Селфи Адлер-Ольсен Юсси

– Заткнись, Мишель! Я и без тебя знаю, что существует разница между мелким воровством, грабежом и вооруженным ограблением. Но все будет в порядке, если ты сделаешь то, что мы скажем. Так что хватит чушь молоть.

Глаза Мишель были намазаны тенями так обильно, что темно-серый цвет приобрели не только веки, но и глазной контур, и ресницы, и даже узенькие мимические морщинки под глазами. Больше всего она напоминала сейчас актрису немого фильма, страдающую от туберкулеза. Если Мишель будет выглядеть так и вечером, она запросто справится с поручением отвлечь на себя внимание окружающих.

– Итак, ты рассказала нам, как там все устроено. Как выглядит офис администрации, где хранятся деньги, вырученные от продажи входных билетов, а также барная касса, и каким образом можно проникнуть наверх. Мы будем соблюдать осторожность, Мишель, можешь не сомневаться. Мы подождем, пока станет совсем безопасно, а потом быстренько все сделаем. Это будет кража, верно, но не более того.

– А что, если в этот момент кто-нибудь войдет в офис? Что вы станете делать?

– Будем угрожать, само собой.

– Ну, тогда это уже ограбление. – Мишель ткнула в «Айпэд». – Смотрите! В «Википедии» написано, что грабители могут получить до шести лет тюремного заключения. Шесть лет! К тому моменту нам уже стукнет по тридцать пять, так вся жизнь и пройдет.

– Ну да… И вообще, хватит верить всему, что написано в «Википедии», Мишель! – Ясмин забрала у нее «Айпэд» и посмотрела на экран. – До сих пор нас еще ни разу не поймали, а значит, все не так уж плохо.

– Ага, но посмотри, что там дальше. – Мишель вся дрожала. Это ставило под угрозу весь их вечерний план. Она поглядела на Денису. – Я ведь своими глазами видела, как ты отделала рабочего, и вы наверняка снова сделаете что-то в том же духе, а это уже будет посерьезнее, Дениса. До десяти лет лишения свободы, вот что я тебе скажу.

Дениса схватила ее за руку.

– Мишель, успокойся. Еще вообще ничего не произошло. А потом, разве ты собираешься делать нечто зазорное сегодня вечером? Вовсе нет! Ты будешь просто стоять и трепаться с Патриком, пока мы делаем основную работу, ну?

Мишель отвернулась.

– Ты утверждаешь, что, если что-то пойдет не так, вы возьмете всю вину на себя?

– Естественно. А как же иначе? – С этими словами Дениса посмотрела на Ясмин, от которой требовалось сейчас кивнуть. И она кивнула.

– Ну и прекрасно. Тогда решено. А теперь устроим охоту за сокровищами прямо в квартире.

– Охоту за сокровищами? – Мишель ничего не понимала.

– У моего деда имелся пистолет, и бабка наверняка надежно спрятала его. Только я точно не знаю где. Думаю, где-то в квартире.

Когда дошло до дела, выяснилось, что Дениса не так уж хорошо знала бабушкину квартиру. Те несколько раз, когда их с матерью приглашали сюда, в комнаты набивалось множество бабкиных дряхлых блеющих подруг, которые вовсю таращились на нее, так что возможности обшарить жилье так и не представилось. Теперь шкафы никто не охранял, и Дениса обнаружила в них целый склад унылых прогулочных костюмов и кардиганов, принадлежавших совершенно иной эпохе.

– Бросайте это дерьмо прямо на пол, а потом запихнем все богатство в мешки, – командовала она, – и попробуем сбагрить в секонд-хенды в Эстебро, если те примут такое старье. В чем я лично сомневаюсь.

– Мне кажется, в чужой одежде копаться так неприятно… Она вся провоняла нафталиновыми шариками, а я слышала, что нафталин вредит коже, – заметила Мишель.

В отличие от нее, Ясмин подошла к делу весьма оперативно. Коробки из-под обуви, шляпки, нижнее белье, ящики с шелковой бумагой, дырявые чулки, чулочные пояса всех размеров так и летели из шкафов. Ясмин искала запрятанное сокровище, а все остальное было для нее просто мусором.

Они заглядывали под кровати, обшарили шкаф для рукоделия, выдвигали все подряд ящики, и, наконец, обыскав все комнаты, сели и стали осматриваться вокруг. То, что раньше являлось жилищем пожилой женщины, теперь представляло собой бесстыдно выставленную напоказ изнанку этого самого жилища, не имеющую никакого отношения к прежней рациональной упорядоченности.

– И почему только старики хранят столько всякого барахла, не представляющего собой никакой ценности? – лаконично резюмировала Ясмин.

Дениса была раздражена. Разве можно было всерьез предположить, что ее бабка избавилась от реликвий, оставшихся от супруга? От военных фотографий, пистолета, наград и знаков отличия? И если так, то чем же они будут потрясать сегодня вечером, когда их застукают на месте преступления с набитыми карманами? Как ни крути, дело дрянь. Дениса надеялась отыскать хотя бы какую-нибудь шкатулку с украшениями, ценные бумаги, немного валюты в полиэтиленовом мешочке, оставшейся с тех времен, когда бабка моталась по всяким чартерным поездкам со своим мужем-стариком… А тут лишь груды какого-то бесполезного барахла, как верно заметила Ясмин.

– Мы только там еще не искали, – сказала Мишель и показала на балкон, в данный момент представлявший собой хранилище горшков, закутанных на зиму растений и садовой мебели в ожидании теплых деньков, до которых так и не дожила хозяйка квартиры. Несколько лет назад бабушка установила между комнатой и балконом раздвижные панорамные окна с таким расчетом, что время от времени будет распахивать их настежь. Их давным-давно никто не приводил в порядок, и они покрылись толстым слоем грязи.

– Дайте-ка мне пройти, – выступила вперед Ясмин.

Дениса смотрела на нее со все нарастающим восхищением. По сравнению с Мишель Ясмин была гораздо более хрупкой и деликатной, но в смысле готовности к действию она, пожалуй, могла бы дать фору самой Денисе.

В следующую секунду Ясмин уже оказалась с противоположной стороны стекол на балконе. Шум и грохот в сопровождении отборных ругательств, совершенно не вяжущихся с женским обликом, свидетельствовали о том, что она серьезно подошла к делу.

– Мне кажется, мы поступаем как-то неправильно, – продолжала занудствовать Мишель.

«Тогда проваливай домой к Патрику», – подумала про себя Дениса. Хоть бы сидела молча… Ну да, действительно, то, что все они подружились, по большому счету, была заслуга Мишель, надо отдать ей должное, но теперь ее роль сыграна. Как только они ограбят эту ублюдскую дискотеку, надо будет обсудить с Ясмин, что им делать с ней дальше.

С балкона донесся громкий вздох. Ясмин поднялась с пола с растрепанными волосами и щекой, перемазанной помадой.

– Идите сюда, помогите мне, – позвала она подруг.

«Сокровище» было зарыто в тяжелом продолговатом ящике, выцветшем на солнце. Стопка журналов по домоводству, выпущенных в восьмидесятые годы, прикрывала кое-что поинтереснее.

Девушки встали на колени вокруг ящика и принялись рассматривать добычу Ясмин. Дениса никогда прежде не видела этот ящик, но уже догадалась, что в нем находится.

– Тут, кажется, завалялось какое-то старье, – прокомментировала Ясмин, выкладывая стопку журналов «Нойес фольк»[11], «Сигнал»[12], «Дер штюрмер»[13], «Дас шварце кор»[14]. – По-моему, это что-то нацистское? Как оно здесь оказалось?

– Потому что мой дед был нацистом, вот как, – ответила Дениса.

С тех пор как она в возрасте десяти лет без всякой задней мысли выдала это одному из школьных учителей и ни с того ни с сего получила несколько увесистых пощечин, больше Дениса никогда не упоминала об этом вне семьи. Забавно, но теперь ей стало совершенно все равно. Мало ли что было, да быльем поросло… Теперь она сама решала, кому и что стоит рассказывать об умерших родственниках.

– А бабка? – полюбопытствовала Мишель.

– А что с ней? Она просто…

– Дьявол! Да вы только поглядите! – Ясмин уронила на пол пару фотографий.

Мишель отпрянула.

– О нет, как это отвратительно! Нам лучше не смотреть, – пробормотала она.

– Это мой дедуля, – заявила Дениса и показала на фотографию, где тот надевал веревку на шею молодой женщины, стоявшей на табуретке. – Правда, милашка?

– Мне это совсем не нравится, Дениса. Я не хочу здесь находиться, раз прежде здесь жили такие люди.

– Мишель, здесь живем мы. Встряхнись!

– Даже не знаю, смогу ли я сделать сегодня вечером то, о чем мы говорили… Меня пугает наш план. Нам обязательно его реализовывать?

Дениса сердито посмотрела на нее.

– А как иначе? Или ты собираешься жить на наши с Ясмин деньги? Думаешь, нам очень нравится заниматься тем, чем мы вынуждены заниматься, чтобы тебе было что покушать? Мишель, а может, и ты раздвинешь ноги ради нашего блага, а?

Она затрясла головой. Естественно, нет. Маленькая недотрога.

– Здесь лежит флаг. – Ясмин продолжала копаться в ящике. – Черт, Дениса, это нацистский флаг.

– Что это? – не поняла Мишель.

– В него что-то завернуто. Что-то тяжелое.

Дениса кивнула.

– Дай-ка мне.

Она осторожно развернула флаг на полу и обнаружила гранату-«колотушку» с деревянной ручкой, пустую обойму для патронов, целую коробку с патронами и пистолет, покрытый каким-то жиром и завернутый в тряпку.

– Смотрите! – призвала Ясмин подруг.

Она держала в руке картонную коробку, на которой был нарисован этот самый пистолет. «Пистолет Люгера 08» – было написано на крышке.

Дениса внимательно рассмотрела плоскость с поперечными сечениями, изучила инструкцию и взяла пустую обойму, рассчитанную на семь патронов. Взвесив обойму в руке, вставила ее в рукоятку. После характерного щелчка она почувствовала, что оружие обрело нужный баланс.

– Это как раз тот пистолет, который у него в руках вот здесь, – с этими словами она ткнула в фотографию, на которой дед стрелял заключенному в шею.

– Фу, как гадко! – продолжала Мишель в своем репертуаре. – Но вы ведь не возьмете его с собой?

– Там в любом случае нет патронов. Он нам пригодится, просто чтобы припугнуть.

– Смотри! – Ясмин указала на переключатель, расположенный в левой верхней части пистолета. – В инструкции написано, что это предохранитель, так что, Дениса, если нам придется кого-то пугать, надо будет не забыть поднять его.

Дениса отыскала на корпусе пистолета предохранитель и подергала его вверх-вниз. Когда переключатель находился в нижнем положении, на металле была видна четкая надпись «Gesichert» – как просто и логично. Она еще раз взвесила оружие в руке – очень приятное ощущение, как будто стоишь на вершине мира и всеми повелеваешь.

– Дениса, это настоящий пистолет, – промямлила Мишель, чуть не плача. – Если будешь угрожать кому-то таким серьезным оружием, тебя сильно накажут. Вы же не станете брать его с собой, да?

Но они все-таки взяли.

В такси Мишель сидела молча и прижимала сумочку к груди. Лишь когда водитель высадил их в паре сотен метров от заброшенного фабричного здания, в котором размещалась дискотека «Виктория», она наконец дала волю эмоциям.

– Мне так паршиво! Я не понимаю, что мы делаем… Давайте вернемся домой, пока не стало слишком поздно?

Дениса и Ясмин промолчали. Они уже давно все обсудили. Есть ли у нее в голове хоть крупица мозгов?

Дениса взглянула на Ясмин. Губная помада, накладные ресницы, густые черные брови, крашеные завитые волосы, щедро нанесенная широкими линиями подводка для глаз, толстый слой тонального крема – за всем этим невозможно было разглядеть истинное лицо. При минимуме затрат достигнута поистине эффективная и даже симпатичная маскировка.

– Ясмин, ты выглядишь просто потрясающе! А я? – Встав лицом к свету уличного фонаря, Дениса приподняла голову.

– Обалденно. Отпад. Как кинозвезда из восьмидесятых.

Они рассмеялись. Мишель вдруг показала на сумку Денисы.

– А вы точно уверены, что пистолет не заряжен? Если он окажется заряжен и что-то пойдет не так, это грозит увеличением тюремного срока как минимум на четыре года. Минимум!

– Ну естественно, он не заряжен. Ты же сама видела, что магазин пустой, – ответила Дениса, поправляя шейный платок и оценивая интенсивность движения на Сюдхавнсгэде. Если и дальше тут будет так же оживленно, им понадобится всего несколько минут, чтобы поймать такси и смыться после того, как все будет сделано.

– Знаю, я сказала, что Патрик и остальные обычно не осматривают девушек, но мне все это очень не нравится, совсем не нравится… – бубнила Мишель следующие пятьдесят метров. Да чтоб она язык проглотила, глупая курица!

Завернув за угол, они влились в поток молодежи, направлявшейся к входу на дискотеку. Настроение у всех было замечательное, многие смеялись. Похоже, столичные любители пре-пати неплохо разогрелись.

– Проклятье, по-моему, мы тут самые старые, – вздохнула Ясмин.

Дениса кивнула. В мерцающем свете уличных фонарей создавалось такое впечатление, что многие из девушек и парней едва-едва достигли возраста, достаточного для того, чтобы быть пропущенными в заведение сквозь игольное ушко с Патриком на страже.

– Нам только на руку, если Патрик замешкается с проверкой документов, – заметила Дениса и обратилась к Мишель: – Надеюсь, ты окажешься права, что он не признает в нас твоих подруг из больницы.

– Вам бы посмотреть на себя со стороны… Вообще-то, конечно, сложно вас узнать. Но если окажется, что я ошиблась, тогда мы вернемся домой, ладно?

Ясмин вздохнула.

– Мишель, мы уже обсудили это сто пятьдесят раз. Естественно, вернемся. Мы же не дуры!

– Ладно, извини. Кстати, Патрик вообще-то довольно близорук, но не хочет в этом признаваться; я никогда не видела его в очках. Если вы отодвинете платки с зоны декольте, как мы говорили, он больше ни на что не обратит внимание. – Мишель на мгновение задумалась над смыслом последней фразы. – Кобель! – решительно добавила она.

Ясмин взглянула на часы.

– Еще только полночь, Мишель. Думаешь, в кассе уже есть чем поживиться?

Та кивнула.

– Сегодня ведь среда, многим завтра рано вставать, так что дискотека сегодня работает с одиннадцати. – И она с опаской показала на камеры видеонаблюдения. Через несколько секунд они окажутся в центре внимания.

Патрик вовсю трудился на входе, с суровым видом давая отпор нежеланным гостям, – в этом и заключалась его функция. На предплечьях у него красовались татуировки, рукава рубашки были закатаны до самых бицепсов, чтобы заранее настроить на серьезность последствий того, кто вдруг решит затеять потасовку. Образ дополняли черные перчатки и внушительные сапоги – вряд ли кто-то пожелает спровоцировать такого здоровилу на пинок.

Этот абсолютно непреклонный робот-вышибала пропускал посетителей по одному, выборочно обыскивал мужчин, конфисковывал полиэтиленовые пакеты и время от времени просил предъявить удостоверение личности. Он кивал тем, кого уже знает, и невозмутимо продолжал выполнять свои функции. Ни у кого не должно было возникнуть сомнений в его авторитете.

– Погодите! – Мишель схватила Денису за руку. – Кажется, нам сейчас помогут, – шепнула она, указав на группу парней-иммигрантов: они переходили дорогу, решительно направляясь к входу на дискотеку. Возможно, один из них и подходил по возрасту для этого заведения, но остальные – вряд ли. Жизненный опыт подсказывал Денисе, что ранняя борода едва ли способна скрыть чересчур юный возраст. Судя по всему, знал об этом и Патрик.

Очевидно, он уже приметил надвигающуюся проблему, потому что инстинктивно сделал шаг вперед, достав из кармана рацию, и уже начал передавать сообщение кому следует.

– Итак, пора! – шепнула Мишель. – Идите за мной! Привет, Патрик! – громко и отчетливо сказала она, наконец, кажется, справившись со своей нервозностью.

На решительном лице Патрика выразилось очевидное замешательство, ибо он не мог одновременно справиться с двумя совершенно разными проблемами, неожиданно возникшими перед ним. Его смятением тут же воспользовались Ясмин и Дениса.

Всего несколько шагов, и вот они уже прошмыгнули внутрь, в то время как Мишель осталась у входа отвлекать Патрика. Вокруг было как-то серо и сыро. Для чего предназначалось это помещение изначально, сложно было сказать, потому что теперь оно больше всего напоминало грязный ангар с голыми бетонными стенами. Там, где прежде находились двери, теперь зияли пустые проемы. Все перила были сняты и заменены необработанными досками. Инвентарь и все, что представляло собой какую-то ценность, вывезли.

«Все разорили всего лишь за один год», – подумала Дениса. Вообще говоря, эпоха расцвета района Сюдхавнен постепенно уходила в прошлое, теперь тут обосновалось множество мелких независимых фирм. Близость к гавани и освежающему бризу, дующему с моря, являлась причиной высоких цен на землю в этой части города.

Девушки купили входные билеты и начали проталкиваться сквозь оживленную толпу, заполонившую танцпол. Многие парни провожали их взглядами, однако на этот раз девушки преследовали иную цель.

Диджей уже вошел в состояние транса, люди и бетонный пол едва ли не кипели под вспышками лазерных огней. Мощные звуковые волны делали невозможным любой обмен информацией, и Дениса молча протискивалась сквозь толпу вслед за Ясмин.

Последняя рассказала, как однажды несколько лет назад она поднялась в офис с заместителем управляющего, который с большим воодушевлением воспользовался ее любовными услугами. А чуть позже она узнала, что он лежит на кладбище вследствие передозировки метамфетамина и кокаина. Очень удачно тогда вышло, что она от него все-таки не забеременела, хотя собиралась. Наверняка ребенок родился бы инвалидом. А от таких детей не так уж просто избавиться. Так к чему рисковать?

Они ушли с танцпола и оказались в ледяном коридоре, освещенном люминесцентными лампами, с десятиметровым потолком. Тут-то их и остановили. Охранник, осанкой не отличимый от Патрика, но не с таким бдительным взглядом, преградил им путь и поинтересовался, куда они направляются. В общем-то, они так и предполагали.

– Ох, чувак, классно, что мы на тебя наткнулись! – Дениса ткнула в рацию, торчавшую у него из кармана. – Разве ты не слышал, что Патрику требуется помощь? Там какая-то заваруха с компанией иммигрантов.

У мужика на лице появился оттенок скептицизма, однако серьезность, с которой говорила Дениса, заставила его взяться за рацию.

– Да поторопись же, вареник! – крикнула Ясмин. – Думаешь, у него есть время на телефонную конференцию?

Мясистый бугай немедленно поспешил в направлении выхода.

Ясмин кивнула на металлическую лестницу в дальнем конце коридора.

– В данный момент в офисе сидит как минимум один человек и следит за изображениями, поступающими с камер, так что нас уже застукали, можешь не сомневаться, – сообщила она и взглядом показала на потолок. – Не смотри наверх, но я тебя предупреждаю, там висит камера. Я помахала в нее, когда была здесь в последний раз.

Дениса схватилась за железные перила и, последовав примеру Ясмин, натянула платок на нижнюю часть лица.

Как только они открыли дверь кабинета, на них обрушилась адская какофония. У торцевой стены, плотно прижавшись друг к другу, стояла парочка, лица их практически сплавились в одно; женщина бойко и умело орудовала руками в штанах у партнера без каких-либо намеков на стыдливость.

Быстро осмотревшись, Дениса с кошачьей грацией направилась к парочке. Ряд мониторов на боковой стене напоминал мерцающие обои; на одном из экранов можно было отчетливо увидеть, что опасная ситуация на входе уже была улажена. Прямо в центре картинки с виноватым видом стояла Мишель рядом со своим бывшим парнем, который профессионально распределял свое внимание между ней и постоянным потоком новых посетителей.

Слава богу, несмотря на некоторую неуклюжесть, Мишель вроде бы пока справлялась со своей задачей.

На одном из мониторов было видно, что охранник, на которого они только что напоролись, наконец добрался до входа. Он крикнул что-то Патрику, а тот в замешательстве затряс головой и указал на второго охранника, стоявшего чуть поодаль.

Мужик был обескуражен. Совсем скоро он вернется на свое место в коридоре и наверняка постарается остановить тех, кто препятствует приятному времяпрепровождению его босса.

– Открывай сейф! – внезапно проорала Дениса прямо в ухо распаленного страстью мужчины, так что и он, и партнерша, которую он упоенно целовал, подпрыгнули на месте, а зубы женщины сомкнулись прямо на его языке. Он рывком обернулся, пылая гневным взглядом; из уголка рта сочилась струйка крови.

«Кто ты такая, чтоб провалиться тебе на этом самом месте?!» – вот что, видимо, означал его неразборчивый хрип. Он тщетно пытался ухватиться за платок, закрывавший лицо Денисы.

– Ты слышал, что я сказала?! – снова скомандовала она. – Немедленно!

Девушка позади него истерично расхохоталась, но немедленно замолчала, когда Дениса вытащила черный пистолет и опустила предохранитель.

– Ты открываешь сейф, моя помощница забирает деньги. Перед тем как уйти, мы вас свяжем, и, если вы будете хорошо себя вести, никто не пострадает, – изложила она свой план, улыбаясь под замечательной маскировкой.

Спустя пять минут они уже вновь стояли внизу в коридоре, повязав платки на шеи, с сумкой, так плотно набитой деньгами, что это с лихвой окупало все риски.

В голове у охранника, который встретил их на том же самом месте, явно происходил какой-то сложный мыслительный процесс, но Дениса была хладнокровна.

– Хочу передать тебе от босса, что ты жирная задница. Ты помог Патрику?

Он пришел в замешательство, но все-таки кивнул.

Когда девушки подошли к выходу, перепалка между Мишель и Патриком уже почти сошла на нет. Дениса взглядом дала понять Мишель, что дело сделано и можно закруглять диалог.

– Ты прав, Патрик, – ласково согласилась Мишель, когда Дениса и Ясмин проскользнули у нее за спиной и вышли на тротуар. – Я зайду к тебе завтра и отдам оставшуюся часть денег, договорились, пупсик? – прощебетала она.

У девушек был договор встретиться в переулке, разделявшем дискотеку «Виктория» и соседнее здание. Там и остановились Дениса и Ясмин, углубившись метров на десять и попав в неприветливое, тускло освещенное пространство, жутко провонявшее мочой.

Дениса прислонилась к бетонной стене, сотрясающейся от дискотечных басов.

– Безумная вечеринка! – простонала она, ощущая мощный выброс адреналина в кровь. Даже когда Дениса подцепила первого в своей жизни «сахарного папочку» и обхаживала этого совершенно незнакомого мужчину в собственной постели, она не испытывала такой эйфории.

Дениса приложила руку к груди.

– У тебя тоже сердце выпрыгивает из груди, Ясмин? – задыхаясь, выдавила она из себя.

Подруга с возбуждением подхватила:

– Дьявол, еще как! Я, черт возьми, чуть в штаны не навалила, когда он потянулся за твоим платком.

– Да уж, все запросто могло сорваться… Но у нас получилось, Ясмин! – Дениса рассмеялась. – Ты видела его лицо, когда я сняла пистолет с предохранителя? О, проклятье, какой у него был идиотский вид! А теперь они с подружкой валяются там наверху, перемотанные изолентой и скотчем, и пытаются понять, что за чертовщина с ними только что приключилась… – Она схватилась за живот. Им потребовалось всего пять минут на то, чтобы привести в исполнение свой план. Круче и быть не могло.

– Ясмин, как ты думаешь, сколько мы заполучили? – спросила Дениса.

– Понятия не имею, но я вывалила весь ящик. Думаю, много тысяч. Давай посмотрим?

Она запустила руку в сумку и вытащила пачку помятых купюр. В основном это были банкноты по двести крон, но было много по пятьсот и даже по тысяче.

Ясмин рассмеялась.

– Ни фига себе! Да тут больше сотни тысяч, взгляни сама!

Дениса шикнула на нее. Юркнув в переулок между фасадами зданий, к ним направлялась черная фигура, резко выделяющаяся на фоне мутного света фонаря. Кто-то засек их – девушка гораздо изящнее и ниже, чем Мишель.

– А что это вы тут делаете, мерзавки? – раздался громкий резкий голос с сильным акцентом, когда женщина подошла ближе.

Дениса уже встречалась с ней. Это была Бирна.

Ясмин едва не поперхнулась, и Дениса прекрасно понимала ее реакцию. Ясмин не хватило самообладания засунуть деньги обратно, и теперь она стояла с ворохом купюр в руках, как злоумышленник, пойманный на месте преступления.

Взгляд Бирны прилип к купюрам.

– Да это явно не ваши деньги, – грубо заявила она и приблизилась к ним еще на один шаг. – Так что потрудитесь-ка вернуть их на место. Живо! – Она жестом продемонстрировала, что им надо резко метнуться обратно на дискотеку.

«Неужели она принимает меня за идиотку?» – подумала Дениса и провокативно приложила руку к уху.

– Эй, я что-то никак не расслышу тебя в таком шуме. Что ты сказала, госпожа панк?

– Неужто эта гадина глухая, Ясмин? – не задумываясь, ответила Бирна. – Или она просто провоцирует меня, как ты считаешь? – Затем обратилась к Денисе: – Да вы, черт возьми, больше похожи на меня, чем я сама, с размалеванными углем глазами… Наверное, вы просто не хотите, чтобы вас узнали, а? – Она ухмыльнулась. – Но я-то вас все равно узнала, так что, если не хотите огрести по полной, отдавайте деньги. – Она ткнула в Денису черным когтем: – А теперь лично для тебя, сучка: если ты снова не расслышишь, пеняй на себя. Отдавай мне деньги.

Дениса замотала головой. Такое развитие событий явно не входило в их планы.

– Не знаю, что ты там себе вообразила, но, может, хватит позориться, Бирна? Так, кажется, тебя зовут? – Она опустила руку в карман. – Я еще не говорила тебе, чтобы ты держалась от нас подальше?

Через секунду ухмылка исчезла с лица панкушки.

– О’кей, раз так, тебе же хуже. – Она повернулась к Ясмин: – Ты ведь меня знаешь. Скажи этой мочалке, что лучше относиться ко мне с уважением. – И без лишнего шума и волнения вытащила из кармана автоматический складной нож и выкинула лезвие. – А иначе ей придется сильно пожалеть. Передай ей мои слова, Ясмин.

Не дожидаясь ответа, она вплотную подступила к Денисе и махнула ножом в одном миллиметре от ее живота. Лезвие было обоюдоострое и тонкое, как шило; оно могло глубоко вонзиться в плоть Денисы без малейшего препятствия в любой момент, как только Бирна захочет реализовать свою угрозу. Дениса очень быстро это осознала.

– Бирна, а что ты вообще здесь делаешь? Такие, как ты, не ходят на дискотеки, верно? – хладнокровно спросила она, не спуская глаз с ножа.

– Что ты имеешь в виду, дерьмо собачье? Тут наша территория, здесь мы всем заправляем, и Ясмин это прекрасно знает. Правда же, Золушка?

Дениса посмотрела в направлении улицы – не спешит ли на помощь Бирне подкрепление? Ни хрена подобного. То есть у панкушки тылы не прикрыты. И черта с два Дениса позволит ей осуществить угрозу. Они самостоятельно всё спланировали и реализовали тютелька в тютельку, и этому отвратительному бесполому созданию не удастся вставить им палку в колеса.

– Извини, Бирна, но сегодня явно не твой день, – сказала Дениса и как ни в чем не бывало извлекла из кармана пистолет. – Если хочешь спасти свою паршивую шкуру, так и быть, бери тысячу и проваливай. А если скажешь кому-то хоть слово, я тебя из-под земли вытащу, ясно?

Панкушка отпрянула к стене и на мгновение уставилась на древнего монстра, вложенного в руку Денисы. Затем улыбнулась и задрала голову, как будто сообразив, что этот раритет ни при каких обстоятельствах не может представлять собой серьезную угрозу.

– Эй, что там такое? – послышался испуганный голос со стороны улицы. Это была Мишель; она направлялась к ним, покачивая сумочкой на плече, – сама невинность, совершенно неуместная в сложившейся ситуации.

– Ни хрена себе! Оказывается, и она с вами? Обалдеть, как вы меня удивляете, – издевалась панкушка. Неожиданно она с ревом набросилась на Денису, направив лезвие ножа ей прямо в живот.

– Я стреляю! – Дениса пыталась остановить Бирну, но тщетно, и тогда она машинально нажала на спусковой крючок, будто это могло чем-то ей помочь.

Вслед за звуком выстрела, эхом отразившимся от бетонных стен, в воздух вылетело облако порохового дыма. В грудной клетке молодой исландки зияла дыра диаметром в одну крону. Гул выстрела потонул в шумной музыке прежде, чем тело рухнуло на землю.

Рука Денисы еще не расслабилась после выстрела. Она ничего не понимала. Неужели в пистолете был патрон? И почему она заранее не проверила это? С помощью инструкции вполне можно было разобраться, как работает оружие. Ясмин и Дениса пребывали в ступоре – они стояли и безмолвно смотрели на безжизненное тело и струйку крови, вытекающую на сухой асфальт.

– Что за дьявол, Дениса? Ты говорила, что он не заряжен! – начала всхлипывать Мишель, наконец доковыляв до подруг.

– Нам надо сматываться! – крикнула Ясмин.

Дениса пыталась оправиться от шока. Все это было ужасно: дыра в стене, кровь на туфлях, дымящийся пистолет в руке, девушка, которая еще дышала, но кровь стремительно вытекала у нее откуда-то из-под мышки…

– Пуля прошла навылет, – констатировала она.

– Вы что! Разве вы не видите, что она еще дышит? Надо затащить ее на тротуар, иначе она так и останется лежать тут и вся истечет кровью, – умоляла Мишель.

Дениса машинально бросила пистолет в сумку, наклонилась и взялась за ногу Бирны, а Ясмин взялась за вторую, и они перетащили Бирну в начало переулка, так что свет уличного фонаря как раз попадал на ее конечности.

Они ни разу не оглянулись, устремившись вперед по улице Сюдхавнсгэде. Перед тем как усесться в такси, Мишель выдала тираду о том, как все это кошмарно; как она испытывает очень странное ощущение; как ее даже вырвало; как все смешалось у нее в голове, а еще ей в какой-то момент показалось, что за ней пристально следит Анне-Лине.