Твоя по принуждению Алиса Ковалевская

Глава 3

Только оставшись одна, я в полной мере почувствовала собственную уязвимость. Стены квартиры мало чем отличались от стен тюремной камеры – я была всё той же пленницей. Разница заключалась в одном – сейчас у меня была надежда.

Подняв с пола халат, я укуталась в него. Вытащила из рюкзака дочери телефон и, вернувшись на кухню, открыла фотографии. Листала и мысленно просила свою девочку потерпеть. Представила радугу из трёх ярких полосок: серебристая – счастье, синяя – спокойствие, алая – любовь. Мысленно протянула ниточку от своего сердца к её. В огромном доме Дмитрия, где все были друг другу чужими, за ней наверняка приглядывала няня. И всё. Дмитрий никогда не был щедрым на чувства. Порой мне даже казалось, что он совсем не любит дочь. Может быть, если бы я родила мальчика, он проявлял бы к нему больше интереса. Скорее всего.

– Я сделаю всё, чтобы ты была со мной, – прошептала, коснулась экрана – пальцем провела по чёрным, чуть вьющимся волосам. Моя маленькая красивая девочка.

Вздохнула и отложила телефон. Внизу живота ныло. Когда у нас с бывшем мужем в последний раз был секс? Год назад? Может быть, и больше. Он не прикасался ко мне уже очень давно, и меня это радовало. Потому что его прикосновения давно не вызывали ничего, кроме отвращения и желания, чтобы всё скорее закончилось.

Я дотронулась до живота через халат. Сжала ткань. Вкус обиды и горечи, оставленный словами Арда, стал сильнее.

– Ты должна выдержать всё, – сказала я самой себе. В пустой кухне они показались очень громкими. – Ради Алисы должна.

Прозвучавшее вслух имя дочери помогло мне собраться с силами. Я встала и тут же зашлась кашлем. Голова закружилась, меня резко повело в сторону. Чтобы не упасть, схватилась за край стола, на котором только что Ард поимел меня, как бульварную девку.

– Этого ещё не хватало, – приложила ладонь ко лбу. Наверное, у меня всё-таки поднялась температура, потому что чувствовала я себя отвратительно. Хотя от чего тело горело особенно сильно именно в тех местах, где до меня дотрагивался Агатов, сказать было сложно. Или как раз наоборот – не сложно. Моё тело помнило его. Я помнила его.

Осмотрела кухню, с грустью вспоминая ту, другую, из нашего прошлого. Крохотная, со старыми, ещё советских времён шкафчиками и колченогими табуретками.

Поспешно отогнав воспоминания, я поставила чайник. Когда-то нам казалось, что впереди вся жизнь. Она действительно была впереди, только сложилась не так, как мы представляли. По крайней мере, не так, как представляла я.

Семь лет назад

– Твой Мухтар приехал, – мама зашла в комнату и скептически осмотрела меня.

Торопясь, я выронила серёжку, которую всё никак не могла вставить в ухо. Посмотрела на маму с недовольством.

– Я же просила тебя не называть так Рихарда.

– А я просила тебя найти себе кого-нибудь получше, – мгновенно ответила мама. – Ты меня послушала?

– Мы с тобой уже много раз об этом говорили, – примирительно. Спор бы ни к чему не привёл, а я и так опаздывала.

Мы с Ардом договорились встретиться в семь. Обычно я не задерживалась, но сегодня всё буквально валилось из рук. Непонятное тревожное чувство, появившееся с самого утра, никак не желало отступать, и это мешало мне.

– Мам, хватит, – её молчание было уж слишком откровенным. Вдев-таки серёжку, я подошла к ней и дотронулась до руки. – Я люблю его и тебе придётся с этим смириться.

– Что он может тебе дать? Тина, ты же должна понимать…

– Я всё понимаю, – перебила её. Взяла сумку. Ремешок неожиданно выскользнул, и сумка упала мне на ногу. – Да что же такое, – шепнула под нос. Старенький ремень лопнул. Давно нужно было сменить его, но мне было не до этого.

Мама молча смотрела сверху, и во взгляде её так и сквозило осуждение. Я понимала, что она хочет для меня лучшего. Хочет, чтобы мы выбрались из нищеты, в которую сбросили нашу семью девяностые. Сама я другого не знала, но по её рассказам поняла, что когда-то они с отцом были достаточно обеспеченными. Хорошая работа, квартира в центре, достаток. Но кризис лишил их всего, а потом отца не стало. Всё те же девяностые – поножовщина и звонок из отделения. Мне было всего три, так что этого я тоже не помнила, но понимала, как тяжело пришлось маме.

– Не хочу я замуж за богатого, – кое-как пристроив ремешок на прежнее место, я встала. Обняла маму и улыбнулась: – Вернее, я по любви хочу, мам. Мы с Рихардом сами всего добьёмся. За богатого по любви – одно, а так… – качнула головой.

– Иди уже, – мама махнула на дверь. – Мухтар ждёт.

– Мам, – с возмущением.

Она опять махнула на дверь, и я, цокнув языком, качнула головой.

– Мог бы и зайти, – выйдя на лестничную площадку, сказала я. Рихард протянул мне букет садовых пионов. Я вдохнула аромат. Исподлобья посмотрела на Арда. – Прячешься от моей мамы?

– Я ей не нравлюсь.

– И что? – хотела занести цветы домой, но он не дал. Обхватил меня за талию. – Ард, это же не мама за тебя замуж хочет, а я.

– Ты хочешь за меня замуж? – хмыкнул он, опуская ладонь ниже.

– А ты как будто не знаешь, – улыбнулась и высвободилась. Перехватила его руку.

Не прошло и секунды, как мои пальцы оказались в его ладони. Под кожу тут же прокралось его тепло.

– С этим тебе придётся подождать, – с усмешкой.

– А с чем не придётся? – мы уже спускались вниз по подъездным ступенькам. Я первая, Ард за мной. Остановившись, я обернулась и игриво улыбнулась. Тревога отступила. Стоило увидеть его, почувствовать рядом, всё становилось не важным.

– Скоро узнаешь, – взглядом он велел мне спускаться дальше.

– Нет, скажи! – потребовала. – Ард!

Он снова указал взглядом на лестницу. Поняв, что ничего не добьюсь, я бегом преодолела остаток ступенек. Рихард открыл передо мной дверь, и вместе мы вышли на улицу. Весна была ранняя, несмотря на самое начало апреля, слякоть уже успела подсохнуть, вовсю светило солнце, и заливались пением птицы.

– Нам не туда, – когда вместо того, чтобы свернуть к кинотеатру, Рихард повёл меня в противоположную сторону, остановилась я.

– Туда, – ничего не объясняя, он повёл меня к остановке.

– Мы же собирались в кино…

– В кино пойдём в другой раз, – он вроде бы говорил это легко, но в то же время как-то… очень серьёзно.

Я приоткрыла губы, вглядываясь в его лицо. Хотела спросить его, что он задумал, но Рихард взял меня за злополучный ремень сумочки и подтянул к себе. Положил ладонь мне на затылок.

– Я люблю тебя, Крис, – сказал он, перебирая мои волосы. В глазах его больше не было задорных огоньков, а голос звучал бархатно.

– Я тоже тебя люблю, – отозвалась, не думая.

Протянула руку и убрала с его виска прядь чёрных, чуть вьющихся волос. Провела по шершавой щеке. Встала на носочки и быстро поцеловала. Рихард задержал меня в объятьях на несколько секунд. Поцеловал немного глубже и выпустил.

– Наш, – кивнул на подъезжающий автобус. – Пойдём. Глава 3.2

– Ард! – засмеялась я, запнувшись о ступеньку.

Упасть Рихард мне не дал. Обхватил за талию и прижал к себе спиной.

– Ну хватит уже, – опустила ладони на его руку, лежащую у меня на животе. – Можно я сниму?

– Нельзя, – бархатом прямо у меня над ухом. – Потерпи ещё немного.

На глазах у меня была повязка. Плотный шарф, который Рихард завязал, как только мы вышли из автобуса. Ни на один из заданных вопросов ответа я так и не получила. Что он задумал, я даже представить себе не могла. Он куда-то вёл меня, и мне оставалось просто идти, безоговорочно доверившись ему.

Мы прошли ещё один лестничный пролёт и остановились. Я услышала лязг дверного замка.

– Проходи, – Рихард подтолкнул меня вперёд.

– Можно? – дотронулась до повязки, собираясь стянуть.

Но Ард опять остановил. Взял за руку и потянул дальше. Снова позвякивание ключа и чуть слышный скрип.

Наконец-то он дотронулся до узла на моём затылке. Ткань мазнула по лицу и исчезла. Я зажмурилась от света, а когда глаза привыкли, осмотрела крохотную комнату.

– Что думаешь об этом? – спросил Рихард.

О чём именно, я до конца так и не поняла. Только сердце заколотилось чаще в предчувствии чего-то такого… Такого огромного и значимого.

Я вглядывалась в лицо Рихарда, ища подтверждение своим догадкам.

– Завтра переедем, – с едва заметной улыбкой проговорил он.

– Рихард! – я бросилась ему на шею. Засмеялась и обняла. Опять засмеялась, глядя в тёмно-карие, цвета кофе глаза.

Приподняв, он крутанул меня и поставил на пол.

– Завтра заберём твои вещи, – не выпуская меня из рук. – И не придется воевать с твоей матерью каждый раз, как я захочу увидеть тебя.

Первый восторг сменился страхом. Сердце всё так же бешено стучало о рёбра, от рук Рихарда исходило тепло, а я смотрела на него, до конца не веря, что всё по-настоящему.

Что только что он не просто предложил – поставил перед фактом, что мы будем жить вместе. Порой эта его черта раздражала: он решал всё за двоих. Но за это же я его любила. Несмотря на то, что у нас не было денег, я была уверена в нём. Уверена с ним в нашем «завтра».

– Ты думаешь, мы справимся? – спросила почти шёпотом.

– Справимся, – так твёрдо, что не поверить ему у меня не было шансов. – Мне уже предложили место в компании. Осталось защитить диссертацию. Несколько месяцев поживём в этой клетушке, потом сможем снять что-нибудь получше.

– Тут тоже хорошо, – невпопад ответила я. – Места немного, но зато кровать большая, – потянулась к нему. Поцеловала. – Просто всё так… неожиданно. Скажи мне, что справимся. Ещё раз скажи, Ард, – попросила я.

– Мы справимся, – глядя мне в глаза. – Вместе мы со всем справимся, Крис.

Настоящее время

– Этот идиот нихрена не получит, – услышала я сквозь полудрёму.

Открыла глаза и в первую секунду не смогла сообразить, где я. Высокий потолок, огромное, смотрящее на меня тёмным квадратом ночи окно. Я лежала на широкой постели поверх покрывала. Хотела прилечь на минутку и задремала, завернувшись в халат Арда, как в кокон. В коридоре вспыхнул свет.

– Я ему задницу на уши натяну, если пойдёт поперёк, – снова донеслось до меня. – Хочет говорить, пусть говорит со мной… Да, так и передай… Всё, давай.

Поднявшись, я вышла из комнаты и остановилась в дверях. Поморщилась от света и прикрыла глаза ладонью.

– Сколько времени? – спросила у Рихарда негромко. Чувство было такое, что меня вытряхнули из-под одеяла на морозный воздух. Поёжилась.

Только когда Ард посмотрел на меня, я начала отматывать назад события минувшего дня. Раскачивающийся под нами стол, влажное пятно от моего дыхания, его слова и собственное унижение. Обида поднялась внутри сильнее прежнего, и я отвернулась.

– Выглядишь дерьмово, – Ард подошёл. Я подалась было назад, но он крепко взял меня за локоть.

Уверенным движением убрал волосы с моего лба и коснулся ладонью. Между его бровей появилась складка.

– Не трогай меня, – убрала его руку. – Отпусти, – повела плечом, и он разжал пальцы на локте.

Больше ничего не сказав, принялся расстёгивать пальто. Я колебалась между тем, чтобы нырнуть в темноту комнаты и пройти на кухню за водой. Хотелось пить, и это пересилило. Но стоило отойти от дверного косяка, пол накренился. Перед глазами запрыгали чёрные точки, озноб сменился волной жара, голова поплыла, и я полетела на пол. Но удара не последовало, вместо этого…

– Зачем встала? – бархатный и как будто встревоженный голос.

С трудом я приподняла веки. Тёмно-карие, цвета кофе глаза. И как будто всё-по прежнему. Как будто…

Глава 4

Для того, чтобы оказаться в реальности, мне опять потребовалось несколько секунд. Открыв глаза, я упёрлась взглядом в большое, во всю дверь шкафа, зеркало, в котором отражалась постель.

Как же я ненавидела зеркала! Они были единственным воспоминанием, связанным со смертью отца – зеркала, накрытые тёмной тканью.

Но испугало меня не собственное отражение, а совсем другое. Я лежала, прижавшись спиной к груди Рихарда. Его тяжёлая рука покоилась на моей талии, а в зад упиралось нечто твёрдое. Я была совершенно голой, он тоже.

– Куда? – стоило мне попытаться отползти от Арда, он буквально впился пальцами в мой бок и подтянул обратно.

Опустил ладонь мне на живот. Я застыла. Чувствовала я себя так, как будто ночью меня пытались прикончить, но в последний момент передумали и оставили, предварительно сделав ставки сдохну я или нет.

– От тебя подальше, – отозвалась я и всё-таки отодвинулась от него, но ненадолго.

Взяв за плечо, он повалил меня на спину и навис, упираясь ладонью в постель возле моей головы. Пристально смотрел на меня, а я опять не могла дышать.

– Как ты себя чувствуешь? – он даже не дотрагивался до меня.

– Ничего, – ответила на автомате.

Он убрал волосы с моего лба и дотронулся. Мне захотелось разгладить складку между его бровей, даже кончики пальцев защекотало от этого желания.

– Ничего – это пустое место, – выговорил и встал.

Совершенно голый, он дошёл до шкафа и остановился напротив. Я смотрела на него со спины, а внутри против воли всё натягивалось. Когда-то мне завидовали не только однокурсницы – по Агатову сохла каждая третья в институте. Стоило ему появиться в деканате, каждая из сидящих там так и норовила перекинуться с ним хотя бы несколькими словами. Не удивлюсь, если после его ухода у всех них разом трусики оказывались мокрыми. Но сейчас… Деньги и власть дали ему независимость, к которой он всегда стремился. Взгляд убийцы и небрежность мерзавца.

– Сравниваешь? – он цинично усмехнулся, перехватив мой взгляд в зеркале.

Повернулся. Грудь его покрывала поросль тёмных волос. Твёрдые мышцы живота и дорожка, убегающая к паху.

– Не за чем мне сравнивать, – я постаралась не выдать смущения.

Подтянула к груди одеяло, стараясь не думать о том, как только что чувствовала его член, как грелась теплом его тела.

– Не за чем, – согласился он.

Открыл шкаф, и наше с ним отражение исчезло. Я увидела полки с аккуратными стопками одежды, но рассмотреть не успела – дверца снова задвинулась.

– Через десять минут можешь прийти на кухню, – он кинул на постель рядом со мной какую-то тряпку. Сам взял халат, в котором я была вчера.

– А если я приду туда раньше или позже? – спросила с вызовом.

– Ничего, – смерил меня насмешливым взглядом и вышел из спальни.

Я сжала тряпку в пальцах. Сволочь! Проводила его взглядом и, откинувшись на подушку, посмотрела на то, что было у меня в руках. Рубашка. На глаза попался ярлычок, а на губах появилась печальная улыбка, отозвавшаяся болью в сердце. Когда-то за деньги, которых она стоила, мы могли несколько месяцев оплачивать нашу комнатёнку на четвёртом этаже крохотной хрущёвки. Сейчас Ард дал мне её вместо пижамы. Когда-то у нас был балкон размером с три табуретки и по вечерам, стоя на нём в обнимку, мы пили чай с молоком или дешёвый растворимый какао. Сейчас из окна спальни открывался вид на набережную, а до центра было рукой подать. Когда-то у нас не было ничего. Ничего, кроме счастья и веры друг в друга. А теперь… теперь у Рихарда есть всё. У меня есть только вера в него и в то, что он сможет вернуть мне Алису.

– Садись за стол, – сказал Рихард, как только я вошла в кухню.

Как он понял, что я тут, я не знала. Босая, я не издала ни звука, ничем не выдала себя. Он стоял ко мне спиной. Плита была включена, в кухне пахло чем-то сладким и слегка пряным.

– Я думала, подносить тебе завтраки теперь входит в мои обязанности, – хотела съязвить. Только съязвить не вышло – получилось устало и совсем не остроумно.

– Так и есть, – он положил передо мной градусник. Вернулся к разделочной зоне, а потом к столу – уже с чашками. – Сегодня исключение.

Я сунула градусник подмышку. Вытянула вперёд ноги. Пол в кухне был тёплым, и это помогало расслабиться. На минуту я позволила себе забыть обо всём: где я и кто. Даже о Диме.

Градусник запищал, и я, вытащив его, положила на стол.

– Тридцать семь с небольшим, – ответила на ожидающий взгляд. – Вечером буду в порядке.

– Хорошо.

Чтобы не чувствовать ещё большую неловкость, я помогла накрыть на стол. Немного удивилась, поняв, что Рихард сварил обычную овсянку, но ничего не сказала.

В полной тишине мы уселись за стол уже вместе. И опять больным по памяти: всё было другим. Годы, которые сделали нас чужими, вырвали листы из жизни, перенесли нас сразу из крохотной кухни сюда, в шикарную квартиру. А между этим не было ничего. Хотя могло бы быть так много.

– Не нравится?

Я размешала кашу. Подняла взгляд на Рихарда.

– Отвыкла, – призналась я.

Дмитрий всегда был требовательным, и это касалось всего. Еды порой даже больше, чем выглаженных брюк и начищенных ботинок. На завтрак – исключительно блины с начинкой из сыра или слабосолёной рыбы, два раза в неделю – омлет из перепелиных яиц со шпинатом, порой – классическая творожная запеканка с абрикосовым джемом. И никакой овсянки. Ждала, что Ард подденет меня или что-то спросит, но он только ненадолго задержал взгляд и принялся за еду.

Я сделала то же.

– Вкусно, – зачем-то сказала я и сделала глоток свежего кофе.

Он ничего не ответил, выражение его лица не изменилось, и я почувствовала себя дурой.

Доев, Рихард поставил тарелку в раковину и вымыл. Сам. А я опять смотрела ему в спину. На большом блюде лежали кружочки рулета из сухофруктов, в вазочке на столе – колотый тёмный сахар.

– Как твоя мама? – спросила, опять пытаясь нарушить молчание.

– Умерла четыре года назад, – спокойным, ровным голосом.

Я обхватила чашку обеими руками.

– Прости, – тихо, не зная, что ещё сказать.

– За что? – он поставил передо мной баночку с мёдом. – Ты не имеешь к моей матери никакого отношения.

Я глянула на него из-под ресниц. В душе поднялся протест, захотелось с горячностью возразить ему. Но я не посмела. Ард буквально пригвоздил меня к месту, едва я шевельнула губами. Когда-то его мама любила меня. Но он был прав – я не имею к ней отношения. Сейчас не имею. И это по большей части моя вина.

Глава 5

Рихард

Достав с заднего сиденья сумку, я захлопнул дверь внедорожника. Перехватил ремень.

– Рихард Эдуардович, – позади меня раздался быстрый стук каблуков.

Обернувшись, я едва не выругался. Ко мне поспешно шла высокая, холёная блондинка немного за сорок. Делать было нечего, пришлось задержаться.

– Мы с вами уже всё обсудили, Валентина, – проговорил сухо, когда она подошла. – Я дал вам контакты. Что вы ещё хотите?

– Пожалуйста, – она вцепилась в мою руку. – Я прошу вас, Рихард, – подошла ещё на пол шага. В её голосе зазвучали слёзы. – Я уже проиграла одно дело, поймите. Больше рисковать не хочу. Тёма, он… – подошла вплотную. – Он не сможет без меня. А я без него не смогу. Как я буду жить без моего мальчика?

Я смерил её взглядом. Не похоже было, чтобы она пыталась разжалобить меня. Её большие серые глаза влажно блестели, ярко алый рот кривился. Эта женщина была однозначно не из тех, что умели красиво плакать. Под левым глазом её чернела тушь, шёлковый шарфик перекосился и свисал почти до бедра.

– Приведите себя в порядок, – отцепил её руку. – Я вам уже сказал: я не возьмусь за ваше дело.

– Прошу вас, – она опять схватилась за меня. На сей раз за моё пальто. – Сколько? Сколько нужно, чтобы вы передумали? Миллион? Два? – она говорила почти шёпотом и очень быстро. Её бедро соприкоснулось с моим. – Я на всё готова, только верните моего мальчика, – прижалась откровенно и заглянула в глаза. – На всё, Рихард.

– Перестаньте, – процедил, отталкивая её. – Оставьте это для своего бывшего мужа. Может быть, тогда не придётся разбрасываться деньгами.

Она отчаянно замотала головой. Прижала узкую ладонь ко рту, глуша рыдания. Её завитые локоны задрожали, запрыгали.

– Он не вернёт мне его, – всхлипнула, убрав руку, и опять замотала головой. – Он ему не нужен, понимаете?! Он это специально. Чтобы сделать мне больно. А мой мальчик ему не нужен.

Я поморщился. Вчера эта пропахшая французским парфюмом разводница пришла ко мне в офис. Я послал её ко всем чертям, но она оказалась настойчивее других.

Сейчас мне нужно было одно – расслабиться. Раз десять по дорожке туда-обратно, и меня должно было хоть немного отпустить. Потом – с вышки и снова десяток кругов по дорожке. Но сперва нужно отделаться от этой настырной истерички.

– Свяжитесь с кем-нибудь из тех, кого я вам порекомендовал вчера. Откуда вы вообще узнали, что я здесь?

– Мне сказала ваша помощница, – помолчав, призналась она. – Пожалуйста, только не ругайте её. Я её очень просила. Она ни при чём.

Вот же продажная тварь! Завтра же вылетит со своего места, как пробка из бутылки. Как эта сероглазая её просила, понять большого ума не требовалось. И ведь предупреждал суку, что моё личное пространство можно нарушать только в крайнем случае. Этот к таким не относился.

– Мне порекомендовала вас подруга, – истеричка продолжала хвататься за меня. – Она сказала, что вы лучший. А мне нужен лучший, Рихард. Мне нужны вы, – её губы задрожали, опять искривились. – Любые деньги. Только верните мне моего мальчика.

Она смотрела на меня с надеждой. Да чёрт подери! Не отвяжется ведь. Нехотя я достал из кармана карточку и подал ей.

– Свяжитесь со мной завтра после полудня. Обговорим детали. Но учтите, Марина, это обойдётся вам дорого.

– Спасибо, – на последние слова она не обратила внимания. По её лицу потекли крупные слёзы, глаза распахнулись ещё шире, и она стала похожа на ребёнка. – Спасибо вам.

– Пока не за что, – бросил в ответ и быстро пошёл ко входу в спортивный комплекс, от всей души надеясь, что моя помощница не успела набить карман ещё десятком «очень просила», и мне удастся попасть внутрь раньше, чем в меня вцепится ещё несколько таких «Валентин». Достаточно с меня того хомута, который я сам себе повесил на шею. Крис, чтоб её! Какого дьявола я ввязался в это?! Какого, чёрт возьми, дьявола спустя столько времени?!