То, что приходит по ночам Чеширская Евгения

Дочь душила меня в кошмарах

Я – взрослый, разумный человек, четырежды дед, трижды прадед, и за всю мою жизнь с мистикой мне доводилось сталкиваться от силы пару раз, и то с натяжкой. Не уверен, что гадалку на вокзале можно отнести к чему-то паранормальному. Но вот то, что происходит со мной последние несколько месяцев, я вообще никак не могу объяснить.

В старости вместе с мудростью и жизненным опытом приходит еще и бессонница, так что я часто сижу в своей комнате перед телевизором до часу-двух ночи. Обычно мои ночные посиделки никому не доставляли проблем, но недавно к нам с женой переехали после развода младшая дочь с маленьким внуком, и жена стала злиться, что шум мешает малышу спать. Дочь молчала, конечно, мол, это она к нам приехала, она в гостях и не может диктовать свои правила, но подарила мне отличные беспроводные наушники, вроде как с намеком.

А я… Ну, сложно ведь отказаться от привычек, с которыми живешь большую половину жизни. Когда мои все засыпали, все равно включал тайком зомбо-ящик, звук на минимум и сижу, никого не трогаю. Они же спят, какие проблемы? А в наушниках все равно неудобно, жмут они, и голова от них чешется.

Забыл добавить, что дом у нас двухэтажный, моя комната на первом, рядом с кухней, мне в силу возраста сложно уже по лестнице бегать, а женщины и внук наверху расположились. Лестница старая, скрипучая…

Вот примерно тогда это все и началось. Сначала посреди ночи я стал шаги слышать. Подумал, что дочь в туалет бегает, а может и к холодильнику – кто их, этих вечно худеющих, знает? Но все время непроизвольно дергался и оглядывался на дверь – а ну как зайдет, отругает за включенный телевизор?! Но вроде бы мимо проходила, как не слышала.

А в один из вечеров слышу – шаги по лестнице, а потом тихое такое «Пап!». Я отвечаю, мол, что случилось, а мне в ответ опять «Пап!». Я громче спросил, а там все равно «Пап» да «пап». Ну, я плечами пожал, телек выключил, вдруг из-за него суета, и улегся. Вроде бы заснул.

Просыпаюсь, и понимаю, что нет, не просыпаюсь. Сонный паралич, или как это называется – не могу ни рукой, ни ногой пошевелить. Только смотрю вперед, на дверь, а та медленно открывается, и в комнату дочь заходит. Бледненькая такая, глаза закрытые, но не жуткая какая-то, обычная.

Я пошевелиться пытаюсь, спросить, что случилось, а она улыбнулась жутко, рядом со мной на кровать села и… как за шею меня схватит! И душить! И прям с такой злостью душит, что я хоть и понимаю – сон все, а все равно задыхаться начинаю, ничего с собой поделать не могу! Насилу пошевелился – и тут же все исчезло.

Утром проснулся, думаю, надо и правда фильмы на ночь меньше смотреть, уже вон и глюки пошли. Выходить из комнаты – а дверь-то открыта! Я ее всегда перед сном закрываю, чтобы кошка не заходила, а тут нараспашку прям! Как во сне…

Дочь спрашиваю – ходила она ночью или нет, а она смеется. «Мне», говорит, «с малышом лишь бы голову до подушки донести. Как он спать, так и я рядом падаю». И то правда, они с внуком дрыхнут по одному расписанию, да так крепко, что хоть из пушки пали.

Но если это была не дочь, то КТО ходил по дому ночью в образе моей дочери и звал меня? И что гораздо важнее – кто приходил меня душить? К слову, тот раз был не единственным. ОНО периодически возвращается и всегда выглядит как моя дочь, а самое интересное, что это случается только в те ночи, когда я тайком от всех телевизор включаю. В то, что это сонный паралич, я уже не верю, потому что сонные параличи двери в реальном мире открывать не умеют.

Прощание из детства

Когда я была маленькой, моя бабушка жила в деревне. Собственный участок, 12 соток огорода, куры, коза… В общем, обычная сельская жизнь, ничего интересного. Так как денег в семье было не слишком много, вместо поездок на море или еще куда-то родители запихивали меня к бабушке на все лето. Справедливости ради, они и сами после работы торчали на грядках, потому что осенью и зимой надо было что-то кушать, но меня это не слишком утешало. Какой ребенок на самом деле любит огород?

Но в целом мне у бабушки нравилось. Речка, свобода, ягоды прямо с куста… А как мы дружной детской компанией воровали яблоки у соседа – это вообще отдельная песня. Причем у каждого дома росли точно такие же свои, но у соседа, конечно, было намного вкуснее. Он, к слову, вообще не возражал, только просил не срывать яблоки просто так, а обязательно кушать, и мыть перед едой, можно прямо в его колодце.

А еще друзья же. В городе у меня с дружбой как-то не слишком сильно ладилось, все сидели вечерами в бетонных коробках и не спешили общаться друг с другом, а в деревне стабильно собиралась боевая летняя компания из десяти человек. Мы со всеми общались – и с малышами, и с теми, кто постарше, и не делили на местных и чужаков, просто тусили всей большой веселой кучкой.

Но больше всего я дружила с соседским мальчиком Петькой. Он был старше меня на год, и жил в соседнем доме. Лет в 12 я думала, что влюблена в него, в 14 мы впервые поцеловались, и примерно тогда же поняли, что, нет, это странно. Как встречаться с сестрой или братом. Но общаться не перестали, наоборот, наша дружба стала только крепче. У нас даже свои традиции появились: по утрам мы дружно выполняли всю огородную работу, сначала у нас, потом у него – поливали, пропалывали, выдергивали сорняки, а потом бежали на речку или к местному клубу, к нашим друзьям.

В мои 16 ситуация с деньгами в семье улучшилась, а вот бабушке, наоборот, стало хуже, и родители перевезли ее к нам, в город. Дом и участок постепенно оказались заброшенными. В деревню на лето я больше не ездила, хоть и вспоминала порой с грустью о чудесных деньках, проведенных на природе. С Петькой мы переписывались сначала, но потом общение заглохло само собой, он перестал отвечать мне, уже не помню, почему. А может и не было никакой причины, просто мы…повзрослели?

В общем, вернулась я в деревню уже вполне взрослой женщиной, матерью и счастливой женой. Мы с мужем планировали купить дом в городе, но денег от продажи квартиры слегка не хватало, и я предложила продать бабушкин участок, все равно он без дела стоит, никому не нужный. Ну, и поехала посмотреть, что там и как.

Знаете, это прекрасное чувство ностальгии… Только я ступила в заросший бабушкин сад, меня накрыло этими запахами, ощущениями, воспоминаниями… Аж под ребрами закололо.

Машинально я глянула на соседский участок – у нас там сетка всегда стояла, никто ничего не прятал, и в детстве мы с Петькой именно так перекрикивались по утрам – и… Петька, мой друг Петька, стоял в соседнем саду и смотрел прямо на меня! На секунду я будто снова попала в детство и совершенно несолидно заорала от радости, махая руками.

Петька улыбнулся мне, сделал пару шагов вперед, и тоже махнул рукой. Я уже хотела было позвать его к себе, но… В один момент меня вдруг как по голове ударило. Мне 35, прошло уже 19 лет, а Петька… все такой же, как тогда, в 16. Но… это же невозможно! Как?!

Я присмотрелась и чуть не заорала от ужаса. Мой друг детства действительно выглядел ровно так же, как и в 16, только он был весь синий, мокрый, почему-то в водорослях весь, трясся в тени под яблоней, как будто не мог выйти на свет. А когда он открыл рот в улыбке, у него изо рта вытекла тонкая струйка грязной болотно-зеленой воды. Я едва сознание не потеряла на месте. А он сделал еще один шаг ко мне, еще раз махнул рукой и… исчез.

Никогда до этого момента я не верила ни во что потустороннее. А тут не выдержала, побежала к соседям, в дверь заколотила, ору открывшей мне матери Петьки, где ее сын, и почему он в таком жутком виде в саду стоит. А потом голову поворачиваю чуть в бок и вижу на серванте, на видном месте, фотографию Петьки в черной рамке.

Оказалось, что Петька мой умер примерно через полгода после того, как я уехала из деревни навсегда. Пошел с мужиками на рыбалку и провалился под лед, не успели вытащить. Поэтому и перестал отвечать на мои письма – не было уже получателя в живых. Мы с его матерью долго плакали, вспоминая пацана, так рано и несправедливо ушедшего, а когда я призналась, что видела его в саду, она сказала мне:

– Это он попрощаться пришел, дождался все-таки. Ты же его единственным другом была, он все мечтал следующей осенью в город поступать, чтобы к тебе поближе. Но вот не вышло. Ну, хоть так свиделись…

Я с тех пор каждый год на его могилку хожу, здороваюсь, про дела свои рассказываю, шутки наши с ним шучу. Больше правда никогда не видела его, но оно и к лучшему, все равно мне кажется, что он на том свете меня слышит.

Тварь из больницы

Я тогда аппендицит словила, привезли меня в больницу, прооперировали, все по стандарту. А еще по стандарту таких бедолаг как я в отделении на неделю оставляли, чтобы убедиться, что швы не разойдутся и заживление хорошо идет. Ну, это тоже ок, не страшно, со мной верный ноутбук был, телефон (хоть медсестры и ругались, что антисанитарию развожу), и приятели приходили в гости, чтобы я совсем не затосковала. После пары таких приходов мне едва не запретили выходить – у меня от хохота швы разошлись.

Но это все лирика. Самое интересное всегда случалось по ночам, когда приличные люди по кроваткам подушки давили. Я сплю плохо, особенно в незнакомых местах, а в больнице, где шум не прекращается примерно никогда, и вовсе подрывалась каждые полчаса – то медсестра гремит, то больного нового привезли, то в туалет приспичило. Вот с последним у меня и случились первые проблемы. Бродить по нашей больнице в принципе удовольствие ниже среднего, даже с хорошим чувством юмора, а уж ночью…

Корпуса старые, еще 20х годов, ремонт не везде есть, идешь по коридору – а тебе лампочки мигают из-за перенапряжения сети, штукатурка на голову сыпется, виды в стиле Фоллаута по сторонам, романтика. Пару раз мне даже казалось, что я вижу призраков – что-то быстро перемещалось в темноте, и по потолку пробежало крупное такое, размером с человека – но я старалась убедить себя, что это глюки.

А тревожность… Когда с одной стороны орет свежепривезенная бабка с отказавшими почками, с другой мужик стонет после ампутации, а в твоей же палате буквально вчера на твоих глазах умерла пожилая женщина из-за перитонита, можно быть десять раз оптимистом, но начать строить кирпичные заводики от любого шороха. Я и строила, и нечего меня в этом обвинять. А после случая, когда прямо на меня в коридоре выскочила какая-то девушка в белой рубашке, и радостно растворилась в темноте, я и вовсе старалась лишний раз никуда не шастать из палаты. Даже попросила димедрола в правое полупопие, чтобы спалось крепче.

На пятый день прибывания в больнице мне почти удалось убедить себя, что я в порядке. Тем более, днем было весело и замечательно, нужно было только перетерпеть ночи. Писать в утку, дверь подпирать, не знаю…

В общем, лежу я на кровати, ворочаюсь, швы лениво почесываю над повязкой. В туалет хочется жутко, но еще более жутко выходить в коридор, в котором по ночам всякая хрень происходит, а всем пофиг. Выбор между «в штаны» или «в штаны, но в коридоре», короче. Зачем-то, уже не помню, зачем, в окно выглянула. Второй этаж, толку от этого действия никакого, но шальная мысль полить больничной уткой клумбу в голове промелькнула.

Сижу, залипаю на виды – корпуса соседние, дорожки, кустики, деревья, совесть во мне шепчет, что никто ничего в жизни не узнает, и можно претворять свои планы в жизнь… И тут понимаю, что что-то не то.

Сначала я услышала скрип. Форточка на окне была приоткрыта, и этот странный звук разносился по территории довольно отчетливо, только… скрипеть вроде бы нечему было. Ну, я так думала. Потому что этот звук независимо от моего желания становился все четче. Знаете, когда по асфальту тянут железку – вот такое что-то, противное, аж зубы заныли. Я свет выключила и к окну прилипла в надежде разглядеть, что же там такое скрипит. Лучше бы спать легла, или снова встретилась с той девушкой в белом…

Потому что через какое-то время я увидела ЭТО. Высокая, выше человеческого роста, фигура шла по больничному двору. Это точно не был человек, и выглядело нечто совершенно жутко – как будто на длинную палку кто-то ради шутки намотал армейский тяжелый бушлат, который был явно велик палке, огромные перчатки и тяжелые ботинки. И все это двигалось, непонятно как, рывками, хаотично, как от порывов ветра, только вот ветра-то и не было, стояла обычная летняя ночь… А на голове непонятной штуки болталось… Я сначала приняла это за голову, лысую, странного цвета, с длинным наростом в области носа. И только когда тварь подошла ближе, поняла, что вместо башки у нее торчит противогаз, и трубка от него так же странно колышется при движении.

Окончательно меня добило то, что скрипело в ночи. Саночки. Обычные, детские саночки зеленого, жизнерадостного цвета, груженые какими-то даже на вид жуткими мешками, из которых сочилось что-то непонятное, черное в свете фонарей, размазываясь по дорожкам. Эта тварь волокла их следом за собой, не слишком заботясь о сохранности своего груза – тот периодически опасно накренялся, от чего завязки на мешках трещали и пытались распахнуться. Я не хотела видеть, что там, внутри. В полном ужасе я просто сидела тихо-тихо и старалась дышать через раз, чтобы тварь не дай бог не увидела, не повернулась в мою сторону, пока та не доковыляла до угла одного из корпусов и не скрылась в темноте.

Это стало последней каплей для меня. В то же утро я добровольно отказалась от госпитализации и свалила, не добыв последние два дня госпитализации. И твердо решила для себя, что больше не вернусь туда никогда.

Потом, от знакомых, слышала и другие мрачные, жуткие истории про больницу. Смеялась, конечно, делала вид, что тоже не верю, а сама все вспоминала в ночных кошмарах ту тварь с противогазом на голове и саночками в руках.

Сбой в матрице или в моей голове?

Я тогда студенткой была. Училась через раз, ну, и вуз у нас был не слишком требовательный – зачеты и пятерки ставили просто за присутствие, так что свободного времени хватало. И решила я, раз такое дело, на работу устроиться на полставки, чтобы не у родителей деньги на кино, вино и домино просить, а со своих гулять.

Среди официанток, расклейщиков объявлений и прочей не слишком высокооплачиваемой работы больше всего мне приглянулась вакансия менеджера в одной кафешке. На самом деле это только звучало солидно – менеджер! А по факту в крошечном зальчике и на выдаче толклось три человека – они же кассиры, они же уборщики, они же повара. В общем, сами представляете себе класс заведения, да? Но график был хороший и платили отлично. Самое то для студентки.

Единственное, что меня насторожило – директор кафешки, странно косясь куда-то в стену, вместо стандартных вопросов про опыт и стаж почему-то поинтересовался у меня верю ли я в мистику. Я хихикнула, сказала, что не слишком, и посчитала это каким-то местным приколом, особенно когда он добавил, что в таком случае я не должна слишком беспокоиться из-за того, что увижу.

Подумала еще – точно какой-то прикол для новичков готовят. Ну, знаете, как в подобных местах прикалываются над «свеженькими» работниками? Мне подруги рассказывали – то палец резиновый в тарелку подкинут, то с одеялом на голове из шкафчика в раздевалке выскочат…

Так что, когда смена уже подходила к концу, а в зал вошел странный мужчина в длинном бежевом плаще (это в январе-то!), я сразу поняла – вот оно. И напряженно улыбнулась, готовясь доказывать всем, что не трус.

Но… Мужчина заказал кофе, выпил его, спокойно сидя за столом, оставил мне 10$ чаевых… В общем, вел себя максимально обычно, ни капли не подозрительно. Когда он попросился в туалет, я почти расслабилась, молча показав направление. Обычный посетитель, думала я, ничего странного.

Мужчина зашел в уборную и… Десять минут, пятнадцать, двадцать… Не специально, но я периодически поглядывала в ту сторону, и была уверена – он не выходил оттуда! Ну, мало ли, какие у человека проблемы, ок. Но когда спустя полчаса в туалет совершенно спокойно зашел другой посетитель, не встретив на своем пути никаких препятствий, моя челюсть встретилась с полом.

Я искала потайную дверь, окно, люк, хоть что-то. Естественно, в маленьком закутке, кроме унитаза, крошечной раковины и зеркала не было ровным счетом ничего! Не в унитаз же он просочился?! Остальные работники косились в мою сторону, но отмалчивались. Тогда я просто решила, что таинственный посетитель успел выйти, пока я отвернулась к кассе.

Но на следующий день ситуация повторилась один в один – кофе, 10$ чаевых, туалет и… Ничего. Мужчина снова испарился, как будто его никогда и не было. И на следующий, и еще три раза в мои смены… Я почувствовала, что серьезно схожу с ума. Этого просто не могло быть! Никак! Вообще!

Не выдержав и уже не боясь показаться глупой, я спросила у других менеджеров, что за фигня происходит. А они развели руками и сказали, что сами не в курсе. Странный посетитель приходит каждый день ровно в 22.00, всегда берет один кофе, оставляет чаевые и исчезает в туалете. Они даже пробовали игнорировать его – не принимали заказ, не подходили, молчали, когда он заговаривал с ними, но схема никогда не менялась. Как будто ему было плевать, слышат ли его, обслуживают ли – чашка кофе всегда появлялась у него в руках, деньги оставались на столе… К слову, потом, после его исчезновения, 10$ пропадали тоже.

Сначала все боялись, директор даже приглашал экзорциста, но ничего не помогло. Потом забили. Мужик безобидный, ничего страшного не делает, цепями не гремит и пол кровью не поливает. Пусть себе ходит. Со временем и я привыкла, просто не обращала внимания на посетителя в бежевом плаще, как будто его и нет.

Еще из странного – в кафе наши телефоны постоянно глючили. Сами включались, выключались, могли позвонить куда-то по случайному набору цифр… Один раз я хотела позвонить маме, и была уверена, что набираю именно ее номер, но каким-то образом меня соединило с питомником для собак. И такое не только у меня, у всех происходило, постоянно. Поэтому в кабинете директора стоял допотопный аппарат с диском для набора – этот не косячил.

А иногда в общей рации, ну, в тех штуках на голове, через которые мы связываемся с другими помещениями между собой, слышались посторонние голоса. Но это возможно и не странность вовсе – рядом была парковка дальнобойщиков и от них могли быть помехи.

Я уже давно не работаю в том кафе, даже мимо не прохожу, потому что переехала в другой город, но мне до сих пор интересно, что же это такое было? Какой-то сбой в реальности или призрак? У меня нет ответа.

Сила любовного проклятия

Вы имеете полное право мне не верить, я бы и сама ни за что не поверила, если бы кто-то рассказал мне подобное. Но это случилось со мной, и мне теперь с этим жить.

Все началось с любви. Наверное, все подобные истории начинаются похожим образом, только почему-то именно девушки оказываются виноватыми во всех грехах. А я… просто влюбилась. В симпатичного, скромного парня с ярко-рыжими волосами, который мило ухаживал за мной, говорил комплименты, обещал прекрасное будущее… Вот только сказка закончилась довольно быстро.

Знаете, это чувство, когда однажды утром ты просыпаешься и понимаешь, что рядом с тобой совершенно чужой тебе человек? У меня случилось что-то похожее. Сначала мы с Егором стали слишком часто ругаться в мелочах. Его мнение отличалось от моего, и вместо того, чтобы просто договориться, каждый пытался отстоять свою точку зрения. Потом дело дошло до скандалов, и, да, я вовсе не стояла в белом пальто над творящим безумие любимым – я тоже кричала, била посуду, собирала вещи… Пока в один момент Егор не решил, что может получить то, что хочет, силой. Он ударил меня по щеке, не сильно, но… Это стало тем самым красным флагом для меня «Нужно бежать, быстро, пока еще не поздно». И я сбежала.

Конечно, Егор потом приходил извиняться, говорил обычные для этой ситуации вещи, вроде того, что не хотел, не подумал, больше подобного не повторится, но я ему не верила. А может и не любила уже? Вылилась из меня вся любовь, закончилась. Я просто хотела никогда больше его не видеть.

Он даже угрожал мне, что если я не вернусь – он что-то сделает с собой. Грязный, низкий шантаж, на который ни одна здравомыслящая девушка не поведется, на самом деле. А после того, как угрозы не подействовали, подослал ко мне свою мать. Из уважения к возрасту (ну, и она лично мне ничего плохого не сделала, кроме того, что не смогла воспитать своего сына) я согласилась встретиться. А нужно было бежать еще тогда.

После обычных пустых разговоров, когда она умоляла меня вернуться к ее сыночку, не разбивать мальчику сердце, и все такое, я поняла, что надо уходить. И когда уже встала, она вдруг схватила меня за руку и прошипела, на этот раз совершенно искренне:

– Не хочешь по-хорошему? Тогда приползешь к нему на коленях, тварь.

Тогда я молча ушла и для себя решила, что больше никогда не стану связываться с этой семейкой. Но…

В эту же ночь Егор приснился мне в первый раз. И, Боже, что я чувствовала! Гамма эмоций, самых разных, среди которых злости не было и в помине. Даже после того, как я проснулась, мне хотелось бежать к нему без оглядки, ведь он такой… Самый лучший, самый желанный, самый… Но минут через пять все прошло, и я уже с недоумением пыталась понять, что это было вообще.

Потом эти сны стали повторяться. Каждую ночь он приходил ко мне во сне, звал меня к себе, и я, не помня себя, шла… Приходить в себя становилось все тяжелее, реально, было такое ощущение, что меня просто разрывает на части от того, что Егора нет рядом со мной. Как будто я вовсе не человек, а половинчатое какое-то существо, которое без него не может даже нормально дышать.

Если бы не мои близкие – мама, подруги, знакомые, которые так или иначе останавливали меня, я бы реально бежала к нему через весь город босиком по снегу после каждого подобного приступа.

Позже меня начало крыть и наяву. Мне казалось, что я чувствую его рядом – прикосновения, дыхание, вот это все. Я видела его в прохожих, в тенях каких-то, в соседе, который очень сильно удивился, когда я буквально набросилась на него в попытке зацеловать. Моменты просветления становились все короче, в конце концов даже посторонние люди заметили, что со мной что-то странное творится, и забили тревогу.

А я… вроде бы и понимала головой, что все происходящее – бред ненормальный, но ничего не могла с собой поделать. Мне было плохо, очень плохо, и физически тоже, только вот это не мешало мне часами залипать на его соцсети, ходить его привычными маршрутами, любоваться издалека как ненормальный сталкер. Это не была любовь, это была болезненная, жуткая привязанность, я буквально не могла ЖИТЬ без того, чтобы хотя бы не думать о нем.

В конце концов я сдалась и позвонила ему сама. Он же так хотел, чтобы мы были вместе, ну, так вот она – я, бери и что хочешь делай. А он.. Может тоже перегорел, а может из мести или гордости, но он взял и ляпнул в трубку, чтобы я исчезла из его жизни, или из жизни вообще.

И мой измученный непонятно чем мозг решил, что это сигнал к действию. Я реально пошла выпиливаться из жизни. Логика была простая – это же ОН сказал мне исчезнуть из жизни, а ЕГО слова для меня закон.

К счастью, моя мама заметила меня, на балконе и успела вытащить из окна мою несчастную тушку. Я помню, как выла и пыталась закончить начатое любой ценой, кидалась на дверь, на улице, пока мама тащила меня в машину, пыталась прыгнуть под колеса грузовика, ломала дверь, чтобы выпрыгнуть на полной скорости на трассу…

Дальше помню только урывками, и, кажется, к счастью. Потому что со мной делали какие-то ужасные вещи, от которых мое тело перекручивалось, ломалось, меня тошнило без конца какой-то черной жижей и вроде бы кровью… Не знаю, как долго продолжался этот кошмар – чисто по ощущениям примерно вечность. Но в конце концов все закончилось. И мой бред о Егоре тоже.

Я обнаружила себя в монастыре, в одной из келий, практически трупом. Оказалось, что меня отчитывали целую неделю, и только на четвертый день вся грязь из меня вышла. Потом я спала, но монахини продолжали читать около меня молитвы по сменам. Не знаю, что именно они делали, но вроде как меня похоронили и покрестили заново, как другого человека. Другого выхода снять ту гадость, которую на меня повесили, не было.

Еще месяц я жила при монастыре и восстанавливала силы. Видела там много разного, в том числе и бесноватых, и прОклятых – жуть, конечно, полная, хотя до всей этой истории я не считала себя религиозным человеком и в мистику совсем не верила. Как мне рассказали монашки, мать Егора сделала на меня черный приворот через кладбище, и, если бы меня вовремя не привезли, я бы превратилась в овощ без собственной воли и эмоций. Еще и прожила бы крайне недолго (ну, если бы мои суицидальные порывы прекратились), потому что с такой привязкой, на могилу, покойник жизнь из живого тянет.

Сейчас со мной все хорошо. Я полностью выздоровела, на Егора меня больше не тянет, как и на мужчин в принципе. Мне просто страшно знакомиться с кем-то, потому что, а вдруг и он тоже…

А вот Егору и его матери повезло меньше. Не знаю, связано ли это с приворотом, но его мать умерла примерно через месяц после того, как заклятие с меня сняли, я еще в монастыре была. Сам Егор жив, но много и часто пьет все подряд. Отношений у него тоже вроде как нет – кому нужен спивающийся алкоголик?

Не знаю, справедливость ли это, или закон бумеранга. А еще не знаю, кем на самом деле надо быть, чтобы заниматься подобным? И ладно, если человека не жалко, но о себе-то можно было подумать…

Реальность наших снов

Туман был везде. Первое, что я увидела, когда открыла глаза – была стена плотного, непроницаемого тумана, как будто наша машина находилась в локации разработчика. Можно было легко представить, что там, снаружи, нет ничего, или есть, но вряд ли это что-то дружелюбное к человеку.

– Черт, не заводится! – выругался муж с водительского сидения. Машина фыркнула и показательно заглохла. Попытки завести ее снова успехом не увенчались. – Ну, что, съездили в гости?

Ситуация выглядела паршиво. Мы на непонятно каком километре трассы, вокруг нас туман, телефоны показывают отрицательный сигнал… А последнюю встречку я лично видела еще полчаса назад – направление на деревню к дедушке явно не пользовалось популярностью. Хуже того, из нас обоих в теории мог бы получиться хороший механик, но только при условии, что я его рожу и воспитаю в правильном ключе. То есть, да, ни я, ни муж под капот машины не заглядывали примерно никогда, даже масло меняли исключительно в салоне.

JPS тоже помахал нам ручкой в стиле «нет интернета, нет и карт». Бумажная… Ага, такой винтаж зачем-то валялся в бардачке, но, откровенно говоря, даже в механике мы разбирались лучше, чем в бумажных картах. Хотя, если я правильно нашла Север…

– Смотри, лошадь, – вдруг отвлек меня от моих поисков муж.

– Лошааадка! Ежик! Смешная шутка.

– Да, нет. Там и правда лошадь!

Я машинально повернула голову в туман и с удивлением поняла, что… Ну, да, лошадь. Стоит, едва различимая в тумане, башкой мотает. Первая мысль – после аварии мы оба нехило приложились головами и нас адски глючит. Вторая – вот там поля, поля, еще поля… что мешает, например, фермеру, ехать мимо? Диких табунов у нас не водится, значит лошадь определенно чья-то.

И мы, забыв даже запереть машину, кинулись в туман. Если честно, не видно было даже друг друга, чтобы не потеряться мы просто держались за руки и шли чисто на интуицию. Голова лошади то появлялась, то снова исчезала в тумане. Дышать было тяжеловато, по ощущениям, как будто засунула голову в аквариум, или напихала в нос ваты – мокрый, неприятный воздух забивался в легкие и под одежду. А через пару метров я совершенно отчетливо поняла, что лошадь мы может быть и догоним, в теории, а вот машину уже не найдем. Никак. Пространство ощущалось как одна большая непрозрачная стена.

Под ногой что-то неприятно хлюпнуло. Лошадь снова прогарцевала мимо, не реагируя на наши крики, и исчезла.

– Болото? Ну, конечно, только болота нам и не хватало, – я дернула шагнувшего вперед мужа, останавливая его от необдуманных шагов. В моем правом кроссовке отчетливо булькнуло. Все. Пришли. Сразу почему-то вспомнились рассказы бабушки о зеленых огоньках, за которыми ни в коем случае нельзя следовать – заведут в топь и поминай как звали. Лошадь упорно не походила на огоньки, но в то, что она ведет нас к людям, тоже больше не верилось. Даже в то, что она в принципе реальна, не верилось. Хотелось плакать от отчаяния, и – совсем немного – кушать. А бутеры остались в машине, а машина… В общем, плакать хотелось все сильнее.

Муж предложил все же двигаться вперед. Осторожно, прощупывая почву на предмет жижи, мы двинулись друг за другом, при этом я старательно держалась за капюшон его куртки и уже начала всхлипывать. Не так должна была закончиться наша поездка, вообще не так! Мы уже должны были сидеть у костра, жарить шашлык и петь песни под гитару с друзьями, а вместо этого шастаем непонятно, где, каждую секунду рискуя свалиться в топь.

Но… совершенно внезапно, без какого-то перехода, туман рассеялся. Нет, он не исчез полностью, просто как будто… стал реже? Легче? По крайней мере теперь мы без труда могли разглядеть лошадь и убедиться, что всадника на ней нет. Зато идти вперед стало определенно легче – то, что мы приняли за болото, оказалось обычной грязью и лужами, оставшимися после недавнего дождя. Неприятно, но от этого точно не умирают в муках.

Мы пошли быстрее. И вскоре обнаружили, что, во-первых, идем по вытоптанной тропинке, а не по полю, а во-вторых, лошадь явно вела нас к людям, потому что впереди замаячили огоньки какой-то избушки.

– Люди!

– Еда! – хором заорали мы с мужем и кинулись вперед. Лошадь куда-то делась, хотя на совершенно плоском участке поля спрятаться было негде. Но она нас уже и не интересовала – нам казалось, что мы наконец-то нашли помощь.

Вот наверно стоило хоть на секунду задуматься – а что вообще происходит? Туман, лошадь эта, избушка в таком месте, где по идее вообще ничего живого, кроме бесконечной степи, нет и быть не может… Но мне все казалось правильным, логичным, ни единого вопроса в голове не возникло…

Из избы вышла бабушка, старенькая, но ухоженная, из тех, кто до последнего завивает волосы и ходит на маникюр. Она так выбивалась из образа отшельнического дома, что я почему-то невольно вздрогнула. Было в ней что-то… пугающее, да. Но муж, ничего не замечая, уже радостно пожимал ей обе руки сразу, шел внутрь, садился за стол… Мне ничего не оставалось, кроме как присоединиться.

Бабушка кинулась выставлять на стол еду из скромного холодильника, приговаривая, что мы должны кушать больше, а то вон какие тощенькие, синенькие, и при этом так подозрительно облизывалась, что реально становилось не по себе. Я хотела было отказаться, но мой желудок неожиданно заурчал китами. Муж рядом радостно накинулся на его любимый яблочный пирог. Старуха не ела. Она внимательно смотрела на нас до странного блестящими черными глазами.

Вдруг за окном что-то промелькнуло, что-то большое, закрывающее небо.

– Смотри, это… – внезапно муж вскочил из-за стола и кинулся на улицу, забывая разом и про бабушку, и про еду. Я тоже видела что-то странное, но… Этого не могло быть в реальности! Огромный черный ворон, закрывающий своим телом половину неба, кружил над нашими головами, то опускаясь ниже, то поднимаясь в вышину.

Муж зачем-то кинулся за ним следом, не обращая внимания на все, что происходит вокруг. Я кричала ему, звала его, уверенная, что все эти глюки – дело рук той бабки и ее еды. Мир расплывался у меня перед глазами, по небу тут и там вспыхивали и тут же гасли разноцветные пятна, редкие кустарники тянулись ветками, трава путалась под ногами, выстреливая в воздух крепкими лозами корней…

В какой-то момент я поняла, что не могу выбраться. Корни держали крепко, так, что я не могла ни шагу ступить, и ползли выше, по лодыжкам до коленей и дальше, связывая меня в удушающий кокон. Я с ужасом смотрела, как мой муж подпрыгивает высоко и… с разбега падает в глубокое, вязкое болото, сразу же наполовину погружаясь в пузырящуюся жижу. Ворон налетел на него и когтями топил, топил, топил, мешая выбраться…

Я кричала, мои легкие горели от боли и того, как сильно давили корни вокруг, но… ничего не могла сделать. Только смотреть, как мой любимый человек тонет, погибает, и я ничем не могу ему помочь.

В последний момент, когда кислорода в моих легких уже не осталось, я увидела яркий, слепящий поток света…

***

Я очнулась на пассажирском сидении нашей машины.

– Тихо, тихо, не делайте резких движений, – послышался грубый мужской голос из окна и тут же, без перехода в мой измученный мозг ввинтился громкий, раздражающий звук бензопилы. Я не хотела поворачивать голову влево. Я знала, что увижу на месте водителя…

На пустой, безлюдной трассе наша машина на полной скорости вошла в туман и…врезалась в пробегающую мимо лошадь. Ну, да, в кого же еще? Она отбилась от табуна, попала в туман, тоже растерялась, ну, и, оказалась под колесами нашей малолитражки. Итог был печален – машина всмятку, у меня перелом ребер, разбитое об подушку безопасности лицо, сотрясение мозга… У лошади и моего мужа – смерть. Как сказали спасатели, вырезающие меня из смятой в гармошку машины, мгновенная. От резкого удара руль вошел мужу в грудную клетку. Он умер на месте, даже не успев сообразить, что происходит.

Скорее всего, когда мое бессознательное ушло погулять, я уже знала, что он мертв. Но мозг пытался защитить меня, не дать сорваться в адреналиновое безумие, и поэтому подкинул образ той бабки. Не знаю, звучит как правда, да и другого объяснения у меня все равно нет.

Мужа я похоронила, машину сдала в металлолом, потому что она все равно больше ни на что не годилась, единственное, с чем я так не смогла справиться – это ужас перед туманом и лошадьми. Боюсь этого всего до безумия.

Не здоровайся с таинственным незнакомцем

Ровно в полночь колокольчик над входной дверью звякнул и в холл втянулся странный мужчина, словно сошедший с открыток 50-х годов. Позже его так и описывали – кожаный длинный плащ, шляпа с полями, костюм, почему-то ковбойские сапоги, которые запомнили все свидетели и… серое лицо, невыразительное настолько, что взгляду не за что было зацепиться.

– Добро пожаловать в отель «У дороги». У нас лучший сервис по эту сторону штата, – заученно выдала Тинни, выглядывая из-за стойки ресепшн. – Могу я вам чем-то помочь?

На самом деле их захудалый отель не был ни лучшим, ни хотя бы приемлемым, но зато в нем не было клопов и трупов под матрасом. Да и цену хозяин выставил минимальную, а если кому-то хочется джакузи – так это в Хилтон через пару десятков километров.

Все, что позже могла вспомнить администратор – как мужчина снял у нее номер на двоих на одну ночь, расплатился наличными и ушел. Показывал ли он документы – она не знала. Вернее, в памяти всплывал обрывок того, как загадочный постоялец показывает ей какие-то бумаги, но нигде в книге учета никаких данных не обнаружилось. Зато Тинни очень четко запомнила, как на прощание, принимая у нее ключи, он прикоснулся к ее руке, и ту, как будто обдало холодом.

– Хорошего отдыха, сэр, – продолжая вежливо улыбаться, пробормотала девушка и вдруг согнулась пополам от резкого приступа кашля. – Хмм… А я говорила Мэтту, чтобы он выключил эти чертовы кондиционеры…

***

– О, сэр, позвольте вам помочь? – Саманта, миловидная горничная, прибирающая номер после выехавшего постояльца, ухмыльнулась, заметив, как странный, таинственный гость – кто на самом деле носит кожаный плащ летом? – пытается отпереть дверь магнитным замком. – Смотрите, нужно сделать вот так, – девушка перехватила ключ и поднесла его к замку. Тот пискнул, и дверь распахнулась.

Незнакомец благодарно кивнул и протянул Саманте 20$, по-старомодному свернутых в трубочку. В момент, когда его рука коснулась ее руки, Саманта почувствовала обжигающий холод и едва не выронила купюры на пол.

– Хорошего отдыха, – пробормотала она, стремительно возвращаясь к своей работе. Деньги странно жгли карман, а пальцы на той руке, которая касалась мужчины, все еще покалывало. Девушка наклонилась за тряпкой и едва не упала лицом в ведро – сильный приступ кашля скрутил все ее тело. – Надо бросать курить, – задумчиво выдала Саманта, потирая занывшую грудную клетку.

***

– Ваш ранний завтрак, как вы и просили, – Билл, официант – он же разносчик, он же доставщик, он же помощник с чемоданами для пожилых старушек – вкатил в номер тележку с едой для странного господина.

Тот кивнул, не поднимая голову от газеты. Билл, сервируя стол, про себя хмыкнул – не соврали девчонки, мужик и правда чуднОй: лежит на кровати, и все еще в своем идиотском плаще! Даже шляпу не снял…

– Все готово, прошу, – парень уже хотел было уйти, но неловко задел тележку. Пустой кувшин опасно накренился и, скорее всего упал бы, но тут перед ним вырос мужчина, перехватывая его на лету. Билл вздрогнул – человек слишком быстро переместился от кровати до стола, настолько быстро, что официант не успел отследить это движение. – Спасибо, – буркнул и хотел было поскорее уйти, да только мужчина вдруг похлопал его по плечу.

Билл недоуменно обернулся. На ладони мужчина держал пробку от кувшина. Официант смущенно кивнул и забрал ее, невольно касаясь своей рукой руки мужчины, и тут же вздрогнул от пронзившего пальцы холода.

Уже закрывая за собой дверь, Билл вдруг согнулся в резком приступе кашля.

– Ччерт, не хватало только заболеть, – буркнул он и в спешке зашагал по коридору. Почему-то ему остро захотелось оказаться как можно дальше от странного номера и не менее странного человека.

***

Первые трое заболевших – две девушки-сотрудницы отеля и парень, официант, прибыли в клинику еще ночью. У всех троих наблюдалась одна и та же клиническая картина – сильный кашель, затрудненное дыхание, дрожь, тремор… Если бы не резкое, почти критическое понижение температуры тела, доктора однозначно сказали бы, что это грипп. Но при гриппе, любом, даже самом странном и специфическом, температура тела растет, а не падает!

Администратор отеля скончалась к утру этого же дня. Остальные протянули чуть дольше, пережив свою коллегу на пару часов. А потом начался ад. В больницу потянулись люди – все с одинаковыми симптомами, как под копирку. Сначала это были работники и постояльцы отеля, потом радиус заражения увеличился, и чем больше проходило времени, тем большее количество людей собиралось в больнице. Что бы врачи ни делали, как бы ни пытались помочь – итог был один. Палат не хватало, больничных коек тоже, на исходе третьего дня даже морг оказался забит.

Это была эпидемия. Нового, неизвестного науке заболевания, которое, судя по всему, распространялось моментально, развивалось стремительно и… убивало. Тут без вариантов. В городе ввели режим ЧС, с наружной стороны его оцепили военные, изнутри по всем улицам шастали люди в костюмах химзащиты и опрашивали тех, кого еще не поразила болезнь. В принципе, это был только вопрос времени, и все это прекрасно понимали.

Религиозные группы развернулись на полную катушку. Они вещали из радиоприёмников, телевизоров, просто с площадей, о том, что наступил Апокалипсис – черный таинственный мужчина в кожаном плаще стал вдруг одним из Всадников, проклявшим город за грехи. Священнослужители вопили о покаянии и зазывали всех в церкви, вымаливать прощение. Людей с подобных месс уносили пачками, но это почему-то никого не останавливало.

К концу недели в городе не осталось живых. Болезнь унесла всех, последними сдались врачи, которым некого стало лечить. В штате поднялась волна паники, но… На удивление больше никто не пострадал, все закончилось так же внезапно и неожиданно, как и началось.

Некому было увидеть, как по центру опустевшего города медленно шли двое – мужчина в кожаном плаще, похожий на гангстера из 50-х и женщина в длинном траурном платье.

– Ну, что, теперь ты довольна, дорогая?

– Ты не представляешь, насколько сильно, любимый. Великолепная работа, просто высший класс! Но… триста лет? Серьезно? Нельзя было как-то побыстрее собрать всех в одном месте?

– Ну, кто ж тебе виноват, что время сейчас такое – все стремятся в большие города за большими деньгами. Не так уж и просто было заманить каждого потомка каждого из твоих палачей именно сюда, – мужчина повел плечом в раздражении. – Так они еще и расплодились как крысы… Вот раньше золотое было время! Десять детей, из них дай Люцифер, один доживает до взрослого возраста. И никто никуда не разбегался…

Парочка перешагнула через валяющееся на асфальте тело – его просто некому было убрать.

– О! Знаешь, кое-что хорошее в этом веке все же есть! Давай сделаем селфи? – хмыкнула женщина, доставая из кармана айфон последней модели. Мужчина закатил глаза, но послушно стал рядом.

На фотографии, которую много позже кто-то зальет в сеть с неизвестного айпи-адреса, двое навеки застыли улыбками на фоне таблички «Добро пожаловать в Новый Салем».

Бойтесь желаний своих

Как говорится, из песни слов не выкинешь. Погнали. Было мне тогда 27 годов от роду, и так уж вышло, что мужчины обходили мою скромную персону стороной. А если нормально – в свои 27 я была девственницей, ни разу не целовалась и даже за коленки меня никто не хватал.

Нет, это не был какой-то осознанный выбор, типа «секс после свадьбы», даже не знаю, почему так вышло. В школе и университете я как-то больше училась, моталась дом-учеба-дом и о мальчиках не думала, потом пошла на работу, оглянулась вокруг – все уже замужем, кто-то коляску по двору катает, а у меня – пшик, пусто. Но вот не могу сказать, что меня это как-то расстраивало. Нет и нет, когда-то может будет, а не будет, так и ладно, проживу без этого.

Только поэтому, проснувшись однажды ночью с полным ощущением, что что-то не так, я не сразу сообразила… Ну, сравнить мне, как понимаете, не с чем было, но… оргазм сложно перепутать с чем-то другим. Правда в этот раз все было не так, как обычно, когда я сама уединяюсь с собой, как будто… лучше? Качественнее? Не знаю, как описать, но думаю, вы меня и так поняли.

И все бы ничего – от оргазма еще никто не умирал, но что-то же его вызвало? Я точно помнила – мне не снилось ничего такого, дома я ночевала одна, руки держала над одеялом по заветам пуританского учения. А оргазм – не чих, он сам по себе не случается. Ну, да, ладно, может организм мне решил подарок сделать – решила я и благополучно занялась привычными делами. Синяков на задней части бедра я тогда не заметила.

С тех пор каждую ночь со мной случались невероятные эротические приключения, непонятно как случающиеся. Сначала я просто просыпалась от очередного оргазма, а потом и сны подключились, нежные, страстные, чувственные, и все как один – про ЭТО. Для меня такое вообще не было свойственно, так как к сексу я всегда относилась довольно равнодушно (ну, если бы мне было прям НАДО, я бы вряд ли ходила девственницей так долго, правда?). Причем в каждом таком сне фигурировал один и тот же мужчина. Я готова была поклясться, что никогда не встречала его в реальной жизни, но для меня их снов он был идеальным, во всяком случае внешне.

Практически следом за снами я заметила синяки. Вернее, они стали появляться еще с самого первого четкого сна, но я их никак не связывала со своей ночной жизнью. Мало ли? Ударилась и не заметила или кто-то в метро задел. Бывает, ничего необычного. Но… расположение этих синяков… Они проступали строго на бедрах – на внутренней стороне, на внешней, сзади, и это все меньше походило на случайные травмы, скорее на то, как будто кто-то крепко держал меня, не жалея сил.

Вот только я все еще жила одна и не приглашала гостей.

А потом пришла слабость. Я ложилась спать совершенно вымотанная, отключалась практически сразу, спала больше десяти часов в день, и все равно просыпалась с полным ощущением, что даже не ложилась. «Хроническая усталость», говорила мне врач, «Попейте успокоительных, съездите в отпуск, наберитесь впечатлений». Вот только моя работа и так творческая, креативная и постоянно на впечатлениях, куда мне еще? Успокоительные я пила, но от них было только хуже – я хотела спать буквально ВСЕ время, отрубалась в самых странных местах, один раз едва не заснула в кабинке туалета в кафешке, но толку от этого не было вообще. Синяки все так же появлялись на моем теле, сны становились все горячее и откровеннее, тело вело себя максимально странно, а желание жить постепенно сходило на нет.

Нет, я не прониклась каким-то осознанием, и не отправилась по бабкам искать порчу. В общем-то и в том храме я оказалась больше случайно, вернее, меня пригласили на крестины дочери моей подруги. И вот когда церемония закончилась, ко мне подошел один священник и сказал, что видит рядом со мной зло, которое нужно изгнать. Я похихикала – это реально было смешно, если учесть, ЧТО именно меня терзало – но согласилась. Правда тогда еще плохо представляла, на что именно.

Священник приехал ко мне этой же ночью. Сказал, что переночует в соседней комнате, и что я не должна волноваться. Вообще-то, ок, это было странно, но к тому моменту я достигла абсолютного дзена – мне было просто пофиг, лишь бы не мешали мне спать и видеть сны о НЕМ, ну, о том мужике, который любил меня в разных позах на разных поверхностях.

Я даже не нашла в себе сил сыграть в хорошую хозяйку, просто кивнула, развернулась и пошла в спальню. Понятия не имею, что делал священник в мое отсутствие, честно. Вот только в этот раз все было иначе.

Я проснулась посреди ночи с четким ощущением, что в комнате я не одна. Более того – в моей КРОВАТИ есть кто-то еще, кого я туда не приглашала. При этом я не могла пошевелиться, позвать на помощь или еще как-то реагировать, просто лежала и тупо пялилась в потолок, пока нечто рядом со мной трогало меня в разных местах. Только когда это нечто залезло сверху, с меня будто сбросили одеяла – впервые за прошедшее время мой мозг четко и кристально ясно осознал всю глубину кошмара, в котором я оказалась.

Надо мной нависла тварь. По-другому я это рогатое, страшное, оплывшее существо и назвать-то не могу. Оно чем-то неуловимо напоминало рыбу, только антропоморфную – такое же склизкое, чешуйчатое, непонятное… И эта самая тварь явно собиралась меня…

Я заорала на максимуме возможностей своих легких. Тварь, кажется, очень удивилась такому повороту и попыталась сделать что-то… Толи плюнуть мне в лицо, толи лизнуть – не знаю, у меня не было желания выяснять – но я вывернулась, спихнула ее с себя, и снова заорала. Тут же в комнату влетел священник и с каким-то азартом принялся поливать тварь из стеклянной бутылочки. Тварь зашипела, выпрыгнула в окно – с 9 этажа – и я потеряла сознание.

С тех пор я пошла на поправку. Потихоньку вернулись силы, прекратились сны, жизнь вернулась в прежнее русло. Тот священник потом объяснил мне, что ко мне привязался инкуб – существо, которое питается сексуальной энергией жертвы. Если бы не помощь, он бы просто выпил меня до дна, и я бы тихо скончалась в собственной постели. На вопрос, почему эта тварь прицепилась именно ко мне, священник смутился и пояснил, что все дело в девственности. Что-то там про чистоту тела и помыслов, мол, так энергии больше, и сама она вкуснее.

Нет, я не стала внезапно бояться мужчин или что-то такое. После этой истории у меня даже появился муж, и хоть я по-прежнему не слишком сильно хочу интима, он у нас все же случается. Но такого сильного, страстного и дикого секса у нас, конечно, нет. Ну, оно и к лучшему, слишком уж эта ваша страсть выматывает.

Не гугли сонники по утрам

Я просто ненавидела свою школу! Так вышло, что мы с родителями переехали в соседний город, когда мне исполнилось 16 лет, ну, и, сами понимаете, дети в старших классах – не самые дружелюбные создания. Нет, меня не травили, просто игнорировали как могли. Например, однажды я пришла в школу в тот день, когда занятия отменили – учительница попросила старосту класса обзвонить всех и сказать им, но МНЕ никто не позвонил. И таких мелких случаев было предостаточно, чтобы я могла с полной ответственностью заявить – школу я просто ненавижу.

Каждое утро в нашей семье всегда начиналось с истерики. Я отказывалась идти на занятия, выдумывала разные предлоги, только бы остаться дома, искала у себя разные несуществующие болезни, не брезговала даже жевать грифель от карандаша, чтобы поднять температуру (если что, никогда так не делайте, это вообще не полезно). Иногда это помогало, но чаще всего мама понимала, что я хочу ее обмануть, и выпихивала меня за дверь.

Поэтому тем утром на мой странный сон никто не обратил внимания. Мама даже поморщилась зло, мол, опять выдумываю всякую чушь. Надо сказать, у нас в семье все скептики, в мистику особенно никто не верит, а уж про сны и говорить нечего. А сон и правда был странный…

Мне вообще-то редко снятся любые сны, иногда проскальзывают какие-то пятна, и никогда – конкретные, сюжетные истории. Ну, то есть, вот есть люди, которые проживают во сне вторую жизнь, а есть я и полная серость в моих фантазиях. Так что тот сон меня на самом деле напряг, что бы там мама ни думала.

Я шла по школьному коридору, как всегда в одиночестве, когда радио взорвалось сигналом тревоги. «Это пожарная тревога! Всем учащимся срочно покинуть здание! Учителя – просьба вывести детей на задний двор школы» раздавалось из динамиков над моей головой, а потом я почувствовала запах дыма.

Я кинулась к ближайшей лестнице, так как наш класс был на третьем этаже, но… Дорогу мне перегородила стена огня, поднимающаяся с нижних этажей! Сзади напирала толпа других учеников, в коридоре началась сильная паника, учителя кричали, стараясь всех успокоить… Это был какой-то кошмар! На второй лестнице случилась настоящая давка, кто-то плакал, директор по громкоговорителю требовал пропустить младшеклассников первыми, но его никто не слушал. Маленький мальчик, буквально сметенный остальными куда-то в стену, ревел и закрывал голову руками. Я кинулась к нему, подхватила его на руки и, вовремя вспомнив про пожарную лестницу, потащила к окну.

К моему счастью, за нами никто не кинулся – все пытались ломиться через оставшуюся лестницу, и им не было никакого дела до меня. Так что я просто выбила окно, по парапету добралась до пожарного выхода и вместе с мальчиком спустилась вниз. А потом мы вдвоем стояли и смотрели, как догорает наша школа.

Такой вот добрый, душевный сон. Причем я могла поклясться, что никогда в жизни не видела этого мальчика – почему-то именно он запал мне в голову – но во сне спасти его мне казалось даже важнее, чем не сгореть самой. Хотя, конечно, все это была чушь, игра моего разума, не желающего идти в школу, не более. А сонник так и вовсе обещал мне толи встречу с вампирами, толи счастливое будущее, я ради интереса загуглила и долго хохотала над результатом.

Во время третьего урока учительница попросила меня сходить в туалет намочить тряпку. Обычное задание, особенно любимое лентяями и двоечниками, ага. Но вызвали меня, и я пошла.

И вот иду я по коридору, тряпку несчастную в руках несу, и… В школе срабатывает пожарная тревога. Ровно так же, как и в моем сне. Один в один. Ну, почти… К счастью, я уже знала, что мне делать. Когда все побежали ко второй лестнице, я тоже побежала, в надежде найти того мальчика и помочь ему, но никакого мальчика не увидела. Я даже подождала немного, думала, может вот сейчас появится, а потом смирилась и пошла эвакуироваться сама.

В тот день наша школа сгорела. Пожар начался в школьной кухне и очень быстро распространился по первому этажу, а потом дальше, по лестницам и коридорам. Пятеро детей и два учителя погибли в огне, еще двое – в давке во время эвакуации. Больше 30 пострадавших. Я – даже не чихнула.

В городе объявили траур, моя мама рыдала, вцепившись в меня как клещ, и все просила прощения, что не поверила мне. А меня как-то больше интересовал другой вопрос. Ну, то есть, понятно, траур, горе и все дела, но… Кто, блин, был этот мальчик из моего сна? В школе такого точно не было.

Я спросила у мамы, даже не надеясь на ответ, просто для очистки совести. Описала ей пацана, как она и просила, и… Вот тогда сломались мы обе, и даже отец перекрестился. Оказалось, что еще до моего рождения у моих родителей был сын – они не любили вспоминать эту историю, слишком больно было даже спустя годы. Мальчик погиб незадолго до своего восьмого дня рождения – аппендицит быстро перерос в перитонит, и его не спасли. Родители убивались долго, а спустя три года решились попробовать снова. Ну, и вот она – я.

Так вот, судя по описанию, мальчик из моего сна был моим старшим покойным братом. Я действительно никогда его не видела – у родителей было только одно фото, и то мама хранила в секретном месте с документами, в семье о нем не вспоминали… У меня только одна версия – этот мой сон-предупреждение мне показал мой покойный брат. Он хотел защитить меня. Потому что, если бы не он, кто знает, чем бы все закончилось?

Секретный смысл татуировок

Мой лучший друг пропал без вести. Они с компанией отправились в лес на шашлыки, и… вернулись все, кроме него. Потом говорили, что Пашка ушел в кусты по делам, и, конечно, никто не стал за ним следить, не маленький же, но, когда ни через 10 минут, ни через 20 он не вернулся – отправились на поиски.

Ребята из компании обшарили все кусты и деревья в пределах лагеря, звали, кричали, потом вызвали мчс… Те прибыли с собаками и группой волонтеров, тоже искали долго, даже по спутнику вычислили местоположение его смартфона, с которым Пашка никогда не расставался, но… Телефон валялся в трех километрах от лагеря. Пашки рядом с ним не было. Как и куда делся мой друг – так и осталось загадкой для всех. Ни одной приличной версии у поисковиков не было.

Потом все списывали на диких зверей, вроде как волки в тех краях зверствовали, вот только все понимали, что это чушь полная. Во-первых, волки оставили бы… следы. Хотя бы одежду, кости, хоть что-то, но кроме смартфона никаких других улик у следствия просто не было. Во-вторых, по всему выходило, что Пашка САМ ушел в лес. Компания не слышала ни криков, ни звуков борьбы, вообще ничего подозрительного. Зачем бы ему, слегка пьяному, веселому, уходить от друзей… Куда? В пасти к волкам? Молча и без единого писка? Короче, не складывалось ничего ни у официальной версии, ни у нас.

К слову, в нашем лесу часто терялись люди, кого-то потом находили, кому-то везло меньше и его тоже находили, но им было уже все равно, если вы понимаете, о чем я… Но чаще это был или топографический кретинизм обыкновенный – на маевке пьяным от компании лучше не отходить, проверено, или реально звери – те особенно грибников-одиночек уважали – причем не всегда волки. Мало кто знает, но лось или олень – тоже ни разу не дружелюбны к человеку, особенно в период гона. Вот только ни один из вариантов не подходил к случаю Пашки, да и после подобного не случалось.

Мы его оплакивали, потом даже устроили что-то вроде ежегодных поминок – ходили на то самое место в тот самый день и накрывали на стол. Старшее поколение, конечно, ругалось, мол, покойников на кладбище поминают, но смысл? В гробу под мраморной плитой Пашки не было, он был где-то в лесу. И нам всем казалось, что он нас слышит.

На шестую годовщину Пашкиной смерти мы так же устроили поминки в лесу. Развели костер, пожарили мясо, достали бутылки, помянули… А потом я вдруг поняла, что мне очень срочно надо в кусты. Ну, рядовое дело, бывает. Я отошла от ребят, присела, и вдруг слышу… голос из леса. Зовет меня. Знакомо так…

А когда раздалось «Шерри, иди сюда», до меня дошло – голос-то Пашкин! По телу табун мурашек такого размера побежал, что аж затрясло. Как так? Ошибка? Глюки? Чей-то прикол? В то, что Пашка каким-то чудом выжил и вернулся с того света, я не верила. Но… Почему-то все равно пошла, как крысы на Нильсовой дудочкой – все понимала, все осознавала, но сделать не могла ровным счетом ничего. Это же… Ну, Пашка! Друг! К тому же только он один называл меня этим дурацким прозвищем…

Иду по лесу, как заколдованная, а сама думаю, как так? КТО зовет меня? И почему остальные из компании никак не среагировали? Я не так далеко отходила-то, звуки в лесу хорошо разносятся, но от костра никто головы не повернул. А голос все громче, все настойчивее, как будто требует, чтобы я ускорилась. Я почти бегом побежала, собрала все сучки и веточки, и…

Нет, повторюсь, я не ждала увидеть Пашку. Я прекрасно понимала, что за шесть лет мой друг либо давно вернулся бы, либо… ну, скелеты не ходят, как-то так. Но то, что я увидела на поляне…

Волосатое существо размером, наверно, с медведя, если бы тот встал на задние лапы. Морда жуткая, клыкастая, с огромной пастью, когти длинные, такие, что оно ими по земле царапает. И при этом очень худое, непропорционально на фоне своих же размеров. Оно не говорило – пасть была закрыта, но звук все равно шел откуда-то изнутри него, четко имитируя Пашкин голос.

Я впала в ступор. Если раньше я шла против своей воли, то теперь точно так же хотела бежать, но не могла даже пошевелиться. У меня разом отнялись все конечности. А существо, увидев, что добыча пришла, вроде как обрадовалось. Вскинуло морду, завыло-зарычало, и двинулось ко мне.

Оно уже заносило свою жуткую лапу над моей головой – я слышала зловонное дыхание совсем рядом – как вдруг из-за кустов на эту же поляну неожиданно выскочил… волк! Обычный, серый волк, если бы не его жуткий оскал. Он кинулся наперерез твари, вцепился ей в бок, потащил… Тварь заверещала, попыталась сбросить напавшего, тот отскочил, уворачиваясь от когтей, ощерился еще сильнее, так, что холка встала дыбом, и снова пошел вокруг твари.

Тварь заголосила разными звуками. Ее пасть все еще была закрыта, но… Волчий вой изнутри нее сменялся на медвежий рык, на лосиный рев, потом людские какие-то голоса, пару раз даже прозвучало что-то вроде ружейных выстрелов, вот только волку не было никакого дела до творящегося вокруг звукового безобразия. Он нападал, рвал зубами незащищенные части тела твари, пользуясь тем, что она была больше и гораздо менее шустрой, и при этом… все время старался держаться так, чтобы я была у него за спиной.

Не знаю, как долго продолжалась эта битва, но в конце концов тварь ушла. И мы с волком остались вдвоем. Страха почему-то не было, только понимание, что вот этот обычный серый волчок спас мою жизнь от чего-то, что возможно даже хуже смерти.

Волк проводил меня почти до самой поляны. Трусил рядом, иногда преграждал дорогу, видимо, когда я выбирала неверное направление. И только на подступах к лагерю затормозил. Сел на задние лапы, посмотрел в сторону костра, потом на меня, фыркнул что-то, мол, иди давай.

– Спасибо, Паш, выручил.

Слова сами вырвались из меня. Я зажмурилась, смаргивая внезапно набежавшие слезы, а когда снова открыла глаза – волка на поляне не было. Но я точно знала – я не ошиблась.

Это Пашка спас меня. Это он приходил ко мне в виде волка. Знаете, почему я в этом уверена? Когда-то давно, на наше 17летие, за 10 лет до его пропажи, мы с ним сделали татуировки в салоне. Я набила морду тигра (да, кличка Шерри – это от Шерхана, с налетом французского коньяка, как шутил мой друг) а Пашка… Я тогда еще рассмеялась, мол, ничего менее банального не нашлось? А он, уже сидя в кресле, сказал, что это не просто тату – это его личный тотем, защитник, близкий по духу.

Как вы уже поняли, Пашка набил себе волка.

Она звала за собой

Можете считать это обычной охотничьей байкой, мне все равно. Я знаю, что видел в тот момент, и знаю, что это было реально.

В ту пору ушел я на охоту на неделю. Арендовал охотничий домик в нашем лесхозе, навез туда продуктов, все дела. По утрам уходил в лес, вечером возвращался, в общем, скорее не полноценная охота, а такой санаторий на природе, с крайне сомнительной, но все же надежной поймать и подстрелить какого-нибудь ушастого.

А домики эти так интересно расположены были, всего пять штук и каждый в паре километров от другого – докричаться или просто пересечься случайно с соседями нереально, только если заранее договориться. А посередине озеро гигантское. Говорили даже, что это не просто озеро, а бывший кратер от метеорита, но размеров оно и правда было каких-то нереальных, противоположный берег виделся крайне условно. И все это в окружении леса, в котором каким-то непонятным образом чередовались гигантские ели, столетние дубы и берёзовые рощицы.

В общем, место само по себе очень такое…антуражное. А по ночам так и вовсе слегка пугающее, если учесть, что в лесу звери разные водятся, не всегда дружелюбные к человеку. Просто представьте себя на моем месте – вы один посреди ночного леса, где-то совсем рядом воют волки, лисы кричат, а в озере неподалеку волны бьются об деревянный пирс… Но на самом деле мне было ок, я такие места всегда любил, природа же. Ну, и ружье охотничье на случай, когда что-то идет не по плану.

Вот и в тот раз находился я, значит, по лесу, никого не поймал, вернулся в свой домик и спать лег. Только голова подушки касается, слышу – крик дикий. Сначала подумал, что лисы шалят, у них бывает – кричат во время гона так, что от человека не отличишь, но потом понял – нет, не лисы. Они хоть и громкие, но «Помогите» выговорить в жизни не смогут. А кто сможет, в лесу-то, где до ближайшего человека пара километров по бурелому?

Я в окно выглянул – а там девка стоит. Молодая, тоненькая такая, в рубашонке рваной непонятного цвета. Стоит, руки к груди прижимает, воет, но к домику моему почему-то не бежит.

Если честно, я сразу понял, что не то что-то происходит. Ну, неоткуда было взяться девке посреди леса! Если только… Вариант был, один на миллион, но все же. Могли, могли другие туристы-любители лесного отдыха девку с собой прихватить. Был уже в этих краях похожий случай не так давно, и тогда все закончилось печально, ну, для девки. Может и в этот раз какие-то уроды балуются.