Путин. Прораб на галерах Колесников Андрей
— Не скучно им с нами было? — поинтересовался кто-то из болельщиков у господина Путина.
— Нет, нет — интересно, — приободрил его премьер.
Владимир Путин активно пил пиво, выполняя, очевидно, свою норму. На нескольких экранах в зале транслировали победный финальный матч «Зенита» с «Глазго Рейнджерс» за кубок UEFA 2008 года.
— Я уже забыл, что хотел спросить, — через некоторое время громко признался болельщик из Ростова-на-Дону.
— Так давайте за это и выпьем! — предложил премьер.
Армия футбольных фанатов была таким образом атакована, покорена и опьянена.
Не только, конечно, пивом.
Болельщик из Нальчика по понятным причинам поинтересовался проблемой национализма.
— Вы, скорее всего, будете президентом… — начал он.
— Вы будете голосовать? — Господин Путин, впрочем, все-таки не уточнил, за кого, но это было и так слишком уж понятно.
— Буду, конечно!
— Спасибо большое!.. Я сейчас, кстати, статейку пишу по этому вопросу, крайне чувствительному, я имею в виду национализм, — пояснил премьер.
Как выяснилось, Владимир Путин довольно скромно оценивает свою бурно развивающуюся в предвыборные месяцы журналистскую деятельность.
Премьер кратко пересказал содержание этой, как он выразился, статейки. Наши предки тысячу лет создавали Россию как многонациональное государство, и если кто-то будет говорить, что Россия теперь должна стать моноэтнической, значит, он хочет, чтобы она превратилась в третьесортную региональную державу.
— А если вы станете президентом, вы отмените приказ Дмитрия Анатольевича о летнем времени? — в очередной раз приступил еще один болельщик.
— Нет, ну проблема есть, не спорю… — наконец-то согласился Владимир Путин.
— Да взять моего племянника! — продолжил болельщик. — Он раньше вынужден был вставать в шесть, а теперь в пять утра фактически!.. И темнота постоянная! Депрессия!.. И футбольные матчи в Европе начинаются в 12 ночи по нашему времени!.. А вставать утром рано!..
Премьер наконец поддержал разговор на эту тему:
— Я передам все эти пожелания Дмитрию Анатольевичу… А знаете, столько разговоров было, когда это решалось!.. Сейчас уже не буду говорить про все… Но говорили, например, как работают биологические часы у мужчин, когда они встают пораньше! Положительно сказывается…
Не повезло за ужином и «Единой России». После третьей кружки пива один болельщик, который явно не является фанатом «Единой России», сказал премьеру в сердцах:
— Ну они же не справляются со своими обязанностями! И все думают, что это вы их направляете!
— Ну вы же понимаете, что это не так, — явно расстроенно произнес премьер.
— Я-то понимаю, а народ-то не понимает! — объяснил болельщик.
— Я же не могу все проконтролировать и все курировать… — вздохнул господин Путин.
Но по поводу основного тезиса ничего не возразил.
— Так, может, вам встретиться, например, со студентами и рассказать про все это, чтобы так плохо не относились к… — Тут болельщик замялся и все-таки выпалил: — К вам. И к партии вашей!
Премьер пообещал подумать, но после этого даже пить пиво перестал.
Он, впрочем, в этот вечер остановился на полулитре.
Не всем это удалось. Один аккуратный болельщик с серьгой в ухе и с бородкой, конечно, заснул на стуле.
То есть все и правда было как на настоящем футболе, в фанатском секторе.
Файеры, правда, не жгли. Но «Рос-сия, Рос-сия!» в конце встречи, встав, прокричали.
Даже парень с серьгой приподнялся.
Владимира Путина просили помочь достроить крытый каток в Краснокамске, и он обещал.
— И когда станете президентом, не забудете? — волновались пермяки. — И на открытие приедете?
Он обещал. И это было то обещание, которое проще других исполнить.
— И играть в хоккей будете?
— Буду, — опять обещал Владимир Путин.
— Тогда, — неожиданно крикнул кто-то из задних рядов, — надо лигу «Кому за 60» организовывать!
Владимир Путин начал искать глазами этого человека. Но тот уже понял, что сказал не то и не так, а то, что от сердца — так только утяжеляет вину, — и предпочел поскорее пропасть из виду.
— Судя по вашей технике, — сказал премьер куда-то за спины игроков, — у нас есть шанс выиграть у вас и сейчас.
Это говорил человек, который только что хвалил именно технику этих игроков и рассказывал, что он сам пока на коньках, «как утюг», и что «стоит копытами на льду, как корова», и что «одно дело — просто кататься, а другое — в таком турнире участвовать».
Когда Владимир Путин уже уходил под трибуну, один болельщик сверху крикнул ему:
— А спиной вперед умеете?
Вопрос при желании можно было счесть политическим.
Премьер кивнул, не поднимая головы, стоя спиной к болельщику.
Владимир Путин уехал с приема по случаю своей инаугурации только через два часа, но, конечно, не домой, а в спорткомплекс «Мегаспорт» на Ходынском поле, где играли сборные легенд советского и российского хоккея и звезд Любительской хоккейной лиги, которую не так давно придумал, собственно говоря, Владимир Путин. За нее он и выступил в четвертом периоде. За героев спорта играл Герой России Сергей Шойгу, а наблюдал с самой верхней ложи, курируя происходящее, бывший премьер-министр Италии Сильвио Берлускони.
— У нас старый новый президент! — произнес сомнительную фразу диктор, представляя господина Путина, уже выкатившегося на лед.
После нее он, кстати, неожиданно вернулся на скамейку запасных.
Уже через пару минут после начала периода президент, конечно, забил гол. Мог ли он не сделать этого? Лично я гнал эту мысль как безумную.
Владимир Путин на самом деле очень старался. Он достаточно уверенно держится на льду и упал, запутавшись в коньках, только один раз. Впрочем, он, олицетворение в этот момент самой России, встал с колен и бросился в атаку, которая была прервана свистком арбитра: основное время матча закончилосьвничью.
Но по буллитам, один из которых опять забил Владимир Путин (хотя вратарь не дрогнул и не сдвинулся с места, когда президент шел на него), выиграла сборная любителей. А вот Герой России не забил, а трибуны так болели за него, крича то ли «Шой-гу!», то ли «Шай-бу!».
После матча я тоже вышел на лед, когда Владимир Путин раздавал автографы игрокам прямо на свитерах, и спросил, что его больше вымотало: инаугурация или игра.
— Конечно, инаугурация, — после некоторого раздумья ответил он.
А ведь мог бы уже и привыкнуть.
Зинэтула Билялетдинов вручил Владимиру Путину золотую медаль чемпиона мира по хоккею (интересно чью?).
— Вы являетесь полноправным членом команды, — объяснил он президенту.
Никто, впрочем, не видел, чтобы господин Путин выходил на лед в составе сборной России на чемпионате мира. Но позже слова господина Билялетдинова частично объяснились.
— Я пока до таких высот в хоккее (ключевое слово явно «пока») не дошел, — сказал президент, — поэтому мы передадим эту медаль в Музей хоккейной славы, о котором сегодня еще поговорим.
— Не все знают, — сказал Владислав Третьяк, — что вы приняли непосредственное участие, чтобы именно этот тренер возглавил команду.
Оказывается, Владимир Путин и в самом деле участвовал в ее формировании на этот раз (насмотревшись, очевидно, российского хоккея в Ванкувере на Олимпийских играх в четвертьфинале с канадцами).
Президент рассмеялся:
— Да, я говорю: «Миннихан (Рустам Минниханов, президент Татарстана. — А. К.), давай поговорим о хоккее». Он говорит: «Ну вот, я так и знал (что тренера у Татарстана отнимать будут… — А. К.)». Пришлось говорить про Татарстан, а то так ни за что бы не отдали Билялетдинова.
— Все фракции, между прочим, встали, когда мы кубок принесли в Госдуму! — рассказал Владислав Третьяк. — Вот национальная идея! (Действительно, когда в Думу в последний раз вошел Владимир Путин, встали далеко не все фракции. — А. К.)
— Пускай, пускай в хоккей играют… — машинально пробормотал Владимир Путин.
А они-то это буквально поймут.
Президент Путин принял в резиденции «Бочаров ручей» три российских экипажа ралли-рейда «Дакар», занявших на днях весь пьедестал знаменитой гонки. По сравнению со всеми людьми, побывавшими в тот день в резиденции, эти волновались больше всех. Хотя именно им и можно было бы уже расслабиться.
— Мы до сих пор не привыкли, — сказал им Владимир Путин, — к этим победам как к чему-то обычному. А ведь это уже какая по счету победа?
— Одиннадцатая, — пожал плечами семикратный чемпион «Дакара» Владимир Чагин.
— Поначалу «Дакар» складывался очень неудачно для нас, — продолжил Владимир Чагин. — Шестое, седьмое, восьмое место… Потом, ближе к концу, появился луч в конце темного тоннеля: вроде хоть одно призовое место должно быть… И буквально за три дня до финиша пробились на первое, второе и третье место. Но перед последним этапом четыре минуты отделяли гонщика из Iveco от бронзы. И у Андрея Каргинова, который шел на третьем, за девять километров от финиша пробило переднее колесо. Поменять они его уже не успели бы. Пришлось ехать эти девять километров без переднего колеса. Девять километров по горной дороге… Летели ошметки резины… потом остался один диск… Мы никогда раньше такого не делали. Но выхода не было. И в результате еще две минуты в запасе остались.
Рассказы и результаты всех предыдущих участников встреч в «Бочаровом ручье» померкли на фоне этого.
— Между прочим, — обратил внимание господин Путин, — я следил за «Дакаром» и вот что увидел. Любое движение ваших соперников, пока они у вас выигрывали, так подробно разбиралось в мировой прессе! О команде «КамАЗа» ничего не говорили, как будто ее вообще не было, а когда вы вышли на первые места, просто почти исчезла информация о самой гонке!
То есть президент поспешил придать этому ралли политическое измерение, которого у него, впрочем, скорее всего не было.
— Просто по Iveco была спланирована большая рекламная кампания, — рассказал президенту коммерческую правду об этом событии гендиректор «КамАЗа» Сергей Когогин («КамАЗу» такая кампания, видимо, не нужна и тем более не грозит. — А. К.).
— Так с какой скоростью ехали без колеса? — уточнил президент.
— Сто километров.
— Сто километров в час по горной дороге без переднего колеса… — задумчиво проговорил президент, очевидно представляя себя за рулем этой машины в тот исторический момент.
— Да это сравнимо с подвигом! — воскликнул основатель команды Семен Якубов.
На самом деле не следовало сравнивать. Это сам подвиг и был. По крайней мере, спортивный.
— Задача была забраться на подиум, — заключил Владимир Чагин.
Забрались.
— Мы приучим болельщиков к хоккею, — делился накануне Олимпиады в Сочи далеко идущими планами президент Федерации хоккея Владислав Третьяк, — как в Америке, Анахайме, Лос-Анджелесе.
— Где-где? — переспросил президент Российской Федерации Владимир Путин. — В Лехаиме?!
Он хотел пошутить.
Президент России Владимир Путин встретился со спонсорами чемпионата мира по хоккею среди юниорских команд и акционерами российских хоккейных клубов.
Грамотнее всех присутствовавших выступил, пожалуй, гендиректор «Северстали» Алексей Мордашов:
— Да, мы не можем похвастаться успехами хоккейной «Северстали», но главным для себя считаем развитие детского спорта! А также качество жизни в городе Череповце.
— Хоккей, — заключил Владимир Путин, — почти народная игра. И мы будем ею заниматься.
Это можно было сказать и без «почти».
Но выяснилось и другое: это и народная игра олигархов и высших топ-менеджеров страны.
А правила этой игры устанавливает Владимир Путин.
То есть и этой игры тоже.
Безусловным украшением церемонии открытия Универсиады в Казани стал немолодой ведь уже человек, президент Международной федерации студенческого спорта Клод-Луи Галльен. Он так самозабвенно жестикулировал и интонировал, так яростно рычал (и это точное слово) в микрофон «Уррра! Урррра!», «Урррррааааа!», что я подумал: вот если бы Клод-Луи оказался сейчас, не дай бог, на египетской площади Тахрир, он за один вечер стал бы единоличным лидером победившего египетского народа в общем зачете.
И на Владимира Путина Клод-Луи подействовал магическим образом. Президент так зажегся от его выступления, что тоже начал пламенно кричать в микрофон и сгоряча назвал Универсиаду Олимпиадой (но поправился все-таки).
Поторопился. Олимпиаду он откроет через полгода.
Владимир Путин вспомнил, что первый раз в жизни на Олимпиаде он был в Лиллехаммере, на лыжных гонках.
— Так себе деревушка, — припомнил он.
Конечно, с Сочи-то не сравнишь.
На церемонии награждения победителей турнира по боевому самбо Владимир Путин сказал:
— Конечно, мы в России всегда болеем за наших. Но на ковре, на татами, на ринге никогда нет чужих. Это то, чему нас учит спорт. Конечно, на ринге, на ковре, на татами встречаются противники. Но там никогда нет врагов. Вот так бы всегда! Так бы и в жизни!
А не выйдет. Жизнь, как в том анекдоте, жестче.
— Надо, чтобы наши игроки играли в своих клубах на ведущих позициях, а не легионеры, — вдруг посоветовал тренерам, игрокам и владельцам клуба «Спартак» президент России. — Трудно иначе создать боеспособную сборную…
Он хотел что-то еще добавить, но потом спохватился и сказал:
— Вам, впрочем, виднее…
Может, не хотел, чтобы про него потом говорили, что он пытается руководить футболом так же, как страной.
На совещании наблюдательного совета по подготовке к чемпионату мира по футболу 2018 года в России у Владимира Путина появился повод припомнить факт своей биографии, о котором он молчал несколько лет:
— Я редко играю в футбол (но, значит, играет и в него тоже. — А. К.). Но однажды я играл на газоне с искусственным покрытием и сломал ключицу! Всю жизнь занимался дзюдо — и не ломал! Так что резон (проводить тренировки только на газонах с естественным покрытием. — А. К.) есть…
С другой стороны, поздно уже: ключица-то сломана.
— Чем я еще не занимался, так это йогой, — предупредил Владимир Путин. — Но это не может не привлекать! Я посмотрю, что могу сделать исходя из своего уровня подготовки. Когда мы смотрим на настоящих индийских йогов, кажется, что такого же уровня достичь совершенно невозможно. Именно это и останавливает! Но надо попробовать.
То есть на самом деле, как обычно, ничто не останавливает. Ни от чего.
Ничему не учит жизнь.
Российский президент познакомил вице-премьера Госсовета КНР Ван Яна со Стивеном Сигалом.
— Я знаю, — благодарно кивнул китаец, — вы тренируетесь вместе!
Ни тот, ни другой отрицать не стали.
— Может быть?! — воскликнул Ван Ян и даже демонстративно поработал кулаками перед носом Стивена Сигала, который, хотя и смотрел куда-то далеко поверх китайского вице-премьера, кажется, все-таки заметил эти потуги.
— Не советую! — покачал головой Владимир Путин.
— Нет-нет! — замахал теми же руками, какими только что вертел перед великим бойцом Голливуда, и даже отшатнулся вице-премьер Китая, едва только юркий переводчик довел до него смысл сказанного. — Я не соперник! Я не претендую!
И вообще куда-то ушел сразу.
7 октября президент России Владимир Путин встретил 63-й день рождения на хоккейной площадке во дворце спорта «Шайба».
Все в этот день было, кажется, подчинено идее дня рождения Владимира Путина, даже его утренняя встреча с министром обороны Сергеем Шойгу, партнером по команде, и не одной. И удар кораблей Каспийской флотилии по местам сосредоточения запрещенной группировки «Исламское государство» — что это было на самом деле, если не залп имени Верховного главнокомандующего и в его, собственно говоря, честь? Ведь не было бы такого главнокомандующего — не было бы и такого залпа.
Владимир Путин вошел в зал дворца спорта последним, в свитере под номером 11 (то есть, видимо, дважды первый), в белом шлеме (единственный в команде: чтоб можно было сразу отличить, на кого играть). Шлем полностью соответствовал единственной теме нового клипа Тимати: в чем же еще мог прийти к людям Белый Владыка из этого клипа?
Свой день рождения Владимир Путин отметил семью голами в ворота сборной Ночной хоккейной лиги (НХЛ)… Могу сказать, что у Владимира Путина были и совершенно честные шайбы. Вот он перехватил шайбу, вышел один на один и забил, а вратарь не играл в поддавки, отчаянный человек…
Более того, у Владимира Путина есть странное чувство гола: он оказывается в нужное время в нужном месте и очень быстро реагирует. Вот он бросил, вратарь поймал шайбу в ловушку, подождал, как обычно, секунду и вытряхнул ее. А судья проглядел этот момент и не свистнул. И именинник мгновенно дотянулся до шайбы и между вратарскими щитками удивительно проворно засунул ее в ворота… Вратарь с недоумением посмотрел на судью, тот развел руками…
Вот только бы не расступалась так перед ним защита… Не старались бы отдать пас нападающие противника, пусть даже и вероятного… Не делали бы таких отчаянных попыток не обогнать его…
Владимир Путин не мог отказать себе в удовольствии удивиться, как это «двести наших футбольных болельщиков отметелили несколько тысяч англичан».
Провожая российскую команду на Олимпийские игры в Бразилию на фоне допингового скандала, Владимир Путин давил на больное: прямо-таки обесценивал медали, которые завоюют в Рио иностранные атлеты без российских:
— Одно дело — выигрывать у равных, сильных соперников, и совсем другое — соревноваться с теми, кто явно ниже тебя по классу. У такой победы совсем другой вкус… — Он помолчал, подыскивая более веское слово, и подыскал: — Или, может быть, безвкусица.
Глава 4
С мюнхенской речи на родную
Геополитическое
Один шведский журналист сказал об участии шведских войск в ливийской операции и спросил, не озабочена ли Россия, что НАТО так близко подошла к границам России.
Господин Путин, естественно, был озабочен, а насчет Ливии для ответа попросил сначала одну секунду, а потом одну минуту. Уложился в три.
И он рассказал историю, которая случилась, когда Владимир Путин работал в КГБ, а многие его друзья служили в Афганистане. Один из них, по имени Саша, приехал как-то в отпуск. Он был тогда старшим группы советников в Герате.
— Как там? — спросил его Владимир Путин.
— Без моей подписи под приказом, — рассказал тот, — не может быть произведено ни одного ракетно-бомбового удара. И я считаю свои успехи и достижения по количеству приказов, которые я не подписал.
Владимир Путин признался, что был ошарашен: «Почему?»
Саша рассказал, сколько мирных людей гибнет после каждого такого удара.
— Вы не находите, — спросил господин Путин у шведского журналиста, — что у этой ситуации есть много общего с историей в Ливии?
Тот искал и не находил.
Встреча Владимира Путина с участниками Валдайского клуба перешла в закрытый режим. С облегчением сказав, что журналисты его уже не слышат (хотя чуть не треть сидевших за столом были журналистами), Владимир Путин огласил безжалостный приговор Европейскому союзу: это, по его мнению, хомяк, который набрал полные щеки еды (то есть новых членов), а проглотить не может (вообще-то любой хомяк и не торопится проглатывать, для того и набирает, чтоб было).
Да и на вопрос о Евразийском союзе он еще раз ответил немного по-другому:
— Некоторые в Европе, когда говорят о нашей интеграции в евразийском пространстве, аж из штанов выпрыгивают: то ли штаны маловаты, то ли в штаны наложили.
Когда кто-то поинтересовался, как господин Путин относится к перспективам вступления Турции в ЕС, он попросил:
— Дайте мне бумагу о вступлении Турции в ЕС, и я подпишу. Что мне, жалко?
Он опровергал предположения о том, что у России в Ливии и Сирии серьезные экономические интересы:
— В Ливии у нас несколько сотен миллионов долларов, да и то с европейскими компаниями, в Сирии около миллиарда…
То есть не деньги, конечно.
Про историю с Муамаром Каддафи господин Путин ответил коротко:
— Страшный тиран был уничтожен абсолютно страшным образом.
Его по понятным причинам много спрашивали про отношения с США, и он говорил, что и республиканцы, и демократы не могут сейчас найти лидера национального масштаба (и чего-то хотят от нас?) и что недавно он читал доклад об отношении рядовых американцев к России, так вот, по результатам опроса большинство до сих пор воспринимает ее прежде всего как страну, которая может уничтожить США за полчаса.
— Во-первых, гораздо быстрее, — уточнил господин Путин. — А во-вторых, жаль, что американцы по-прежнему начинают думать о России с этого аргумента. Старое мышление действует!
Но, похоже, оно так и будет действовать, пока Россия будет в состоянии уничтожить Соединенные Штаты меньше чем за полчаса. Хотя в России про Америку начинают думать, справедливости ради, с других аргументов. Но хотя бы уже не со жвачки.
Владимир Путин говорил про Госдеп США снисходительно и великодушно:
— И нас так покачивают, чтобы мы не забывали, кто здесь, на нашей планете, хозяин, и слушались, и чувствовали, что у них есть рычаги влияния на нас внутри нашей страны… Но особенно недопустимо вливание иностранных денег в избирательные процессы.
— Девять миллионов! — воскликнул Леонид Рошаль.
— Я договорю! — запротестовал премьер.
— Я прочитал конкретную цифру — девять миллионов! Госдеп!.. Официальные цифры…
— Да больше! — снова воодушевился премьер. — Там сотни миллионов долларов вкладываются в эту работу!
И похоже, толк-то уже есть.
Владимира Путина спросили, знает ли он, что сенатор Маккейн предрекает ему судьбу Каддафи.
— Это не в отношении меня сказано, — заявил Владимир Путин, часто в последнее время отождествляющий себя с Россией. — Это нашу страну хотят подвинуть в сторонку…
Он рассказал, что Запад все-таки неоднороден (по крайней мере в этом вопросе), а господин Маккейн воевал во Вьетнаме и с тех пор «не может жить без сцен убийства, в том числе Каддафи».
Премьер кстати напомнил, что сенатор попал во Вьетнаме в плен.
— И просидел не просто в тюрьме, а в яму его посадили. Он просидел там несколько лет. У любого человека крыша съедет. Поэтому чего там еще говорить.
Вообще-то человека, с которым такое и в самом деле могло произойти, грех лишний раз волновать такими комментариями.
Самый большой ажиотаж в сознании Владимира Путина вызвал вопрос сотрудника Вашингтонского института мировой безопасности Николая Злобина. На этот раз господин Злобин высказался на внешнеполитическую тему. Он рассказал, что у России нет союзников и что было бы неплохо их иметь.
— Американский политолог Николай Васильевич! — обрадованно сказал премьер. — Прокрался в Америку и отстаивает наши интересы!
— Да, конечно! — сгоряча согласился господин Злобин.
После одной такой фразы можно и лишиться работы в Вашингтоне, на которую так своевременно прокрался Николай Злобин, каждый раз, справедливости ради, задающий Владимиру Путину беспощадные вопросы, достойные самого яростного работника вашингтонского обкома.
— Или у вас есть план создания союзников за ближайшие шесть лет? — закончил свой вопрос господин Злобин. — Спасибо.
— Рано говорить «спасибо», вы еще ответ мой не слышали! Когда я приехал в Гватемалу на голосование о столице зимних Олимпийских игр 2014 года, ко мне подходили многие члены МОК и говорили, что проголосуют за Россию, потому что она занимает независимое место в мире!.. Мне иногда кажется, что Америке нужны не союзники, а вассалы!.. Кто-нибудь посоветовался с союзниками, когда США нанесли удар по Афганистану? Хрена с два! Кто не с нами, тот против нас!.. Сначала сами вошли в Ирак, а потом и остальных союзников втянули!.. Если дальше так пойдет, то это у Америки не останется союзников!
По крайней мере два человека в зале остались удовлетворенными вопросом и ответом: Николай Злобин и Владимир Путин.
Сергей Рогов, директор Института США и Канады, с горечью признался:
— Сложился порочный круг: конфронтация, разрядка, охлаждение, перезагрузка… Мы повторяем ошибки 29-летней давности, когда Рейган выступил с инициативой звездных войн. Казалось, все — конец света. А это оказалось не так! Нашли ответ!.. Теперь думаем: вот если республиканцы придут к власти — это все, конец! А у них шансов 25–30 %! Больше шансов, что победит Обама! И уже пора серьезно готовиться к новым переговорам по ПРО!
— Ну, идет спор по ПРО, — не согласился премьер Путин. — Но я не думаю, что у нас охлаждение. Ведь спор-то начался не вчера! А еще до разрядки!.. Будут закручивать гайки? Ну, пусть закручивают! Они дозакручиваются, — сам начал закручивать Владимир Путин, — до того, что резьба лопнет!..
Мюнхенская речь уже меркла перед саровской.
— Дождутся, что Израиль окажется меж двух огней… — продолжал Владимир Путин, — еще неизвестно, какой режим установят в Египте… да и много всего… да, напор у них есть. — Теперь Владимир Путин уже соглашался с господином Роговым и даже шел дальше. — Но он же неэффективный!
— Они (американские военные. — А. К.) уклоняются от серьезного разговора, — продолжал премьер. — Вот, министр обороны сидит, может сказать, подтвердить… да, технологии уходят вперед, угрозы возрастают, угрозы надо купировать. А кто против-то? Только не надо разрушать баланс! Не должно быть монополии на уязвимость, вернее, на неуязвимость!.. Но я должен сказать: мы не будем разоружаться в одностороннем порядке. Мы не можем бесконечно разоружаться на фоне того, что другие вооружаются!
И наоборот.
Директор Академии геополитических проблем Леонид Ивашов вставил последние точки в военной доктрине, которая рождалась на наших глазах:
— Лауреат Нобелевской премии мира уничтожает Ливию!.. Прижимать американцев нужно, как говорится, в угол! Способов достаточно! Киссинджер сказал, например, что Иран будет последним гвоздем в гроб дипломатических иллюзий России и Китая! Пусть он там выживший из ума, но все-таки!
Премьер удивился. Он не ожидал от своего старого знакомого Киссинджера такого.
— Американцы, говорят мне некоторые европейские коллеги, продолжают пугать нас тобой, — поделился с присутствующими Владимир Путин, — а нам не страшно! Теперь как угроза возникает Иран. Иран, конечно, не сможет в этом смысле заменить СССР. Хотя… Сколько здесь физиков-ядерщиков сидит! Скажут же, что несложно сделать ядерную бомбу…
Физики энергично поддержали Владимира Путина. Им это действительно было несложно.
Игорь Лебедев из фракции ЛДПР заявил, что в результате «прокатившейся волны так называемых революций на Ближнем Востоке все это обошлось России в копеечку»:
— Несмотря на кучу вложенных в эти страны средств, нас вытеснили из Ирака, мы практически все потеряли в Ливии. На повестке дня вопрос номер один — наши интересы в Сирии, не за горами вопрос по Ирану… Мы везде, что называется, остаемся с носом!
Отвечать на такие мысли для Владимира Путина — сплошное удовольствие. Он слишком долго терпел и не занимался внешней политикой (и только он знает, чего ему стоило!), а теперь как избранный президент может говорить о ней, так сказать, на легальном основании.
— Ну, с носом неплохо… Что плохого-то? — оживился он. — С носом… с другими частями тела. Мы здоровые, все у нас есть. Все работает, слава богу!
Депутаты вяло отреагировали на это замечание. Возможно, кому-то Владимир Путин наступил на больную мозоль.
Речь президента Путина на встрече с послами в МИД, куда были приглашены главы федеральных каналов, министры федерального правительства, депутаты Госдумы и члены Совета Федерации, временами напоминала знаменитую мюнхенскую:
— Мировое сообщество по-прежнему далеко от создания основ универсальной и неделимой системы безопасности. На словах все вроде бы за, но на деле значительное количество наших партнеров стремится обеспечить лишь собственную неуязвимость, забывая, что в современных условиях все взаимосвязано…
Актовый зал МИД слушал президента крайне внимательно. Это же был цитатник на два года вперед:
— Долговые неурядицы еврозоны и ее сползание в рецессию лишь верхушка айсберга из нерешенных структурных проблем всей мировой экономики. Дефицит новых моделей развития на фоне эрозии лидерства традиционных экономических локомотивов (таких как США, ЕС, Япония) ведет к торможению глобального развития. Многовекторность (в мюнхенской речи это была многополюсность. — А. К.) мирового развития, обострившиеся внутренние социально-экономические неурядицы и проблемы в развитых экономиках ослабляют доминирование так называемого исторического Запада. Это уже факт.
Владимир Путин передохнул. Передохнул и зал.
— Хочу отметить, уважаемые коллеги, нас это абсолютно не радует. У нас не должно это вызывать ни радости, ни тем более злорадства. У нас это может вызвать только… — я думал, он скажет «сочувствие», но президент употребил другое слово, более, по его мнению, уместное: — тревогу, потому что непонятны последствия происходящих событий, этих тектонических событий в мировой экономике, а как следствие, неизбежные изменения и в раскладе международных сил, в мировой политике.
На это Владимир Путин рассчитывает давно.
Владимир Путин выступил с приветственным словом к собравшимся по поводу 200-летия Бородинской битвы. Потом он подошел к потомкам участников битвы. Среди них оказался Валери Жискар д’Эстен. Они обменялись парой протокольных фраз, и потом господин Путин, наклонившись к бывшему французскому президенту, неожиданно спросил:
— Ну что с Европой-то будет?
Валери Жискар д’Эстен, казалось, нисколько не удивился. Он сразу ответил, также, впрочем, негромко, словно выдавая не принадлежащую ему тайну:
— Может, будет две Европы. Это очень вероятно. Но не исключено, что и останется одна. И тогда Россия должна занять в ней свое достойное место. Но я хочу сказать одно: во Франции и в России живут очень смелые люди.
— Я читал ваши книги и статьи, — ответил господин Путин. — Вы сказали сейчас очень важные слова.
Читать бесплатно другие книги:
