Истребитель «Родина» Прошкин Евгений

Благодарственный Знак, выданный Советом Развития, – вот все, что осталось от ее семьи. Четверо мальчиков: младшему два, старшему тринадцать. Они были. Они у нее были. Раньше, когда-то. Сейчас Айриксу исполнилось бы двенадцать, и он мечтал бы о службе пилота-истребителя. Они все мечтают об этом. Мальчики. Тиму было бы двадцать три, он бы уже воевал – непременно истребителем. Она бы им гордилась. Мальчиком, сделавшим последний круг над ее кварталом, тоже, наверно, гордились – когда он прошел вступительный тест в училище, и когда надел офицерский китель, и когда прорвался сквозь орбитальную «сетку» Колыбели, и когда понял, что назад уже не вернуться, поэтому осталось лишь расстрелять боезапас и умереть с пользой для родины. И разве он виноват, что его родиной была Сфера? Он не выбирал. Он жил там, где жили его родители, он был всего лишь пилотом…

Первых трех отцов для ее мальчиков подобрала генная лотерея, четвертый сын появился без расчетов и согласований, – с Благодарственным Знаком Ксена имела на это право. Айрикс, младший… Даже сейчас, после тех десяти лет, что «Колыбель» провела в пути, ему было бы только двенадцать. Он ничего не успел – ни очароваться жизнью, ни обжечься о жизнь. Он родился, когда война перешла в завершающую фазу и стала называться Войной, но даже в этом опаленном мире он не сделал и шага.

Айрикс, Ишер, Кирс, Тим – четыре имени, так их помнила Ксена. Помнила – спасибо курсу – бесчувственно, иначе как не сойти с ума?

Назначению на «Колыбель» она была рада: десять лет в коматозном сне, плюс программа погружения в чуждую культуру, глубокая гипнопедия, вытесняющая из памяти ненужное. Все забудется, все пройдет – так она думала.

Все прошло, на душе было пусто. Сердцем владело чувство долга, остальные чувства выжег тот мальчик на истребителе.

Майор Канунников удивил не только трезвостью, но и пунктуальностью.

– Надеюсь, хоть какая-нибудь информация будет? – осведомился Андрей, подходя с сумкой к багажнику.

– Будет, будет. – Николай открыл свою дверь. – Кидай ко мне, сам сядешь назад. Документы тоже давай сюда. И карточки, и все-все. Потом верну.

«Волга» отъехала от гостиницы и через два квартала свернула в проулок с рядами глухих металлических ставней. Канунников затормозил, опустил правое стекло и швырнул сумку в мусорный бак.

– Не слишком близко? – спросил Андрей. – Здесь найдут.

– Обязательно, – кивнул майор.

– Но в ней же мои шмотки.

– Пот, волосы, частицы кожи, – поддержал он, включая заднюю скорость. – Ты не можешь исчезнуть бесследно. Это было бы… – Мимо промчался длинный сияющий «Форд», и Канунников тихо выругался. – Слишком красиво это было бы, – закончил он, выезжая на проспект.

– Меня будут искать?

– Долго. И, надеюсь, безуспешно.

– Но если кому-то придет в голову сравнить эти следы с моими старыми образцами…

– Только сумасшедшему или бездельнику, – заявил Николай. – Ты ведь у нас по-прежнему сидишь, не так ли?

– Сижу, – проронил Андрей, откидываясь на мягкую спинку.

– Вот и сиди, – сказал он и, сунув руку во внутренний карман, передал назад фотографию.

– Это кто такой?

– Владимир, – ответил майор. – Или Володя Серый.

Лицо на фотографии из офицерского файла было строгим и отрешенным. Глаза смотрели в объектив, но при этом словно бы уходили от взгляда – в них не было ничего. Уголки губ клонились к жесткому подбородку.

– Лейтенант? – недоверчиво произнес Андрей. – Ему здесь лет тридцать.

– Двадцать семь. Снимок сделан перед самым Объединением, – пояснил Канунников, забирая фотографию. – Потом Серый уволился.

– Двадцать семь лет – многовато для лейтенанта. Штрафник? Лентяй?

– Владимир не заканчивал военное училище, он прошел диверсионную школу на острове Русском.

– Почти соседи были.

– Что? – не понял Канунников.

– От Русского уже и до Шиашира недалеко.

Николай на это замечание никак не отреагировал, только сунул в рот сигарету.

– После школы Владимира зачислили в «Серый экипаж», – сказал он.

– Я про такой не слышал.

Канунников иронически посмотрел в зеркало:

– Я! Даже я об этом подразделении не слышал, куда уж тебе-то, олень шиаширский? – Он прикурил, глубоко затянулся и стряхнул пепел за окно. – Да я и сейчас почти ничего не знаю. «Серый экипаж» – от цвета корабельной краски. Вообще-то, на флоте говорят «шаровый», но это не наше дело. А чему Владимира там научили, и чем он занимался… это уж тем более дело не наше. Сразу после Объединения он уволился. Дважды поступал в духовную семинарию, оба раза неудачно.

– Давай-ка, Коля, без мозгоклюйства. Серый – ваш?

– Этот вопрос имел бы смысл, если бы у нас осталась военная разведка. Но я все равно не ответил бы. Потому, что не знаю.

– Тогда зачем?..

– Зачем про Серого рассказываю? Ну должен же ты хоть немножко представлять, куда едешь.

– Стоп! – воскликнул Андрей.

Канунников лишь подправил руль. Вечером прошел дождь, и машину чуть сносило к тротуару. Выкинув окурок, он закрыл окно и снова посмотрел в зеркало.

– Не ори, Волков. Ты решил, что тебя освободили для прожигания жизни? Думал, так и будешь до старости девочек истязать, да водку в мочу конвертировать? Работать нужно. А вот это нет, Волков, – торопливо добавил майор, заметив, что Андрей косится на дверь. – Тебя перед операцией предупреждали, что симбионты не только лечить умеют? Я на себе не испытывал, но вряд ли нас обманули. Выскочить из тачки ты сумеешь, а вот сумеешь ли подняться на ноги, я уже не уверен.

– Они что, постоянно за нами следят? Может, гады с помощью симбионтов и ушами нашими слышат, и глазами нашими видят? А то и мысли читают?!

Андрей не удержался и взглянул на свое отражение в темном стекле. Мимика удавалась все лучше. Удивление… нет, скорее, изумление с оттенком негодования. Получилось хорошо, Канунников проглотил и поверил.

– Да черт их знает, – сказал Николай. – Нет, мысли читать не должны. За мысли и тебя, и меня давно бы в расход пустили. Но если будет нужно, нас достанут на «раз», в этом не сомневайся. И не трепи мне нервы, сядь в середину.

– Не волнуйся, не убегу. Не люблю я этого.

– А придется, – ответил майор, оборачиваясь. – Володя бегает, и ты с ним будешь. Все, времени уже нет.

Канунников остановился у пустого перекрестка и достал из «бардачка» початую фляжку. Скрутив пробку, он помедлил, затем решительно ее завинтил и спрятал емкость в карман. Снова прикурил и ткнул пальцем вперед:

– Там наши оперативники, семь человек. Есть информация, что Серый собирается ликвидировать бывшего члена своей группы.

– Какой еще группы?

Майор выдохнул дым через ноздри и почесал переносицу.

– Они называют себя партизанами. Для Госбеза они бандиты.

– А для гадов?

– Враги. Теоретически.

– А практически?

– Не знаю я, не знаю. Был приказ от Стива. Я его выполняю. Всё.

– Ну а для тебя, майор? – тихо спросил Андрей. – Для тебя партизаны – кто?

– Для нас, – выразительно произнес Николай, – это то, в чем нужно разобраться. Возможно, партизаны – наша надежда. Возможно, обычный сброд. Но методы у них жесткие. Они не играют, они воюют.

– Где? Как?

– Ты хочешь, чтобы об этом в новостях говорили?

– Но стены-то раскрашенные показывают.

– Стены – это еще хуже, – мрачно отозвался Канунников. – Смерть можно списать на несчастный случай или на простой криминал. А три слова на здании Дворянского Собрания – нельзя. Официальная версия – хулиганство, но долго она не продержится.

Светофор в который раз переключился на «зеленый», но мимо не проехало ни одной машины – район спал, давно и крепко. Справа за металлическим забором чернел парк с прудом, лавочками и летними кафе. Слева стояли дома – длинный ряд муниципальных пятнадцатиэтажек с редкими фиксами светлых окон.

– Через дорогу начинается твоя служба, – сказал майор. – Пройдешь два квартала, увидишь синий «Фольксваген». Держи, – он протянул Андрею ключи.

– Документы есть?

– Машина угнана сегодня после обеда. Завтра утром ее должны найти. Пустую, естественно. Заводишься и едешь прямо, к дому сорок шесть. Где-то там и будет наш Володя. Кого он собирается казнить, нам неизвестно, точного адреса тоже не знаем. Информация пришла неполная, такое бывает. – Николай кашлянул и посмотрел на часы. – Думаю, он уже на месте. Там во дворе четыре корпуса, и у каждого сорок шестой номер. Обложить вплотную невозможно, поэтому засада культурная. Серый уйдет. Но не сразу. Сначала он ликвидирует своего человечка. Потому что если не ликвидировать, тот окажется у нас, и мы его расколем. Мы всех раскалываем, такая профессия.

– Кажется, я что-то недопонимаю, – проронил Андрей.

– Серого шуганут и оставят без транспорта. А тут проезжает какой-то мужик…

– Мужику – ствол в ухо, потом рукояткой по затылку. Это если еще повезет.

– Нет. Сценарий немножко другой. В отряде мой снайпер, он сделает все как надо.

– Теперь я понимаю еще меньше, – признался Андрей. – Как выглядит эта операция для Госбеза?

– Захват опасного преступника. Огонь на поражение и все такое. Ты, главное, не бойся: снайпер в тебя не попадет, а остальные… Ну, наверно, тоже. Когда поедете, обогнешь парк и держи прямо вдоль трамвайных путей, не сворачивая. Там ни светофоров, ничего.

– А дальше?

– Дальше Серый покажет. Твоя задача – остаться у него.

– И что я ему скажу?

– А что ты можешь сказать? – Канунников обернулся и, положив локоть на спинку, печально посмотрел ему в лицо. – Правду и только правду. Все, пора. Погоди! – Он достал бутылку и, отхлебнув, протянул ее Андрею.

– Я не хочу, – ответил тот, вылезая из машины.

– Для запаха. С пьяного спроса меньше.

Андрей прополоскал водкой рот и, насилуя организм, проглотил.

– Ты мне документы обещал вернуть, – напомнил он.

– Верну, – сказал Николай, трогаясь. – Потом.

– И деньги!

– Тем более. Ты встречал угонщиков с золотой картой «Глобал Мани»? Вот и я не встречал. Ни пуха, Волков! – бросил майор и, резко набрав скорость, скрылся за поворотом.

– Иди ты к черту, сволочь! – прошипел Андрей.

Сунув руку в карман, он нащупал несколько мятых купюр – все, что осталось от случайной наличности. Он ожесточенно посмотрел на ключи с круглым пластмассовым брелоком и направился через перекресток.

Темно-синий «Фольксваген» стоял у парковой ограды напротив тридцать второго дома. Плюхнувшись за руль, Андрей завел мотор и прислушался. Для десятилетнего автомобиля – превосходно.

Он отпустил сцепление и покатился вниз. Дом тридцать четыре. Ни души. Даже горящие окна, в основном на кухнях, смотрели в никуда – казалось, люди просто забыли выключить свет. Дом тридцать шесть. Тридцать восемь. Слева степенно проплывали одинаковые корпуса, справа, гипнотизируя, мелькала прутьями бесконечная ограда. В кромешной тьме угадывались деревья и высокий кустарник. Хорошее укрытие.

Андрей неосознанно вильнул в сторону от тротуара и поехал по встречной полосе. Если и остановят, то накажут все равно не за это.

Дом номер сорок. У Андрея взмокла спина. Руки, несмотря на кожаный чехол, заскользили по рулю, как намыленные. Между прочим, кругом оперативники – с приказом стрелять на поражение. Снайпер у майора свой… замечательно! А остальные?

Андрей опустил стекло. Тишь. Шепчет мотор, мягко шуршат скаты.

Возле здания с номером «42» что-то шевельнулось, и на дороге выросла длинная тень. Спустя мгновение перед «Фольксвагеном» оказался мужчина. Стоял он странно: боком к машине, лицом во двор. На плече у него кто-то лежал – безвольно, как свернутое одеяло. В свободной руке у незнакомца неслышно трясся ствол. За домом вспыхивали две алые точки – так же беззвучно. Наконец до Андрея донеслось глухое бряканье гильз, и в этот момент бампер «Фольксвагена» уперся мужчине в ноги. Тот развернулся к автомобилю – всем корпусом, вместе с ношей и с автоматом.

Фотография этого передать не могла: рост под сто восемьдесят, если не больше, то же костистое лицо, но – живое. Волосы, забранные в «хвост», вероятно, не стриженые с самого дембеля. Усов-бороды у Володи Серого не было, зато была классическая байкерская «кожа» с клепками и ремнем. И неподвижная девушка на плече. И ствол, нацеленный в лобовое стекло.

– Проблемы?.. – вякнул Андрей.

Серый шагнул вперед, и в следующую секунду он ощутил, как его голова – спасибо, что вместе с телом, а не отдельно – отлетает от окна.

«Либо жалеет, либо форму потерял», – подумал Андрей, врезаясь макушкой во что-то твердое.

Сгрузив поклажу на заднее сиденье, Владимир обежал машину и распахнул пассажирскую дверь. В мозгу у Андрея туманилось, но он заставил себя выпрямиться – резко, вызывающе бодро.

Серый уселся и левой рукой встряхнул его за загривок. Правый рукав куртки блестел и сочился.

«Это он раненый мне так впаял? Хорошо, что его ранили. Очень хорошо».

– Быстро ездить умеешь? – спросил Владимир, подтягивая на ремне автомат.

С перекрестка на дорогу вылетели две машины, еще одна показалась во дворе.

– Это за вами, что ли?! – удивился Андрей. – Или за мной?

– Помолчим, – предложил Серый, оборачиваясь.

«Фольксваген» взвизгнул и рванул вниз по улице, постепенно прижимаясь к забору.

– Маркет подломили? – осведомился Андрей. – Или посерьезней дела? Банчишко?

Владимир, не ответив, высунулся в окно. Заднее стекло тут же рассыпалось мелкой крошкой, а на переднем проклюнулось несколько отверстий в тонких лучиках трещин.

– О-па… О-па… – запричитал Андрей. – Ты что, рехнулся?!

– Это они в тебя стреляют, а не я.

– А ты – в них!

– Так устроен мир.

Серый одной рукой перезарядил автомат и снова дал бесшумную очередь по «Шевроле» с мигалками.

– Вот я прокатился!.. – буркнул Андрей себе под нос.

Сквозняк раскачивал плюшевые талисманы под зеркалом – крокодильчика и бегемотика. Не выдержав, Андрей сорвал их и бросил под ноги. Отвлекаться он себе не позволял – впереди уже маячил угол парка и поворот, который нужно было проскочить на максимальной скорости, но без полетов через крышу.

По багажнику барабанили пули, лобовое стекло продолжало покрываться лунками. Андрею обожгло правое ухо, и он рефлекторно схватился за мочку. Крови было много, но боли он не чувствовал – только жжение, быстро стихающее.

«Спасибо тебе за снайпера, майор».

– Катюха! – позвал Серый, делая очередную паузу для перезарядки. – Катя, ты меня слышишь?

Девушка на заднем сидении не шевелилась. Она лежала, засыпанная осколками каленого стекла, растрепавшиеся волосы закрывали ей лицо. Кажется, она уже не дышала.

– Не хочу тебя огорчать, браток… – начал Андрей.

Владимир хрустнул пальцами, но снова бить поостерегся – стрелка спидометра прыгала между отметками «200» и «220».

– Следи за дорогой, – только и сказал он.

До перекрестка оставалось меньше ста метров, и Андрей слегка сбросил газ. «Шевроле», мчавшийся первым, сократил дистанцию, и полицейский что-то проорал в мегафон. Андрей стиснул руль. Для прямого поворота они ехали слишком быстро, нужно было притормозить еще, но погоня такой возможности не давала. Вторая машина преследования вышла на середину дороги и начала обгонять.

Справа возник светящийся козырек станции, здесь метро выныривало из-под земли и превращалось в скоростной трамвай. Майор советовал свернуть за парком, но здравый смысл сковывал руки.

Серый положил автомат на колени, так, что ствол уперся Андрею под ребра.

– У тебя сейчас только одна педаль. Про остальные лучше не думай.

– Угу, – промычал Андрей и, как только «Фольксваген» поравнялся со светофором, нажал на «тормоз».

Машина, почти завершившая обгон, так и полетела дальше, к концу улицы. «Шевроле», ехавший позади, тоже не успел среагировать и ощутимо толкнул «Фольксваген» в крыло. От удара машина развернулась вправо, Андрей даже не успел сработать рулем. Возможно, это его и спасло. «Фольксваген» швырнуло за угол и снова вынесло на прямую. Погоня временно отстала.

Владимир покачал головой – не то с восхищением, не то с укором.

– Таких, как ты, на кладбище не хоронят, – сказал он.

– Нас кладут в пирамиды, – отозвался Андрей. – Вместе с бухлом и рабынями.

– У дороги вас зарывают. Как всех самоубийц.

– Предрассудки. Давай лучше о таксе договоримся. Километр – штука. Годится? Если нет, у остановки высажу.

– Какая «штука»? – оторопел Серый.

– Тыщща. Рублей или долларов. Или драхм. Харя, башня, зверушка – мне все равно, что нарисовано. Главное, цифирь: одна палка, три нуля. За каждый километр. – Андрей покосился на панель. – Уже пятнашка набежала, ты в курсе?

– О чем ты, убогий? Я, может быть, жизнь тебе подарю, а ты про деньги. Э, да ты пьян?!

– Сто граммулек притупляют чувство вины. Двести вообще снимают эту проблему.

Андрею категорически не нравилось то, что он говорит, но роль, навязанная ситуацией, вернее Канунниковым, ничего другого не оставляла. По мнению майора, шансы на сближение с Володей Серым имел лишь нетрезвый психопат на краденой тачке.

«Нет, про психа я додумал самостоятельно, – признался себе Андрей. – Поменять бы амплуа… Да поздно уже, поздно».

– Так что с оплатой? – спросил он, развивая образ мелкого и к тому же неуравновешенного преступника. – Вы кассу-то взяли, или порожняком соскочили? А то… – он кивнул на зеркало, в котором опять вспыхнули две пары желтых раскосых фар.

– Пропащая твоя душа, – вздохнул Серый.

Справа проносились квадратные бетонные плиты – то взлетая, то зарываясь в грунт. Трамвайные пути сделали ровными, а о мостовой никто не позаботился. Улица сузилась до трех рядов и пошла волнами: вверх-вниз, вверх-вниз – чем дальше, тем круче. На противоположной стороне громоздились какие-то ангары, с виду заброшенные.

«Шевроле» снова догоняли. Несчастный «Фольксваген» подпрыгивал на горбах-трамплинах, и Андрей с ужасом ожидал момента, когда у машины рассыплется ходовая.

– Ты настолько нуждаешься в деньгах, что готов идти на преступление? – спросил Владимир, вновь поднимая автомат.

– Идти не готов, – отозвался Андрей. – Я обычно езжу.

– Держи ровно, не виляй, у меня последний рожок.

– Все равно мажешь.

– Я по колесам. А ты предлагаешь убивать полицейских?

– Ничего я не предлагаю. Я заложник, мне вообще…

Андрей осекся: «Фольксваген» преодолел очередную горку, и впереди на спуске показались два грузовика. Вначале он подумал, что они разъезжаются, хотя и слишком медленно, однако это была иллюзия. Фургоны стояли на месте, почти вплотную – как раз напротив склада. Между кузовом и ангаром оставался просвет метра в полтора. До ограды было больше, но не намного.

«Прямо вдоль путей, не сворачивая», – вспомнил Андрей слова Канунникова. Здесь и свернуть-то было негде, от перекрестка шла пустынная улица без пешеходных дорожек. Майор сам направил его сюда. Он же дал ключи от «Фольксвагена». Он же поставил на дороге две фуры – нормальные водители и в бреду так не запаркуются. Майор, майор, это все он. Либо решил, что Андрею пора в гроб, либо… как следует промерил расстояние. «Фольксваген» у забора проскочит, «Шевроле» – нет. По крайней мере, в это хотелось верить.

«Только не мозги, – мелькнула бесцветная мысль, – остальное заживет».

Андрей нажал «газ» до упора и выровнял руль. Под уклон машина побежала еще веселей, стрелка спидометра отошла вправо и замерла: конец шкалы.

«И с чего это ты, Коля, взял, что я тут впишусь? – подумал Андрей, совсем уже отстраненно. – Пять лет без практики. Да я и раньше-то ассом не был. Мозги… Только бы не мозги. А вот интересно: если ноги вместе с жопой оторвет, новое скоро повырастает?»

Владимир сообразил, к какому маневру он готовится, и бросил сквозь зубы:

– Не сметь!

Андрей топнул ногой, но педаль и так была уже на полу. Бетонные плиты, приблизившись к окнам, слились в сплошную стену, навстречу несся чумазый зад фуры с табличкой «long vehicle». Андрею отчего-то стало тепло и покойно, он словно сидел внутри симулятора и наблюдал происходящее на экранах: вот они влетают в проем – медленно, пока лишь капотом, идут впритирку, теряют оба зеркала, дальше двери, самое широкое место, краску сдирает, как наждаком, Канунников, скотина, мог бы дать больше запаса, а он действительно сантиметры кроил, не все дома у человека, ведь если бы «Шевроле» в такую щель и пролезли, то не стали бы они ломиться на всей скорости, это же безумие, безумие…

Грохот превратился в пронзительный скрип и внезапно утих – фургоны были далеко позади, на дороге неожиданно возник перекресток и новая стация. Тумба под светящимся козырьком была раскрашена под пачку бутербродного масла, она и вывела Андрея из ступора.

– Влево, влево! – кричал ему Серый.

Андрей повернул, сбил крылом какие-то ящики, разметал стулья у кафе и с трудом вернулся на мостовую.

– Теперь направо. – Владимир оглянулся, утер лоб и достал телефон. – Кот, это я. Скоро будем на точке «семнадцать». Катюха ранена, позаботься там… Что?.. Да, серьезно, и очень. Все, давай. – Спрятав трубку, он посмотрел на девушку и убрал ей с лица волосы. – Катя? Катька… Вон там направо. Слышишь, нет?!

– Слышу, – ответил Андрей. – Деньги будут?

– В большом количестве. И не гони так! Либо мы ушли, либо уже не уйдем. Ты, вообще, откуда сорвался, из какого цирка?

– Медведи на велосипеде.

– Лихой.

– У нас в шапито все такие. Я младшенький.

– Не дерзи. Налево.

Андрей механически выполнял указания, пока не въехал во двор за большим магазином. Он приготовился ждать, но спустя несколько секунд из глубокой тени выкатился минивэн с огромной пластмассовой пиццей наверху. Следом за ним появились двое мужчин – молодых, рослых, вооруженных.

– Серый, у тебя что?!

– Ерунда, кость цела. Вот Катюха… не знаю.

Второй незнакомец помахал Андрею пистолетом. Тот покорно вылез и положил руки на крышу машины. Правую дверь заклинило, и, пока Серый выбивал ее ногой, девушку перенесли в микроавтобус. Вскоре оттуда показался еще один мужчина, постарше, с обвислыми усами.

– Ты посмотрел? – спросил у него Владимир.

– Посмотрел, – упавшим голосом произнес тот. – Серый… ты сейчас для нее можешь больше сделать, чем я.

– В смысле?

– Надо молиться. А с этим чудом что решать?

Владимир задумался.

– Катя еще жива? – торопливо спросил Андрей.

– Тебе какое дело? – прорычал Серый.

– Жива или нет? – повторил он, обращаясь к усатому.

Тот взглянул на Владимира и пожал плечами:

– Жива, но…

– Аппарат для переливания крови найти сможете?

– Ты чего мутишь? Ты доктор, что ли? – спросили Андрея сзади, прикасаясь к горлу холодным глушителем.

– Ну? – мрачно произнес Владимир.

– Ваша Катерина будет здорова, – сказал Андрей. – При условии, что вы достанете оборудование раньше, чем у нее остановится сердце.

– Серый?.. – подал голос человек с пистолетом.

– Погоди, – ответил тот. – Пусть попробует.

– Серый, это чушь! – заявил усатый.

Владимир обошел «Фольксваген» и, толкнув Андрея на капот, заглянул ему в глаза.

– Ты правда сделаешь так, чтобы Катюха выжила?

– Правда, – ответил Андрей.

– Если получится, я твой должник. А если нет… тебя за язык не тянули.

Андрей улыбнулся:

– Тебя тоже.

– Не спите?.. – Канунников с хрустом отвернул пробку и сделал хороший глоток. – Когда же вы отдыхаете-то? Или вам это вообще не нужно?

– Позаботьтесь лучше о себе. – Стив на экранчике мобильного терминала выглядел недовольным, словно учуял запах.

Николай снова отхлебнул.

– Ну все, – крякнул он. – Докладываю: Волков приехал.

– В каком смысле?

– В прямом. Приехал на место. Дальше дело техники.

– Вы уверены, что все в порядке?

– Если не в порядке, я бы знал. И вообще, я в нем не сомневаюсь. Сомневался бы – не стал бы рекомендовать. – Майор глотнул еще раз и утер губы.

– Та сторона его ни в чем не заподозрит?

– Стив, вы меня ни с кем не путаете? Я всю жизнь в Госбезе. Не волнуйтесь, по машине стреляли.