Литературная мастерская. От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста Быков Дмитрий

Рецензия на фильм (Антон Долин)

Антон Долин,

журналист, кинокритик, радиоведущий

Не нужно призывать музу, нужно владеть техникой

Мое кредо – не считать рецензирование литературой.

Вот ты критик и написал целую книжку. Если скажешь, что ты писатель, то возьмешь на себя чрезмерную ответственность. Человек, который садится писать рецензию в газету, говоря о себе: «Я писатель», – сам себе вредит. У меня нет страха чистого листа, нет проблем с признанием ошибок, я могу сказать, что вон та рецензия написана между делом и, вероятно, неудачна. А та, допустим, более удачная – это я признаю тоже спокойно, не для того, чтобы себя похвалить. Критик должен уметь критиковать и себя. Нужно развивать в себе критическое мышление.

Когда вы критикуете, вы не занимаетесь творчеством. Вы имеете дело с творчеством, вы его анализируете. Есть правое полушарие, есть левое полушарие. Одно отвечает за творчество, за иррациональное. Другое – за анализ, за рациональность. Перед вами стоит научная задача, и вы должны просто освоить ее выполнение. Вы анализируете текст. Фильм – это тоже текст.

Когда вы беретесь за текст, вы должны знать соответствующий язык. Вам нужно изучить язык кино. Из чего состоит фильм: кадры, монтаж, закадровая музыка, цвет, игра актеров. Дальше вы анализируете, как он сделан.

Как критик, часто берущий интервью у разных авторов, я страшно злился на них за то, как они не любят анализировать самих себя. Но потом понял: они творят, поэтому не анализируют. Мы, критики, анализируем, поэтому мы не творим. Конечно, авторы конструируют мир рационально, но кирпичи, из которых они его собирают, соединены совершенно нерациональным образом. Мы можем их разбирать, пытаться понять, из чего состоит раствор, но сами ничего не построим. Мы можем, посмотрев фильм, который получил «Оскар», сделать гениальный разбор, но создать рецепт фильма, который точно получит «Оскар», не под силу ни одному критику, даже самому гениальному.

И есть еще последний важнейший ингредиент, который никто не способен описать. Работа критика – это работа Ахиллеса, что бежит за черепахой, но никогда не догонит ее: всегда остается маленький зазор неанализируемого. Участвовать в забеге с черепахой интересно именно потому, что кажется, будто она рядом.

Кинокритика – это коммуникация

Заниматься критикой очень полезно, потому что это работа над собой. Любой анализ есть также и самоанализ; если вы анализируете что-то внешнее, то всегда разбираетесь и в себе. Это полезное упражнение.

Любое кино – не только искусство, но и форма коммуникации. Любая критика – это прежде всего форма коммуникации. Согласитесь, то, чем мы занимаемся, до искусства недотягивает. А для серьезной науки нам не хватает, как правило, места и времени: мы работаем быстро – едва посмотрев фильм, мы должны написать что-нибудь на следующий день. Это не искусство и не наука, но это коммуникация.

Вот почему вам нужно понимать, для кого вы пишете. Вы не должны общаться с самим собой. Когда вы пишете книгу в стол, вы обращаетесь к некоему воображаемому альтер эго, к людям, мыслящим как вы, выросшим на тех же ценностях. Когда вы учитесь, вы должны писать для кого-то, и самое лучшее здесь – понять языки разных СМИ, разных форм коммуникации и площадок. Если вы разберетесь с ними, вам станет проще. Четко зная язык, вы не напишете 12 000 знаков при задании на 3000. Если вы пишете, например, для газеты «Ведомости», вы знаете, какие там должны быть рецензии и сколько пространства отведено на каждую. Вы решаете своего рода алгебраическую задачу: как написать так, чтобы любой понял, о чем вы хотели сказать. Вам нужно четко понимать, что и почему для вас самое важное.

Исторический контекст: можно ли посмотреть все фильмы?

Мы должны понимать положение кинокритики в сегодняшнем мире и ее отличие от критики вчерашней, позавчерашней. Кино сегодня – самое популярное из всех искусств. А кинокритика – самая востребованная из всех критик. Но так было не всегда. Кинокритика, как и само кино, – очень молодое явление. Только к 1930–1940-м годам она начала осознаваться как самостоятельная дисциплина, а после Второй мировой войны, в 1950-х, критика пришла к интересным выводам.

Возникла теория авторов. Французские критики во главе с Андре Базеном выдвинули идею, что автором фильма является режиссер. До этого все принадлежало продюсерам, они платили деньги и долгое время считали себя вправе, если нужно, поменять режиссера. Появилось огромное количество людей, которые сами писали сценарии и сами режиссировали. Тогда стало точно понятно, что кино – искусство, а не просто развлекательная индустрия. Это был переломный момент: критики стали ранжировать авторов, назначать главных.

Система выстраивания иерархии авторов долгое время казалась безупречной. Тем не менее произошла естественная коррозия такого подхода. Она началась в 1980-х, когда на поле, занятое великими, пришли новые люди. Возникло понимание, что, когда говоришь о чем-то возвышенном, используешь метафору и поэтический язык, это не обязательно лучше, чем когда снимаешь на потребу публики что-то приключенческое, дурацкое, веселое. Уравнивание, то есть попытка стереть выстроенную иерархию, было очень важной вехой.

Откуда вообще взялась необходимость в создании иерархии? Это очень важная функция критики. Пятьдесят-шестьдесят лет назад критик и всякий человек, любящий кино, мог посмотреть все когда-либо снятые фильмы. Критику, живущему в Париже, не нужно было знать, что на Филиппинах или в Китае тоже снимают кино. Зато он мог посмотреть все в принципе доступные ему фильмы. Но постепенно их стало выходить все больше, появились фестивали, куда вытаскивали, например, фильмы из Африки. И тогда возникла необходимость в иерархии, чтобы было понятно, что показывать. Каких-то авторов ты посмотреть обязан. Но если ты не видел работ вот этого африканца – не страшно. Иерархия стала способом выживания в кинематографе.

Сегодня все опять изменилось. Мир кино стал прозрачным, больше нет экспертов, присвоивших себе право выстраивать иерархию. Теперь у каждого своя иерархия – или вообще никакой иерархии. И каждому человеку очевидно: все кино посмотреть невозможно. С одной стороны, это плохо, это показывает нам, что Ахиллес черепаху догнать все-таки не способен. С другой стороны, это хорошо, поскольку мы начинаем задаваться вопросом: а зачем нам иерархии? Может, они вообще мешают? Нельзя представить себе критика, который в 1965 году не смотрел «Сладкую жизнь». Но современный человек, увлекающийся кино, может не знать ни одного фильма Феллини или Чаплина. При этом, вероятно, он знает все про филиппинское, или китайское, или южнокорейское кино, а из итальянского слышал всего два-три имени.

Вот он, поворотный момент. Кино стало полностью демократичным, и кого-то это расстраивает, а кого-то радует. Естественно, изменения затронули и кинокритику.

Российский контекст

С приходом интернета появилось огромное количество форм самодеятельной критики – видеообзоры, блоги, комментарии, рецензии, – и ситуация принципиально изменилась. На Западе критики теряют работу, у них в отрасли, конечно, кризис – но это кризис лишь по сравнению со вчерашним днем. У нас же в стране всегда был и будет кризис. Если вы сегодня зайдете на сайт Rotten Tomatoes, навигатор по рецензиям, и выберете любой фильм, вы увидите 200–300 рецензий на английском языке и, может, пять на русском.

На самом деле мы живем в довольно темные века, и следует иметь в виду вещи, связанные с ситуацией в нашей стране и не связанные с положением кинокритики в интернете. Нормальных свободных массмедиа в России почти не осталось, а критика нужна только в нормальных массмедиа. Люди, которые размышляют и учат размышлять, не востребованы. Заниматься критикой в России, особенно кинокритикой, надеясь заработать на жизнь, – нереалистичный план. Он может быть реалистичным, если вы думаете о послезавтрашнем дне или если вы в совершенстве владеете языком и собираетесь освоить технику здесь, чтобы потом писать рецензии в других странах, где специалистов гораздо больше, но при этом они реально нужны. В России сегодня бессмысленно становиться кинокритиком.

—

И еще: помните, что у критика один капитал – и это не его острое перо, или работоспособность, или информированность. Это его честность. Стоит вам необоснованно похвалить или по заказу обругать что-то – и правда выяснится, и люди перестанут вам доверять. Все, что вам нужно, – доверие людей. Это единственный капитал критика.

Кино надо смотреть в кинотеатре

Это кажется банальным и очевидным, но про это нужно сказать особо. Сегодня, когда есть торренты, люди все чаще не видят разницы, где смотреть фильм. Почему важно смотреть в кинотеатре? Как ни странно, технический аспект здесь, пожалуй, даже менее важен, чем психологический. Технический аспект состоит в том, что дома вы действительно можете скачать очень плохую копию с непрофессиональным переводом. К тому же вам должно быть неприятно пользоваться услугами пиратов, грабящих тех самых художников, которых вы как критик обслуживаете и на искусство которых вы работаете.

И вот еще один важный момент. Кино считается изобретением братьев Люмьер, хотя кинетоскоп Эдисона существовал раньше. Почему? Кинетоскоп – это такая коробка: заглядываешь в глазок, и там внутри что-то происходит. А Люмьеры устроили публичные показы. Они собрали в зал людей, и те все вместе увидели, как едет поезд. Это ряд важных атрибутов: вы специально, как в театр, куда-то идете, оказываетесь с незнакомыми людьми в темноте, смотрите на экран, который вас притягивает. Наверное, в моем пересказе кажется, что тут какая-то магия, но на самом деле нет. Энергетическое поле множества людей вокруг вас влияет на ваш опыт, на то, как вы воспринимаете фильм.

Любые чувства и эмоции вы можете оценивать по пиковым их проявлениям. В случае с кино пиковые проявления – это мировые премьеры фильмов. Я на них много бывал, такое происходит на всех фестивалях. Главный закон фестиваля: фильм впервые в истории показывается публично. И вот ты приходишь на первый публичный показ нового фильма какого-нибудь любимого публикой режиссера, допустим Звягинцева, или Линча, или Китано, или Вуди Аллена. И воздух в зале действительно пронизан электричеством. Очень интересно наблюдать, как люди реагируют, – не обязательные аплодисменты в конце, а то, как они смеются или как выходят из зала, как теряют интерес к происходящему. На самом деле фильм рождается из реакции на него. Пока нет этой связи, нет никакого фильма, есть только некий его зародыш.

Платите за сеанс

У кого-то возникнут вполне логичные возражения, дескать, критики не должны платить, журналисты смотрят бесплатно, – но это не так. Критики платят за пресс-показы своим трудом. Мы пишем статьи, публикуем и натурой расплачиваемся за право предварительного бесплатного просмотра. В каждом конкретном случае деньги, которые вы платите, дают вам внутреннее основание и моральное право для суждения. Ощущать это право очень важно. Когда ты заплатил свои 300 рублей, ты с высокой вероятностью досидишь до конца. Не обязательно, конечно, – но, заплатив, ты еще и получаешь право уйти не досмотрев. У тебя есть все права, у тебя максимальные права, которые есть у зрителя.

Всегда выбирайте оригинальный звук с субтитрами

Это очень полезно по ряду простых и объективных причин. Например, так проще учить иностранные языки, и можно слушать, как все звучит на самом деле, и сравнивать реплики героев с переводным текстом. Но главное, конечно, – то, что вы получаете фильм в его первозданном виде. Странно, что это работает даже с азиатским кино. Интонирование в корейском или японском абсолютно другое. В европейских языках оно близко нашему – сначала подъем тона голоса, в конце фразы спуск. А вот в японском подъем тона в конце предложения не говорит ни о повышенной эмоциональности, ни о вопросе – просто у языка такая мелодика.

Всегда помните, что актеры играют внешностью и голосом. С того момента, как кино стало звуковым, голос – важнейший инструмент. Есть огромное количество фильмов, где голос даже важнее, чем внешний вид. Это может показаться странным, но это так. Я не понимаю, как люди смотрят в дубляже гениальный фильм Триера «Догвилль», ведь там каждого артиста взяли в очень большой степени за голос. Этот фильм очень близок к театральной постановке.

Никогда не верьте рекламе фильма, особенно трейлерам

В идеале вообще не смотрите трейлеры. Если вы собираетесь серьезно исследовать фильм, чтобы писать или говорить о нем, не портите себе впечатление просмотром трейлера. Причина очень простая: трейлер – это короткометражный фильм, от минуты до трех с половиной, выдающий себя за большой фильм или его пересказ, однако смонтированный из того же материала совершенно другими людьми. Сами режиссеры не занимаются созданием трейлеров для своих фильмов. Чаще всего трейлеры делаются на раннем этапе, когда еще не готов звук, иногда там другая музыка, которой не будет в фильме. Значит, вы смотрите другую картину. Это в любом случае обман, вне зависимости от того, понравился вам трейлер или нет.

Не стиль, но мысль

Никогда не стремитесь к оригинальности стиля. Вам нужна оригинальность мышления. Вот сверхзадача. Стиль должен определяться ходом вашей мысли. Когда вы пишете рецензию или рассказываете о фильме где-то, вы продаете свою мысль. Человеку неинтересно, каким языком вы это делаете. Если у вас прекрасный стиль, пишите стихи. Если ваш стиль недостаточно хорош для поэзии, но вы считаете, что для рецензии он в самый раз, значит, вы не уважаете жанр, в котором работаете. В этом жанре вы продаете мысль. Для того чтобы выработать ее, начните с простой эмоциональной вещи – с отношения к тому, о чем вы пишете. Вы посмотрели фильм – ответьте себе на ряд простых вопросов. Первый вопрос, который вам задаст любой друг, когда он не видел кино, а вы видели: понравилось или нет? А дальше вы начинаете отвечать на вопрос «почему».

Вопрос о том, нравится вам фильм или нет, кажется простым, но на самом деле он дьявольски сложен, потому что никто не знает, что такое «нравится». Вы можете получать удовольствие, потому что показанная ситуация похожа на то, что когда-то было с вами. Вполне вероятно, что вы даже не отдаете себе в этом отчет. Ваша задача – попробовать осознать, почему вы испытали те или иные чувства. Причем любые чувства. Например, вам скучно – проанализируйте почему. Что такое вообще «скучно»? На научной конференции по творчеству Тарковского я слушал доклад о театре скуки Тарковского, где говорилось, что скука – это состояние психики, когда человек обращается сам к себе, остается с собой наедине, когда его не развлекают. Если вам скучно смотреть какой-либо фильм – это минус фильма или это ваше состояние? Анализ чего-то – всегда анализ себя.

Итак, вы определились с отношением. Не старайтесь обязательно гиперболизировать его. Если вам не очень понравилось, не надо писать, что это чудовищная дрянь. Если вы испытали небольшое удовольствие, не надо пытаться доказывать, что фильм – шедевр. Потом вы будете чувствовать себя неловко.

Здесь есть еще одна хитрость: что читателю тоже нужно иметь резон, чтобы читать вас. Я терпеть не могу рецензии, в которых автор пишет, что произведение вроде бы ничего, но не особо. Человеку, который читает рецензию, важна мотивация, чтобы потратить время, силы и деньги на поход в кино, или понимание, почему этого не стоит делать. В конце концов, рецензия ориентирована на потребителя. И когда вы пишете ее, вы должны мотивировать человека пойти в кино или не ходить туда. Поэтому сразу решите, что вы в целом поставите фильму: плюс или минус. Не делайте вид, что там все хорошо. Но если вам очень понравилось, то и напишите, что это очень хорошо, и объясните почему. Если что-то очень не понравилось, наоборот, отговорите человека идти в кино. Объясните почему. Это может быть неочевидная мысль. Например, если вы испытали гадливость на финальных титрах, проанализируйте свои эмоции и напишите: «Фильм отличный, но уходите с финальных титров, они бессмысленны». Так тоже можно. Можно как угодно. Нет однозначных правил, я даю лишь некоторые наводки.

Сформулируйте идею

Это прозвучит странно, но вы должны понимать, когда пишете текст, о чем именно вы пишете. Не иметь представление о предмете повествования, а сознавать, что вы пытаетесь своим текстом сказать. Нельзя говорить о произведении искусства, просто описывая, какое оно. Такой-то фильм, там такой-то сюжет, оператор снимает так, музыка такая, возможно, фильм понравится таким-то людям… Это бессмысленное сообщение. У вас должна быть мысль, которую вы стремитесь донести своим текстом, мысль, которая у вас появилась при просмотре фильма.

Вы можете сказать, что никаких мыслей у вас не появилось. Это ваша проблема. Ваша работа – вырабатывать мысли, именно ими вы и торгуете. Вы не имеете права предлагать пустышку, ваша рецензия должна содержать в себе хоть что-то. Мысль может быть мотивацией, она может быть выработана из вашего отношения, может прийти откуда-то со стороны, может иметь к фильму опосредованное отношение, но для вас она должна стать ключом к нему. Обязательно обоснуйте это в тексте.

Пример

Когда я писал про «Ла-Ла Ленд», мне было интересно не то, как люди танцуют или хорошие ли там песни, мне был интересен успех фильма. Есть рецензии, которые писались после Венецианского фестиваля. Тогда картину показали впервые, и еще никто не знал, какой успех ее ждет. Феномен еще не состоялся, фильм воспринимался сам по себе. Критики исследовали в основном его связь со старыми мюзиклами, и идея тех текстов в основном была связана с развитием жанра: почему сегодня мюзикл может существовать и что он говорит публике? А я для себя объяснял успех фильма. Это было вскоре после выборов, где победил Трамп, все мои американские друзья ни о чем другом и не говорили, и для себя я объяснил это так: в момент, когда страна оказалась в совершенной растерянности, люди отказываются от кино как от инструмента рефлексии и хотят бегства от действительности. Они хотят развлекательного кино, но они не пойдут на подростковое развлекательное кино. Они серьезные, взрослые, голосующие люди, и они хотят чего-то, что развлечет их. И тут появляется блокбастер как раз для этой аудитории. В нем есть атмосфера прошлого, что-то, что отсылает людей к великой Америке, вполне протрамповской; в нем есть идея независимых маленьких интеллектуалов, которые как-то выживают в трудном коммерциализированном мире. А ведь, конечно, интеллектуалы и интеллигенция все были против Трампа.

Эта идея не из фильма, это мое чувство, которое родилось, скорее всего, из того, что я смотрел в новостях и читал в газетах перед просмотром фильма. От соприкосновения моего впечатления от фильма с этой мыслью родилась рецензия. То, что я показал сейчас, – не рецепт, как надо писать, а просто пример того, как иногда создаются тексты.

Когда вы выработали идею, ее лучше проверить, проанализировав фильм. Идея не должна быть завиральной, она должна говорить о фильме. Если какая-то сцена подтверждает ее, а выбор актеров или песни абсолютно опровергает, значит, идея плоха и надо от нее отказаться. В хороших художественных произведениях есть цельность, и вы ее исследуете; если же вы находите смысловой разлом, то есть нехватку цельности, вы покажете ее в своей рецензии и напишете о слабости фильма.

Пример

Смысловой разлом в фильме «Ла-Ла Ленд» нашли очень многие американские рецензенты. В России так анализировать кино не умеют, это совершенно не наше. А американцы обнаружили, что фильм говорит о воскрешении джаза, будучи, однако, абсолютно белым, с белым главным героем. В фильме показывают аутентичный джаз, показывают чернокожих, которые играют его, но они только на подпевках, а соло – белый, он всегда главный. Весь американский джаз – это идея постепенного роста черной культуры. Сегодня люди гордятся тем, что они чернокожие. А фильм делает «белость» своим достоинством, это очень многим импонирует, но тут есть фальшивая нотка, потому что речь идет о джазе. Вот он, смысловой разлом. Вы можете подать его как маленькую деталь, которая никак не портит впечатление от фильма. Если же вас это сильно раздражает, вы можете написать, что из-за логического разлома весь фильм теряет смысл. Все зависит от того, как вы разворачиваете свою идею и подтверждаете ее материалом этого фильма.

Информируйте, но в меру

Вашу рецензию всегда многие читатели воспринимают как источник информации. Информируйте, но в меру. Не больше трети, максимум половины объема вашего текста должна занимать информация о том, что это за фильм. Информацией я называю то, что можно взять из общедоступных источников, что вы знаете до просмотра: кто работал над кинокартиной, кто в ней снялся, чем эти люди знамениты и о чем там примерно рассказывается. Помните, что не бывает никакой очевидной информации. К кому бы вы ни обращались, этот человек – не вы и может не знать самых общеизвестных вещей, например что Спилберг – знаменитый режиссер, обладатель нескольких «Оскаров». Я недавно прочитал, что три главы «Лунного света» сняты на три разных типа пленки и с этим прямо связано цветовое кодирование фильма. В нем очевидна выдающаяся операторская работа, он в большой степени держится на ней. Да, это очень интересно. И исследовать операторскую работу в «Бердмэне» невероятно увлекательно, а в фильме «В центре внимания» это было бы, с моей точки зрения, пустой тратой времени. Впрочем, не исключено, что вы заставите меня поменять мнение. Все зависит от вас. Информация может быть любая, но ее не должно быть слишком много, рецензия не должна состоять только из информации. Вы продаете собственные мысли.

Представляйте свою аудиторию

Вы должны понимать, с кем вы разговариваете. Вы задаетесь вопросом, кто вас читает, и вы должны очень четко представлять себе этих людей. Лично я общаюсь в своих четырех СМИ с разной аудиторией. В «Медузе» и в «Искусстве кино» у меня читатели, а в остальных местах зрители и слушатели. В программе «Вечерний Ургант» у меня есть три-четыре минуты, чтобы рассказать очень молодым людям, которые являются аудиторией передачи, смотреть фильм или нет. Мне нужно пошутить, сообщить один факт и сказать: «Идите на фильм», – этого достаточно. Когда я говорю о фильме на радио «Вести FM», у меня есть две-три минуты, и я понимаю, что 90 процентов аудитории слушает меня в машине, значит, у этих людей не будет возможности отмотать назад и внимательно прослушать мою рецензию. Я говорю очень простым языком, сообщаю базовую информацию, рассказываю, почему в таком-то фильме были приняты такие-то решения – по кастингу, развитию сюжета, цветовому кодированию, – почему они, с моей точки зрения, правильные или нет. У моей рецензии на «Вести FM» одна задача – поставить фильму зачет или незачет. Я говорю, надо его смотреть или не надо. А когда я пишу большие тексты в «Афишу» или «Медузу», я оцениваю фильм по пяти- или десятибалльной шкале, взвешиваю все его плюсы и минусы. Эти рецензии читают люди, которые увлекаются кино, которые хотят знать, как устроены фильмы, и которым интересен мой стиль, а не только информация. Когда я пишу для «Искусства кино», я отказываюсь от «нравится – не нравится». Моя задача там – разобрать фильм подробнейшим образом, сделать его структурный анализ и показать, как он устроен, в чем его новизна и в чем его сообщение нам. Я создаю большую статью, к которой будут обращаться через десять, двадцать, тридцать лет после того, как фильм вышел, как к основной информации о нем.

Упростите язык

Не пытайтесь быть адекватным предмету, о котором вы пишете, то есть фильму. Язык кино и язык литературы – разные вещи, даже если эта литература служебная и прикладная. Вам нужно, чтобы язык определялся мыслью, которая является стержнем вашего текста. В некоторых ситуациях надо говорить очень просто. Иногда, когда вы пытаетесь говорить сложно, ваша мысль еще не понятна вам самому. Вы не можете ее сформулировать, но можете написать красивую фразу. Это ужасно.

—

Идеальная рецензия должна быть идеально внятной. Каждый абзац, каждая фраза должны быть ясны. Когда я пишу большую рецензию, которая мне самому кажется чересчур сложной, я даю ее почитать нескольким людям, чаще всего членам семьи. Если кто-то говорит, что не понял, я не начинаю защищаться или объяснять, я просто вымарываю кусок и пишу новый. Вы торгуете мыслями. Невнятная мысль не нужна никому.

Структура – очень сложная вещь. Она зависит от того, для кого вы пишете и каков объем вашего текста.

Не употребляйте в рецензии слова «нравится» и «не нравится», найдите другие. И лучше всего не употребляйте «я». Единственное исключение – только если необходимо рассказать о личном опыте, например: «Когда я пожимал руку Дэвиду Линчу, он посмотрел на меня презрительно». Если что-то подобное с вами произошло – тогда можно. Но если вы пишете: «Когда я смотрел фильм “Лунный свет”, на второй части я много зевал, а на третьей мне захотелось выйти за попкорном…» – это никому не нужная информация. Она может быть основой для того, что вы напишете потом, но ее незачем вставлять в текст. С моей точки зрения, не больше трети рецензии должны занимать ваши мысли, не почерпнутые напрямую из фильма. Помните, рецензия – это служебный текст. Вы пишете для человека, который хочет решить, идти ему в кино или нет. Если вы начинаете кормить его своими воспоминаниями о том, как вы учились кататься на лошади (реальная история из реальной рецензии), велик шанс, что человек бросит ее на середине. На самом деле он читает не вас, а «Афишу» или газету «Коммерсант». Вы не можете заставить человека интересоваться вашим внутренним миром.

О чем писать в последней трети – решайте сами. Там может быть информация не о фильме и не о ваших мыслях о нем, а, скажем, о той идее, на которой построен фильм. Мой вам совет: добавьте в рецензию еще что-то, кроме себя и фильма. Что это будет – зависит от того, что вы за человек. Если вы увлекаетесь оперой – процитируйте либретто из оперы, если компьютерными играми – сделайте отсылку к игре, если вы просто читаете новости – добавьте в рецензию политики, если вас беспокоят вопросы глобального потепления – скажите о нем. Но так делать не обязательно. Вы можете включить в рецензию любые ваши ассоциации, что угодно, что знаете вы и не знает большинство людей. Используйте это – не навязывайте, а используйте.

К сожалению, у меня нет четкого ответа на вопрос, как быть со спойлерами. Распространена точка зрения, что любой спойлер – это зло, что нельзя рассказывать, чем кончится история и что в ней произойдет.

По-настоящему плох спойлер там, где финал или развязка действительно меняют отношение к произведению. Например, спойлеры в рецензии на «Шестое чувство» или «Бойцовский клуб» недопустимы. Вы можете использовать их в одной ситуации – если вы хотите, чтобы люди не шли смотреть фильм ни при каких обстоятельствах, если хотите его убить. В Германии при запоздалой трансляции сериала «Твин Пикс» в каком-то шоу на конкурирующем канале рассказали, кто убил Лору Палмер. И рейтинги у сериала оказались очень низкими. Вот это действительно убийство, но только в случае с такими фильмами. С моей точки зрения, плох тот фильм, удовольствие от которого можно свести на нет пересказом сюжета.

Если вы настолько трепетно к этому относитесь и боитесь наткнуться на спойлер, не читайте рецензии. Если же вы читаете рецензии – а их читает на самом деле очень небольшое количество людей, – это значит, что для вас важно художественное устройство произведения, а не один его компонент, который мы называем словом «сюжет», и не тот единственный элемент сюжета, который мы называем словом «развязка». Однако же из вежливости и доброго отношения к вашим читателям я бы посоветовал в любых спойлерах довольствоваться технически первой половиной фильма, а о развязке писать скорее в общих словах, чем пересказывать в подробностях.

Любая критика – великолепная школа независимого мышления. Критика – это внутренний тренинг по вырабатыванию собственного отношения ко всему в мире на примере искусства. И мнение некоего абстрактного большинства в интернете должно волновать вас меньше всего. Люди часто на него ориентируются, и это неправильно: далеко не каждый зритель залезает на «Кинопоиск». Про людей, голосующих в интернете, мы вообще ничего не знаем, так что просто не верьте пользовательским рейтингам.

Я регулярно встречаю в Facebook возмущенные высказывания: мол, почему у этого фильма такой высокий рейтинг? На самом деле бессмысленно искать объяснение. Можно привести тысячи разных причин, и ни одна из них не будет убедительной. Кому же тогда верить, если хочется ориентироваться на чей-то вкус? Состояние, когда вам нужно сформулировать собственное мнение, дискомфортно. На то у меня есть простой ответ: идите на сайт-агрегатор всех англоязычных и не только кинорецензий. Зачем? Во-первых, там высчитывается процент так называемых гнилых[55] и свежих рецензий, то есть негативных или позитивных, на каждый фильм. В западном, особенно англоязычном, пространстве каждое издание имеет своего критика, все эти люди присутствуют онлайн, и все их рецензии есть на сайте Rotten Tomatoes. У фильма может быть 200–300 рецензий.

Идите туда, но не для того, чтобы прислушаться и обязательно согласиться. Вы можете просто открыть рецензии тех авторов, у которых есть пометка Top Critic, – они действительно серьезные критики. Этот подход не годится только в случае ретроспективной критики, то есть когда речь идет о фильме, вышедшем давно, – его вы действительно должны исследовать полностью.

На самом деле написать негативную рецензию чрезвычайно сложно, но все их пишут, поскольку считается, что это просто. Просто поглумиться над каким-то фильмом ничего не стоит. Посмотрите обзоры Bad Comedian или других популярных в интернете людей. Это элементарная задача, я могу на спор за десять рублей написать за 15–20 минут издевательскую рецензию на любой шедевр мирового кино.

Когда вы хвалите фильм, который вам понравился, ваша задача – разобраться в себе и попробовать вербализовать, почему вы испытали такие сильные эмоции. А какие чувства вы испытываете, когда фильм вам не нравится? Просто скуку, раздражение. Анализировать тут особенно нечего. Иногда бывает, что фильм вызывает гнев и вам хочется его раздавить, но это редкость. Гнев чаще испытываем мы, профессиональные критики, потому что мы обязаны посмотреть картину внимательно и до конца, чтобы написать о ней.

Но что значит поругать фильм вообще? Вы не можете поругать его на основании «это не мое». Не имеете права. Не ваше – ну и что? А кому-то нравится. Когда вы хвалите, вы пишете как влюбленный. Когда же вы ругаете фильм, вам нужно доказать сложную теорему: обозначить замысел автора и показать, почему этот замысел не удалось осуществить.

В критике задача избавиться от вкусовщины нерешаема. Ваш вкус – вот ваш главный инструмент, если у вас его нет, значит, вы агентство ТАСС, а не критик. Критику, конечно, может не нравиться одно, другое – но если уж что-то понравилось, то все становится просто: вы влюбились и описываете свою любовь.

Когда вы пишете негативную рецензию, вы должны понять, что за человек снимал фильм, что он пытался сделать, почему то, что у него получилось, вредно для окружающих и почему его задача плохо решается. Вам нужно подбирать аргументы.

Пример

У меня есть непроходящая боль – фильм «Кавказская пленница!»[56], на который меня когда-то послала редакция «Афиши». Замысел был обречен на провал, но, поскольку меня отправили на премьеру, я пошел. Показ проходил поздно вечером, я просидел часа два с блокнотом, кипя, ненавидя этот фильм, – и в итоге написал статью, которая вроде бы оказалась самой читаемой на сайте «Афиши» за все времена. И что? Ну да, фильм провалился в прокате, его никто не смотрел – и, может, отчасти моими стараниями. Теперь я думаю: зачем я это сделал? Он никому бы не навредил, никто бы его на самом деле и не заметил, он все равно бы провалился. Хорошо каждый раз, когда вы что-то делаете, понимать свою внутреннюю задачу: зачем вам это нужно, почему вы это пишете. Если у вас такой задачи нет, если вы ее не ставите, то непонятно, как вам быть дальше. У вас получится не рецензия, а какое-то странное упражнение.

Рецензия, состоящая только из эмоций, плоха. Вы должны уметь свои эмоции от фильма перевести в мысли, а мысли – в слова. Как? Этому нельзя обучиться, потому что каждый человек – уникальный музыкальный инструмент. Только вы можете кому-то объяснить свою тревогу, или свое чувство интриги, или свою скуку.

Плохой пример

Будучи редактором в «Газете», я один раз счел рецензию на концерт совершенно не подходящей для публикации, не получившейся. Я не смог ничего исправить сам, равно как не смог поставить автору точную задачу. Автор, это была женщина, пошла на концерт великого пианиста Григория Соколова – наверное, он сегодня лучший в мире, как когда-то был Святослав Рихтер или Гленн Гульд. Она посетила его концерт и написала рецензию, которая вся состояла из слов о том, как все непередаваемо и насколько гениально. Это фиаско для рецензента. Вы можете испытать сильные эмоции, как позитивные, так и негативные, но ваша задача – превратить их в слова, в доступные для восприятия мысли. Ваша задача – быть понятным.

Есть отличный прием: когда у вас возникает вопрос «Как я скажу это?» – так и скажите. Например: «Фильм эмоционально насыщен». Я говорю абсолютно серьезно: если у вас возникло любое простодушное наблюдение, вы не знаете, как сказать о нем, и начинаете мучиться, гонять в голове какие-то мысли, – значит, подойдет самое простое определение. Я в такой ситуации прибегаю к безличным оборотам. Когда вы пишете: «Невероятно смешно происходит то-то и то-то», – это «невероятно смешно» звучит одновременно как ваше обещание читателям (то есть будущим зрителям) и как рассказ о вашей собственной реакции. В принципе, вы ничего не обещаете и не гарантируете, вы просто обозначаете связь некой сцены с некой эмоцией. У меня такое бывало, например, когда я написал несколько разных текстов про фильм «Тони Эрдманн». Мне он кажется местами очень смешным, но есть люди, которые воспринимают его исключительно как трагедию, а есть такие, кому он просто скучен, они никаких сильных эмоций не испытывают. Меня эти люди спрашивали: «Ну и где же потрясающие смешные сцены?» Я им говорил: «Для меня потрясающие смешные сцены – эта, эта и эта. Я смотрел фильм в Каннах, и там весь зал валялся под стульями. Если вам не смешно – очень жаль». Нам не под силу сделать что-то с несовпадением эмоциональной реакции. Вы вряд ли угадаете, какая сцена из тех, что показались вам смешными, так же рассмешит большинство зрителей. И даже если вы угадаете, всегда будет недовольное меньшинство.

Одна из наиболее индивидуальных вещей – это то, к чему вы приводите рецензию. Есть некие универсальные формулы, но они всегда скучноваты. Когда я писал рецензию на «Время первых» в «Медузу», я, честно скажу, не знал, чем закончить. Не в том смысле, что я не нашел какого-то риторического финала, просто фильм показался мне неудачным – и в то же время я не считал, что надо отговаривать людей идти на него. Там есть удачная сцена, там неплохой замысел. Я был уверен, что фильм провалится в прокате, но тем не менее не ощущал в себе моральных сил сказать: «Это дрянь, не ходите». И я написал так, чтобы зритель сам решал, может ли такое ему понравиться. Понятно, что от посещаемости зависит, удачный этот фильм или нет. Но когда фильм по-настоящему удачный, зритель может вообще не прийти в кино, а фильм все равно останется в истории. И наоборот, если он неудачный, то даже если он соберет толпы, все равно моментально забудется. Так что прием «пусть зритель сам решит» всегда работает.

Если идея у вас сформировалась четко и вы ее развивали от начала рецензии до конца, то финал родится сам – он будет завершением этой идеи, тем, к чему вы вели, что хотели с ее помощью сказать.

Допустим, вы разбираете фильм «Фотоувеличение» Антониони, рассказывающий об убийстве, которое то ли было, то ли нет. Это детектив, но в некотором смысле ложный детектив: герой искал убийцу – не нашел, искал труп – не нашел, искал девушку – не нашел, и в конце он остался один. И вы пишете, например: «Зритель этого фильма подобен герою – он остается в растерянности, он должен искать…» – вас ведет то, что происходило в фильме.

Еще раз поймите: зритель очень важен. Вам не обязательно нужно прямо к нему обращаться в финале или упоминать его, но ваша рецензия – это разговор с ним, вы отвечаете ему на не заданный, но существующий вопрос: «Смотреть или не смотреть?» И вы должны сделать какой-то вывод. Но я очень не советую писать прямолинейно: «Этот фильм нужно посмотреть», или: «Этот фильм не надо смотреть», – потому что такой подход не годится для рецензии, он слишком прост. Прямая рекомендация как бы отменяет весь предыдущий текст, все то огромное количество рассуждений, которые у вас там, я надеюсь, есть. Рекомендация не должна быть настолько примитивной – или же ее следует спрятать в какую-то риторическую конструкцию. В остальном, что касается финала, вы полностью свободны.

Упражнения

Авторы упражнений – Денис Банников, Наталья Калинникова

Упражнение 1

Составьте анкету, чтобы определить портрет своей аудитории: возраст, работа, семейное положение, хобби, место жительства, привычки и т. д. Чем подробнее вы опишете своего воображаемого читателя, тем выше вероятность, что он превратится в читателя реального.

Упражнение 2

Посмотрите фильм в новом, непривычном для вас жанре – сначала просто для знакомства и удовольствия, затем пересмотрите его осознанно, с ручкой и блокнотом. Запишите свои эмоции, отметьте, какие моменты вызывают у вас особо яркие чувства.

Упражнение 3

Представьте, что знаменитая кинокомедия Леонида Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (1967) только что вышла. Вы попали в число первых зрителей на закрытом показе. Напишите рецензию на этот фильм – такую, чтобы всем захотелось его посмотреть. Не забывайте: вы еще не знаете, что он станет классикой!

Упражнение 4

Возьмите фильм, который вы очень любите, но давно не пересматривали. Попробуйте в паре предложений сформулировать, о чем его сюжет и почему он вам когда-то так понравился. Затем пересмотрите фильм и сравните ощущения. Что изменилось? Как бы вы описали эту картину сейчас, как бы рекомендовали ее зрителю? Отредактируйте написанный абзац или напишите новый.

Упражнение 5

Напишите негативную рецензию вообще без оценочных прилагательных или наречий – оперируйте фактами и контекстуальными сравнениями. Нельзя писать: «Это плохой фильм, мне было скучно», – но можно: «В этом фильме у режиссера не получилось то-то и то-то, потому что…» Порассуждайте о том, почему автору не удалось осуществить замысел, что он действительно попытался сделать, что ему вполне удалось, а что нет, почему задача в итоге не была решена и т. д. Объем рецензии не должен превышать 3000 знаков.

Упражнение 6

Напишите рецензию объемом 140 символов, не раскрывая сюжета.

Вот несколько примеров таких рецензий:

«Боже мой!»

Французский неонуар – попытка Арно Деплешена воскресить дух брутальных старых детективов. В центре – реальная история двух любовниц-убийц.

«Иванов»

Оригинальный кинодебют – история неприкаянного бизнесмена, сбежавшего от правоохранительных органов из Москвы в Киев. Гран-при «Духа огня».

«К звездам»

Претенциозный и занудный, но неописуемо эффектный фильм про астронавта (Брэд Питт), ищущего пропавшего отца (Томми Ли Джонс) в районе Нептуна[57].

Травелог (Дмитрий Данилов)

Дмитрий Данилов,

писатель, драматург, поэт

Начать нужно, пожалуй, с определения. Травелог – это произведение (текст, фильм), посвященное путешествию. Путешествие я в данном случае понимаю максимально широко. Это может быть прогулка по соседнему району, поездка из Тулы в Калугу или кругосветное плавание. Главное – перемещаться по новым для себя местам, наблюдать и фиксировать эти наблюдения (далее я буду говорить о фиксации исключительно в виде текста). Забегая вперед, отмечу, что травелог о поездке из Тулы в Калугу может быть гораздо интереснее подробного описания кругосветного путешествия. Все дело в том, как написать.

Травелог – почтенный жанр с многовековой историей. Но в последние десятилетия мы наблюдаем просто-таки бум травелогов. С развитием интернета вообще и блогосферы (включая социальные сети) в частности травелоги стали писать десятки, сотни тысяч, а может, и миллионы авторов разного уровня литературного мастерства (или вовсе таковым мастерством не обладающих). Быть тревел-журналистом престижно и модно. Популярные блогеры, пишущие о путешествиях, собирают гигантские аудитории (и, замечу в скобках, зарабатывают очень неплохие деньги). В общем, травелоги – актуальная тема. Несмотря на то что жанр стал в последние годы сверхмассовым, этот жанр литературный. И чтобы написать действительно сильный, впечатляющий травелог, который станет не просто развлекательным чтением на полчаса, а фактом литературы, – надо учиться. Или, по крайней мере, понимать основы этого далеко не самого простого жанра. Вот о них мы и поговорим.

Должен сказать несколько слов о моем опыте. Травелоги я пишу почти с самого начала своей литературной работы. Из моих на данный момент восьми книг прозы три – это травелоги («Черный и зеленый», «Описание города» и «Сидеть и смотреть»). В других моих книгах тема путешествий тоже занимает важное место, хотя я и не могу назвать себя крутым путешественником. В 2007–2009 годах я работал в штате журнала «Русская жизнь» и писал очерки о российских городах. За два года таких очерков-травелогов накопился не один десяток. Этот прекрасный журнал, к сожалению, закрылся, не пережив кризиса 2008 года. Тексты, написанные мной для «Русской жизни», были изданы отдельной книгой «Двадцать городов» в 2016 году.

Опыт, который я получил при написании очерков о городах, в очень сжатом виде составляет содержание этой статьи. В существенно более расширенном виде я делюсь опытом со слушателями на моем авторском курсе в Creative Writing School, который называется так же, как и статья.

Травелоги можно классифицировать множеством способов. Сейчас я буду говорить о том, откуда они берутся, в каком режиме, в каких обстоятельствах пишется текст о путешествии.

Травелог на заказ. Допустим, вы журналист (штатный или внештатный) и некое издание просит вас написать текст о путешествии (которое вы уже совершили либо которое вам нужно будет совершить). Тут все просто: редакция определяет требования и условия, ставит вам задание, и вы его выполняете. Мне тут больше сказать нечего – все, что нужно, вам скажет редактор.

Травелог окказиональный, то есть написанный во время поездки по какой-нибудь другой надобности. Вы можете отправиться в командировку, навестить родственников в другом городе, полететь в отпуск на море (или не на море) – и заодно, раз уж поездка случилась, написать о ней травелог. Многие так и делают. Конечно, на этот счет есть разные мнения, но лично мне такой подход кажется не очень продуктивным. С огромной долей вероятности внимание автора будет рассеяно работой, общением, развлечениями. Не факт, что останется достаточно времени и сил для наблюдения окружающей реальности. Но я вовсе не настаиваю на своей правоте. В конце концов, Пушкин отправился в Арзрум явно не для того, чтобы написать свой будущий знаменитый текст, но это обстоятельство не помешало ему создать один из лучших травелогов в русской, а то и в мировой литературе.

Травелог по итогам поездки, совершенной специально ради его написания. На мой взгляд, это лучший вариант. Когда вы отправляетесь куда-то специально, чтобы рассказать о путешествии, вы полностью посвящаете время наблюдениям и не отвлекаетесь ни на что постороннее.

Самим фактом такого путешествия вы как бы выражаете особое уважение месту, которое посетили. Поверьте, оно почувствует ваше отношение и, скорее всего, откроется вам.

Должен честно признаться: я не очень люблю и не очень понимаю природу. И совсем не знаю, как ее описывать. Поэтому я не буду рассуждать о травелогах, предметом которых служит многодневный переход по пустыне, продирание сквозь амазонские джунгли или океанское плавание. Зато я очень люблю города и очень ими интересуюсь. И я много об этом писал. Так что дальше я буду говорить только о том, как рассказывать о городах.

Начать нужно с выбора города. За годы работы мне приходилось делать это множество раз. Для каждого номера журнала «Русская жизнь» я должен был предложить новую идею, то есть выбрать город и в общих словах рассказать редакции, что я там собираюсь увидеть и о чем хочу написать. Вот варианты выбора из моей практики.

Промышленные города, выросшие вокруг одного предприятия. Такие города интересны тем, что в них практически никогда не бывает туристов. Считается, что там нет ничего интересного, что крупное производство – это шум, дым, копоть, плохая экология и вообще как-то грубо и неприятно, что ехать туда можно разве что в командировку.

Это не более чем стереотип. Да, отчасти такое мнение верно. Но только отчасти. В крупных промышленных центрах можно найти много интересного и, скажу так, специфически красивого. Здание цеха длиной в два километра – впечатляет. Уходящее к горизонту море фабричных корпусов и труб – впечатляет. Сияющие в ночи факелы горящего попутного газа – тоже впечатляют. Попробуйте найти и описать подобную странную и местами страшную красоту – это любопытный опыт, и читателям тоже может быть интересно. Из промышленных городов меня больше всего поразил Норильск, заполярный центр цветной металлургии, по-своему прекрасный и в чем-то запредельно ужасный город, который невозможно забыть. Если вдруг вам представится случай там побывать – съездите, не пожалеете.

Исторические, но малоизвестные места. Есть старые и даже древние города, сыгравшие когда-то серьезную роль в истории, но сейчас основательно забытые. Это особый материал, знакомство с которым может подарить очень необычные впечатления. Для меня таким опытом стали Старая Ладога и Сусанино.

Крошечный поселок недалеко от Ладожского озера был когда-то одним из важнейших городов Киевской Руси, центром международной торговли. Там сохранился величественный кремль, археологи сделали и продолжают делать в Старой Ладоге массу интереснейших открытий. Но шумный когда-то город уже давно превратился в глухое, хотя и очень уютное поселение со своей особой атмосферой.

Сусанино – тоже поселок, а раньше это было село Молвитино. Именно оттуда родом легендарный Иван Сусанин. Еще до революции там был центр шляпного производства буквально мирового значения – головные уборы молвитинских мастеров продавались даже в Париже.

Город с необычной социальной ситуацией. Таким объектом в свое время стал для меня Прокопьевск, шахтерский город в Кузбассе, недалеко от Новокузнецка. Это очень необычное место. Огромные горы угля посреди города. Чуть ли не треть (на глазок, врать не буду) жилого фонда – полуразвалившиеся бараки. Бедность, копеечные зарплаты на шахтах. Молодежные банды и вообще высокая преступность. Пьянство, героиновая наркомания. Безнадежность. Социальная катастрофа. По итогам той поездки я написал, как мне кажется, один из лучших своих травелогов – таким сильным было впечатление.

Подчеркнуто обычный город. Непростая и увлекательная задача – найти интересное, красивое в обыденном. Именно этим бывают хороши поездки в самые обыкновенные города, где нет исторических и архитектурных памятников, природных красот, в общем, всего того, что называется словом «достопримечательности». Таким городом для меня стал Брянск – город древний, даже древнее Москвы, но не сохранивший ничего из своей истории и превратившийся во вроде бы скучный промышленный областной центр. Этот город так впечатлил меня во время первой краткой поездки, что я потом ездил туда еще двенадцать раз и посвятил ему книгу («Описание города»). Вглядываться в обыденность – одно из самых интересных занятий для творческого человека, как мне кажется.

Объект в городе. Предметом вашего интереса может быть не город целиком, а какой-то отдельный объект. Я ездил в Ульяновск ради грандиозного ленинского мемориала (я не видел более страшного и отвратительного музея), в Чебоксары – ради Дома-музея Чапаева, в Петушки – ради районной библиотеки, в Орел – ради многочисленных тамошних музеев классиков русской литературы. Как правило, в таких поездках между делом много узнаешь и о самом городе.

Событие в городе. Можно поехать в город и ради какого-то события, которое там происходит. Однажды я отправился в Петербург специально на празднование Дня города. Было интересно, чем он отличается от аналогичного московского мероприятия. Могу сказать, что Питер в атмосфере этого немного (или весьма) странного праздника открылся для меня с совершенно неожиданной стороны.

Туристический город, наполненный достопримечательностями. Наверное, вы удивитесь, что этот тип городов оказался в моем списке на последнем месте. Казалось бы, куда еще ехать, как не в Суздаль, Владимир, Венецию или Париж? Да, такие города прекрасны, спору нет. Но они уже становились и еще не раз станут объектами травелогов. Об этих городах написано великое множество текстов, и есть большая вероятность, что ваш просто потеряется среди них. Я как-то раз писал для одного журнала травелог о Владимире. Должен признаться, это был далеко не лучший мой текст (если честно, один из худших). Банально, скучно, неинтересно.

Можно, конечно, совершить обходной маневр и попробовать написать о непарадной стороне города. «Нетуристический Рим», что-нибудь такое. Но и тут есть проблема: эта, прямо скажем, не слишком оригинальная мысль уже приходила в голову сотням, если не тысячам авторов, рассказывавшим о Риме.

В общем, мне кажется непродуктивной идея писать о городах, куда устремляются потоки туристов со всей России или со всего мира. Мне самому это не очень интересно. Хотя, может быть, именно у вас получится ни на что не похожий, совершенно уникальный травелог о Ростове Великом и Переславле-Залесском. Стоит пробовать!

Планируя поездку, нужно решить несколько вопросов, отчасти касающихся практической стороны путешествия, отчасти связанных с содержанием вашего будущего текста.

Читать ли «Википедию»? Я имею в виду не только «Википедию» как таковую, но вообще любые источники информации о городе. Есть два подхода. Первый – стать чистым листом, воспринимать город сознанием, не замутненным заранее собранной информацией. Просто выбрать город, не читать о нем ничего и познакомиться с ним уже на месте. В таком случае на ваше восприятие не будут давить лишняя информация, мнения других людей, репутация города и мифы о нем. Это интересный прием. Но у него есть один важный недостаток. Существует опасность, что вы пройдете в паре кварталов от чего-то очень важного для понимания города, от чего-то такого, что могло бы стать смысловым центром вашего травелога. Поэтому лично я стараюсь придерживаться второго подхода: готовиться, читать хотя бы упомянутую «Википедию», стараться узнать, что в городе есть необычного и интересного, помимо общеизвестных фактов.

Ехать одному, вдвоем или компанией? Если вы человек общительный, то ехать вдвоем или большой компанией весело, по-человечески приятно, да и безопаснее (некоторые города проблемны в этом смысле). Можно будет сразу, по ходу знакомства с городом, обсуждать увиденное. Но есть одна трудность: если вы едете с кем-то, то рискуете узнать больше о своих спутниках, чем о городе. Ваше внимание все время будет соскальзывать от наблюдения к общению. И может так получиться, что поездка запомнится вам приятными (или неприятными, как повезет) разговорами, а город останется лишь фоном для них. Поэтому я сторонник одиночных путешествий. В таких поездках важен медитативный настрой, состояние внимательного, пристального наблюдения, что в компании всегда затруднительно.

Впрочем, из этого правила я иногда делаю одно исключение: я охотно общаюсь с таксистами. Они часто оказываются лучшими экскурсоводами, источниками редких сведений о городе. Иногда, особенно в больших городах и при дефиците времени, я нахожу такси и прошу провезти меня по всем основным районам. Говорю как есть: я пишу статью о городе, никогда у вас не был, просто хочу все посмотреть и с благодарностью готов выслушать ваши комментарии. Таксисты всегда соглашаются, надо только заранее обговорить приемлемую для обеих сторон сумму. В этом случае лучше не пользоваться услугами онлайн-сервиса такси, где надо сразу задавать маршрут, а просто подойти к таксистам, которые дежурят у отелей и в других оживленных местах, и договориться с ними непосредственно.

Как выглядит город на карте? Это не менее, а то и более важно, чем то, как он выглядит, когда идешь или едешь по его улицам. Я всегда заранее изучаю карту, составляю общее представление о структуре города, об основных районах, о межрайонных коммуникациях, о транспортной ситуации, о том, куда ведут выходящие из него дороги. Изучив карту, вы приобщаетесь к какому-то особому, трудно передаваемому словами смыслу города. Просто поверьте, что это очень важный фактор знакомства. Да это и просто интересно, а еще полезно понимать, где ты в данный момент находишься, куда едешь, где тебе нужно побывать.

Надолго ли ехать? Мой вариант – два-три дня, не больше. Если вы зависнете в городе на неделю, вы не поймете его больше, чем за два дня. Для того чтобы действительно глубоко прочувствовать город, серьезно в него вжиться, нужно недели три или месяц. А для первого, быстрого знакомства (которое из-за краткости может получиться как раз очень ярким) двух-трех дней обычно вполне достаточно. Иногда мне хватало и одного. Для травелога важно не исходить весь город вдоль и поперек, не побывать в каждом районе и осмотреть все достопримечательности, а прежде всего уловить атмосферу города, увидеть его невидимое лицо. Для этого много времени не нужно. Впрочем, у вас на все может быть и другой взгляд. Пробуйте!

Для написания хорошего травелога критически важна психологическая подготовка, правильное внутреннее состояние. Может быть, это самое важное.

Относитесь к городу как к живому существу. То, что я сейчас скажу, вероятно, покажется вам странным: получится у вас травелог или не получится, зависит в большей степени не от вас, а от города. От того, раскроется он перед вами или нет, покажет себя с необычной стороны – или молча, угрюмо или надменно закроется. Нужно научиться воспринимать города как личности, как живые существа. Просто попробуйте так о них думать. Они и в самом деле живые. Совершенно бессмысленно ехать в город, чтобы написать о нем, если вы его заранее не уважаете как личность. В процессе знакомства вы можете невзлюбить и даже возненавидеть город, но уважение обязательно.

Ищите чудо. Хороший травелог у вас получится, если в поездке случится какое-то небольшое чудо. Или большое. Я не имею в виду сверхъестественные события. Я говорю о чем-то, что вас поразит, что вы никогда, может быть, не видели (или видели по-другому), что-то, что создаст в вас особое настроение. В общем, то, что станет эмоциональным и смысловым центром вашего текста. Бывает, что никакого чуда в поездке не случается. Тогда не случается и травелога или он выходит неинтересным – потому что писать не о чем. У меня так бывало, и не раз.

Будьте не туристом, а охотником. Травелог – это охота за чудом. Мы должны увидеть город по-особому, отыскать в нем что-то необычное или каким-то странным образом найти в городе себя (поймать необыкновенное настроение, которое у вас вызовет город). Для этого нужно привести себя в состояние охотника. То есть быть неторопливым, внимательным, открытым для восприятия. Вглядывайтесь в город, в его самые обычные реалии, ищите удивительное в повседневном. Будьте здесь и сейчас. И вы обязательно должны чувствовать азарт исследователя. Я не знаю, как его искусственно пробудить в себе, но он необходим. Впрочем, если вы хотите писать травелоги – значит, этот азарт у вас уже есть.

Вам будет проще понять, что такое состояние охотника, если вы сопоставите его с состоянием туриста. Турист, в отличие охотника, все время куда-то торопится. Он спешит по заранее составленному (часто не им самим, а гидом) маршруту, он ставит галочки в мысленном списке посещенных достопримечательностей и при этом считает свой нелегкий труд отдыхом, развлечением. Наверняка вам приходилось хоть раз оказываться в таком положении. Вспомните, что вы чувствовали. Противоположное состояние – это и есть состояние охотника.

Не будьте рабом своего плана. Перед поездкой вы можете составить конкретный план: побывать там-то и там-то, увидеть то-то и то-то. Это совершенно нормально (хотя в спонтанной прогулке или поездке без заранее заданной цели есть своя прелесть). В плане нет ничего плохого. Но важно быть готовым резко его сменить, если сама жизнь (вернее, сам город) подбросит вам то чудо, о котором мы уже говорили, и если это чудо заставит вас отклониться от маршрута или вовсе о нем забыть.

Приведу пример из собственной практики. По заданию «Русской жизни» я приехал в Тамбов. Я вышел на привокзальную площадь, имея в голове план и намереваясь идти в сторону центра. Но мое внимание привлекли странные крики. Выяснилось, что слепой (потом оказалось, что еще и хромой и почти глухой) инвалид просил кого-нибудь помочь ему сесть в троллейбус. Говорил он еле-еле. Я подошел, помог ему, мы разговорились (насколько это было возможно). В итоге я поехал вместе с ним в учреждение, которое называется прекрасным словом «соцзащита», и провел часа три или четыре, просто помогая ему передвигаться по городу и слушая его жалобы на свою чудовищную, невыносимо страшную жизнь. Это стало одним из сильнейших впечатлений, которые я когда-либо испытывал. О Тамбове я толком ничего и не узнал, но совершенно не жалею, что мой план так драматически нарушился.

Готовьтесь к поражению. В отличие от туриста, который своего никогда не упустит, охотник всегда имеет шанс остаться без добычи. Может так случиться, что вы побываете в городе и не увидите ничего интересного, странного, прекрасного, вас ничто не зацепит, город не откроется вам (ну не захотел, так бывает). Тогда надо просто признать эту свою охоту неудачной, принять поражение. Не надо себя винить за то, что вы что-то сделали неправильно. Просто город не пошел вам навстречу, не подарил вам чуда. В этом нет ничего страшного. В таких случаях не надо из себя ничего выдавливать по принципу «ну надо же ведь хоть что-нибудь написать». Чудо случится с вами в другой раз.

Важный вопрос, который я вынес в особый раздел: нужно ли общаться с жителями города? Понятно, что в той или иной степени вы этого общения не избежите. Я имею в виду, нужно ли общаться углубленно, знакомиться с горожанами и расспрашивать их. Я сторонник того, чтобы по возможности не общаться с местными жителями. Знаю, что со мной многие не согласятся, и тем не менее. Для меня город и его жители – не одно и то же. Это не так просто объяснить, но попробую на таком примере. Если вы сидите на скамейке и смотрите, как мимо вас идут люди, как они выглядят, во что одеты, как себя ведут, о чем разговаривают, – вы знакомитесь с городом. Если вы подходите к одному из них, вступаете в разговор с ним, задаете вопросы – вы знакомитесь уже не с городом, а с человеком. Так что если ваш травелог в значительной степени состоит из разговоров с людьми, то это не травелог, а рассказ о людях.

Единственное исключение из правила (только моего правила, конечно) – таксисты. Они специально даны авторам травелогов для подключения к энергетическому и смысловому полям города. Через них мы обычно узнаем именно о городе, а не о них самих. Так это странно устроено, я даже не знаю, почему именно.

Вы можете спросить: а как же упомянутый выше случай с тамбовским инвалидом? Там ведь получился текст про человека, а не про город? Да, совершенно верно, я написал текст про человека, а травелог у меня не получился. Получилось нечто большее – и хорошо. Если вы задумали травелог, а написали нечто большее – надо радоваться. Но и сознавать, что это у вас не травелог.

Да, теперь можно ехать. Выберите город, почитайте о нем, посмотрите, как он выглядит на карте, проникнитесь к нему уважением, настройтесь на наблюдение – и в путь. И пусть ваша охота будет удачной.

Список не претендует на полноту, это скорее просто некоторые примеры.

Классические травелоги:

• Пушкин А. С. Путешествие в Арзрум. – М.: T8 Rugram, 2018.

• Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. – М.: АСТ, 2018.

• Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. – М.: АСТ, 2018.

• Стерн Л. Сентиментальное путешествие по Франции и Италии. – СПб.: Азбука, 2000.

Современные травелоги:

• Вайль П. Л. Гений места. – М.: КоЛибри, 2006. На мой взгляд, чуть ли не идеальный образец жанра.

• Ерофеев В. В. Москва – Петушки. – СПб.: Азбука, 2012. Это лжетравелог, из текста мы практически ничего не узнаем о местах, которые проезжает автор.

• Солоухин В. А. Владимирские проселки. – М.: Молодая гвардия, 1958. Советская классика травелога.

• Бавильский Д. В. Невозможность путешествий. – М.: Новое литературное обозрение, 2013.

• Пермяков А. Ю. Тяжкие кони Ополья, или «Проселки» через шестьдесят лет. – Виноградово, Московская область: СТиХИ, 2016. См. фрагмент в «Журнальном зале»: https://magazines.gorky.media/volga/2016/5/petushki-moskva-poehal.html

• Вся серия «Письма русского путешественника» издательства НЛО.

Тексты автора, упоминающиеся в статье:

• Данилов Д. А. Описание города. – М.: Астрель, 2012. См. также: http://ddanilov.ru/books/opisanie-goroda/

• Данилов Д. А. Сидеть и смотреть. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. См. также: https://www.nlobooks.ru/books/pisma_russkogo_puteshestvennika/335/

• Данилов Д. А. 146 часов – см.: https://magazines.gorky.media/druzhba/2012/1/146-chasov.html

• Данилов Д. А. Двадцать городов. – Казань: Ил-music, 2016. См. также: http://ddanilov.ru/books/dvadtsat-gorodov/

• Данилов Д. А. Черный и зеленый. – М.: КоЛибри, 2010. См. также: http://ddanilov.ru/books/cherny-i-zeleny-2010/

• Тексты, написанные для журнала «Русская жизнь», – см.: http://rulife.ru/old/name/author/44/

Хочу предложить несколько простых техник, которые помогут вам в городских наблюдениях и написании травелогов, – и, соответственно, упражнения по овладению этими техниками (хотя, возможно, слово «техники» в данном случае слишком громкое).

Упражнение 1. Расфокусированный взгляд

Говоря о расфокусированном взгляде, я имею в виду состояние расслабленного (без спешки, гонки, беспокойства) и в то же время внимательного наблюдения. То самое состояние охотника, о котором я рассказывал. Так смотрят кошки, особенно крупные: лежат себе спокойно и в то же время внимательно высматривают потенциальную добычу. Возможно, вам от природы свойственно такое состояние. Если нет, если вы слишком дисциплинированный, ориентированный на цель человек, то, вероятно, вам поможет следующее упражнение.

Страницы: «« « 1234567 » »»