлу.

Дракончик, не видя опасности или не понимая, бежал к мужчинам в надежде на то, что его, вероятно потерявшегося, согреют, вернут, помогут.

Вот только он не знал, что появился не в том месте, не в то время и стал невольным свидетелем тайной сделки. И потому ему не жить.

У меня была минута, чтобы сделать выбор, пока он достигнет мужчин.

Дракончик все понял в секунду, когда к нему кинулся маг. Малыш сел испуганно на полную задницу, попытался вывернуться и отползти. Но от страха подвели короткие ножки. Он завыл отчаянно и горестно.

Все той же невидимой тенью я скользнула через мостик.

Видела, как блеснуло острие магического кортика у мордочки перепуганного дракончика. И как тот, за кем я следила последнюю пару часов, в последний момент увидел меня, выскочившую из сумрака.

Но было поздно: я была молниеносна, быстра и, видимо, неимоверно глупа, раз решилась на такой отчаянный шаг. На бегу полоснула по горлу магистрату. Он захрипел и повалился на бок.

Я ударом руки выбила нож у мага. На секунду мы встретились глазами. Такой язвительно наглый взгляд я часто видела. Вроде: «Куда ты лезешь, девонька! Да я таких, как ты, по утрам жарю. Пошла бы ты кухню чистить!»

Угу, обязательно, но не в этой жизни. Дерзко усмехнулась.

Мужчина быстро выпрямился и атаковал. Сначала не в полную силу, как бы до последнего сомневаясь, что я собираюсь драться с ним, с магом. Но уже через пару минут понял, что девчинка перед ним непростая.

Еще бы не понять по трем выбитым зубам и десятку резаных ран на руках.

И вот тогда он начал применять уже серьезную мужскую силу. Пришлось крутиться на месте, прыгать и скакать, чтобы обезопасить дракончика и не позволить поранить себя.

Я мелкая, изворотлива и худая. Мне куда проще, чем явно непривыкшему к физическому бою магу. А для магического удара нужны были секунды, вот только я ему их не давала, то и дело наскакивая и нанося новые удары.

А потом он все же смог отпрыгнуть и, выставив руки вперед, выкрикнуть:

– Артарал!

Огненный шар сорвался с его ладоней, преследуя меня. Я сцепила пальцы, выставляя защиту перед собой и дракончиком, стараясь посильнее вжать нас в землю. Щит выдержал, но нас отшвырнуло в сторону.

Дракончик пропахал мордочкой землю и болезненно всхлипнул.

Я вскочила на ноги.

И… У меня не осталось выбора. Либо я с дракончиком, либо маг.

Как бы ни славились хасраши безрассудной смелостью и храбростью, но чувство самосохранения у нас все же было. Хотя и не всегда присутствовало с нами рядом в опасные моменты. Вот если бы здесь не находился перепуганный малыш дракона, я бы, возможно, и рискнула скрыться. Но… Стремительная, как стрела, и яростная, будто ожившая сталь, я сделала прыжок, не позволяя магу нанести новый сокрушительный удар.

Лезвие вошло аккуратно в шею в момент, когда мое лицо обожгло палящим жаром магии. От боли зашлось сердце. Но я сильнее надавила на клинок и рывком вытащила его, смотря на алую струю крови, забившей из артерии.

Маг покачнулся, с удивлением смотря на меня.

Потом его лицо разрезала жуткая ухмылка и он рухнул у моих ног. Я опустилась рядом, торопливо сунула руку в его карман, надеясь завладеть хотя бы письмом. Но в момент, когда я взяла бумагу в руки, маг, умирая, окровавленными губами шепнул:

– Ххаш!

Депеша вспыхнула в моих руках, обжигая пальцы, и осыпалась пеплом.

***

Мы сидели.

В снегу.

Оба.

Я и дракончик. Последний вытянул мордочку и тыкался в мои ноги. Я взяла его на руки, прижала к себе, укутывая плащом.

После чего перевела взгляд и мрачно посмотрела на деяние своих рук. Поочередно. То на объект своей слежки, то на мага. И на серую кучку пепла перед последним.

Мое лицо горело от ожога, возле глаза образовалась корка. Волосы с правой стороны опалены. Но разве все это имело значение? Нет.

– Швах, – проговорила полным тоски голосом. – Мать моя темная! Это полная… – договаривать не стала. Все же ребенок рядом.

А тот на меня изумрудными глазами очень доверчиво смотрел.

– Уи-и-и-и? – сказал вопросительно.

– Вот нам и «уи-и», причем полный, – констатировала я. – Ты даже не представляешь, что теперь будет.

Дракончик как-то уверенно кивнул головой. Мол, знаю, еще как знаю.

– Задание я сорвала, – продолжала размышлять. – Первое же. Одна надежда на тебя.

Я посмотрела на льнувшего к себе малыша.

Он закатывал глазки и умильно улыбался.

Хоть кому-то хорошо.

– Надеюсь, Мастер оценит твое спасение. Все же высшее существо защищала, – проговорила, ни капли не веря собственным словам. Хотя маленькая надежда была. А вдруг малыша ищут и у него влиятельные родители? Это хоть как-то сгладит провал моего задания. Ну, может, хоть шанс дадут. Малюсенький шанс. Тогда уж я покажу себя. Я ведь лучшая в своем потоке была. Одна из пары сотен, что смогли окончить академию. А до меня уже три курса выпуска не было. И…

Напряглась.

Слух уловил едва слышный хруст снега.

Оглянулась. Вокруг никого не было. Если не считать мертвых магов. Мертвые издавать звуки не могут.

Я развязала тесемки и, стараясь не разбудить засопевшего дракончика, аккуратно опустила его в снег, поплотнее прикрыв плащом. А сама шагнула в сумрак.

И тут же столкнулась нос к носу с диким храном. Пугающе черный, без признаков шерсти, с маленькими круглыми ушками и хвостом с острым наконечником. Храны – существа сумрака, в нем они чувствуют себя лучше, чем в мире. Хищники тьмы. Быстрые, ловкие, похожие на огромных кошек, с острыми как бритва когтями. И потусторонними ледово-синими глазами, которыми они видят даже в полной тьме куда лучше любого зверя.

Однако сейчас хран явно был не на охоте. Судя по стойке, он шел по следу. И судя по тому, как он внимательно смотрел на спящего дракончика, именно малыш был его целью.

Я вытащила из сапога клинок, тихо, но грозно проговорила:

– Тронешь его – умрешь!

Тварь и ухом не повела. Лишь на меня покосилась и медленно отступила в сумрак.

Я облегченно выдохнула. Хран – сильное животное, и неизвестно, кто из нас одержал бы победу в схватке.

Вышла из сумрака. Направилась к дракончику.

– Пожалуй, нам пора убираться отсюда, вдруг кто-то еще тобой заинтересуется.

И как в воду смотрела.

Едва подхватила укутанного в плащ малыша, как надо мной, со свистом рассекая воздух, пронеслась глыба.

Огромные крылья на миг закрыли небо. А потом махина ухнула вниз, заглушая рыком вой пурги и поднимая ворох снега.

Чтоб всем нечистым сейчас икнулось до самой… Короче, сильно икнулось. Что же сегодня за ночь такая?!

Бежать? Глупо. От того, кто дышал мне сейчас в спину, убежать было невозможно.

Я медленно повернулась.

Огромный черный дракон смотрел на меня изумрудными глазами. Рядом с ним стоял тот самый хран.

– Тронешь малыша – убью! – угрожающе повторила я.

Хран заворчал и отступил к ногам, как я понимаю, хозяина.

Удивительное дело, эти твари не подчинялись никому. По крайней мере, до сегодняшней ночи я так и думала. Однако этот хран явно был целиком и полностью предан дракону. Он посматривал на него призрачными глазами, будто ожидая приказа. Приказа не последовало.

– Не приближайтесь! Иначе сдохнете прямо здесь! – произнесла воинственно.

Дракон хмыкнул, явно насмехаясь над моей смелостью или глупостью. А я сильнее прижала к себе спасеныша. Дракон глаза сощурил.

– Отдайте его мне! – рыкнул так, что ближайшие ветви деревьев скинули с себя снег, а дракончик в моих руках проснулся, заелозил, высунул мордочку и расплылся в улыбке.

– Уи-и-и! – проверещал радостно и лапки к дракону потянул.

Тот зло фыркнул и на меня посмотрел с опасным блеском в глазах.

– Это ваш? – недоверчиво спросила я.

Чешуйчатый пасть оскалил. Скорее всего, если бы не малыш в руках, на этом мое знакомство с черным драконом закончилось бы прямо здесь и сейчас.

Я, стараясь не делать резких движений, опустила дракончика на снег. Он сделал несколько шагов, запутался в плаще и рухнул в снег.

– Вы знаете, что грозит тому, кто посмел просто приблизиться к ребенку драконов? – спросил дракон голосом, приговаривающим к смерти. И опасно шагнул вперед, не сводя с меня хищных глаз.

Я знала. И хоть несмело, но выдержала убийственный взгляд.

– Я спасла его от магов.

Глаза дракона недоверчиво сузились.

– Уи-и-и! – залепетал малыш, лапой указывая на неподвижные тела в снегу.

Дракон проследил за его жестом и потянулся ко мне мордой. Понюхал внимательно.

– Хасраши! – фыркнул мне в лицо.

Я постаралась голову гордо приподнять и распрямила плечи. Хотя внутри все дрожало и сжималось от ужаса. Никогда еще за всю мою жизнь мне не приходилось находиться так близко к дракону.

Чешуйчатый отступил.

– Вам повезло, что малыш жив, – произнес холодно, с явной потерей ко мне всякого интереса.

Мягко подхватил дракончика зубами за загривок. После чего, не сказав более ни слова, взмыл вверх. Вместе с малышом в моем плаще.

Я осталась в одиночестве. Мутным бликом сквозь тяжелые облака виднелся лик луны. Выла пурга, мело снегом, колючими холодными иглами ударяя в лицо. И мне вдруг стало невообразимо жутко от одной мысли, что последняя надежда на мое прощение скрылась в темном небе в неизвестном направлении.

Глава 2

Я не привыкла оправдываться. Хасраши к оправданиям не приучены. Мы привыкли отвечать твердо, четко и по делу.

Потому на вопрос Мастера Дамая Вестера: «То есть вы утверждаете, что убили двух магов и уничтожили депешу, спасая малыша дракона?» – я ответила утвердительно и кратко:

– Да. Утверждаю.

– Какая поистине невероятная и удивительная история, – слащавый тон, которым было проговорено последнее, не мог меня обмануть. Слишком долго я знаю Мастера. Именно таким голосом он отправил меня на последнее задание академии, на почти верную смерть, – достать шкуру аракарны, которая, по его словам, обладала какими-то просто магическими свойствами. И была остро необходима академии. А достав ее, я могла получить высшие оценки по всем зачетам. Кто такая аракарна, я узнала чуть позже из письма, данного мне в дорогу. Но даже тогда до конца не понимала, на что иду.

А шла я в ад. Самый настоящий.

Уже очутившись в песках тьмы и столкнувшись с трехголовой тварью с пушистой золотой шерстью, острыми как бритва когтями и скорпионьим хвостом, я мысленно попрощалась с жизнью. Это был долгий, изнуряющий бой, когда время перестало существовать. Воздух обжигал легкие. Когти рвали мое тело. А от яда твари я едва соображала. До сих пор все происходящее в тех песках казалось мне жутким, нереальным сном. Потому что выжить там в реальности я не должна была. Именно в тот день ко мне на помощь впервые пришла тьма. Принимающая, дающая силы и возможности истинного хасраши. Я с трудом помнила, как провалилась в нее, и думала, что это смерть. Оказалось, это только начало жизни. Жизни воина тьмы.

Я вернулась в академию через неделю. К самым воротам приползла с раскроенным лицом и распоротым животом. Трясясь в лихорадочной горячке и с золотой шкурой в руках.

Нашим бойцам пришлось хорошо постараться, чтобы разжать мне пальцы и забрать шкуру аракарны.

А потом я потеряла сознание. Пришла в себя через месяц, тощая, больше похожая на скелет. У ног моих стоял Мастер.

– Радуйтесь, Эсми Норей, – он произнес это медленно и как-то величественно. Я тогда впервые услышала в его голосе гордость. За меня. – Совет Тьмы заинтересовался вами. Ваша судьба решена.

Развернулся и вышел.

Но то, что он сказал, – это были самые важные слова. То, к чему я стремилась все годы обучения в академии Шаркароха. Если бы в тот момент я была способна хоть что-то произнести, я бы сказала:

– Счастлива служить Совету!

Но я не могла. У меня были надорваны связки от воплей, когда погибающая аракарна вырвала куски мяса из моей плоти.

Ту магическую шкуру я больше не видела. Может, и не нужна она была, а меня лишь проверяли. Главное, что я выжила. Одна из немногих, отправленных в разные части песков тьмы для последнего академического испытания.

Сейчас я слушала голос Мастера и пыталась предугадать, куда теперь меня направят. Уже ученая, я прикидывала, что необходимо будет взять с собой. И…

Мои мысли были жёстко и кратко прерваны.

– Можете собираться, Эсми. Вы свободны.

– Что? – Я не поверила своим ушам. Тьма не может меня отпустить. О чем он говорит?

Мастер откинулся на высокую спинку кресла и сложил руки на груди. Взгляд его темных глаз был необычайно мрачен.

– Воин хасраши не имеет право на жалость, – медленно и очень тяжело произнес он. – И уж тем более на ложь. Вы очень разочаровали меня, Эсми Норей. Я всякое готов был выслушать. Но то, что говорите вы! Я ведь не ошибся, маленький дракон имел темно-сиреневый окрас? – Губы Вестера скривились в недоверчивой усмешке.

– Да, – глухо отозвалась я, внезапно поняв, что все мои упования на хоть какой-то шанс прощения хоронятся прямо здесь и сейчас ледяным голосом Мастера.

– Вам должно быть известно, – продолжил он, вдребезги разбивая мои надежды, – что подобная расцветка присуща только детям главенствующего рода. Рода черных драконов. Так неужели вы думаете, я поверю, что дитя кого-то из высших спокойно разгуливало в глуши Шаркароха? Да его бы и к пределам граней не подпустили. Вокруг такого дитяти должен был находиться минимум десяток стражников и нянечек, не принимая в расчет мамочку-дракониху.

Слова Мастера отзывались гулом в моей голове. Я прекрасно поняла, что он хочет мне сказать. Я вру. Бессовестно, нагло, цинично, неподобающе для любого хасраши.

Я! Вру!

Самое низкое, что может сделать воин тьмы, – опуститься до лжи, спасая собственную шкуру от наказания.

Кровь отхлынула от моего лица. Я сцепила руки за спиной, до боли вонзив ногти в кожу, и смотрела себе под ноги, упрямо сжимая губы. У меня нет доказательств правдивости своих слов, а значит, и оправдываться нечем, да и незачем. Хасраши не научены оправдываться. Мы можем изложить происходящее четко, строго и по делу. Но не оправдываться. В конце концов, бросаясь к дракончику на помощь, я осознавала последствия. Правда, не понимала, насколько они станут катастрофическими для меня. Но все же.

– Недопустимо… – донеслись до меня слова Вестера. – Вы понимаете, о чем я, Норей?

– Да! – глухо произнесла, не узнавая собственного голоса. – Я могу быть свободна.

Судорожный вздох Мастера заставил меня поднять на него взгляд. Даже через привычное для его лица равнодушие я видела сожаление.

– Я не могу вам помочь, Эсми, – произнес он строго. – Вы не просто испортили задание. Вы сорвали дело нескольких месяцев. Вы, лучшая ученица, поставили под сомнение все обучение нашей академии. Хуже того, вы пытаетесь себя выгородить, придумывая совершеннейшие небылицы. Это недопустимо.

– Я поняла, – ответила ровно, без запинки, старясь держать лицо. – Я принимаю свое наказание с честью и достоинством, как и подобает воину хасраши.

Плечи Мастера заметно опустились.

– Вы больше не воин хасраши.

Ком подскочил к горлу, я с трудом его проглотила. О тьма, за что ты так со мной?

Все следующее, сказанное Вестером, звучало словно набат в моей голове.

– Совет отказывается от ваших услуг, а я не имею права оставить вас в рядах хасраши, позоря тем самым доблестное имя воинов тьмы. – Он поднялся и, смотря прямо мне в глаза, произнес с убийственной суровостью: – Прощайте, Эсми.

***

Из кабинета я выходила на ватных ногах. Так плохо мне не было даже после встречи с аркарной. Тогда я болела телом, и это можно было перетерпеть. Теперь же у меня убили душу. Разбили и уничтожили. Я не знала, куда мне идти и что делать.

Орочье вымя, если бы сейчас я встретила того дракончика, то еще неизвестно, кинулась бы его спасать или нет. Стоила ли шкурка одного чешуйчатого всей моей жизни? И куда только темные боги смотрели? Не позорить доброе имя… Тьфу! Как после этого верить в догмат, что за спиной каждого хасраши стоит истинная тьма и сила ее. Где она была, когда я уже почти выполнила задание и мечтала стать всецело преданной Совету? Как она могла допустить этого чешуйчатого на моем пути? Видимо, я чем-то не угодила тьме. Или обидела? Чем я могла ее обидеть? Знать бы.

Шла к стенам академии задумчивая. Почему к стенам академии?

В здание Совета меня не пустили, молча прикрыли ворота после стука и мрачно сказали в окошечко:

– Вас ожидает Мастер Дамай в академии Шаркароха.

На этом все. Совет закрыл передо мной двери.

Но, даже пересекая площадку академии и понимаясь по ступеням в кабинет самой высокой башни, где и ожидал меня Мастер, я все еще не теряла надежду, что отправили меня для получения наказания. И уж Вестер постарается, найдет толковое, такое, чтобы у меня мозги зашевелились и я больше не кидалась спасать чужеродных детей. Да и отбить остатки жалости не мешало бы. Мастер прав: хасраши не ведают что это такое. Для них нет ничего важнее приказа. Может, я неправильный хасраши? Или Мастер что-то упустил в моем обучении? Эх, я так и знала, при битве с аракарной та мне голову повредила. Видимо, лекари академии не смогли полностью залечить, а мне не сказали. Пожалели. Разве кто больного на голову хасраши возьмет в Совет? А оно вот и вылезло теперь. Выходит, это не тьма виновата. Это я с поврежденными мозгами.

Совсем мрачно. И кому же я теперь, больная на всю головушку, нужна?

Примерно с этим вопросом я и достигла ворот академии, размышляя, чем могут подрабатывать убогие. По всему выходило, ничем. Может, мне в монастырь тьмы податься?

Вроде как за городом был какой-то приход. Для начала туда направлюсь, а потом решу, как быть.

Никакой охраны у ворот не было. Да и зачем? В военную академию Шаркароха разве что совсем дурак решит полезть.

Потому я сама открыла тяжелые ворота и уже шагнула за порог, когда на всю академию раздалось властное и громогласное голосом ректора Картара:

– Эсми Норей, сейчас же вернитесь в кабинет своего Мастера.

Ого! Сам ректор ко мне обращается. Неужели все же решили дать шанс? И наказание придумали жуткое? Я готова все выполнить. Хотите, в песках тьмы еще одну аракарну достану. Или двух. А можете и вовсе меня на месяц выкинуть в сумрак для обучения большей выдержке. Я выдержу!

Неслась огромными скачками. Впервые за мою жизнь несдержанно, с отчаянно отстукивающим в висках пульсом. Бегом поднялась по ступеням, заскочила в кабинет.

И здесь замерла. Предчувствие кольнуло тонкой иглой где-то между ребер.

В кабинете кроме моего Мастера, стоящего у окна и хмуро смотрящего на вошедшую меня, находились еще непосредственно сам ректор Гортер и двое мужчин. Крупные, с хищными чертами на немного вытянутых лицах. Бледность кожи перекрывали очень яркие глаза, изумрудные, с вертикальными, будто у змей, зрачками.

Драконы! Орочье вымя! Это же драконы!