Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно) Элленхорн Росс

Глава 5. Гениальное спасение – притвориться мертвым

И пришел день, когда риск остаться бутоном стал страшнее, чем риск расцвести.

Анаис Нин

Примерно через год после того, как Мэри сравнила себя с батарейкой в зарядном устройстве со сломанной сигнальной лампочкой, она сделала большой шаг и вышла из зоны комфорта. Дела в клубе книголюбов шли прекрасно. Хотя девушка и отказывалась от предложений сходить куда-нибудь после собраний, она начала чувствовать дух товарищества и командной работы, знакомый ей по школьной футбольной команде и университетскому общежитию.

Особенно ей нравилась Холли, ее ровесница, общительная и энергичная. Она работала в местном магазине товаров для туризма и часто организовывала походы для клиентов. Когда настала очередь Холли выбирать книгу, она остановилась на произведении Джона Кракауэра «Эверест. Кому и за что мстит гора?»[82]. Это шокирующая история о восхождении, которое обернулось катастрофой. Книга захватила Мэри, она прочитала ее за два дня. Бесстрашие альпинистов, их способность полагаться на интуицию, взаимовыручка – все это напоминало ее прошлое: радостное возбуждение, когда видишь четкую цель, первобытное чувство удовлетворения от осуществления задуманного совместно с группой профессионалов, ощущение свободы, рожденное осознанием собственного мужества.

На следующей встрече членов клуба Мэри, вопреки своей привычке ждать, пока выскажутся другие, взяла слово первой.

«Я в восторге от книги, – сказала девушка. – Она меня вдохновила. Я потрясена и воодушевлена примером и поступками этих людей».

Кое-кто из членов клуба счел ликование девушки неуместным в отношении столь трагической истории. Однако Холли кивнула и сказала: «Я понимаю, о чем она говорит».

На неделе Холли позвонила Мэри и пригласила ее на одну из своих альпинистских экскурсий. Мэри поняла, что пора принять решение: играть на пределе или отправляться домой. Она выбрала первое.

Как девушка и ожидала, встретиться с группой незнакомых людей оказалось нелегко, и, сравнивая себя с Холли, спортивной, уверенной, исполненной чувства собственного достоинства, Мэри ощутила укол зависти, смешанной со стыдом. Но в связке с партнером, который страховал ее внизу, она вкусила истинную радость от командной работы, мастерства, совместного риска. Словно получила точный пас от центрального полузащитника.

Вскоре Мэри увлеклась скалолазанием, посещая все занятия, на какие ей удавалось попасть. Она быстро училась, получая взамен новые мозоли на руках. Их дружба с Холли крепла, и при любой возможности девушки отправлялись в горы.

Во время одного из наших сеансов Мэри сказала:

– У меня такое чувство, как будто я восстанавливаюсь после тяжелой травмы. Сейчас я вижу, что была в ужасном состоянии. Тогда я этого не понимала.

– Что, выздоравливаете?

– Да, вроде того. Словно прохожу восстановительный период. Мне противопоказана слишком большая нагрузка, иначе станет хуже. Я выбыла из строя, но в хорошем смысле.

– Звучит разумно, Мэри.

– Помните, когда я болела мононуклеозом? Нужно было послушаться советов врача, я этого не сделала и в результате многое испортила. На этот раз речь не о физической травме, но время помогло мне восстановиться.

– Да, понимаю.

– Вы как будто мой физиотерапевт. Помогаете в лечении, но когда я выхожу из кабинета, то все зависит только от меня. Я решаю, идти вперед большими шагами или потихоньку. Если я слишком ускорюсь, старая травма даст о себе знать. Если буду чересчур осторожничать – не сдвинусь с места. Но полагаю, что я уже полностью излечилась.

– Мне тоже так кажется.

– Правда?

– Да.

– Я перезарядилась.

– Так и есть.

Мы встречались с Мэри на протяжении еще одного года, затем она поступила в университет в другом штате, получила бизнес-образование и диплом магистра делового администрирования. Там же она продолжила лечение у другого врача.

До недавнего времени я ничего не знал о жизни девушки, пока не обнаружил от нее письмо в электронной почте.

После получения диплома Мэри продолжила трудиться в сфере разработки программного обеспечения, теперь уже в качестве управляющего проектами. Командная работа снова в ее жизни. Девушка любит свою работу, сложные задачи. Ей нравится, что мозг «всегда включен» (как она выражается), готов творить и решать очередную головоломку. Мэри замужем. Вместе с мужем они в свободное время покоряют скалы неподалеку от дома. Каждый год они откладывают на какое-нибудь полное приключений путешествие: сплавляются на каяках по бурной реке Кайтуне, занимаются парапланеризмом в заповеднике Торри Пайнс[83]. По выходным Мэри работает тренером по футболу.

Я закончил читать письмо и подумал о ее долгом пути к восстановлению, от одержимости проблемами и неудачами до возвращения к творческой и бесстрашной жизни, которая ей предназначалась. В моей голове словно замелькали кадры фильма. Вот Мэри неподвижно лежит на боку на росистой траве. Она в таком положении уже долгие годы, играет в прятки с надеждой с момента того падения, которое погрузило ее в уныние. Но вот – словно замигал зеленый огонек – девушка приоткрывает глаза. Она осматривается, шевелит пальцами ног, пытаясь понять, что с ней. Медленно и осторожно Мэри встает на одно колено, затем поднимается на ноги, потихоньку разогревает мышцы, бежит на месте, глубоко вдыхает, слышит команду «Вперед!» и смело устремляется по влажному зеленому дерну через все поле, чтобы забить великолепный гол.

Ее вера восстановлена, надежда снова в строю. Мэри вернулась.

Когда вы отказываетесь от изменений, как Мэри, вы не только застреваете на одном месте, столкнувшись с мощными сдерживающими силами; вы одновременно стараетесь сберечь свои движущие силы. Другими словами, нельзя рассматривать стремление оставить все как есть только как негативное последствие экзистенциальной тревоги. Это также жест веры и надежды, поскольку он охраняет то, что вас беспокоит: способность вершить судьбу. Такая схема может показаться очень запутанной, но смиритесь, это важный момент.

Выбирая статус-кво, вы решаете защитить надежду от разочарования. И это не пассивность и бездействие, как часто считают, а поступок. Не капитуляция, а стратегическое отступление. В основе решения ничего не менять по большей части лежит стремление сохранить надежду и защитить ту часть себя, которая отвечает за написание истории вашей жизни. Таким образом, нежелание перемен – это свидетельство заботы о себе, возможно в форме протеста, и совершенно точно, как и в случае с Мэри, шаг на пути к восстановлению, способ возобновить ресурсы, которые потребуются для решения проблем.

Состояние, когда вы находитесь между желаемым и действительным, в точке встречи движущих и сдерживающих сил, динамичное. Это означает, что, даже если вы внешне незыблемы как скала в своем нежелании меняться, вы все же двигаетесь. Что-то продолжает толкать вверх. Вы как пресловутый сорняк, стремящийся к солнцу сквозь трещину в сопротивляющемся асфальте.

Иными словами, силовое поле редко бывает статичным, застывшим в сопротивлении без движения. Все мы живые существа, стремление расти заложено в нас природой, и, чтобы полностью остановить эту тенденцию, понадобится разрушительный удар отчаяния. В большинстве случаев, даже когда все кажется безнадежным, надежда мощно толкает нас вперед.

Но не стоит думать, что надежда вечно бьет ключом. Надеяться – это не значит верить в сказки, в возможность пройти под радугой или встретить единорога. Да, в каком-то смысле родник надежды неиссякаем. Но иногда она слаба и не в силах бороться с мощным влиянием отчаяния; она может быть сильной, но недостаточной, чтобы перебороть страх. И такое состояние может сохраняться долго. Именно из-за вечного присутствия источников огорчения и страха важно найти, где скрывается надежда.

Подумайте об экзистенциальной тревоге. Она появляется, когда надежда пытается пробиться сквозь сдерживающую стену осознания единоличной ответственности. Другими словами, тревога – результат движения вперед, несмотря на попытки сознания представить вас беспомощным. Это свидетельство вашей стойкости и борьбы. Тревога не возникает без надежды, подобно тому, как не бывает мышечной боли без тренировок.

Не поймите меня неправильно: волнение от осознания ответственности, дополненное ощущением беспомощности, может привести вас в замешательство. Когда сдерживающие силы перевешивают, заполняя собой большую часть силового поля, тревога приближается к критической отметке. Но беспокойство – это не результат беспомощности. Это следствие столкновения движущей силы надежды и порожденной ею противодействующей силы осознания ответственности. Те же взаимоотношения «и… и» справедливы и для тех случаев, когда вы ощущаете беспомощность.

Бессилие в стремлении заполучить желаемое означает, что какая-то часть вас еще старается и движется к намеченной цели. Да, вы можете чувствовать себя загнанным в угол, но только оттого, что надеетесь измениться и не сдаетесь. Другими словами, ощущение беспомощности – не признак отсутствия надежды, а свидетельство, что вы потеряли веру в возможность осуществить задуманное. Бессилие рождается оттого, что вы пытаетесь двигаться вперед, несмотря на мощное влияние разочарования. Великий русский композитор и диссидент Дмитрий Шостакович отразил эту мысль, написав: «Когда человек в отчаянии, это значит, что он еще во что-то верит»[84].

Предположение, что статус-кво – это динамичное состояние, призванное сохранить надежду, возвращает нас к надоедливому контрфактуальному мышлению.

С мыслями «что, если…» вы представляете себе альтернативные варианты развития будущего, и все это жутко напоминает надежду. На самом деле это сдержанная, ограниченная надежда: ваша вера в способность самостоятельно действовать повреждена, поэтому надеетесь вы только наполовину.

Особенно примечательны два типа контрфактуального мышления. Первый вариант – обвинять себя: «Если бы у меня хватило смелости поговорить с начальником, я бы уже получил повышение». Второй – сетовать на обстоятельства, неподвластные вашему контролю: «Если бы шеф не был таким придурком, новая должность была бы у меня в кармане».

Сосредоточившись на том, что можно было бы сделать по-другому, вы также допускаете, что мир своенравен, недоброжелателен, полон лишений и не отвечает на ваши попытки достичь глубоких, убедительных изменений. Таким образом, обвиняя себя, вы открываете альтернативный путь к этой мучительной и беспощадной точке зрения. Обдумывая свое поведение по модели «что, если» в поисках правильного решения в прошлом, вы сохраняете надежду, что когда-нибудь сможете изменить себя – что легче представить, чем преобразование окружающего мира. Это отражение классического поведения детей, которые предпочитают стыд невыносимой мысли, что родители не защищают их, если не сказать хуже. Но я убежден, что и взрослые, пережив глубокие разочарования, тоже занимают подобную позицию. Уверен, это основная причина того, что Мэри погрузилась в контрфактуальные мысли «что, если»: осознание, что источники всех неудач неподвластны ее контролю и что все вместе они формируют непролазные и губительные джунгли, погрузило бы ее в глубокое отчаяние.

С другой стороны, мысли, отсылающие к опасности и сумбурности дикого мира вокруг, тоже могут служить альтернативным путем. Вы перестаете стыдить себя за то, что проблема в вас, и в результате, как и в первом варианте, защищаете надежду. Если причина не в вас, то вы сможете все перенести, несмотря на неготовность внешнего окружения идти вам навстречу. Полагаю, именно поэтому Мэри рассматривала мир как полный лишений: такая позиция уравновесила чувство стыда и сняла часть эмоционального груза с ее плеч.

Мэри, как и большинство из нас, использовала оба подхода. Я думаю, в этом одна из причин ее пассивности. Если бы девушка придерживалась только первого варианта, она постепенно пришла бы к беспомощности («Я полностью разрушила свою жизнь!»). Именно поэтому она переключилась на второй способ и шла в другом направлении, пока впереди не замаячила безвыходность («Мир никогда не изменится!»). Тогда Мэри снова сменила установку, затем, придя к тому же мучительному результату, снова и так далее. Другими словами, пережевывание одних и тех же мыслей тоже было призвано защитить ее.

Временная перспектива Мэри получилась сжатой, а ее взгляд на счастливое будущее – близоруким. Чем уже границы – тем меньше угроза. Не слишком рассчитывая на радостные события в будущем, вы снижаете риск обнадежить себя, а затем разочароваться. Устанавливая временные ограничения, вы сдерживаете надежду и защищаетесь от чувства беспомощности, если ваши мечты не осуществятся.

Пора вспомнить картинку, которую я описал в предыдущей главе и попросил запомнить: кто-то в мучениях изогнулся на стуле, на него падает яркий свет будущего, но человек делает все возможное, чтобы защититься от его лучей. Несмотря на невыносимую боль, он не отказывается от скрюченной позы, потому что боится смотреть вперед. Теперь добавим к этой картине одну деталь, которую мы раньше не замечали. Человек крепко сжимает в руках нечто, что сияет так же ярко, как и лучи из будущего. Он старается накрыть эту вещь своим телом, защитить ее всеми силами. Изогнувшись в до боли неестественной позе, этот человек охраняет от разрушающего воздействия беспомощности то, что лелеял и берег в целях выживания, – надежду.

Горький опыт, который заставляет отклоняться от надежды, – одни и те же вопросы, обещающие ощущение беспомощности, сильное чувство стыда, тревожащие мысли о безжалостности вселенной, беспокойство, как проложить курс собственной жизни, пессимистичный и ограниченный взгляд в будущее – все это может искорежить позвоночник вашей души. Но частично вы продолжаете испытывать эти малоприятные чувства и сохранять скрюченную позу, чтобы защитить нечто очень важное. Другими словами, вы изо всех сил стараетесь заботиться о себе, успокаивать и даже любить себя в таких случаях, когда ситуация, казалось бы, не предрасполагает к этому.

Это означает, что такие важные чувства, как экзистенциальная тревога и беспомощность, появляются только тогда, когда вы надеетесь на то, что имеет для вас большую ценность. Многие ощущения, которые принимают за признаки безнадежности, – еще и попытки сохранить надежду и независимость.

Таким образом, мы подошли к следующему парадоксу: сдерживающие силы, не позволяющие меняться, нельзя считать полностью отрицательным явлением. Они не только ограничивают, на самом деле это признак того, что вы продолжаете заботиться о себе даже в самые тяжелые времена.

Это взаимоотношения «и… и», когда можно рассматривать причину как следствие, а следствие – как причину. Мы с вами устроены так, что стремимся видеть четкую взаимосвязь между ними, а разные технические новинки и рекламные призывы подпитывают предпочтения нашего мозга: одна-единственная причина ведет в точно определенном направлении к нужному результату («Подходите! Легкое преображение за пять шагов», «Магическое средство от ваших недугов», «Проверенный метод избавиться от психологических проблем»).

Должен признаться, я сейчас ощущаю себя слегка беспомощным: дойдут ли до вас мои слова? Мне несколько не хватает уверенности в себе в этом вопросе. Но предположение, что в силовом поле перемен наряду со сдерживающими силами существует надежда, которую мы охраняем и защищаем, заставляет совершенно по-новому взглянуть на статус-кво, чем предлагают сторонники простых решений и наша в целом категоричная культура, основанная на противопоставлениях: больной – здоровый, неудачливый – успешный. И я верю, что понимание этого позволит легче пережить перемены (легче, но не легко: к счастью нельзя проехать «зайцем», да и сама надежда – томительна и беспокойна).

Подход, о котором я говорю, заключается в том, чтобы уважать те силы, что мешают вам меняться.

Когда вы решаете изменить свою жизнь, готов поспорить, вы рьяно критикуете себя за неудачи, и, догадываюсь, даже самые скромные признают свои заслуги в случае успеха. Но рассматриваете ли вы статус-кво как один из вероятных вариантов развития – возможно, вы хотите и стремитесь к этому? Полагаю, нет. Подозреваю, что отказ от перемен для вас – логичное следствие неудачного выбора или провала. Это не пункт назначения в соответствии с созревшим внутри вас и разработанным планом, а что-то навязанное, как пальто, которое вас заставили носить.

Вспомним идею Сартра о самообмане. Самообман – тип поведения, когда вы считаете, что все предрешено, – это выбор. (Мы не считаем его таковым, потому что иначе наши действия лишатся смысла: мы хотим верить, что у нас нет выбора!)

Сохранение статус-кво – это вид самообмана, поскольку, выбирая его, мы обычно стремимся избежать ответственности. Но отказ от перемен можно рассматривать в контексте силового поля личностных изменений как действие, как проявление самозащиты и даже любви к себе.

Как это ни парадоксально (на наше счастье), когда мы рассматриваем стремление оставить все как есть в таком ключе, притягательная сила статус-кво несколько меркнет.

Чтобы проиллюстрировать эту ситуацию, вернемся к примеру из предыдущей главы: вы на диете и стоите перед соблазном в виде большой порции мороженого. Допустим, вы не съели его. На следующий день вы весьма довольны собой. Вы отправляетесь на работу – и вот новая проблема: у начальника день рождения, и в переговорной комнате стоит ваш любимый шоколадный торт.

Начинается торжество, все получают по куску торта. Когда вам передают тарелку, вы скромно отказываетесь. Но, несмотря на внешнее самообладание, ваше сознание всеми силами сопротивляется желанию побаловать себя куском торта (большим куском, раз уж на то пошло). Мозг между тем напряженно работает: «Что со мной не так? Как можно даже думать об этом? Я сам все порчу!» Вы устояли во время праздника, но торт по-прежнему в переговорной и соблазняет вас каждый раз, когда вы проходите мимо. Чувствуя, как разгорается внутренняя борьба, вы снова погружаетесь в печальные размышления: «Я сладкоежка! Так старался соблюдать диету, а теперь думаю о торте!»

В конце рабочего дня вы хватаете огромный кусок этого проклятого торта и съедаете прямо в машине по дороге домой.

Когда вы наслаждаетесь сладким вкусом сливочной помадки, мозг успокаивается: конфликт «есть или не есть торт» разрешен. Но удовлетворение быстро проходит. Вы снова кусаете торт, а сознание уже переключилось на контрфактуальное мышление: «Если бы я не сделал этого, то чувствовал бы себя лучше». Еще кусочек: «Надо было съесть миндаль, который я захватил с собой, тогда бы я сейчас не объедался тортом». Опять кусаете: «И почему только Барб выбрал именно шоколадный торт?»

Дело вот в чем. Вы умны, ваш мозг работает. Возможно, вы слышали об ученом Павлове. Взяв кусок торта, вы понимали, что скверное ощущение раскаяния будет мучить вас дольше, чем продлится радость от поедания этого кулинарного шедевра. Так зачем же вы это сделали? Почему предпочли секундное удовольствие от сладкого вкуса, за которым последуют часы мучительных угрызений совести?

Вот почему: взяв бумажную тарелку со стола в переговорной комнате, вы, сами того не сознавая, поставили другую цель. С точки зрения Левина, может показаться, что вы не осуществили задачу по снижению веса, поддавшись мощным сдерживающим факторам. На самом деле вы преуспели в совершенно другом силовом поле: приглушили свою надежду. Именно она (а не чувство стыда за съеденный торт) стала негативным раздражителем, как выразились бы последователи поведенческой психологии. А какого вознаграждения вы ждали? Нет, не удовольствия от вкуса. На самом деле вы хотели отказаться от надежды.

Эта история иллюстрирует сложный парадокс, который Лэйнг описывает в связи с оцепенением: вы совершаете поступок, который не позволяет сдвинуться с места, чтобы «защитить» чувство собственной независимости. Другими словами, мы не всегда стремимся избегать отказа от перемен и беспомощности. Иногда мы обращаемся к ним, когда нас беспокоит осознание ответственности. Такое поведение может принимать разные масштабы – от желания побаловать себя тортом, когда вы на диете, до полной апатичности. Неважно, насколько неприятно и малопродуктивно это оцепенение, в его основе лежат благие намерения: защитить надежду.

Насколько порочен и ненормален этот выбор? Он адекватен. По мнению Сартра, самообман (стремление скрыть свою ответственность от себя и других) – это норма, а честные намерения – исключение. Именно поэтому мы чаще выбираем статус-кво, и по той же причине путь к истинным личностным изменениям весьма непрост.

Когда вы рассматриваете стремление ничего не менять как отрицательную силу, вы напоминаете Гарольда в моменты волнения: он забывает, что монстр, которому противостоит, – результат его собственного творчества. Но, как и у Гарольда, у вас есть возможность контролировать это затруднительное положение. Если вы осознаете, что существующая реальность родилась благодаря тому самому фиолетовому мелку, что вы сжимаете в руке, – это ваш выбор и ваше решение, – всегда есть способ найти выход. Верно и обратное: если вы забудете об этом, монстр начнет жить своей жизнью.

Полагаю, признание того, что нежелание меняться – это выбор (а не какое-то непонятное состояние, о котором вы и не подозревали), требует мужества. Как и осознание того, почему выбор именно такой. Еще большая уверенность в собственном потенциале нужна, чтобы понять, что сохранение статус-кво обусловлено понятными и даже разумными причинами. Вот очередной парадокс: когда вы рассматриваете нежелание меняться как выбор и понимаете, почему вы его делаете, шансы на преобразования увеличиваются. Поворотная точка – осознать, почему вы противитесь переменам. Как только вы примете свой выбор, вы снова станете главнокомандующим.

Давайте рассмотрим наш пример с тортом в духе контрфактуального мышления, принимая все «что, если» как вашу готовность признать нежелание меняться созидающей силой.

Вы на дне рождения в переговорной комнате. Всех угощают тортом, и вы чувствуете порыв взять тарелку, которую вам протягивают. Однако в нашем сценарии вы рассматриваете это желание не как пристрастие к сладкому или недостаток самодисциплины, а как отказ от надежды. Вы мягко себя укоряете: «Я снова опасаюсь, куда может завести меня эта диета». Вы возвращаетесь на свое рабочее место, еще больше осознавая важность диеты: ведь уровень надежды вырос до пугающей отметки. Вы гордитесь, что не сбились с курса. В течение дня вы проходите мимо переговорной и обращаете внимание на торт. Ощущая силу соблазна, вы думаете: «Если я съем этот торт, я почувствую себя в безопасности от осознания собственного ничтожества. Неужели я хочу этого?»

Рабочий день закончился, рядом никого нет, а торт все еще не съеден: он несколько потерял свежесть, но обещает изумительное шоколадное наслаждение. Вот три варианта развития событий, если вы с уважением относитесь к желанию ничего не менять. Каждый вариант призван скорее укрепить движущие силы, чем расценить поедание торта как дурной и неразумный поступок.

1. Вы идете мимо комнаты переговоров прямиком на крытую парковку и думаете: «Сегодня я сам способен писать сценарий жизни. Не стоит затыкать рот надежде».

2. Вы берете кусок торта и идете на парковку. Откусываете раз, два, тут начинает работать контрфактуальное мышление, и вы распознаете посылаемые им сигналы: «Вот это да, – думаете вы. – Этими скверными мыслями я отгораживаюсь от надежды. Вовсе не торт мое истинное желание». Вы подъезжаете к ближайшему мусорному контейнеру и выкидываете тарелку с тортом.

3. Вы съедаете этот проклятый торт. По пути домой размышляете: «По какой-то причине я ставлю палки в колеса надежде. Часть меня хочет укрыться в безопасном убежище и ощущать свое ничтожество». Вам досадно, но вы не пали духом и не чувствуете себя неудачником. Не вините вы в своем поведении и внешние факторы – привлекательность шоколадного торта или свое пристрастие к сладкому.

Во всех трех вариантах развития событий вы рассматриваете себя как активного индивида, стремящегося к выбору или осуществляющего его с целью защитить себя. Вы осознаете причину своих поступков и их благую цель, даже если они приводят к не таким уж хорошим результатам. Такое отношение помогает поддержать движущую силу надежды, укрепляя уверенность, что вы владеете ситуацией, что, в свою очередь, служит опорой для веры. Другая позиция, что вы ничтожный неудачник, у которого не хватает силы воли отказаться от торта, только питает сдерживающие силы, посылая вам сигнал, что вы потерпели крах в похудении и вообще неспособны достичь какой-либо цели.

Когда вы осознаете, что причина вашего сопротивления изменениям частично выполняет защитные функции, вы начинаете рассматривать этот процесс (и даже ощущение беспомощности и уверенность, что мир к вам неблагосклонен) как стремление защитить себя всеми возможными силами. Следовательно, тенденция к сохранению текущей ситуации – это активная, а не пассивная установка. Обнаружив мотивацию и надежду, вы, скорее всего, станете меньше сокрушаться по поводу своей неспособности достигать поставленных целей (однако вместе с тем, возможно, усилится осознание вашей ответственности – увы!).

Теперь вы способны более хладнокровно обдумать следующий шаг и можете осуществить желаемые перемены.

Именно так случилось с Мэри. Врачи, к которым она обращалась ранее, расценивали ее симптомы – депрессию и тревогу – как повод для вмешательства. Можно сказать, что они считали ее пациентом, которому требуется срочная операция. Девушка разделяла их точку зрения, считая, что у нее тяжелая форма депрессии и тревожное расстройство, справиться с которыми помогут опытные специалисты. Образно выражаясь, Мэри оставалась под наркозом, занимая пассивную позицию и не предпринимая никаких действий для выздоровления. На первом приеме она сказала мне: «Депрессия и тревога не позволяют мне попасть туда, где я должна была быть». Другими словами, эти заболевания не оставляли ей выбора. Девушка снизила оценку собственной эффективности, считая, что не в силах контролировать внешние причины, и перепоручила свою веру специалистам. Вполне понятный маневр самообмана, намеренное оцепенение с целью защитить надежду.

Однако Мэри поняла, в чем проблема (стена «Не строй слишком амбициозные мечты»), что задало новое направление нашей терапевтической работе. Камнем преткновения была боязнь надежды. Отсутствие мотивации теперь рассматривалось не как статичная характерная особенность, а как динамичное экзистенциальное состояние: временной отрезок жизни, когда девушка столкнулась с опасностью, которую представляла надежда. Мэри стояла перед этой стеной, и от ее решений зависело, возьмет ли она этот барьер[85]. Возможно даже, что ключ к успеху заключался в ней самой – вовсе не безучастной, а всеми силами старающейся защитить надежду. Другими словами, Мэри была вполне эффективна. И это скромное ощущение успеха дало толчок и укрепило ее веру в себя.

В процессе возрождения веры образ стены перевоплотился в идею заряжающейся батарейки. Эта аналогия касалась накопления энергии и размеренного движения к восстановлению, а также восприятия себя как принимающего решения лица. Мэри начала понимать, что не зависела от химических процессов в мозгу или козней судьбы, а недостаток мотивации был как раз своего рода действием. И вместе с этим девушка осознала, что цель оцепенения – защита и забота. Она не раздавлена или беспомощна, она – в процессе восстановления.

Конечно, Мэри помог не только удачно найденный образ. Изменениям способствовала целая армия позитивных сил, которые толкали вперед и теснили слабеющую орду негативных факторов, тянущих назад (в их числе и непростые последствия терапевтического лечения). Но с помощью этих образов девушке удалось укрепить свою надежду – самую важную движущую силу, которая всегда сопровождает личностные изменения. Возросшая вера в себя также ослабила заложенные природой сдерживающие силы. Все, что делала Мэри, очень важно с точки зрения психологии. Но это также противоречило культуре. Девушка шла вразрез распространенному пагубному мнению рассматривать изменения как мощные тормозящие силы, замаскированные под движущие.

Включите телевизор и посмотрите рекламу. Она предлагает средства от всех ваших недугов – от шершавой кожи на локтях и синдрома беспокойных ног до избавления от вредных привычек и сложных проблем с настроением. Нужно только проглотить пилюлю или следовать инструкции. Мы живем в эпоху, которую специалисты в области нарративной психотерапии называют «перенасыщенной проблемами»[86]. Мы верим, что вмешательство специалистов избавит нас от проблем, забывая про способность идти вперед, заручившись поддержкой надежды и смелости. Истории о волшебном исцелении всегда рассматривают статус-кво как проблему, а не как правильное решение. Недооценка и пренебрежительное отношение к желанию оставить все как есть не позволяет обратить внимание на наши сильные стороны в процессе личностных изменений.

Представляя идеальный портрет «исправленного» человека, такой подход одновременно рисует уродливую картину существующей реальности. Каждая инструкция к самосовершенствованию, таблетка, новейший метод или лучшая «практическая рекомендация» – очередной удар по имиджу того, кто не смог измениться. Нам представляют его как толстого, глупого, неорганизованного, ленивого, одержимого дурными привычками, ведущего нездоровый образ жизни, плохого супруга, не справляющегося родителя, дезориентированного человека, который неспособен жить «здесь и сейчас». Концепция простых решений уверяет, что дорога к идеалу проста и хорошо заметна и что только ущербные люди отказываются идти по ней.

«Не излечиваются те люди, которые не могут или не хотят целиком подчинить свою жизнь этой простой программе»[87], – так гласит книга АА, своего рода библия этого содружества. Кто же эти несчастные, кому не дано пройти двенадцать шагов? Это «мужчины и женщины, которые органически не могут быть честными сами с собой». Ух ты! Сформулировано беспощадно. Но именно такой посыл сопровождает большинство подходов к изменениям. Они подразумевают или говорят прямо, что те, кто неспособен пройти легкий путь к раскрытию своих талантов, – неудачники, чье поведение близко к безнравственному.

Эти чувства могут подразумевать надежду, но это не значит, что их нужно назначать как средство, способствующее переменам. Однако именно такого подхода придерживаются сторонники волшебных пилюль и чудесных излечений, рассматривая нежелание меняться как позорное свидетельство вашей ущербности. И эта черная метка затем тормозит глубокие размышления, которые ведут к преобразованиям.

Когда вам говорят, что нужно взять ту часть вас, которая не хочет меняться, и выбросить на помойку, вы получаете сигнал игнорировать этот элемент, не признавать его значимость и неизменную связь с вашей жизнью. Таким образом, становится сложнее проанализировать, почему вы останавливаетесь на пороге преобразований. «Не о чем и размышлять», – нашептывает вам подобный посыл.

Чем больше нежелание перемен кажется вам отталкивающим, недостойным вашего внимания, тем с большей вероятностью вы будете противиться преобразованиям. Отворачиваясь, вы не видите, что сохранение статус-кво логично, не понимаете его роли в своей жизни, не думаете, что таким образом защищаете надежду, и не сможете одобрить такую позицию.

Мэри страдала не только от постигших ее неудач. В результате лечения у нее развилось ятрогенное расстройство. Девушка обратилась к врачам, чувствуя себя полностью сломленной. Когда мы чувствуем упадок духа, мы обращаемся к неврологам и психиатрам. Однако специалисты лишь подтвердили, что Мэри воспринимает себя правильно. Акцентируя внимание исключительно на плюсах преобразования и полностью игнорируя защитную реакцию в виде нежелания меняться, они привели Мэри к состоянию перенасыщенности проблемами. Эти врачи видели лишь один сдерживающий фактор в ее жизни, не замечая надежды, которая толкала девушку вперед.

Неужели ей попались плохие специалисты? Нет. Может быть, эти ужасные люди задались целью расстроить жизнь Мэри? Исключено. На самом деле они, скорее всего, изо всех сил старались выполнить свою работу как можно лучше, только представление о том, что статус-кво может быть приемлемым выбором, находилось за рамками их понимания. Медики руководствовались благими намерениями. Но все мы знаем, куда они часто приводят.

Свернув с автострады простых решений на изрытую колдобинами тропу надежды и страха, Мэри поняла, что в основе нежелания меняться лежит стремление защитить себя. Она отказалась от повсеместно принятого подхода к переменам. И это хорошо, поскольку такой подход – преднамеренно или нет – нас не меняет, считая преобразования единственным логичным решением.

В индуистской религии бог Вишну, отвечающий за сохранение мироздания, наделен защитными силами. Он соседствует с Шивой, богом разрушения и перемен, и Брахмой, создателем Вселенной, и все они равны. Вишну изображают в голубом цвете, как бескрайнее вечное небо. Он уравновешивает действия других богов, и наоборот.

Сила, которая побуждает нас ничего не менять, – это наш внутренний Вишну. Механизм самозащиты, гарантирующий защиту и безопасность, способен спасти вам жизнь, как в физическом, так и в психологическом смысле. Да, эта сила может сделать ваши начинания менее впечатляющими и часто останавливает на пути к запланированному развитию, но она заслуживает уважения.

Такую точку зрения на сопротивление переменам сложно осознать. В сравнении с убедительностью простых решений и чудесных средств, опора на веру может показаться слабым аргументом. Более того, защищая свое нежелание меняться, вы превозносите то, что может завести на неверную дорогу. Другими словами, тот факт, что статус-кво несет защитные функции, вовсе не означает, что отказ от преобразований – это хорошо.

Стремление сохранить все как есть исходит из наиболее благожелательного источника – любви к себе. Но, как и любое другое проявление любви, оно может оказаться ошибочным.

Представьте себя на оживленном перекрестке. Вы спешите и рассеянно делаете шаг на проезжую часть, забыв посмотреть, свободен ли путь. Сзади протягивается рука, хватает вас за плечо, удерживает на месте. Те силы, что препятствуют изменениям, – такая рука, она защищает вас от движущихся навстречу машин, то есть пугающего чувства беспомощности. Этот импульс исходит из той же части вас, которая отвечает за вашу безопасность в других сферах жизни, а потому занимается неблагодарной работой, заботясь, чтобы вы были одеты, сыты и имели крышу над головой. Именно она стимулирует вас убирать комнату, поддерживать порядок в офисе, не выходить за рамки бюджета и включать сигнал поворота при каждом перестроении. Эта часть сознания отвечает за вашу безопасность, потому она и активизируется.

Сила сопротивления совершает много ошибок, стремясь схватить вас за плечо раньше, чем нужно, или неадекватно реагируя на риск. Она слишком осторожна, когда этого не требуется, и дает вам команду бежать, лишь только на горизонте появился признак разочарования или тревоги.

Мне легче понять природу этой чрезмерной осторожности и желания парализовать деятельность через аналогию, как я защищаю своих близких. С беспокойством вмешиваясь в их жизнь, чтобы уберечь их, я совершаю промахи и вижу зеркальное отражение ошибок, которые допускаю, сопротивляясь переменам. Любовь есть любовь. Неважно, речь о дорогих мне людях или обо мне самом, она всегда создает путаницу.

Моему сыну Максу 19 лет, и он сейчас пишет собственную историю в компании Crayola. Он прислал мне на мобильный телефон фотографию, где они с девушкой и собакой едут на фургоне через Калифорнийскую пустыню. Девушка высунула телефон в пассажирское окно, все трое смотрят в камеру и ухмыляются. Это олицетворение свободы и полного счастья. Я написал ему в ответ: «Она не пристегнута, а ты не смотришь на дорогу». Уверен, что сын воспринял мой ответ как пощечину, безучастность к тому, что он хотел сказать. Но я видел на этой фотографии лишь опасность.

Как и все родители, я стремлюсь защитить свое чадо. Это также подразумевает, что часто я захожу слишком далеко в своих желаниях и они не соответствуют уровню его независимости. В основе всех ошибок, которые я совершаю, всех мелких неприятностей, которые могут задеть его гордость, лежит любовь. Сдерживающая сила в момент преобразований сродни родителям. Она хочет защитить нас и уберечь от мучений. Иногда мы страдаем от такой опеки. А иногда она нас спасает.

Мастера кинцуги – японского искусства реставрации керамики – не маскируют трещины, а заполняют их золотым или серебряным порошком. Так и с любовью: ее следы можно обнаружить там, где была тенденция к сохранению, даже если в этом месте в душе возник разлом. Точнее говоря, потому что в этом месте разлом.

Вот еще одна причина, почему я сделал ошибку, ответив Максу: возможно, он читал мое сообщение, управляя машиной, в которой сидели его ухмыляющиеся компаньоны. Мой ответ отвлек его от процесса, на котором он должен был сосредоточиться. Помогая ребенку, нельзя избежать ошибок. Так же, как и помогая себе. Что-то пугает больше, чем на самом деле; иногда опасность значительнее, чем вы предполагали; часто достижимое кажется недостижимым; а порой задача слишком сложна. Стремление обеспечить свою безопасность в условиях неопределенности – неплохой вариант. Такая стратегия всегда неидеальна. Но это нормально. Любовь тоже неидеальна. Часто она щербата и надтреснута.

В нашем сознании две колонки: одна – недовольство собой, другая – любовь к себе. Очень сложно, если вообще возможно, избавиться от критики – этого бесцеремонного чувства стыда в своем сознании вне зависимости от его масштабов. Но если вы осознаете: то, что вам не нравится в себе, порождено часто ошибающимся тревожным чувством из-за любви к себе, – вы переместите эти ощущения из первой колонки во вторую. Это укрепит ваши движущие силы, основанные на надежде и вере в себя, а также ослабит сдерживающие факторы и их посыл, что вы слишком расклеились и не сможете взять ответственность за свою жизнь.

Снова представьте себя на перекрестке. В этот раз вы смотрите на светофор. Вот-вот загорится зеленый. Вы следите за движением, знаете, что автомобили сейчас остановятся. Делаете шаг на проезжую часть, но рука снова тянет вас за плечо назад. «Что это такое? – вопите вы. – Я знаю, что делаю!» В этот момент вы возмущены сдерживающей силой, что вас ограничивает. Ее вторжение подвергает сомнению ваши способности, препятствует вашему желанию идти вперед. Все под контролем, и этот рывок только заставил вас замедлить шаг. Вы стряхиваете руку с плеча и устремляетесь вперед, негодуя и оставляя сдерживающую силу далеко позади. Через несколько кварталов вы успокаиваетесь и начинаете думать не о последствиях рывка, а о его причинах. «Хотела ли эта сила подвергнуть сомнению мою независимость? – размышляете вы. – Возможно, она просто опасалась за мою безопасность? В иных обстоятельствах это спасло бы мне жизнь!» Вы замедляете шаг, надеясь, что сдерживающая сила вас догонит. Вы не питаете иллюзий, зная, что она снова что-нибудь выкинет, что выведет вас из себя. Но что же делать? Эта сила вам нужна.

Когда вы решаетесь на перемены и готовитесь к прыжку из существующего в желаемое, вы делаете шаг к пропасти неизвестности, где вас ждут риск разочарования и изнуряющее чувство беспомощности. Заботливый родитель, сидящий внутри вас, не хочет, чтобы вы подходили слишком близко к краю этой пропасти. Он боится за вас, не желает, чтобы вы пострадали. Эта тревога заставляет его совершать ошибки: замедлять ваш темп, сковывать движения на пути к переменам. И все-таки этот родитель вам нужен.

Вы не можете хирургическим путем удалить все грубые ошибки, не затрагивая способность сдерживающих сил охранять вас. Без них вы бы не воспринимали сигналы об опасности и подвергались бесконечным травмам. Ваш Вишну тоже ошибается. Но эти ошибки не такие уж серьезные по сравнению с трагическими событиями жизни, где сдерживающие силы отсутствуют.

Когда желание ничего не менять перевешивает движущие силы преобразований – и вы перестаете соблюдать диету, ходить в спортзал, откладываете на потом курс итальянского или делаете себе поблажку в виде курения, – часто возникает опасность потерять контроль над своей жизнью. Но в основе отказа от перемен лежат и другие, прекрасные причины, продиктованные любовью и заботой о себе, и они стоят того, чтобы вы о них подумали.

Я хотел бы вместе с вами рассмотреть десять таких причин.

Читая главы следующей части, не спешите и не осуждайте сильно тот элемент сознания, который хочет уютно свернуться в теплом гнездышке существующей реальности. Отнеситесь к нему с юмором и снисхождением. Сосредоточьтесь на намерениях этой силы, а не на ее часто разрушительных последствиях. Умейте увидеть золото в трещине. Эта концепция, возможно, заставит вас задуматься об изменениях. А может, вы решите пока оставить все как есть. Случатся преобразования на этот раз или нет, обещаю, что понимание и, возможно, благодарность по отношению к тем силам, что сдерживают вас, подготовят вас к тому, чтобы рискнуть и сделать шаг вперед.