SM: Доверие Ордо Полина
Вот же змея-искусительница. Сама про меня забыла, не звонила, и тут на тебе! Как же, это я трубку не беру.
– А что будет сегодня?
– Таня вернулась.
Я многозначительно хмыкнула. Таня. Значит, сегодня будет особенно «весело». До сих пор не могу забыть тот самый, первый вечер. И никогда не смогу этого сделать. Слишком много воспоминаний связано со всем этим.
Но меня заинтересовало другое. Ирка постепенно отстранилась от этих заказов, а мне даже не позвонили.
Странно.
Или мне Серёге нужно сказать за это спасибо? Он решил всё вытравить из моей жизни. При этом меня никто не спрашивал.
Печально. Значит, не доверяет мне, раз решил всё провернуть за спиной. А я как настоящий пионер держала слово. Раз так нужно было.
– Расскажешь потом, что было.
– То есть ты не пойдёшь?
– Я же сказала, что в клуб теперь хожу только с Серёгой. Ладно, Ир, мне пора. Я перезвоню.
Фуф. Еле отбрехалась.
Положила на стол телефон и в задумчивости крутанула его пальцем. Что-то это всё дурно пахнёт. Такое ощущение, что я всё-таки вляпалась, хотя, Серёга вроде бы так и не считает. После истории с Машей я поняла одно: всё возможно в этой жизни. И никто не застрахован ни от чего. А Серёга молодец, талантливо слил всё в трубу. Даже меня.
Маленький телефон волчком вертелся на гладкой поверхности стола. Уже палец начал болеть, а в голове всё роились мысли, от которых становилось то радостно, то тошно.
Почему он мне ничего не сказал? Я что, такая дура? Могу проболтаться?
Или это такой страшный и мерзкий скелет из шкафа, что я моментально сбегу от него, роняя тапки?
Или…
Хочет, чтобы я была как можно дальше от какого-то гипотетического дерьма?
За этот месяц ничего не произошло.
Может, зря волнуется? Кому я нужна? Да и кто обо мне знает? Даже в клубе Серёга держался отстранённо. Только когда мы оставались вдвоём, он невообразимым образом менялся. Мне казалось, что именно со мной он настоящий. Такой, как есть. Хотя я периодически всё же выводила его из себя.
Мы пришли к негласному правилу: вместе, пока не появится желание убить друг друга. Как только злость сносила голову, мы разбегались на некоторое время, отдыхали, чтобы потом вместе нырнуть в знакомый омут. Слишком уж мы разные. Пока нас это устраивало. Что будет дальше, посмотрим.
Сейчас… Что смотреть? Это я надеюсь, что всё вскоре благополучно разрешиться и Серёга решит свои неотложные и опасные дела. А если нет?
Жаль нельзя уподобиться жене декабриста и добровольно последовать в ссылку.
Телефон съехал на край и в одно мгновение полетел вниз. Дёрнувшись, еле успела его поймать.
Хм.
Может, принять приглашение Ирки? Тем более, Серёга и не узнаёт. Всё-таки месяц прошёл.
Что будет плохого, если я приду всего на часик?
***
Впервые в клуб я добиралась своим ходом. К хорошему быстро привыкаешь. Оказалось, что добраться до него на своих двоих очень проблематично. Точнее, долго. А так как я ещё та дурында, и оделась слишком легко, то не могло быть и речи, чтобы идти пешком.
Вышла на ближайшей к клубу станции метро и вызвала такси. С перепугу назвала не тот адрес и в итоге меня высадили у многоэтажки как раз напротив клуба.
Ну хоть что-то.
Сегодня я какая-то рассеянная и глупая. Сама на себя непохожа.
Накинула капюшон и короткими перебежками двинулась к клубу. Ночью ударил мороз и вся слякоть, лужи и подтаявший снег взялись твёрдой ледяной коркой, превратив тротуары в настоящий каток. Ругаясь и с трудом сохраняя равновесие, я осторожно и крайне аккуратно приближалась к пешеходному переходу.
Как быстро я превратилась в неженку. Комфорт развратил меня до безобразия.
От горячего дыхания и мерзкой погоды, очки стали мутными. Теперь я буквально шла на ощупь.
Сколько раз говорила себе, что куплю линзы, но нет. Приросла к очкам и всё тут. Отчего-то мне с ними удобнее.
И Серёге они нравятся.
Вот же ж! Опять о нем думаю. Я просто неисправима.
У клуба было почищено, теперь можно хотя бы уверено идти и не бояться упасть на пятую точку. С этой стороны было видно парковку: яблоку негде упасть. Таня всегда фурор производит.
Серёга сильно постарался. Даже издалека видно камеры. Он не только позаботился о видеонаблюдении, но ещё и подъезды обезопасил. Освещения добавили. И вывеску поменяли. Она теперь больше не горит неоном. Простая подсветка зеленоватого цвета. Весной и летом смотрится красиво.
Уже подходя к живой изгороди, с удивлением отметила, что чуть подальше стоит автомобиль. Обычно здесь редко паркуются.
Что же такого привезла Таня, что даже парковки не хватило?
Я пожала плечами сама себе и, обогнув аккуратно подстриженные кусты, вышла на дорожку. Фонари горели вовсю. Остановилась и протёрла очки. Шмыгнула замёрзшим носом и… услышала чьё-то дыхание рядом с собой.
Резко обернувшись, увидела фигуру в чёрном. Что-то твёрдое упёрлось мне в живот. Опустив взгляд, сглотнула ком: пистолет.
Даже со своим жутким зрением я могла разобрать, что это оружие. И выглядело оно настоящим.
– Ни звука, – женский голос смутил меня ещё сильнее. – Вперёд. К машине. И без глупостей.
Развернувшись, на ватных ногах я поковыляла к чёрному форду. Сжимая руки и нервно заламывая пальцы, я едва дышала. Бросая украдкой косые взгляды, поняла, что всё напрасно. Никого.
Один шанс на камеры.
А толку-то?
– Открывай! – очередной тычок в спину. И ноги сами собой подкосились. Дрожащей рукой вцепилась в ручку и с силой потянула её на себя.
От страха голове была сплошная пустота. Нужно что-то придумать. Нет, это всего лишь паника. Внутренняя «я» говорила, что лучше не рыпаться и выждать.
Хотели бы убить, сразу бы пристрелила. Нет. Я ей нужна живой.
Пистолет всё ещё упирался мне в спину, когда похитительница схватилась за мою правую руку и защёлкнула на ней браслет наручника. Вторую часть она прикрепила изнутри к ручке над дверью.
– Садись.
Я послушно выполнила приказ, положив сумку к себе на колени. Заметив это, женщина выкинула её в кусты и захлопнула дверь. Когда она проходила перед капотом, я попыталась хоть что-то разглядеть в свете фар. Бесполезно. Из-за контраста температур очки сразу же запотели. Я видела лишь нечёткую фигуру.
Я была уверена только в одном. Это женщина.
Вновь пахнуло морозным воздухом, и за руль села похитительница. Она завела автомобиль, и мы плавно тронулись, уезжая прочь от клуба.
Моя правая рука бессмысленно телепалась, напоминая мне, что это всё не сон, что мне не чудится. Боясь, что рука начнёт затекать, я схватилась за ручку, периодически шевеля пальцами. Конечно, надолго меня не хватит.
Мы стремительно неслись в сторону шоссе.
Везёт за город?
Я сняла очки левой рукой, протёрла их о джинсы и надела вновь.
Теперь я могла более детально рассмотреть женщину.
Чёрная толстовка, накинутый на голову капюшон и серый платок, скрывающий нижнюю часть лица. На руках перчатки. Пистолет она положила к себе в ноги. Видимо, боялась, что я захочу за него побороться.
Даже и не думала.
Я не самоубийца.
Мы достаточно долго ехали в молчании. Огни города редели, и за окном появлялось всё больше лысых деревьев.
– Меня будут искать, – я начала разговор, надеясь непонятно на что.
– Отлично. Это мне и нужно.
От этой фразы я впала в ступор. Обычно похищают и убегают, чтобы не нашли. А тут наоборот? Похитили, чтобы нашли?
Когда мы проехали каменную стеллу с названием города и оказались в области, женщина выдохнула с облегчением и сняла капюшон. Одним движением стянула платок, и я застыла от ужаса.
Лиля.
Похоже, Серёга не зря беспокоился, и я напрасно нарушила его запрет.
Лихорадочно соображая, что делать и говорить, я грызла губу и смотрела на собственные ноги.
– Успокойся. Я совсем не хочу тебе навредить. Наручники для твоей же безопасности, чтобы ты глупость не сделала. А пистолет газовый. Расслабься.
– Расслабиться? – хрипло переспросила, с ужасом смотря на девушку. – Успокоиться?
– Да. Всё будет в порядке.
– В каком порядке? Ты меня похитила и везёшь незнамо куда! – в ярости я пнула коленом бардачок. – Зачем ты это сделала?
– Чтобы Сергей перестал бегать от меня.
Липкий пот скатывался градом по моей спине. И совсем не оттого, что мне было жарко. Серёга же спрашивал, о чём мы говорили. А у меня из головы эта фраза совсем вылетела. Я просто не придала ей значения.
Любовница.
Я дала ей в руки инструмент для манипулирования.
Вот почему Серёга так себя вёл.
Вот же я дура…
В бессильной злобе откинулась головой на подголовник и стиснула зубы.
– Не переживай, он скоро тебя хватится. И сумку заметят. Я даже машину припарковала прямо под камерами, чтобы номер разглядели.
– Зачем?
– Чтобы быстрее нашли. Говорю же.
– Да не будет меня никто искать. В сумке даже документов нет. Серёга уехал месяц назад.
– Э, нет. Он в городе. Это я точно знаю, – Лиля улыбнулась и сняла с правой руки перчатку. Затем с левой, с наслаждением пройдясь голыми пальцами по рулю.
Похоже, спорить с этой сумасшедшей бесполезно.
– У меня рука начала затекать.
– Потерпишь. Я и не такое терпела, – девушка со скрипом сжала руль и бросила взгляд на свою татуировку.
– Зачем тебе Серёга?
– Он должен кое-что сделать для меня. То, что обещал, но так и не решился.
– Что же это?
Лиля повернулась ко мне и обворожительно улыбнулась:
– Вытащить моего любимого из тюрьмы.
Глава вторая
МАРТ 2019
От всего услышанного у меня конкретно отвисла челюсть. Чувствую себя полной идиоткой.
Какая тюрьма? Какой любимый?
Причём тут Серёга?
Нет, я знаю, что он когда-то давно работал в полиции. Настолько давно, что это уже выглядит неправдой. Сколько лет прошло? Шесть? Семь? Господи…
Значит, Лиля лишь молодо выглядит. Не такая уж она маленькая.
– Как Серёга может помочь, если он уже давно уволился из органов? Как?
– Не будь такой наивной, – сдержанная ухмылка разозлила меня ещё больше. Да кого из себя мнит эта дамочка? Крёстного отца?
– Я всё равно не понимаю.
– И не надо. Просто сиди спокойно. Всё. Больше ничего от тебя не требуется.
Сдерживая рвущиеся наружу маты, недовольно заёрзала на месте. Рука уже начинала затекать, хоть я и разминала её, как только вспоминала об этом.
– Может, отцепишь?
– Потерпи. Отъедем подальше и сниму их.
– Это чтобы я не выпрыгнула?
Лила лишь улыбнулась и расслабленно выдохнула. Она сейчас не выглядела такой напряжённой. Наоборот. Очень довольной и спокойной. Будто каждые выходные только и делает, что крадёт людей. Так, ради забавы.
– Кого должен вытащить Серёга?
– Тебе не всё ли равно? – Лиля бросила на меня настороженный взгляд.
Я сделала пару глубоких вдохов, успокаивая саму себя. Сердце колотилось как бешеное, а в голове полная каша. Что там Серёга про меня говорил? Сыворотка правды?
– По-моему, это справедливо знать, ради чего будет рисковать мой любимый, – последнее слово я специально выделила, придав ему особое значение.
Мы с Лилей посмотрели друг на друга и каждая осталась при своём.
– Значит, я не ошиблась.
– В чём?
– Никакая ты не любовница.
– Но и не жена.
– Иногда мне кажется, что в нашем языке не хватает какого-то очень важного и ёмкого слова, которым можно было бы описать подобных нам. Я вот тоже не знаю, кем являюсь ему.
– Кому? – я повторила свой вопрос, в надежде, что смогу разговорить Лилю и вдруг это поможет мне.
– Ивину Александру Александровичу.
Признаюсь честно, это имя мне ни о чём не сказало. Хотя по всему внешнему виду Лили должно было.
– Кто это?
– Ну да… Откуда тебе знать, – в голосе девушки появилась странная злость. Не яростная и дерзкая, а какая-то придавленная, отдающая горечью. – Просто хороший человек.
– И за что же сидит этот хороший человек?
– За убийство.
В горле у меня похолодело, внутри всё стянуло тугим узлом. Выдохнув через нос, сняла очки и закрыла глаза.
Убийство.
Теперь понятно всю ярость Серёги. Это он ещё особо не разошёлся.
Серёга…
Протяжно вздохнула и решилась продолжить беседу.
– Убийцы все такие хорошие, или это только он такой замечательный?
Лиля взбешенно дёрнулась и крутанула руль влево, автомобиль зашуршал шинами, нас легонько тряхануло. Секунда, и мы вылетели бы в кювет. Но девушка справилась с управлением. Тяжело дыша, она сжимала руль, гневно сверкая глазами.
– Он никого не убивал. Это я убила. А посадили его.
Вот тут у меня все внутренности заледенели, даже ноги перестала чувствовать. Не знаю, что ощущают другие люди рядом с убийцами, но у меня уже поджилки тряслись. Если человек убил, он уже перешёл грань. Перешёл раз, перейдёт и во второй. Это только в фильмах герои бахвалятся, скалясь в лицо смерти. А я вот сейчас очень жалела, что у меня нет подгузника. Меня прямо-таки охватило непреодолимое желание сходить в туалет. И не раз.
– Романтично… – мой нечаянный сарказм пришёлся не к месту.
– Ты действительно дура или только прикидываешься?
– Нет. Мне страшно. Настолько, что я сейчас описаюсь от страха.
Лиля разочарованно посмотрела на меня и тяжко выдохнула. Она не стала тормозить, чтобы выпустить меня в ближайшие кустики.
– Это просто реакция организма. Расслабься. На самом деле не описаешься. Это только так кажется.
– Тебе легко говорить.
– Я просидела на цепи семь лет. Поверь, я знаю, о чём говорю, – голос Лили задрожал, и я невольно замолкла.
– На цепи?
– Это не метафора. Хотя сколько именно я сидела на цепи не помню, а вот в рабстве провела действительно семь лет.
Не знаю почему, но сейчас я ей поверила. Страх, злость нашёптывали совершенно другое, но сердце твердило об обратном. Именно это чувство позволяло видеть мне мир по-иному. Я верила Маше, верила Юле. Верила Серёге. Теперь вот и Лиле верю.
– Это… ужасно, – я с трудом подобрала слова, чтобы выразить всё, что чувствую.
– А Сергей мне не поверил. Думал, что я таким образом выгораживаю своего благодетеля. Хочу отмазать его от тюрьмы.
Серёга. Он тот ещё упёртый баран. Что в голову втемяшится и долотом недостанешь.
– Но ты не пыталась? – с лёгкостью перешла на «ты», чувствуя, что снова буду погружаться в чей-то мир воспоминаний. И в этот раз розовых пони и единорогов там не будет.
– Нет. Поэтому пытаюсь сейчас исправить всю эту несправедливость.
– Татуировка… – меня осенило. Что ж, хитро.
– Да. Это просто совпадение, что я попала в дом Лилий.
– В дом Лилий?
– У нас управляющий был француз.
Я окончательно запуталась. Какой дом Лилий? Какой управляющий? Какой француз?
– Можно поподробнее и не так быстро. Я не успеваю за ходом твоей мысли.
– Хорошо. Как раз потренируюсь.
– С чем?
–Как давать показания, – Лилия горько усмехнулась и с жалостью посмотрела на меня.
Я судорожно сглотнула, вцепившись свободной рукой в своё колено. Надеюсь, это будут свидетельские показания не по причине моей смерти.
– Это была весна две тысячи второго года. Я училась в шестом классе, когда… – Лиля на секунду прервалась, собираясь с духом.
Значит, она моя ровесница. Поразительно. Я ещё та сопля, неприспособленная к жизни, а эта девушка уже прошла все круги ада. Почему-то сейчас я почувствовала себя очень виноватой, сидя рядом с ней.
–… когда случился весь тот кошмар с моей семьёй.
От этой фразы всё вокруг поплыло. В глазах задвоилось, и выступили слёзы.
Господи, что же с ней произошло?
***
МАРТ 2002
– Какая роль досталась тебе? М? – Катя весело шлёпала резиновыми сапогами по лужам, то и дело поправляя лямки тяжёлого рюкзака.
– Элли, – я пинала пакет со сменкой и радостной улыбалась, демонстрируя дырку от недавно выпавшего зуба.
Катя остановилась. Я выдохнула, представляя, как она сейчас будет кричать и топать ногами.
– А мне Стелла.
– Ого! Значит, ты будешь играть волшебницу. Круто!
– Но у тебя главная роль.
– Кать, но я же не виновата, что Елена Ивановна меня решила выбрать.
Подружка замолчала, всю оставшуюся дорогу до дома мы шли молча. Мне было даже капельку стыдно, что всё так получилось. Просто перед самым отбором, Елена Ивановна услышала, как я пою.
Пока всё волновались и повторяли слова, я села на подоконник и, радостно болтая ногами, затянула знакомую песню. Моя младшая сестрёнка обожала этот мультик, понятно почему я его знаю наизусть.
Мы в город Изумрудный
Идём дорогой трудной,
Идём дорогой трудной,
Дорогой непрямой.
Заветных три желания
Исполнит мудрый Гудвин.
И Элли возвратится
С Тотошкою домой.
– Хорошо поёшь, – Елена Ивановна остановилась возле меня. Вкусный запах роз тут же окружил меня невидимым облачком.
– Спасибо.
– А почему на репетициях молчишь?
Я покраснела и опустила взгляд. Именно поэтому мама и отдала меня в театральную студию. Чтобы я поборола свою скованность и стеснительность. Перед родными, знакомыми и друзьями я могла хоть стойку на ушах делать, но как только мне нужно было сказать что-то перед незнакомыми людьми, я начинала заикаться.
– Боюсь.
– Чего?
– Что плохо спою, – я с интересом разглядывала старые кожаные туфли своей учительницы. Они только на первый взгляд казались такими страшненькими. На самом деле Елена Ивановна ходила в них только на репетициях. А как она танцевала! Все эти пируэты, прыжки, повороты. И пела она восхитительно. По сравнению с ней я просто жалко фальшивлю.
– У тебя замечательный голос.
– Правда? – неожиданная похвала, и я резко подняла голову, радостно улыбнувшись. На меня смотрела настоящая волшебница. Косые солнечные лучи сделали волнистые волосы Елены Ивановны совсем золотистыми, а красивые голубые глаза были полны какими-то совершенно невероятными искорками задора и радости.
– Правда. И если ты сможешь также выйти и спеть на сцене, то роль Элли будет твоей.
Я спрыгнула с подоконника, не веря своему счастью. Ради этого я спою всё, что угодно! И где угодно! Я буду сильно стараться!
– Сможешь?
Читать бесплатно другие книги:
