Единственный дракон. Книги 1 и 2 Сапункова Наталья

Гвардеец легко вышел из петли, полетел, слегка планируя. У него это получалось именно легко, как будто без усилий. Снизу донесся одобрительный гул толпы.

Ардай ничего не чувствовал, ему казалось, даже не дышал. Вот так трюк! Если итчане будут проделывать это на смотре, у них не будет конкурентов. Ардай такое делать не умел, да и никто здесь не умел. Отец когда-то объяснял, что посылать руха затылком вперед нельзя, рухи так не летают. Птица может потерять ориентацию, обезуметь и даже рухнуть. Ардай помнил это правило и всегда ему следовал. Рухи не летают затылком вперед! А, оказывается, летают. Это эффектный трюк, который принесет победу… кому-нибудь другому.

Он враз почувствовал усталость и опустошение, и вкус крови во рту – что за незадача, прокусил себе губу и не заметил. Вкус рухнувшей надежды.

Бал… Что ж, бал так бал.

И он полетел вниз, туда, где кружила очередь…

Они оказались во дворце, когда до открытия бала осталось несколько минут. Распорядитель громко выкрикнул их имена, и сине-серебряный флажок Эстерелов скользнул по тонкому шнуру вверх, под потолок, и присоединился к множеству поднятых флажков.

Ардай не ожидал, что их появление будет замечено, несмотря на флаг и громкое объявление – это было обычно, а в зале, помимо музыки, которая то прерывалась, то начиналась опять, ещё звучал ровный нестройный гул – люди прохаживались, разговаривали, разыскивали знакомых, собирались группами. В глазах рябило от ярких нарядов, от блеска старинных фамильных драгоценностей. Сюда никто не решился бы надеть камни, купленные по случаю на ярмарке. И, конечно, на вновь входящих почти не обращали внимания.

Их заметили. На них смотрели, улыбались, приветствовали издали, некоторые подходили поздороваться. Валента была удивлена и счастлива. Но ведь она впервые на таком балу, она не знает, как бывает всегда. Вообразила, что тут все расточают друг другу улыбки и приветствия?

Ардай предпочел бы обойтись без этого внимания. Он ведь понимал, в чём причина. Его считают чуть ли не отважным героем, после того случая с зельем. А он не чувствовал себя героем, скорее уж – дураком, которому повезло. Конечно, повезло, всё замечательно вышло – он не попал в лапы Каюбу, сохранил при себе свои секреты и кое-что узнал. Но он был бы рад, если бы о нём уже забыли.

И предстоит смотр, на котором придётся проиграть…

Они присоединились к семье именя Герена, одного из друзей отца, и только успели поздороваться, только Валента и лира Геренна обменялись положенными вежливостями, как музыка стихла, гул смолк, вышел наместник при всех регалиях, и, стукнув в пол отделанной серебром тростью, объявил о начале бала.

Сейчас он скажет короткую речь, сдобренную давно известными шутками, затем выберет даму для первого танца и пройдет с ней круг в медленном чинном фарроте, потом остальные кавалеры разберут дам и бал помчится своим чередом, а сам наместник будет сидеть в углу и наблюдать за действом. Во всяком случае, в прошлом году, на празднике по случаю Осенней охоты, где Ардай был с отцом, всё получилось примерно так. Отец говорил, что всегда бывает одно и то же. Это Валента в первый раз на большом балу. Но при этом она знает, что следует и чего не следует делать с брошенным дамой платком…

Речь наместника Ардай не слушал. Он поискал глазами женщину в сером и не нашёл. Занятно было бы заранее на неё взглянуть, какая она? Зато он увидел в дальнем углу зала группу девушек в одинаковых платьях, а рядом с ними трех пожилых дам, тоже на первый взгляд одинаковых. Понятно, что это воспитанницы школы при Обители в сопровождении своих надзирательниц. Эйду он пока не заметил, но она могла находиться и за спинами своих товарок. Решено, если Эйды нет, одну из этих одетых в розовое с белым девчонок он пригласит на танец и расспросит. И как Сарита не учла, что уж это ему никто не запретит?

Он спохватился, когда увидел, что по залу внутри широкого круга идет приезжий испектор, не спеша, с легкой улыбкой, и вокруг – тишина, ни шороха. Правильно, праздник ведь в его честь, так что он, почётный гость, а не наместник, будет танцевать первый танец и теперь выбирает себе даму.

Ардай не без удивления отметил, что инспектор молод. Тогда, издали, он показался Ардаю мужчиной средних лет, но нет, ему лет двадцать пять самое большее. Волосы вот у него почему-то с густой проседью – в этом, должно быть, дело.

Возле них инспектор остановился. На Ардая даже не взглянул, смотрел мимо, словно не узнал. Мимо – на Валенту. И вдруг шагнул к ней и протянул руку. Лира Геренна всплеснула руками и обняла за плечи девушку, которая стояла неподвижно и непонимающе смотрела на протянутую руку…

Валента опомнилась, тоже подала руку инспектору, тот поклонился жене именя, приняв её за опекуншу девушки. И сразу грянула музыка.

Фаррот – медленный, тягучий, но весьма сложный танец, легко сбиться в чередовании фигур. Наверное, не слишком весело танцевать его посреди пустого зала, к тому же любую оплошность заметят все. Заметят и не простят, потому что каждая девушка или молодая женщина в глубине души мечтает об этой чести – открыть бал. Ардай запоздало подумал: а если это тоже способ посмеяться над здешними именями, дочки которых не умеют правильно танцевать? Поэтому он и пригласил такую молоденькую, да ещё понял по одежде, что она – Эстерелла, сестра того наглеца, что пару дней назад выставил его в неприглядном свете перед городом. Ардай не знал пока, что сделает, если инспектор допустит что-то… такое, испортит сестре её первый бал. Но что он этого так не оставит, это точно…

Он не спускал напряженного взгляда с танцующей пары. Но всё было в полном порядке. Валента знать не знала о его опасениях. Она отдалась музыке и танцу, ни разу не сбилась, они со столичным щеголем двигались легко и слаженно, как будто танцевали вместе в сто первый раз, а не в первый. Они, кажется, даже разговаривали, Валента то и дело улыбалась.

– Как замечательно – твоя сестра открывает бал! – шепнула Ардаю лира Геренна. – Жаль, что ваша мать не смогла приехать. Это ведь первый бал у девочки, да?

Ардай кивнул. Неужели всё в порядке?..

Музыка смолкла, инспектор церемонно поклонился Валенте. И Ардай облегченно вздохнул. Нет, он зря, конечно, вообразил себе невесть чего…

Толпа в зале перемешалась – теперь кавалеры приглашали дам, через несколько минут начнется общий фаррот. К сестре Ардай даже не успел приблизиться – её пригласил какой-то местный имень, она счастливо улыбнулась брату из-за его плеча. Что ж, замечательно. И он направился туда, где бело-розовой стайкой толпились девушки из Обители.

Ни одной такой бело-розовой пока не было в длинной шеренге готовых к танцу пар. Ардай ещё раз пробежал взглядом по лицам девушек, надеясь найти среди них одно, лишь одно лицо, но нет – Эйда не приехала на бал.

Он отмахнул поклон в сторону ближайшей сестры-отшельницы и чуть не пригласил было крайнюю воспитанницу, но передумал: у той взгляд был – брр… Точь-в-точь как у её добрейшей наставницы. Можно представить, как они поговорят! Он прошел ещё пару шагов и выбрал симпатичную темноволосую девушку с весёлыми глазами. Эта подойдет.

Поначалу он старательно следил за фигурами танца, считал про себя шаги и повороты, чтобы не ошибиться – не так уж часто Ардаю Эстерелу приходилось танцевать. Если честно, то совсем редко. Лишь несколько освоившись, он осторожно начал:

– Ты замечательно танцуешь.

– О, благодарю! Ты тоже, – охотно откликнулась девушка.

– Я не люблю танцевать. Разве только с такой, как ты…

– Правда?

– Конечно. Тебе нравится в Обители отшельниц?

– О да! Там веселее, чем дома.

Ардай, услышав такое, чуть не споткнулся. Значит, в этом месте кому-то даже бывает весело?

– Туда недавно поступила подруга моей сестры. Эйда Рикка, знаешь такую?

– Разумеется. Она подруга твоей сестры?..

– Ну да. Почему же её тогда тут нет?

– О, не могу сказать, не знаю. Но она не наказана. Должно быть, по другой причине.

– Ей тоже у вас весело?

– Она не жаловалась!

Ага, так я и поверил – подумал Ардай. Чтобы Эйде нравилось быть запертой в этом «курятнике» и носить одинаковую одежку?

– Что ж, рад за неё. Я пришлю к тебе сестру, хорошо? Если она передаст Эйде записку, ты будешь не против?

– Конечно, сколько угодно, – легко согласилась девушка.

Она просто сокровище.

– Наверное, Эйде не нужно на бал, потому что она выходит замуж? – предположило «сокровище», приближаясь к нему во время очередной фигуры. – Я хочу сказать, что, может быть, её жених возражает?

Ба-бах! Музыка словно ударила Ардая в уши. Замуж?.. Жених? Да откуда он взялся?..

– А разве она выходит замуж? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал небрежно.

Громкая музыка и необходимость двигаться выручали, помогая скрыть волнение.

– Да, выходит. Помолвка, правда, ещё не объявлена, но скоро приедет её жених, тогда и объявят. Он старый, но очень богатый. Какой-то родственник.

Это походило на правду. Эйда упоминала, что престарелый троюродный кузен не прочь к ней посвататься. Значит, вот как! Сарита решила окончательно обезопасить Эйду от него, выдав замуж за богатого родича, который давно «не прочь».

– Странно, – бросил он. – Я ведь слышал… А, ладно, не важно, – он отстранился, медленно обходя девушку по кругу, чего требовал танец – раз, два, три, четыре… семь тактов, семь шагов.

Рыбка проглотила наживку.

– Что ты слышал? – спросила девушка, едва снова оказалась рядом.

Она любопытная, и, может быть, любит сплетничать. То, что надо.

– Я слышал, у неё вроде был другой жених. Не старик.

– Да, был, Эйда говорила. Но он отказался от неё. Даже письменно, ты только представь!

Задушить бы эту Сариту, она того заслуживает. Вот уж кто – сумасшедшая лесная ведьма!

– А я другое слышал, – сказал Ардай. – Тот парень ни при чем. Это её мать потребовала письменный отказ.

Снова они разошлись, потом опять сошлись…

Девушка изумилась:

– Но почему?!

– Говорили, что ей что-то гадалка нагадала, – нашёлся он, пожимая плечами и изображая полную непричастность. – Только тот парень вряд ли от неё не отступится. Так что ещё вопрос, выйдет ли она за старика!

– О, надо же! – глаза девушки ярко заблестели.

Да, вот именно – подумал Ардай. Расскажи это в школе. Расскажи Эйде. Это же такая глупость – поверить, что он мог подписать отказ от неё.

– Ладно, неважно, – сказал он. – Ты лучше никому не говори.

– Разумеется!

Если он хоть что-нибудь понимает в девчонках, то первое, что она сделает, вернувшись в эту свою школу – побежит рассказывать Эйде.

– Моя сестра точно захочет поболтать с тобой. А потом ты не против станцевать со мной ещё один танец? – предложил он.

Перед этой девушкой он по меньшей мере в долгу. И явно танцевать ей больше нравится, чем стоять под стенкой. Только не фаррот, больше ни в коем случае, надоело считать шаги…

– О, да, конечно! – с готовностью откликнулась она.

Он обрадовался, когда музыка стала стихать. Хотелось подумать, как быть, но вряд ли здесь это удастся. Проблема свалилась нежданно, и надо было её решать. Когда о помолвке объявят, всё станет сложнее.

Едва он отвел воспитанницу отшельниц на место, как появилась Валента, повисла на его локте, весело заявила:

– А я видела твою даму, ту наездницу. Она, оказывается, вдова.

– Что?..

– Брат, ты оглох? Я говорю, твоя прекрасная дама – вдова.

Сестра из нудного фаррота вынырнула румяной и довольной.

– Не слишком хоть престарелая?..

– Вовсе нет, – Валента прыснула. – Молодая и симпатичная. Не бойся.

– Ага, погибаю от страха…

– С кем ты танцевал?

– Понятия не имею.

– То есть?! – удивилась Валента.

Здесь все были одеты в семейные цвета и имели при себе множество вещей с гербами – как раз затем, чтобы было понятно, кто они такие. Не все в этом зале были именями, но побрякушки с гербами или какими ни на есть семейными эмблемами были у всех. Кроме девушек из обители. Ардай лишь теперь запоздало удивился, что на его недавней партнерше не было никаких украшений, кроме ленты с жемчужиной на шее. Видно, в их школе так принято.

Кто-то рядом кашлянул, Ардай обернулся и невольно вздрогнул – возле них стоял маг Каюб. Он улыбался, но его глаза! О Провидение, как можно улыбаться, сохраняя глаза такими прохладными и бесстрастными? В руках маг держал маленькую книгу в обложке с серебряным тиснением – не самая, кажется, нужная вещь на бале.

– Я вижу, Эстерел, моё зелье не повредило твоему здоровью? – осведомился маг. – Искренне рад. Но всё равно в следующий раз не пей больше положенного, – маг перевел взгляд на Валенту. – Рад познакомиться с тобой, дочь именя. На месте твоего отца я бы гордился такой дочерью.

Заметно побледневшая Валента поклонилась, а Ардай, спохватившись, сказал:

– Прошу прощения. Господин Каюб, это моя сестра Валента Эстерелла. Валента, это императорский маг Каюб…

– …давний знакомец вашего отца и дяди. Скажу больше: одно время мы с ними были добрыми друзьями. Валента… Какое красивое, редкое имя.

– Разве редкое? – поддержал разговор Ардай. – Может быть, я просто к нему привык.

– Да-да, чрезвычайно редкое. Но я слышал, что в некоторых весьма знатных семьях это имя дают женщинам из поколения в поколение. Это очень древние и почтенные семьи, да. Только живут они по ту сторону границы, в Содде.

– В Содде? – Ардай переглянулся с Валентой. – Но где эта страна, господин маг?

– Ты не знаешь? – удивился маг. – Почему-то у нас не принято использовать это название. Но так горные колдуны называют свою страну. Ту самую страну, окраины которой ты не раз наблюдал со спины своего руха, молодой имень. Ничего удивительного, здесь, в Приграничье, не только имена горных колдунов кажутся обыденными, но и многое другое, принесенное оттуда. Что ж, желаю вам славно повеселиться, молодые люди, – он развернулся и ушел, не дав возможности брату и сестре как-то ответить на его пожелание.

– Это про него дядя говорил, что они не друзья? – тихонько спросила Валента.

– Вот именно…

Некто, жаждущий пригласить Валенту на очередной танец, уже маячил рядом. Танец начнется вот-вот. Где же эта девочка из обители? И надо на этот раз хоть имя у неё спросить, что ли. Она ведь не ведьма, у неё можно имя спрашивать…

Ардай подумал так и досадливо поморщился. Это что ещё за ерунда лезет в голову? Вспомнилась Шала, босая и простоволосая, как она огорчилась, когда он нечаянно придавил жука. Здесь, в этом зале, она смотрелась бы занятно.

Раздались первые аккорды гайса, простого и быстрого танца, который всегда следовал за фарротом – наверное, затем, чтобы гости не умерли от скуки в самом начале бала. А недавняя партнерша Ардая уже стояла в паре с Горатом, который насмешливо ему улыбнулся – не зевай, дескать. Ну и ладно. Не очень хотелось.

Он вышел из круга, огляделся, вспоминая. Вот под этой аркой – лестница, ведущая наверх, на балкон. Там накрывают столы с напитками, а это было бы кстати сейчас – в горле пересохло.

Поднявшись по лестнице, он толкнул первую же дверь, которая со скрипом открылась. В полутёмной комнате стоял стол, накрытый парчовой скатертью, совершенно бесполезный сейчас – кроме письменного прибора, стопки бумаги в кожаном чехле и огромной толстой книги, на нём не было ничего. Ардай недоуменно огляделся.

Он ошибся дверью, это ясно. В прошлый раз… Да, точно, именно эта, первая дверь была заперта. Можно бы сразу и уйти, но он задержался.

Комната была квадратная, всю противоположную двери стену закрывала тяжелая бархатная портьера, две боковые стены сплошь покрывала разноцветная мозаика. За портьерой – бальный зал, почти вся стена открыта, и перила, как на балконе, поэтому музыка прекрасно слышна, как будто и не уходил из зала. А свет – только тот, что падает из открытой двери. На одной из стен – изображение летящего дракона, дракон – ярко-зеленый, словно светящийся изнутри, фон – тёмно-синий. Неудивительно, изображений драконов по всему дворцу полно. И в ратуше их тоже немало. Эти здания, наверное, ещё из построенных колдунами.

На другой стене, как раз над столом – не рисунок, а какой-то текст. Ардай подошел ближе.

«Всякий идущий на этот подвиг готов к поражению и его неминуемым последствиям, не станет скорбеть о потере жизни и свободы».

Под этим тоже были буквы, но мелкие, не разглядеть.

Что за ерунда? Скорбеть о потере собственной жизни и так никто не станет, скорбят лишь оставшиеся в живых. Смириться с потерей свободы? Невозможное дело. Никто не станет с этим смиряться, несмотря ни на какую готовность.

– Сегодня-то что тебя сюда привело, Эстерел? – насмешливо спросил знакомый голос.

Ардай чуть не подскочил от неожиданности: возле стола сидел маг Каюб. Этот угол оставался тёмным, и Ардай, хоть и находился в паре шагов, разглядел лишь фигуру на стуле, но голос мага ни с каким другим не перепутаешь. Зачем он тут?..

– Я пришел отдохнуть, заодно взять кое-что из шкафа, – пояснил маг, и в голосе его, кажется, даже проскользнули добродушные нотки. – Я, знаешь ли, быстро устаю от яркого света и от шума. Шума, правда, и здесь достаточно, но хотя бы света нет.

Он показал рукой на шкаф в углу, совсем небольшой, Ардай поначалу и внимания на него не обратил.

– Тут хранятся кое-какие раритеты, которых нет даже в библиотеке при вашей ратуше. Кстати, в Императорской библиотеке в Ите их тоже нет. Но теперь я позабочусь, чтобы с них сделали списки. Это ведь смешно, Эстерел? Бесценные тексты, интересные людям магической науки, пылятся тут ради последнего вразумления молодых людей, которым уже не требуются вразумления. Наместник сказал, что здесь это никого не интересует. Но я вижу, что интересует, оказывается. Например, тебя.

– Прошу прощения, господин маг, – у Ардая прорезался голос. – Я не понимаю, о чём речь, и вообще, что это за комната…

– Ты не знаешь, куда пришел? – маг усмехнулся. – Вот оно что. Ты заблудился. Это комната прощания, сын именя. Уходящий сражаться с драконом должен здесь последний раз взвесить свою решимость, и написать, так сказать, расписку в том, что знает, на что идёт. Здесь, на стене – её полный текст. А писать надо в этой книге. Книга особая, даже маг не сможет изменить написанное, и невозможно вырвать страницу. Сражаясь с драконом, можно или победить и получить при этом всё, что пожелаешь, или проиграть – и всё потерять. Побежденный никогда не возвращается, тебе ведь это известно?

Ардай кивнул. Но все равно спросил:

– Почему? Ведь возможно, чтобы дракон не убил своего соперника?

– На месте поединка никогда не находили ни живых, ни мертвых, – уклончиво ответил маг. – А что, ты хотел бы попытать счастья?

– О нет, вовсе нет…

– Я так и думал, – маг издевательски улыбнулся. – Вам, Эстерелам, свойственна приземленность. Я хочу сказать, что вы не испытываете несбыточных, и даже просто чрезмерных желаний. А с драконами сражаются те, кто желает несбыточного. Ведь можно получить действительно все! Замок, должность, отмену любого приговора – один из победителей потребовал отменить смертный приговор своему отцу, государственному преступнику. Кучу денег – а что, однажды попросили именно это. Любую женщину, наконец, даже замужнюю, но при условии, что она бездетна. Хоть супругу императора. Правда, этого не просил пока никто, и правильно, я считаю.

– Ты шутишь, господин маг?! – не поверил Ардай.

– Насчет супруги императора? – Каюб засмеялся. – Нет, не шучу. Это оговорено в своде законов. Но её величество нынешнюю императрицу это не касается, ведь она уже мать. Ты все-таки плохо образован, сын именя. Впрочем, это свойство твоего поколения. Так вот, Эстерел, за последние сто лет драконов вызывали на бой двести пятьдесят четыре раза. Из них шесть раз дракон был побежден. Это много или мало, как ты считаешь?

– Очень мало…

– Я же говорю, ты Эстерел, и в этом все дело, – не без удовольствия заметил Каюб.

– Это я уже понял, господин маг, – не слишком почтительно ответил Ардай. – Но мне хотелось бы знать, от чего зависит исход поединка? Мне думается, не только от ловкости и умения сражаться?

– Совершенно верно, – охотно согласился Каюб. – А поди-ка сюда, сын именя. Я кое-что тебе покажу, если ты пока не замечал.

Маг подошел к портьере и отвел её в сторону.

– Ты когда-нибудь разглядывал мозаики на этих стенах, Эстерел?

– Я не так часто бывал здесь, господин маг.

– Тогда смотри вон туда, – острый палец мага показывал куда-то в верхний угол. – Драконы. Видишь?

Ардай пригляделся. Там была довольно большая мозаика, изображавшая нескольких летящих драконов.

– Читай, что написано сверху, – велел маг.

Буквы были крупными, но переплетались, и читать их было не слишком просто.

Он прочел:

«… каждого есть единственный дракон».

Явно только часть надписи, в то время как картина была обведена цветной каймой, что должно говорить о её законченности. Мозаика слева от этой уже изображала небо с облаками, а справа – какой-то замок среди гор.

– Что это значит, господин маг?

– Я выяснил кое-что. Это старое здание, ещё с тех времен, как город был соддийским. Лет сто пятьдесят назад здесь хотели надстроить пару этажей, и крыло рухнуло, эти стены были повреждены. Потом, что смогли, восстановили, но не все мозаики не удалось сохранить. Тут всюду обрывки надписей, – палец мага переместился левее, – вон там есть два слова: «можно прилететь». Что это значит, по-твоему?

Ардай только пожал плечами.

– У каждого есть один собственный дракон, – повторил он, дополнив высказывание по своему разумению.

– Да, смысл ясен, – кивнул Каюб. – Каждый может владеть одним драконом, а не двумя и не десятью. И, может статься, чей-то единственный дракон не может сменить хозяина. Твое мнение?

– Плохо, если так, – сказал Ардай. – Это значит, что каждый колдун может приручить лишь одного дракона за всю свою жизнь? Наверное, они приручают маленьких, детёнышей, как мы птенцов рухов.

– Возможно, – не стал спорить маг. – Что ж, Эстерел, если захочешь, мы ещё вернемся к этому разговору. А пока иди и танцуй, ты ведь за этим здесь. Твои дела пока впереди, – Каюб отпустил портьеру и быстро вышел из комнаты, как будто разговор наскучил ему настолько, что стало просто невмоготу.

Интересные манеры у императорского мага.

Мечтать о несбыточном. Одним махом получить всё. Да, это неплохо, но риск велик и не оправдан…

Почему бы не взглянуть сверху в зал, на танцующих, кто там с кем и где? Ардай зашел за портьеру и оказался над балом. Пока они с Каюбом разговаривали, начался следующий гайс, так что пары вновь поменялись. Валента – ничего себе! – опять танцевала с императорским инспектором. И видно было, что они, кружась, весело болтают и очень довольны друг другом. «Его» девушка из обители тоже танцевала, а вдовы в сером, которой придется возвращать платок, что-то не было видно.

И тут Ардай услышал голоса, настолько близко, что музыка их не заглушала – двое стояли у перил так же, как он, только в соседней комнате, в паре шагов от него.

– Дантан потерял совесть, вот что, – возмущенно сказал один. – Ухаживать за моей сестрой и при всех волочиться за этой деревенщиной!

– Остынь, он всего лишь с ней танцует. Это же бал. И потом, ты сам говорил, что твоя сестра не желает его видеть.

– Это неважно. Они помолвлены. Он оказывает внимание этой девке, чтобы унизить мою семью.

Ардай не знал, кто такой Дантан, и тем более не собирался слушать дальше, но тут до него донеслось вот что:

– Если он императорский инспектор и мой командир, это не значит, что он может забыть все благодеяния нашей семьи и насмехаться над нами, оказывая внимание коровнице!

Ардай сразу передумал уходить. Дантан – это, стало быть, императорский инспектор. С ним сейчас танцует Валента.

– Она дочь именя, а это просто бал, надо же ему с кем-то танцевать? – пытался урезонить обиженного его собеседник.

– Что за ерунду ты несешь? – вспыхнул тот. – Здешние дочки именей доят коров, а имени сами убирают навоз. В Приграничье нет настоящей знати, все эти гербы и флаги гроша ломаного не стоят. Хочешь, я покажу всем, какая она глупая корова? Обычный фокус, я сделаю так, что она споткнется и растянется посреди зала, а я буду совершенно ни при чем.

Ардай стоял, не шевелясь, и почти не дышал – может, от осторожности, а может, от бешенства. Он действительно с трудом верил своим ушам. Это все говорил молодой имень из свиты императора, человек, от которого можно ждать гнусности в самую последнюю очередь… Да нет, вовсе нельзя ждать! Ардай ведь привык думать именно так. Расскажи про это сейчас кому-нибудь – сразу поверят, интересно?..

– Ты не понял разве, кто она? – спросил второй. – Её брат – придурок, что выпил тогда из чаши мага. А вдруг догадаются? Если тебя не накажет Дантан, тот парень точно не стерпит, а ведь он наверняка сумасшедший.

Ага, молодец, вот это правильно – подумал Ардай. И стал слушать дальше.

– Ты точно издеваешься. Предлагаешь мне его бояться?

– Просто я говорю, что Дантану это не понравится…

– Да повторяю, никто ничего не поймет. А знаешь, почему Дантан присматривает себе коровницу? Он вот-вот попадет в немилость, и тогда, конечно, уедет куда-нибудь на границу, а там ему точно нечем будет платить служанкам. Его ведь в наказание послали сюда с проверкой, а ты думал, почему? Мой отец так говорит. Давай ещё по стакану, и пойдем вниз, я должен сегодня повеселиться.

– Прошу тебя, не трогай эту дурочку.

– Ну да, конечно. А как же тогда веселиться?

Ага, подумал в ответ Ардай, прямо сейчас и повеселимся. Похохочем вместе, тебе понравится…

Он выскользнул из мягких объятий тяжелого бархата, вышел из злосчастной комнаты и прикрыл за собой дверь. Соседняя дверь, за которой находились те двое, была открыта. В той комнате стол ломился от разной вкусной снеди, свет люстры дробился в гранях хрустальных кувшинов с напитками на любой вкус. Вокруг стола расхаживала пожилая дама и переставляла стаканы. Она тоже была наряжена в шелк и сверкала драгоценностями, как все на балу, но помимо прочего на ней был длинный кружевной передник. Ардай знал, кто это – теща наместника, которая тоже жила во дворце. Пару лет назад его представляли ей на каком-то празднестве, она потрепала его за ухо и сказала: «Какой ты стал большой!». Ардай был уверен, что видит её впервые в жизни. Потом ему объяснили, что эта лира часто бывает не в себе, с ней принято быть вежливым и ничему не удивляться.

Старуха улыбнулась Ардаю и сделала радушный жест – проходи, дескать, угощайся. Ну уж нет, сейчас она опять примется нести вздор, в то время как те двое за портьерой… Их не видно, но они вон там, в том углу.

Ардай поспешно поклонился и ретировался. Устроился внизу лестницы за колонной, так ему были хорошо видны все двери – удобное место, чтобы подождать техприятелей.

Мимо мальчик-служка тащил поднос, уставленный высокими стаканами с чем-то прохладительным, Ардай взял стакан, сделал один большой глоток и присел на ступеньку. Нет, всё-таки хорошо, что он вовремя оказался в нужном месте и услышал…

Они скоро вышли, оба в голубых с серым гвардейских мундирах, и Ардай сразу узнал того, что шёл чуть впереди – именно этот парень проделал диковинный кувырок на рухе.

Они разговаривали.

– Нет, ты видел? Почему за этой сумасшедшей никто не присматривает?

– Она, кажется, безобидна…

Вот и всё стало ясно – Ардай узнал голос. Лихач-наездник и есть недруг, задумавший обидеть Валенту. Желание припечатать кулак к его физиономии стало еще больше. Хотя в другом случае такой мастер вызвал бы уважение, желание подружиться, пожалуй. Но теперь – только злость.

Они прошли бы мимо, спускаясь вниз, в залу, и даже не взглянули бы на Ардая. Он резко выкинул ногу вперед, и тот, недруг, споткнулся и чуть не упал. Ардай тем временем вскочил на ноги, намереваясь выплеснуть ему в лицо содержимое своего стакана, но второй, державшийся сзади, разгадал маневр и успел толкнуть…

Вода из стакана всё равно вылетела, но не в физиономию гвардейца, а угодила ему на штаны ниже пояса. Точнее, как раз на то место, которому уж точно лучше быть сухим.

Специально Ардай этого делать не стал бы, но на результат случайности посмотрел не без удовольствия. Даже желание подраться чуть уменьшилось, хотя совсем не пропало, конечно. Второй гвардеец опустил взгляд и улыбнулся…

– Уж прости, – сказал Ардай недругу, – не хотел. Я же мужлан и придурок, сам понимаешь, и навоз сегодня весь день выгребал. Ну, ты знаешь, мы тут все такие. Я не слишком близко стою, что говорит тебе твой достопочтенный нос? Может, сместим его чуть влево, чтобы он не так страдал от присутствия стольких мужланов?

– Ты знаешь, в каком я звании? – тихо, угрожающе спросил недруг.

– Мне нет до этого дела, – ответил Ардай спокойно. – Я ведь не служу в Гвардии. Так что считай, мы тут в одном звании, – он хлопнул ладонью по гривне на шее.

И отметил про себя, что у гвардейца гривна другая, он просто сын именя, не наследник. Именем он не станет. Значит, если смотреть по титулу, положение Ардая выше.

Гвардеец сначала побледнел, теперь его щеки пошли пятнами. И вдруг он кинулся на Ардая. Тот увернулся, тоже ударил, в следующий момент кулак гвардейца достал его скулу.

– Эй, нет, идите в сад! – крикнул тот, второй.

Но эти двое уже упали на ступени, пытаясь мутузить друг друга. Ардай, правда, в основном старался вывернуться и остановить драку, но не тут-то было…

О демоны, вот идиот невыдержанный! Разве можно – здесь? Спуститься в сад – чего проще…

Сожалеть было уже бесполезно, виноватых искать – тоже. Тем более что зачинщик, безусловно, не гвардеец. А вот говорить гадости начал именно гвардеец, и узнай об этом гости в зале, может статься, что напрасно его командир накануне извинялся перед именями и жителями Аша…

Тем временем музыка стихла, наверняка кто-то сейчас появится на этой лестнице.

Гвардеец был подвижный и сильный, и умел драться. Даже, так скажем, умел это делать лучше Ардая. Лестницу из залы не видно, портьеры мешают, но сейчас они, Ардай и гвардеец, просто скатятся вниз, или их заметит стража. В любом случае драка на балу может дорого обойтись обоим.

Дальнейшее случилось очень быстро – чьи-то сильные руки растащили Ардая и гвардейца в стороны. Ага, стражники. И… Вот демон! Здесь был этот инспектор, Дантан. Откуда он взялся, когда успел?

– Что здесь происходит? – спросил инспектор.

Как будто не понятно.

– Это недоразумение, мой капитан, – выпрямился гвардеец. – Вот, господин имень, кажется, споткнулся… – он покосился на Ардая, – я помогал ему встать и тоже споткнулся.

В это поверил бы только идиот, а у инспектора вид был совершенно не идиотский.

– Ты согласен? – он посмотрел на Ардая.

– Да, господин, – с готовностью улыбнулся тот.

Его губа предательски саднила – должно быть, свёз об ковер. А физиономия гвардейца была гладкая и чистая, что обидно – так и не удалось ни разу его достать.

– Я верю, – хмыкнул инспектор. – Такие скользкие ковры во дворце господина наместника, – он задержал взгляд на штанах гвардейца.

Эх, как удачно получилось пролить это пойло! Стражники тем временем не пускали кого-то за портьеру, чтобы не афишировать происшествие.

– Или к себе, Асамал, – сказал инспектор. – Через полчаса заступишь в караул у моего хранилища. Появляться на балу я тебе запрещаю.

– Готов заступить в караул, мой капитан, – скривился Асамал.

– И смени штаны, – с легкой усмешкой добавил инспектор, он же и капитан, оказывается.

– Молодой имень, я сожалею, что не могу назначить тебе наказание за неловкость, – сказал он Ардаю. – Но это сделает наместник, которому я, конечно, сообщу.

– Да, господин инспектор, – следуя этикету, Ардай наклонил голову.

Все демоны на вас – подумал он.

– Ах, мой дорогой Дантан, я всё видела, – раздался вдруг веселый голос, и они недоуменно уставились на старую даму в переднике.