Селфи Адлер-Ольсен Юсси

Глава 41

Понедельник, 30 мая 2016 года

Ворвавшись в дом, Аннели заперла за собой входную дверь на замок и бросила сумку в прихожей прямо на пол. Она видела в Интернете не менее тридцати типов масляных фильтров, которые подходили на роль съемного глушителя, и теперь хотела отыскать фильтр среднего размера. Включив люминесцентные лампы в гостиной инженера-механика и быстро просканировав взглядом помещение, женщина поняла, что хозяин посещал это место нечасто. С пола до потолка полки были забиты предметами и деталями, которые, на ее взгляд, давно было пора сдать в металлолом. Здесь хранились такие приспособления, о назначении которых Аннели не имела даже приблизительного понятия.

Подходящий фильтр она обнаружила на дне ящика вместе с парой десятков других фильтров. Он был красного цвета, округлый, с отверстием с одной стороны, и с первой же попытки неплохо сел на ствол пистолета.

Аннели принялась размахивать оружием усовершенствованной конструкции – ей не терпелось на собственном опыте убедиться в эффективности самодельного глушителя. Она даже чуть не спустила курок, прицелившись в мешок с ватой или пенькой, или что там в нем лежало, как вдруг в дверь позвонили.

Аннели опешила. Очередной сбор пожертвований? «Врачи без границ» заходили совсем недавно… Может, на этот раз Красный Крест или что-то в этом роде? Она покачала головой. В таком случае они на сутки опоздали – какой же сбор пожертвований в понедельник?

Аннели нахмурилась – у нее не было ни друзей, ни соседей, которые могли бы так запросто зайти к ней без предупреждения. Возможно, кто-то пришел навестить инженера? В таком случае она посоветовала бы этому человеку выйти в Интернет и купить билет на ближайший рейс в Венесуэлу или Лаос, или бог его знает, где он в данный момент прохлаждается.

Она решительно шагнула к занавеске и слегка отодвинула ее, чтобы посмотреть, кто стоит у входной двери.

А у входа стояла женщина с черными, как уголь, волосами, щедро накрашенная дешевой косметикой. Аннели никогда прежде не встречала ее и не открыла бы дверь, если б не плиссированная юбка незнакомки. Столь нелепый образ возбудил в ней любопытство. Она положила пистолет на полку у входа в гостиную и с улыбкой открыла дверь. Однако улыбка тут же исчезла с ее лица.

Женщина, стоявшая на пороге, пронзала хозяйку ледяным взглядом, прицелившись ей в грудь из пистолета. Несмотря на искусную маскировку гостьи, теперь, оказавшись с ней лицом к лицу, не приходилось сомневаться, кто она такая.

– Дениса… – удивленно пробормотала Аннели, и приветствие на этом оборвалось.

Она попятилась назад, когда мерзавка ткнула ее дулом пистолета в живот. Девчонка, казалось, была настроена решительно и жестко, чем разительно отличалась от той ленивой и строптивой Денисы, которая в течение долгих лет подтрунивала над Аннели прямо у нее перед носом.

– Мы прекрасно знаем, что ты убила Мишель, – выдала тварь. – И если ты не хочешь провести остаток своих дней за решеткой, то слушай меня внимательно, поняла, уважаемая Анне-Лине Свенсен?

Аннели молча кивнула. Девка сказала «за решеткой». Так, значит, она пришла вовсе не для того, чтобы прикончить ее из этого вполне внушительного «ствола»… Что ж, в таком случае стоило попытаться сделать хорошую мину при плохой игре.

– Прости, Дениса, но я не понимаю, о чем ты говоришь. И почему ты выглядишь так, что тебя не узнать? Скажи, наконец, что случилось? Я не в курсе. Я могу чем-то тебе помочь?

В ту же секунду Аннели поняла, что проиграла, – ей возвестил об этом удар рукояткой в челюсть. Она подавила желание закричать от боли и попыталась сделать непонимающий вид, но было ясно, что Денису не проведешь.

– Я понятия не имею, чего ты от меня ждешь, – сказала Аннели с глубоким смирением.

– Ты должна отдать мне деньги, поняла? Мы знаем, что ты выиграла в лотерею кучу денег. Где ты их прячешь? Если они лежат в банке, тебе придется перевести их на мой счет. Ты поняла все, что я сказала?

Аннели сглотнула. Неужели давнишняя ложь аукнется ей огромными проблемами спустя столько лет? Это было бы смешно, если б не вопиющая жесткость ситуации.

– Боюсь, что тебя ввели в заблуждение, Дениса. Мой выигрыш – не более чем выдумка. Я с удовольствием продемонстрирую тебе свой банковский счет, и ты будешь разочарована. Но скажи мне скорее, что у тебя стряслось, если ты решила пойти на столь отчаянный шаг? Это так на тебя не похоже… Убери, пожалуйста, оружие, и я сделаю вид, что ничего не было. Ты можешь спокойно мне доверять…

Второй удар оказался чрезвычайно болезненным. Однажды парень, с которым она встречалась, двинул ей в лицо кулаком, после чего отношения тут же закончились; но удар, нанесенный Денисой, был гораздо хуже.

Аннели схватилась за щеку. Эта дрянь требовала, чтобы она достала деньги из тайника, раз на банковской книжке ничего нет.

Аннели вздохнула и кивнула.

– Они в соседней комнате, – с этими словами она толкнула дверь в гостиную инженера. – Пара тысяч лежит здесь, за дверью. С них и начнем, – сказала она и схватила пистолет с новым, еще не испытанным глушителем. Затем резко повернулась, нацелила дуло пистолета с прикрепленным масляным фильтром в лоб Денисы и тут же нажала на спусковой крючок. И с большим облегчением констатировала, что конструкция сработала замечательным образом.

Шум от выстрела ограничился мощным хлопком, вот и всё.

Дениса упала замертво, как бревно.

Глава 42

Понедельник, 30 мая 2016 года

– Кажется, квартира Розы в Сандальспаркен находится ближе всего к лестнице, правильно я понимаю?

Мёрк посмотрел на Ассада и кивнул. Но почему помощник заговорил о квартире Розы именно сейчас?

– Карл, ты ведь прекрасно знаешь, что я всегда покупаю сахар нам в подвал, да?

Вице-комиссар никак не мог взять в толк, что было на уме у сирийца.

– Да, Ассад. И еще я прекрасно знаю, что у нас был тяжелый день. У тебя в мозгах, случаем, не произошло короткое замыкание?

– Добавлю, что и кофе, и прочую снедь покупаю тоже я. А как ты думаешь, почему я это делаю, а?

– Ну, возможно, потому, что это часть твоих обязанностей, я не прав? Только к чему ты завел об этом речь? Пытаешься выбить из меня повышение зарплаты? В таком случае в следующий раз я могу и сам сбегать в «Нетто» за кофе.

– Ты ничего не понял. Ослепительный луч заднего ума, которым, как водится, все мы крепки, зачастую пробуждает к жизни кое-какие свежие идеи, способствующие активизации мозговых извилин.

Неужели он произнес такую сложную фразу – «ослепительный луч заднего ума, которым, как водится, все мы крепки» и так далее? Прежде Ассад сказал бы что-то типа: «Когда переосмысливаешь прошедшие события, часто обнаруживаешь новые существенные детали». В последнее время он всерьез взялся за изучение языковых тонкостей…

– Ты прав, как никогда. Я ни шиша не понял!

– Да ладно, вообще-то все вполне логично. Я покупаю кофе и прочее, так как этого не делает Роза, несмотря на то, что мы договорились. Она просто забывает, Карл, вот и всё.

– Ассад, давай поближе к сути, у нас полно дел. Мне придется каким-то образом связаться с Розой и расспросить ее о Ригмор Циммерманн. Возможно, она в курсе былых привычек и дел своей теперь уже бывшей соседки, это могло бы нам помочь.

Сириец адресовал Карлу усталый взгляд.

– Я как раз об этом и говорю, неужели ты еще не понял? Роза постоянно забывает покупать бакалею для отдела «Q», и я однажды решил подразнить ее и спросил, не забывает ли она, случайно, и себе домой покупать продукты. Вот тогда она и рассказала мне о своей прекрасной соседке, у которой всегда можно позаимствовать сахар, молоко, овсянку и так далее.

Карл сдвинул брови. Ага, теперь понятно, к чему клонит помощник…

– И теперь мы знаем, что, раз Циммерманн была ее соседкой и раз других соседей у нее не было, поскольку Роза занимает квартиру рядом с лестницей, значит, именно к Ригмор Циммерманн она и ходила всякий раз, когда дома неожиданно заканчивалось что-то из продуктов. Циммерманн и была той самой замечательной соседкой, о которой Роза так часто упоминала и убийство которой мы в данный момент расследуем. – Ассад кивнул перед тем, как сделать окончательное заключение. – То есть теперь нам известно, что Роза общалась с ней, Карл. Причем очень тесно.

Мёрк потер лоб обеими ладонями. Как странно… Затем он взял трубку и набрал номер отделения, где лежала его сотрудница.

– Вы хотите поговорить с Розой Кнудсен? – переспросила дежурная медсестра. – Но, к сожалению, она уже покинула наше отделение. Выписалась по собственному желанию еще… сейчас посмотрю…

Карл слышал, как собеседница барабанит пальцами по клавиатуре.

– Да, вот. В ее досье зафиксировано, что она выписалась из больницы двадцать шестого мая.

Карл решил, что он ослышался. 26 мая – это же четыре дня назад! Почему она не позвонила им с тех пор?

– То есть она вылечилась, раз покинула больницу?

– Это было бы смелое утверждение. Напротив, на тот момент она была слишком замкнута и агрессивно настроена. Но Роза Кнудсен обратилась к нам добровольно, а потому решение выписаться было также принято ею лично, притом что оно противоречило мнению медицинского персонала. Вполне вероятно, очень скоро она снова к нам попадет. Чаще всего так и бывает.

Карл молча положил трубку.

– Ассад, она покинула отделение в четверг. Прошло четыре дня, и за это время она не дала нам о себе знать… Что-то тут не так.

Сириец в ужасе уставился на него.

– Это произошло в тот день, когда она кричала во время моей телефонной беседы с секретарем отделения… А где она находится сейчас, ты узнал?

Мёрк покачал головой.

– Мне кажется, они вряд ли знают.

Он снова схватил трубку и набрал телефон Розы.

После пары гудков включился автоответчик: «В настоящее время абонент недоступен».

Вице-комиссар взглянул на Ассада.

– Связи нет, – буркнул он, повернулся к двери и закричал: – ГОРДО-О-О-ОН!

Долговязое привидение отдела «Q», как и сёстры Розы, которым тут же сообщили по телефону о ее выходке, были обескуражены таким поведением. Им не было ничего известно о данных обстоятельствах.

После долгих обсуждений сестры позвонили матери в Испанию, которая тут же рассказала о том, что получила от Розы эсэмэску – дочь написала ей о выписке из больницы. Она решила позвонить Розе, но в ответ сразу получила это сообщение.

Следуя подробным инструкциям, женщине все же удалось переслать Розино сообщение дочерям и Карлу, который прочитал его Гордону и Ассаду.

Дорогая мама, я сейчас нахожусь в поезде, еду в Мальмё, поэтому мобильная связь очень плохая, приходится общаться с помощью смс. Не беспокойся обо мне, у меня все нормально. Я сегодня выписалась из больницы, так как один близкий друг предложил мне пожить у него, в замечательном доме в Блекинге. Мне это пойдет на пользу. Свяжусь с тобой, как только вернусь домой. Роза.

– Вы когда-нибудь слышали от Розы о близком друге из Блекинге? – поинтересовался Карл. Никто ничего о таковом не слышал. – И что же вы думаете по поводу этого сообщения?

Ассад отреагировал молниеносно:

– Если у нее есть знакомый в Блекинге, странно, что она ничего об этом не сказала, когда ты ездил в Халлабро в связи с делом о записке в бутылке.

– Но ее друг мог переехать туда уже после этого дела. – Гордон встал на защиту Розы.

Карл думал в совсем другом направлении.

– Вы серьезно считаете, что это Розин стиль? Она называет мать «дорогой», хотя мы прекрасно знаем, как сильно она ее ненавидит. Помните, как она назвала мать, когда та съехала от дочерей? «Тварь»! Затем Роза пишет, что вынуждена общаться эсэмэсками, так как в поезде, направляющемся в Мальмё, плохая мобильная связь. Вот уж бред сивой кобылы! Потом она упоминает «замечательный» дом своего приятеля. И это та самая Роза, которой абсолютно плевать на порядок и эстетику в собственном жилище!

– То есть вы считаете, что сообщение не имеет никакого отношения к реальности? – с недоумением спросил Гордон.

Мёрк выглянул из проема, выполнявшего в подвале функцию окна, чтобы оценить погоду. Палящее солнце и чистое голубое небо. Куртку можно не брать.

– Выходим, – скомандовал он. – Едем к ней!

– Карл, давайте отложим это дело на полчаса, – возразил Гордон. Он выглядел совершенно измученным. – К нам придут с минуты на минуту, неужели вы забыли?

– А?.. Кто же?

– Я же уже говорил, что собираюсь завлечь Патрика Петтерссона, как только Ларс Бьёрн закончит свой допрос. А еще у меня есть для вас вот что…

Карл тяжело опустился на кресло, и Гордон выложил перед ним на стол рисунок, изображавший мужчину в роскошном пальто.

– Это изображение сделал специалист по составлению фотороботов на основе свидетельств девушки, оказавшейся на Боргергэде в тот день, когда была убита Ригмор Циммерманн.

Мёрк взглянул на рисунок. В техническом смысле отличная работа – четкие линии, утонченный стиль, – но, к сожалению, для целей расследования изображение было плохо персонифицировано и потому бесполезно.

– И это все, что она смогла вспомнить о внешности мужчины? Только пальто с торчащими из-под него ногами? К тому же вид сзади… С таким же успехом это мог быть бродяга с карикатуры Сторма П. Все равно спасибо за попытку, Гордон.

Тот кивнул. Тут сложно было поспорить.

– И еще кое-что, Карл…

– Слушаю.

– По поводу паркомата на Гриффенфельдсгэде. Гениальному сотруднику отдела убийств, назовем его Пасгорд, пришла в голову оригинальная идея о том, что человек, припарковавший автомобиль, на котором было совершено преступление, наверняка оплатил парковку монетами, так как воспользоваться парковочной или кредитной картой было бы слишком рискованно. В связи с этим предположением был опустошен резервуар паркомата, выдавшего соответствующий парковочный талон.

– Вероятно, сейчас ты скажешь, что они снимают отпечатки пальцев со всех обнаруженных в нем монет?

Гордон кивнул, после чего Карл громко расхохотался. То есть супердетектив Пасгорд всерьез рассчитывает таким образом отловить преступника? Он с первого взгляда собирается выбрать один-единственный отпечаток из нескольких сотен и приписать его водителю-убийце? Притом отпечаток, снятый с монеты, со всеми ее неровностями… Вот уж и впрямь смех, да и только.

– Спасибо, Гордон! Вот уж порадовал так порадовал…

Гордон выглядел польщенным и попытался рассмеяться, подражая Карлу.

Да уж, коллеги с третьего этажа явно отчаялись в связи с расследованием. Возможно, профессиональный допрос выведет их из тупика.

В приоткрытую дверь ситуационной комнаты Карл увидел какого-то верзилу, доставленного Гордоном: в первую очередь в глаза бросались гигантские бицепсы и татуировки, похожие на те, что покрывали тела и конечности телезвезд, уподобляя их кожу стене, исчерканной граффити.

Карл отвел Гордона в сторону и шепотом поинтересовался, не спятил ли он, случаем, раз привел свидетеля и подозреваемого по делу в помещение, где на доске исчерпывающе представлены все их заметки и материалы расследования? Но Гордон отбился.

– Карл, я прикрепил на доску простыню. Не переживайте.

– Какую еще простыню? Где ты ее откопал?

– Я взял ту, которой пользуется Ассад, когда время от времени тут ночует.

Мёрк обернулся, вопросительно посмотрев на сирийца, чтобы услышать его объяснения по поводу очередной ночевки в офисе, однако тот, судя по всему, не собирался высказываться на эту тему.

Усевшись напротив Патрика Петтерссона, Карл кивнул ему. Лицо бугая было бледноватым – вполне нормальное состояние человека после нескольких часов допроса, – но в целом он производил впечатление вполне уравновешенного мужчины со спокойным взглядом. Конечно, едва ли можно было ожидать от него мыслительных способностей Эйнштейна, но на предварительные вопросы Карла он отвечал довольно быстро и прямолинейно.

– Патрик, вас наверняка спрашивали об этом не меньше ста раз, но нам придется спросить еще раз.

Карл сделал знак Гордону и выложил перед Патриком три фотографии. Ассад тем временем принес парню кофе.

– Надеюсь, это не твое фирменное пойло? – на всякий случай уточнил Мёрк.

– Нет-нет, это всего лишь «Нескафе Голд».

Карл показал на фотографии.

– Патрик, перед вами снимки Сенты Бергер, Берты Лунд и Мишель Хансен. Все они сбиты насмерть сумасшедшим водителем в течение последних восьми суток. Я прекрасно понимаю, что вы запросто предъявите нам свое алиби на момент совершения любого из этих преступлений, так что сразу скажу – вы находитесь вне подозрения.

Кажется, во взгляде амбала, подносившего кофе к губам, промелькнула благодарность.

– Нам не удалось установить прямую связь между этими девушками, однако, насколько я понимаю, Мишель общалась с другими молодыми женщинами – назовем их подругами, – причем вы считаете, что она познакомилась с ними совсем недавно, в противном случае вы их знали бы, так?

– Да.

– Мишель умела хранить секреты?

– Нет, думаю, вряд ли. Она была очень прямодушна.

– И в то же время вы утверждаете, что она ушла от вас за несколько дней до гибели. Стало ли это большой неожиданностью для вас?

Патрик склонил голову.

– Мы поругались, так как я настаивал, чтобы она встретилась с социальным консультантом и уладила все вопросы.

– Какие вопросы?

– Она официально не освободила жилье, где обитала до встречи со мной. И я ничего об этом не знал. Так что ей предстояло решить финансовые вопросы с коммуной и для этого согласиться на ту работу, которую ей предложили.

– Она так и поступила?

Парень пожал плечами.

– Я встретил ее у дискотеки спустя несколько дней. Я работаю там охранником. Тогда она сказала мне, что выплатит мне весь долг, и я, естественно, решил, что она все уладила, да. – Он посмотрел на фотографию с некоторой грустью.

– Вы скучаете по ней? – спросил Ассад.

Патрик изумленно взглянул на араба, то ли не ожидая услышать столь личный вопрос, то ли удивляясь, что вопрос исходил именно от Ассада. Затем кивнул.

– Ведь я-то считал, что у нас с ней все хорошо. А тут, откуда ни возьмись, две эти проклятые девчонки… – Слезы, навернувшиеся было ему на глаза, моментально высохли. Глотнув кофе, он продолжал держать чашку на весу. – Не знаю, во что они ее втянули, но точно, что ни во что хорошее.

– На чем основывается ваше суждение?

– Я видел записи с видеокамер в связи с ограблением административного офиса на дискотеке, в криминальном отделе мне их показали. Преступниц видно плохо, потому что они замотались шарфами, но думаю, я их узнал. Кроме того, ваши коллеги показали мне обнаруженное ими селфи.

– Не понимаю. Что за селфи?

– Мишель сфотографировала себя в обществе этих двух девушек. Я узнал в них тех самых ее подруг, которых встретил в больнице, где лежала Мишель. К тому же полицейские, которые общались со мной до вас, говорят, что они идентифицировали место, где была сделана эта фотография. Рядом с каналом на Гаммель Странд. Селфи сделано одиннадцатого мая, задолго до того, как Мишель от меня ушла. Она ничего не рассказывала мне об этой встрече, так что, видимо, я не должен был знать о ее общении с новыми подругами.

– Вы утверждаете, что встретили этих женщин в больнице?

– Да, после того, как Мишель сбили первый раз. Мы пересеклись в зале ожидания в день выписки.

Карл нахмурился.

– То есть вы на полном серьезе заявляете, что Мишель была знакома с девушками, совершившими ограбление и, вполне может быть, убившими Бирну Сигурдардоттир?

– Да.

– В таком случае позволю себе предположить, что Мишель являлась их сообщницей и пришла на дискотеку, чтобы отвлечь вас. Что скажете на это?

Патрик поник головой. На него внезапно обрушилась вся жестокая истина, на лице отразилась безысходность, кулаки крепко сжались. Он резко оттолкнулся от стола и со всей силы швырнул кофейную чашку в противоположную стену, как раз где висела простыня, сопроводив свой спонтанный поступок душераздирающим криком, выразившим всю меру охватившего его отчаяния.

При иных обстоятельствах Мёрк отреагировал бы на подобное поведение весьма решительно, однако когда простыня, вся в коричневых кофейных пятнах, соскользнула с доски, обнажив весь ход текущего расследования отдела «Q», парень встал и принес свои извинения.

– Я заплачу вам за кружку и за все это, – смущенно пробормотал он, показывая на простыню, лежавшую на полу. – Мне очень жаль. И простите за пятна на фотографиях…

Он вдруг застыл и нахмурился, потрясенный до мозга костей.

– Мне кажется, что… – попытался Гордон остановить гостя, когда тот обошел стол и вплотную приблизился к доске.

– Снова она, – с этими словами Патрик указал на увеличенный снимок класса из Больманс Фрисколе. – Провалиться мне на этом самом месте, если это не та же самая девчонка, что и на селфи Мишель! И в больнице я ее видел… Это точно одна из женщин, заснятых камерами наблюдения на дискотеке, голову даю на отсечение! Хотя на записи она выглядит гораздо старше.

Все трое полицейских смотрели на Патрика так, словно тот только что вылез из летающей тарелки.

Придя в себя, Мёрк попросил Патрика перебраться на рабочее место Гордона, а сам тем временем стал анализировать новые сведения. Возможно, у него еще возникнут кое-какие вопросы к парню.

Ассад, Гордон и Карл долго переглядывались, пока наконец сириец не взял слово:

– Карл, я не понимаю. Похоже, что все эти дела связаны. Мишель, погибшая от рук водителя-убийцы, была знакома с Денисой и второй девушкой, замешанными в деле об ограблении дискотеки, а Дениса, в свою очередь, была знакома со Стефани Гундерсен и, естественно, со своей бабкой, Ригмор Циммерманн, которую знала и Роза, поскольку та жила в соседней квартире!

Мёрк прекрасно слышал выкладки Ассада, но воздержался от комментариев. Все трое не переставали удивляться. За всю свою полицейскую карьеру Карл не сталкивался ни с чем подобным – весьма необычная ситуация.

– Карл, нам придется позвать Бьёрна. Готовьтесь к разборке, – заметил Гордон.

Вице-комиссар представил себе последствия. Дисциплинарный выговор, неминуемая месть и приступ ярости в сочетании с разочарованием коллег и ощущением личного поражения. Ну хорошо, предположим, их отдел не ознакомился бы с подробностями всех этих дел и не вывесил бы материалы на доске, что тогда? Карл кивнул коллегам, взял трубку и позвонил Лизе с просьбой немедленно прислать Ларса в подвал. Затем потянулось время ожидания, когда каждый пытался понять, каким образом можно привести к общему знаменателю столь разные дела.

То, как Бьёрн вошел в комнату, во всех смыслах оправдывало его имя[20]. Взглянув на доску, он тут же выпустил свои медвежьи когти, от чего и без того тесное пространство сжалось до спартанского минимума.

Карл жестом показал Гордону, чтобы тот привел Патрика, и, когда на пороге появился этот косивший под плохиша парень, лицо Бьёрна раскалилось до предела. Он был вне себя от ярости.

– Какого дьявола здесь оказался допрошенный мною свидетель? И за каким чертом у вас в подвале висят дела о водителе-убийце, об ограблении на дискотеке, не говоря уж о деле Циммерманн? Так вот, значит, о чем долдонил этот идиот Олаф Борг-Педерсен! Я просто не поверил своим ушам! – Он резко повернулся к Карлу и принялся размахивать острым как бритва ногтем указательного пальца у него перед глазами. – На этот раз ты перешел все границы дозволенного, Карл Мёрк, ясно тебе?

Вице-комиссар воспользовался близостью противника и остановил его словесный поток, решительно заткнув ему рот рукой. А затем как ни в чем не бывало обратился к Патрику:

– Будьте добры, расскажите инспектору полиции Ларсу Бьёрну то, что недавно поведали нам.

Бьёрн замахал руками в знак протеста.

– Нет-нет, нельзя вмешивать его в наши внутренние дела! Карл, выведите его отсюда!

Однако Патрик подошел к доске и показал на одну из девушек на фотографии класса.

– Это Дениса, – сказал он.

Бьёрн прищурился, чтобы сфокусировать взгляд на изображении.

– Ларс, он говорит правду. Эта девушка – Дениса Франк Циммерманн, а прямо за ее спиной стоит Стефани Гундерсен, убитая в две тысячи четвертом году. Все уголовные дела, находящиеся на этой доске, каким-то образом связаны друг с другом.

Им потребовалось около десяти минут, чтобы посвятить шефа во все взаимосвязи, существующие между делами, после чего тот застыл, как соляной столп перед Содомом и Гоморрой. Конечно, он был изрядным занудой, но в нем не умерла душа следователя. В данный момент Бьёрн испытывал примерно те же эмоции, что и его коллеги. Пока еще не понимая толком, что к чему, он все же ощущал невероятное облегчение.

– Присядь, выпей кофе. И давай поговорим о том, что нам делать дальше, Ларс, – предложил Карл, кивнув Ассаду, который побежал готовить кофе.

– Значит, все эти преступления переплетаются, – наконец сказал Ларс, переводя взгляд с одного дела на другое. – А что с Розой? Как она поживает?

– Роза сейчас на больничном. И оказалось, что Ригмор Циммерманн была ее соседкой. Чуть позже мы поедем к Розе домой и выясним об их взаимоотношениях поподробнее.

– Что, Роза тоже каким-то образом вовлечена в эти хитросплетения?

Мёрк нахмурился.

– Нет, у нас отсутствуют какие бы то ни было сведения на этот счет. Их соседство оказалось совпадением чистой воды, но почему бы нам не получить информацию о жертве из уст способного следователя?

– Так вы уже беседовали с ней на эту тему?

– О нет. Ее телефон постоянно переключается в режим автоответчика. Наверное, мобильник разрядился.

Бьёрн покачал головой. Слишком много всего сразу свалилось на его голову.

– Маркус в курсе происходящего?

– Насчет совсем свежей информации – нет.

Патрик Петтерссон тронул Карла за плечо. Они совсем позабыли о его существовании.

– Теперь мне можно уйти? Я и так уже целый день тут проторчал. Шеф уже с утра пораньше начнет приставать ко мне с вопросами, если я не починю доставленные машины.

– Но не выезжайте за пределы Копенгагена, договорились? – предупредил его Бьёрн.

Патрик покачал головой.

– Сначала вы говорили, что я не должен покидать Данию, теперь мне нельзя выезжать из Копенгагена… Что будет следующим? Вы запретите мне выходить из квартиры?

Бьёрн криво усмехнулся и помотал головой.

Как только Патрик вышел за порог, Ларс пошарил у себя в кармане и вытащил мобильный телефон.

– Лиза! – крикнул он в трубку. – Попроси всех, кто на рабочем месте, спуститься в подвал. Да, прямо сейчас, я сказал! Да, да, я и сам прекрасно знаю, что уже поздно. Да, в отдел Карла. – Затем он обратился к Мёрку: – Два вопроса. У вас есть предположения, кто выступает в роли водителя-убийцы?

Карл покачал головой.