Когда рассеется туман Мортон Кейт

Я остановилась, хватая воздух ртом.

Эммелин выпрямилась, рассмотрела меня сквозь тяжелые веки.

— Грейс, дорогая, — чересчур старательно выговорила она. — А где же твое вечернее п-платье? — Вместо «п» вышло какое-то фырканье, и на Эммелин снова напал приступ смеха.

— Мне надо поговорить с вами, мисс…

Молодой человек что-то прошептал, Эммелин шутливо хлопнула его по носу.

— Очень срочно… — еле выдохнула я.

— Эт-то интересно…

— Наедине… пожалуйста…

Эммелин преувеличено тяжко вздохнула, сняла с кавалера бусы и потрепала его по щеке.

— Стой здесь, Гарри, и ник-куда не уходи! Спотыкаясь на каблуках и повизгивая от смеха, она спустилась к подножию лестницы и заплетающимся языком потребовала:

— Ну, рассказывай, Грейси!

— Дело в том, что Ханна, мисс… она задумала кое-что… кое-что ужасное… там, на озере…

— Нет! — воскликнула Эммелин и наклонилась, дыша на меня джином. — Только не говори мне, что она решила искупаться! То-то здесь крику п-поднимется!

— Нет, мисс она решила утопиться! Я точно знаю!

Улыбка сползла с лица Эммелин, она вытаращила глаза.

— А?!

— Я нашла записку, мисс. Я сунула листок ей в руку.

Эммелин пошатнулась и хрипло спросила:

— А… ты… Тедди?..

— Времени нет, мисс.

Я схватила ее за руку и потащила за собой.

Кусты в запущенном саду выросли уже выше головы, и в аллее царила кромешная тьма.

Возле сада Эгесков у Эммелин сломался каблук, она пошатнулась и упала.

Я споткнулась об нее и чуть не рухнула сверху, но удержалась и хотела помочь ей подняться.

Эммелин оттолкнула мою протянутую руку, вскочила и побежала дальше.

В саду что-то захрустело — мне показалось — зашевелилась одна из скульптур. Скульптура вскрикнула, потом захихикала и оказалась влюбленной парочкой, сбежавшей подальше от толпы. Они сделали вид, что не заметили нас, мы — их.

Дальняя калитка оказалась открытой, мы выскочили на лужайку — к фонтану. В небе сияла полная луна,

Икар и его русалки таинственно мерцали в белесом свете. Звуки музыки и крики гостей как будто приблизились.

За фонтаном живая изгородь не росла, стало светлей, и мы побежали быстрее. Вот, наконец, ограждение, знак «Проход воспрещен», озеро.

Мы замерли, тяжело дыша и осматриваясь. Озеро мирно блестело под луной. Летний домик и каменистый берег купались в лучах жемчужного света.

Эммелин коротко вздохнула — будто всхлипнула.

Я проследила за ее взглядом.

На прибрежной гальке стояли черные туфли Ханны. Те самые.

Эммелин вскрикнула и кинулась к ним. Лунный свет оттенял ее бледность, мужской пиджак казался огромным на хрупкой фигурке.

Из летнего домика послышался шорох. Дверь отворилась.

Мы с Эммелин разом оглянулись.

Женщина. Ханна. Живая.

— Ханна! — задохнулась Эммелин. Искаженный алкоголем и паникой голос эхом отразился от озера.

Ханна, не шевелясь, застыла на пороге. Оглянулась на домик, снова на Эммелин.

— Что вы здесь делаете? — напряженно осведомилась она.

— Тебя спасаем… — ответила Эммелин и истерически расхохоталась. От облегчения.

— Уходите, — торопливо попросила Ханна. — Возвращайтесь обратно.

— Чтобы ты тут утопилась?

— Я вовсе не собиралась топиться, — сказала Ханна и снова оглянулась назад.

— Что ты здесь делаешь? Проветриваешь обувь? — Эммелин помахала туфлями Ханны. — Я прочла твое письмо.

— Письмо? Это… шутка. — Ханна нервно сглотнула. — Игра.

— Игра?!

— Ты должна была найти его позже. — Ее голос окреп, зазвучал уверенней. — Понимаешь, я задумала игру, на завтра.

— Вроде поисков клада?

— Вроде того.

Я чуть не упала. Так письмо было ненастоящее! Просто часть игры! А то, что для меня? Может быть, Ханна просила меня помочь? Потому и нервничала — не из-за праздника, а из-за игры?

— А сейчас я прячу подсказки, — продолжала Ханна. Эммелин растерянно моргала. Потом вздрогнула всем телом и громко икнула.

— Игра, — медленно повторила она еще раз. — Да.

Эммелин бросила туфли на землю и расхохоталась.

— А почему ты мне ничего не сказала? Я обожаю такие игры! Как здорово ты придумала!

— Возвращайся к гостям, — предложила Ханна. — И никому ни о чем не рассказывай.

Эммелин повернула на губах воображаемый замочек. Крутнулась на каблуках и побрела по камням обратно к тропинке. Подойдя ко мне, она недовольно скривилась.

— Простите, мисс, — прошептала я. — Я думала, оно настоящее.

— Тебе просто повезло, что ты окончательно все не испортила. — Эммелин неуклюже опустилась на большой камень, закуталась в пиджак. — А так я всего лишь растянула лодыжку и пропустила половину праздника. Хорошо бы хоть фейерверк посмотреть.

— Я помогу вам дойти обратно.

— Да уж пожалуйста, — отозвалась Эммелин.

Мы посидели минутку, в отдалении все так же гремела музыка, смешиваясь с радостными криками гостей. Эммелин растирала лодыжку и время от времени топала по земле, примериваясь, чтобы встать.

Над болотами уже поднимался утренний туман, медленно плыл к озеру. Впереди очередной жаркий день, хотя ночь была прохладной. Вот и туман тому доказательство.

Эммелин передернулась, откинула полу пиджака, порылась во внутреннем кармане. К подкладке что-то крепилось — черное, блестящее. Блеснуло в лунном свете. Я так и ахнула — пистолет!

Моя реакция и озадачила и рассмешила Эммелин.

— Ты что, пистолета никогда не видела? Ты в каком мире живешь, Грейс?

Она достала оружие из пиджака, покрутила в руках, протянула мне.

— На, подержи!

Я покачала головой, Эммелин засмеялась. Лучше б я никогда не находила этих писем! Лучше бы Ханна никогда их не писала!

— Может, ты и права, — икая, согласилась Эммелин. — Пистолеты, вечеринки. Не самый лучший коктейль.

Она сунула пистолет обратно в карман, пошарила в других и нашла, наконец, что искала. Серебристую фляжку. Открутила крышку и, запрокинув голову, долго пила.

— Милашка Гарри, — сказала она, утирая губы. — Готов к любым неожиданностям. — Эммелин сделала еще один хороший глоток и спрятала фляжку на место. — Ну ладно, пойдем. Вроде, уже полегче.

Я помогла ей подняться и невольно согнулась, когда Эммелин навалилась на мое плечо.

— Вот так, хорошо, — пробормотала она. — Если ты еще…

Я подождала.

— Мэм?..

Эммелин вскрикнула, и я подняла голову. Она смотрела назад, на озеро. У летнего домика появилась Ханна, да не одна. Рядом с ней стоял мужчина с сигаретой в зубах. Он держал небольшой чемодан.

Эммелин узнала его раньше, чем я.

— Робби, — сказала она, забыв о своей лодыжке. — Господи, боже ты мой — это же Робби!

Эммелин неловко поковыляла обратно на берег. Я осталась на месте.

— Робби, — крикнула она и замахала рукой. — Робби, иди сюда!

Ханна и Робби застыли на месте. Посмотрели друг на друга.

— Откуда ты взялся? — возбужденно расспрашивала Эммелин. — И почему, скажи на милость, подъехал не к дому, а сюда, к озеру?

Робби глубоко затянулся, нервно смял сигарету, выдохнул.

— Пойдем скорее на праздник! Выпьем чего-нибудь! Робби все косился на противоположный берег. Я проследила за его взглядом — на той стороне озера поблескивало что-то металлическое. Мотоцикл, догадалась я.

— А-а-а! Я поняла! — обрадовалась Эммелин. — Ты помогаешь Ханне прятать подсказки!

Ханна шагнула из тени на свет.

— Эмми…

— Пойдемте в дом! — возбужденно тараторила та. — Найдем Робби комнату, пусть поставит вещи.

— Робби никуда не пойдет, — отрезала Ханна.

— Почему это? Конечно, пойдет. Он же не будет торчать здесь до утра. — Эммелин закатилась серебристым смехом. — В июне ночи еще совсем холодные.

Ханна и Робби обменялись выразительными взглядами.

Эммелин начала что-то соображать. На освещенном луной лице отразилось сначала смущение, потом внезапная догадка. Лондон, ранние приходы Робби… Да ведь ее просто использовали!

— Это никакая не игра, так? — тихо спросила она.

— Так.

— А письмо?

— Ошибка, — ответила Ханна.

— Зачем ты его написала?

— Чтобы ты не гадала, куда я делась. — Ханна посмотрела на Робби. — Куда мы делись.

Эммелин замолчала.

— Нам пора, — сказал Робби, поднял чемодан и пошел к озеру. — Уже совсем поздно.

— Пожалуйста, Эмми, пойми, — попросила Ханна. — Помнишь, ты сама говорила, что мы должны жить каждая своей жизнью? — Она заторопилась — Робби махал ей, подзывая к себе. Ханна спиной вперед начала отступать к озеру. — Я не могу сейчас объяснять — времени нет. Но я обязательно напишу тебе, и ты приедешь к нам в гости.

Она наконец повернулась и, бросив на сестру еще один, последний, взгляд, побежала вдоль по берегу вслед за Робби.

Эммелин стояла неподвижно, засунув руки в карманы пиджака. Потом покачнулась, ее забила крупная дрожь.

И тут…

— Нет, — голос Эммелин прозвучал так тихо, что я едва ее услышала. — Нет. Стойте! — вдруг крикнула она.

Ханна повернулась. Робби взял ее за руку, пытаясь утащить за собой. Она шепнула ему что-то, шагнула назад.

— Я вас не пущу, — предупредила Эммелин.

Ханна снова подошла к сестре.

— Пустишь, — твердо ответила она.

Рука Эммелин скользнула во внутренний карман.

— Нет.

И выдернула руку. Что-то блеснуло. Пистолет.

Ханна вскрикнула.

Робби рванулся к ней.

У меня отчаянно заколотилось сердце.

— Я тебе Робби не отдам. — Эммелин дрожащей рукой подняла пистолет.

Ханна часто задышала — мертвенно-бледная в лунном свете.

— Не будь дурочкой, Эмми.

— Я не дурочка.

— Тогда опусти пистолет.

— Нет.

— Ты же все равно не выстрелишь.

— Выстрелю.

— И в кого же из нас? — спросила Ханна.

Робби уже стоял рядом с ней, и Эммелин с дрожащими губами переводила взгляд с одного на другого.

— Ни в кого, — продолжала Ханна. — Ведь правда?

 Лицо Эммелин искривилось, и она всхлипнула:

— Правда.

— Вот и убери пистолет.

— Нет!

Я не смогла сдержать стона — трясущимися пальцами Эммелин поднесла оружие к виску.

— Эммелин! — воскликнула Ханна.

Эммелин уже рыдала, сотрясаясь всем телом.

— Отдай мне пистолет, — просила Ханна. — Давай поговорим. Все уладим.

— Как? — хриплым от слез голосом крикнула Эммелин. — Ты вернешь мне Робби? Или заберешь его себе — как забрала их всех? Па, Дэвида, Тедди?

— Ты ошибаешься, — пыталась возразить Ханна, но Эммелин ничего не слышала:

— Хватит! Теперь моя очередь!

И тут что-то грохнуло. Фейерверк. Все подпрыгнули. Лица заалели, сотни красных огоньков отразились в озере.

Робби закрыл глаза руками.

Ханна метнулась вперед, выхватила пистолет из ослабших пальцев Эммелин. Отскочила.

Эммелин бросилась к ней, лицо — маска из помады и слез.

— Отдай! Отдай, а то закричу! Если вы уйдете, я всем все расскажу! Расскажу, что вы сбежали, и Тедди тебя найдет, и…

Бах! На этот раз зеленый.

— …никуда не пустит. Он запрет тебя дома, и ты никогда больше не увидишь Робби, и…

Бах! Серебряный.

Ханна запрыгнула на какую-то кочку. Эммелин, рыдая, бежала к ней. Гремел салют.

Звуки музыки неслись над деревьями, над озером, над недостроенным летним домиком.

Робби втянул голову в плечи, зажал ладонями уши и стоял — бледный, с расширенными глазами.

Он зашевелил губами — слов не было слышно — и показал Ханне на Эммелин.

Бах! Красный.

Робби дрожал, кричал что-то. Лицо исказила паника.

Ханна испуганно обернулась к нему. Она-то все слышала. Уверенность ее куда-то исчезла.

Фейерверк кончился, с неба падали последние звездочки.

Тут и я услышала, что кричит Робби.

— Стреляй же! Стреляй! — надрывался он.

Кровь заледенела у меня в жилах.

Эммелин остановилась, как вкопанная.

— Ханна? — словно маленькая девочка, всхлипнула она. — Ханна!

— Стреляй в нее! — кричал Робби. — Она все испортит!

Он побежал к Ханне.

Та, не веря своим глазам, уставилась на него.

— Стреляй!

Робби будто с ума сошел.

— Я не могу, — ответила наконец Ханна. У нее затряслись руки.

— Тогда отдай мне пистолет. — Он подбежал уже совсем близко. — Я смогу.

Даже я поняла — и впрямь сможет. Отчаяние и решимость были написаны у него на лице.

Эммелин будто очнулась. Снова рванулась к сестре.

— Я не могу, — повторила Ханна.

Робби попытался выхватить у нее пистолет; Ханна отдернула руку, откинулась назад и вскарабкалась еще выше.

— Стреляй! — требовал Робби. — Или давай мне!

Ханна стояла на самой вершине кочки. Эммелин и Робби перед ней. Она переводила взгляд с одного на другого. Бежать было некуда.

Две вершины треугольника, не связанные третьей, расходились все дальше и дальше. Упругая нить достигла своего предела.

Она не порвалась.

Она стянулась обратно.

Вершины стремительно рванулись навстречу друг другу — верность, преданность, родная кровь. Столкновение. Катастрофа.

Ханна выбрала цель и спустила курок.

Кровь. Как много крови. На платьях, на лицах, в волосах.

Пистолет упал. Стукнулся о камни.

Ханна стояла рядом, пошатываясь.

Робби лежал на берегу. Вместо головы — каша из крови, костей, мозга.

Я стояла, оцепенев, в ушах грохотал пульс, меня бросало то в жар, то в холод. Потом затошнило.

Эммелин зажмурилась. Она не плакала, нет, уже нет. Вместо этого она издавала страшный звук, которого я никогда не забуду. Жуткое, сдавленное сипение. Воздух не проходил в стиснутое горло.

Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг позади меня послышались голоса. Смех.

— Почти пришли, — донеслось до нас. — Сейчас сами увидите, лорд Гиффорд. Лестница еще не доделана — чертовы французы с их проволочками, но все остальное на высшем уровне.

Я вытерла рот и выскочила на берег из своего укрытия.

— Тедди идет, — сказала я, ни к кому не обращаясь. Разумеется, я была в шоке. Мы все были в шоке. — Тедди идет.

— Поздно, — сказала Ханна, яростно отряхивая волосы, обтирая лицо, шею. — Слишком поздно.

— Тедди идет, мэм.

Меня трясло.

Эммелин открыла глаза. Серебристо-голубая вспышка в темноте. Она встряхнулась, выпрямилась, нашла взглядом чемодан Ханны.

— Отнеси домой, — хрипло приказала она. — В обход.

Я заколебалась.

— Бегом.

Я кивнула, схватила чемодан и побежала в гущу деревьев. Голова отказывалась соображать. Я снова забежала в тень, остановилась, обернулась. Зубы стучали.

Тедди и лорд Гиффорд по тропинке вышли на берег.

— О господи! — Тедди резко остановился. — Что здесь…

— Тедди, милый, слава богу! — Порывисто обернулась к нему Эммелин и неожиданно ровным голосом объяснила:

— Мистер Хантер застрелился.

Сегодня я умру и наконец-то заживу по-настоящему.

Страницы: «« « ... 2425262728293031 » »»