Селфи Адлер-Ольсен Юсси

Глава 20

Вторник, 24 мая 2016 года

Они долго стояли в ванной комнате перед зеркалом. Болтали о всякой ерунде, комментировали прически друг друга, взбивали волосы небрежными резкими движениями. Выглядели они потрясающе. Если б Мишель не жила теперь вместе с ними, она обязательно скопировала бы их стиль. И искусное умение Ясмин еще резче подчеркнуть мягкими движениями макияжной кисти и так заметные скулы. Совершенно замечательную привычку Денисы носить бюстгальтер типа пуш-ап, который идеально подтягивал грудь. Да, она хотела бы взять себе на вооружение все уловки, к которым никогда не прибегала прежде.

– Мой парень дал мне вчера четыре тысячи, – заявила Дениса. – А твой, Ясмин?

Девушка дернула плечами.

– Сначала он вообще не хотел ничего давать. Жутко разозлился и сказал, что сайт знакомств не предполагает распространения платных услуг, но в результате все-таки выложил две тысячи, так как к этому моменту изрядно возбудился. Однако когда я протянула ему презерватив, он потребовал вернуть тысячу, придурок, и мне пришлось распрощаться с половиной денег, так угрожающе он выглядел.

Мишель просунула свою голову между головами подруг.

– Ты ведь говорила, что хочешь залететь от него?

Ясмин приподняла бровь, не отрывая взгляда от зеркала.

– Только не от него. Он слишком страшный. Не то чтобы это имело какое-то значение, но все-таки хотелось бы найти кого-то посимпатичнее.

Мишель взглянула на свое отражение. Смогла бы и она поступить так, как поступали они? И захочет ли кто-нибудь связываться с ней, в ее-то нынешнем виде? Черные синяки под глазами, пластыри на ухе и на шее, кровоизлияние в правом глазу…

– Думаете, этот кошмар пройдет? – спросила она и пояснила, что имела в виду: – Я слышала, если после повреждения кровь быстро не рассасывается в глазном белке, он может навсегда остаться коричневым.

Дениса обернулась, взмахнув рукой, в которой держала подводку для глаз.

– Где ты вообще набралась этой ерунды? Может, ты и в гномов веришь?

Мишель стало неприятно от того, что ее выставили дурочкой. Неужели они сейчас начнут ее унижать? Или они считают ее не такой крутой, как они сами? Быть может, девушки испытывают к ней неприязнь? Если б ей чудесным образом не повезло, сейчас она тут не стояла бы. Она лежала бы в гробу. Почему они совсем не думают об этом? И неужели им не приходит в голову, что у нее ничего нет и что она совсем не похожа на них? По крайней мере, она не смогла бы вот так запросто переспать с первым попавшимся мужиком, как они… И что же, поэтому можно считать ее тупицей?

Мишель прекрасно осознавала, что она вовсе не такая одаренная, как постоянно старались внушить ей родители. Возможно, они и сами не были такими умными, какими себя считали. Как бы то ни было, она выросла в крошечном городке Туне, в маленьком скромном домике из газобетонных блоков, который заслонял от нее действительность, и пока она обитала в своем ограниченном сказочном мире, занимаясь уходом за лицом и волосами и уделяя большое внимание одежде, многие девушки вокруг тихо и почти незаметно покинули мир принцесс и решительно взялись за собственное образование.

Впервые ее картина мира затрещала по швам, и это причинило ей сильную боль, когда Мишель на полном серьезе упомянула о том, что Эбола – это итальянский город, а чуть позже уверенно заявила, что в прошлом мир был черно-белым и многочисленные старые фильмы – лучшее тому подтверждение. Это вызвало жестокие и обидные комментарии по поводу ее интеллекта, и даже взглядов со стороны окружающих оказалось достаточно для того, чтобы загнать ее в холодную дыру отчуждения и стыда, не раз после того случая становившуюся ее пристанищем. Очень часто Мишель неправильно употребляла вроде бы вполне обычные слова. И когда ей пеняли на ошибки, она научилась обезоруживать своих критиков звучным смехом, который был призван свидетельствовать о самоиронии и понимании происходящего. В действительности же подобные нападки ранили ее чрезвычайно глубоко, и со временем Мишель научилась говорить только на те темы, в которых что-то смыслила, либо держать язык за зубами, особенно при малознакомых людях. Ну, и находила спасение в мечтах наяву.

В них ей являлся принц на белом коне. Там ее ожидало богатство, поклонение, ее носили на руках. Ведь Мишель была искренне убеждена, что именно такую умницу и красавицу, как она, разыскивают все принцы на свете. Она знала все это из романтических книжек, которые с гордостью и возбуждением как раз пыталась пересказать за завтраком Денисе и Ясмин. Подруги обсуждали разные формы проституции, и она была просто обязана показать им другой выход из положения.

Дениса подняла взгляд от стаканчика с йогуртом.

– Принц? Ты действительно веришь в то, что он существует? – спросила она. – Я-то не верю. Больше не верю.

– Ну, а почему же нет? В мире ведь столько симпатичных парней! – удивилась Мишель.

– Мишель, нам скоро стукнет по тридцатнику. Охота за принцами закончилась, а?

Мишель замотала головой. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Она не на шутку разнервничалась.

– А давайте поиграем в правду? – предложила Мишель, чтобы сменить тему, и с улыбкой отодвинула тарелку с сухарями.

– Ты имеешь в виду игру «Правда или действие», да? – уточнила Ясмин.

– Нет-нет, давайте обойдемся без действий. С действиями интересно играть в компании с мужчинами. Оставим только правду. – Мишель рассмеялась. – Можно я начну? Кто неудачнее всех ответит, моет посуду.

– Неудачнее всех ответит? А кто определяет? – спросила Дениса.

– Разберемся по ходу дела. Готовы?

Подруги кивнули.

– Итак, Ясмин, расскажи о самом дурном поступке в своей жизни. Если не считать детей, от которых ты отказалась.

Мишель заметила, как вздрогнула Ясмин при этих словах. Возможно, не стоило говорить последнюю фразу. Но она решила сделать это уточнение на всякий случай, чтобы девушка не стала рассказывать о том, что они и так уже знали.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – сказала Ясмин.

Игра сразу не задалась. Мишель теперь вообще не была уверена, что ей будет комфортно жить с этими девушками. Но что еще ей оставалось делать?

– Ну давай, Ясмин, колись, – настаивала Дениса.

Та пробарабанила кончиками пальцев по столу и сделала глубокий вдох.

– Я спала с парнем моей матери. От него я забеременела в первый раз. – Она откинула голову назад и ухмыльнулась.

– О-ого, – вырвалось у Мишель. Она посмотрела на Денису, у которой брови резко подскочили на лоб. – А мать узнала?

Ясмин кивнула, сверкая ямочками на щеках.

– И на этом дело закончилось, да? – издеваясь, спросила Дениса.

Ясмин снова кивнула.

– Ну конечно, еще бы! Причем для нас обоих, должна заметить.

Мишель была восхищена. С помощью этой игры можно было так хорошо узнать друг друга!

– А ты, Дениса? Какой твой самый ужасный поступок?

Очевидно, Денисе требовалось время на размышления – с таким серьезным видом та принялась изучать свои ногти, накрашенные блестящим красным лаком.

– Ужасный для меня или для окружающих? – уточнила она, склонив голову набок.

– Решай сама. Вопрос общий.

– У меня найдется сколько хочешь примеров. Я ворую у своих «папочек», если есть возможность. Например, вчера я стащила у одного из них фотографию жены. А когда-нибудь, когда мне захочется от него избавиться, я стану шантажировать его этой фотографией, пока он не выложит мне хорошую сумму. Потом получит свой снимок обратно и исчезнет с глаз долой.

– Не похоже, чтобы это был твой самый дурной поступок в жизни, – сухо заметила Ясмин.

Морщинки, проступившие сквозь утреннюю косметическую маску на лице Денисы, свидетельствовали о лукавой улыбке.

– Мишель, расскажи сначала ты о своем злодеянии, а потом и я припомню что-нибудь похлеще.

Мишель закусила губу. Она толком не знала, как начать.

– Мне как-то даже неловко…

– Давай-давай, твоя очередь, – с раздражением перебила ее Ясмин и подвинула к ней свою грязную тарелку. – Иначе можешь приступать к мойке посуды.

– Да-да. Сейчас. – Она прикрыла нижнюю часть лица рукой. – Если бы мне удалось поучаствовать в фотосъемках в стиле ню, мне кажется, я переспала бы с фотографом. Наверное, так было бы проще работать.

– Что за пургу ты нам тут гонишь, Мишель? Давай-ка тогда принимайся за посуду. – Ясмин смотрела на нее сердито. – Ты заставляешь нас выкладывать правду, а сама лепишь какую-то чепуху. Как ты думаешь, а мы поступили бы иначе? Или ты считаешь, мне было вчера приятно трахаться с этим уродом и требовать потом за это деньги?

– Но это же лучше, чем в очередной раз забеременеть, правда? – заметила Дениса.

Ясмин кивнула.

– Давай, Мишель, хватит строить из себя кретинку! Какой самый плохой поступок ты совершила? Или самый «неловкий»?

Мишель отвернулась.

– Я люблю смотреть «Райский остров».

– Уф. Сдохнуть можно, мимоза ты наша оранжерейная. Ты можешь…

– И представлять себе, что я тоже участвую.

Ясмин привстала.

– В общем, тебе мыть посуду.

– И во время просмотра, когда Патрика нет дома, я постоянно мастурбирую. Я сбрасываю с себя всю одежду и ласкаю себя на протяжении всей программы. Это просто ужасно.

Ясмин села на место.

– Ну ладно, дуреха! Будем считать, ты справилась, маленькая хулиганка. – Она улыбнулась.

Мишель продолжила свой рассказ:

– Я прекрасно понимаю, это из-за того, что я жуть как устала от Патрика. Да-да, в каком-то смысле я его даже ненавижу. Всю ночь, пока вы занимались полезными делами, я размышляла о том, каким образом можно ему отомстить. Настучать его шефу, что он тырит кабели и электрические розетки и потом использует их, когда занимается халтурой. Или проколоть колеса на автомобиле, которым он так дорожит. Или исцарапать кузов его машины вдоль и поперек. Или высмеять его на дискотеке, где он работает. Последнее было бы удачнее всего. Он…

– Ясно, – перебила ее Ясмин, и это было обидно. – Ну а ты, Дениса, расскажешь нам что-нибудь стоящее?

Дениса сидела и кивала, пребывая в глубокой задумчивости.

– Самый дурной поступок? Наверное, то, что я постоянно вру. Никто не может на меня положиться, в том числе и вы.

Мишель нахмурилась. Слова подруги были ей неприятны.

– Но сейчас я скажу кое-что действительно гадкое.

– Давай же! – Ясмин пребывала в возбужденном предвкушении, чего нельзя было сказать о Мишель. Ведь Дениса только что сама призналась, что она постоянно врет. Ну, и к чему тогда ее слушать?

– Я думаю, нам надо помочь Мишель.

Мишель наморщила лоб. Дениса издевается над ней? Снова выставляет ее посмешищем?

– Хорошо, так и сделаем. Но какое это имеет отношение к нашей игре? – спросила Ясмин.

– Если Мишель поддержит мою идею, то ты проиграла, Ясмин. – Дениса обратилась к Мишель: – На данный момент ты не вносишь никакого вклада в нашу жизнь, верно? Я сейчас говорю исключительно про материальную составляющую. А потому предложи какой-нибудь способ заработать, и независимо от того, что ты предложишь, мы так и поступим.

Мишель смутилась.

– Что же мне сказать? Я даже не знаю, как можно заработать, иначе я уже давно предложила бы. Патрик выставил меня на улицу…

– Говори первое, что придет в голову. Ты недавно упомянула о том, что можно было бы ограбить Анне-Лине. Давайте попробуем?

– Нет, я просто…

– Или ворвемся в квартиру Патрика и вынесем все, что у него есть?

Мишель тяжко вздохнула.

– Нет же, черт возьми, он сразу догадается, что это я!

– А что тогда, Мишель? Я готова сделать все, что ты скажешь, даже если это будет что-то совсем мерзкое.

Ясмин рассмеялась – она явно заинтересовалась игрой. А Мишель совсем не нравилась эта затея. Что же ей ответить?

– Ты говорила, что Патрик тырит материалы у работодателя. Ты могла бы шантажировать его, – предложила Ясмин.

– Нет! – Мишель отчаянно замотала головой. – Я не посмею. Он прикончит меня, если я пойду на это.

– Да он просто душка, твой Патрик. А что это за дискотека, на которой он подрабатывает вышибалой? И когда он там бывает? – полюбопытствовала Ясмин.

Мишель трясла головой все более исступленно.

– Он работает там по средам и пятницам, но что нам от этого? Он все равно не даст мне ни гроша, если вы вдруг рассчитываете на это. И мы ничего не сможем ему сделать – там камеры и все такое.

– Так что это за дискотека?

– Это не дискотека как таковая – скорее, ночной клуб.

– Что за ночной клуб, Мишель?

– «Виктория» в Сюдхавнен.

Ясмин откинулась назад и взяла очередную сигарету.

– Ага, «Виктория»! Я не раз бывала там, когда надо было подцепить парня. На самом деле, они удачно придумали – это единственное заведение, которое открыто с понедельника по четверг, если не считать парочки ночных клубов и дискотек для геев. Там обязательно надо купить что-то из напитков, но вполне можно ограничиться «Зомби» и растянуть его на весь вечер, если даже не удастся подцепить парня, который оплатит все остальное. Патрик давно там работает? Не помню, чтобы я его там видела.

Мишель пыталась вспомнить. Ей всегда сложно было оценить временные интервалы.

– Да неважно, – отклонила этот вопрос Дениса. – Расскажи нам все, что знаешь. Как осуществляется вход, как пройти в администрацию. Когда они открываются и закрываются, как выглядит контингент в среду, например. Много ли бывает посетителей и к какому типу относится большинство из них? Расскажи нам все, что можно найти в Интернете, и даже то, что нельзя. А потом ты дополнишь это своими сведениями, Ясмин.

– Зачем вам все это знать? Вы собираетесь устроить ограбление? – Мишель улыбнулась. – Да это просто прикол, правда?

Но молчание со стороны Денисы и Ясмин было слишком красноречивым.

Глава 21

Вторник, 24 мая 2016 года

После долгой ночи, в течение которой Мортен без конца мотался вверх-вниз по лестнице, Карл и Харди оказались совершенно измучены. Как объяснить парню, в котором, как минимум, сорок килограммов лишнего веса, да к тому же еще и экзальтированному живчику, что в жизни наступает момент, когда может помочь только основательное похудение, особенно если ты хочешь удержать накачанного героя-любовника, мускулистого, так и брызжущего тестостероном, а кроме того, обладающего поистине энциклопедическими знаниями и во всех отношениях очаровательного? Как известно, многие дороги ведут в Рим, но ничуть не меньше закоулков ведет к страданию и разбитому сердцу гиперчувствительного человека. Что бы ни предпринимали Мёрк и Харди, чтобы отвлечь Мортена, зациклившегося на своей душевной травме, все их попытки оказывались сродни новой игле вуду, воткнутой во всепоглощающую ревность и, судя по всему, неизлечимую скорбь.

А потому было вполне объяснимо, когда после ночи, в продолжение которой каждые десять минут из подвала доносились душераздирающие рыдания, Харди наконец сдался.

– Поеду прогуляюсь по окрестностям, – заявил он, едва день вступил в свои права. – Передай Мортену, что я заряжу батарею у продавцов блошиного рынка на Гладгорден и вернусь домой только к ужину.

Карл кивнул. Мудрое решение.

Он также пребывал в достаточно вялом состоянии, когда приехал в Управление, и первым делом отправился на третий этаж, чтобы проверить, нельзя ли добыть каких-то дополнительных сведений по делу Циммерманн.

Когда в отдел убийств попадало новое дело с перспективой серьезного расследования, все сотрудники сразу каким-то необъяснимым образом понимали это. Так особое состояние воздуха предвещает снегопад незадолго до того, как с неба начинают падать первые снежинки.

Усердные коллеги приподнимали головы, выпрямляли спины и щурились чуть более напряженно, чем обычно. Несмотря на скудные подробности произошедших инцидентов, более или менее весь коллектив отдела уже догадывался о наличии в городе какого-то сумасброда, намеренно сбивавшего людей насмерть. Все сотрудники излучали решимость и стремление изменить ситуацию, ибо если коллективное предчувствие было верно, целенаправленное профессиональное усилие могло спасти чью-то жизнь.

– Черт побери, да какими такими уж конфиденциальными сведениями вы обладаете? – поинтересовался Карл, когда Бента Хансен встретилась ему в коридоре. Она была недавно назначена комиссаром полиции и являлась одним из немногочисленных сотрудников Управления, к которым Мёрк испытывал большое уважение.

– Ну, ты, конечно, можешь иронизировать, но чутье Терье Плуга не проведешь. Он создал целых две команды, выбрав сотрудников из уже сформированных бригад, чтобы обнаружить параллели между двумя ДТП. И кое-что уже удалось выяснить.

– Что же?

– В обоих случаях наезды совершены на красном «Пежо»; судя по всему, старая «сто шестая», та, что более угловатая. И вполне вероятно, что оба раза это была одна и та же машина. Причем во втором случае речь явно идет о сознательном действии со стороны водителя. Ни в том, ни в другом ДТП не обнаружено и намека на тормозной путь. Жители квартала, в котором произошел первый инцидент, утверждают, что в течение некоторого времени незадолго до аварии видели похожий автомобиль припаркованным у бордюра. А жертвы внешне очень похожи друг на друга, были одеты примерно в одном стиле, близки по возрасту и обе получали пособие по безработице.

– Прекрасно. Но таких, несомненно, немало в современной Дании. А магазины продают то, что продают. Покажи мне хоть один дом, где не найдется какой-нибудь тряпки из «H&M».

Собеседница кивнула.

– И все-таки этот красный автомобиль в данный момент разыскивается. Отдан приказ патрулям – сообщать в случае обнаружения старой модели «Пежо» красного цвета с любыми отметками на кузове, которые могут напоминать следы от столкновения.

– И в данный момент десять человек из отдела убийств сидят и ждут этого сообщения?

Бента Хансен ткнула острым локтем ему в диафрагму.

– Как всегда, язвителен и ироничен, Карл Мёрк… И все же как прекрасно, что есть хоть кто-то стабильный в нынешней Дании, кого не поколеблет первое же дуновение ветерка.

Интересно, стоило ли расценивать последнюю фразу в качестве комплимента?

Вице-комиссар улыбнулся коллеге и направился прямиком к стойке, из-за которой торчала кислая физиономия фру Сёренсен. Почему она вдруг села, причем именно там?

– С кем я могу поговорить о деле Циммерманн, кроме Пасгорда? – наивно поинтересовался Карл.

Она демонстративно отодвинула в сторону пару страничек.

– Карл Мёрк, тут тебе не информационная служба для сотрудников, которым приспичило нарушить субординацию!

– А Герт тоже входит в команду Пасгорда?

Фру Сёренсен приподняла голову с приклеившейся ко лбу челкой и вывернула нижнюю губу наружу так сильно, что обнажился нижний ряд зубов. Раздражение было бы неправильным словом для описания того чувства, которое, по представлению Карла, она испытывала в данный момент.

– Какого дьявола ты от меня хочешь, Карл? Чтобы я вырезала тебе большие буквы из картона или согнула из неоновых трубок? А может, высечь в мраморе или возвести скульптуру из букв в метр высотой? ТЫ ДОЛЖЕН ПОДЧИНЯТЬСЯ РЕГЛАМЕНТУ, ПОНЯТНО?

Именно в этот момент неистового рева Карл наконец понял, что к чему. Фру Сёренсен переживала очередной приступ жара и сидела, погрузив ноги в тазик с ледяной водой, скрытый под стойкой. Она превратилась в выпущенного на волю дракона, в ведьму с горы Блоксберг, в орду исступленных гиен, одержимых жаждой крови, в сгусток яда.

Мёрк сдался. Теперь, как только этот ад закончится, он тихо-мирно найдет ближайший путь в обход злобной фурии.

– Привет, Янус! – крикнул Карл начальнику информационного отдела, который плелся по коридору. Видимо, самое время было скоординировать свое видение того, каким образом стоит реагировать на выдвигаемые прессой теории о жертвах ДТП, с представлениями начальника отдела убийств. – Ты не мог бы вкратце рассказать мне о развитии расследования по делу Циммерманн? У нас внизу прозвенели кое-какие звоночки, так что…

– Поговори с Пасгордом, он отвечает за это дело. – Информационщик в знак приветствия помахал рукой фру Сёренсен, которая ответила ему усталым взглядом. Возможно, таким образом она хотела выказать ему свое уважение.

А Карл так и стоял с шапкой в руке, когда из кабинета Ларса Бьёрна, танцуя, выпорхнула Лиза и любезно придержала дверь Янусу Столю.

– Лиза, тебе известно что-нибудь о развитии дела Циммерманн? – спросил Карл.

Она фыркнула.

– Может, кто-то сообщил тебе, что я буквально только что реферировала свежую информацию по этому делу? Пасгорд как раз сейчас сидит у Бьёрна. – Она взглянула на фру Сёренсен, которая отчаянно махала руками.

– Лиза, послушай. У нас имеется дело, которое, возможно, связано с этим преступлением. А ты в курсе, какие у нас с Пасгордом взаимоотношения.

Лиза кивнула.

– Расследование ведется по нескольким направлениям, и Пасгорд прекрасно знает, что несколько лет назад было совершено нападение, которое напоминает нападение на Ригмор Циммерманн. Именно по этой причине они только что созванивались с Маркусом Якобсеном, который рассказал им, что вы уже обсудили с ним обстоятельства обоих преступлений. И Пасгорд не на шутку рассердился, спешу заметить. Так что, будь я на твоем месте, я поторопилась бы скрыться у себя в подвале и занималась бы своими делами, ибо он выйдет секунд через двадцать.

Ну что ж. Он сам подберет брошенную перчатку. Жаль только, что они втянули Маркуса в это дело… Хорошо еще, что он, Карл, не сообщил Якобсену о подробностях, которые удалось прояснить на месте обнаружения тела в Королевском саду. Отныне он не станет выпускать карты из рук, если не хочет, чтобы его лишили всех козырей.

Когда Пасгорд открыл дверь, перед ним уже образовалось чуть ли не целое облако дыма. Спустя миллисекунду после того, как он обнаружил, что Карл стоит перед кабинетом и ожидает, сложив руки на груди, всегда свойственный ему недостаток очарования резко сдетонировал.

– Держись от моих дел подальше, придурок. Поверь, я могу испортить тебе жизнь; а еще имей в виду, что Бьёрн припас для тебя разнос, такой внушительный, как… – Он на секунду задумался.

– Как твое эго, Пастушок? – выдал Карл свой вариант завершения фразы.

Противник не только прищурил глаза, но до такой степени скукожил физиономию, что его рот, нос и глаза почти что сошлись в одной точке. Что он там дальше заорал во всю глотку, Карл уже не смог разобрать, но этого оказалось достаточно для того, чтобы Бьёрн отворил дверь своего кабинета.

– Пасгорд, я сам разберусь, – спокойно сказал он и жестом пригласил Мёрка зайти.

Начальник информационного отдела сидел за письменным столом и нейтрально кивнул Карлу, когда тот устроился рядом, готовый к нагоняю со стороны чуть выше стоящих начальников.

– Янус утверждает, что с вашим совместным проектом возникли кое-какие проблемы, Карл, – наконец выложил Бьёрн.

Мёрк нахмурился. Что еще за совместный проект?

– Карл, пойми, Олаф Борг-Педерсен докладывает обо всем мне лично. Информационный отдел и начальник полиции попросили тебя помочь подготовить репортаж для «Стейшн Три». Журналисты намерены немного отступить от привычной линии, которая заключается в том, что они всегда поддерживают сторону преступников.

Карл сделал глотательное движение.

– Ну да, ты вздыхаешь, но с завтрашнего дня тебе придется проявить большую терпимость по отношению к команде с телевидения, договорились?

И что же, черт возьми, он мог ответить? Теперь и впрямь здесь творился полный кавардак.

– Послушай, дело в том, что этот чувак с телевидения собирался вместе со всей своей группой пойти с нами на допрос, и мы, естественно, не позволили ему это сделать.

Начальник информационного отдела кивнул.

– И правильно поступили. Но только вместо того, чтобы на все отвечать отказом, ты мог бы предложить им взамен нечто более конструктивное, Мёрк, правда ведь?

– Не понял.

– Ты говоришь им: «Нет, вам нельзя отправиться туда вместе с нами, но завтра мы можем вам предложить то-то и то-то». В таком случае они получили бы хоть какой-то сухой паек, верно?

Мёрк вздохнул.

– Ты прекрасно понимаешь, Карл, что вмешиваешься в работу Пасгорда, – перенял эстафетную палочку Бьёрн. – Как, скажи на милость, ты оказался в компании Томаса Лаурсена в Королевском саду на месте обнаружения тела Циммерманн? И что тебе удалось там выведать?

Карл выглянул в окно. Вид из окна был лучшим из того, чем мог похвастаться этот кабинет.

– Ну же, Карл!

– Ладно, ладно. – Вице-комиссар снова вздохнул. – Мы поняли, откуда взялась моча, обнаруженная на жертве, а также выдвинули предположение, что преступник на протяжении некоторого времени преследовал ее.

– Ну, Янус, что я говорил? – заговорщицки произнес Бьёрн. Они обменялись кивками и заулыбались. Что они замышляют?

Быть может, они уже раскрыли данное дело?

– Карл, через десять минут мы должны быть у Моны, – заявил Ассад, стоило только вице-комиссару устроиться в собственном кабинете. – Тебе удалось что-то выяснить наверху?

– Да. То, что нам неофициально дали добро на вмешательство в дело Циммерманн, так как мы единственные, кому поручено поставить на место команду из «Стейшн Три». Журналисты сами попросились принять участие именно в этом деле, а Пасгорда они хотели бы видеть перед камерой в последнюю очередь. После такого все возненавидят полицию.

У Ассада упала нижняя челюсть.

– А кроме того, они считают, что с годами ты приобрел статус вундеркинда из среды некоренного этноса, и люди заметили свойственную нашему мышлению диверсивность очень вовремя.

Ассад нахмурил брови. Слово действительно было сложное.

– Наверное, ты имел в виду дивергентность, Карл?

На этот раз нижняя челюсть Мёрка уступила силе гравитации. Хм, дивергентность? Неужели это так называется?

– Ну ладно, Карл, попробуем сделать так, как они говорят. С моей способностью очаровывать мы наверняка справимся. – Ассад рассмеялся, но вдруг смолк и пристально посмотрел на Мёрка. – Скажи мне честно, ты в порядке?

– Черт возьми, Ассад, конечно, нет! Мне вовсе не улыбается две недели подряд всюду таскать за собой этих идиотов, будь они неладны!

– Я вообще-то не про то. Я думаю, что нам надо поспешить на встречу с Моной.

– Что, прости, нам надо?

– По-моему, ты не услышал, что я сказал. Мона нас ждет. И сестра Розы, Ирса, ждет нас с нею вместе. Две других сестры на работе.

Глава 22

Вторник, 24 мая 2016 года

Новостной анонс в киоске на площади Вестебро бросался в глаза.

Ежедневные газеты и один из журналов недостаточно подробно освещали эпизоды ДТП со сбитыми девушками, а вот новостная газета «ДК», чувствуется, подняла на уши все свои контакты, чтобы составиь детальное резюме о громких событиях вчерашнего дня. Тут ни у кого не возникало сомнений в эффективности продаж – красно-желтое оформление статьи, сплошной драматизм.