Одна, но пагубная страсть Полякова Татьяна

– Потом суп с котом. Неужели тебе не хочется, чтобы тебя, к примеру, кто-нибудь спас? Ночь, хулиганы, и тут он…

– Конечно, хочется, – буркнула Ленка. – А если ночь, хулиганы, а его нет? Задержался где-нибудь?

– Ага. Запил. Как твой папаша.

– Папа пьет от нервных стрессов. Он за меня, между прочим, боится. Кругом сплошной криминал…

– Хоть бы раз его увидеть.

– Кого? – нахмурилась Ленка.

– Криминал, естественно, не папу же твоего, его-то я каждый день вижу. Он, кстати, в запой не собирается?

– Признаки есть. А что?

– Ну… предки у меня вернутся не скоро, мы могли бы немного расслабиться, но с твоим папой это совершенно невозможно.

– Да уж, точно, – вздохнула Ленка. – Будем надеяться, вдруг запьет. Время самое подходящее.

Мы миновали парк и вышли к Наташкиному дому. Неподалеку от ее подъезда паслись молодые люди в количестве пяти человек. Ленка замедлила шаг, но молодые люди направились к проспекту, а я, взглянув на Ленку, пожала плечами.

– Со мной хоть всю ночь тут шляйся – без толку. Никакого приключения, даже самого завалящего. А жизнь неудержимо проходит…

– У тебя парней куча, а ты еще жалуешься! – возмутилась Ленка.

– Какой от них толк, они все скучные.

– Все равно, хоть скучные, но есть. А у меня вообще никого. После Юрки Кузнецова ни с кем даже не целовалась.

– Не поминай Юрку к ночи, вдруг приснится.

– Вот-вот. Конечно, это был жест отчаяния, но если б не он, я до сих пор ходила бы в девицах. Стыд да и только.

– И это говорит любитель классики! – закатила я глаза. – Ты ж должна быть девушкой скромной и целомудренной. Как Наташа Ростова.

– Ага. А кто удрал с первым подвернувшимся проходимцем, забыв про князя? Лиза с Молчалиным ночи напролет у папаши под носом развлекалась, хотя, конечно, дом большой, не чета нашим квартирам. А Катерина в «Грозе»? Муж из дома, она к любовнику.

– Весь девятнадцатый век погряз в разврате, – подытожила я.

– А посиди-ка взаперти… – кивнула Ленка. – У нас хоть телик есть, а у них что? Не с хорошей жизни бросались тогдашние девушки на шею первому встречному, как я Юрке Кузнецову.

Мы вошли в подъезд и потопали на седьмой этаж ножками – лифт, понятное дело, не работал. Наконец добрались до Наташкиной квартиры и позвонили. Дверь через мгновение распахнулась, и мы увидели красавицу Наташку в пеньюаре и слезах. Сердце мое рухнуло вниз, а Ленка сжала руки на груди и вознамерилась голосить. Ясное дело: случилось страшное. Но тут я заметила яркий томик в Наташкиных руках и пугаться решила не спешить.

– Она его не любит, – сказала Наташка с отчаянием. – Зачем тогда с ним осталась?

– Чтобы любимого спасти, – вздохнула я, входя в квартиру.

Тут и Ленка начала кое-что понимать и завопила:

– Еще одна чокнутая на мою голову! Ты из-за этого нас позвала?

Лично я ничего не имела против: посидим, потолкуем о любимых персонажах, выспаться и завтра можно. Но и Ленку нетрудно понять: если папаша ее хватится, скандал обеспечен, а в детективах она ни в зуб ногой, так что в беседе от нее толку никакого.

– Позвала я вас совершенно по другому поводу, – с достоинством ответила Наташка и повела нас в кухню.

И тут пошли дела странные. Я бы даже сказала – загадочные. Прежде всего поразила бутылка водки и три стопки, заблаговременно выставленные на стол. Простенький натюрморт разнообразили шпроты в банке, салат из помидоров и три ломтя черного хлеба.

– Поминаем кого? – испугалась Ленка.

– Дело есть, – посуровела Наташка, села за стол и водку разлила.

– А пить зачем? – на всякий случай спросила я.

– Такое дело, что без водки никак, – ответила Наташка. И мы выпили. Лично я с большой неохотой – водку я вообще не люблю, а тут еще среди ночи. Но если Наташка сказала, что без нее никак, надо пить. У Ленки водка любимый напиток, это вроде классики – проверено временем, а главное, помогает ей раскрепоститься. Иногда она так раскрепощается, хоть святых выноси. Наташка предпочитает мартини, так что водка продолжала волновать мое воображение.

– Ты мне еще книжек дай, – сказала вдруг Наташка, закусывая. – Сколько полезного можно обнаружить в самом неожиданном месте!

– Ты о чем? – спросила я.

– О своей незавидной доле, – ответила она со вздохом. – У меня теперь одна печаль и одна забота: как у подлеца Димки деньги отобрать.

– Может, тебе с ним помириться… или правда замуж выйти? – предложила Ленка.

– За эту скотину? Да я лучше в старых девах загнусь! Ой, не приведи господи… Короче, думала я, думала и вот что решила. Надо нам Диму ограбить.

– Как? – спросила Ленка, заметно раскрепостившись, потому что мы уже успели выпить по второй.

– Очень просто. Бабки заберем из сейфа. Код я знаю и ключ себе давно сделала. Когда он в запое, ключи и документы всегда мне отдает. Я и воспользовалась.

– А много ли денег в сейфе? – задала я вопрос.

– В среду будет сто сорок тысяч баксов.

Мы с Ленкой уважительно присвистнули, но я все-таки спросила:

– А сколько он тебе должен?

– Должен он мне даже больше, но надо же с чего-то начинать. К тому же моральное удовлетворение дорогого стоит.

– Ага, точно, – поддакнула Ленка. – Значит, в среду ты возьмешь деньги…

– Не я, а вы, – сказала Наташка, разливая по третьей. – Если их возьму я, эта гнида, чего доброго, меня за решетку отправит, с него станется.

Ленка перестала раскрепощаться и заволновалась.

– А нас что, не отправит? Ты ему не чужой человек, а мы вообще кто? Чего ж ему с нами церемониться? Сама же говоришь – гнида.

– Подожди, дай сказать человеку, – перебила я, потому что верила в светлый ум Наташки.

– Просто прийти и взять деньги – не годится, он их назад отберет да еще тюрьмой застращает. Значит, надо инсценировать ограбление. Я тут не зря три дня книжки читала. До чего полезная литература, просто на все случаи жизни! Теперь-то я поняла, как неправильно вела себя с итальянцем. Помните того, что прилетал с делегацией из Тосканы? Да если б я тогда эту книжку прочитала, сейчас жила бы в Италии, в каком-нибудь палаццо, а вы ко мне на все каникулы…

– Оно бы неплохо, – пискнула Ленка, светлея лицом, но тут вспомнила, что итальянец давно накрылся, вернее, скрылся, и поскучнела. – Но теперь, когда ты так много знаешь… – промямлила она.

– Что там с ограблением? – подала я голос, пока Наташка разливала по четвертой.

– Мы инсценируем ограбление. У меня будет алиби, а вас подозревать просто глупо. Деньги делим по-честному.

– Поровну? – уточнила Ленка.

– Ну… Все проще простого. Мы с бабками, шельмец наказан, а там посмотрим, может, еще и помирюсь с ним. Только я теперь умнее буду и провести себя не дам.

– Как же мы будем грабить? – забеспокоилась Ленка. – У нас ни оружия, ни навыков. Нас обязательно поймают.

Если честно, несмотря на жажду приключений, здравый смысл и мне подсказывал, что Ленка права. Придем мы в офис, там полно мужиков… И кто нас испугается, если оружия нет? Еще и милицию вызовут.

– На кой вам хрен оружие? – удивилась Наташка. – С оружием это грабеж, а вы просто тихо-мирно возьмете денежки из сейфа. Хватятся их утром, и что?

– И сразу зададутся вопросом: у кого от сейфа ключ был, – подсказала я, здорово поднаторев в таких делах. В детективных, я имею в виду. По книжкам, разумеется.

– А на этот вопрос пусть Дима отвечает, – плотоядно улыбнулась Наташка. – Не пойман – не вор! У меня алиби будет железное, я во вторник в Геленджик улетаю.

Признаться, у меня неприятно засосало под ложечкой.

– Как во вторник? – спросила я.

– Так. Улетаю я во вторник, а грабить вы пойдете в среду. То есть в четверг, конечно, потому что ночью.

– Честно говоря, у меня большие сомнения, – запаниковала Ленка.

– Никаких сомнений! – отрезала Наташка. – План продуман до мелочей. – Она сходила в комнату и вернулась оттуда с бумагами. Убрала посуду и разложила бумаги на столе. К моему величайшему беспокойству, бумаги оказались планом офиса. – Конечно, проще всего влезть в окно, – бодро заявила она. – Но второй этаж, Ленка не справится. К тому же сигнализация. – Впервые я была признательна Ленке за ее лишние килограммы, но радость моя оказалась преждевременной. – Окно не годится, это я сразу поняла, – деловито продолжила Наташка. – И тут мне пришло в голову… Как известно, все гениальное просто. Вы знаете, что на нашем этаже расположен офис турфирмы?

– Да… Нет… – одновременно ответили мы с Ленкой и нервно переглянулись.

– Это вот здесь, – ткнула Наташка пальцем в план. – А теперь слушайте и поражайтесь моей гениальности. Офис работает до 19.00. В это время все наши уже дома. Бывает, кто-то задержится, но такое редкость. В 18.10 вы приходите в турагентство, естественно, хорошо загримированные – парики там, шмотки… Я обеспечу. Потом все сожжете. Приходите, долго выбираете путевку и говорите, что подумаете, а завтра утром явитесь с готовым решением. Прощаетесь с девчонками и идете вот сюда. – Она вновь ткнула пальцем в план. – А что у нас здесь?

– Твой кабинет, – ответила я.

– Точно. А вот ключи от моего кабинета. Если я в отпуске, кабинет будет заперт. И никто туда не сунется, потому что знают: я этого терпеть не могу. На этаже, скорее всего, уже ни души, здесь коридор делает поворот, так что, если даже девицы из турфирмы пойдут следом за вами, вас они не заметят. Вы входите в мой кабинет, запираете дверь и…

– И?.. – спросила Ленка, облизнув губы и ожидая самого худшего.

– Укладываетесь в шкафу.

– Что? – обалдела Ленка. Конечно, если одну классику читать, быстро врубаться не научишься.

– У меня в кабинете шкаф-купе, – терпеливо пояснила Наташка. – Просторный, широкий, там даже раскладушка есть.

– Зачем?

Признаться, этот вопрос и меня заинтересовал. Но почему-то смутил Наташку. Она пожала плечами и ответила:

– Сейчас уже и не вспомню, зачем я ее завела. Главное, что она есть. Вы укладываетесь в шкафу с максимальными удобствами и ждете. В семь турфирма прекращает работу, они у нас самые поздние птахи, охрана проверяет этаж, заперты ли кабинеты и все такое. После этого они вряд ли еще раз поднимутся наверх, ужасные лентяи, скажу я вам. Если в турфирме засидятся более обыкновенного, вы об этом узнаете: свет в коридоре выключают, только когда все уходят. Надо выждать еще час на всякий случай и приступать. Главное, не усните в шкафу. Проспите до утра, и плакали наши денежки.

– Сомневаюсь, что я смогу уснуть, – зябко поежилась Ленка и с беспокойством посмотрела на меня.

– Когда придет время, вы тихо покидаете мой кабинет и идете вот сюда. – Наташка вновь ткнула пальцем в план. Кабинет ее начальника, которого она вознамерилась обворовать, был совсем рядом. – Ключ прилагается, – добавила мстительница. – Да, не забудьте переодеться, времени у вас на это достаточно, пока в шкафу сидите. Спортивный костюм, шапка-шлем.

– Чего? – вновь забеспокоилась Ленка.

– Такая штука с прорезями для глаз. Ты что, в кино никогда не видела?

– Она не смотрит боевики, только про Анну Каренину, – съязвила я скорее по привычке, потому что чувствовала себя неважно.

– Техническая сторона дела на мне. – Наташка кивнула, желая нас успокоить, но лично я перепугалась еще больше, а о Ленке и говорить нечего – она слегка позеленела и даже что-то пробормотала на предмет того, что даже дорогой отечественный продукт зачастую оказывается паленым. – Значит, вы переодеваетесь и двигаете к нему в кабинет, – продолжила подружка. – Видеокамер в коридоре и у меня точно нет, а у него как знать. Ведь такой прохиндей вполне мог и установить.

– Как же мы с камерами? – жалобно пискнула Ленка.

– Главное, замаскировать бюст, – осчастливила Наташка. – Чем мужик отличается от бабы, в спортивном костюме по крайней мере? Только этой хренью.

– Какой? – растерялась Ленка.

– Бюстом, – пояснила Наташка. Сегодня ее терпению можно было только позавидовать. – Придется сделать накладочки из поролона на бюст и плечи, грудь чтоб стала плоской, а плечи чтоб соответственно сделать пошире, тогда таз зрительно уменьшится. Жаль, с ростом ничего не поделаешь, не на ходулях же вас отправлять, но мы и так камерам мозги задурим. Главное, перчатки не забудьте, а то начнете блистать маникюром… И ни звука, по голосу бабу распознают в три счета. Дальше так: переоделись, вошли, дверь заперли… Сейф у Димки в стене напротив, скрыт картиной, центральная часть триптиха «Сад наслаждений» Иеронима Босха, XVI век.

– Правда? – выпучила глаза Ленка.

– Копия. Причем никудышная. Вовка Свистунов делал. Вообще-то он художник неплохой, но тут ваял, должно быть, с перепоя. Может, руки сильно дрожали, а может, ему оригинал не нравился. А что? Мне он, кстати, тоже не нравится.

– Босх – великий голландский живописец, – запричитала Ленка.

– Кто спорит? – удивилась Наташка. – Хотя с этими художниками наверняка ничего не скажешь. Вот нарисую свинью в пижаме, а через пятьсот лет решат, что я великая.

– Не решат, – замотала головой Ленка.

– Откуда ты знаешь? – нахмурилась Наташка, а я попросила:

– Давайте отвлечемся от свиньи.

– Хорошо, – легко согласилась Наташка. – От свиньи отвлечемся.

– От какой свиньи? – окончательно обалдела Ленка.

– От той, которую Наташка предположительно могла бы нарисовать, чтобы через пятьсот лет прославиться, – пояснила я. – Свинья должна быть в пижаме.

– Почему?

– Потому что просто свинья никому не интересна.

– Глупость какая, – обиделась Ленка.

– Мой план глупость? – ахнула Наташка. – Да он просто гениальный! Кстати, о плане. Вы входите, снимаете картину и открываете сейф. Ключ прилагается, шифр надлежит запомнить.

– А если денег там не будет? – усомнилась я.

– Будут. Деньги принесут ближе к вечеру. В банк по средам Димка не ездит, там короткая смена – до 14.30, а деньги, как я уже сказала, привезут позднее. Он не раз деньги оставлял и в среду оставит. Ваше дело их забрать. Да, сумку не забудьте, сто сорок штук не кот чихнул, по карманам не рассуешь. Заперли сейф, картину на место и вернулись в мой кабинет. В четверг Дима с девяти до одиннадцати у Снегирева, это подрядчик наш, у них большие разногласия, так что очень может быть, что задержится Димка у него до двенадцати, а то и до часа, если на объект поедет. За расчетное время примем одиннадцать часов. В половине одиннадцатого вам надлежит покинуть кабинет.

– Зачем? – вытаращила Ленка глаза. – Если деньги у нас, надо сразу сматываться.

– Вот что значит человек темный, – покачала головой Наташка. – Детективы читать надо. А охрана внизу? Ты как ночью выйдешь?

– Можно попробовать в окно, – скорее из упрямства предложила Ленка.

– Можно, – кивнула Наташка. – Второй этаж плюс сигнализация. Засыпаться – раз плюнуть. Поэтому лучше в шкафу полежать. В половине одиннадцатого идете в турфирму, разумеется, снова переодевшись, кое-что уточните насчет путевочки и сваливайте. В это время у нас самая суета, охрана на вас внимания не обратит, то есть не озадачится, когда вы внутрь успели пройти, народ мелькает туда-сюда, всех не запомнишь. Вы спокойно покидаете здание, едете ко мне на дачу и сжигаете вещи в овраге. Бензином полить не забудьте, чтоб хорошо прогорело, банку с бензином я во дворе оставлю. Деньги надежно спрячете и звоните мне. Ну, как?

– Гениально, – кивнула я под потерянным взглядом Ленки. – Но есть два «но», на которых легко завалиться, – вздохнула я. Наташка придвинулась ближе, вся обратившись в слух, Ленка перевела дух, обретя надежду. – Первое. Ключи от сейфа и кабинета. Менты поинтересуются, у кого они могут быть, раз сейф не взломан. Подозрение, естественно, падет на тебя, они проверят все мастерские, если не поленятся, и найдут типа, который изготовил тебе дубликаты.

– Для этого им придется махнуть в Питер, дубликаты я сделала там год назад. Мы прошлым летом с Димой в Питер ездили, и он там запил, в загул пустился. А я с утра, пока он в нирване пребывал, обратилась к специалисту. Хрен он меня вспомнит, я тогда рыжая была и с короткой стрижкой. И что, скажи на милость, нашим ментам делать в Питере?

– Они просто обязаны тебя заподозрить, – упрямилась я.

– Да на здоровье! – отмахнулась Наташка. – Ключи утопите в речке на моей даче. Денег у меня не найдут, но, конечно, могут решить, что я кого-то наняла… Флаг им в руки, пусть ищут. Я готова потерпеть, лишь бы справедливость восторжествовала. Я этой свинье припомню и продавщицу его, и свои бабки…

– А если он к ментам не пойдет, а наймет, к примеру, бандитов? – не унималась я.

– Не говори мне о бандитах, – отмахнулась Наташка. – Я к ним сама было сунулась, чтоб бабки вернуть, есть у меня один бандит на примете, неплохой вроде парень. Я ему про свою боль и утрату, а он мне: «Нам бы хоть документ какой, что он тебе деньги должен, не можем мы ни с того ни с сего на человека наехать». Вот тебе и бандиты. Бюрократы. Горе одно.

– Хорошо, если так, – вздохнула я. Лично у меня знакомых бандитов не было, приходилось полагаться на заверения Наташки.

– Валяй дальше, на чем еще засыпаться можно, – поторопила она.

– Мы придем в турфирму поздно, а назад не выйдем, охрану внизу может заинтересовать, куда мы делись.

– Не зря книжки читаешь, – удовлетворенно кивнула Наташка. – И тут я должна сообщить, что нам невероятно повезло. В среду у Савельева юбилей, отмечают в офисе, который, как известно, на первом этаже, вход к ним рядом с лестницей. Охрана знать не будет, куда вы чешете, на второй этаж или на первый.

– Так это они разгуляются и всю ночь гудеть будут, – забеспокоилась Ленка.

– Ну, и на здоровье. На втором этаже им делать нечего. Охрана внизу будет алкашей выпроваживать, а вы спокойненько заберете денежки.

– Может, все-таки не надо? – робко спросила Ленка.

– Сестра называется, – обиделась Наташка. – Я бы сама пошла и гада этого ограбила, но алиби накроется, и тогда мне от ментов не отделаться. А на вас ни одна душа не подумает.

– Вдруг все-таки подумают? – пробормотала Ленка.

– Не смеши. Вы себя в зеркале видели? Белоснежка и гном-перекормыш. – Мы обиженно переглянулись, но решили ее слова не принимать близко к сердцу. – Главное, четко следовать моему плану и не оставлять следов.

– А куда мы деньги спрячем? – забеспокоилась Ленка, хотя не о том ей следовало печалиться.

– Это же улика, – поддакнула я.

– Давайте думать вместе, – милостиво предложила Наташка и выжидающе уставилась на меня, Ленка последовала ее примеру, ехидно добавив:

– Ты у нас спец по детективам.

– Самый простой способ – зарыть в саду. В моем любимом детективе две подружки так и сделали. Положили в ямку, а чтоб в глаза не бросалось свежевскопанное место, посадили яблоню.

– Кто яблони летом сажает? – хмыкнула Ленка.

– Можно посадить цветок. Поливать его почаще, и выживет, несмотря на жару.

– Это ж тогда надо на даче сидеть.

– И посидим. Там речка, будем загорать, купаться.

– Угробить все лето на сельскую жизнь? – скривилась Ленка.

– А здесь жизнь чем веселее? Зато батя твой будет доволен: ты на природе и с классиком под мышкой.

– Ладно, – проявила подружка необыкновенную покладистость. – Будем ухаживать за цветком.

– Через две недели я вернусь, – продолжила Наташка. – Но деньги сразу тратить нельзя. Придется годик подождать, пока все утихнет. А там… Махну на Канары на целый месяц. Нет, лучше на Бали. Хотите, вместе поедем?

– Конечно, хотим! – дружно закивали мы.

– А можно в Бразилию, на карнавал, – внесла я свою лепту в коллективную мечту.

– Или в Кению. Бегемоты там всякие, саванна… Сошлют нас на север, если поймают, – совершенно неожиданно закончила Ленка, все испортив.

– Если поймают, то сошлют, – поддакнула Наташка. – Только мы что, дуры какие, чтоб дать себя поймать?

– Тебе хорошо говорить, – все-таки не выдержала Ленка. – Ты будешь в Геленджике загорать.

– Да если хочешь знать, я бы сама пять раз на дело сходила, чем сидеть и зубами клацать, ожидая известий в тревоге и сомнениях. Вся надежда на тебя, Катька, – повернулась она ко мне. – Ты девка головастая, не один десяток детективов прочитала, не дай супостатам нас заловить.

После такого напутствия мне оставалось лишь заверить, что все сделаем в лучшем виде.

Не подумайте, что я совсем идиотка, раз согласилась на такое. Разумеется, здравые мысли в моей голове блуждали, и страшновато было, но, с другой стороны, мы ведь не чужое собирались брать, а деньги, принадлежавшие Наташке по уговору, и это вовсе не воровство и не грабеж, а восстановление справедливости. В Наташкином плане изъянов я не обнаружила, и тогда мне казалось: провернуть все это будет легче легкого. А уж если быть до конца честной, то не очень-то я в тот момент верила, что мы действительно пойдем грабить Диму, так что тюремное заключение виделось весьма сомнительным, а о приключении, таком долгожданном, мечтать не вредно.

Уже под утро – Наташка вовсю клевала носом – в нас пробудилась совесть: ей ведь на работу. Простившись с подругой, мы устроились на детской площадке в Ленкином дворе, я на качелях, она в песочнице по соседству, и некоторое время молчали.

– А если нас в тюрьму посадят? – спросила Ленка.

Именно в тот же момент и та же мысль пришла в голову мне. Виной тому, я думаю, предутренний сумрак, из-за него все вокруг выглядело уныло и настроение наше веселым никак нельзя было назвать, вот и лезла в голову всякая гадость.

– С какой стати? – буркнула я.

– А с такой, что поймают.

Если бы Ленка, к примеру, заявила, что Наташкин план гениальный, я бы тут же нашла в нем массу изъянов, а теперь из духа противоречия возразила:

– Не поймают. План гениальный.

– Мы ведь в самом-то деле туда не пойдем? – робко спросила Ленка.

И кто ее за язык тянул? Не могла же я ответить на ее вопрос «конечно, не пойдем», и я ответила:

– Не хочешь, не ходи.

– А ты?

– А я буду точно следовать намеченному плану. Только потом не говори, что у нас от тебя секреты.

– Когда это я говорила?

– Когда к Григорьевым на дачу ездили.

– Правильно говорила, усвистали на весь день, да еще с парнями, а я, как дура, одна сидела. А все прекрасно знают, что весной, когда природа пробуждается, юные девушки, мечтательные натуры, жаждут любви и все такое…

– Ага, – кивнула я. – Это называется брачный период, все живое тянет размножаться.

– Что за пошлость! – фыркнула Ленка.

– Так тебе зачем парни нужны? – удивилась я.

– Для высоких чувств.

– Для высоких чувств у тебя плакат с Брэдом Питтом. Люби его на здоровье и думать забудь о даче.

– Это же совсем другое.

– Правильно, другое. С плакатом не потрахаешься. К тому же твой Питт уже старый.

– Ты просто не любишь блондинов.

– Он отцу моему ровесник.

– А кто всегда мечтал о взрослых мужчинах? – съязвила Ленка и попала в самую точку: это моя мечта, а не ее, пришлось кивнуть, соглашаясь.

– Ладно, Брэд Питт парень что надо, просто я не люблю блондинов. Хотя взрослый – это двадцать семь, ну, тридцать, а вовсе не сорок пять.

– У меня предчувствие, – вздохнула Ленка. – Если мы туда пойдем, непременно завалимся. И сядем в тюрьму. Папаша мой с катушек съедет. Он меня и в тюрьме задолбает нравоучениями. Предупреждаю сразу: я этого не вынесу.

– А если не пойдем, то в нашей жизни опять ничего не случится. Вот ты дневник ведешь, и что там пишешь?

– Ну… о своих чувствах…

– О каких чувствах?

– Ладно. Давай ограбим Диму, – вздохнула она. – Он мне никогда не нравился.

– Еще бы, он тебя Колобком прозвал.

– Могла бы не напоминать, – разозлилась Ленка.

– Это я с целью укрепить в тебе стремление напакостить гаду.

– Но если нас поймают… – Ленка не договорила, махнула рукой и побрела к своей лоджии. Я пошла за ней, потому что без моей помощи ей на нее ни в жизнь не взобраться.

Следующий день был самым содержательным в моей жизни. После обеда Наташка пришла с работы (отпуск она уже оформила), и мы стали готовиться к ограблению. Кажется, предусмотрели все. Несколько раз повторили, что и в какой последовательности делаем, припасли костюмы с поролоновыми накладками, дважды их померили, нашли подходящие рюкзачки, чтоб и вместительными были, и внимания не привлекали, и наконец сели пить чай с намерением отдохнуть от праведных трудов.

– А если он сменил код сейфа? – все-таки заныла Ленка.

– Не сменил. Я бы об этом знала, – возразила Наташка, но без особой уверенности.

– Так он тебе и скажет… Вы же поссорились, ты свои деньги требуешь, он просто обязан тебя подозревать.

– Не вноси в ряды панику, – сурово пресекла Наташка ее разглагольствования. – Если нам не повезет… значит, не повезет. Всех дел тогда у вас будет, что в шкафу посидеть. Я вас в «Три слона» свожу.

– Правда? – обрадовалась Ленка.

«Три слона» – шикарный ресторан. Говорят, там один салатик рублей пятьсот, так что стоимость ужина значительно превышает мою стипендию. Богатых знакомых у меня не водилось, и об этом ресторане оставалось только мечтать.

– Конечно, правда. Что мне для вас, денег жалко?

Сказать по правде, Наташка жадной никогда не была. И в кафе нас часто водила за свой счет, и тряпки поносить давала, и вообще она хороший человек. И тут дело даже не в ресторане, а в том, что какой-то гад ее обманул и по справедливости должен быть наказан.

Вдруг мне в голову пришло вот что: обувь. Допустим, с поролоном бюст не видно, но у Ленки тридцать шестой размер ноги, а у меня вообще тридцать пятый. И кого мы своим поролоном обманем?

– Ты чего замерла? – испугалась Наташка, обратив внимание на остекленение моего взгляда. Я кратко изложила свои сомнения. – Ох, да кто кому на ноги смотрит? – всплеснула Наташка руками. – Охрана на рожи смотрит, а ноги им вообще по барабану.

– Но если там видеокамера, то смотреть после ограбления будут пристально, и от их внимания ничего не укроется.

– Мы даже не уверены, что камера там есть.

– А отпечатки? Найдут отпечатки тридцать шестого размера, и мы уже не отвертимся.

– Значит, на дело пойдете в носках, – отрезала Наташка. – Это все равно что перчатки, только на ногах, значит, никаких отпечатков.

– Согласна, – кивнула я, радуясь, что все так просто разрешилось.

– Но как же мы в носках-то? – заволновалась Ленка. – Нас за чокнутых примут.

– Мы снимем обувь в Наташкином кабинете, – утешила я. – Главное, чтоб собак не вызвали. Надеюсь, прежде чем денег хватятся, там все основательно затопчут.

– Каких собак? – побелела Ленка. – В детективах про собак ничего не было.

– Откуда тебе знать, ты же детективы не читаешь?

– Я расширяю свой кругозор. Кое-что уже освоила. Отпечатки были и пули какого-то там калибра, а про собак…