Быстро падая Иосивони Бьянка

Глава 24

Меня будит солнце. Застонав, я переворачиваюсь на спину, хватаю подушку и прижимаю ее к лицу, чтобы увернуться от яркого света. И только после этого замечаю, что к моему правому боку прижимается что-то теплое. Я не один. Все встает на свои места. Звонок из клиники. Противостояние с Шейном. Вечер на озере. Хейли. Снова Хейли.

Очень осторожно отодвигаю подушку в сторону и моргаю от дневного света, пока не могу разглядеть хоть что-то. Скомканные простыни. И наполовину скрытое под одеялом лицо с длинными темно-русыми волосами. Пульс начинает учащаться, когда каждая деталь прошлой ночи воскресает в памяти, и я даже не пытаюсь бороться с улыбкой, которая расползается по лицу. Хейли по-прежнему спит крепко. Одеяло немного сползло, обнажив ее грудь. Больше всего на свете мне хотелось бы склониться над ней, поцеловать и продолжить, с чего мы начали прошлой ночью, но это, к сожалению, должно подождать. У меня другие планы.

Молча встаю и иду в ванную, быстро принимаю душ, а потом собираю одежду, которая валяется на полу. Хейли спит, перевернувшись на другой бок. Она выглядит такой расслабленной, такой умиротворенной. Странно, что до сих пор я не замечал, какой напряженной она кажется днем. Прежде чем я успеваю протянуть к ней руку и заправить ей волосы за ухо или сделать что-то гораздо более глупое, что точно разбудило бы ее, я беру телефон и спускаюсь вниз.

Примерно через двадцать минут у меня есть все необходимое, и я несу это на подносе вверх по ступенькам. Когда я открываю дверь локтем, Хейли по-прежнему спит в постели. Острожно ставлю поднос на тумбочку и сажусь рядом. В этот момент она издает звук, похожий на тихое хныканье. Я застываю. Лицо ее исказилось, как будто ей больно. Осторожно кладу руку на плечо и слегка встряхиваю Хейли. Она вздрагивает и садится так резко, что я пугаюсь.

– Эй… – я предупреждающе поднимаю руки, но не уверен, что трогать ее в этот момент хорошая идея. – Все в порядке?

– …дурацкий сон, – бормочет она сонным голосом.

– Точно?

Ее слова звучат не очень убедительно. Хейли все еще выглядит очень напряженной и смотрит куда угодно, только не на меня. Осторожно поглаживаю большим пальцем ее щеку и чуть приподнимаю подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Если хочешь поговорить об этом…

Она незаметно качает головой.

– Все в порядке, – ее взгляд скользит по комнате и, наконец, останавливается на тумбочке. – Что это такое?

– Ах, это? – я равнодушно указываю на тарелки и чашки и встаю, чтобы поставить поднос на кровать. – Просто несколько блинчиков с кленовым сиропом и взбитыми сливками, а также тосты, только что обжаренный бекон, фрукты и латте макиато.

– Это мой любимый завтрак.

– Знаю. Ты упоминала об этом. И даже раздобыл вот это, – добавляю я, держа в руках небольшую пластиковую упаковку с клубничным джемом.

Вместо того чтобы наброситься на завтрак, как я надеялся, Хейли не шевелится, а смотрит на меня так, словно мы видимся впервые. Поскольку она больше ничего не говорит, во мне медленно нарастают сомнения. Возможно, это не ее любимый завтрак, и она просто пошутила. Или, может быть, не голодна, хотя я не могу себе этого представить после прошедшей ночи. С другой стороны, ей, похоже, только что приснился плохой сон. Возможно, Хейли нужно еще несколько минут, чтобы окончательно проснуться.

– Все нормально? – спрашиваю я, как можно небрежнее, беру с тарелки полоску бекона и откусываю. Хрустящий. Жирный. Идеальный.

Ее глаза становятся совсем узкими.

– Ты ешь мой бекон?

Я прилагаю все усилия, чтобы улыбнуться.

– Если ты не хочешь, я съем его, да.

Неожиданно она выкидывает руку вперед и выхватывает бекон, чтобы украсть кусочек. Я ухмыляюсь ей.

– Это… – она пробует бекон и, кажется, только сейчас осознает свою наготу, потому что рывком натягивает одеяло почти до подбородка, и мне приходится взять себя в руки, чтобы не расхохотаться. – Этого слишком много, – наконец тихо произносит она.

– Почему слишком много?

Она качает головой, но продолжает есть, что, по крайней мере, немного успокаивает меня. Я не голоден, потому что съел пончик и выпил кофе в закусочной, пока ждал второй заказ. Таким образом, все на подносе принадлежит Хейли. Хотя это не останавливает меня от того, чтобы таскать у нее время от времени бекон.

– До сих пор никто не приносил тебе завтрак в постель? – высказываю я вслух свои мысли. Она сжимает губы – и этого достаточно.

Я фыркаю.

– Парни, с которыми ты встречалась, – идиоты.

Наконец она поднимает голову, и на ее лице появляется легкая улыбка.

– Верно.

Я рад, что она так считает.

– Раньше мама с папой иногда приносили нам завтрак, – невозмутимо заявляет она, засовывая себе в рот кусок блинчика. Звук удовольствия, который слетает с ее губ, заставляет меня ненадолго забыть, о чем мы говорили. – Когда мы с Кэти болели, нам всегда приносили завтрак в постель, – продолжает она. – Так получалось, что болели мы одновременно.

– Вы заражали друг друга?

Она кивает.

– Между близнецами есть особая связь. Мы всегда чувствовали, когда кому-то из нас плохо. Однажды я запаникова – без причины. Без предупреждения. Позже мы выяснили, что Кэти в то же время должна была писать тест по алгебре.

– Ого, вау. Вы чувствуете, когда не все впорядке?

Она тщательно намазывает блинчик в дополнение к сиропу вареньем.

– Иногда.

Я жду, когда Хейли посмотрит на меня, прежде чем что-то сказать.

– Тогда я надеюсь, что она чувствует, что с тобой все очень хорошо.

Хейли улыбается, но снова опускает взгляд. Недостаточно быстро, чтобы печаль в нем ускользнула от меня.

Я тихонько вздыхаю.

– Вы все еще не разговаривали друг с другом?

Она качает головой и откашливается. На этот раз она пытается улыбнуться, но выглядит это вымученно.

– Спасибо за завтрак, Чейз. Это было очень мило с твоей стороны.

На минуту я задумался, не стоит ли продолжить разговор по душам. Может, она хочет поделиться чем-то очень личным, но я не хочу заставлять ее. Кроме того, я слишком хорошо знаю, каково это – не говорить о некоторых вещах, связанных с родными. Поэтому я отбрасываю эту мысль и краду еще немного ее бекона.

– После прошлой ночи мы оба заслужили это.

Вот он снова – очаровательный румянец на ее щеках. Больше всего мне хотелось бы поцеловать ее и повторить прошлую ночь, но я предпочитаю оставить Хейли в покое и дать ей как следует проснуться.

После завтрака она исчезает в ванной и через некоторое время возвращается, одевшись. Как и вчера вечером, на ней короткие джинсовые шортики и широкая блузка, но теперь другая. На этот раз без убийственного декольте, красного цвета и с множеством узких лент, скрепляющих ткань на ее спине, приглашая поиграть с ними и коснуться пальцами обнаженной кожи.

Именно это я и делаю, как только Хейли останавливается передо мной. Я прислоняюсь к письменному столу, за мной лежат ноутбуки Хейли и Джаспера, груды бумажек, блокнот и ручки, половина содержимого ее сумочки – и еще кое-что, что я только что обнаружил между ними.

– Что это такое? – вопросительно поднимаю конверт. Мне не хотелось рыться, пока она возится в ванной, но, когда что-то лежит на виду, я не могу это игнорировать. Письмо адресовано миссис и мистеру Фелука: город Рондейл, штат Миннесота, название которого до сих пор я слышал только один раз. В тату-салоне. Когда Хейли выдала мне свой родной город.

– Ничего, – она забирает конверт и бросает его обратно на стол. – Всего лишь письмо родителям.

Кончиками пальцев я пробираюсь через ленты блузки к спине Хейли. Кожа чертовски теплая и мягкая, именно такая, какой я ее запомнил.

– Хочешь, я отправлю его для тебя? Заеду на почту по дороге домой.

– Не стоит, – улыбается она, но в глазах по-прежнему печаль. – Есть кое-что, что я хочу тебе сказать, но… – она делает паузу и кусает нижнюю губу. – Я все еще жду подходящего времени.

Как я понимаю. На удивление хорошо.

– Хорошо, – я вцепляюсь пальцами в петли ее шорт и притягиваю ближе, пока она не оказывается между моих ног. – Чем собираешься заняться?

Медленно она обнимает меня за шею.

– Помогу в закусочной, а потом позвоню Лекси, узнаю, как поживает моя машина.

Кивком я соглашаюсь с обоими пунктами ее плана.

– Я должен вернуться домой, забрать Фила из школы и…

Я снова вспоминаю о вчерашнем звонке. Дерьмо. Наверно, мне лучше позвонить в клинику и спросить о Джоше. Не знаю, позволят ли мне поговорить с ним или захочет ли он после дурацкой акции протеста. Но так продолжаться не может. Я должен… не знаю. Хотел бы я знать, что правильно, но я не знаю. И это, пожалуй, беспокоит меня больше всего остального.

– И?.. – тихо спрашивает Хейли, потому что я надолго замолкаю.

– Неприятности с Джошем, – просто отвечаю я, потому что на самом деле не хочу говорить об этом и портить наше ленивое утро.

Чтобы отвлечь нас обоих, я кладу руку ей на щеку и провожу большим пальцем по мягкой коже.

– Я бы хотел увидеть тебя позже. И позже, и позже, – добавляю я с улыбкой.

Если честно, я не хочу уходить, но, к сожалению, у меня есть обязанности. Мне нужно позаботиться о Филе, потому что папа в офисе, а мама в цветочном магазине, и надо поговорить с людьми из клиники, ведь я единственное зарегистрированное контактное лицо Джоша. То, что нужно мне, я должен отложить на потом. Снова.

– Как насчет того, чтобы я показал тебе еще несколько красивых мест в округе? Через пару часов сможем их посмотреть, – спрашиваю я.

До сих пор мы видели только небольшую часть Скайлайн-драйв. Есть и другие смотровые площадки, хотя и не такие важные для нас, как любимое место Джаспера, на которое я уже привозил Хейли, есть сталактитовые пещеры с фонтаном желаний, неисчислимые прогулочные тропинки по национальному парку Шенандоа и несколько других небольших городов, которые были бы ей интересны. Кроме того, в самом Фервуде тоже есть что посмотреть. Конечно, Фервуд – это не Бостон с его бесконечными развлечениями, но и он хорош. «У Барни» бармены знают каждого гостя, в «Кексиках Лиззи» лучший кофе и пирожные в радиусе ста миль, а в закусочной Бет каждый чувствует себя как дома. К ним можно прибавить сувенирные и другие маленькие магазинчики, крошечный кинотеатр, который когда-то был пивоварней, и многое другое. Но даже если бы об этом и не зашла речь, я уверен, что нам не было бы скучно. Не тогда, когда Хейли улыбается мне так искренне. Как же хочется ее поцеловать, и она словно чувствует мое желание.

– Хорошо, – она прижимается к моим губам и слегка кусает их. – Если ты еще не устал от меня.

Я широко ухмыляюсь и с абсолютной уверенностью могу заявить, что устать от нее невозможно.

Следующие несколько дней мы почти постоянно проводим вместе. Если Хейли не нужно работать в закусочной или писать рукопись, а мне не приходится ехать в офис семейной компании или на стройку, а о Филе есть кому позаботиться, мы встречаемся. Где именно мы находимся и чем занимаемся, не имеет такого уж большого значения, поскольку все эти встречи сопровождаются поцелуями и нежными прикосновениями. Вчера днем Хейли закончила свою детскую книгу и прислала Шарлотте последнюю главу. До сих пор она единственная, кому разрешено читать тексты Хейли и оставлять комментарии. От меня она всегда отделывалась, но когда-нибудь и мне выпадет эта радость. Часто по вечерам она помогала мне присматривать за Филом и дожидалась, когда я, наконец, успешно укладывал его в постель. Хейли оставалась на всю ночь, и мы занимались любовью как можно тише в моей старой детской комнате, пока она не засыпала в моих объятиях.

В пятницу утром, за день до музыкального фестиваля, я отвожу Хейли в гараж Тайлера. Лекси позвонила и сообщила, что «хонда» готова. Почему-то я ожидал, что Хейли будет светиться от счастья, потому что она любит свою машину так же сильно, как я свою. Но она не светится.

Осознала ли она, что теперь ничто не держит ее в Фервуде? Я хочу порадоваться за нее, ведь ремонт доставил ей большие неприятности, но не могу. Не по-настоящему.

Тем не менее я игнорирую это грызущее чувство, так же, как игнорировал звонки Джоша в последние дни. Я уже знаю, что брат скажет: ему жаль, он не мог иначе, никогда не хотел, чтобы что-то подобное произошло, и не поставил бы меня в такую ситуацию, но ему нужно немного времени. И денег. Я мысленно фыркаю. Будто я не дрался ради того, чтобы погасить большую часть его долгов. Я сделаю все, чтобы он выздоровел. Мы справимся, даже если университет начнется через две недели, и мне придется остаться в Бостоне. Учеба – еще одна вещь, которую мне приходится игнорировать.

– Вот мы и на месте.

Я паркую «додж» перед мастерской и бросаю на Хейли задумчивый взгляд. Она колеблется, делает глубокий вдох, а затем выходит.

Музыка на обычной громкости, лязг инструментов и вездесущий запах моторного масла приветствуют нас, когда мы входим внутрь. В кабинете с одной стороны комнаты я обнаруживаю Тайлера с телефоном у уха. Он приветственно поднимает руку, продолжая говорить. Один из механиков лежит под машиной и что-то напевает себе под нос. Лекси как раз прикручивает мотор, но выпрямляется, едва замечает нас.

– Эй! – она вытирает руки о тряпку и засовывает ее в карман комбинезона. Осторожно, словно возится с новорожденным, она закрывает капот. – Сюда, – с этими словами она недвусмысленным жестом руки подзывает нас в другой конец мастерской.

Прежде чем она успевает что-либо сказать, Хейли пробегает мимо нее прямо к красной «хонде» и обнимает машину.

– Я скучала по тебе!

Лекси и я переглядываемся, а затем она не выдерживает и говорит:

– А Хейли как раз в моем вкусе.

– Руки прочь, – предупреждаю я. – Я первый ее увидел.

Лекси кокетливо откидывает волосы назад и упирает одну руку в бедро.

– Это вызов?

Пару секунд мне удается оставаться серьезным, потом я начинаю хохотать.

– Мечтай дальше. К тому же достаточно того, что ты морочишь голову Шейну.

– Шейн… – фыркает она, будто его имя имеет неприятный привкус, и делает пренебрежительный жест.

Я усмехаюсь.

– Проблемы в раю?

Только у этих двоих никогда не было рая. К счастью, и ада тоже не было. Впрочем, что-то все-таки есть между. Может быть, когда-нибудь мы все доживем до того дня, когда они, наконец, узнают, чего хотят, – и даже придут к согласию. То, что сегодня не этот день, Лекси показывает совершенно ясно. Она разворачивается и идет к машине, игнорируя мой вопрос.

Качая головой, я смотрю ей вслед, а затем полностью сосредотачиваю свое внимание на Хейли, которая позволяет Лекси объяснить, что та сделала с машиной. В качестве теста Хейли садится за руль и заводит «хонду». Лекси проделала отличную работу.

Затем, когда она называет Хейли цену за все это, я стараюсь изо всех сил не улыбаться. Хоть я и не механик и определенно не так хорошо разбираюсь в транспортных средствах, как моя дорогая кузина, но даже мне понятно, что она посчитала лишь часть стоимости замены двигателя. Хейли выглядит удивленной и сбитой с толку, когда слышит цифру, но кивает и начинает рыться в сумочке.

– Платишь наличными или картой?

– Наличными.

– Хорошо, – большим пальцем Лекси указывает на кабинет. – Нужно проверить купюры, а Тайлеру – подписать документы.

Я остаюсь в тени, пока они занимаются оформлением бумаг. Когда через несколько минут девушки возвращаются, мой взгляд сразу же падает на Хейли: руки в карманах брюк, на губах улыбка.

Она подходит ко мне, и я притягиваю ее еще ближе.

– Ты счастлива?

Секундное молчание, а потом она дарит мне широкую улыбку.

– А как же! Я уже боялась, что больше никогда не увижу машину.

Как она к этому пришла, для меня загадка. В конце концов, у «хонды» всего лишь отказал двигатель. Она же не упала с моста и утонула. Облегчение Хейли заметно, и я рад за нее. Даже если это означает, что у меня больше нет веских причин возить ее по городу, потому что теперь у нее есть свой транспорт.

– Чейз? – голос Лекси заставляет меня вздрогнуть. – Есть минутка? Вот копия счета Хейли.

Неохотно я отрываюсь от Хейли и следую за Лекси в тихий уголок. Краем глаза наблюдаю, как Хейли возвращается к машине и водит пальцами по кузову, словно гладит любимого питомца.

– О. Мой. Бог. – Лекси бьет меня по руке. – Девчонка сильно тебя зацепила!

Отрицать это было бы бессмысленно. К тому же в моей жизни уже достаточно лжи, поэтому я только пожимаю плечами.

– И?

– И?.. – она нетерпеливо размахивает руками. – Что ты собираешься делать? Как все между вами будет? Она не останется здесь. Теперь, когда вернула свою машину, ее ничего не держит.

Я фыркаю.

– Спасибо за доверие.

Но я слишком хорошо знаю, что кузина права. Наши отношения продлятся только до конца лета. До тех пор, пока она не вернет свою машину и не уедет в родной город. Я пытаюсь игнорировать неприятное чувство в животе, но бессилен. Значит, расставание? Вот так? Неужели Хейли правда сможет уехать?

– Прости, – Лекси корчит гримаску. – Но как ты себе это представляешь? Она учится в Сан-Диего, ты – в Бостоне. Ее семья живет где-то в Миннесоте, твоя – здесь. Я помню девушку, с которой у тебя были отношения на расстоянии, и мы знаем, чем это закончилось.

Я не хочу ничего слышать. Но больше всего не хочу с этим мириться. Не сейчас.

– Хейли не Мия, – констатирую я тихо, но решительно.

Хочу ли я убедить в этом Лекси или себя, не знаю.

Мия – моя первая школьная любовь. Время с ней – невероятное время, и я до сих пор благодарен ей за то, что она сделала из меня лучшего человека. Но то, что зародилось между нами, не могло жить вечно. Сначала мы не подозревали об этом, но потом нам пришлось признать, что отношения на расстоянии не работают, мы должны взглянуть правде в глаза и расстаться. Не все влюбляются в школе, вскоре после ее окончания женятся и создают семью, как мои родители.

– Нет, – со вздохом подтверждает Лекси. – Это определенно не она. Но иногда чувств и хорошего секса недостаточно.

Впервые с тех пор, как мы начали этот разговор, я отрываю взгляд от Хейли и перевожу его на Лекси.

– Мы все еще говорим о Хейли и обо мне? Или о тебе и…

– Таре, – поспешно бросает она, прежде чем я успеваю назвать совсем другое имя. – Уехала полгода назад. Помнишь? Во время воскресного бранча всегда приносила блинчики.

Припоминаю. Тара была милой девушкой, и она хорошо относилась к Лекси. Какое-то время кузина переживала из-за разрыва. Но это не то, к чему я вел.

– На самом деле я имел в виду…

– Не говори, – острый палец вонзается мне в грудь. Если бы Лекси могла, то вырвала бы мое сердце ногтями. Я отодвигаю ее руку в сторону.

– Значит, ты можешь читать лекции об отношениях, а я нет?

– Абсолютно точно.

– Это… – мой ответ прерывает звук вибрирующего телефона. Джош. Я отклоняю звонок, прежде чем успеваю передумать.

– Зачем ты это сделал? – голос Лекси становится тише. – Мы уже несколько месяцев ничего о нем не слышали.

– Потому что не хочу с ним разговаривать, – выдавливаю я, убирая телефон в карман. Единственная причина, по которой я не ставлю его на беззвучный или не выключаю полностью, заключается в том, что маме, папе и дяде Александру может что-то понадобиться. Или внезапно понадобится помочь в качестве няни для Фила. Или руководство клиники сообщит что-то, что я хоть и не хочу слышать, но должен.

– Ты мог дать телефон мне, – кипит Лекси, уперев руки в бока. – Честное слово, чувак, что с тобой не так?

– Ничего.

– Чейз… – угроза в ее голосе слышится безошибочно. – Теперь скажи, что происходит, иначе я завоню твоей маме и все рассказываю.

– Во-первых, ты ничего не знаешь. Во-вторых, не будь сукой, Лекси. Мы с Джошем справляемся.

– Ах да? Так же, как вы до сих пор это делали? Где он? Что с тобой не так, почему ты делаешь из этого такую тайну?