Муравьи Вербер Бернард
Муравьи приближаются к пределу и сразу понимают: 4000-го попросту раздавило в лепешку – тело его стало толщиной не больше десятой части головы и как будто влипло в черную землю!
От белоканского разведчика мокрого места не осталось. А вместе с ним конец пришел и мучениям, которые доставляли ему личинки наездника. Впрочем, одной осиной личинке все же удалось прогрызть ему спину и выбраться наружу, и теперь она застыла белой крапинкой на его расплющенном рыжем теле…
Вот, стало быть, как разят стражи края света! Сначала грохот, потом порыв ветра – и все мигом рушится, обращается в пыль, плющится. Не успевает 103 683-й сообразить, что к чему, как снова приближается гром. Смерть разит и тогда, когда никто даже не пытается переступить порог ее владений. И снова оседает пыль.
Номер 103 683 все же решает рискнуть и переступить этот порог. Он вспоминает Сатей. Тут то же самое. Если не получается перебраться через предел поверху, надо попробовать преодолеть его снизу. Пусть эта черная земля будет как река, а самый верный способ перевалить через реку – прорыть под ней туннель.
Он делится идеей с шестью жнецами, и те поддерживают его не раздумывая. Странно, что они сами не додумались до этого раньше! И все дружно вгрызаются челюстями в землю.
Джейсон Брейгель и профессор Розенфельд никогда не были любителями вербенового чая, но мало-помалу обращались в таковых. Августа рассказала им обо всем в деталях. Она объяснила, что после нее, по завещанию ее сына, они назначались наследниками этой квартиры. Вероятно, однажды им обоим тоже захочется исследовать то, что находится внизу, – она это уже пробовала. Поэтому, собравшись с духом, она и решила выложить им все начистоту.
Когда Августа поделилась с собеседниками всем, что сочла необходимым, они втроем надолго замолчали, и без слов прекрасно понимая друг друга. По взгляду, по улыбке… Из них троих никто еще не ощущал столь глубокой связи с кем-то. Впрочем, дело тут было не только в связи духовной: казалось, они были созданы для того, чтобы дополнять друг друга, что их генетические коды соединялись воедино, сливались в одно целое. Чудо какое-то! Августа пребывала в весьма преклонном возрасте, а двое гостей находили ее на редкость привлекательной…
Они говорили только об Эдмонде; их любовь к покойному, не требовавшая объяснений, удивляла их самих. Джейсон Брейгель ничего не рассказал о своей родне, Даниэль Розенфельд – о своей работе, а Августа ничего не рассказала о своем недуге. И все же они решили спуститься в подвал этим же вечером. Все трое понимали: это единственное, что они могли сделать здесь и сейчас.
КОГДА-ТО ДАВНО: Когда-то давно считалось, что информатика, в общем, и программы искусственного интеллекта, в частности, объединят все человеческие знания и представят их под новым углом зрения. Словом, ожидалось, что точные науки породят новую философию. Но исходный материал – идеи, плод воображения человека, – останется прежним, под каким бы углом вы на него ни смотрели. Получается тупик.
Таким образом, лучший способ освежить мысль – выйти за пределы воображения.
Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания
Шли-пу-Кан растет и набирается уму-разуму – теперь это «город-подросток». Продолжая развивать водные технологии, шлипуканцы обустроили целую сеть каналов под 12-м нижним ярусом. Они используются для быстрой доставки провизии из одной части города в другую.
Шлипуканцы даже придумали собственные водные транспортные средства. Их высшее достижение – плавучий листик черники. Достаточно воспользоваться течением – и можно преодолеть не одну сотню голов по водному пути. К примеру – добраться от восточных грибниц до западных загонов.
Муравьи надеются, что когда-нибудь им удастся приручить плавунцов. Эти большие водяные жуки, хотя у них нет воздушных мешков под надкрыльями, очень быстро плавают. Если научить их толкать черничные листики, у плотов появятся надежные двигатели и они больше не будут зависеть от течений.
Шли-пу-ни предлагает еще одну радикальную идею. Она вспоминает жука-носорога, который освободил ее из паутины. Такую боевую машину еще поискать! У носорогов имеется большой лобный рог и крепкий панцирь, а еще они быстро летают. Мать ясно представляет, как может выглядеть целый легион этих бестий с десятком стрелков на голове у каждой особи. Она уже видит, как эти практически неуязвимые бойцы обрушиваются на вражьи полчища и заливают их кислотой…
Одна загвоздка: носороги, как и плавунцы, с трудом поддаются дрессировке, а муравьи не понимают их языка. И вот, десяток-другой рабочих берутся расшифровать обонятельные послания жуков, а заодно решают попробовать обучить их языку феромонов, которым пользуются муравьи.
Хотя результаты пока не очень обнадеживают, шлипуканцам все же удается добиться их доверия, угощая их медвяной росой. В конце концов насекомые всегда находят общий язык, делясь пищей.
Однако, несмотря на всеобщую увлеченность общим делом, Шли-пу-ни встревожена. К федератам были отправлены три отряда посланников, которым надлежало убедить соплеменников признать Шли-пу-Кан шестьдесят пятым городом Федерации, а ответа от них все нет и нет. Неужели Бело-киу-киуни отвергла предложенный союз?
Чем чаще Шли-пу-ни об этом думает, тем больше верит, что ее посланники-разведчики где-то дали маху и попали в лапы к охотникам с запахом камня. Впрочем, возможно, они попросту надышались ядовитыми испарениями ломехузы на 50-м нижнем ярусе… А может, их настигла еще какая-нибудь напасть?
Ей хочется это выяснить. Она намерена и впредь добиваться, чтобы ее признала Федерация, да и расследование должно продолжаться! Шли-пу-ни решает призвать 801-го, своего самого лучшего и смышленого воина. Чтобы ввести солдата в курс дела, королева вступает с ним в безграничное общение, так что теперь он знает ее тайну. Отныне ему предстоит стать:
- Всевидящим оком,
- Всечувствующим усиком,
- Разящим когтем Шли-пу-Кана.
Пожилая дама набила рюкзак съестными припасами и напитками, включая вербеновый чай, которым наполнила три термоса. Главное – не повторить оплошность противного Ледюка, которому пришлось быстро вернуться только потому, что он не позаботился о провизии… Но удалось ли ему в итоге найти кодовое слово? Августа в этом сомневалась.
Помимо прочего снаряжения, Джейсон Брейгель захватил с собой большой баллончик со слезоточивым газом и три противогаза, а Даниэль Розенфельд – фотоаппарат последней модели со вспышкой.
Сейчас они кружили внутри каменного лабиринта. Как и у их предшественников, спуск вызывал у них всякие воспоминания и оживил потаенные мысли. О раннем детстве, родителях, первых терзаниях, совершенных ошибках, неразделенной любви, эгоизме, гордыне, угрызениях совести…
Они двигались машинально, не чувствуя ни малейшей усталости. Они все глубже проникали в тело планеты и в свою прошлую жизнь. Эх, какая она долгая – жизнь – и какая разрушительная, причем в значительно большей степени разрушительная, чем созидательная…
Наконец они добрались до двери. На ней была видна надпись.
Душа в час смерти переживает то же ощущение, что и люди, посвящаемые в великие Тайны.
Прежде всего это беспорядочные метания, сопровождаемые мучительной встряской, бесконечно тревожные блуждания во мраке.
Засим, перед самым концом, страх достигает своего предела. Озноб, дрожь, холодный пот, всепоглощающий ужас.
Дальше почти внезапно следует восхождение к свету, внезапному озарению.
В глаза бьет дивный свет, вас несет над нетронутыми скверной краями и лугами, где звучат прекрасные голоса и музыка.
Священные слова исполнены благочестивого почтения. Совершенный, посвященный человек становится свободным и славит Тайны.
Даниэль сфотографировал текст.
– Знакомая надпись, – заявил Джейсон. – Это из Плутарха.
– Прекрасные слова, по правде говоря.
– Вам не страшно? – спросила Августа.
– Да, все как-то неожиданно. Во всяком случае, здесь сказано, что после страха наступает озарение. Итак, будем действовать последовательно. Если нужно немного испугаться, что ж, давайте испугаемся.
– Вот-вот, крысы…
Их как будто накликали, и они тут же явились. Трое исследователей чувствовали, как твари шмыгали у них под ногами, натыкаясь на их высокие башмаки, – просто мурашки по коже! Даниэль снова щелкнул фотоаппаратом. Вспышка высветила отвратительную картину – сплошной ковер из серых комьев с черными ушами. Джейсон поспешил раздать противогазы и принялся щедро распылять слезоточивый газ. Грызунов мигом простыл и след…
Они продолжили спуск и шли еще долго.
– А не перекусить ли нам, господа? – предложила Августа.
Все сели перекусить. Злоключение с крысами, похоже, было забыто – трое исследователей пребывали в наилучшем расположении духа. Поскольку было прохладно, они закончили трапезу глотком спиртного и горячим кофе, а вербеновый чай решили потягивать на ходу.
Они еще долго копают, прежде чем выбираются на поверхность в том месте, где земля рыхлая. Пара усиков, наконец, выдвигается наружу, точно перископ; кругом целый сонм незнакомых запахов.
Свежий воздух. Вот они и за краем света. Никакой водяной стены. Но неведомый мир и в самом деле не похож на все, что они прежде знали. Тут и там проглядывают редкие деревца и травинки, а дальше простирается серая пустошь – суровая равнина. Нигде не видно ни муравейника, ни термитника.
Они продвигаются чуть вперед. Но неподалеку от них сверху обрушиваются какие-то черные штуковины, чем-то похожие на стражей, с той лишь разницей, что падают они, по счастью, как попало.
И это еще не все. Далеко впереди громоздится какая-то глыба, до того огромная, что их усики даже не могут определить ее высоту. Она заслоняет небо и давит на землю.
«Должно быть, эта стена и есть край света, а за ней простирается водная ширь», – думает 103 683-й.
Они пробираются еще дальше – и вдруг видят группку тараканов, увязших в массе… неизвестно чего. Сквозь прозрачные панцири видны все их внутренности, все органы и даже кровь, бьющаяся в артериях! Какая мерзость! Трое жнецов уже пятятся, когда на них обрушивается какая-то глыба, – от несчастных не остается и следа.
Номер 103 683 и трое оставшихся в живых его спутников однако решают следовать дальше. Они продвигаются вдоль низких пористых стенок в сторону огромной глыбы и вдруг оказываются на местности, которая выглядит еще более странно. Земля здесь багровая, с ярко-красными вкраплениями. Заметив неподалеку глубокую яму, они решают укрыться там, в тени, и тут в небе вспыхивает огромный белый шар, не меньше десяти голов в диаметре, и устремляется прямо на них. Они кидаются в яму и едва успевают прижаться к ее стенкам, как в нее обрушивается шар и разбивается на дне.
Обезумев от страха, они выскакивают из ямы и пускаются наутек. Земля вокруг синяя, зеленая и желтая, и повсюду зияют точно такие же ямы и сверкают точно такие же шары, которые устремляются вслед за беглецами. Ну, это уже слишком, у смелости тоже есть предел. Этот мир настолько чужой и враждебный, что находиться здесь просто невозможно.
Из последних сил они добегают до подземного хода и возвращаются в свой привычный мир.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ (продолжение): Еще одно великое столкновение цивилизаций – встреча Запада и Востока.
В анналах Китайской империи отмечено, что около 115 года до нашей эры к берегам Китая прибило судно, вероятно римское, которое во время шторма сбилось с курса и долго дрейфовало в море.
Пассажиры этого судна, акробаты и жонглеры, едва ступив на берег, решили устроить представление местным жителям, дабы заручиться их симпатией и воспользоваться их гостеприимством. Китайцы с изумлением смотрели на большеносых чужеземцев, которые плевались огнем, выгибались дугой, превращали лягушек в змей и все такое прочее.
В конечном счете они с полным основанием решили, что на Западе живут шуты и пожиратели огня. Минула не одна сотня лет, прежде чем им представился случай убедиться, что это не так.
Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания
Наконец они добрались до стены Джонатана. «Как сложить четыре равносторонних треугольника из шести спичек?» Даниэль не преминул все сфотографировать. Августа набрала слово «пирамида», и стена плавно отодвинулась. Она гордилась своим внуком.
Они прошли дальше и сразу же услышали, как стена встала на место. Джейсон осветил стены: кругом сплошные камни, но уже совсем не такие, как прежде. Только что стена была красная, а теперь она стала желтой, с прожилками серы.
Дышалось, однако, легко. Даже тянуло легким сквознячком. Выходит, профессор Ледюк был прав и этот туннель действительно вел в лес Фонтенбло?
Скоро они вновь наткнулись на полчище крыс, куда более злобных, чем те, с которыми они встречались прежде. Джейсон понял, что сейчас будет, но объяснить своим спутникам не успел: им пришлось опять надеть противогазы и распылить газ. Всякий раз, когда стена отодвигалась, что, конечно же, случалось нечасто, крысы перебегали в поисках пищи из «красной» зоны в «желтую». Но если крысам из «красной» зоны кое-какая снедь все же перепадала, то их сородичам – перебежчикам – везло куда меньше, и они пожирали друг дружку.
Таким образом, Джейсон с друзьями встретились с уцелевшими грызунами – иначе говоря, самыми свирепыми. Слезоточивый газ на них почти не действовал. Они со всех сторон обрушивались на незваных гостей – кидались на них, пытаясь вцепиться им в руки…
Даниэль, на грани истерики, беспрерывно мигал слепящей вспышкой, но жуткие твари, весом в несколько килограммов, совсем не боялись людей. У исследователей появились первые раны. Джейсон достал складной нож и, проткнув им двух крыс, отдал их на съедение сородичам. Августа выстрелила несколько раз из револьвера… Только так им и удалось вырваться из крысиного плена. И вовремя!
КОГДА Я БЫЛ: Когда я был маленьким, то подолгу лежал на земле и наблюдал за муравейниками. Мне казалось, что там кипит «настоящая» жизнь, не то что на экране телевизора.
Среди тайн, которые скрывал муравейник, меня особенно занимала одна: почему, расшевелив однажды муравьиное жилище, я заметил, что одних своих увечных сородичей муравьи уносили с собой, а других бросали умирать. Они же все были одного размера… По каким таким критериям они судили, что одна особь представляет для них интерес, а другой легко можно пожертвовать?
Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания
Они бежали по туннелю, испещренному желтыми полосами.
И наконец, добрались до стальной решетки. В центре решетки зияло отверстие, а вся конструкция напоминала рыболовную вершу. Это был своего рода конус, сужавшийся с другого конца таким образом, что сквозь него мог протиснуться только человек средней комплекции, но обратно выбраться ему бы уже не удалось, поскольку выходное отверстие снаружи было утыкано шипами.
– Сработано совсем недавно…
– Гм, как будто те, кто смастерили эту дверь с решеткой, не хотели, чтобы кто-то вернулся назад…
Августа и здесь узнала работу Джонатана, мастера, занимавшегося дверями и металлическими изделиями.
– Смотрите!
Даниэль осветил надпись:
«Здесь заканчивается сознательное.
Хотите проникнуть в бессознательное?»
Они замерли в полном изумлении.
– Что будем делать?
Все трое думали об одном и том же.
– Сейчас было бы жаль все бросить. Предлагаю двигаться дальше!
– Я пойду первым, – бросил Даниэль, убрав свой конский хвост под воротник, чтобы он не мешал.
И они поползли друг за другом сквозь стальную вершу.
– Умора! – проговорила Августа. – Кажется, со мной такое уже когда-то было.
– Вам что, случалось продираться сквозь вершу с узким концом, из которой назад никак не выбраться?
– Да. Это было давным-давно.
– Что вы называете – давным-давно?..
– О! Я была тогда молода, и у меня оставалась… одна или две секунды.
По возвращении к себе в город жнецы рассказывают о своих приключениях по ту сторону края света, в стране чудовищ и неразгаданных чудес. О тараканах, черных досках, громадной глыбе, глубокой яме, белых шарах… Это уже чересчур! В том причудливом мире нельзя построить ни одного поселения.
Номер 103 683, забившись в закуток, собирается с силами и размышляет. Когда собратья услышат его рассказ, им придется переделать все карты и пересмотреть основные законы планетологии. Он решает, что ему пора возвращаться в Федерацию.
Выбравшись с противоположного конца верши, трое исследователей преодолели, наверное, еще десяток километров… В общем, точно сказать было трудно, однако усталость уже давала о себе знать.
Они вышли к маленькому ручью, пересекавшему туннель, – вода в нем была горячая и отдавала серой.
Даниэль застыл как вкопанный. Ему показалось, что он заметил, как по ручейку, точно плот, плывет листик, а на нем – муравьи! Но он живо овладел собой; это все из-за испарений серы – должно быть, они-то и вызывали у него галлюцинации…
Вслед за тем, через пару сотен метров Джейсон на что-то наступил – под ногой у него хрустнуло. Он посветил вниз. Грудная клетка скелета! Джейсон громко закричал. Даниэль с Августой осветили фонариками все вокруг и обнаружили еще два скелета – один, судя по всему, принадлежал ребенку. Неужели это Джонатан с семьей?
Троица двинулась дальше, но вскоре им пришлось бежать: громкое шуршание свидетельствовало о том, что крысы уже близко. Желтые стены сменились белыми, известковыми. Совсем выбившись из сил, они добрались до выхода из туннеля. Там оказалась еще одна винтовая лестница, и она вела наверх!
Августа выпустила две последние пули в сторону крыс, и все трое кинулись вверх по лестнице. Джейсону, который пока еще мыслил довольно ясно, показалось, что спираль этой лестницы, в отличие от первой, закручивалась в другую сторону – таким образом, они поднимались по часовой стрелке, так же, как и спускались.
Весть произвела сильное впечатление. В Городе только что объявился какой-то белоканец. Все передавали друг другу по цепочке, что это наверняка посланник-федерат, и прибыл он, чтобы объявить об официальном признании Шли-пу-Кана шестьдесят пятым городом Федерации.
Между тем Шли-пу-ни была настроена куда менее оптимистично. Новоприбывший вызывает у нее подозрения. А что, если это охотник с запахом камня, которого Бел-о-Кан послал для внедрения в окружение королевы-отщепенки?
«Как он выглядит?»
«Он совсем обессилел! Должно быть, бежал несколько дней от самого Бел-о-Кана».
Его заметили пастухи: совершенно изнуренный, он объявился в окрестностях Города. Сообщить он пока ничего не успел: его препроводили прямо в бурдючную камеру, чтобы сначала накормить.
«Доставьте его сюда, мне угодно переговорить с ним с глазу на глаз, а кроме того, я желаю, чтобы стражи оставались у входа в королевские покои и были готовы действовать по моему сигналу».
Шли-пу-ни очень хотелось получить известия из своего родного гнезда, но сейчас, когда оттуда прибыл посланник, ей сразу пришло в голову, что он лазутчик, подосланный, чтобы ее убить. Королева дождется встречи с ним, но, если ей покажется, что от него исходит тот самый странный запах камня, она велит казнить его без малейших колебаний.
К ней приводят белоканца. Почти сразу королева узнает этого муравья, а он – ее. Они кидаются друг к другу с широко раскрытыми челюстями и тотчас начинают… делиться пищей. Их охватывает настолько сильное чувство, что они пока не могут общаться.
Наконец Шли-пу-ни испускает первый феромон.
«Как продвигается расследование? Это термиты?»
Номер 103 683 рассказывает, как перебрался через Восточную реку и побывал в городе термитов – он был полностью разрушен, и там никто не выжил.
«Тогда кто за всем этим стоит?»
По разумению воина, ответственность за все непостижимые события, ясное дело, несут стражи восточного края света. Эти животные до того странные, что их нельзя не только увидеть, но и почувствовать. Они обрушиваются совершенно внезапно прямо с неба и сеют погибель!
Шли-пу-ни внимательно слушает. И все же, прибавляет 103 683-й, трудно понять одно: как стражам края света удалось подрядить охотников с запахом камня?
У Шли-пу-ни есть догадка. Она сообщает, что солдаты с этим запахом вовсе не лазутчики и не наемники, а некая тайная сила, которой поручено следить за уровнем стресса в Городе-организме. Они подавляют любую информацию, способную наполнить Город тревогой и страхом… Она вспоминает, как эти охотники расправились с 327-м и как пытались уничтожить ее.
«А запасы провизии под каменным полом? А тайный лаз в гранитной глыбе?»
На эти вопросы у Шли-пу-ни нет ответов. Она как раз и отрядила посланников-лазутчиков, чтобы они попытались найти ответы на эти вопросы.
Молодая королева приглашает друга осмотреть Город. По дороге она объясняет ему, какие невероятные возможности скрывает в себе вода. К примеру, Восточная река всегда считалась гибельной стихией, хотя на самом деле это всего лишь вода, и королева, упав в нее, не погибла. Быть может, когда-нибудь им удастся проплыть на плотах из листиков по этой самой реке далеко-далеко и открыть северный край света… Шли-пу-ни загорается: стражи северного края света, конечно же, существуют, но можно попробовать натравить их на восточных стражей.
Воин номер 103 683 не может не заметить, что у Шли-пу-ни множество дерзких планов. Не все из них осуществимы, но то, что уже претворено в жизнь, впечатляет: он еще никогда не видел таких огромных грибниц и загонов, как и плотов, плавающих по подземным каналам.
Но куда сильнее его поражает последний феромон королевы.
Шли-пу-ни уверяет, что, если ее посланники не вернутся через две недели, она объявит Бел-о-Кану войну. Она полагает, что ее родной город не достоин существовать в этом мире. Тот факт, что там объявились воины с запахом камня, свидетельствует о том, что этот город нарушает извечные правила. Он слаб, как улитка. Когда-то он был передовым, а теперь превратился в отсталое поселение. И ему нужна замена. Здесь, в Шли-пу-Кане, муравьи ушли далеко вперед. Шли-пу-ни считает, что, если она возглавит Федерацию, то объединение городов будет развиваться значительно быстрее. При поддержке шестидесяти пяти федеративных городов ее начинания, несомненно, приведут к великим достижениям. Она уже помышляет о покорении водных потоков и создании летучего легиона, который будет перемещаться по воздуху верхом на жуках-носорогах.
Номер 103 683 недоумевает. Он собирался вернуться в Бел-о-Кан и рассказать соплеменникам о своем путешествии, а Шли-пу-ни требует, чтобы он даже не думал об этом.
«Бел-о-Кан породил целое полчище «незнаек», так что не стоит открывать им глаза на то, чем они совершенно не интересуются».
Там, где заканчивается каменная винтовая лестница, дальше вверх ведут алюминиевые ступеньки. Их не могли соорудить в эпоху Возрождения! Эти ступеньки уперлись в белую дверь, на которой написано:
«И шел я, пока не приблизился к стене, построенной из кристаллов и окруженной языками пламени: и я начал страшиться.
И вошел я в языки пламени и приблизился к большому дому, построенному из кристаллов: и стены дома были как мозаичный пол, выложенный из кристаллов, и фундамент его был из кристалла.
Потолок его был подобен пути звезд и молний,
И между ними были огненные херувимы,
И небо их было прозрачным, как вода. (Енох, I)»
Распахнув дверь, они следуют по коридору, который полого идет вверх. И вдруг земля уходит у них из-под ног – раздвижной пол! Падение длится долго… так долго, что им уже кажется, будто они летят. Летят!
Падение смягчает акробатическая сетка – огромный батут с плотными ячейками. Все трое ползают на четвереньках, шаря руками в кромешной тьме. Джейсон Брейгель натыкается на другую дверь… но не с кодом, а с обыкновенной ручкой. Он тихо окликает спутников. Затем открывает дверь.
СТАРИКИ: В Африке смерть стариков оплакивают горше, чем смерть новорожденных. Старики – это источник мудрости, которая могла пригодиться племени, а новорожденные, еще не успевшие пожить, даже не понимают, что такое смерть.
В Европе чаще оплакивают новорожденных, поскольку считается, что они смогли бы добиться невероятных успехов, если бы остались живы. А смертям стариков, напротив, не придают большого значения. Ведь они свое отжили.
Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания
Вокруг все утопало в синем свете.
Это храм, но без икон и статуй.
Августа вспомнила слова профессора Ледюка. Определенно, здесь-то и прятались гугеноты, когда их подвергали жутким гонениям.
Над просторным, довольно уютным залом квадратной формы нависли массивные своды из тесаного камня. Единственное его украшение – старинный орган. Перед органом помещен аналой под плотным покровом.
Стены испещрены надписями, и большинство из них, даже на взгляд непосвященного, относятся, скорее, к черной магии, нежели к белой. Ледюк был прав: должно быть, в этом подземном убежище пряталось не одно поколение сектантов. Но в давние времена здесь вряд ли могла быть раздвижная стена, верша и батут.
Послышалось журчание, как будто где-то рядом текла вода. Они не сразу установили источник шума. Справа струился синеватый свет. Там оказалось некое подобие лаборатории с множеством компьютеров и всякой химической посуды. Все компьютеры работали – экраны мониторов светились, освещая храм.
– Ну, как вам это нравится?
Они переглянулись, но никто не смог произнести ни слова. Под потолком вспыхнула лампочка.
Они обернулись. К ним направлялся Джонатан Уэллс в белом халате. Он вошел в дверь, что вела в храм с другой стороны лаборатории.
– Здравствуй, бабушка Августа! Здравствуйте, Джейсон Брейгель! Здравствуйте, Даниэль Розенфельд!
Вновь прибывшие, застыв в изумлении, не знали, что сказать в ответ. Стало быть, он не погиб! И все это время жил здесь! Но как можно здесь жить? Они не представляли, с какого вопроса начать.
– Добро пожаловать в нашу маленькую общину.
– Где мы?
– Вы находитесь в протестантском храме, который воздвиг в начале XVII века Жан Андруэ Дюсерсо. Он прославился тем, что построил особняк Сюлли на улице Сент-Антуан в Париже, хотя, на мой взгляд, главный его шедевр – этот подземный храм. Километры туннелей из тесаного камня. Здесь, как вы могли убедиться, всегда свежий воздух. Должно быть, он проделал вентиляционные каналы или использовал воздушные карманы в естественных галереях. Совершенно непонятно, как ему это удалось. Но это еще не все: здесь есть еще и вода. Вы наверняка заметили ручьи, пересекающие туннель в некоторых местах. И один из них, смотрите, ведет прямо сюда.
Джонатан указал на неумолчно журчащий источник – скульптурный фонтан за органом.
– На протяжении веков многие люди скрывались здесь в поисках мира и покоя, чтобы заниматься делами, которые требовали, скажем так… большой сосредоточенности. Мой дядюшка Эдмонд прочел об этом убежище в одной старинной колдовской книге и стал здесь работать.
Джонатан подошел ближе; от него буквально веяло необычной благожелательностью и беззаботностью. Августа даже удивилась.
– Впрочем, вы, наверное, выбились из сил. Идите за мной.
Он распахнул дверь, через которую вошел, и провел их в некое подобие гостиной с расставленными по кругу диванами.
– Люси, – позвал он, – у нас гости!
– Люси? Так она с тобой?! – радостно воскликнула Августа.
– Гм… сколько же вас тут? – спросил Даниэль.
– До сих пор было восемнадцать: Люси, Николя, восемь пожарных, инспектор, пятеро жандармов, комиссар и я. Словом, все, кто не поленился сюда спуститься. Скоро вы их увидите. Простите, но для нашей общины сейчас четыре часа утра, и все пока спят. Когда вы сюда нагрянули, проснулся только я один. Итак, скажите, почему вы так шумели, когда шли по коридорам?
А вот и Люси – на ней такой же белый халат.
– Здравствуйте!
Она подошла ближе и, улыбаясь, обняла всех троих. У нее за спиной люди в пижамах пытались просунуть голову в дверной проем, чтобы увидеть вновь прибывших.
Джонатан принес большой графин с водой из фонтана и стаканы.
– Мы оставим вас ненадолго, нам надо переодеться и подготовиться. Обычно в честь новичков у нас устраивают небольшое торжество, но мы и подумать не могли, что вы объявитесь среди ночи… Скоро увидимся!
Августа, Джейсон и Даниэль растерялись. Они не верили своим глазам. Даниэль ущипнул себя за руку. Августе с Джейсоном это понравилось, и они проделали то же самое. Да уж, реальность порой удивительнее сна. Сбитые с толку, они лишь с восхищением улыбались.
Через несколько минут все собрались вместе и устроились на диванах. Августа, Джейсон и Даниэль успели прийти в себя и приготовились слушать.
– Вы недавно упомянули о вентиляционных каналах – стало быть, мы находимся неглубоко?
– Да, всего-то в трех-четырех метрах от поверхности земли.
– Значит, отсюда можно выбраться на свежий воздух?
– Нет-нет. Жан Андруэ Дюсерсо задумал построить свой храм прямо под огромной плоской гранитной скалой!
– Но в ней пробурили шурф толщиной с руку, – добавила Люси. – Эта скважина и служила когда-то вентиляционным каналом.
– Служила?
– Да, а теперь эта полость используется для других целей. Впрочем, ничего страшного, ведь здесь имеются и другие вентиляционные каналы, боковые. Вы же видите, как легко здесь дышится…
– И отсюда нет выхода?
– Нет. По крайней мере, через верх.
Джейсон, похоже, был сильно озабочен.
– Джонатан, но зачем тебе понадобились раздвижная стена, верша, пол, который уходит из-под ног, сетка?.. Получается, мы здесь наглухо заперты!
– Именно этого я и хотел. Это потребовало немало средств и сил. Но так было необходимо. Когда впервые оказался в этом храме, я наткнулся на аналой. Помимо «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» я нашел там дядюшкино письмо, адресованное лично мне. Вот оно.
Они прочли:
«Дорогой мой Джонатан!
Ты решил спуститься сюда, невзирая на мое предостережение. Значит, ты отважнее, чем я думал. Браво! По моим подсчетам, имелся лишь один шанс из пяти, что ты сюда доберешься. Мать твоя рассказывала, что ты боишься темноты. Но, раз уж ты здесь, стало быть, тебе удалось преодолеть эту слабость и ты проявил силу воли. Она нам еще пригодится.
Под обложкой «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» на тот день, когда я пишу эти строки, содержатся 288 глав, в которых говорится о проделанных мной работах. Мне бы очень хотелось, чтобы ты их продолжил: дело того стоит.
Главная тема моих изысканий касается муравьиной цивилизации. Когда ты прочитаешь, то все поймешь. Но сначала я должен обратиться к тебе с просьбой, причем весьма серьезной. К тому времени, когда ты сюда доберешься, я не успею поставить секретную защиту (если бы я успел, ты не смог бы прочесть это письмо).
Я прошу, чтобы ты сам занялся этим. Я сделал кое-какие наброски, но, думаю, ты сможешь кое-что доработать, опираясь на свои знания. Цель этих приспособлений простая. Не все сумеют легко проникнуть в мое убежище, а те, кому это удастся, уже никогда не смогут вернуться обратно и рассказать о том, что видели.
Тебе, надеюсь, это удастся, ты увидишь здесь богатства, которые однажды открылись мне.
Эдмонд».
– Джонатан сделал все, что от него требовалось, – объяснила Люси. – Он смастерил ловушки, и они, как вы могли убедиться, работают.
– А трупы? Это все жертвы крыс?
– Нет. – Джонатан улыбнулся. – Уверяю вас, с тех пор, как в этом подземелье обосновался Эдмонд, здесь не умер ни один человек. А люди, на останки которых вы наткнулись, погибли лет пятьдесят назад. Кто его знает, что за трагедии произошли здесь когда-то. Какая-нибудь секта…
– Так, значит, мы никогда не выберемся отсюда? – встревожился Джейсон.
– Никогда.
– Для этого нужно было бы добраться до провала над сеткой – до него будет метров восемь в высоту! – пролезть сквозь вершу в обратном направлении, что невозможно, поскольку у нас нет инструментов, чтобы ее разрезать, ну и в довершение всего надо найти способ пройти сквозь стену, ведь кодовый замок с этой стороны Джонатан на нее не поставил…
– Не говоря уже о крысах…
– Как же ты заманил сюда крыс? – полюбопытствовал Даниэль.
– Это придумал Эдмонд. Он поселил в расселине скалы пару огромных злобных серых крыс и оставил им большой запас корма. Он понимал – это бомба замедленного действия. Крысы, если их хорошо кормить, размножаются с поразительной скоростью. Они производят на свет по шесть детенышей ежемесячно, и через пару недель те уже готовы дать потомство в свою очередь… Сам он защищался от них с помощью едкого феромонового спрея, грызуны его терпеть не могли.
– Выходит, это они растерзали Уарзазата? – предположила Августа.
– К сожалению, да. Джонатан и подумать не мог, что крысы с той стороны «стены пирамиды» окажутся еще более злобными.
– Мой товарищ, и прежде боявшийся крыс, стал сам не свой, когда одна из этих жирных тварей прыгнула ему на лицо и изловчилась отгрызть у него кончик носа. Он выскочил наверх как пробка – «стена пирамиды» даже не успела закрыться. Вы знаете, что с ним произошло, когда он выбрался наружу? – спросил кто-то из жандармов.
– Я слышала, что он сошел с ума и его отвезли в психиатрическую больницу, – ответила Августа, – но это только слухи.
Она потянулась за стаканом воды и тут заметила группку муравьев на столе. Вскрикнув от неожиданности, она машинально смахнула их тыльной стороной ладони. Джонатан мгновенно вскочил и схватил ее за руку. Его жесткий взгляд никак не вязался с на редкость умиротворенным настроением, царившим в их компании; у него снова задергался уголок рта, хотя от нервного тика он как будто успел избавиться.
– Никогда больше… не делай… этого!
Оставшись в своих покоях одна, Бело-киу-киуни рассеянно поедает свой приплод – ею же отложенные яйца: в конце концов, это ее любимое лакомство.
Она понимает, что так называемый 801-й – лишь посланник из нового города. А самка номер 56, то есть королева Шли-пу-ни, раз уж ей угодно, чтобы ее так называли, прислала его для продолжения расследования.
Бело-киу-киуни не о чем беспокоиться – ее охотники с запахом камня непременно справятся. Ведь хромой особенно искусный утешитель – настоящий мастер!
И все же Шли-пу-ни уже в четвертый раз направляет к ней чересчур любопытных посланников. Первых убили еще до того, как они успели проникнуть в камеру ломехузы. Во второй и в третий раз они пали жертвами галлюциногенных веществ, которые выделяет ядовитый жук.
Что же до 801-го, он, похоже, прокрался вниз сразу после встречи с Матерью. Им всем явно не терпится умереть! Однако с каждым разом они проникают в Город все глубже. Что, если кому-то из них, несмотря ни на что, удастся отыскать проход? Что, если он раскроет тайну? Что, если распространит об этом феромоны?..
Рой вряд ли такое поймет. Стражи порядка едва ли сумеют вовремя заглушить эти сигналы. И как тогда отреагируют ее чада?
В покои спешно входит охотник с запахом камня.
«Прибыл лазутчик, чтобы убрать ломехузу! Он внизу!»
Ну вот, этого и следовало ожидать…
Число зверя 666 (Откровение святого Иоанна).
Но кто кому зверь?
Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания
Джонатан нежно поцеловал бабушкину ладонь. Даниэль попробовал исправить неловкое положение:
– А что это за лаборатория там, при входе?