Мятежный наследник Киланд Ви

Глава 18. Раш

Джиа настояла, чтобы мы остались вечером дома. Сказала, что не очень хорошо себя чувствует и хочет провести вечер наедине.

Я и не собирался возражать. После того как целый день мотался по разным объектам и обследовал их вместе с подрядчиком, больше всего на свете я желал расслабиться со своей девушкой.

Стоп…

Моя девушка.

Черт, я действительно только что так подумал?

Да, именно так.

Джиа — моя девушка.

Что же со мной такого произошло, что мне стала нравиться мысль о том, чтобы перестать быть свободным? Связать себя какими-то узами. Я никогда не хотел привязываться к кому бы то ни было, пока не пришла Она и не показала, что все бывает в первый раз.

Ну и черт с ним.

Я просто не мог вспомнить, когда в последний раз у меня была девушка. Может, только в школе. И то наши отношения долго не просуществовали. Привык думать, что мне вся эта байда не нужна.

А сейчас понял, что просто рядом не было нужного человека.

Джиа попросила не заезжать за ней, мол, приедет сама. Меня это вполне устраивало: появилось время, чтобы сообразить ужин. Готовка не была моей сильной стороной, но я был мастером гриля. Мог, черт возьми, замариновать какие-то овощи и мясо, нанизать их на шампуры и шлепнуть на гриль. Сварганил плов в рисоварке и кинул в духовку чесночный хлеб. До этого я заехал в винный магазин и купил любимый мускат Джии. Определенно это повысит мой статус еще на одну ступень.

Услышав стук в дверь, я поставил пиво и открыл дверь.

Плечи Джии поднимались и опускались в ритм частому дыханию, моя девочка выглядела встревоженной. Раскрасневшееся лицо было под стать алому платью без бретелек.

— Привет! — Она вскинула руку.

Притянув ее в объятия, я поднял Джию в воздух, а она обхватила меня ногами. Мой поцелуй был настолько крепок, что стер с губ весь полупрозрачный блеск.

Поставив ее на пол, я не мог не заметить, как ослепительно выглядит ее грудь.

Огромные полушария, казалось, хотели вырваться из платья.

— Скучал по тебе, — произнес я.

Сладкая. Как взбитые сливки.

— И я скучала.

С трудом оторвавшись взглядом от ее груди, я заметил, что глазки у моей девочки на мокром месте.

— Ты плакала? — Я нахмурил брови.

— Не знаю, что со мной, — она шмыгнула носом, — вдруг нахлынуло. Прости. Со мной иногда случается. Изредка. Я в порядке.

Она вытерла глаза.

— Честно, в порядке. Правда.

Я не знал, что со всем этим делать. Но был уверен, что необходимо опять ощутить вкус ее губ. Погладив Джию по щеке, я прижал ее рот к своим губам.

— Что это так вкусно пахнет? — Она потянула носом.

— Приготовил кое-что на гриле на ужин. Думаю, пришла пора попробовать мое мясо. — Я подмигнул.

Когда она не засмеялась в ответ — по правде говоря, она вообще никак не отреагировала, — я понял, что она чем-то на самом деле глубоко озабочена. Было не похоже на Джию, чтобы она не включилась в разговор.

Положив руку ей на талию и притянув к себе, я спросил:

— Уверена, что в порядке?

— Конечно. — Она улыбнулась.

Расположившись наверху, на воздухе, мы поужинали стейком, приправленным грибами, перцем, луком и цукини. Джиа отказалась от вина, что было очень странно. Никак не мог расшевелить ее. Даже попытки заставить ее ругаться грязными словами в обмен на «Космо» не возымели успеха.

Мы любовались закатом. Я — цедя свое вино, а она — попивая воду. Зависать на палубе моего «корабля» становилось нашей традицией.

После ужина Джиа уселась мне между ног и смотрела на темнеющий океан.

Ее волосы развевались на ветру, когда она вдруг сказала:

— Я хочу знать о тебе все-все, Раш. Не хочу упустить ни одной мелочи.

— У нас для этого целая куча времени, верно?

Она на мгновение обернулась и произнесла:

— Никто не знает, сколько на самом деле времени нам отпущено.

Я сжал ее в объятиях.

— Ладно, Мисс Сама Мрачность. Что ты хочешь знать обо мне? Открою как на духу. Все что пожелаешь. Стреляй.

— Какой у тебя любимый цвет?

— Черный.

— Неудивительно. Он тебе идет, — Джиа хмыкнула, — мм… каким ты будешь через десять лет?

— Ничего себе прыжок…

— Знаю. Просто спрашиваю первое, что в голову придет.

Подумав над ее вопросом, я ответил:

— Честно говоря, не знаю, Джиа. Я в курсе, что большинство людей скажут… что видят себя женатыми, с детьми, собакой, и все такое. Но я не большинство. Никогда не хотел подобной жизни… В последнее время я начал осознавать, что мои представления и о том, что хочу, и мои истинные желания могут отличаться. Не имею ни малейшего представления о том, что будет через десять лет или даже завтра.

Я говорил, уткнувшись ей в затылок.

— Надеюсь, ты будешь решать это вместе со мной.

Джиа повернулась и ответила легким поцелуем.

А затем выпалила как из пушки.

— Сколько женщин у тебя было?

Я должен был предвидеть этот вопрос.

— Зачем ты вообще хочешь это знать?

— Болезненное любопытство, полагаю.

— Честно говоря, не знаю, — вздохнул я, — никогда не считал, — но мне хотелось дать ей какой-нибудь ответ, поэтому я прикинул. — Пятьдесят, быть может.

— Вау. О’кей.

— Вау? — передразнил я ее. — Выкладывай, о чем думаешь.

— Даже не предполагала, чего ожидать. Думала, что, может быть, и побольше.

Не зная толком, нужен ли мне ответ, я спросил как бы между прочим:

— А у тебя сколько мужиков было?

— Пять, — ответила она без запинки.

Мне вдруг захотелось убить пятерых совершенно неизвестных мне мужчин.

— Не так уж и плохо, — заметил я.

— Что есть, то есть, верно?

— Ага, — согласился я, все еще немного ревнуя, хотя это было чертовски глупо.

Прежде чем задать следующий вопрос, Джиа немного помолчала.

— Ты когда-нибудь был влюблен?

Сегодня на ночь глядя она определенно решила добить меня серьезными вопросами.

За всю жизнь у меня только раз были отношения, отдаленно похожие на влюбленность. Поскольку мы вроде решились открыться друг другу, я приступил к рассказу:

— Самые близкие отношения у меня были с девушкой по имени Бет. В детстве она была моей лучшей подругой. Ее отец был для меня как родной. Его звали Пэт. Он был суперский, и я приходил к нему за советом по поводу всяких мужских дел… ну ты знаешь, бритья и прочего дерьма. К тому же они жили в нескольких домах от нас.

— Как она выглядела?

— У нее были каштановые волосы, но не такие темные, как у тебя. Хорошенькая. Иногда носила очки, как и ты. Мы были очень близки, но я не смотрел на нее как на женщину, пока нам не стукнуло семнадцать.

— Аа… потом что случилось? — Джиа сглотнула.

— Сам не знаю, когда произошел поворотный момент. Думаю, во всем виноваты подростковые гормоны. Я и предположить не мог, что с нами может такое случиться. Никогда не хотел трахнуть ее. И вот однажды вечером все закончилось сексом. И это поставило под угрозу нашу дружбу.

— Вот оно что. — Джиа вздохнула.

— Разумеется, я не был готов к серьезным отношениям. А Бет ждала большего, чем я мог дать ей, потому что был слишком молод. Но я старался заботиться о ней и сожалел, когда причинял ей боль. Мы были совсем детьми, а она практически членом семьи. После того, что случилось, ничто не могло остаться прежним.

— Что с ней сегодня?

— После того как мы закончили школу, ее отцу предложили работу в Аризоне. Родители и брат переехали туда, а Бет последовала за ними, хотя уже была достаточно взрослой, чтобы остаться. Думаю, если бы я попросил, она бы осталась. Но я был не готов к серьезным отношениям, как уже сказал. И вот она переехала.

— С тех пор ты когда-нибудь общался с ней?

— Мы поддерживаем связь. Сейчас Бет замужем, у нее есть ребенок. Все получилось очень предсказуемо.

— Держу пари, она все еще мечтает о тебе, — улыбнулась Джиа.

— Неужели? Что же заставляет тебя так думать? — притянув ее к себе, спросил я.

— Потому что не могу себе такое представить: сначала заниматься с тобой сексом, а потом стать просто друзьями.

— Об этом можешь не беспокоиться. Я никогда не буду тебе просто другом. Слишком уж нечистые у меня намерения по отношению к тебе. И не думаю, что они когда-нибудь изменятся, — захохотал я.

Джиа зарылась пальцами в мои волосы и задала вопрос, который немного сбил меня с толку:

— Ты веришь в Бога?

Мое отношение к этому было сложным. Как мог, я постарался объяснить Джии свое видение духовных вещей.

— Да. Верю. По крайней мере, в то, что есть высшие силы, которые присматривают за нами. Но мне ясно одно: ни один из нас не должен претендовать на то, что он знает волю Господа. Любой, кто начнет утверждать, что ему известны все законы мироздания, отъявленный лжец. Или такие люди верят в то, во что хотят верить. Мы должны жить с тем знанием, которое нам дано, и иметь при этом чуточку слепой веры. Каждый божий день мы получаем знаки, которые показывают, на верном ли мы пути. На каждом шагу мы встречаемся с людьми и возможностями. Тебе знакомо чувство, что все идет в жизни правильно? Как будто звезды и планеты вдруг встали в нужном порядке. Уверенность, что мироздание наконец послало тебе именно то, что необходимо, даже если раньше ты не осознавал, что нуждаешься именно в этом.

— Да, знакомо.

— Вот что такое для меня Бог.

Она помолчала, воспринимая мой ответ. Почему-то, с тех пор как мы открылись друг другу, я испытывал непреодолимое желание делиться с ней теми вещами, которые не доверял никому, кроме своей матери.

Легонько подтолкнув ее вверх, я спросил:

— Хочешь, покажу тебе кое-что?

— Конечно.

Взявшись за руки, мы пошли в свободную комнатку в задней части дома. Там я хранил свои картины вместе с инструментами для нанесения тату, с которыми никогда не расставался. До сих пор баловался дизайном наколок и благодаря сплетням делал их разным приятелям.

Джиа обошла комнату, разглядывая висящие на стене картины.

— Мои работы.

— Твои?..

Я кивнул.

Не то чтобы я стыдился своего творчества, но определенно мои картины были не из тех, что выставляют напоказ посреди гостиной. Еще в подростковом возрасте у меня появилась страсть рисовать красивых женщин… и не просто красивых, а чувственных, сексуальных женщин с… крыльями. Не знаю, кем они были: ангелами из моих фантазий или феями. Но у них у всех были длинные волосы, роскошные тела, проникновенный взгляд и крылья. Одни были обнаженными, другие одетыми. Среднестатистическая женщина наверняка сочла бы их жутковатыми, но я подозревал, что Джиа так не подумает. Она непредвзята и, может, найдет в моих картинах какие-то художественные достоинства.

— Даже не знаю, зачем показываю все это, — сказал я, — но, кажется, тебе были интересны картины моей матери. Разумеется, это совсем другое, нежели… закаты.

— Да… совсем другие. Они совершенно потрясающие, дух захватывает!

Она остановилась перед одной из наиболее мрачных картин, на которой была изображена девушка-демон с черными крыльями и рогами.

— Что тебя подвигло рисовать их?

— Сам бы хотел знать, — ответил я, пожав плечами, — эти образы кажутся мне таинственными и прекрасными. Хотя уже несколько лет как я не нарисовал ни одной картины. Эти все уже довольно старые. Наверное, ты уже заметила, что ни одна из них не закончена. Похоже, будто я стремился достичь совершенства, а потом разочаровывался и бросал.

— Я почти ревную тебя к ним, — Джиа улыбнулась, — настолько они красивые. Звучит странно?

Отлично. Приму как комплимент.

— Ни одна с тобой не сравнится, — усмехнулся я, — все они лишь плод воображения. Их красота… сила, которой они якобы обладают… все это оживает, только когда я смотрю на тебя, когда нахожусь рядом с тобой.

Джиа, казалось, вот-вот опять расплачется. Что такого я сказал?

Она подошла к тому месту, где лежали принадлежности для тату.

— Боже, здесь ты делаешь тату?

— Когда зарабатывал этим себе на жизнь, снимал помещение в магазине. Но все оборудование забрал с собой. Теперь храню их здесь.

В углу комнаты стоял столик с различными инструментами, автоклав с высоким давлением, упаковки с иглами и несколько герметичных контейнеров, чтобы вещи оставались стерильными.

— Можно попросить тебя кое о чем? — произнесла Джиа.

— Валяй.

— Сможешь кое-что для меня сделать? — спросила она, обвив руками мою шею.

— Почему бы нет? — сказал я, наклонившись и пробуя ее губы на вкус. — Все что угодно, кроме зрелища, когда ты трахаешься с другим парнем. На это жесткое ограничение. Я ни с кем не делюсь.

— Ну тогда просьба покажется тебе сущим пустяком.

— Какая же?

— Нарисуешь сегодня что-нибудь на моем теле? Хочу, чтобы ты сам решил, где и что именно. Не постоянное тату или что-то в этом роде — просто твой рисунок на моем теле. Хочу, чтобы ты придумал что-нибудь только для меня.

Я вздохнул. Джиа прекрасно знала, что я откажусь сделать ей настоящее тату. Как-то она уже просила об этом, но я сказал «нет». Не то чтобы я не желал оставить на ее теле свою метку. Просто не хотел, чтобы она пожалела о том, что навсегда изменила свое совершенное тело, не будучи совершенно в этом уверенной. Так что эта просьба выглядела безобидной.

— На самом деле хочешь, чтобы я разрисовал тебя?

— Конечно, хочу. Ну… пожалуйста!

В голосе Джии звучала странная настойчивость. Но в то же время перспектива нанести на ее тело — пусть и временно — все, что захочу, взволновала меня.

— Ну ты и заноза в заднице, — поддразнил ее я.

Когда Джиа поняла, что я сдался, ее лицо просветлело.

— Спасибочки! — просияла она.

— Ложись на стол, но сначала сними платье. Вообще всю одежду.

Джиа разделась и направилась к столу, который я уже приготовил.

Она была абсолютно голой.

— Что ты хочешь сделать со мной?

— У меня тысяча ответов на этот вопрос.

Мой член тем временем напрягся до предела.

— Для начала ляг на живот, — скомандовал я.

Джиа сделала, как я сказал, и вот я увидел ее прекрасную задницу прямо на татуировочном столе. Нежно поцеловав ее спину, я медленно провел ртом по направлению к ее нижним щечкам.

Я точно знал, где хочу оставить свой знак, но от возбуждения не мог даже начать. Для начала необходимо заставить ее поизвиваться.

Поднеся палец ко рту, я облизал его, прежде чем проникнуть между ее ног. Джиа вздрогнула. Добавив указательный палец, я еще глубже вошел в нее. Я зафиксировал большой палец на ее заднице и начал ритмичное движение большим и указательным пальцами внутри ее дырочки, в то время как девочка извивалась под моей рукой. Мне до ужаса хотелось заменить пальцы членом, но прежде чем я успел даже подумать об этом, ее руки вцепились в стол, а задница задвигалась в такт движениям моих пальцев. А потом я почувствовал под рукой пульсацию ее наслаждения.

Каким прекрасным оказалось зрелище, когда Джиа лежала, уткнув голову в стол и тяжело дыша.

Когда она пришла в себя после оргазма, я потер мозолистой ладонью нежнейшую кожу на ее ягодицах.

— Ты готова?

Задыхаясь, она перевернулась на спину, так что ее прекрасные груди подпрыгнули.