Оксана становится Олегом Мельников Сергей

Оксана

Девочке сложно стать мальчиком, как ни старайся. Модные "пирамиды" своим покроем неплохо скрыли широковатые для пацана бёдра. Узкие плечи Оксана замаскировала плотной рубашкой с погончиками, изнутри подшила небольшие кусочки поролона. Пробовала сначала использовать накладные плечики, но выглядело ненатурально. Путём проб и ошибок подобрала толщину и конфигурацию, которая не бросалась в глаза.

Грудь – единственное, с чем повезло. Оксана в аптеке купила эластичные бинты и тщательно забинтовала свой небольшой бюст. Когда отражение в зеркале стало походить на субтильного невысокого пацана, она предприняла первую вылазку в парикмахерскую. Волосы для парня были длинноваты. Опасаясь провала, поехала в другой район города.

"Это Харьков, огромный город, не родное село." – успокаивала она себя – "Никто не узнает, никто не обратит внимание, а если обратит – скоро забудет"

Сердце бешено колотилось, надпочечники вбрызгивали в кровь лошадиные дозы адреналина. Но постепенно страх уступал место восторгу. Она почти такая, какой хотела быть всегда. Ей больше не надо притворяться, прятаться. Вокруг – мегаполис. Новые люди, знакомства, чувства и… Свобода! От этих мыслей кружилась голова. С твёрдой уверенностью, что её жизнь не будет прежней, Оксана вошла в парикмахерскую. Сипло, почти без голоса, спросила:

– В мужской кто крайний?

Говорить, как мужчина, пока не получалось, Оксана решила, что будет сипеть, будто простудила горло. Звучало глухо, но вполне бесполо. Один из сидевших мужчин поднял руку и буркнул:

– За мной будешь, – даже не оторвав глаз от газеты, уже удача.

Оксана села рядом, небрежно расставив ноги, руки в карманах, сделала вид, что дремлет. Подошла её очередь. Девочка вскарабкалась в дерматиновое кресло. Встретилась глазами с грузной парикмахершей. Та сверлила её тяжёлым взглядом из-под полуопущенных век, густо замазанных голубыми тенями. Взбила грубо рукой Оксанино ещё девичье каре:

– Ну, чего молчим? Как стричь?

– Полубокс пожалуйста – на этот раз притворяться не пришлось, голос на самом деле пропал.

– Уверена? – с нажимом переспросила тётка, натягивая на машинку насадку.

Оксана кивнула и закрыла глаза. Она так и сидела с закрытыми глазами, пока парикмахерша не шлёпнула её по затылку, грубо бросив:

"Готово"

Отражение в зеркале ей понравилось. Подстригла грубо, неровно, но стрижка добавила брутальности.

"Вот ещё б загореть" – подумала Оксана – "и буду как настоящий пацан!"

Улыбнулась хмурой парикмахерше, вежливо поблагодарила, спрыгивая с кресла. Не успела тугая дверь закрыться за ней, как в спину прилетело отчетливо и презрительно:

– Кобёл!

Оксана уже знала это слово. Кровь бросилась в голову. Она пулей вылетела на улицу, завернула в какую-то подворотню, вжалась в стену. В носу кипела обида, но Оксана сдержалась: "Не рыдать! Мужик ты или кто?" А и правда, кто? Она задышала глубоко, выдувая сквозь стиснутые зубы жалость и злобу. Вдох-выдох-пауза-вдох-выдох-пауза-вдох… Подкатившая истерика нехотя отступила, справилась. А чего ожидала? Надо привыкать. Оксана выровняла дыхание и зашагала к трамваю.

Рыбаки

Перед домом, где Оксана сняла комнату, стояла старая "Нива". Два загорелых мужика в камуфляже грузили в багажник мешки и рыболовные снасти. Проходя мимо, Оксана зацепилась взглядом за висящую кормушку с петелькой, улыбнулась. Точно такой короповник был у бати.

– На коропа идёте? – улыбаясь во весь рот спросила она у одного из них. Тот смерил её взглядом:

– А ты, типа, разбираешься

– Слышь, мы с батей таких коропов тягали на Днепре, закачаешься. – Оксане показалось, что прозвучало это очень по-мужски. – Что в прикормку кладёте?

Мужик вздёрнул бровь, посмотрел с интересом:

– Ну так, яйца, сухари, мёд, кукуруза варёная…

Оксана важно кивнула:

– Всё правильно, ванилина б ещё добавить.

Сбоку подошёл второй, кивнул:

– Что за юноша бледный со взором горящим?

Первый ухмыльнулся:

– Знаток. Говорит, ванилина в прикорме не хватает. Если добавим, ловля будет – закачаемся. Так? – он чуть ехидно подмигнул.

Второй протянул Оксане руку:

– Андрей. Про ванилин слышал, но ни разу не пробовал.

– Олег – она понятия не имела, почему назвала это имя, но решила, что именно так теперь её будут звать. И не её, а его. Навсегда.

– Ну, а я Витя – первый тоже протянул ладонь. Будем знакомы.

Оксана ответила твёрдым мужским рукопожатием:

– Будем.

Витя и Андрей были похожи, как братья. Обоим под сорок, крепкие, жилистые, с обветренными лицами. Они чем-то напоминали Оксаниного отца. Не сейчас, а раньше, когда тот был заядлым рыбаком и брал её с собой на реку тягать карасей. Они варили уху, спали в палатке под пение сверчков. Это было, наверное, самое счастливое время в жизни Оксаны. А сейчас у отца не осталось ничего, кроме тяги выпить и страха перед женой. И то, и то вызывало у него одинаковую дрожь, так и жил, трясясь с утра до вечера.

"Такие не трясутся" – с тоской подумала Оксана, глядя на рыбаков.

– Ну ладно, пока, удачной рыбалки! – махнула она и пошла в подъезд.

– Может, с нами? – крикнул Андрей.

Оксана обернулась. Витя уже сидел за рулём. Андрей, улыбаясь, стоял у распахнутой дверцы и жестом приглашал в машину. Она замотала головой:

– С радостью бы, но не могу. И удочки у меня нет.

– Ну уж удочка для тебя найдётся, мы всегда с запасом. Нет?

Оксана с сожалением закусила губу, снова мотнула:

– Не могу, правда.

– Ну ладно, увидимся – Андрей сел на пассажирское. Когда хлопнули дверцы и затарахтел двигатель "Нивы", Оксана не выдержала. Выскочила из подъезда с криком:

– Подождите! – ей так захотелось на рыбалку, как в детстве. Посидеть с удочкой на берегу, увидеть, как садится солнце. Завести новых друзей. Разве не об этом она мечтала, когда сбежала из дома в Харьков? – С вами правда можно? – спросила она, подбежав к машине

– Конечно – Андрей мгновенно выпрыгнул и откинул перед ней спинку сидения.

Оксана, точнее, уже Олег, забрался внутрь, и машина рванула в сторону Старого Салтова.

Оксана

Оксана забилась в угол заднего сидения "Нивы". От перенесённого шока её трясло. В левую ладонь впились судорожно сжатые ключи от машины. Правой она шарила по полу в поисках оружия. Пальцы коснулись холодного металла. Оксана дёрнула железяку, выставила перед собой. Руки тряслись, конец баллонного ключа ходил ходуном. Наверное, Витя держал его под рукой для самообороны.

Тень за противоположным стеклом исчезла. Чтобы успокоиться, Оксана задышала глубоко, с шумом втягивая воздух сквозь зубы. В заблокированной машине она в безопасности. Но ей все равно страшно. А ещё больше обидно.

Оксана прислушалась. Тихо, только колотится сердце где-то под горлом и что-то щёлкает в остывающем двигателе. За запотевшим стеклом, покрытым стекающими каплями конденсата, серело просыпающееся утро. Звуки тонули в плотном тумане над Старым Салтовом.

"Может ушёл?"

В тот момент, когда в голову пришла эта успокаивающая мысль, раздался тихий стук в стекло за её затылком. Сердце заполошно забилось. В панике Оксана, размахивая балонным ключом, путаясь в ногах, перекатилась к противоположной дверце, вжалась в неё, выставив своё бесполезное оружие.

– Уходи! – закричала она.

Андрей прижался к стеклу, закрываясь от рассвета. Он почти ничего не видел. Слабо серело в тёмном салоне круглое лицо странной девочки, переодетой мальчиком.

– Не кричи, – тихо сказал он – связки сорвёшь. Плотный туман, никто не услышит. Открой, девочка, а? Давай по-быстрому. Тебе понравится. Наверное не пробовала ещё?

Оксана в истерике замотала головой. Тихий голос протрезвевшего Андрея пугал сильнее, чем его пьяное нападение.

Какой был прекрасный день!

Вечерний клёв был на ура. Они с Андреем тягали из воды коропов. Азартно крича, помогали друг другу подсадками. Оксана сидела на дощатом настиле с босыми ногами, закатив джинсы до колен. Андрей пыхтел сигаретой рядом. Когда Оксане улыбалась удача и очередной карп плюхался в садок, он тряс её за плечи и заразительно смеялся. Счастливые детские воспоминания захлестнули девчонку. Она что-то хотела сказать ему, что-то неважное. Открыла рот, непроизвольно вырвалось:

– Пап… – Оксана смешалась, покраснела, сделала вид, что заикнулась – па…дожди, я сейчас – и умчалась в палатку. Через минуту вернулась со стеклянной бутылкой минералки:

– Будешь? Пить захотелось.

Андрей с усмешкой посмотрел на неё:

– Так вот же есть

Сбоку стояла ещё одна, почти нетронутая. Оксана смущённо улыбнулась:

– Она тёплая уже, я прохладную принёс.

Андрей благодарно кивнул и отпил пару глотков:

– Садись, пока вся рыба не разбежалась.

Оксана села рядом, закинула удочку. Поплавок закачался, напоминая такие же вечера с папкой, пока он был ещё живой и весёлый. Потом водка и бесконечные скандалы превратили его в трясущуюся унылую тень. Андрей, конечно, не батя, и не нужен ей новый отец, но Оксана была рада, что у неё появился такой друг.

Витя в их веселье не участвовал

Он был серьёзен и неразговорчив. Сразу взял на себя хозяйственные обязанности. Расставил метрах в 10 от них три удочки и бегал между ними и костром. Чистил картошку, месил мясо для шашлыков. Оксана предложила помочь, но Витя только отмахнулся:

– Иди рыбу лови. Я люблю сам готовить, без помощников. С тебя потом – хороший аппетит и восхищение моими талантами. Замётано?

– Замётано – кивнула Оксана и убежала к Андрею.

Когда стемнело, они сидели возле костра

Ели потрясающе вкусные шашлыки. Оксана искренне восхищалась Витиным кулинарным талантом. Он неуклюже отмахивался, мол, ничего особенного.

Андрей протянул Оксане стакан с водкой. Она взяла, глотнула уверенно, но огненная вода встала поперёк горла. Волевым усилием Оксана протолкнула её в себя, но не выдержала, закашлялась. Андрей рассмеялся, захлопал её по спине:

– Первый раз, что ли? Всё когда-то бывает в первый раз. Ещё будешь?

Оксана подавила желание доказать свою мужественность, замотала отрицательно.

– Давай – Андрей, подмигивая, протянул бутылку к Оксаниному стакану, но Витя остановил его руку:

– Не надо. Видишь, не пошло. Не заставляй. – открыл бутылку пепси и протянул ей. Оксана благодарно кивнула.

Андрей быстро накидался. Сначала сыпал байками, сам заливисто хохотал над ними, заражая весельем Оксану. Витя не реагировал. Сидел, погружённый в свои мысли. Постепенно язык у Андрея начал заплетаться. Он поднялся, шатаясь:

– Всё, кто куда, а я в люлю. – и сразу начал заваливаться набок. Витя подхватил его и помог добраться до палатки. Оксана удивилась. Пили мужики наравне, но Витю, казалось, алкоголь вообще не берёт.

Чуть позже ушёл спать и он. Оксана посидела ещё немного, глядя на потухающий костёр, а перед тем, как залезть в палатку, ослабила бинты, стягивающие грудь. Свернувшись калачиком, тихонько уткнулась в брезентовую стенку и уснула.

Побег

Проснулась от того, что кто-то зажал ей рот и стягивал с неё штаны. Тяжёлое горячее тело навалилось, вжимая в матрас. Оксана почувствовала, что задыхается, заёрзала, но освободиться не получалось. Светлое пятно лица приблизилось рывком, её обдало водочным перегаром. Голос Андрея зашептал в ухо:

– Тихо! Не дёргайся! А то придушу и прикопаем тебя тут с Витьком. Поняла?

От нехватки кислорода, от ужаса происходящего, у Оксаны закружилась голова. Она испугалась, что потеряет сознание, забилась сильнее, глаза чуть не выскакивали из орбит. Андрей всё никак не мог справиться с заклёпкой Оксаниных джинсов.

– Чё ты ерепенишься? Баба, косишь под мужика – зло прошипел Андрей – Мы ж друзья, да? Ну вот и дай корешу по-братски.

Одной рукой штаны стянуть не удавалось, вторая плотно закрывала Оксане рот. Андрей приподнялся, чтоб рвануть джинсы в надежде, что заклепка отлетит. В этот момент Оксана смогла согнуть ногу и что есть мочи, двинула ногой ему в живот. Андрей отлетел, в темноте палатки светлое пятно его голого тела рухнуло на на спящего Витю. Тот мгновенно подскочил. Оксана, увидев, что нападающих теперь двое, в панике вылетела наружу. Искать ботинки времени не было. Босиком, сквозь кусты, она вскарабкалась на склон и помчалась прочь, не разбирая дороги.

Оксана бежала по просёлочной дороге. Деревенские дети раньше бегали всё лето босиком. Оксана тоже из деревни, но такого навыка у неё не было. Продираясь сквозь кусты, она повредила стопу сучком, мелкие камешки больно впивались в ноги. Очень быстро девочка выбилась из сил. Сзади она услышала знакомое тарахтение "Нивы". Её захлестнула паника. Закусив губу, не жалея сбитых ног, она кинулась в кювет, вжалась в сухую траву. По дороге над её головой медленно проехала машина.

Оксана представила, как оба её спутника пристально вглядываются в темноту по сторонам. Понимают, что босиком далеко она не убежит. Дождалась, пока шум мотора утихнет и, пригибаясь, перебежала к деревьям. Спряталась за сосной, упала на слежавшийся ковёр из мягких иголок. Адреналин схлынул, заныли израненные ноги. Оксана тихонько застонала:

"Надо же было так вляпаться? О чём думала, дура?"

Распущенные бинты чудом окончательно не размотались. Оксана сняла рубашку и аккуратно их затянула. Почему-то это действие добавило ей уверенности, будто бронежилет надела. Уняв дыхание, она выглянула из-за ствола. Метрах в пятистах дальше по дороге метался луч фонаря. Преследователи поняли, что она прячется где-то неподалёку, значит скоро дойдут и до её убежища. Оксана тихонько поднялась, и поняла, что идти не может. Ползком она перебралась глубже в лес, привалилась к стволу и тихонько заскулила от боли. Постанывая, подтянула дёргающуюся стопу. В темноте ничего не разглядеть, но нога была липкой от крови. Оксана потянулась к бинту под рубашкой, чтобы перемотать ногу, и застыла. По стволу напротив мазнул луч фонаря. Мазнул и пропал, но Оксана сидела не дыша, оцепенев от ужаса.

За спиной зашуршала трава, снова все затихло. Оксана напрягала слух, но кроме стрекотания сверчков не было никаких звуков. А потом он заговорил.

Витя

– Олег – Витя говорил тихо, но очень чётко – Понимаю, паршивая ситуация. Но я тебе не опасен.

Оксана осторожно выглянула из-за дерева. Витя сидел на краю дороги, подсвечивая себя фонариком.

– Я знаю, где ты прячешься. Вылезай. Я один, Андрея нет. Поехали обратно. Он тебя не тронет, обещаю.

Оксана молчала. Витя чиркнул спичкой, раскурил сигарету.

– Я бы с радостью набил ему морду, но не могу – Витя глубоко затянулся. – Я ему денег должен. Отвезти тебя в город тоже. Меня прав лишат. Сам ты не дойдёшь, 40 километров по прямой. Что делать будем, Олежа?

Оксану накрыла безнадёга. Всё так, и Витя ещё не знает про пораненную ногу. От жалости к себе навернулись слёзы. Оксана тихо всхлипнула, испуганно зажала рот рукой, напряглась: нет, тихо. Сидит, как сидел.

– Давай так. Едем к лагерю. Машину оставлю за холмом. Переночуешь в ней, запрёшься изнутри. Ключи я тебе оставлю. Просто, чтобы тебе спокойнее было. Андрей пьян, дрыхнет без задних ног. А утром ему самому будет стыдно. Не угони только её, пожалуйста. Договорились?

Оксана хотела ему поверить. Она устала, страдала от боли, понимала всю сложность положения. И не могла. Её доверие было смято и выброшено на помойку Андреем. С чего Вите быть не таким? В памяти всплыла её случайная оговорка, когда она чуть не назвала Андрея папой, и сразу же его тело, навалившееся на неё в палатке. Картинки совместились и к горлу подкатил комок. От дороги донеслось:

– Олег, ты мне не веришь, я это понимаю. Но я не могу бросить тебя тут. У меня дочка твоего возраста, только нормальная, без отклонений. Извини, если обидел. Я как думаю, так и говорю. Выходи. Даю слово, с тобой ничего не случится. Не сегодня.

Почему то последние слова стали иглой, проткнувшей воздушный шарик её сопротивления. Оксана сдулась. Скорей бы закончилась эта ужасная ночь. Она ухватилась за ветку, поднялась. Больно дёрнуло, она ойкнула, поджала ногу. Луч фонаря ослепил на миг и упал вниз, подсвечивая дорогу.

– Поранилась? Ясно. А я думал, почему не убегаешь в чащу. – Витя говорил спокойно, будто забившегося в угол зверька успокаивал. – Стой там, я помогу.

Он спустился по склону, подошёл ближе. Оксана затравленно следила за каждым его движением. Что сейчас будет? Кинется, завалит на мягкую хвойную подушку?

Он шёл, подсвечивая фонариком больше себя, чем дорогу. Левая рука в успокаивающим жесте. Открытая ладонь: жест, инстинктивно понятный каждому. Витя понимал, что только лицом и интонацией он сможет на время вернуть доверие этой странной перепуганной девчонки. Подошёл, встал сбоку, не касаясь, чуть присел:

– Обхвати меня за шею. Давай! Поздно бояться, я рядом.

Оксана замялась, но всё-таки оперлась на его плечи. Одним движением Витя подхватил её на руки. Оксана запаниковала, выгнулась, вырываясь.

– Тихо-тихо – шептал Витя, с трудом её удерживая. – До машины далеко, ты до утра ковылять будешь. Знаешь, я из-за тебя первый раз в жизни пьяным за руль сел. Как, совесть не мучает? – Весь путь до машины он бормотал какую-то ерунду, лишь бы девочка успокоилась и не взбрыкнула.

"Ниву" он припарковал за поворотом, чтобы не спугнуть беглянку. Оставлять её на дороге и идти за машиной одному тоже не вариант. Кто знает, что стукнет в голову паникующей девчонке…

Больше всего Вите хотелось угомонить совесть и лечь спать. С самого начала было ясно, что эта рыбалка кончится плохо. С того момента, как Андрей начал зазывать девочку-трансвестита ехать с ними. Витя был против, но Андрей крепко держал его своим долгом. Дал слабину, решил разруливать проблемы по мере их возникновения, теперь не жалуйся. В какой момент, уступка за уступкой, он попал в рабство к закадычному другу детства, переступил черту, за которой спаситель превратился в барина, а спасённый в холопа? Витя не помнил, но выхода пока не было. Он был готов защищать девчонку, до определённого момента… Она всё-таки чужая, а у него есть родные, они важнее.

Возле "Нивы" Витя осторожно поставил Оксану на землю. Открыл пассажирскую дверцу, загорелся свет.

– Ложись – махнул он рукой.

– Зачем? – напряглась Оксана. Витя тяжело вздохнул:

– Ложись, говорю, ногу посмотрю.

В свете салонной лампочки смыл грязь водой из мятой полторашки. Стопа кровила, но ничего страшного не было. Рана неглубокая, зашивать не надо. Похромает немного, пока заживёт, и всё. Витя залил прокол антисептиком, перетянул бинтом из аптечки. Нога была такой маленькой, совсем детской. У него сжалось сердце.

– Не больно?

Оксана замотала головой. Соврала.

Витя сел за руль и завёл двигатель.

– Пристегнись.

Она украдкой посмотрела на Витю. Тот на самом деле был пьян, хоть и двигался чётко. Оксана знала в этом толк. Столько раз она видела такой расфокусированный взгляд, тяжёлые веки, потёкшие вниз черты.

Отец был таким, и чем дальше, тем чаще. Уйти Бог не давал, жить жена. Оставалось глушить себя водкой. Потерял смысл, цель, желание. Оказалось, без них жить не интересно. Оксана любила прежнего, живого, но сквозь наросший слой грязи и равнодушия он уже не проглядывал. Не достучишься.

– Ви-ить

Витя навис над рулём, пристально вглядываясь в лобач. Не оборачиваясь, попросил:

– Давай доедем и поговорим, не отвлекай, пожалуйста. – он очень устал, почти терял сознание. Машина съехала с дороги, перевалила через пригорок. Когда двигатель заглох, Витя вылез, запер багажник. Протянул Оксане ключи:

– На. Закройся изнутри. Грибочки на дверях понажимай. В курсе?

Оксана кивнула.

– Ну давай, спокойной ночи. Утром поедем домой. Ничего не бойся, ложись. – Витя развернулся и зашагал к дороге.

– Вить – окликнула его Оксана – А как зовут твою дочку?

Витя замер, оглянулся. Девочка-мальчик сидела в освещённом проёме задней двери. Вернулся, навис над ней, опираясь на крышу.

– А тебя как зовут? На самом деле.

Оксана отвела глаза сначала, подумала сказать правду, но вскинула подбородок и ответила чётко:

– Олег.

Витя улыбнулся:

– Нет у меня дочки. Сын есть, школу заканчивает. Мне было надо, чтоб ты мне поверила и села в машину. И ты села. А я соврал. А сейчас запирайся и спи. Очень тихо. А потом, когда вернёшься в Харьков, не отсвечивай. Поняла?

Не дожидаясь ответа, Витя растворился в темноте.

Пережитый стресс и дергающая боль в ноге, долго не давали уснуть. Оксана ёрзала на неудобном дерматиновом сиденье. В машине было прохладно, резко пахло бензином и резиной. В багажнике она нашла брезентовую плащ палатку и завернулась в нее с головой. Усталость взяла верх и девочка уснула.

А потом в окошко постучали

Оксана вскинулась. За запотевшим окном в сероватом предрассветном сумраке угадывался тёмный силуэт в капюшоне. Воспоминания предыдущего дня с рёвом хлынули в Оксанино сознание, она едва сдержала крик. Человек нагнулся, прижался к стеклу, вглядываясь в глубину тёмного салона.

– Оле-жик – тихо протянул Андрей – ну ты чего? Не бойся. Я тебе ничего плохого не сделаю. – голос из-за стекла звучал глухо, но отчётливо. – Глупо получилось. – он натянуто хохотнул – Показалось, что ты меня зовёшь, хочешь чего-то. Не звала, да? Приснится же такое.

Он постучал в окно:

– Вылезай, замёрзнешь там в машине. Пойдём спать в палатку. Ну не бойся, я тебя не трону. Я всё понял, ты не хочешь. Мы друзья.

Оксана не шевелилась и не дышала. Оцепенела, как зверёк, застигнутый хищником. В голове звенящая пустота и предчувствие беды. Силуэт исчез. Андрей опустился на траву, прислонился к дверце.

– Слышь, Олеж. Ну прости пьяного дурака, ну правда. У меня дочка такая же, как ты. Я б не причинил тебе вреда. Водка всё, чтоб её!

Оксана разозлилась:

"Дочка? Ага! Что ж вы такие одинаковые?"

В машине она чувствовала себя в относительной безопасности.

"Не будет Андрей стекла бить." – думала Оксана – "Хотя, если Витя ему сильно должен… А может он специально её сюда привёз? Зашёл в палатку, сказал Андрею где я, типа, попробуй выманить, чтобы машину не портить. Тогда как бы она ни кричала, спасения не будет. Заткнёт Витя уши и будет ждать, пока все не закончится."

– Ладно, – в окне опять нарисовалась фигура Андрея – не хочешь, как хочешь. Я тебе одеяло принёс. Положу тут, у двери, чтобы не замёрзла. Только забери его поскорее, пока от росы не промокло. Я пошёл.

Тень за окном исчезла. Оксана напрягла слух, но ничего не услышала, кроме шума в ушах и бешеного стука сердца. Кажется, ушёл. Стараясь не шуметь, Оксана перелезла вперёд, потянулась к грибочку фиксатора. В этот момент она представила, как Андрей сидит под бортом и ждёт, пока она откроет дверь. Она приподнялась, выглянула в окно. Ничего не видно. Протёрла запотевшее стекло, прижалась к нему, пытаясь разглядеть, что там внизу, снаружи. И сразу увидела капюшон дождевика.

В стекло, прямо у её лица врезался кулак

Оксана кувырком отлетела на пассажирское сидение, вжалась в дверцу.

– Вот ты тварь! – зло бросил Андрей, возникая в окне – Какая недоверчивая! Слышь, я сейчас стекло разобью и тебе конец. Открой по-хорошему, тогда цела останешься.

– Что тебе от меня надо? – Закричала в истерике Оксана. Андрей усмехнулся про себя. Ответила – уже хорошо, появился контакт.

– А ты не знаешь? Зацепила ты меня. Чем не знаю только. Короче вот тебе альтернатива: открываешь, получаешь удовольствие, и все счастливы. Даже может помогу тебе, спонсором буду. Это дорогого стоит, не пожалеешь. Не откроешь – разобью окно, всё равно своё получу, потом прикопаю тебя, никто не найдёт.

– Витя…

– А Витя яму копать будет. – Андрей потряс кулаком: – Я его вот где держу.

Андрей говорил очень уверенно, убийственно уверенно. Выхода нет. Оксана зашарила по полу, пальцы коснулись холодного металла.

Андрей

Такая мелкая, а какой удар! Будто лошадь лягнула. Не рассчитал, не успел. Только ухватился за пояс, и как кувалдой в живот. Этот придурок сразу подскочил, пришлось опять изображать мертвецки пьяного. Как у него так получается? Уложил на спальный мешок одним плавным движением. Как балет танцует. Сильный, ловкий и глупый. А заснуть не получится.

Где-то внизу живота осьминог уже раскинул щупальца. Присосался и ворочается, тянет внутренности на себя, сматывает в клубок. Дёргает больно, никак не угомонится. Старый знакомый. Есть только один способ с ним справиться. И этот способ сбежал. А Витя тут, над ним сидит. В темноте не видно, но взгляд чувствуется. Осуждающий такой, обеспокоенный, да плевать. Чего сидишь? Вали девку ищи! Босая далеко не смоется. Не, не уйдёт. Боится. Не бойся, я пьяный, сплю беспробудно. Храплю даже. Веришь? Смотри. Хрррппффф. Поверил, тупенький. Поднялся с корточек. Мнётся. Да иди уже! Девочка, бедненькая, маленькая, ножки сбила. В тёмном лесу страшно. Спасай, герой! Вези её ко мне обратно.

Витя со вздохом вылез наружу. Хлопнула дверца, затарахтел мотор. Взрёвывая, старая "Нива" выбралась на дорогу и затихла вдали.

Приходится быть осторожным. Да, Витя ему жизнью обязан, но Андрей точно знал: есть границы, которые тот перейти не сможет, дурак. Вот у него, Андрея, нет границ. Он свободен, поэтому у него и денег немеряно, и влияния. Не наоборот. Сначала освобождаешься от всего, что мешает, потом идёшь к успеху. А Витя был лохом, лохом на всю жизнь и останется. Лошок с принципами. Да и ладно бы, но сейчас мешает. Просто нереально мешает.

Опять скрутило. Андрей вжал подушку в живот, сжался в комок. Задушить бы эту тварь, но никак. Ну потерпи, скоро кину тебе кость. Просто надо немного подождать. Витя ее найдёт. Ночь длинная, времени много. Что ж ты так дёргаешь, а?

Андрей ждал долго, бесконечно долго. Змеёй обвивался вокруг подушки и стонал. Упирался лбом в пол и руками пытался нащупать сквозь кожу склизкую тварь, скручивающую его нутро.

По дороге протарахтела машина. Витин драндулет. Проехал мимо. Взвыл, взбираясь на гору и затих. Андрей сразу понял, где Витя его поставил и почему. Вот тупой. Так даже лучше. Воздух перед рассветом начал сереть, на Старый Салтов опустился густой туман. Оттуда, издалека, из-за горки ничего не будет слышно. Звуки утонут в тумане, как в вате.

Он с трудом распрямился, откинул подушку. Осьминог заворочался, напоминая о том, что ничего не кончилось. Андрей втянул со свистом воздух и уткнулся носом в брезентовую стенку палатки. Снаружи послышались осторожные шаги.

Витя

Витя остановился перед входом, вслушиваясь. Из палатки раздавался храп слетевшего с катушек друга. Что на него нашло сегодня? А не сегодня? Андрей сильно изменился. Люди меняются: статус, деньги, привычка командовать. Витя не забыл. Андрей вписался за него, когда, казалось, уже всё, конец, надежды нет. В последний момент впрягся и всё разрулил. Жёстко, где-то жестоко, с большими затратами. Ничего не пожалел, вытащил его из ада. Но Вите стало страшно

Для него любой человек – всегда человек. А для Андрея, если надо – абстрактное понятие, средство, препятствие, пустое место. Теперь Витя ему не только должен, но и обязан, а это пострашнее. Это так, сначала: "Витёк, не парься. Мы ж друзья. Не мог же я бросить друга в беде!".

Потом:

"Вить, сделай доброе дело, закинь посылочку в Киев, а?"

"Вить, тут человечка нужно в охотничий домик привезти. Привезёшь и уезжай. Не маячь там"

"Вить, метнись к танкистам, забери сумку спортивную и привези мне. Что в сумке? Меньше знаешь лучше спишь. Конфеты детям. Как сынишка, кстати, школу окончил?"

Вить… Вить… Вить…

Чем дальше, тем больше. Витя догадывался, что ничем хорошим это не кончится, но отказать не мог. Сначала из благодарности за спасение. Потом Андрей всё чаще начал интересоваться здоровьем жены, успехами сына. И от такой дружеской заботы почему-то холодел затылок и ныло сердце. Когда благодарность превратилась в страх, Витя не помнил, но то, что метаморфоза завершилась – знал точно.

Он отодвинул полог. Андрей лежал лицом к стене и тихо похрапывал. Значит всё хорошо. Успокоился, заснул. Витя с облегчением полез на своё место. От усталости подташнивало, кружилась голова. Как только щека коснулась подушки, он отключился. Всхрапнул.

Андрей

И сразу перестал храпеть Андрей. Открыл глаза, прислушиваясь. Хотел выждать минут 10-15, но тварь в животе зашевелилась, потянула за нервы, терпеть больше не было сил. Закусив губу, Андрей бесшумно выскользнул из палатки. Натянул спортивные штаны, свитер, дождевик и пошагал к дороге. Через несколько метров оглянулся: палатка скрылась в тумане, стояла абсолютная тишина. С довольной улыбкой Андрей ускорил шаг.

Он лисом кружит вокруг "Нивы", как вокруг курятника. Но курица наружу вылезать не хочет. Испуганно вжимается в дверцы, размахивая баллонным ключом. Глупая, она в салоне даже размахнуться им не сможет. Толку?

Игра ему нравилась. Спрятался, перебрался тихонько к противоположному борту. За тонким стеклом край макушки, торчат короткие светлые волосы этой ошибки природы. Потянул за ручку двери. Лязгнул металл заблокированного замка. С истошным визгом девчонка кидается к другой дверце, машет своей железкой.

Стало чуть светлее. Андрей вглядывается в полумрак салона. Он уже видит черты лица, выпученные от ужаса глаза. Теперь намного интереснее. И головоногое в животе щупальцами не дёргает, пульсирует довольно. Но это так, апперитивчик. Скоро перейдём к основному блюду.

Постукивая пальцами по машине, Андрей, согнувшись, не сводя с неё глаз, медленно сделал полный круг. Девчонка завертелась, тоже пытаясь не выпускать его из вида.

– Слышь, а как тебя зовут? Не могу же я обращаться к тебе "Олег". Я не из этих. Ну, ты поняла.

Оксана молчала

– Наверное, Алёна. Да, точно. Олег-Алёна. Что первое в голову пришло. Ну так вот, Алёна. Наши отношения развиваются, заметила? Я уже знаю твоё настоящее имя. Чувствуешь, как мы становимся ближе друг к другу? Настала пора перейти на новый уровень. Согласна? По глазам вижу что согласна.

Андрей не хотел бить стекло. Шум и крики могут долететь до палатки. Проснётся Витя – будет крайне трудно довести дело до конца. Но недоразумение в машине сдаваться не собиралось, а часики тикают. Скоро утро разгонит туман и поднимать шум будет рискованно. Андрей стукнул в стекло кулаком:

– Ладно, вижу, любви у нас не выйдет. Придётся мне взять инициативу в свои руки. Слышь, последний шанс у тебя остаться целой, подумай. Не? Ну ладно. Отодвинься подальше, чтоб осколками не посекло.

Андрей стянул плотный прорезиненный дождевик и накинул на водительскую дверцу машины.

"Как покрывало на клетке с попугаем" – сравнение развеселило, Андрей хохотнул – "Накрыл клетку – попугай уснул. Спи моя детка, усни. Хорошо было бы, но не сработает"

Огляделся по сторонам в поисках орудия. Метрах в пяти лежал приличных размеров камень. Плотный материал дождевика поглотит часть звуков. С такими шансами на успех можно играть. Андрей расплылся в широкой улыбке, в три размашистых шага подошёл к машине. Ударил без паузы, сразу, но состорожничал. Звук негромкий, но и эффекта ноль. Камень отскочил от стекла. Размахнулся второй раз и врезал им в окно, уже не сдерживая силу.

Оксана

Оксана только сейчас осознала в насколько безвыходном положении она оказалась. Андрей не был пьян, ни раньше, ни сейчас. Он просто садист, наслаждается её страхом и рано или поздно до неё доберётся. Вите тоже верить нельзя. Он вполне мог сдать её Андрею за часть долга, а машину поставил подальше, чтобы не теребить остатки совести.

Как только Оксана это поняла, паника ушла, мозг заработал. Уже ясно, что балонный ключ вряд ли ей чем-то поможет. Выпрыгнуть и побежать? Босая и хромая девочка не убежит от здорового обутого мужчины. Единственный выход – попытаться сравнять шансы. План созрел, но для успеха требовалось действовать молниеносно быстро, тем более, что темнота её больше не скрывала.

В тот момент, когда Андрей стянул дождевик и накинул его на окно, Оксана перелезла вперёд , вытянула грибок фиксатора. Она упёрлась в дверь обеими ногами, сжалась пружиной, одной рукой ухватилась за край сиденья, второй потянулась к ручке накрытой дождевиком дверцы, но дотянуться не успела, глухой удар обрушился на стекло.