По ту сторону сказки. Дорога в туман Назарова Ольга

– Чаво? – Растерявшись, он утратил свое правильное произношение.

– Я же не на экскурсию сюда пришла. Тумана очень много, даже там, где мы летели, а это от Дуба совсем рядом. А что дальше? Все затянуто? Да? – Катя смотрела строго. – Кот, что там дальше? Что ты видел в зеркальце?

Вздыбленная шерсть Баюна опала, искры на ней погасли, когти втянулись. Кот выглядел усталым, несчастным и облезлым.

– Баюшенька, прости меня. Я же понимаю, что ты меня оберегаешь и защищаешь, что вы все меня спасаете. – Катя кинулась к Коту, гладила острые серые уши и круглую голову с проплешиной, оставленной лебединым клювом. На Волка она даже смотреть не могла, так стыдно было. – Но я так не могу. Надо мне что-то делать, а не вами закрываться.

– Нет, Катюша, Яга неправа. – Голос Сивки, который говорил не очень-то часто, заставил Катю обернуться. – Тумана много, я сам видел, да и ты видела, но ты для нас очень важна. Кроме того, что мы тебя просто любим, ты действительно можешь сделать то, что не может никто из нас. Никто не бросает полководца в лобовую атаку. В битве при Куликовом поле князя Дмитрия Донского в поединок с Челубеем, лучшим воином Мамая, не пустили, хоть он и рвался. От князя зависела вся остальная битва. Если бы он погиб или его бы сильно ранили, битва была бы проиграна. На поединок отправился инок Александр Пересвет. Победил, но погиб. А князь остался жив и выиграл битву! Так что украсть тебя и швырнуть в туман к сестре Яги было огромной глупостью! – Сивка подошел к Кате и положил тяжеленную голову ей на плечо. – Не торопись, послушай Кота.

Катя обернулась посмотреть на Баюна. Кот опять принял свой обычный самоуверенный кошачий вид и начал демонстративно вылизываться, исправляя урон, нанесенный лебедиными клювами.

– Да, вот меня лучше слушай, я умный! – скромно провозгласил он. – А что тебя так расстроило? Ты плакала все время, – решился спросить Баюн, но ответила не Катя, а Волк.

– Я понял, что. Это я её расстроил! Я её разочаровал, не смог защитить и сдался. – Волк тяжело встал, повесив голову, и, едва волоча лапы, поплелся к выходу из горницы.

Катерина вообще не собиралась рассказывать о том, как она дрожала под кустом, никому, кроме мамы. Она мечтала, как доберется домой и выплачется. Но услышав, как неправильно Волк понял произошедшее, смолчать уже не смогла и крикнула сквозь слёзы:

– Волк, ты что! Вернись немедленно! Ничего ты не понял, это я, я виновата! Я чуть тебя не погубила там, я струсила так, что забилась под куст и ревела! Я даже отозваться боялась, думала, а вдруг это монстр какой-то меня зовет. Я хотела к воротам, вернуться домой и никогда не вспоминать Лукоморье! А ты же меня спасать побежал, зная, что можешь никогда не проснуться. А я… Я просто трусиха! – Катерина закрыла лицо руками,

«Да… – пронеслось в голове. – Плакать красиво, как русалки, мне уж точно не грозит. И как назло, где эти салфетки потерялись? Физиономия в пятнах, нос покраснел и распух, глаза стали щёлками, сопли ручьем, слёзы градом. Фу-у, гадость какая. Да это как раз всё и неважно, а вот что они про меня сейчас поду-умают!»

Мягкие кошачьи лапы с неожиданной силой отвели ладони от лица, и Катерина, которая больше всего мечтала провалиться куда-нибудь под корни Дуба и там тихонько отсидеться ближайшие несколько дней, сквозь слёзы посмотрела на ошарашенную компанию.

– Кать, ты что? Ты в самом деле из-за этого плачешь всё время? – Волк топтался рядом, растерянно глядя на ревущую в три ручья Катерину. – Да кто бы ни испугался-то? Я бы и не удивился, если бы ты вернулась к себе. Это же очень страшно было. Схватили, похитили, и упала, и туман этот, будь он трижды неладен! И вовсе ты не трусиха. Ничего себе трусиха! Сумела сбить лебедей, пошла в туман. Да не выскочила оттуда обратно с визгом, хоть и это неудивительно было бы… А ещё меня нашла и решилась сказку разбудить. И отправилась героев искать… – Волк замотал головой. – Ты же меня спасла, а сама плачешь! Нет, ты меня удивляешь!

– Да, кстати, а как же ты пошла искать уснувших сказочных персонажей, если ты так боялась? – мелодично спросила Жаруся, которая с завидным самообладанием чистила левое крыло на спинке стула.

– Не знаю, – всхлипывая и вытирая остатки слёз какой-то бархатной накидкой, протянутой Котом, ответила Катя, – Я уже к тому моменту, наверное, ничего не боялась и так на себя злилась, что мне уже всё равно стало.

Смеяться первым начал Сивка, потом его смех подхватил и Волк, он от облегчения лег на пол, и фыркал там, Кот растекся по лавке, прижавшись боком к теплой печке. А Жаруся серьёзно осмотрев Катерину с бархатным покрывалом у носа с ног до головы, сказала:

– В тумане твой главный враг – это страх. На сегодня ты его победила. Так что Яга своим хулиганством всё-таки сделала одно приличное дело. А теперь полетели. Умоешься, переоденешься, и будем праздновать, у нас есть что отметить!

Жаруся порхнула к стенке, и там тут же образовалась дверь, пропустившая Жар-Птицу с Катериной в светёлку, которую Кот отвел для своей сказочницы.

Глава 3. Финист зовёт на помощь

Зеленый, расшитый серебром широкий сарафан, на голове – узкий венчик, чуть шире ленты. Удобные зеленые туфельки. Жаруся не одобряла небрежности в одежде. Осмотрела Катерину и осталась очень недовольна.

– Вся зарёванная, ай, ну как же так можно! – Она порхнула навстречу Катерине и провела крылом по лицу.

Катя растерянно посмотрела в зеркало. Вот не знай она сама, что рыдала столько времени, так и не подумаешь! Никаких следов слёз!

– Вот, это уже приятнее. Ты же девочка, а не фонтан! Теперь вперёд! И не горбись, и носом не шмыгай, и простыню эту бархатную, – кивнула Жаруся на накидку с сундука, которой Кот вытирал потоки Катиных слёз, – оставь где-нибудь. У тебя в руке шёлковый платочек. Вышитый, между прочим.

Катерина собралась с силами и вышла в горницу уже в приличном виде. Как охарактеризовала Жаруся – «к царю ещё не пошлёшь, но и клюнуть уже не хочется». За столом, покрытым праздничной скатертью, восседал Кот, над его головой сама собой порхала щётка, которая вычесывала последние следы битвы с лебедями, рядом стоял Сивка и сидел Волк, который уже не выглядел таким измученным.

Жаруся выпорхнула из-за Катиного плеча, села на перекладину стула, специально для неё повернутого спинкой к столу.

– Вот, прямо красавица-девица!– прокомментировала Птица свою работу.

И в этот момент в дверь постучали.

Кот строго посмотрел в зеркальце, которое лежало около его тарелки.

– Входи! – окликнул он гостя. – Кто бы сомневался, что Яга его пришлет… – проворчал он себе под нос, но так, чтобы все слышали.

– Вечер добрый всем собравшимся! – Совсем не так элегантно одетый, каким они привыкли его видеть, Финист грустно улыбался всей компании.

– И тебе того же. Как семья поживает? – любезно уточнил Кот.

– Семья хорошо, спасибо вам передает, что меня вернули! – Финист склонил голову в знак особой признательности. – Только вот вокруг затягивает! Они уже давно никуда выбраться не могли. Всё окружено туманом. Все дороги перекрыты. Я пока долетел, чуть ума не лишился от ужаса, что опоздал. Сегодня полдня припасы подносил из ближайшей уцелевшей деревни. Только воздухом туда и можно добраться! – Он помолчал, потом поймал Катин взгляд. – Помоги, прошу тебя! Дочки плакали каждую ночь, боялись, что туман к порогу приползет, а потом и в дом. У них в соседней деревне всё уже затянуто туманом. Все их подружки спят кто где. Кого туман где застал… У жены отец там и сестры. О сестрах я, правда, и не пожалел бы не секунды, а Марьюшка моя расстраивается очень. До своего отца я даже не долетел, не успел ещё, но боюсь, что их село тоже уже в тумане. Оттуда давно никто не появлялся. Как мне в соседней деревне объяснили, у них самих старик со старухой и Курочкой Рябой живут, так их просят с Курочкой вместе деревню каждый вечер обходить, надеются, что такой дозор как-то поможет, их-то помнят все. Пока что помнят…

– Так что, тебя не Яга прислала? – уточнил Кот.

– Я её и не видел после того, как улетел. А что случилось? – удивился Финист.

Пока ему рассказывали, что учинила его родственница, тарелка Сокола наполнилась всякими лакомствами, и он начал машинально есть, с ужасом слушая Кота, который излагал последние события в лицах и очень эмоционально.

– Э-э-э, прости, она что сделала?! – От известия про похищение Кати Финист сначала впал в ступор, а потом по мере развития событий в рассказе переводил взгляд то на Кота, то на Катю, то на остальных присутствующих за столом. Потом осушил полную чашу, возникшую перед ним, и схватился за голову.

– Я сейчас с ума сойду! Тётушка, конечно, на туман наткнулась, взлетела на разведку, оставив избу, насмотрелась на пакость эту зелёную, небось, впала в панику… Но вот такие глупости чтоб творить! – Тут до него стало доходить, как именно закончилось Катино похищение, и он вскочил, отбросив стул. Стул потихоньку начал отползать в сторону от столь эмоционального гостя.

– Погоди-погоди, то есть у тебя с первого раза получилось Арысь-поле позвать? И они проснулись? И туман ушел?! – Финист требовательно смотрел на Катерину.

– Ну да, вроде… – Катя растерялась.

– Тогда скорее! Прошу тебя, скорее! – Он кинулся к Кате, схватил её за руку и, практически сдернув со стула, повернулся к выходу, волоча за собой.

– И куда же это ты собрался, Сокол ты наш ясный? – Баюн вырос на глазах раза в три. Он и так много пережил за один день, на Ягу зол был невероятно, а тут ещё и родственничек Яги такие же фортели пытается устроить. До Яги Кот пока добраться не мог, но, увидев Финиста, был уверен, что тот пришел от неё с извинениями. А тут эта птичка то же самое сотворить хочет! – Оставь ребёнка в покое и лети туда, откуда прибыл, а то я за себя не ручаюсь!

Рядом с дверью каким-то образом оказался Волк, тоже не очень дружелюбно настроенный. Оскаленный, шерсть дыбом, очень страшный.

Финист их как-то и не заметил. То есть видел препятствие, но внимания не обратил, понял только, что Катя пытается руку у него из ладони выдернуть.

– Катюша, я тебя очень прошу! Умоляю! Я так виноват перед ними! Меня не было, а их окружала эта гадость, каждый день все ближе, медленно и неотвратимо. Они маленькие, плачут! А меня не было! – Финист сам выглядел так, как будто сейчас заплачет.

Сивка первым уяснил, что Финист насильно Катю никуда тащить не собирается, а таким образом просит.

– Сокол, погоди! Ночь на дворе! Куда ты её поволочешь-то? Она сама ребёнок. И ей сегодня досталось больше всех. Охолони! – Сивка дружелюбно подтолкнул мордой Финиста обратно к столу и копытом вернул сбежавший предмет мебели на место. Стул неохотно пододвинулся.

– Вы чего? Не видите что ли, что он не в себе? – укорил он Волка и Баюна.

– А? Ну да! Ночь же почти! – медленно соображал Финист. – А вы чего это? – Он оглянулся на уже немного успокоившихся Волка и Кота-Баюна.

– Да это они тебя чуть не съели, – спокойно проговорила молчавшая до сих пор Жаруся. – Катю отпусти. И руками её не хватай. И не маши ими, пока это не крылья, а руки. У нас тут сегодня нервы на пределе, не рискуй.

– Вы что! Я же прошу! Я умоляю! – взвыл Финист, наконец сообразив, что его не так поняли и чуть не приняли меры.

– Умоляй тише и на приличествующем моменту расстоянии! – посоветовал Кот, усаживаясь обратно за стол. – Ты, это, лети домой к жене и дочкам. Завтра решим. Катя подумает опять же…

– Я уже подумала. Я очень постараюсь… Только, я не уверена, что смогу. Я же сегодня только от ужаса что-то сообразила. И в туман пошла от ужаса.

– Катюша, тут будет попроще, – заторопился Финист. – Мы же соседей знаем. Ты должна подойти к туману, то есть просто к нашему забору, он, гад зеленый, уже там… – Тут Финиста передернуло. – И соседскую сказку рассказать. Сказка про Ивана, богатырского коня и про сварливую царевну. А у отца в окружении две сказки – про купеческого сына и живую воду и про жадного мельника. Пожалуйста, Катюша!

– А точно про купеческого сына? – засомневался Кот. – Про него вроде южнее сказка живёт.

– Не, южнее – это про купеческого сына и хрустальную гору. Там же гора эта как раз и обретается! – начал убеждать Кота Финист.

Спорили они долго, достали карту. Кот приволок огромную красную книгу, которую Катерина уже видела на столе. Он что-то показывал Финисту и чуть не продрал в запале карту когтями, пытаясь увязать карту проживания сказочных миров и книгу.

Катерина доела всё, что было в тарелке, и поняла, что сейчас там же и уснет. И, наверное, практически уснула, потому что видела купеческого сына на богатырском коне в Хрустальной горе. Там же почему-то сидела Курочка Ряба на плече жадного мельника, который голосом Финиста обещал прийти завтра и желал всем спокойных снов.

– Кот, она спит уже! Прямо за столом. Кот, а Кот! – Сивка дернул задумавшегося Кота зубами за кончик хвоста. – Ей спать давно пора! Замучили ребёнка совсем!

Катерина ещё пыталась возразить, что она вовсе не ребёнок, но поняла, что стул, быстро перебирая резными крепкими ножками, несет её в светлицу.

Катя боком сползла с него прямо в пышную постель, которая сама откинула одеяло при приближении Кати на стуле. Последней мыслью было, что нужно снять сарафан, потому как Жаруся завтра заклюет, но сарафан сам видоизменился в ночную сорочку, а туфельки свалились с ног уже мягкими тапочками. Всё. Спать!

– Ты ж смотри! Как Катерина Дубу понравилась! – радовался Сивка, доедая морковку у себя на блюде. – Стул с ней прямо ускакал!

– А как же! Мы с Дубом сразу поняли, какая она умница! – Кот довольно оглядывал своё жилище.

– Ладно-ладно, ты и сам себя похвалишь, и со всех остальных комплименты когтями выцарапаешь! – рассмеялся Волк. – Меня вот что тревожить начало… Желающих избавиться от тумана у нас в Лукоморье пруд пруди. А Катя одна. Яга лебедей послала, этот Финист вон её чуть в охапку не схватил… А ну как остальные прознают, что есть сказочница-девочка, и начнут Катерину так тягать? – Волк сурово прищурился. – Загрызу любого…

– Да уж, надо что-то придумать что ли… – задумался Баюн.

– Чего тут думать? Спрячем её,– спокойно сказал Сивка

– Куда? – взвился Кот

– Туда, куда никто не сможет пройти, – так же спокойно ответил Сивка – Ну, что вы так смотрите? Вот слетаем завтра, отвезём Катю к Финисту, ладно уж. А дальше надо её домой на день-два отправить. Пока разберемся, кто и где находится. Опять Катюшу позовём. А то мы её разыскивать у желающих дольше будем и отбивать. Сами-то не отдадут, опять же драка, ребёнка напугаем. А она, если кто не заметил, за нас переживает. Потом, сказки разные есть, вам ли не знать. Я вот краем уха уловил уже у Дуба, что у Мужичка С Ноготок Борода С Локоток тоже вокруг туман. Он уже озверел, а он и так-то не очень приятный персонаж!

При этих словах Волк скривился.

– Это ты неправильно выражаешься, дружище, – заметил он. – Он такой э-э-э… как бы это помягче… – Волк напряжённо пытался найти определение помягче, не нашёл и продолжил: – Помягче нет, посему замнем. Короче, если этот про Катю узнает, то постарается её себе заполучить и не отпускать! Это уж точно! Я его убью, конечно, но Катя, как ты, Сивка, правильно сказал, перепугается. Так её надо в Лукоморье брать только для дела, да на небольшое время и охранять как зеницу ока!

– Не узнаю я вас! Совсем! – возмущался Кот. – Что это с вами приключилось? Да неужто мы Катю не защитим? Что она о нас подумает-то? Сивка, ты ж богатырский конь! А про тебя, Волк, я даже не знаю, что и сказать. Значит, выкрасть Жар-Птицу, златогривого коня и девицу-красавицу было можно? Причём у разных царей! И всё охранялось так, что и не дыши рядом! А вот одну девочку защитить ты уже не можешь? – Баюн чувствовал себя ответственным за Катины впечатления от Лукоморья, и никак не мог себе представить, как будет объяснять, что ей в сказке сильно небезопасно. – К тому же, что скажут Катины родители? Они ведь могут её потом к нам и не отпустить.

– Конечно! Как я сразу не догадался… Лучше пусть её выкрадут, как сегодня показали простейшие лебеди, кстати, даже почему-то одни, без гусей! Мы не можем оградить Катерину от таких приключений. Так это о ней ещё практически никто не знает. А когда узнают, даже страшно представить, что будет, – мрачно заявил Волк. – Как хотите, а после деревни Финиста я сам Катерине все объясню и велю ворота вызвать. Если её родители не пустят больше или она сама решит не приходить, значит, так тому и быть. Но ею я рисковать не позволю!

Кот презрительно пофыркал, но решил не спорить на ночь глядя.

Грохот, раздавшийся у окон горницы, можно было сравнить со взрывом тысячи петард и ракет. Катерину прямо снесло с пуховой перины. Она кинулась к окну и увидела Горыныча, который, видимо, не очень удачно приземлился, а проще говоря, грохнулся на пузо около Дуба. Пробегая мимо зеркала в резной дубовой раме, Катерина успела удивиться тому, что её ночная сорочка уже стала сарафаном, похожим на вчерашний, но голубого цвета с серебром. В горницу она выскочила уже в приличном виде.

– А, Катюша уже проснулась! Доброе утро, дружок! – радушно поприветствовал её Баюн.

На секунду Катерина решила, что Змей ей приснился. Но краем глаза опять заметила в окне Горыныча, который тоскливо слонялся вокруг дуба.

– Доброе утро! – поприветствовала девочка Баюна и Сивку, которые были в горнице. – А это… А Змей – он что, нас не видит? – растерявшись, спросила она первое, что пришло в голову.

Кот лениво повернул круглую голову к окну, мимо которого в очередной раз проплывала унылая физиономия Горыныча.

– Не-а, не видит и зайти не может. Я его сюда не звал. Сюда можно зайти, только если я позову, – важно заявил он. – А его я пока не зову!

– А почему? – удивилась Катя, машинально поглаживая спинку стула, который дружелюбно пододвинулся к ней, предлагая присесть.

– Видишь ли, ты для всего Лукоморья великая ценность. А некоторые несознательные ящеры, да и не только, могут захотеть тебя заполучить для собственных низменных целей. Вот у этого экземпляра явно нору затянуло туманом, вот и он в печали.

– Ко-о-от, Кот, открывай Дуб! Открывай, кому говорят! А то я его спалю сейчас! – вдруг хрипло заорал Горыныч. – У меня нора вся в тумане, я туда залететь не могу. Угодья мои все тоже затянуты! Кот, мне Катя нужна!

– Во-о-от, что и требовалось доказать. – Баюн спокойно смотрел на огромную змеевую голову, мелькавшую в окнах.– Орёт, мельтешит, требует. Фу, какой невоспитанный.

– Котик, а вдруг он и правда как плюнет огнём… Дуб-то – он же дерево… – Катерина поёжилась.

– Нет, плюнуть-то он может, конечно, но вот пожалеет об этом сам. Дуб, Катюша, он сказочный. Против любого супостата выстоит. Хоть с огнём, хоть с мечом, хоть с чем. Поэтому Змейс наш ненаглядный только бегает и орёт, а действовать боится.

–А он же вроде нам нужен был. Мы его уговаривали в Лукоморье прилететь… А вдруг он обидится и улетит куда-нибудь далеко-далеко? – робко уточнила Катя.

– Не волнуйся, не улетит. Ему и лететь-то некуда. Нору туманом затянуло. – Кот внимательно разглядывал когти. Он обдумывал, как быть с Катериной с учетом вчерашних событий и решимости Сивки и Волка возвращать Катю домой, а Змей думать мешал. – Катя, а ты вчера прямо очень-очень сильно испугалась? – Кот наконец решился поговорить напрямую, пока не вмешались остальные. Сивке он скорчил такую рожу, что тот решил промолчать.

– Да, если честно, очень! – Катя невольно наблюдала за прыжками Змея под Дубом. – Странно, мне вчера казалось, что ветви очень низко, а сейчас Змей до них не достает, – заметила она

– А, это он ветви поднял. Дуб, в смысле. А то сломает ещё этот ящер-переросток, – Кот рассеянно глянул в окошко. – Кать, тут такое дело… Сивка и Волк вчера решили тебя домой отправлять. Ну, как бы дома тебя прятать. А то ещё кто-нибудь, как Яга, решит уволочь для личных целей. Ты как к этому относишься?

Катерина внимательно посмотрела на Кота. Вид у него был растерянный и смущённый.

– Котик, я не знаю… А как лучше?

Баюн растерялся. Знать бы, как лучше! Грохот и истошный визг, раздавшийся снаружи, лишили Кота возможности ответить хоть что-либо.

Змей, потерявший всякое терпение, попытался проломиться в Дуб. Дерево резко опустило ветви, а несколько корней, упруго изогнувшись, вылезли на поверхность. Горыныч, не достигнув ствола, сначала споткнулся о корни, а потом получил сверху изрядный удар прочнейшими дубовыми ветвями. Слева из зарослей вылетел Волк и ошалело уставился на Горыныча, лапы и хвост которого были плотно прижаты к земле дубовыми корнями, а по голове, спине и крыльям с силой били тяжеленные ветви. Змей вопил и даже попытался выдохнуть огонь, но морду, опустившуюся к земле под градом ударов, моментально оплело очередным корнем.

Кот важно вышел из дуба и, покачивая головой, заявил:

– Ты, Змей мой драгоценный, что, совсем ума лишился? Напал на Дуб, хотел поджечь, вопил чего-то тут непотребное, Катю напугал. Волк, закрой пасть, муха влетит. – Кот строго посмотрел на Волка. Потом развернулся обратно к Змею и продолжил: – Помешал важной беседе. Что ты себе позволяешь?

Змей мычал и пытался мотать головой, но корни держали крепко. Кот осмотрел Горыныча, вздохнул и продолжил:

– Вот чего ты добиваешься? Тебе Катя нужна?

Змеиное мычание стало утвердительным.

– Так она всем нужна. Очень! Мы вот сейчас к Финисту летим, а потом, наверное, Катю домой отправим. Подальше от таких желающих как ты. А дальше уж как её отпустят. А ведь могут и не отпустить… – Кот тяжело вздохнул и хитро покосился на Змея. Тот взвыл чрезвычайно жалобно.

– Дуб, ты ему пасть развяжи пока, может, чего умное произнесет! – скомандовал Кот.

– Да как же ж это! А я же как же ж?! А норочка моя? А это… как его… А Лукоморье?!

Змей был в отчаянии от такой перспективы. Ещё бы! Нора в тумане, вместе с сокровищами, а в тумане всякая пакость нездешняя свободно лазит, а ну как заберутся и всё покрадут! А его сувениры, которые он так берёг и нёс с самого Байкала! Они совсем-совсем плохо спрятаны, украсть может вообще любой негодяй! Да и туман этот может закрыть и то место, где они запрятаны, а дальше он туда не попадет, а пакость нездешняя – запросто!

– Не-е-е, умное не говорит, завязывай обратно! – важно скомандовал Кот. – Вот если бы он чего полезное сделать предложил… – Кот с надеждой покосился на Змея. Тот не догадывался и шустро крутил мордой, уворачиваясь от дубовых корней. – Например, предложил бы Катю охранять и беречь как зеницу ока! – Кот уже прямо сказал этому недогаде, что от него требовалось.

– А-а-а, дак это же ж мы запросто! Да я любому это… того… этого. Скручу и того… Огнём его! – обрадовался Змей. – Я ж за норку свою всё что только можно, со всем своим удовольсм-м-м… – Корни всё-таки достали Змеиную морду и крепко её оплели, лишив Горыныча возможности и дальше высказывать, что именно он может за свою норку.

– Дуб, отпускай, он вроде уже умное говорит! – скомандовал очень довольный Баюн. – А вот знаешь ли ты, друг мой, что Яга вчера попыталась Катю украсть? И лишить нас всех (и тебя тоже) сказочницы?

Змей замотал головой. Нет, не знал и не ведал он о таком коварстве!

– А вот что ты будешь делать, если Катю захочет украсть, например, Мужичок С Ноготок, Борода С Локоток? Стой! В ту сторону показывай! – Кот замахал лапой в небо, подальше от Дуба и замершего на месте Волка.

Змей со свистом втянул в себя воздух и выдал такой огненный поток, которому позавидовал бы небольшой вулкан. Катя, наблюдавшая это представление из окна, невольно отшатнулась. Дуб замахал на Горыныча ветвями, отгоняя кольца дыма. Волк зажмурился и тоскливо вздохнул. Он понял замысел Баюна сразу и был уверен, что ничего толкового из этой идеи не выйдет.

***

Кот лоснился от удовольствия. Вон какое дело провернул! Змей пока улетел сувениры свои перепрятывать, но обещался в скором времени заступить на охрану Кати, и Катю можно никуда не отправлять! Только вот Волк очень сердит, но это ему, Баюну, не интересно вот ни сколечко!

– Кот, что ты творишь! Мы же решили! – Бурый был мрачен.

– Это ты решил! И очень глупо! Катя остается, и ей ничего не грозит! Горыныч любого в котлету превратит за норку свою.

–Вот именно, что за норку. Как только Катерина туман ему уберёт, от Горыныча пользы не будет совсем.

– Да понятно это! Но туман-то она ему не сразу прогонит. Сегодня мы к Финисту, завтра к отцу Финиста, а дальше ещё куда-то. А уж потом норку… – хитро ухмыльнулся Кот.

Волк только вздохнул, пошёл к Кате и устроился рядом, решив, что в любом случае теперь он от неё не отойдет ни на шаг.

Катерина только начала завтракать, как в дверь постучал взволнованный Финист. Он очень переживал, что что-то случилась, так как издалека увидел столб пламени около Дуба.

– И тебе доброго утра! – важно отозвался Баюн на его вопрос. – Ничегошеньки не случилось, просто Горыныч показал, что собирается сделать с тем, кто попытается сказочницу похитить. Позавтракаешь с нами?

– Нет, спасибо! Марьюшка пирогов напекла с утра. Очень нас ждет. Катюша, ты не передумала? – с тревогой спросил Катерину Финист.

– Нет, что вы! Я готова. Только расскажите мне, что же это за уснувшая сказка о Иване и богатырском коне и сварливой царевне? Я её у себя не нашла.

– Да, скорее всего, её в вашем мире и не записывали. Пока бабушки знали и рассказывали, сказка была жива и здорова, а потом… Ну да ладно, ещё не все потеряно. Вот она, почитай. – С этими словами Кот махнул лапой, и тяжеленная книга в красном переплете прилетела к Кате и раскрылась на нужной странице.

Катерина читала книгу, закрывала глаза, запоминала то, что прочитала, и читала дальше. Потом с разрешения Кота сфотографировала книжные листы со сказкой, так, на всякий случай. Всё это время Финист ходил по горнице и сильно раздражал этим Кота.

– Чего ты мечешься-то и мельтешишь тут перед глазами? – наконец не выдержал Баюн.

– Да волнуюсь я так, – отозвался Финист.

– Волнуйся спокойнее, тише и незаметнее, – проворчал Кот, который и сам волновался, но ни за что бы не признался в этом.

Катерина, которая наконец-то выучила сказку, сохранила фотографии страниц в планшете и набралась смелости, заявила:

– Мне кажется, что я могу уже рассказать сказку. Ну, или прочитать, на худой конец.

– Тогда скорее вперёд! – Финист сорвался с места и тут же резко затормозил, чуть не столкнувшись с Сивкой.

– Не так быстро! – заявил конь. – Сначала решаем, кто как добирается. Я считаю, что Катя едет на мне, вместе с Баюном для охраны. Волк и Жаруся по бокам, ты сверху и чуть впереди. Горыныч сзади. Надеюсь, его предупредили не чихать, не фыркать и прочего такого не делать, то есть держать пасть закрытой плотно? Я его огневую мощь с тыла не переношу.

– Э-э-э, а где он, кстати? – осведомилась Жаруся. – Что-то в нашей местности никаких драконов не видно.

Кот нервничал всё сильнее. В конце концов, он был автором идеи с Горынычем, и этим пытался переубедить Волка и Сивку, а мерзавец чешуйчатый опаздывает на такое важное мероприятие!

– Да вон же он летит! – Катя смотрела в окно на стремительно приближающегося Горыныча и понимала, почему при виде этого сказочного персонажа все прочие действующие лица, кроме особо смелых богатырей, разбегались в панике кто куда.

Горыныч опаздывал, знал это и торопился изо всех сил. Кроме того он опять волок в лапах свой узелок. Узелок угрожающе раскачивался, и Змея периодически заносило в сторону.

– Этот что, с нами летит? Это не шутка? – Финист очень не обрадовался появлению Горыныча. – И что, опять с сувенирами своими таскается?

– А, небось, места надежное не нашёл. – К Коту вернулся самоуверенный вид, как только он увидел Змея. – Сейчас будет просить под Дубом спрятать. У нас как в банке, всё надежно! – Он самодовольно оглядел свои владения.

– Кот, я тебя очень прошу, не нужно его брать с собой! Он же перепугает всех до смерти! Ты ж знаешь его репутацию! Пусть подождет где-нибудь. – Финист уговаривал Баюна очень старательно, но дело решила Жаруся.

– Баюн, Горыныч личность увлекающаяся и очень крупная, а там люди, дети, скот, опять же. А ну как начнет эта бестолочь опять коров гонять? Было же уже так. Криков, мычания, воя всякого было! Да ты же помнишь! В суматохе никто и внимания не обратил, что Змей никого не сожрал, а так, развлекался. Зато потом его половиной царства ловили! Вот оно нам надо?

Жаруся была убедительна, картина, ею описанная, тоже никому не понравилась, Финист вообще стоял насмерть. И Баюн сдался:

– Вот сами теперь и несите ответственность за Катину охрану. Я сделал что мог, а вам всё не нравится!

– Баюн, речь ведь не об этой поездке шла, а вообще! И Змей как охранник – это очень сомнительная затея. – Волк покачал головой и подтолкнул Баюна к выходу, улаживать вопрос с Горынычем.

После долгих препирательств и уговоров сошлись на том, что Горыныч оставляет узелок неподалёку, так как около Дуба туман не появится, и ждёт вызова. Если он нужен, он прилетает, если нет, может пока заниматься своими делами.

– Наконец-то вылетели! – проворчал разобиженный Баюн у Катерины за спиной. – Вот с Горынычем было бы надежнее.

– Котик, не обижайся, но он всё-таки очень уж внушительный! – попыталась утешить его Катерина.

Они летели на большой высоте. Кое-где виднелись островки живых сказок, всем известных и любимых, но гораздо больше пространства было затянуто туманом. Наконец Финист, протяжно крикнув, начал снижаться и грянулся о землю во дворе крепкого, красивого и богатого терема, окружённого высоким забором, через который у ворот повис край зеленоватого тумана.

– Финист! – Из терема выбежала молодая и красивая женщина. – Финист, он уже перебирается во двор!

– Марьюшка, не волнуйся, милая! Вот наша сказочница новая, сейчас она всё исправит! – Финист обнял жену и начал махать рукой Сивке, чтобы тот стал скорее спускаться.

«Ага, простой такой, легко ему так говорить… Сейчас она всё исправит! – подумала Катерина. – Ещё бы так легко все получилось!»

Она поискала глазами, куда бы стать, чтобы не свалиться с Сивки, но Финист быстро подошёл и снял её с конской спины. Баюн уже сидел на земле, неодобрительно поглядывая на свисающий с забора язык тумана.

Катерина поздоровалась с перепуганной Марьюшкой, краем глаза уловила в окнах дома личики двух маленьких девочек, которые во все глаза на неё смотрели, и начала рассказывать сказку. Она произносила слова, которые видела в книге, но ничего не происходило, туманный язык и не думал уменьшиться, или бледнеть. Катерина поняла, что произошло то, что она боялась: ничего у неё не получалось и её слова не действовали!

– Кот! Я не понимаю! – Финист шагнул к Катерине. – Катюша, может, ты как-то по-другому что-то делала?

И тут до Катерины дошло. Конечно же, по-другому! Она была рядом с героями сказки! Она переживала их историю, была ей увлечена! Мало просто пробубнить слова, даже и с выражением! Этого недостаточно! Она должна опять идти в туман!

Катерина подняла голову и посмотрела на своих друзей. До них, похоже, тоже дошло, что происходит.

– Я должна идти туда! – Кате почему-то было ещё страшнее, чем первый раз. Тогда она побежала спасать Волка и страх ушёл, а сейчас двор казался безопасным островком, а выход за ворота – безумием!

– Нет! Нельзя туда! – вырвалось у Марьюшки.

– Я пойду с тобой! – Волк упрямо пошёл к воротам.

– Нет уж! Мне одного раза хватило! Когда ты заснул, это было так страшно! – Катерина совершенно упустила из вида то, что Волк будет стремиться идти с ней. Она заметила, что Жаруся переместилась в воздухе и зависла над Волком, и ей стало спокойнее. Кроме того, она вспомнила слова Жаруси о том, что её главный враг в тумане – это страх.

– Финист, расскажи, где искать героев сказки? – Катерина решительно направилась к воротам.

– Их дом – крайний у леса на соседней улице. – Финист принялся рисовать палочкой на земле, указывая, как добраться. Волк внимательно смотрел на рисунок и запоминал.

– Ладно, я пошла! – Катерина шагнула к воротам, над которыми туман стал ещё плотнее и, кажется, все больше переваливался через край. – Единственное… Если открыть ворота, он не проникнет во двор? – засомневалась Катя, стараясь не смотреть на Волка и Сивку. Обоим было очень не по себе.

– Не надо ничего открывать. Я тебя отнесу и ты мягко опустишься, – спокойно сказала Жаруся. Она подлетела к Кате, зацепилась коготками за её одежду, и Катерина увидела, как из-под её ног исчезает двор терема. Рядом оказался Волк, упорно не отстающий от Жар-Птицы.

– Волчок, я тебя очень прошу, вернись! Не смей лезть в туман! – Катерина даже не попросила, а потребовала.

Волк молчал.

– Я плакать буду! И ничего сделать не смогу!

Волчья морда сморщилась. В конце концов после увещеваний Жаруси Волк согласился.

– Я буду сверху! Если что-то тебя испугает, позови! Хорошо?

Катерина закивала, подумав про себя, что, даже увидев монстра какого-нибудь, заткнет себе рот и будет молчать как рыба!

Жаруся снизилась над нужным двором, и разжала коготки, Катерина плавно и медленно начала опускаться вниз, в туман.

Двор, заросший мягкой травой, крепкий, хорошо срубленный дом, у ворот застыл молодой мужчина с хмурым лицом, а на крылечке стоит другой, помладше. Одежда попроще, босой и растрёпанный. Но видно, что приветливый и добродушный. Кому-то улыбается. Кого-то, видимо, увидел за воротами, когда ещё не было тумана.

Катерина пошла к воротам, обогнув хмурого старшего брата. За невысоким (не то что у Финиста) забором, на улице в тумане, стоит старичок, и на поводу у него – жеребёнок. Ой, какой заморенный! Облезлый хвост и гривка – как моль поела. Весь в струпьях каких-то, да худой! Да. Точно! Ошибки нет, это та самая сказка.

Катерина подошла к жеребёнку, погладила его и начала рассказывать:

– Когда-то, давным-давно, жил да был старик, и было у него два сына. Старший – Андрей, умный да хитрый, и младший – Иван, простоватый да добрый. Пришел как-то раз к их двору старичок один. Одежонка на нём худая, лапти изношены, сума пуста. А ведёт тот старик жеребёнка худого, заморенного, грязного да в коросте! Пришёл и просит:

– Дайте, люди добрые, мне поесть чего-нибудь. Добром отплачу.

А старший брат и говорит:

– Иди себе, дед, подальше, у нас самих добра только на нас и хватает, лишнего нет, чужим раздавать. Да и что ты дать можешь? Разве что полудохлого жеребёнка? Иди себе, ищи дураков дальше! —

Сказал, да и пошёл в поле.

Иван же старику поклонился, во двор его завёл, баню растопил, одежонку выстирал да починил, деда напарил, а потом и накормил, и с собой дал еды. И за жеребёнком поухаживал. И погладил, и почистил, и покормил-напоил.

И говорит:

– Дедушка, ты на брата моего не серчай, он у нас умный, а я дурак.

– Иной дурак умнее умного, – отвечает дед Ивану,– За доброту твою отдам я тебе этого жеребёнка. Ты его корми, пои, да води на зорьке утренней на речку, пусть он в росе у реки купается, а водой речной на заре умывается. Как в силу войдет конёк, да вырастет, будет у тебя не просто конь-красавец, а богатырский конь, верный друг твой и помощник!

Поблагодарил Иван старика и стал за жеребёнком ухаживать, как старик велел. Старший брат ругается да насмехается, а жеребёнок-то каждый день растёт и красивее становится да сильнее.

Прошло время, и как старик говорил, так всё и вышло! Вырос конь-красавец, белый как снег, грива шёлковая, бока крутые, копыта золотые! Силы немереной да неслыханной, а с Иваном ласков да покорен.

Стали к Ивану люди приходить, предлагать коня купить, да никому он коня своего не продаёт! Однажды хотел большой барин купить да к брату Ивана пришёл, так мол и так, продай коня! Брат Ивана в конюшню сам зашёл, да не сам вылетел: не дался ему конь в руки, знать, один у него хозяин! А тут царь дочь свою меньшую и любимую решил замуж выдать. Созвал женихов видных да знатных, да ни один царевне не приглянулся.

Говорит она отцу:

– Пусть мой суженый на коне богатырском в один конский скок достанет мой платок, что ветром на высокое дерево занесло, да за сучок зацепило! Кто достанет, за того и замуж пойду!

А платок тот на высоченную сосну залетел. Его с земли-то и не видать почти. Посмотрели знатные женихи на тот платок, да и давай разъезжаться по домам. Никому шею ломать неохота. Тогда рассердился царь на дочку меньшую и объявил по своему государству, что дочку замуж отдаст тому, кто платок с одного конского скока достанет, не разбирая чинов и званий. Поехали охотники замуж царевну взять, да как глянули на тот платочек, так и призадумались: а стоит ли того? Да вот один всё-таки решился. Иван на белоснежном своём коне приехал, на дерево посмотрел, коня развернул, чтоб разбег взять, да как прыгнул тот конь, как птица полетел! Достал Иван платочек и привез царевне. А та как начнет плакать да причитать:

– Откуда же ты взялся на мою голову, мужик-деревенщина! Мне-то принцы с королями не по нраву были, а с тобой жить и вовсе неможно!

– Да ты так не убивайся понапрасну! – утешает её Иван, – Ты мне тоже не очень-то как жена подходишь! Я думал, что тебе платок очень уж нужен, а замуж тебя брать и не думал!

Тут царевна ещё больше в крик! Как так! Она-то собой раскрасавица, а этот деревенщина её замуж брать не желает!

– Да как ты смеешь от царской дочки отказываться! Негодяй! Дурак! – кричит царевна, ногами топает.

– Э-э-э, так кто ж такую девку сварливую да крикливую в жены захочет? – удивляется Иван. – Жена – это ж на всю жизнь, а с тобой оглохнуть можно в один час!

Царь это слушал-слушал, сначала хотел Ивана казнить, чтоб неповадно было от царевен отказываться и царя позорить, а потом подумал да и передумал.

И говорит:

– Вижу я, доченька, что воспитал тебя неправильно. Лицом ты хороша как майский день, а вот криком страшна, как сова ночная. Так как я всем своим людям царь и повелитель, приказываю! Тебе, Иван, награду получить за платок, что царевне вернул. Жалую тебе именье хорошее, новый терем да денег в придачу. А ещё бери дочку мою меньшую, любимую, в жёны! Да не отказывайся, осерчаю и казню! Бери и делай из неё жену добрую да ласковую. Справишься – приму дочь царевной, а тебе полцарства отпишу по смерти своей. А не справишься – будешь жить в имении своем со сварливой женой, и на глаза мне не показывайтесь!

Закручинился Иван, сел на коня богатырского и домой поехал. А за ним царские слуги бегут, разворачивают, к именью-терему дорогу показывают, а ещё царевну к мужу собирают, с криком превеликим да визгом на все царство-государство!

– Ой, конёчек, как же мне теперь жить-то с такой змеёй! – кручинится Иван коню.

А тот ему и отвечает:

– Не бойся хозяин, справимся и со змеёй!

Так и стали жить-поживать. Иван встает ранёшенько, да целый день по хозяйству крутится. А царевна только кричит и командует. И то ей не так, и это не этак. А одним утром вышла на крыльцо, да и давай Ивана ругать да на него кричать. Все от этого крика разбежались, а конь Ивана к царевне подскочил, хвать её зубами за плечо, на себя закинул – и ну со двора. Несется конь богатырский по лесам да по болотам, а у него на спине царевна от страха ни жива ни мертва сидит. Молчит, только за гриву держится. Остановился конь в густом лесу на краю болота, сбросил царевну под ёлку и говорит:

– Пока ты сварливая да дурная будешь, отсюда никуда не уйдёшь!

Развернулся и ускакал домой.

А царевне что делать? Налево бурелом да не пройти, направо по болоту нет пути, а прямо только ёлка, вот и всё!

Села она под ёлкой и давай ругаться. На отца, на женихов-принцев да королевичей, на Ивана да на коня… А как устала ругаться, давай плакать. А как наплакалась – давай думать.

Страницы: «« 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Ванессе было пятнадцать, когда у нее случился роман с сорокадвухлетним учителем литературы мистером ...
Что вы чувствуете, когда видите фотографии друзей с интереснейших лекций, модных вечеринок или с пля...
В книге подробно в популярном виде рассмотрены основные конструктивные элементы промышленных роботов...
Необыкновенная сказка-история о многовековой войне Белого и Чёрного Королей, рассказанная бабушкой м...
Всякое прошлое забывается, превращаясь в сказки, которыми пугают малых детей. Но пробьет час, и древ...
Он – неконтролируемый зверь. Циничный и жестокий, не знающий сострадания и сочувствия. Он – брат мое...