Твоя половина мира Прошкин Евгений

Минус 10 минут

Элен выбросила окурок и взяла с сидения трубку, но, подержав ее в руке, сунула в карман. Альберт не передумает. Он слишком напуган, и он все для себя решил. Не сегодня, раньше. Да к тому же… и так все ясно. Та хреновина в муниципальном здании выстрелит. Весьма вероятно. Может и не выстрелить, конечно… Только может в данном случае – это совсем не то. Сто шестьдесят семь человек могут остаться в живых. При условии, что им неимоверно повезет.

Элен резко поднялась и, не захлопывая дверцу, направилась к ресторану. Она не представляла, что ей там делать, но шла уверенно и быстро: времени было уже не много.

«Поросячий визг» стоял на свободном участке. Двухэтажное здание будто специально строили для осады: ни выйти из него незамеченным, ни подойти, было невозможно – освещенная площадка просматривалась отовсюду. Однако самого важного Элен не видела.

Впереди все плыло.

Четыре форварда в одном месте. Ближайшее будущее расходилось неровным веером, скошенным от Элен – в чужую сторону, в сторону Тиля Хагена. Он и вправду был сильным форвардом, она это чувствовала даже на расстоянии. Альберт боялся его не напрасно: Хаген смотрел дальше всех, и… он уже заметил приготовления вокруг ресторана, включая и вероятный залп. И если Хаген не самоубийца, не полный идиот, он давно должен был исчезнуть.

Элен прислушалась. По-прежнему четыре форварда: она, Альберт, Михаэль Ситцев и Тиль Хаген. Сумасшедший блондин, чуть не подстреливший ее в коридоре у Козаса. Псих или негодяй, а вернее – то и другое вместе. Форвард, истребляющий себе подобных. Уже наметивший в жертвы и Ситцева, и Альберта, и саму Элен. Уничтожить Хагена было необходимо, но…

Вряд ли стоило убивать ради этого еще полторы сотни человек.

Приблизившись к сияющим дверям, Элен включила терминал.

– Альберт… Здесь твои люди есть? Сколько, и как я их узнаю?

– Ты не узнаешь. Иначе их почует и Хаген. Раньше тебя.

– То есть… на поддержку мне не рассчитывать?..

– Я вообще не понимаю, зачем ты туда поперлась, – равнодушно ответил Альберт. – Была бы ты хоть боксером или стрелком… А так… Соблазнять, что ли, его будешь?.. Ладно, дело твое. Но время уже кончается, Леночка.

Он хотел сказать: скоро мы выстрелим. Но не сказал. Во-первых, Элен догадалась бы и сама, а во вторых… Его это не тревожило. Он почти приговорил к смерти сто шестьдесят семь человек, так какое ему дело до лишнего трупа?

Прозрачные створки разъехались, и Элен оказалась в полумраке ароматов: кофе, сигары, коньяк – все запахи искусственного происхождения. Веяло еще и духами, несомненно из кондиционера – тон был слишком отчетливым.

Покосившись на швейцара, Элен вытащила скомканную сотню.

– Плевала я на ваши правила. На, и заткнись.

– Так я… я же… – пробормотал тот, принимая деньги.

– Вот и заткнись!

Использовать форвертс вблизи от Хагена было опасно, но объясняться по-человечески Элен уже не могла.

Семь минут.

На первом этаже работали два бара и ресторан – к нему тянулся длинный коридор, облицованный розовым мрамором. На втором, если интуиция не обманывала, был бильярд, а также номера с разбитыми кроватями и тесными душевыми.

Ситцев сидит в баре.

Элен рывком обернулась к швейцару – тот, поджав губы, отрешенно смотрел куда-то в угол.

Это не он сказал. Это сказал кто-то другой…

И тут же, как подтверждение, в мозгу пронеслось:

Михаэль в баре. В баре. В баре.

Ей стало страшно – почти так же, как днем, когда в трубке послышалось жуткое и монотонное: «Ордер на Элен Лаур». Кто-то ее вел и, возможно, вел совсем не туда… Она зажмурилась, но ничего не увидела: форвертс окончательно утонул в серой мути. Слишком много вариантов.

Элен спустилась по трем ступенькам к тяжелой деревянной двери.

Михаэль сидел у стойки, спиной к выходу. Она узнала его даже по затылку – Альберт, едва получив имя новой жертвы, загрузил ей в терминал целый фотоальбом. Элен приняла больше сорока снимков Ситцева – в разных ракурсах, при разном освещении, в разных стадиях неадекватности. Судя по тому, что Михаэль два раза пронес руку мимо бокала, он уже находился в предпоследней.

Элен осмотрелась – ни блондина, ни тех, кто бы соответствовал образу бойцов «Аза», в зале не было. Она подошла к Ситцеву и хлопнула его по спине:

– Ку-ку.

Михаэль крутанулся на табурете и зацепился взглядом за ее грудь. Элен подумала, что у него в родне отметились испанцы – давно и самым краешком. Черты лица и цвет волос были определенно славянские, однако в Ситцеве осталось что-то неуловимое. Фотографии, даже динамические, этого передать не могли.

– Привет, – он пьяно, но обаятельно улыбнулся и шевельнул пальцами в адрес бармена.

– Тебя зовут Михаэль?

– Можно Мишей. Родители, подбирая мне…

– Миша, пойдем отсюда, – оборвала его Элен.

– Я собирался тебя угостить. Девушки такой редкой красоты…

– Не трепись, форвард, – сказала она ему на ухо. – Через пару минут тебя застрелят.

Ситцев скривился.

– Как же вы меня достали!.. Я завтра уеду, так и передай.

– Осел, я не нанимаю тебя на работу. Я тебе не угрожаю. Мне от тебя вообще ничего не надо. Только выйди отсюда на улицу.

Михаэль отвернулся.

– Ты не видишь?! – прошипела Элен, хватая его за плечо.

– Что я должен видеть?.. А-а! Во, как. Значит, сестра, да?.. Не прокатит. Это на раз проверяется. Что и в каком кармане у меня лежит?

Форвертс на секунду открылся, и Элен узнала, что все карманы у Ситцева забиты одним и тем же. А кроме того она поняла, что отвечать бесполезно, – Михаэль задаст новый вопрос, и еще один, и еще… Он не верит, что среди форвардов есть женщина, и он не желает ни с кем иметь дела. Москва ему не нравится. Зато ему понравилась Элен, и он будет тянуть этот разговор, пока здание не взлетит на воздух.

– Так что у меня в кармане? – усмехнулся Михаэль. – Пролетела, сестричка?

– В кармане у тебя презервативы, осел. А у меня вон чего…

Элен распахнула плащ и, качнувшись к Ситцеву, ткнула его стволом в живот.

– «Ангус»… – проронил Михаэль.

– У меня есть «ангус», а у тебя три секунды, чтобы расплатиться и незаметно отсюда выползти.

– Пушка, – рассеянно повторил он. – У тебя же пушка… А я…

– Не увидел?.. Я тоже ничего не вижу. Тут что-то непонятное творится, Миша.

– Ага… Тебя как звать-то?

– Элен, – неожиданно раздалось сбоку. – Ее зовут Элен. Привет, родственники…

Минус 5 минут

Ефимов опустил трубку и недоуменно посмотрел на Тиля.

– В прокуратуре ничего не знают.

– Не ваш уровень.

– Как это «не наш»?! Да без санкции ни одна собака…

– Значит, не твой.

– Это другое дело, – вздохнул Ефимов. – Вызову группу. Будем считать, что я кого-то заметил. Вон там, например… – он показал на гипермаркет. – Есть там кто-нибудь?

– Четверо. С винтовками.

– Ни хрена себе… А там? – Он кивнул на соседнюю крышу.

– Там еще трое, – мрачно ответил Тиль. – А вон там, видишь?.. На шестом этаже.

– Что-то черное…

– Дыра в стекле. А за ней «Штурм».

– Вот же, ё-моё… Хаген – он что, на танке ездит?!

– На такси обычно, – буркнул Тиль.

– А зачем тогда?..

– Не знаю!

Тиль попробовал сосредоточиться. Снова без толку: где-то рядом были еще три форварда, – это все, что он понял.

– Так вот, значит, как твой друг погибнет… – произнес Ефимов. – Будут брать Хагена, а достанется ему…

– Нет. Друга убьют из пистолета. Хотят убить, – оговорился Тиль.

– Точно из пистолета?

– Из «ангуса». Или… из винтовки «СК-40», – добавил он, помедлив.

– Снайперская…

– Снайперская, – подтвердил Тиль.

– Ни в жизнь бы не поверил! Тебе в полиции служить надо, а не по гостиницам поганым прятаться.

«Вольво» с заглушенным мотором проехало еще квартал и уперлось колесами в бордюрный камень. Впереди, за мигающим светофором, начиналась площадь, пустая и тихая. Двухэтажное здание ресторана светилось, как прогулочная яхта в ночном море.

– Группу не вызывай, все равно не успеют, – сказал Тиль. – Врачей бы сюда… Но столько бригад никто не пришлет. Пока не будет факта.

– А он будет? Факт обстрела. Ты уверен в этом?

Тиль молча открыл дверцу.

– Насчет полиции обдумай, я серьезно. Работа почетная. Льготы, страховка…

Тиль собрался встать, но замер и внимательно посмотрел на следователя.

– Серьезно, серьезно…

– Ты чего это, Коля? Не ко времени разговор затеял.

– А то непонятно даже, на что ты живешь…

– Я форвард. Деньги у меня под ногами лежат.

– Слышал я, что Хаген тоже форвард. Официально это не подтверждено… Да если официально – вас вообще нет. Но… это правда?

– Да. Хаген – форвард.

– И ты с ним знаком?..

– Ты серьезно спрашиваешь, или шутишь?

– Серьезно, серьезно…

Тиль повертел в руках пистолет и, приобняв Ефимова за плечи, упер ствол ему в щеку.

– Ты чего?.. Шарик… – проронил следователь.

– Не Шарик, – усмехнулся Тиль. – Хотел спросить меня про Хагена? Потом объявить об ордере Евротрибунала и зачитать мои права.

– Я?!

– Хоте-ел. Но не успел. Я всегда буду первый, Коля. Почему ты никак в это не поверишь?

– Да я…

– У тебя был другой вариант. Ты отказался. – Тиль тронул большим пальцем предохранитель и, пока в мозгу у следователя зрела реакция на возможный выстрел, ударил его рукояткой по темени.

Обыскав Ефимова, Тиль пристегнул его наручниками к рулю.

– Надо было домой ехать, Коля, – проговорил он, не рассчитывая на ответ.

Ответить Ефимов сможет минут через пять, не раньше. Дежурный по городу получит шквал панических звонков и, вспомнив, что старший следователь справлялся о какой-то спецоперации, вызовет его на связь. Ефимов откроет глаза и увидит на площади…

Последствия одного из вариантов. Какого именно – Тиль не знал и сам.

Минус 4 минуты 45 секунд

Блондин втиснулся между Элен и Ситцевым и, отодвинув стакан, положил руку на стойку – так, чтобы гранату было видно обоим.

– Стрелять не будем? – осведомился он, отбирая у Элен пистолет.

– Не стреляй, – запоздало предупредил Ситцев.

Судя по глазам, Михаэль почувствовал, что граната настоящая, – хотя секундой раньше он умудрился проглядеть самого блондина. Элен пребывала в такой же растерянности. Похоже, способности Хагена простирались гораздо дальше, чем ее форвертс. Варианты не просматривались, но у Элен, в конце концов, оставалось нормальное человеческое зрение… и она ни на что не отвлекалась. Однако блондин возник ниоткуда, словно сгустился из пустоты.

– Трубку оставь, – сказал он куда-то в сторону и, не утруждая себя повторами, выстрелил.

Бармен врезался спиной в зеркальную горку. «Ангус» работал тихо, музыка играла гораздо громче, но сквозь плотный ритм прорвался звон стекла. В зале повисла тишина, такая прозрачная, что стали слышны удары кием на втором этаже. Из дальнего угла долетел легкий шорох, и блондин выстрелил снова. С крайнего табурета упала какая-то женщина.

Посетители оцепенели.

– Персоналки сюда! – скомандовал блондин.

Люди начали выкладывать на столики трубки.

– Сюда!! – крикнул он, обводя зал «ангусом».

Терминалы полетели к стойке. При первой же возможности народ бросится их собирать и звонить в полицию, – это понимала Элен, это понимал и блондин, но его заботило что-то другое.

«Ордер на Михаэля Ситцева».

Все прочее, включая собственную жизнь, он будто бы не воспринимал всерьез. Как он планировал отсюда выйти, Элен тоже было неведомо. Он не мог не знать о снайперах и о ракетной установке. Если только он не рассчитывал снова раствориться в пустоте или провалиться сквозь землю…

Элен много слышала о коллекторах под старыми городами. Догадка могла повлиять на будущее и тем самым выдать ее сейчас, но это вряд ли имело значение. Все, чего ей стоило бояться, уже произошло. Не исключено, в Компании уже приняли тот звонок —

«Ордер на Элен Лаур. Двенадцать минут»,

– и ее обратный отсчет уже пошел.

Впрочем, безумный форвард мог убить и без звонка. Во внешности блондина преобладали северные черты, но человека с активированной гранатой в кулаке и с кучей трупов за плечами вряд ли можно считать педантом.

У Элен тренькнул терминал, и она вздрогнула.

Вот и все…

Она хорошо помнила тот голос. Сначала он скажет:

– Здравствуйте…

Потом добавит…

– Я же велел трубки на пол!.. – сказал блондин. – Кто там у тебя?

Она все еще надеялась, что ошибается. Однако блондин обязан был это знать наверняка. А если он сам не ориентировался, то… кто же тогда заглушил ее форвертс?

– Ответь, Элен.

Она вытащила трубку и мысленно помолилась.

– Леночка… – раздалось в терминале. – Леночка, что там у тебя?

Она вопросительно посмотрела на блондина, тот никак не реагировал.

– Все нормально, Альберт. Я его встретила.

– Кого? Ситцева или Хагена?

– Встретились, поболтали, выпили немножко…

– Понятно… – Альберт кашлянул. – Ты можешь его пригласить?

– В каком смысле?..

– Дай мне Хагена, – сказал он.

Элен недоуменно протянула терминал блондину.

– Тебя…

Тот без удивления принял трубку.

– Восемь снарядов?! – Он усмехнулся. – Мне и одного хватит, я ведь не железный… Ах вот оно что! Хорошо, я подумаю.

Вернув терминал Элен, он махнул пистолетом на двери. Михаэль начал было упираться, но блондин поднял гранату и отогнул мизинец. Под пальцем показалась светящаяся контактная панель.

Ситцев уже слегка протрезвел, но соображал по-прежнему медленно. Он даже сейчас не чувствовал, что все происходящее относится в первую очередь к нему.

Элен взглянула на часы – Михаэль жил лишних две минуты. И она, вероятно, тоже… Блондин должен был убить их сразу, – если все обстояло именно так, как она видела.

Ошибалась… Не доверять Альберту было вполне естественно, а вот не верить своему форвертс… к этому Элен все еще не могла привыкнуть.

Блондин вывел их из зала и кивнул на лестницу:

– Бегом!

У дверей раздался крик швейцара и сразу – выстрел. Обернувшись, Элен заметила у блондина второй пистолет, такой же «ангус». Она отстраненно подумала, что когда обе руки заняты, гранате некуда деться, разве только в карман…

Минус 4 минуты 30 секунд

Альберт почесал трубкой за ухом и переключил линию.

– Вы всё слышали?

– Восемь снарядов – это не гипербола?

– И даже не парабола. Ваши предложения…

– Восемь.

– Один процент за каждую не выпущенную ракету?

– Девять.

– Сейчас… – Альберт снова переключился. – Ваше слово, господа.

– Десять, – мгновенно отозвались на том конце.

– Скучно, – сказал он. – «Глобал» согласится на одиннадцать, вы пообещаете двенадцать. Так и будете по процентику торговаться. А я тут у вас в роли телефониста, да?

– Пятнадцать, – произнесли в трубке.

– Уже теплее. Сейчас…

– Семнадцать, – ответил другой голос.