Левенхет Калашник Владимир

40 день Глора, 537 г., в нескольких километрах от Гелемоны

Марка начало сильно трясти, ужас, который его одолел, был настолько силен, что он вот-вот потеряет сознание. Неужели это именно тот страх, который внушают находящиеся рядом плакальщики. Увидев рядом лежащего Тарма, плакальщик зарыдал, настолько сильно, что так вряд ли заплачет даже человек, которому заживо отрезают конечности. Плакальщик сразу же накинулся на раненого и заключил его в крепкие объятия, обхватив все тело и свесив свой призрачный череп ему на плечо. Он всё также рыдал, и слезы начали литься ещё сильнее прямо на Тарма.

Марк посмотрел на лицо друга. Оно застыло в гримасе ужаса, и он не мог произнести ни слова. Кожа Тарма начала усыхать, в какой-то момент он стал похож на старика. В следующее мгновение, его плоть стала гнить, и Марку пришлось своими глазами наблюдать, как бледнеют безжизненные глаза его друга, оставляя пустые мертвые глазницы. Уже через пару секунд тело мальчика превратилось в сгнившую плоть, которая рассыпалась в прах.

— Ты понимаешь почему это произошло? — в голове прозвучал женский голос, выбивший Марка из оцепенения.

Он осмотрелся по сторонам и увидел девушку, сидящую позади него на камне, чей вид по-настоящему испугал, лежащего на песке Марка. У неё были длинные растрёпанные чёрные волосы, одета в такого же цвета разодранную мантию, кожа неестественно бледная для человека, прям как у трупа. У неё был очень истощённый вид и худощавое лицо. Она уставила свой взгляд ярких голубых уставших глаз на Марка, и ему почему-то показалось, что он уже где-то видел такие глаза. Точно, они напоминали глаза Виктора, но только с имеющимися зрачками. Марк на мгновение задумался и вспомнил про Виктора, потом про Шилу, Бракаса и Фимало, после чего посмотрел на, до сих пор разлагающегося, Тарма. Значит опять сон? Голос девушки отчётливо звучал в голове, хотя она находилась совсем рядом, и именно после того, когда она обратилась к нему, мальчишка начал осознавать, что это обычный кошмар. Но странность заключалась в том, что выглядело всё по-настоящему.

— Это событие наложило на тебя сильный отпечаток, — вновь заговорила девушка, — но ты, Марк, так и не понимаешь, что произошло в ту ночь. Или же не хочешь понимать? Скажи, почему он его убил?

— Что? — растерялся он, — Ты о чём? Кто ты?

— Столько раз наблюдать за одним и тем же, — с грустью она приложила руку к своему лицо и отвела взгляд от Марка, — и всё без толку. Посмотри ещё раз… Посмотри ему в глаза.

Марк вновь перевёл взгляд на плакальщика и Тарма. Призрак всё также обхватив мальчишку, лил яркие слёзы, а останки в его лапах не торопились рассыпаться в прах, застыв именно на одном временном моменте. Лицо Тарма всё ещё было различимо, и Марк посмотрел в его опустевшие глазницы в которых виднелась только пустота, подобная той, что он видел в маске у Шилы.

— Прислушайся, — вновь произнесла девушка, — ты слышишь его?

— Нет, всё хватит! — Марк не смог вынести увиденного ещё раз и отвёл взгляд от происходящего, осознавая, что это всего лишь сон.

— Хм… — оценивающе посмотрела она на мальчишку, — до сих пор не понимаешь? Бедный Марк. Значит ещё не время… Не волнуйся, я никуда не тороплюсь, а вот тебе стоило бы.

Проснувшись, Марк в ужасе вскочил, и вновь получил очередную порцию испуга. Прямо перед ним вплотную сидела Шила, чья маска возникла у лица мальчика в тот момент, когда сознание ещё не совсем отошло ото сна. Он сразу же откинулся от неё, а Шила даже не дёрнулась и продолжила с любопытством смотреть на него. Бракаса в палатке не было, а это значит, что все уже проснулись и даже наверняка подкрепились, как всегда не дожидаясь тех, кто любит долго поспать.

— Доброе утро, Марк, — спокойно поприветствовала его Шила.

— Ты меня испугала! Чего здесь сидишь?

— Просто мы поспорили, и я контролировала начало процесса, который по сути, и является объектом всего спора.

— Пожалуйста, можно немного понятнее?

— Мы с Фимало поспорили, что сегодня ты проснешься не вскрикивая в ужасе от своих кошмаров, а как нормальный довольный человек. Кстати, я проиграла. О, — она подняла указательный палец, одной из рук, вверх, — придумала! А давай расскажем, что всё было иначе!

— Я всё слышу! — снаружи прозвучал голос Фимало, — Половина твоего ужина моя!

— Вам смешно, да? — Марк был очень недоволен темой их спора, — Нашли чем развлекаться! Меня эти кошмары скоро в могилу сведут.

— Не бойся, Марк, — отмахнулась Шила, — от кошмаров нельзя умереть, от них можно только сойти с ума, стать помешанным, а это намного хуже смерти.

— Хватит, ты не умеешь успокаивать. Все давно проснулись?

— Уже позавтракали и готовы отправляться в путь, — радостно сообщила она.

— Здорово, вы как всегда очень вежливы, друзья, — съязвил Марк.

— Ты какой-то злой с утра.

— Я не злой… Прости, приснился странный кошмар. Не такой как все остальные, он был более, — Марк на мгновение замолчал, — реальный что ли? Не бери в голову, пошли наружу.

Марк надел свою шёлковую чёрно-зелёную накидку и вместе с Шилой выбрался из палатки. Второй палатки уже не было, её собрали и погрузили на леовина, что вместе с остальными утолял жажду в ручье, вблизи лагеря. Трое наёмников сидели вокруг тлеющего костра с пустым вертелом, на котором, судя по всему, ещё совсем недавно жарилось что-то мясное.

— Жаль зайчик был маловат, — такими словами встретил его Виктор, — но на то чтобы зубы почесать сойдёт. Ты чего такой грозный, антиец? Не боись, мы оставили для тебя ножку. Бракас отдай ему, а то он с утра не в духе.

— Он сказал, что ему опять приснился кошмар, но очень необычный, — Шила села на бревно рядом с костром, между Фимало и Виктором.

Состояние было странным. Марк до сих пор не понимал реальность это или всё тот же сон. Мысли плавали, но немного собравшись, он всё-таки решил не обращать внимания на эти мелочи и уселся рядом с Бракасом. Наёмник протянул ему небольшую заячью ножку, Марк благодарно кивнул и принял её, но есть не торопился.

— Вот поэтому, — начал говорить Бракас, — я и просыпаюсь раньше тебя, потому что ты задолбал каждый раз вскакивать, как ужаленный! Первый раз его конечно удалось угомонить, но я не собираюсь делать это постоянно.

— Ты просто дал мне по лбу, когда я встал, — с обидой сказал Марк.

— Не благодари! Жри свой завтрак и уматывай собирать наше скромное семейное гнёздышко, мы уже давно должны быть в пути!

Марк откусил небольшой кусок мяса, вкус как всегда был безумный. После антийской еды он надеялся, что будет привыкать к этому ещё очень долго, так чтобы это удовольствие не наскучивало никогда, но именно сейчас его лицо не выражало никаких счастливых эмоций.

— Марк, — обратилась к нему Шила, — я вчера взяла одну из твоих книг из сумки, которую ты всегда держишь при себе…

— А вы ещё удивляетесь, как она стащила мои ножи у меня из под носа? — добавил Бракас, после чего Шила продолжила.

— Это ведь обычные сказки? — из своего подсумка она достала небольшую книжку, при этом продолжая размахивать тремя другими руками, выражая свои эмоции, — По правде говоря, не очень приятного изложения. Зачем ты их с собой таскаешь?

— Ну, во-первых, хватит рыться без разрешения по чужим вещам, — он выхватил у Шилы книгу и положил рядом с собой, — а во-вторых, это не просто книга с антийскими сказками, это единственное, что осталось у меня от матери. Мы жили бедно, так что у нас особо ничего не было, кроме таких мелочей, — он вытащил из своего внутреннего кармана серебряные часы с небольшой трещиной на стекляшке, — это отцовские. Собственно говоря, всё, что я успел прихватить с собой, когда убегал из дома.

— Не хочу тебя огорчать, — посмотрел на часы Фимало, — но похоже, что они сломаны.

— Знаю, они остановились, после того, как нам удалось сбежать от антийцев в пустыне.

— Ну раз уж зашла такая тема, — Фимало вновь обратился к мальчишке, — что за сказки написаны в этой книжке? Если уж даже нашему вечно довольному лику они не понравились, то мне уже страшно представить, что сочинили антийские умы ваших фантастов.

— Ничего такого необычного…

— Первая же история, — перебила его Шила, — про храброго антийского солдата по имени Грумби, избавляющего земли от злобных нечеловеческих чудищ! Если судить по описанию, то, по сути, это были афы.

— Ничего необычного? — обратился к Марку, Бракас, — Неужели тебе читали такое дерьмо? Смерть всем, кто не является антийцем? По-твоему, я похож на злобного ублюдка!?

— Да! — синхронно сказали двое других наёмников.

— Извините, — стал оправдываться Марк, — но у нас другого не было, да и мама особо никогда не любила эти сказки, но почему-то всё равно хранила их у себя. Я так и не понял почему.

— А я тебе скажу почему… — Бракас даже не собирался успокаиваться.

— Угомонись ты уже! — повысил голос, Виктор, — Он же тебе сказал, что они для него как память, независимо от того какая дрянь там написана. Закрыли тему. Собираемся, пора отправляться в путь. Вчера мы не дошли до Гелемоны всего ничего, так что сегодня успеем перейти через Южный руб.

— Кстати, насчёт этого, — привлёк внимание, Фима, — я тебе уже говорил, что намного быстрее будет найти корабль, идущий в Княжество. По Внутреннему морю мы доберемся в два раза быстрее, чем будем пересекать половину Ночного пути. Тем более моя психика не переживёт ещё нескольких общений с долбаными земельниками.

— Я уже думал об этом. Само собой, если найдём корабль, то это будет весьма неплохо, так как я тоже не горю желанием идти через Ночной путь, но ты же знаешь, что сейчас морские маршруты до Княжества используются редко из-за смерти всех ведущих торговых баронов, что в основном и вели обмен с Гелемоной и Челоком. Так что как повезёт.

— Хочешь сказать, что все эти бароны погибли разом? — удивился Марк.

— Ах да, точно. Ты же совершенно не знаешь, что за обстановка сейчас в Княжестве, и ты Шила, наверное, тоже. В середине прошлого света князь Лееф принимал посла из Ливрийского Савихата и по этому случаю собрал всех баронов государства. Что-то произошло, в результате чего, через магический разлом в тронный зал проникли неизвестные твари и уничтожили всю верхушку Княжества, включая самого князя и его единственного сына. Древний княжеский род, основавший страну, теперь истреблён, с тех пор у Княжества нет единства, а большая часть всей власти в руках у двух оставшихся баронов, чьи имена ты уже слышал, Мейборн и Крикс. Армия разрознена, так как двое оставшихся командующих подозревают во всём произошедшем Мейборна, власть погибших баронов разрывают между собой мелкие дворцовые служащие. Ещё и эта активность Белого Ордена, появившегося как из-под земли, и не весть откуда взявшиеся преступные гильдии убийц и воров, вышедшие из трущоб чёрных шпилей. В общем ситуация не очень приятная, а посреди всей этой надвигающейся с юга войны, выжившие бароны не горят желанием выбирать новый княжеский род или другую форму правления.

— Долго же я просидела в плену, — задумчиво произнесла, Шила, — столько всего интересного и забавного произошло!

Все в недоумении уставились на лика, не понимая, как можно считать всё вышесказанное забавным, но ничего не ответили, так как каждый понимал её странности. Судя по всему, в Княжестве сейчас не менее опасно находиться, чем в том же самом Анте, хотя выводы делать ещё слишком рано. Если в Анте, люди живут, зная, что единственная опасность, которая может им грозить — это та, которая исходит от своей же армии и власти, то в Княжестве всё должно быть по-другому. Там народ должен верить в то, что стража защит всех даже ценой собственной жизни, если верить всему тому, что Марку рассказывали наёмники. Во время таких разговоров про благосостояние их страны, мальчишке стало очень грустно, так он не мог рассказать что-то хорошее про свой Ант. А ведь раньше всё было совсем по-другому.

— Марк, ты почему до сих пор сидишь? — уставил на него злой взгляд Бракас.

Мальчишка встал с бревна и отправился собирать их палатку, по пути доедая свой завтрак. Фимало, уже было собрался идти забирать от ручья леовинов, но Шила бегом опередила его, чтобы взять под свою опеку, так сильно любимых её животных.

— Если бы ты меня послушал, — с недовольством начал говорить, Бракас, — то возможно мы бы уже были дома. Надо было остаться в Челоке, а там глядишь и какой-нибудь воздушный торговый корабль прибыл, который за чисто символическую цену или хорошую порцию угроз, смог бы отвезти нас хоть до Кшкалахаса!

— Не включай дурака! — возразил Виктор, — Ты прекрасно знаешь, что воздушные суда — это редкость, тем более среди гильдий. В том же самом Княжестве насчитывается всего с десяток гильдий, обладающих одним или двумя кораблями.

— Но ведь есть же одиночные воздухоплаватели, которые как раз-таки и занимаются транспортировкой по всему Междумирью!

— Ну не знаю. Всё-равно мне кажется, что мы так могли долго прождать. Не забывай про то, что у нас на хвосте сидели антийские солдаты, которые только и ждали возможности перерезать нам глотки во сне. Моя торопливость, считай, избавила нас от более крупных неприятностей.

— Значит и у вас тоже есть дирижабли? — поинтересовался Марк, занимающийся сворачиванием тканевой палатки.

— Дирижабли — это у вас в Анте, — ответил Виктор, — а у нас воздушные корабли, летающие за счёт огромного количества волшебства и специальной магической пыльцы, секрет создания которой доступен далеко не всем. Такие суда не может позволить себе не то, что любая гильдия, но и не каждая страна. Все крупные страны имеют собственный воздушный боевой флот, за исключением Алькарского Королевства, Мертвоземья и Союза Акрисы. Алькары очень сильны на земле, даже без воздушных кораблей, угроза с воздуха для них не помеха, так как их колоссы могут сшибать всех на большой высоте.

— А вот и наши зверушки! — довольная Шила привела за поводья трёх леовинов.

— Марк, ускорься, пора выдвигаться.

37 день Глора, 537 г., город Шитра, Красная Империя

На главной площади скопилось большое количество народа, в связи со скорой казнью преступников. Имперские тюрьмы никогда не отличались нехваткой мест. Правители всегда считали, что прокармливать тех, кто без какого-либо оправдания отнимает жизни других, является своего рода преступлением, и Аионэ в какой-то степени даже был с этим согласен. Пилимского командира гарнизона Шитры всегда привлекала справедливая судебная система его государства, всегда готовая вынести справедливый приговор и принять во внимание все оправдательные сведения, способные спасти от смертной казни, но не от заключения. Тем не менее публичных казней в Шитре всегда хватало, и самое противное для командира было наблюдать, как радуется этому простой народ, как они улыбаются и ликуют, когда очередного смертника ведут на эшафот. Глупцы и понятия не имеют об истинном значении смерти и о том, как внезапно обрывается чужая жизнь. Но для них самое главное, что смерть именно чужая. Красная Империя одна из самых богатых и могущественных стран, и их проблемой сейчас является излишняя разбалованность собственного народа, которому в процессе экономического и политического развития, всегда становиться всего мало, в том числе и зрелищ.

Основной частью населения Шитры, как и везде, являлись пилимы, но именно здесь, на севере, в избытке можно встретить и роггов, так как до присоединения этих земель к империи, именно они заселяли все северные края. Особых различий между регионами страны не было, кроме того, что южная часть империи постоянно находилась в объятиях вытекающих из русла рек, разливающихся на огромные области, из-за чего приходится передвигаться чуть ли не по колено в воде. Но это было привычным явлением для южной империи, не говоря уже про некоторые регионы, где реки не сходят в русла годами. Здесь же, на севере, водоёмы были благоприятны и всегда оставались в одном и том же состоянии. Что-что, но вот архитектура городов и деревень Красной Империи всегда была однотипной, даже здесь в Шитре, где сейчас проходил Аионэ, направляясь в свой гарнизонный кабинет. Здания городка не такие высокие, как в Шаркае или Городе Крока, здесь на севере красоваться не перед кем, дальше только горные хребты, за которыми расположилось Алькарское Королевство — не самые большие ценители искусства. Самые высокие здания Шитры были всего в три этажа, но даже эти скромные домики являли собой всю красоту имперской архитектуры: сочетание различных материалов и красок, среди которых само собой преобладал красный цвет, но главной особенностью были вогнутые крыши с острыми задранными вверх концами со всех четырёх сторон. Империя всегда брала за правила делать здания только из древесины, исключением являлись лишь военные укрепления и дворцы с крепостными стенами.

Вчера из столицы пришло магическое сообщения от императора Фэя Ао, о том, что Аионэ должен в кратчайшие сроки мобилизовать все северные войска и отправиться на восток к границам Северных болот, пересекая Великую реку. Первые же мысли командующего были о надвигающейся войне, но прослушав сообщение дальше, оказалось, что всё было не так критично. Глафы — народ небольшого Царства Болот, попросили защиты у Красной Империи, в связи с тем, что алькарская армия вскоре собирается пройти через Северные болота, чтобы выйти к Ночному пути и продолжить свой поход до пустыни Ливри. Болотный народ боится того, что алькары вновь, как и пятьдесят лет назад, захотят покорить их земли и прибрать к рукам своего королевства. Большой пользы от болотных земель не было, но для алькаров это дело принципа, они всегда стремятся выйти из любой ситуации победителями. Тогда глафы отчаянно сопротивлялись захватчикам, но ситуацию спасло именно давление со стороны императора. Алькары не дураки, чтобы развязывать войну с империей из-за каких-то мозолящих глаза болот. В связи с этим им пришлось отступить. С тех пор, их отношения с южными соседями никак не улучшились, а остались всё такими же холодными, тем более, что девять лет назад, они нашли себе нового недруга в лице Княжества. Вот поэтому часть имперской армии и должна стать возле границ болот, для того, чтобы полностью исключить факт нападения алькарских войск на глафов внутри болот, хотя Аионэ полностью уверен, что такого не произойдёт, так как алькары жестоки, но совсем не подлецы. Их народ уважает честь и достоинство. Но как говориться перестраховаться не помешает, тем более, что Царство Болот всегда являлось верным союзником империи.

Длинное двухэтажное здание военного гарнизона, имеющее каменные опорные стены, располагалось в конце центральной площади, куда прямо сейчас и пришёл командующий Аионэ. Поднявшись по широким ступеням высокой лестницы, он оказался перед открытыми входными дверями в здание, по обе стороны от которых несли службу двое пилимских стражников, облачённые в чёрные гарнизонные доспехи с остроконечными шлемами. Помимо их, в проходе стояло ещё двое роггов — серокожие громадные существа с вытянутыми мордами и рогом, растущим кверху на носу. Они облачены в привычные для роггов позолоченные доспехи с большими наплечниками, и вооружены висящими на поясе тяжёлыми шипованными булавами, которыми они могут превратить кого угодно в кровавую отбивную.

— Командующий, — поприветствовал его один из роггов, после чего оба сделали небольшой поклон, уперев кулак одной руки в ладонь другой и расставив локти в стороны, и Аионэ ответил тем же, — у нас хорошая новость. Со всех окрестных деревень удалось созвать ещё три тысячи воинов из народа роггов. Они прибудут к Шитре уже завтра, поэтому мы сразу же можем отправиться к Великой.

— Очень хорошо, — заключил Аионэ, — значит можно считать, что северная имперская армия собрана. Вот только перейдя Великую и дойдя до Царства Болот, кто знает сколько мы можем там простоять в ожидании, когда алькары соизволят отправиться в путь. Полсвета? Свет? Нужно лучше подготовиться в плане продовольствия, так что выйдем послезавтра.

— В Ночном пути полно деревень земельников, — низким громким голосом ответил ему рогг, — дойдя до болот можно наладить поставки провизии от них.

— Я не сомневаюсь, что даже одна деревня земельников способна прокормить целую армию в одиннадцать тысяч воинов, однако ближайшая крупная деревня находится слишком далеко от болот, поэтому нам в любом случае понадобится как можно больше еды на первое время.

— Думаете алькары способны напасть на болота?

— Нет, но опять же-таки стоит перестраховаться. Если это произойдёт, то мы будем вынуждены вмешаться, так как глафы — старые друзья империи, а империя как наиболее сильное государство должно заботиться о слабых. Учитывая, что глафы располагают армией всего в пять тысяч воинов, их щитом от любой угрозы всегда были непроходимые болота. Собственно говоря, алькарам вряд ли нужны эти болота, поэтому беспокоиться не о чем. Сам факт того, что алькарская армия выходит из своего королевства — вот что больше всего настораживает.

— Но ведь они идут сражаться с антийцами в Ливри, — рогг немного замялся, но потом продолжил, — в отличии от нас.

— Императору и его генералам гораздо лучше смотреть на эту ситуацию, и я верю — они знают, что делают. Просто отправляться в пустыню и погибать в бою с превосходящими силами противника, я не считаю разумным. Здесь нужно думать, как победить правильно. Тем более до меня недавно дошла информация, что если алькары всё же дойдут до пустыни, то мы и Лесное Королевство отправимся вслед за ними, так как бок о бок с алькарами победить шансов больше.

— Правда? — оживился один из роггов, будто бы услышал ответ на давно волнующий его вопрос, — Значит мы всё-таки вступим в войну!

— Это уже зависит от алькаров, — с неуверенностью в голосе сказал Аионэ, — видите ли, алькарский король лишь выразил желание вступить в войну, но не сказал в какую.

— Вы думаете…

— Займитесь продовольствием, — Аионэ похлопал одного из роггов по огромному плечу, и, прошмыгнув между ними, зашёл в здание, направляясь к лестнице на второй этаж.

Внутри гарнизонного штаба, который по совместительству ещё и являлся темницей в подвале для заключённых, кроме нескольких стражников никого не было. Аионэ никогда не разрешал нести службу возле своего кабинета, так как его всегда настораживал тот факт, что прямо под дверью кто-то находится, тот, кто запросто может подслушать все важные разговоры. Он добрался до красных деревянных дверей с изображением символа Красной Империи в виде разделённого круга с эмблемой речной рыбы и дракона, и, открыв ее, вошёл внутрь своего скромного уютного кабинета. Именно уют был самым важным аспектом для командующего Аионэ, так как, посвятив всего себя служению своей стране и не имея семьи, он круглыми сутками проводил время именно здесь, в месте, которое стало для него домом. В Шитре у Аионэ имелся прекрасный роскошный домик, недалеко от главного рынка, однако там он появлялся крайне редко, например, когда хотелось полностью отвлечься от работы и не сидеть в кабинете, в ожидании, что вот-вот кто-то постучится в дверь по какому-либо неважному делу.

Заперев за собой входную дверь, он провёл рукой по небольшому сосуду висящему на верёвке слева от входа, и из него мгновенно вылетела маленькая вспышка света, застывшая у потолка и немного осветившая помещение. Аионэ вздохнул. Само собой, здесь был беспорядок, на полу валялись различные пергаменты, одежда и даже несколько пустых кубков. Будет неприятно, если его, командира северных войск, будет отчитывать за беспорядок какая-либо большая фигура из центральной империи, неожиданно нагрянувшая с проверкой. Аионэ и самому не нравилась такая обстановка, но постоянная занятость никак не позволяет навести здесь порядок, а от помощи прислуги командир напрочь отказался, так как считал непозволительным рыться кому попало в его вещах. Не осмотревшись по сторонам, он сразу направился к своему письменному столу, чтобы немного расслабиться, выкурив одну трубку со шнахом.

— Командующий Аионэ Яио, — послышался голос позади него, — доброго дня.

Справа от входа в роскошном шерстяном кресле сидел неизвестный мужчина в кожаной, местами стёртой, коричневой куртке. Это был антийский раскольник с густой неаккуратной щетиной и немного хриплым голосом, по которому можно предположить о сильной тяге к табаку.

— Прошу прощения за неожиданное вторжение, — продолжил раскольник, — тем более без приглашения. Но мне было очень неуютно ждать вас так долго на улице, а здесь довольно-таки приличное кресло, которое не может не радовать мои кости, после стольких дней ночлега в палатке под открытым небом.

— Как вы сюда вошли? — без какой-либо паники, спокойно спросил Аионэ.

— Было открыто, вот я и зашёл.

— Ясно, значит, у меня будет серьёзный разговор с моей хвалёной стражей. Но будет ли?

Аионэ ещё раз осмотрел своего собеседника и заметил, что у того на поясе висело два кремниевых пистолета очень странной конструкции. Вместо одного ствола, у них было целых шесть тонких, расположенных по кругу, таким образом, чтобы при воспламенении пороха в скважине одного, механизм подавал к спусковому курку другой ствол, обеспечивая шесть выстрелов подряд без перезарядки. Сразу видно, что пистолеты самодельные, так как такой сложный механизм могли воспроизвести для целой армии только антийские инженеры. Аионэ сделал вывод, что перед ним мог быть охотник за головами, которого возможно прислали убить командующего. Но кому выгода от его смерти? Аионэ молчал и просто вопросительно смотрел на раскольника.

— Ах да, — спохватился незнакомец, — прошу простить мою невоспитанность. Меня зовут Асторн. Асторн Трамбул.

— Ну, что ж, Асторн, — Аионэ достал из ящика стола небольшую деревянную коробку и пару железных стаканов, — могу предложить покурить шнаха и чего-нибудь выпить.

— Весьма неожиданно с вашей стороны предлагать всё это незваному незнакомцу.

— Ну, я ведь должен хоть как-то сгладить неудобство за весь этот беспорядок, — пилим, оглянулся по сторонам, акцентируя внимание на окружающем их бардаке.

— По-вашему это беспорядок? Поверьте, такая обстановка даже добавляет немного уюта, по моему мнению. Хотя возможно я просто такой же неряха, как и вы, — усмехнулся Асторн, — выпить я никогда не против, а вот насчёт покурить, то от этого, пожалуй, откажусь. Я видите-ли бросаю, вредная привычка, а вы в империи кроме своего шнаха ничего и не курите. Хоть это, по сути, и непривыкаемый наркотик, но его запаха не выношу.

— Как говорится, каждому своё, — Аионэ подошёл к шкафу в правой части комнаты и достал оттуда графин с крепким зерновым напитком небольшого фиолетового оттенка.

— Должен сказать, что у вас весьма удобное кресло. Тонталийская мебель?

— Верно, — подтвердил пилим, — коротышки Тонталии знают толк в этом деле, ведь не зря являются главными торговыми партнёрами всех крупнейших государств Междумирья.

Он наполнил жидкостью оба стакана, взял один, после чего уселся в кресло за свой стол, доставая деревянную трубку, и стал набивать её шнахом из деревянной коробки. Аионэ взглядом указал Асторну на красный деревянный стул напротив своего стола, и наёмник не заставил себя долго ждать, пересев туда, куда указал хозяин кабинета.

— Ну, — поднял стакан Асторн, — предлагаю выпить за неожиданное знакомство.

— Я бы сказал слишком неожиданное.

Они легонько ударились стаканами и залпом выпили очень крепкий алкоголь, от которого Асторн даже не поморщился, в отличие от командующего, не переносящего никакие алкогольные напитки, кроме тех, что делались из, всё того же, шнаха. Аионэ поставил стакан на стол, взял длинную деревянную палочку, одну из тех, что аккуратно лежали рядом, и приложил конец к гладкому круглому камушку, от которого она сразу загорелась. Поднеся горящий конец к своей трубке, он раскурил шнах, после чего удобно развалился в своём кресле и обратился к Асторну.

— Интересное у вас колечко, — Аионэ смотрел на серебряное кольцо с ярким бурым камнем на среднем пальце левой руки Асторна, — ни разу не видел бурого самоцвета. Магия?

— Верно, — подтвердил Астрон, — это своего рода подарок, но давайте не будем об этом.

— Как скажете, просто я знаете ли ценитель различного магического барахла. Теперь, когда все формальности соблюдены, предлагаю перейти к делу. Я до сих пор надеюсь на то, что вы здесь не для того, чтобы меня убить.

— Не в моих правилах любезничать со своими жертвами и пить зерновые настойки за знакомство.

— Значит, жертвы всё-таки были.

— И далеко не одна, но сегодня я здесь совершенно по другому делу. Думаю, вам известно имя некоего Еамио Юи.

— Смеётесь? Кому в Красной Империи неизвестно имя верховного мага страны?

— Скажем, есть ещё один чародей — мой работодатель, который состоит в очень хороших отношениях с вашим верховным магом. Он получил от него магическое сообщение в котором говорится о том, что в Шитре находится некая личность, знающая ответы на интересующие нас вопросы. И вот я прихожу сюда, в кабинет пилима, который в курсе всего, что здесь происходит, и надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

— Могу ли я поинтересоваться, откуда вы пришли? — продолжая курить шнах, Аионэ заинтересованно слушал собеседника.

— Из Княжества, — ответил Асторн, — небольшая деревушка к югу от Крова.

— На княжеского воина или агента вы точно не похожи. Могу предположить, что из гильдии. Если это так, то я уже догадываюсь кто ваш работодатель, с которым имеет общение сам магистр Еамио.

— Вы правы, — Астрон достал из-под рубахи медальон на цепочке, в виде окровавленной розы с мечом позади, и, показав его, засунул обратно, — думаю теперь у вас не будет сомнений о правдивости моих слов по поводу вашего верховного чародея.

— У вас очень интересная фамилия, Асторн, — решил сменить тему Аионэ, — характерная лишь для одного места.

— И вы опять правы командующий, — улыбнулся раскольник, — меня нельзя назвать коренным жителем Княжества. Свой среди чужих. То же самое можно сказать и про вас. Вам должно быть не просто, будучи пилимом, командовать северной армией, более чем на половину, состоящей из живущих в этих краях роггов? Эти ребята, наверное, не очень-то довольны, что спустя столько столетий попали под командование пилима?

— Рогги очень упрямы, — Аионэ вновь наполнил стаканы настойкой, — они не любят какие-либо перемены и уж тем более не любят, когда ими командует, кто-то мельче их. Но к каждому смертному есть свой подход, который стоит лишь найти. Признаюсь, было совсем не просто добиться их доверия, но всё зависит от того, как ты им себя преподнесёшь. У меня получилось.

— Значит, вы поймёте меня лучше, чем кто-либо ещё, — Асторн взял, наполненный стакан, и выпил настойку один, видя то, что её вкус не совсем приятен Аионэ, — а теперь, если вы позволите, то я перейду к делу.

Асторн сунул свою руку во внутренний карман потёртой куртки и высунул оттуда пожелтевший свёрнутый листок, принявшись разворачивать его. Это оказался вырванный книжный лист, на котором изображены неизвестные символы, не относившиеся ни к одной известной науке. Кубические иероглифы, вычерченные одной линией, постоянно менявшей своё направление в разные стороны. И при этом совершенно не похожие друг на друга, каждый символ являл собой какую-то уникальность не присущую другим, и таких там было изображено с целый десяток.

— Вам известно, что это? — спросил у командующего, Асторн, — Эти символы имелись в недавнем отчёте по заключённым, который вы посылали в столицу. Оттуда магистр Еамио и прислал для нас сведения.

— Само собой я уже встречал такое, — Аионэ докурил шнах и положил трубку на стол, после чего всё-таки выпил свою порцию зерновой настойки, — это те самые символы, что рисует чокнутая девчонка из темницы под этим зданием.

— Что за девчонка? Вы уверены, что это те же самые символы?

— Поверь мне, эти, я ни с какими не перепутаю. Есть в них, что-то такое… даже не знаю. Думаю, ты меня понимаешь. Что касаемо девчонки, так это северянка-беженка из бледнокожих.

— То есть из исхудов?

— Да, в последние годы они довольно часто сбегают с Белых долин от гнёта Алькарского Королевства и, само собой, ищут укрытия здесь, в Шитре. Примерно дней пятнадцать назад, сестра этой северянки убила одного из моих пилимских воинов. Скормила плакальщикам.

— Чего? — впервые за всё время удивился Асторн, — Я такого даже представить не могу. Как девушка-северянка смогла скормить имперского воина плакальщикам?

— Было много свидетелей, и все твердили одно и то же. Девчонка сбросила воина с балкона городской корчмы, где они с сестрой работали, обеспечивая себе пропитание. Это было одно из тех заведений, которые работают даже по ночам, окружённое чарами, не выпускающими никаких звуков наружу, чтобы не привлекать внимание плакальщиков, тем более чёрных. Всё произошло на глазах у другого стражника, они вместе с напарником не успели дойти до казармы и остались переночевать в корчме. После произошедшего, он выволок её в главный зал, предъявив обвинение в убийстве. Она ничего не стала отрицать. Её сумасшедшая сестра начала заступаться за неё, набросившись на воина, нанеся пару укусов, в результате обе попали за решётку.

— Вы сказали, что она рисует такие же символы? — Астрон указал на пожелтевшую книжную страницу, лежащую на столе.

— Если хочешь, то можешь сам глянуть.

— Я не просто хочу посмотреть, но и попросить о том, чтобы забрать её с собой в Княжество. Командующий, я прошу послать магическое сообщение в столицу верховному магистру Еамио и сообщить о моём прибытии, я уверен, что он поручится за меня и мои действия.

— Не стоит, — отмахнулся Аионэ, — я легко распознаю лжецов, и прекрасно вижу, что вы не лжец. Северянка находится здесь, в темнице, так что можем отправиться туда прямо сейчас.

— Для этого я сюда и прибыл.

Они покинули кабинет и отправились вниз, к темнице, попутно ловя на себе недоумённые взгляды пилимских стражников, непонимающих откуда здесь взялся вооружённый раскольник. Путь до тюремных камер занял какое-то время, так как пришлось отправиться в конец левого крыла здания, где и находился спуск на нижний уровень, а там преодолеть длинный узкий коридор в конце которого ожидал вооружённый роггский воин, открывший им железную дверь. Правила были таковыми, что рогг запер вход, после того как командир с антийцем зашли внутрь, а перед этим, Аионэ взял у него большую связку ключей от камер. Нужная темница находилась на самом первом уровне, сразу за поворотом от входа, ниже уже были камеры, где держали самых опасных преступников, в основном являющихся чародеями или приговорёнными к смертной казни. Аионэ остановился возле железной двери и обернулся к Асторну.

— Прошу не удивляться, она, как я уже предупреждал, сумасшедшая.

Командующий нашёл нужный ключ, среди других пронумерованных, отомкнул замок и раскрыл двери, впуская внутрь раскольника. Перед ним предстала тёмная сырая камера с большой россыпью соломы в углу, являющейся своего рода кроватью для заключённых. Само помещение небольшого размера, примерно четыре на четыре метра с маленьким решётчатым окном наверху. У стены стояла босая молодая девушка в грязном розовом платье и зелёном фартуке, у неё были золотистые длинные растрёпанные волосы. На вид ей лет четырнадцать, среднего роста, с очень бледной, характерной для её расы, кожей сильно покрытой румянцем.

Исхуды. Внешне они абсолютно ничем не отличались от людей, кроме цвета кожи, что люди приобретают в том случае, когда насмерть замерзают от холода, от которого северяне не получают никакого вреда. Их народ многие столетия населял самые северные земли Междумирья — Белые долины, граничащие с Алькарским Королевством. Несколько столетий назад, тогдашний жестокий алькарский король, положивший начало династии, правящей и по сей день, решил расширить границы своих владений и начал с покорения Белых долин. Исхуды никогда не являлись хорошими воинами и жили мирной жизнью, выживая только за счёт рыболовства и разведения северных животных — бирнов, поэтому не смогли дать достойного отпора и вскоре с треском проиграли. С тех пор Белые долины вошли в состав Алькарского Королевства, а исхуды стали жить так как им диктуют алькары, на которых они непрестанно работают, поставляя рыбу и шкуры бирнов. Дело в том, что северяне не могут жить без холода, поэтому не все отваживаются бежать на юг, и уж тем более оставаться здесь жить на постоянной основе, как эта девчонка.

Исхудка не обращала на пилима и раскольника никакого внимания, а только продолжала что-то вычерчивать острым камнем на стене с невероятной скоростью. Все стены камеры расписаны теми самыми символами, которые Асторн видел на листке бумаги. Девчонка всё продолжала чертить и постоянно что-то шептала себе под нос, но очень тихо, так что никто не смог разобрать её слова. Асторн подошёл чуть ближе и смог отчётливо разглядеть её круглое лицо с зелёными, словно изумруды, глазами, но даже в этот момент она не обращала ни на кого внимания. Лишь продолжала писать символы на стене, на которой уже совсем не оставалось свободного места. Осматривая их, Асторн обернулся к двери и, справа от неё, на стене, увидел вычерченный силуэт странного существа, по формам чем-то, напоминающем женщину с заострённой головой и россыпью множества мелких глаз на лице. Этот рисунок чем-то пугал Асторна. Скорее всего неизвестностью, того, что мог изобразить разум свихнувшейся, а возможно даже одержимой, девчонки.

— Что ты рисуешь? — наконец спросил у неё, Асторн.

— Я не рисую, — несмотря на подростковый возраст, её голос звучал по-детски, — я учу.

— Учишь? — вновь поинтересовался Асторн.

— Учу… Точнее, она учит меня.

Асторн ничего не стал спрашивать, а лишь вновь посмотрел на пугающее изображение на стене возле входа, чем привлёк внимание командующего, которому также стало не по себе, если судить по выражению лица.

— Про кого ты говоришь? — Асторн снова перевёл взгляд от рисунка к северянке.

— Я не знаю кто она, — девчонка даже не думала отвлекаться от своего занятия и говорила с ними, не переставая при этом писать, — но могу слышать её… Она назвала мне своё имя, а я в замен назвала своё… Теперь я учу… Всё это я учу, осталось совсем немного и я буду знать всё. Она продолжает говорить.

— Так кто же? — поинтересовался Аионэ.

— Мегама.

Больше северянка ничего не ответила, и в следующую секунду вновь, что-то зашептала, но теперь Асторн мог расслышать слова, которых он совершенно не понимал по той причине, что это была абсолютно другая речь.

— Ты знаешь, что означают эти символы? — спросил Асторн.

— Конечно! Я ведь учусь, и уже почти всё выучила… Осталось совсем чуть-чуть, она учит меня.

— Вот видишь, — обратился к Асторну командующий, — что я и говорил. Она сумасшедшая.

— Я не был бы так уверен, — Асторн показал ему свёрнутый листок с символами в своей руке.

То, что произошло в следующую секунду, могло повергнуть в ужас даже самого хладнокровного и беспощадного воина. В какой-то момент пространство в камере начало искажаться, и создавалось такое впечатление, что Аионэ и Асторн с девчонкой стали незаметно перемещаться из темницы в другое место и обратно. Пространство мигало, долю секунды они находились в странном тёмном месте с неестественно грязно-жёлтым небом, в следующую секунду снова в сырой темнице. При этом менялось не только окружение, но и звуки. Это были звуки агонии, доносящиеся прямо с того места. Постоянно кто-то кричал, и крик этот совершенно неестественен для каких-либо известных существ. В какой-то момент стало невыносимо страшно. Этот страх очень походил на тот, который источают плакальщики, он просто накатывал на саму психику, и от этого не куда деться. Аионэ и Асторн стояли в оцепенении от всего происходящего, и лишь северянка всё продолжала чертить камнем символы на стене, которая то появлялась, то пропадала каждую секунду времени.

Пейзажи страшного места начали меняться, перенося всю троицу в странную тёмную пустыню с торчащими из земли, чёрными конечностями, титанических размеров, и засохшими головами неизвестных гигантов, на сгнивших лицах которых застыла гримаса ужаса. Астон ощутил, что ходит по чему-то мокрому, и, взглянув под ноги, увидел множественные кровавые лужи, стекающиеся небольшими струйками куда-то в тёмную пустыню. Пространство вновь исказилось, и земля под ногами пропала, но все остались стоять на плотном воздухе, наблюдая за тем, что было там внизу. Сотни, а возможно и тысячи ужасных существ устремили свои взгляды прямо на Асторна, хотя «взгляды» — это слишком грубо сказано, ведь глаз у этих темнокожих существ не было. Из-за мелькающего пространства, постоянно сменяющегося темницей, рассмотреть их было довольно сложно, но кое что всё-таки удалось. У них зашиты рты, а руки отрублены по самые локти, но при этом конечности продолжали парить в воздухе, кровоточа чёрной кровью. Это зрелище поистине внушало ужас. Внезапно существа, вдоволь налюбовавшись на непрошенных гостей, стали сбиваться в кучу, карабкаясь друг на друга, чтобы достать до своей потенциально добычи. В ушах между тем продолжал стоять невыносимый звон, что сопровождал происходящее всё это время.

Асторн взял себя в руки и в следующую секунду схватил девчонку за руку, отбирая у неё камень, после чего быстрыми движениями принялся расцарапывать всю стену, перечёркивая все, недавно нарисованные, символы. Пространство темницы пришло в норму, оставляя всех троих присутствующих в изоляции от тех жутких тварей. Звон и крики прекратились, осталась лишь тишина, так что можно было спокойно выдохнуть. Опасности больше нет. Командующий Аионэ стоял опёршись о дверной проём, он тяжело дышал, а из носа пошла кровь. Он зачем-то потёр себя за оба своих меленьких роговых нароста, после чего вытер кровь пальцами и изучающе уставился на них. Девчонка сидела у стены, уставив недоумевающий взгляд в противоположную стену, и не произносила ни слова. Асторн не выпускал её руку, которая была очень холодная, что являлось характерным признаком для её расы.

— Что это было? — нарушил тишину Аионэ.

— Ну вот, что вы наделали, — обиженным голосом сказала девчонка, после чего поднялась и приложила свои ладони к расцарапанной стене, — я ведь уже почти закончила обучение, а вы всё испортили.

— И параллельно спасли всем нам жизни, — добавил Асторн, — ты знаешь, что это было за место, куда нас постоянно кидало?

— Какое место? — она всё ощупывала стену, чуть ли не переходя на плач, — Вдруг она больше не захочет со мной говорить, после такого?

— Ты, что ничего не заметила? — Асторн вновь задал ей вопрос, но поняв, что девчонке на него плевать, переключил внимание на ошарашенного Аионэ, — Вы как, в норме?

— За всю жизнь я видел много дерьма, — командующий вытер остатки крови из-под носа, — но такое… Неужели это всё из-за символов?

— Именно поэтому я здесь. Думаю, мы нашли, то что искали, и вы в этом очень помогли.

— Забирай её отсюда, а я прикажу страже высечь все эти символы к чёрту, пока не случилось ещё чего.

— Как твоё имя? — Асторн развернул северянку, чтобы полностью перевести на себя внимание, но она не торопилась отвечать, а лишь изучала его пристальным взглядом.

— Орада… А ваше?