Между мирами: Связующее звено Степанов Андрей
Были отщепенцы и в ней – одним из них оказался Вани. Ситуация для нас сложилась донельзя благоприятной. Отношения с горе-внуком оказались настолько расстроенными, что, узнав о наших к нему вопросах, бабуля лишь махнула рукой:
– Если бы он был одним из нас, я бы просто выставила вас за дверь, не сказав ни слова. Но он нарушил данное им слово защищать и беречь семью. Поэтому я не вижу препятствий для вас.
Она сообщила нам адрес. Мало того, что Вани выгнали из семьи, его выселили из этого уютного, но запутанного лабиринта. Он перебрался жить куда-то в город, неподалеку от швейной фабрики, что стояла у противоположного берега Клязьмы.
– Мне кажется, вы можете добраться пешком, не так здесь и далеко, – сообщила нам бабуля Четти. – А теперь вам пора.
Она снова взяла в руки колокольчик и нас пригласили на выход. А на улице, где уже хлопьями валил снег, нас поджидал мальчишка:
– Ты будешь нас провожать? – улыбнулся я ему.
– За рубль покажу направление, за два – провожу.
– Ах ты маленький… – Дитер замахнулся на него тростью, но парнишка нахально смотрел на него. С вызовом – попробуй, ударь.
– Предлагаю судьбу не искушать, – ответил я, посмеиваясь, и вытащил из кармана пальто двухрублевую купюру.
– Очень мудрое решение, – парнишка отвесил поклон, и я уже не смог сдержаться от хохота.
– Транжира, – процедил Дитер сквозь зубы, однако, беззлобно. – Чего встал? Веди! – прикрикнул он на мальчишку.
Тот проверил деньги, аккуратно сложил их и сунул за подкладку своего кепарика. А потом, весело насвистывая, повел нас за собой.
– Глупые вы все-таки, – заявил он примерно посередине нашего пути в лабиринте белых домов.
– С чего это ты взял? – поспешил спросить я, пока немец не треснул мальчишку тростью.
– Как с чего? Вы же ищете Вани на самом деле. А почему-то пришли к бабуле.
– И? – холодно полюбопытствовал Дитер, всем видом показывающий, как бесит его этот сопляк.
– О мио дио! – тот картинно взмахнул руками, едва не сбив при этом кепку со своей головы. – Как можно искать одного человека, а спрашивать при этом другого? Я не понимаю вас!
– Просто бабуля более известна, и вообще мы думали, что она на самом деле его родственница, – сказал я. – Откуда ты знаешь, что нам нужен Вани? Подслушивал?
– Как будто это так трудно, – весело фыркнул мальчишка. – Если бы вы сразу сказали, что ищете Вани, вам бы прямо на улице все про него высказали. Какая он сволочь.
– А что он сделал не так?
Парнишка вышел на тротуар после бессчетного количества арок и проходов. Указатель на доме говорил, что это Третья Полевая. Но ни треугольной площади, ни каких-то других знакомых элементов городского пейзажа я не заметил.
А вот снега нападало уже минимум сантиметра три. Людей стало больше, а парнишка, выцепив взглядом какую-то знакомую в толпе, коснулся пальцами козырька, вызвав при этом у светловолосой девочки румянец на щеках.
Он напомнил мне Мишу. Майкла, мальчишку того же возраста, который своим невнятным сленгом вызывал бурю злости со стороны взрослых, но при этом имел невероятных успех у противоположного пола.
Тот еще засранец – но постоянно крутился возле меня и компании, чувствуя себя взрослым при этом. Здешнему мальцу такого не требовалось.
– Об этом не принято говорить, – ответил он. – Если найдете Вани, спросите у него. И он скажет, что натворил. Если захочет. Его для нас больше нет.
– Блудный внук не вернется в родную обитель?
– Его не примут. Он вне семьи, – голосом, который звенел металлом, проговорил мальчишка. – Пройдете по улице прямо, – он указал нам раскрытой ладонью направление, – потом свернете к реке и по следующей улице доберетесь до моста. А там и до фабрики недалеко. Поспрашивайте там – и найдете.
– А если не найдем? – настороженно спросил я после размытых объяснений.
– Найдете, – отмахнулся мальчишка и быстро скрылся в толпе, даже не попрощавшись.
– Найдете… – передразнил его Дитер и, взмахнув тростью, звонко стукнул ей в брусчатку. – И где нам спрашивать…
Но все же он зашагал в указанном направлении. Ни бабуля, ни мальчишка нас не обманули. Мы свернули на соседнюю улицу, которая шла ближе к реке, поднялись на мост, стоявший не далее, чем в полукилометре от Моста Двухсотлетия и меня снова пробило на ностальгию.
– Интересно даже, как нам хватает всего одного моста. И во Владимире, и здесь, – задумчиво проговорил я.
– Одного моста через реку? Шутишь! Там же не протолкнуться!
– Утром и вечером – есть немного. А так – хватает. Вроде бы, – я пожал плечами. – Обещают построить второй во Владимире уже сколько лет.
– Не рассказывай мне эти ужасы, – Дитер презрительно скривил губы. – Там, должно быть, и Портовый район крохотный?
– Там нет порта.
– Вообще?
– Абсолютно. И Восточной Ярмарки. И Суздаль там – отдельный город.
– Так, хватит, фройнде, хватит, прошу, – он демонстративно поднял ладонь, призывая меня остановиться. Мы уже были примерно посередине моста. – Мы живем в великой стране, посмотри только. И ты говоришь, что есть где-то точно такая же, в которой все много хуже?
– Нет, почему же сразу «много хуже»? Мы покорили космос и…
– Люди живут от этого лучше? – тут же спросил Дитер.
– Нет, но…
– Дольше?
– Нет…
– Перестали работать? – наседал на меня немец.
– Мы выиграли космическую гонку! – выпалил я, и несколько человек удивленно обернулись на меня.
– А что это? Что за состязание?
– Наша страна и еще одна в прошлом веке запускали в открытый космос корабли, проводили исследования. Искусственные спутники. Высаживали на Луну и Марс машины.
– Угу, – Дитер задумался. – Значит, вы колонизировали наш спутник? И еще одну планету?
– Нет, – уже в который раз повторил я.
– Шайсе! – выругался ростовщик. – А на кой это все тогда? Люди лучше не живут. Пространства для жизни больше не стало. Оно не стало более удобным.
– Я не знаю, – ответил я.
– Безумный мир. Просто безумный!
– И все же я по нему немного скучаю, – добавил я, внезапно ощутив настоящую тоску по собственному миру.
– Понятно, родина. Ладно, – немец похлопал меня по плечу. – Хорошо, что мы с тобой не такие безумцы. Просто только что выбрались из итальянского квартала, где нас могли порезать и оставить истекать кровью за то, что мы искали какую-то бабку.
– Абсолютно нормальная история, – кивнул я.
Мы пересекли реку, вовремя миновав путь следования небольшого грузового корабля. Тот обдал черным выхлопом мост, и кто-то из пешеходов, не успевших отскочить в сторону, закашлялся.
Второй ковровский мост были длиннее того, что строили к двухсотлетию города. Этот проходил над набережной и врезался глубже в застройку – даже два ряда домов разделял между собой.
Людей здесь сновало еще больше, и мы с Дитером остановились. Похоже, что ситуация повторялась – разве что мы были чуть ближе к цели.
– Где и кого мы будем спрашивать? – поинтересовался я у ростовщика. – Мы не знаем, кем он работает. Или работал. Едва ли он такая известная личность, что нам сразу скажут, где его стоит искать. И полиция тут не поможет – только привлечем ненужное внимание.
– Тогда по кабакам? – предложил Дитер.
– По кабакам, – со вздохом согласился я, понимая, что лучшего предложения за сегодня уже не поступит.
Глава 10. Изгнанник
Ходить по околофабричным кабакам в черных пальто – все равно что шутить на похоронах. Внимания будет предостаточно, но нежелание видеть такого гостя будет увеличиваться с каждой минутой.
Рабочие кварталы из-за особой специфики трудодней всегда полнились людьми. Посменный график, несмотря на предупреждения бабули Четти, соблюдался. Во всяком случае, будь здесь все так плохо, как она пыталась показать, работяг на улицах я бы не увидел вовсе.
Но наша проблема сохранялась. С нами не желали разговаривать, вежливо, а иногда и не очень, отмахиваясь. Завсегдатаи в кабаках уже были не в состоянии говорить, а персонал заведений и вовсе нас старательно игнорировал.
– Да что же за… – выругался Дитер, когда мы вышли уже, наверно, из десятого кабака. – Не может его никто не знать!
– А если он и правда затворник? – я пожал плечами. – Его выгнали, он ни с кем не общается. Зачем ему другие люди, когда он, вероятно, скучает по своей семье. Во всех смыслах, – добавил я и обернулся на итальянский квартал. И тут меня осенило. – А если и правда так?
– Думаешь, что Вани, который вместе с Тарасом занимался тоннами золота – сентиментальный засранец? – недоверчиво спросил Дитер, повернувшись вместе со мной в сторону противоположного берега реки. – Слабо верится.
– Но если так? Тебя тоже сентиментальным не назовешь, – прищурился я. – И все же твоя таверна носит название «Дохлый удильщик». Не говоря о том, что ты как-то раз упоминал о желании побывать на родине.
– Ладно, уговорил, – раздосадовано махнул рукой ростовщик, переложив набалдашник трости в другую ладонь. – Что тогда? Как нам его искать?
– Из кабаков нас почти что прогнали. И едва ли его там знают, – принялся рассуждать я. Несколько дней, проведенных вместе с Быковым оставили после себя кое-какой отпечаток. – Если допустить, что он и правда сентиментальный, то наверняка снял жилье с видом на место, где он когда-то жил.
– Звучит логично, но… – Дитер повернул голову так, что щелкнули позвонки: – Как думаешь, сколько здесь апартаментов?
Мы стояли посреди улицы, отделяющей прогулочную часть набережной от жилых домов. Если набережная была шириной не меньше двадцати метров и вдобавок возвышалась над рекой, то улица напоминала небольшой проезд и четко очерчивала длинный ряд четырехэтажных домов.
За ними, чуть выше по склону, расположился уже более рваный, с широкими пространствами внутренних двориков, ряд таких же четырехэтажек. Суммарно наш план поиска теперь включал десятков пять таких домов, в каждом из которых было от двух до четырех подъездов.
Идея сразу же показалась мне невыполнимой. Предстояло ее как-то упростить, потому что сотни квартир, из которых сдавались, быть может, от силы десять – да еще и переехал этот парень сюда не одну неделю назад.
– Слишком сложно, – согласился я. – А есть какие-нибудь конторы, которые занимаются сдачей жилья в аренду, посредники?
– Едва ли они помогли такому человеку, как Вани, – ростовщик покачал головой.
– Так что же, сдаемся?
– Конечно же, нет! – воскликнул ростовщик. – Идем!
Идея Дитера оказалась донельзя простой. Он не собирался обходить все жилые квартиры, какие только были, но предположил, что комбинация из верхнего этажа с видом на реку и просторный внутренний дворик – это именно то, что искал Вани.
Сперва я отнесся к этому с недоверием, но ростовщик был не понаслышке знаком с методами полиции, а потому решил комбинировать официозность внешнего вида и нашу с ним представительность. Меня он попросил ничего не говорить, а просто подыграть ему, устроив небольшое представление в паре дворов.
Отсутствие «дворянизма» в моем лице видела только итальянская бабуля, а для остальных можно было добавить немного чопорности, задрать подбородок повыше – и вуаля. Наглый и надменный паренек мгновенно обретал статус, а немец-помощник, трясущий официальными документами перед лицом простых людей, развязывал языки куда эффектнее, чем сама полиция.
К слову, здесь к правоохранителям относились с куда большим подозрением. И лишь убедившись, что в документах Дитера нет ни слова о полиции, начинали говорить.
Временами рассерженные, что их отвлекли от повседневных дел, иногда спешащие, но вынужденные остановиться, люди попросту были вынуждены говорить с ростовщиком. Чаще всего я слышал то, что ожидал: нет, никаких новых жильцов в доме не появлялось, квартиры никто не сдавал.
В то же время я понимал, что этим людям совсем необязательно говорить правду. Но отчего-то мне казалось, что все они были с нами честны. После пары-тройки таких бесед немец устало выдохнул.
– Всего полчаса, а три дома мы уже исключили, – он достал платок и промокнул шею. – К тому же я чувствую себя цирковой обезьянкой.
– Зато это лучше, чем стучаться по всем квартирам.
– М-да, – немец присел на деревянную скамью. Мы с ним стояли посреди дворика, образованного двумя П-образными зданиями. –
– А если ему донесли? Что по району ходят двое и ищут.
– Едва ли. Это могли бы сделать только сами итальянцы. Более того, я думаю, что местные прекрасно знают о порядках в их квартале. И что если оттуда кто-то перебрался по эту сторону реки, то на это есть веская причина.
– Умеешь ты убеждать.
Мы прошли еще пару таких же домов, где провели точно такие же беседы. Дитер начинал терять терпение – день клонился к закату, а наши поиски были все так же далеки от успеха, как и утром.
– Постойте! – окрикнул он еще одного местного.
Вид у него был малость потрепанный – пальто выношено, хотя и не до дыр, а волосы всклокочены так, точно он лег спать с мокрой головой. Взгляд почти черных глаз казался пустым. Но все же он привлек мое внимание тем, что отличался от простодушных работяг.
Чем именно – я никак не мог понять, потому что внешние, едва заметные отличия заставляли меня рассматривать его так пристально, что он даже не слушал Дитера.
– Со мной что-то не так? – спросил он, глядя на меня. Немец тут же замолчал.
– Нет, все в порядке, – рассеянно проговорил я.
– Кто прислал вас? – лицо его стало жестким. Я же наоборот, расслабился.
– Нас никто не посылал. Мы сами тебя ищем. Вани, верно? – тот кивнул. – Мы хотим поговорить.
– Надо же, поговорить, – он скривил губы. – Давненько этого не случалось.
После этого парень посмотрел на нас двоих, смерив взглядом с головы до ног сперва меня, потом Дитера.
– Пожалуй, вы и правда не похожи на ищеек из Третьего. А-а-а, – довольно протянул он, увидев, как изменилось мое лицо. – Кажется, вы тоже с ними знакомы. Узнаю этот вид. Вид людей, которые пострадали от их рук. Поднимемся ко мне, там безопасно. И явно теплее, чем здесь.
Мы с ростовщиком переглянулись. Парень не назвал имени, но фактически признался, что он – именно тот, кого мы ищем. Доверия Вани не вызывал, но иного выбора у нас не было. Раз он упомянул Третье отделение, нам было, о чем поговорить.
После нескольких часов, проведенных под ноябрьским снегопадом, мы были рады оказаться в тепле. Съемная квартира Вани действительно оказалась на последнем этаже с видом на Клязьму и нестройные ряды домиков итальянского квартала.
Немец ткнул пальцем в окно, указав мне на вид, а потом поднял большой палец. Я слабо улыбнулся. Хорошо, что моя догадка оправдалась.
Вани оказался не из тех радушных хозяев, которые любого гостя готовы накормить. Единственным плюсом было тепло в квартире, куда оно централизованно подавалось от котельной в подвале.
Скинув пальто, итальянец поежился, несмотря на то что в квартире было довольно тепло. Он еще раз посмотрел на нас.
– И чем же изгнанник может помочь вам в борьбе со злом?
Глава 11. Пропавшие червонцы
– Ты бы нам хоть сесть предложил, – сказал Дитер.
– Я даже не знаю, с кем говорю, поэтому подожду, пока вы не представитесь, – ответил Вани сухо.
– Барон Абрамов, – кивнул я.
– Тот самый? – недоверчиво острый взгляд был мне ответом.
– Именно. Бабуля Четти не сомневается в этом.
– Интересная рекомендация, – фыркнул Вани.
Теперь, когда я точно был уверен в его происхождении, едва заметные отличия в его внешности сразу же давали о себе знать: черные волосы, чуть длиннее, чем нужно, узкое лицо с высокими скулами и впалыми щеками, густые брови – все это, на мой взгляд, сразу же выдавало в нем итальянца. В любом другом случае я бы ничего не заметил.
– Дитер фон Кляйстер, – в тон хозяину квартиры ответил ростовщик. – Теперь мы можем сесть?
– Садитесь, – равнодушно ответил Вани, а потом задумался: – вот ваше имя звучит более знакомо. Где я мог его слышать?
– Вероятно, имя Тарас для тебя тоже будет звучать знакомо?
– Тарас? – переспросил итальянец, потом сделал рассеянный вид, но тут же быстро собрался, так что было сложно понять, притворяется он или нет. – Да, слышал что-то.
– Мы ищем золотые червонцы, к которым он имел отношение, – быстро сказал я. – А ты – последний человек, который знаешь про них и про этого усатого вора.
– Ха-ха… – Вани посмеялся, но сдержанно и быстро замолк. – У меня были кое-какие сомнения насчет вас, что вы не те, за кого себя выдаете, – он подхватил валявшуюся на полу газету, раскрыл ее, перелистнул несколько страниц. Посмотрел на меня поверх листа: – да, хорошо. Барон Абрамов. Верю, охотно. И в Дитера фон Кляйстера тоже верю. Да, я знал Тараса.
– Еще бы ты его не знал, – немец перестал играть в хорошего парня. – Прекращай ломать комедию, парень, мы тебя ищем с раннего утра.
– И были сегодня у бабушки Четти?
– Моя известность нам помогает, – добавил я.
– Разве что, – итальянец хлопнул себя ладонями по коленям. – Хочу сказать только одну вещь: едва ли я смогу сообщить вам многое. Потому что Тарас пропал…
– Он мертв, – перебил я.
– К счастью, – тут же вставил Вани.
– Разве вы не были с ним в одной банде? – спросил Дитер, немного успокоившись.
– Банда – это слишком непристойное слово. Но мы с Тарасом были совсем не в ладах. Поэтому горевать о нем я не буду. Хотя и радоваться его смерти тоже не стану. Как он умер?
– Он поссорился с государством, – в этот раз я выразился куда пафоснее обычного, что тут же отразилось на лице Вани:
– Не смешите. Он не мог поссориться с государством, потому что он на него работал. Это был его секрет. Вот уж не думал, что кто-то придет про него выведывать, – внезапно он повеселел. – Но раз уж вы даже добрались до бабушки Четти, кристо! Похоже, вам это действительно нужно!
– Тарас? Работал на Империю? – моему удивлению не было предела. – Этого не может быть. Он же похитил…
– Кого? – тут же спросил Вани, сверля меня взглядом, полным любопытства. – Для меня он пропал еще весной. Он тогда помогал мне с моим участком.
– Что за участок? – спросил я, опередив в этом вопросе Дитера. Тот предоставил мне возможность вести беседу.
– На фабрике, это не относится к вашему делу. Это наши внутренние проблемы. Дела профсоюза, из которого меня выперла моя же семья.
– Хорошо, черт с ним, с этим участком. Допустим, это и правда не так важно, – я начал прикидывать сроки, и получилось, что Тарас исчез из поля зрения Вани чуть раньше, чем я предполагал. – Расскажи все, что знаешь.
– А мне что с этого? – итальянец переобулся в воздухе и сменил тактику.
– Новое пальто, – пробурчал Дитер. – Послушай, юнец, Тарас свистнул у меня денег столько, что тебе и не снилось. Могу поделиться, если поможешь найти.
– Что мне с этих денег?
– Так, перестань корчить из себя последнего аскета. Тебе все равно что-то нужно, проси, – предложил я.
– Мне? Просить? – презрительно бросил Вани.
– Да что с тобой? Только что ты был готов все рассказать и вдруг передумал! – воскликнул я, чувствуя, что скоро начну злиться не меньше ростовщика.
– С чего ты решил, что я собирался что-то вообще рассказывать?
– Гаденыш! – Дитер вскочил, взмахнув тростью, но итальянец молнией рванул к нему, перехватив еще на замахе. У шеи ростовщика он держал компактный пистолет, а его левую руку итальянец клещами стиснул чуть ниже локтя:
– Да мы же просто поговорить пришли! – воскликнул я. – Что за игры!
– Я не потерплю оскорблений в собственном доме! – рявкнул Вани.
Упершись костяшками пальцев в висок, я изо всех сил старался не закатывать глаза.
– Дитер, дружище. Извинись, будь так добр. Ты мне еще нужен живым, а Вани действительно что-то знает.
Но еще до того, как ростовщик открыл рот, Вани убрал оружие и буквально отпихнул его в сторону. Теперь он пялился на меня, раздувая ноздри, словно пытался учуять что-то подозрительное.
– Что, ты тоже не видишь во мне дворянской наружности? Или внутренности, чего бы вам не казалось?
– Гордости в тебе нет, – наконец сказал Вани.
– Срал я на гордость. Сядь. Чтобы ты знал – Тараса убил я. И раз уж мы дошли до такого уровня честности, расскажи теперь, что за дело было с этими червонцами. И почему ты считаешь, что твой друг работал на Империю?
– Потому что он сам мне сказал об этом, – заявил итальянец, все еще подозрительно посматривая в мою сторону. – Что ему предложили работу. Очень важную и секретную.
– Смердит враньем за километр, – нахмурился Дитер, который теперь сидел на стуле и разминал правую руку.
– А если я скажу, что его первым же заданием был как раз груз червонцев? – хитро прищурился Вани. – Которые надо было изъять у одного владельца и передать другому?
– Дьявольщина, это не может быть правдой! – вскричал ростовщик. – Я доверял ему!
– Возможно, его заставили работать, – пожал плечами итальянец. – Этого он мне не говорил. Как и не слишком хвалился новым работодателем. А что до золота, так Тарас сказал мне, что задание он успешно выполнил, получил новое – и после того пропал.
– Почему он пришел к тебе и доложил об этом, если вы и до этого не дружили?
– Мы не дружили, но у нас была взаимовыручка, в сложные времена. Он как-то раз помог мне, а я – ему.
– А то, что тебя выгнали – с этим никак не связано? – уточнил я.
– Нет, это уже мои проблемы.
– Ничего нового мы не узнали, – разочарованно сказал Дитер. – Пошли отсюда, Максим. Только день без толку потратили.
– Нет, совсем не без толку, – ответил я, и ростовщик остановился в дверях. – Тот, кто получил червонцы, тот же был и человеком, ответственным за последнее задание Тараса. То самое. Разве нет? Когда ты видел его в последний раз?
– В июне, – почти не колеблясь ответил итальянец, но тут же поправился: – нет, это было в первых числах июля.
– Едва ли между червонцами и последним делом было еще одно. Оба выполняются месяцами, и между ними так, разминка на пару дней? Не думаю, – я сопоставлял данные и видел массу нестыковок, но именно в них и крылся ответ. – Проблема в том, что Третье отделение настолько скрытное, что даже внутри себя они не знают людей и могут часто бороться сами с собой.
– Так ты думаешь, что нашел подтверждение своей теории? – не обращая внимания на Вани, Дитер приблизился ко мне. – Ты думаешь, что кто-то в Третьем отделении копит ресурсы? Но для чего?
– Понятия не имею, для чего, но ты сам видишь, что творится в стране, – ответил я.
– Что творится? – попытался встрять в наш разговор Вани, но в этот момент в дверь постучали.
– Ты ждешь гостей? – спросил я итальянца и расчехлил «стрелец», когда тот отрицательно покачал головой. – Значит это за нами.
Глава 12. Без чувств
Итальянец метнулся в другую комнату, пока мы с Дитером разошлись в разные стороны, подальше от деревянной двери. Если начнется стрельба, дверь не сможет задержать пули.
Совпадения типа «соседка зашла» или кто-то другой решил поинтересоваться, как обстоят дела у Вани, я отмел сразу. Не слишком дружелюбный и замкнутый итальянец едва ли имел здесь много друзей.
Я уже осматривался по сторонам, думая, из чего бы соорудить баррикады на пути тех, кто может ворваться в квартиру. Дитер указал на массивный шкаф.
Когда мы собрались его сдвинуть, Вани вернулся, держа в руках длинноствольный дробовик. Поверх рубашки я заметил кожаные ремни двойной кобуры – по обе стороны висели пистолеты даже близко не похожие на «стрельца».
Длинные рукоятки и оттого казавшиеся более короткими черные стволы – такое я видел впервые, но спросить, что это – не успел. В дверном замке начали работать отмычкой.
Я взвел курок, стараясь сделать это почти неслышно. В наступившей тишине звук отмычки в замке были очень громким. Итальянец приложил палец к губам, отошел немного в сторону и присел, опустившись на одно колено.
Замок недолго боролся и вскоре сдался, щелкнув оглушительно громко. Дверь начала приоткрываться и через небольшую щель показался вороненый ствол. А вот и первые гости.
Петля скрипнула, и через долю секунды грохнул выстрел. Следом за ним – еще два или три. Итальянец сделал их так быстро, что я сбился со счета.
Каждая пуля оставляла после себя приличных размеров дыру в деревянной двери, вышибая целые прямоугольники дюймовых досок, вшитых в толстый каркас.
Затем Вани быстро сменил позицию: он добежал до окна, распахнул его, но не стал вылезать, а лишь присмотрелся и почти бесшумно ушел в другую комнату, поманив нас рукой.
Из-за стонов раненых, что раздавались за дверью, можно было шуметь и громче, но никто не рисковал. Вани удалось вывести из строя всех атакующих. Теперь же он, судя по всему, ожидал вторую волну. И она не заставила себя ждать.
Через пару минут в квартиру вошли следующие. Молча, почти бесшумно, они добрались до окна. Вани в это время следил за ними через небольшое зеркальце и показал четыре пальца.
Я уже дернулся в сторону дверного проема, но рука изгнанника уперлась мне в грудь. Вани выпрямился и встал сбоку от прохода, затем дождался, пока в комнате покажется оружие первого из ворвавшихся в квартиру, и, ухватившись, с силой потянул его вперед.
Оружие выстрелило. Чтобы освободить вторую руку, Вани швырнул мне дробовик и тут же ударил противника в челюсть, еще раз потянул за ствол, а потом ударил по нему сверху, вырывая из рук.
Итальянец развернулся лицом к проему, вскинул автомат одной рукой и опустошил магазин, пока оглушенный противник не пришел в себя. Потом он отпустил нападавшего, пнул его в крестец, швырнул на пол автомат и вытянул руку за дробовиком.
Получив привычное оружие Вани отработанным движением прицелился и выстрелил, одновременно с этим двигаясь вперед. Я последовал за ним, прижавшись к стене.
Стоило мне высунуться, чтобы оценить ситуацию, как в квартиру ворвалась третья волна и первым же выстрелом атакующие свалили итальянца с ног. Я практически вывалился в комнату – упал на левый бок, держа оружие повыше. Выстрелил в того, кто стоял ближе всего ко мне – тот целился в Вани.
Пуля прошла навылет, пробив грудную клетку ниже сердца. Потом перевел взгляд на тех, кто стоял в дверях и палил, уже не целясь. Попасть не удалось ни разу, но зато оба оставшихся в живых ретировались, скрывшись в коридоре за дверью.
– Помоги ему подняться, – бросил я Дитеру, который вышел из комнаты лишь когда все стихло. Сам я перезаряжал пистолет и прикрывал вход.
Держась в стороне от дверей, я подошел поближе и осторожно выглянул – в коридоре никого не было. Похоже, отбились.
– И баррикады сооружать не пришлось, – услышал я за спиной голос Вани. Пробитое плечо обездвижило левую руку, и он с явным неудовольствием бросил на пол дробовик.
Я протянул ему свой «стрелец» и поднял брошенное оружие. Итальянец вытащил из кармана еще несколько патронов. Пока я переворачивал оружие для перезарядки, мелькнуло знакомое по шутерам название.
– Тоже здесь производят? – спросил я, ткнув пальцем в поблескивающее слово «бенелли».
– Да, – выдохнул Вани.
– Фантастика, – я загнал последний патрон. – И то, как ты с ним управляешься, тоже. Ты знаешь, что это за люди?
Итальянец покачал головой.
– Раз ты хорошо управляешься с оружием, я подумал, может ты и по выучке что-нибудь скажешь, – я уже направился к двери, но с длинноствольным оружием орудовать в узком коридоре оказалось непросто.
Пришлось приноравливаться к новому для меня оружию. До него единственным дробовиком был короткоствольный, к тому же без приклада – и тогда я был в собственном имении. Там явно больше места, чем в городских домах.
Читать бесплатно другие книги:
