Наследник самозванца Рябиченко Антон

Глава 1

Заклинание призыва души

– Как ты себя чувствуешь? – услышал я голос.

Этот голос был неприятным, было в нем что-то от скрипа старой двери на сквозняке. Двери с ржавыми, несмазанными петлями. Я открыл глаза и удивился. Да что там удивился, пришел в полное замешательство. Я лежу на деревянной лавке в абсолютно незнакомой комнате. Вокруг ничем не прикрытые стены из камня. В углу деревянный сундук, на котором навален ворох грязной одежды. Через небольшое окно без каких-либо признаков остекления ярко светит солнце. На единственном табурете напротив меня сидит бородатый старикашка с красным носом, в видавшем виды халате с уймой карманов и еще большим количеством заплаток. Борода у старика седая, редкая и грязная, впрочем, как и сам старик. Запах от него хуже, чем от полного мусорного бака, три дня простоявшего на солнце. Лицо испещрено множеством морщин, а волосы на голове растут чахлыми кустами. Но глаза абсолютно не соответствуют внешнему виду. Ясные и чистые глаза, а взгляд, кажется, насквозь пронизывает меня, открывая потаенные мысли и чувства. Такого взгляда не может быть у простого бродяги или местного алкоголика.

«Я что, вчера употреблял спиртное в клубе толкиенистов и подружился с его председателем?» – промелькнула мысль, а голова отозвалась дикой болью и головокружением, но вслух я прохрипел совсем другое:

– Где я?

Во рту пересохло, и мне удалось лишь слабо прошептать вопрос.

– В замке Вель, – сухо ответил старик.

Странно, нет в нашем городке никаких замков. А может, так называют психушку? А что, антураж подходящий, вряд ли их хорошо финансируют.

От мыслей голова разболелась еще больше. Старик, заметив ухудшение моего самочувствия, приложил горячую ладонь к моему лбу и что-то забормотал. Как будто читал заклинание.

Странный доктор, подумал я. Хотя какой он доктор? Халат-то не белый. Скорее всего, тоже пациент, а с психами нужно вести себя поаккуратнее, не спорить, побольше соглашаться.

От жара ладони старика голова стала болеть еще больше, и я попытался скинуть руку и приподняться. Напрасно, напрасно я вчера столько выпил. Ведь не пью почти, а тут такой поворот.

– Что со мной случилось? – спросил я осипшим голосом.

– Камень на тебя свалился, прямо на башку, – проскрипел старик, – три дня провалялся без движения, а я как раз мимо замка проходил… – Он нахмурился. – И на хрена я сюда поперся? Меня как заметили, так сразу и схватили, а барон приказал тебя вылечить. И если не вылечу – повесить обещал.

– А вы кто?

– Я-то? – Старичок скривился. – Колдун я бродячий. Погоду ворожу, скотину по деревням лечу, иногда людям помогаю. Но на одном месте не прокормиться, вот и брожу из деревни в деревню.

– А что вы со мной сделали, что я очнулся?

– Заклинание призыва души произнес. Камень душу твою выбил из тела, а я обратно призвал. Пришлось на тебя жемчужину одаренного использовать, а она у меня была последней!

Ну дела, это и правда псих, подумал я, а вслух сказал:

– А вы уверены, что правильно призвали?

– Да не очень, – хмыкнул старик. – Сомневаюсь, что сынок этого борова такой вежливый был. Но мы же не будем об этом никому рассказывать, да? Не то и меня вздернут, и тебя на костре сожгут. Тут, знаешь, в людей иногда демоны вселяются. Так что помалкивай да посматривай вокруг, а не то живо на костер угодишь.

Вот жжет тип! Значит, призвал мою душу в чье-то тело. Интересно! И чье же тело? Я посмотрел на свои руки и чуть не свалился с лавки, увидев худые руки мальчишки примерно четырнадцати лет. Потрогал голову и обнаружил на косматом затылке огромную шишку. Это же не я! Я точно помню, что я… И тут пришло понимание, что я не помню, как меня зовут. Не помню своих родных и близких. Не помню, где и с кем я работал. Память выборочно пропала, причем провалы касались воспоминаний, определяющих меня как личность.

– Почему я не могу вспомнить подробности о себе и своих родных?

– Так действует жемчужина одаренного. Она стирает воспоминания о близких, чтобы у будущего мага не было привязанностей. Ты помнишь людей, на которых тебе плевать, и совсем забыл тех, кого любил. – Колдун недовольно нахмурился. – Но ты не о том думаешь. У тебя тут два братца имеются. Постарайся выглядеть как они – идиотом и грубияном, по крайней мере до тех пор, пока я не уберусь отсюда.

Или я такой же псих, как этот дедок, или то, что он говорит, – правда. Что-то мне подсказывает, что верно второе. Вот черт, и угораздило меня сюда попасть! Вряд ли тут жизнь комфортная. Лавка мне уже не нравится. Ну почему меня не занесло в будущее? Нейросети, продвинутые медицинские капсулы, дроиды, космические корабли… А я попал в какое-то вшивое Средневековье, где человеческая жизнь ничего не стоит.

– Как тебя зовут? – Если нужно стать грубияном, то нечего откладывать.

– Горм.

– Ну и скоро я поправлюсь?

– Да откуда мне знать, – снова фыркнул старик, – может, и не поправишься вовсе. Камень тебе на башку не просто так свалился. Скинул его кто-то. Скорее всего, братец. Это же обычное дело – избавляться от родственников. Так что жди еще один камень. Главное, протяни пару деньков, пока я подальше не уйду.

– Так помоги мне протянуть подольше.

– Как ты себе это представляешь? Ты протянешь подольше, только если я твоего братца укокошу, а зачем это надо мне? За это меня точно вздернут. Нет, справляйся сам как-нибудь.

– Да я не об этом.

– А о чем?

– Научи какому-нибудь заклинанию.

– Хи-хи-хи, – противно рассмеялся старик. – Да ты знаешь, что нужно, чтобы инициировать дар?

– Что?

– Ох и остолоп, зелье пробуждения нужно, а оно столько стоит, что тебе и не снилось. Его только богачи себе позволить могут, ну или маги столичные. Конечно, в королевской академии магии его студиозам бесплатно дают, но ты поди туда доберись. Да и не всех в маги принимают, а только тех, у кого потен… – Старик запнулся. – Потенция большая.

– Может, потенциал?

– Кого за потенциал, кого за потенцию, – отмахнулся старик. – Маги, они такие извращенцы.

– А как у тебя инициация прошла?

– Приходил в нашу деревню бродячий маг, – старик уставился в одну точку, вспоминая молодость, – всем мальчикам давал по глотку разбавленной эссенции пробуждения, чтобы определить способных. У меня способностей оказалось побольше, чем у других, но недостаточно, чтобы стать магом. Так и мучаюсь с тех пор. Ни туда ни сюда.

– А как она выглядит, эта эссенция?

– Серая и воняет тухлыми яйцами. Это я еще разбавленной ее пил, а маг говорил, что студиозов заставляют флакон неразбавленной выпивать. Вот это испытание!

– А жемчужина тогда зачем?

– Она как-то там мозги будущему магу готовит. Чистит и улучшает память. Что еще делает, я не знаю, так что не спрашивай.

Вот так радость, теперь эта магическая штуковина у меня в башке порядок наведет. И кем я тогда стану? Ладно, все равно ничего сейчас не поделаешь, поживем – посмотрим.

– А какие еще эссенции есть?

– Есть еще одна – эссенция здоровья. – Старик усмехнулся. – Только ее заполучить у тебя шансов еще меньше. Она же все болезни лечит и так тело укрепляет, что порезы вмиг сами затягиваются, а переломы срастаются. Она, считай, вся для высших магов и аристократов предназначена, причем не таких самозванцев, как твой папаша, а настоящих.

– А она как выглядит?

– Красная и пахнет розами, ее же не безродные студиозы глотают, а богачи. – Старик снова потрогал мой лоб и удовлетворенно хмыкнул. – Ну что, все расспросил? – Он поднялся, не дожидаясь ответа. – Пойдем уже. Сдам тебя барону и пойду, пока тебя такого умного на костер не потащили. Тут к магии относятся нормально, но и о вселении демонов знают. Чуть что – изгоняют их огнем вместе с телом.

– Погоди, – придержал я его за руку, – скажешь барону, что говорить я не могу, что мне нужна неделя отдыха и усиленная кормежка.

– А бочку вина тебе не надо?

– Не надо, а будешь ерепениться, я в обморок при папаше шлепнусь.

– Валяй, он тебя такого хилого сразу и прикажет закопать, – равнодушно заявил старик, но глаза выдали его волнение.

– А тебя повесить, – напомнил я ему.

– Ладно, будь по-твоему, – процедил старик сквозь зубы. – Пойдем.

– А где сейчас мой отец?

– Дрыхнет после вчерашней попойки. Третий день со своими ратниками пьет, тебя поминает.

– И как его зовут?

– Ури Бешеный.

– Действительно бешеный?

– Хуже не бывает, – кивнул старик. – Причем с похмелья еще и безмозглый.

– Ладно, а меня как зовут?

– Айвери, но все кличут тебя Сморчком. Наверное, потому что из носа всегда течет.

– Какое приятное прозвище. А…

– Все, я больше ничего не знаю ни про тебя, ни про твою семейку, ни про ваш прекрасный замок. Пойдем!

– Помоги одеться, – кивнул я, с трудом поднимаясь с лавки.

Старик помог мне встать и надеть рваные штаны и дырявую рубаху. Одежда оставляла желать лучшего. Похоже, предыдущий владелец тела не имел никакого понятия о гигиене и носил одни и те же штаны годами, а до этого их носил его старший брат. Но деваться некуда, нужно идти знакомиться с отцом.

Спуск дался с трудом. Все-таки душа еще не очень прочно укрепилась в новом теле и время от времени порывалась вернуться в старое. Наверное, чувствовала, что жизнь тут будет не очень приятной. Моя комната располагалась на третьем этаже. Судя по всему, отцу на меня наплевать, так как комната оказалась очень маленькой и рядом со мной никто не жил. В коридорах и на винтовой лестнице не было никаких изысков. Каменные стены, каменный пол и изредка держатели с факелами на стенах.

Спустившись по лестнице, мы оказались в широком коридоре. Слева виднелся большой зал, из которого доносился многоголосый храп пары десятков троллей. А справа, судя по характерным запахам и звукам, была кухня.

– Пить хочу, – прошептал я. – Давай зайдем на кухню. Может, и выпивки для папаши раздобудем.

На кухне была суета. Огромный толстый повар в засаленном фартуке грязно-неизвестного цвета размахивал огромным половником и гонял двух поварят и кухарку.

– Я говорил, эля принеси, что ты мне вина притащил! Его светлость вино только по праздникам пьют! Хочешь, чтобы меня выпороли?

– Простите, мастер, эль закончился, его светлость с ратниками вчерась предпоследний бочонок выжрали, а последний разбили случайно. Его светлость весь так и вымок в эле, с ног до головы. Нету эля!

– А сегодня как раз праздник, – проскрипел Горм, – сынок барона поправился.

– Очухался! – немного разочарованно пробурчал повар себе под нос и угодливо добавил: – Что надо?

По всему было видно, что повар не очень-то рад моему выздоровлению, а поварята и вовсе попытались спрятаться за спину кухарки, которая нервно теребила передник. Ну и имидж у меня!

Я молча зачерпнул воды из большой бадьи и вдоволь напился, а затем забрал кувшин с вином у поваренка и, не говоря ни слова, пошел в обеденный зал.

– Эй, куда вино потащил? – запоздало очнулся повар.

– Отца будить пошел, – цыкнул на него колдун, – не мешай.

– А чего он молчит?

– Тебе бы камень на башку упал, ты бы тоже молчал. Заговорит через недельку.

Войдя в зал, я немного растерялся. Как же узнать своего папашу? Точно, поваренок сказал, что он в эле вымок. Вот и ориентир!

В зале было грязно, воняло мочой, блевотиной и прокисшим элем. Повсюду на полу валялись обглоданные кости и черепки разбитых глиняных кружек и тарелок. Часть дружинников спала на столах, часть под столами. Вчера была грандиозная гулянка.

Прямо как у нас в студенческом общежитии, подумал я. Веселые были деньки, слава богу, давно закончились. Разве что у нас почище было, по крайней мере, до тех пор пока в соседнюю комнату Санька не подселили. Ну и запаха у нас такого, конечно, не было. Мы же не средневековые варвары, а современные, к гигиене приученные. Впрочем, чего еще ожидать, если комендант этой общаги возглавляет дебош, а не борется с ним… О, вспомнил общежитие! Может, со временем еще что-то вспомню?

Я пробрался между тел к главному столу, расположенному на небольшом возвышении. Там в глиняной миске с какими-то клубнями храпел рыжебородый гигант в одежде, изрядно пованивающей элем. Подойдя вплотную, я осторожно потряс его за плечо.

Мне пришлось резко отскочить в сторону, так как гигант пришел в ярость и стал махать своими огромными кулачищами.

– Меня будить!!! Прибью!!!

Я дождался, когда гигант закончит упражнение «мельница» и посмотрит на меня своими красными от трехдневного запоя глазами. Как только его взгляд сфокусировался на мне, я наполнил вином первый попавшийся под руку кубок и протянул ему.

Рыжебородый дрожащими руками принял кубок и одним махом опорожнил его. Вытерев рот рукавом, он удовлетворенно рыгнул и на минуту прикрыл глаза. Я молча стоял рядом, ожидая, пока вино подействует и настроение алкоголика улучшится. Гигант обвел зал мутным взглядом и, обнаружив на столе большой кувшин, удовлетворенно крякнул. Развязав шнурок на своих штанах, он извлек внушительный инструмент и принялся наполнять кувшин прямо посреди зала. Закончив это, несомненно, приятное занятие, он расплылся в блаженной улыбке и сразу же пнул ногой кучу грязного тряпья на полу. К моему удивлению, куча зашевелилась, оказавшись тощим горбатым карликом.

– Шут, выпей вина, – прорычал Ури и протянул карлику только что наполненный кувшин.

Карлик дрожащими руками взял кувшин и приложился к нему в долгом глотке, но через несколько секунд закашлялся и принялся плеваться.

– Гы-гы-гы! Тебе что, мое вино не по нраву? Пшел вон отсюда! – Папаша пнул карлика, отчего тот расплескал половину содержимого кувшина на себя, а вторую половину на лежащего рядом дружинника.

Карлик молча направился к выходу, а я, опасаясь следующей шутки, сделал пару шагов назад.

– Очнулся, паршивец! А я уж думал, не очухаешься! Это мне камень по башке нипочем, а ты весь в мамашу, худосочный. Ей вон один раз в ухо попал, так она и окочурилась. И что я в ней тогда нашел? Воровать пришлось у соседа, насилу ноги унес. И через пару лет она дуба дала! А ты хлюпиком вышел, пришлось вон колдуна заставлять душу твою вертать!

Я молчал, и тут заговорил колдун:

– Слабый он еще и говорить пока не может. Нужно ему недельку отдохнуть и есть побольше. Тогда точно поправится.

– Жрать побольше? – сдвинул брови барон и неожиданно заорал: – Тук! Где ты, жирный ублюдок?

– Чего изволите? – тут же выглянул из кухни повар.

– А ну-ка, накорми его от пуза и с собой еды сложи. Жрать ему побольше надо, чтобы выздороветь. – Барон обернулся ко мне. – Если через неделю не очухаешься, я тебя сам прибью! Все, валите отсюда, а ты пожрать принеси и еще вина.

– Ваша светлость, – колдун склонился в поклоне, – прикажите стражникам пропустить меня. Мне в Белый Порт успеть нужно до праздника летнего солнцестояния.

– Еще чего, выздоровеет – отпущу, не поправится – повешу. А пока сгинь.

Настроение барона стремительно ухудшалось, поэтому я не решился остаться в обеденном зале. На кухне меня ждал праздник желудка, но, вспомнив, что мое тело провалялось без сознания три дня, я не стал много есть, ограничившись жидкой похлебкой. Повар лишь равнодушно пожал плечами, мол, дело твое, я тебе предлагал, а вот колдун заупрямился.

– Нужно есть больше!

Я вяло махнул рукой, отказываясь переедать. При слугах я тоже предпочитал молчать, чтобы не сболтнуть лишнего и не вызвать подозрений.

– Собери ему еды с собой, – велел колдун повару и, наткнувшись на презрительный взгляд, добавил: – Ты что, забыл приказ барона?

Повар не стал упираться, достал из-под стола небольшую котомку и, нагрузив ее хлебом, сыром и мясом, протянул мне. Я взял со стола пустую флягу и, наполнив ее водой, закинул в котомку.

– И меня накорми, – потребовал колдун.

– А про это барон ничего не говорил. – Повар растянул губы в мстительной ухмылке. – Вали отсюда, придешь со всеми на завтрак.

Мне не хотелось слушать их перепалку, и я решил осмотреть замок. Закинув котомку за спину, я направился к выходу в замковый двор. По крайней мере именно из этого прохода раздавались крики стражников и лязг оружия. Я прошел через кухню и попал в коридор, заканчивающийся тяжелой деревянной дверью, укрепленной металлическими полосами. Эта дверь, способная выдержать удар небольшого тарана, выглядела монументально, но сейчас была открыта настежь. Прямо около выхода темным провалом зиял спуск в подвал. Судя по отсутствию пыли на полу, этой лестницей часто пользовались. Должно быть, там хранили припасы для кухни.

Я остановился у выхода и засмотрелся на замковый двор. Зрелище было удручающим. От недавнего дождя по всему двору остались грязные лужи, и замковая челядь месила коричневую жижу каждый раз, когда выходила во двор. Напротив кухни располагался сарай, в котором обитали куры и свиньи. Парочка огромных свинтусов как раз валялась в луже неподалеку.

Справа была расположена тренировочная площадка, на которой косматый однорукий дядька гонял десяток мальчишек. Они усердно колотили деревянными мечами деревянные манекены, а когда дядька сомневался в прилежности учеников, он колотил деревянной палкой уже их самих. Еще чуть дальше парочка стражников отрабатывала друг на друге удары. Встречаясь, их мечи и издавали тот лязг, который я слышал из кухни.

Неожиданно я получил сильнейший боковой удар в челюсть, от которого потерял сознание. Когда я очнулся, то ощутил, что меня куда-то тащат. Голова нещадно кружилась, тело слушалось из рук вон плохо. Я с трудом различил разговор своих обидчиков.

– А вдруг кто-то узнает, что мы его того? – прошептал голос над моим ухом.

– Да кто узнает? – уверенно ответил ему тот, кто тащил меня за ноги. – Никто не видел, что мы его в подвал затащили. Сейчас сбросим в дыру, и все. Хватит отцу и одного наследника.

– Но подумают-то на тебя, – не сдавался первый.

– Заткнись, Гнус, и тащи. Подумают не подумают, какая разница? Из дыры ему не выбраться, а если он не выберется, то и вопросов не будет. Пропал и пропал, кому он нужен? Пихай его, вот так.

Я почувствовал, как мои ноги просунули в какую-то шахту, а затем мой желудок резко подскочил к горлу, потому что руки, держащие меня под мышки, разжались, и я провалился в бездонную дыру.

Глава 2

Бенджамин Бом – знаток жизни

Очнулся я в кромешной темноте. Все тело нещадно болело, а голова кружилась так, что я сразу же отбросил мысль подняться. Пошевелил сначала одной рукой, затем второй, затем ногами и лишь потом перевернулся на спину. Тело слушалось, плохо, но слушалось, а это значит, что кости целы. Не знаю, сколько я пролежал без сознания, скорее всего, очень долго, так как мышцы сильно затекли. Хорошо, что очнулся. Но на этом хорошие новости закончились.

Я задумался, оценивая ситуацию. Определенно я нахожусь глубоко в подземельях замка. Путь, которым сюда попал, совершенно не годится для того, чтобы выбраться на поверхность. У меня есть немного еды и воды, но кто знает, сколько мне придется бродить в темноте?

Кстати о темноте. Когда я укладывал флягу с водой в котомку, то заметил на дне металлический стержень и кусок кремня. У меня же есть кресало, а значит, можно попытаться соорудить факел. Я пошарил руками вокруг себя, нащупал какую-то тряпку и несколько сухих палок. С трудом подтянув ноги, я уселся и принялся наматывать тряпку на палку. Замерз я очень сильно, поэтому пальцы слушались плохо, но иного выхода не было. Нужно как можно скорее выбираться отсюда. Спустя долгих пять минут факел был готов, и я начал его подпаливать. Процесс розжига, больше напоминающий шаманский ритуал, отнял у меня еще минут пятнадцать, но в конце концов факел разгорелся. Я поднял его повыше и осмотрелся.

Небольшое помещение, примерно два на три метра. Вдоль стен пустующие столы, прямо передо мной была массивная дверь, а позади меня в стене зияла дыра. Именно через эту дыру, более всего похожую на шахту лифта, я сюда и свалился.

Я опустил взгляд на пол и вздрогнул от неожиданности. Рядом со мной лежал скелет. Скорее всего, мужчина, так как вряд ли женщины бывают столь рослыми. Вся его одежда пришла в негодность, но вот меч и кинжал сохранились в целости и сохранности. Я пристально взглянул на факел и понял, что для его создания использовал берцовую кость и полуистлевшую рубаху своего менее удачливого соседа.

– А не охренел ли ты, салага? – раздался голос слева от меня.

От неожиданности я дернулся и, схватив первое, что попалось под руку, ударил наотмашь в сторону звука.

– Ай! – удивленно воскликнул голос. – Это, конечно, неприятно, но неужели ты думаешь, что можешь убить этим призрака?

Передо мной действительно возвышался призрак. Высокий мужчина могучего телосложения, в кожаных штанах и фланелевой рубахе. Абсолютно лысый, с пышной бородой и серьгой в ухе. К его поясу были пристегнуты полуторный меч, кинжал в ножнах и, как ни странно, деревянная кружка.

– Как ты держишь меч, сосунок? – нахмурился призрак. – И кто тебя, безрукого, учил обращаться с оружием?

А вот и мнение независимого эксперта. Я действительно держу меч как попало. Хорошо хоть за рукоять схватил, а не то тут же получил бы от пирата обидное прозвище. К примеру, криворукий недоумок. Пираты на клички не скупятся.

– Никто не учил, – напряженно ответил я, – но тебя ведь и рубить не надо. Достаточно засунуть меч внутрь, чтобы причинить боль.

– Ха, что ты знаешь о боли, сопляк? – Дух обнажил свой призрачный меч и шагнул ко мне. – Сейчас я заставлю тебя страдать!

На меня обрушился стремительный удар, под который я неуклюже подставил свой меч, но призрачный клинок прошел сквозь свою физическую копию, а затем и сквозь меня. Грудь обожгло холодом, но больше никаких неприятностей мне это не доставило.

– Неплохой удар, – улыбнулся я, – но недостаточный, чтобы убить меня. Все-таки в том, что ты призрак, есть плюсы.

– Для тебя, может, и есть, – дух в сердцах сплюнул на пол, – а для меня нет! Сижу тут уже пару сотен лет. И поговорить не с кем. А знаешь, как выпить хочется?

– Как же, – хмыкнул я, поудобнее усаживаясь, – по общению он соскучился. Из-за этого ты первого за два века собеседника своей железякой проткнуть попытался?

– Сам виноват. Ты зачем мои кости на факел пустил?

– Да откуда я знал, что это чьи-то кости. Я же в темноте не вижу. И вообще, многие народы своих героев не в землю закапывают, а на костре сжигают. Как по мне, так даже лучше.

– Вот пусть твои кости и сжигают, а мои не тронь! – гаркнул бородач. – Никакого почтения к покойникам.

– Да ладно тебе. А хочешь, я тебя похороню? – попытался я привлечь призрака на свою сторону. – А ты поможешь мне выбраться.

– Ты что, идиот? – хмыкнул призрак. – Сидел бы я тут, если бы мог выбраться?

– А что тебя не пускает?

– Да откуда мне знать? Я честный вор и пират, а не святоша или маг.

– Может, ты привязан к какой-то вещи? – предположил я. – К мечу или кинжалу, например?

– Ха, эти железки ни на что не годятся. – Бородач снова сплюнул на пол. – Абордажная сабля – единственное оружие, которое я признаю!

– Что же ты вооружен этими железяками?

– Так вышло, – неохотно буркнул дух.

– Ну раз это не оружие, то, может, что-то другое? Какая-то ценность. Может, серьга?

– Ты и вправду идиот! Мы, моряки, не очень-то и любим свои серьги. Это, видишь ли, плата нашедшему останки моряка за его погребение. Не могу я быть привязан к этой висюльке!

– Подумай сам, может, это то, с чем связаны приятные воспоминания?

– Приятных моментов в моей жизни было хоть отбавляй, – отмахнулся призрак. – Богатые призы, красотки и выпивка рекой – вот мои приятные воспоминания. К чему из этого может быть привязана моя душа?

– Призы, красотки и выпивка. – Я осмотрелся вокруг и поднял с пола деревянную кружку. – Может, к ней?

– Хм, я действительно с ней не расставался, – пробормотал пират, – но как-то не верится, что мой дух привязан к деревянной кружке.

– А как ты погиб?

– Как-как… В дыру свалился, в ту же, что и ты. Напился хорошо, добавки захотелось. Пошел в подвал за вином, а тут ночная тревога. Я – бежать на стену, да в поворот не вписался и со всего разгону в дыру и нырнул. А потом очнулся уже призраком, а пить все так же хочется.

– Так, может, и правда ты к своей кружке привязан? Ты далеко от этой комнаты отойти можешь?

– Шагов на двадцать.

– Давай так: я сейчас кружку поставлю около двери, а ты попробуешь пройти по коридору. Если пройдешь дальше, то ты привязан к кружке и я смогу тебя отсюда вывести.

– А ну-ка, двигай ее быстрее, – воодушевился призрак.

Я с трудом поднялся и передвинул кружку к двери. Призрак тут же скрылся в коридоре, пройдя сквозь закрытую дверь, а я вернулся к останкам и принялся их внимательно осматривать. Кроме кинжала и меча мне удалось найти лишь одну ценную вещь – серьгу пирата. Вся одежда пришла в негодность, и больше поживится было нечем.

– Работает, – вынырнул из стены призрак. – Представляешь, я помер прямо около винного погреба. Тут рядом полно бочек, и в них есть вино! Две сотни лет сидел около такого богатства и даже не знал об этом.

– Как будто теперь это знание поможет тебе напиться, – хмыкнул я. – Ну что, согласен покинуть это подземелье?

– Спрашиваешь! Конечно, согласен! – радостно воскликнул призрак. – Но сначала пойдем на вино посмотрим. Попробуешь и расскажешь, какое оно на вкус.

– Скоро пойдем, – кивнул я, – но давай сначала вопрос с твоими похоронами решим. Серьгу я уже забрал, так что должен тебя как-то упокоить. Где тебя сложить?

– Где-где… Возле винных бочек, конечно, а еще лучше внутри!

– Да ну, как я тебя в бочку запихаю? Давай рядом?

– Ладно, рядом тоже неплохо, там есть огромный кувшин для вина. В него и сложишь.

– Ну пойдем.

Я поднял кружку и навалился на дверь. К счастью, она была не заперта и поддалась, хотя и с большим трудом. Мне открылся длинный коридор, уходящий в темноту. Призрак излучал слабый рассеянный свет, которого мне хватало, чтобы прилично видеть на несколько шагов. Пятнадцать шагов до винного погреба я преодолел быстро, но тут уже уперся в запертую дверь. Призрак, ни на секунду не задерживаясь прошел сквозь нее, а я стал ощупывать огромный замок. Через минуту из двери выглянуло хмурое лицо пирата.

– Где ты застрял? – буркнул он раздраженно.

– Тут замок, а ключа нет.

– Кому нужны ключи? – фыркнул он. – Смотри!

Он полез в кошель, пристегнутый к поясу, и выудил оттуда длинную проволочку. Согнув ее причудливым образом, он вставил в замочную скважину и смачно выругался.

– Все время забываю, что я призрак. – Он взглянул на меня. – У меня в кошеле лежит отмычка. Тащи ее сюда, будем замок вскрывать.

Пришлось возвращаться назад и искать отмычку, но уже через полчаса я удачно открыл замок, попутно узнав много интересного о взломе.

– Что бы ты без меня делал? – с видом превосходства заявил пират.

– То же, что и ты без меня, – огрызнулся я, – сидел бы в подвале двести лет. Хватит трепаться, давай тебя хоронить.

На то, чтобы перенести кости и сложить их в кувшин, много времени не понадобилось. И вот стоим мы вдвоем с призраком над его новой могилой в стиле протестного авангардизма и молчим.

– На похоронах обычно речи про покойника говорят, – попытался я сгладить неловкий момент, – я тебя еще не очень хорошо знаю, чтобы что-то сказать. Может, ты сам?

– Да что тут сказать? – задумчиво пожевал губу призрак. – Прекрасный я был человек, веселый и щедрый. Красотки меня обожали, особенно после удачных набегов. Сухопутные крысы – боялись и ненавидели, а настоящие морские волки – уважали. Жаль, что помер я слишком рано. Не всех врагов на тот свет отправил, не всех красавиц приласкал, не все вино попробовал. Вот и не успокоюсь, пока дела свои бренные не закончу!

– Хорошая речь.

– Я готовился, – ухмыльнулся призрак, – двести лет. И вообще, малыш, держись меня! Лучшего знатока жизни, чем я, тебе не сыскать! Я тебя многому могу научить. Знаешь, как охмурить красотку?

– Как?

– Дай ей золотой, и она вся твоя!

– Действительно, – кивнул я. – А звали-то тебя как, знаток жизни?

– Капитан Бенджамин Бом, – подбоченился призрак.

– Значит, Бен. А прозвище было?

– Конечно, – усмехнулся Бен. – У каждого уважаемого пирата есть прозвище. Меня звали Трезвый Бен.

– Как я сразу не догадался, – хмыкнул я. – Ну что, пойдем?

– Погоди, – остановил меня призрак, – а выпить за упокой меня?

– Рано тебе на покой, – отмахнулся я, – ты меня еще на поверхность должен вывести.

– Так надо, – настойчиво пробурчал дух. – Или ты меня не уважаешь?

– Я еще мал вино пить, опьянею, в дыру какую-нибудь свалюсь, – попытался я отказаться еще раз.

– Пока не выпьешь, никуда не пойду, – уперся он.

– Ладно, выпью, – нехотя согласился я и набрал в кружку вина из бочки.

Осторожно принюхавшись, я сделал маленький глоток и тут же выплюнул кислющий уксус.

– Ну и гадость, – гаркнул рядом бородач, кривляясь и переворачивая призрачную кружку, – не могли тут рому поставить.

Он осекся и уставился на кружку в моих руках. Призрачное вино не желало покидать призрачную кружку, а уровни в физическом и призрачном сосудах в точности совпадали. Я медленно перевернул свою кружку, выливая уксус на пол, и увидел, что призрачная кружка тоже пустеет.

– Не видать мне сокровищ, ты понял? – потрясенно прошептал он. – Я могу пить то, что налито в эту кружку. Поднимайся, паршивец, мы идем за нормальной выпивкой!