До завтра, Джим! Акулина Вольских

Глава 1.

– Незачем так орать!

– Давай я сам разберусь, как мне разговаривать в моём кабинете! Ты забываешься, Марджори! – отрезал мужчина и отвернулся.

Марджори стояла, уперев руки в бока, и тяжело выдувала носом воздух. Её лицо было пунцово-красным от злости. Внутри клокотала обида. Шеф стоял спиной к ней, глядя в панорамное окно на шумные вечерние улицы Локвуда. Он несколько минут напряжённо молчал. Его плечи нервно вздымались вверх и вниз. Девушка немного успокоилась, и теперь к обиде постепенно присоединялся страх.

«Если он оставит меня в отделе после всего, что я ему только что наговорила, я его расцелую», – думала Мардж, слушая гнетущую тишину.

Маркус повернулся к ней. В каждом его жесте читалась решимость. Одернув вниз рукав рубашки, он заговорил:

– Я знаю, как поступлю.

Марджори сглотнула. Медленно проделав ту же манипуляцию со вторым рукавом, мужчина продолжил:

– Ты – неплохой специалист, но… То, что произошло, достаточно сильно тебя компрометирует.

– Маркус, я же сказала… – не выдержала девушка.

– Я не закончил! – слова Маркуса разрезали воздух, словно хлыст. Мардж прикрыла рот, а мужчина снова недовольно процедил сквозь зубы: – Даже сейчас ты не можешь принять то, что тебе говорят. Мы битый час это обсуждали.

– Я не понимаю, почему должна взваливать чужую вину на себя.

– Мы выясним, кто был виноват. А пока… Ты остаешься в отделе на испытательном сроке.

– Но…

– На три месяца. Можешь идти.

Девушка хотела сказать что-то ещё, но босс всем своим видом демонстрировал, что делать этого не стоит. Чуть ли не впервые в жизни Марджори заткнулась и молча вышла.

Сердце бУхало в груди и неистово билось о ребра. Злость множилась в геометрической прогрессии. Марджори, топя злость в стуке каблуков, преодолевала длинный, полупустой коридор от кабинета начальника до своей двери, не замечая спешащих по домам коллег. В мыслях было не радужно:

«Гребаный Маркус и иже с ним. Я выведу на чистую воду ублюдка, из-за которого мы просрали два месяца плодотворной работы».

Она толкнула ладонью дверь из матового стекла, и та в ответ так широко распахнулась, что едва не разбила нос рыжеволосой девушке. Кетти ойкнула и отпрыгнула, подняв ладони.

– Полегче. Если ты кого-нибудь убьешь, твою участь это не облегчит.

После этих слов, Марджори захотелось выйти, ещё раз зайти, и, на этот раз, метко попасть по симпатичному личику острячки. Понимая, что Кетти ни при чём и срываться на ней нечестно, Мардж промолчала, выразив недовольство только глазами. Девушка сочувственно улыбнулась в ответ и сменила тон:

– Что он тебе сказал?

Оставляя Кетти стоять у распахнутой двери, Мардж прошла к своему столу, со злостью швырнула папку. Та проскользила по гладкой поверхности и, словно желая ещё больше досадить, громко шлепнулась на пол. Девушка гневно выдохнула, подняла сбежавшую папку и снова хлопнула её на стол. Присела на край стола, откинула волосы с лица и, сложив руки на груди, уставилась куда-то вниз.

– Он тебя уволил? – робко спросила Кетти.

– Пока нет.

Голос стал хриплым. Настроение упало ниже некуда, и говорить с Кетти не хотелось совсем. Мардж снова переключилась на собственные мысли.

«Вот бы оказаться сейчас в одиночестве, посреди пустыни, и проораться, вопрошая к Вселенной: Почему? Почему, мать твою, моя жизнь превращается в неведомую доселе херню?»

– Мардж, все знают, что ты не виновата, – не желая сбрасывать напор, продолжала Кетрин.

– Ты хоть понимаешь, в какой заднице мы сейчас оказались? До презентации месяц, а у нас ни единой наработки.

– Я уверена, это сделал Тони. Больше некому. Слил всё и наскоро уволился.

– Если это так, я оторву ему яйца, пожарю их на гриле с чесноком и скормлю уличным псам… Хотя… Сначала угощу Маркуса.

Кетти нервно хихикнула:

– Не хотела бы я когда-нибудь встать у тебя на пути.

Мардж смерила ее недобрым взглядом и принялась яростно запихивать вещи в сумку. Резко дернула молнию, бегунок оторвался и остался в руке.

– Твою мать!

Она приложила ладонь ко лбу, гоняя ноздрями пыльный офисный воздух, и принялась про себя отсчитывать такты:

«Один… Два… Тони, сукин сын!… Три… Четыре… Пять… Вот бы макнуть Маркуса и его раздутое самомнение с головой в унитаз… Шесть… Семь… И Кетрин ещё тут… Грёбаная мать Тереза… Восемь… Девять… Убивать хочется немного меньше… Десять…».

Марджори схватила со стола сумочку и направилась к двери. Кетти суетливо окликнула её:

– Домой?

– Да.

– Можем посидеть в баре, если хочешь. Тебе нужно снять напряжение.

– Я в норме.

– Мардж…

– Кетти, я в норме! До завтра.

Неуверенно кивнув в ответ, Кетти помахала рукой.

Марджори села за руль своей Тойоты, повернула ключ в замке зажигания. Она достала из бардачка пачку тонких сигарет, закурила. Первая затяжка обожгла горло. Мысленно проклиная запрет на курение в офисе, девушка выпустила дым в открытое окно машины. Она откинулась в кресле и закрыла глаза. Её машина стояла одной из последних на служебной парковке.

Через пару минут из дверей офиса вышел Маркус. Он старался не смотреть в сторону Мардж. Девушка заскрежетала зубами. Спустя ещё пять минут, автомобиль начальника тронулся с места и укатил, приятно шурша шинами по асфальту.

Просидев ещё немного, девушка и сама выехала с парковки, ловко встраиваясь в плотный поток гудящих автомобилей. Ей нравилось водить машину. Нравилась скорость, чувство свободы, контроля над ситуацией. В сложные моменты это же было и лекарством. В такие дни, как этот. Марджори вдавливала педаль газа в пол и мчалась по улицам Локвуда, пока не становилось легче.

В магнитоле играла бессменная Deep Purple, и Марджори подпевала знакомые строчки. В обычное время петь она не любила, да и не слишком умела. Но сейчас…

– Smoke on the water… And fire in the sky…

Она постукивала по рулю в такт ритму. Какой-то серебристый седан притормозил перед ней, застав врасплох. Марджори жестко выругалась, тут же завершив своё вокальное выступление, и, взглянув в боковое зеркало, рывком повернула руль влево, нажала на газ, объехала неожиданное препятствие и снова лихо вернулась в свою полосу. От колес на асфальте остались довольно различимые чёрные следы.

Через час замигал датчик топлива. Девушка вспомнила, что в паре кварталов отсюда есть заправка, и прижалась правее, включая поворотник.

Марджори залила полный бак, схватила с пассажирского сиденья сумочку и отправилась к кассе пустующей заправки, где кассир, зевая в кулак, пробила чек и сказала что-то обязательное вымученным голосом.

Почувствовав валящую с ног усталость, девушка возвращалась к машине. Стоило ей миновать стеклянные двери заправки, как её окликнули. Сзади к ней спешил довольно симпатичный и удивительно бодрый мужчина с широкой улыбкой.

«Только не говори, что ты собрался меня клеить», – подумала Мардж, едва удерживаясь, чтобы не цокнуть.

Парень догнал её и что-то протянул. Она опустила глаза на визитницу в его руках.

– Вы обронили.

– Спасибо.

Девушка развернулась, чтобы уйти, но мужчина ловко оказался сбоку от неё.

– Было бы эффектнее, если бы это была туфелька.

«О да, детка, выстрел в сердце», – пронеслось в голове.

– И, мне кажется, вы потеряли кое-что ещё…

– Что? – Мардж чуть сдвинула брови, внимательно глядя в радостное лицо мужчины.

– Вашу улыбку.

«И контрольный в голову».

Марджори как-то зло расхохоталась. Мужчина проводил её изумлённым взглядом до машины и смотрел, пока она не уехала. Взглянув в зеркало заднего вида на здание заправки, девушка буркнула себе под нос:

– Прости, не сегодня. И даже не в этой жизни.

Внутри снова начинала закипать злоба. Мужчина с заправки был, разумеется, ни при чём. Вполне возможно, хороший парень, внимательный, отзывчивый, симпатичный. Но именно он катализировал новую порцию эмоций.

Два месяца весь отдел денно и нощно работал над новым рекламным проектом линии спортивной одежды. Рекламная кампания «Старс компани» должна была взорвать рынок. Но сегодня…

Когда неделю назад Маркус увидел Марджори с Клариссой, он разозлился не на шутку. Ещё бы! Обед с представителем конкурирующей фирмы. Тогда Мардж здорово досталось, но ей удалось уверить начальство, что мотивы их встречи носили исключительно личный характер.

Этим утром Маркус вызвал её к себе и показал кампанию конкурентов. Первые несколько минут Мардж ловила ртом воздух, переваривая полученную информацию. Огромный, мигающий знак вопроса изогнулся где-то над её головой. Кто? Кто слил все их наработки?

За пару дней до дня Х уволился Тони. Трусливый прихвостень и подлиза. Таких людей Мардж презирала всей душой. Ей много раз хотелось съездить ему по шее за дело и без оного. Когда по офису расползлись слухи о его увольнении, Марджори едва не закатила вечеринку.

Девушка открыла дверь темной квартиры и шагнула внутрь. В ногах приветливо зашевелился урчащий комок на четырёх лапах. Марджори наклонилась и ласково погладила животное по голове.

– Привет. Соскучился?

Она взяла на руки дымчато-серого кота. Усатая мордочка терлась о её подбородок, радостно тарахтя всем телом.

Вытащив пакетик с кормом из холодильника, девушка уложила его в кошачью миску и, присев на корточки, задумчиво смотрела, как животное с аппетитом наполняет своё жирненькое пузико. Затем, поднялась на ноги и подошла к кухонному шкафчику. Решительно достала оттуда бутылку виски и низкий стакан, плеснула немного, залпом опрокинув напиток.

– Анестезия, – выдавила она, сдавленным от крепости алкоголя, голосом.

Марджори налила в стакан ещё немного, швырнула туда же пару кубиков льда, добытых в морозильной камере, и взяла смартфон.

– А этому какого хрена надо?!

От возмущения девушки, брови содружественно встретились на переносице. На экране горело сообщение от бывшего жениха Мардж. Они расстались полгода назад, но Колин регулярно давал о себе знать. Девушка нехотя открыла сообщение, уже готовая к тому, что увидит.

«Мардж, я заеду завтра забрать свою куртку».

Фыркнув, Мардж покосилась в сторону прихожей, где на вешалке до сих пор висела злосчастная куртка.

– Да пошел ты! – высказала она телефону и набрала сообщение.

«Не трудись. Её забрал парень, которого я сняла в клубе на прошлой неделе. Пошла по твоим стопам».

В изнеможении Мардж откинула голову назад и выдохнула ртом.

– Интересно, этот день может быть ещё хуже?

В груди что-то протяжно ныло. Это чувство было незнакомо Марджори. Всегда сильная, идущая напролом. Жалость к самой себе вгоняла в уныние. Приподняв от спинки дивана тяжелую голову, Мардж потянулась к смартфону.

– Лили. Мне срочно нужна Лили. Мой глоток воздуха.

На всякий случай, девушка взглянула на часы. Почти десять вечера. Лили, наверняка, ещё не ложилась. Когда экран телефона ожил, Мардж сморщилась, удалила, не читая, новое сообщение Колина, начинающееся словом «стерва», и набрала номер сестры. Задумалась и убрала от уха трубку, когда электронный голос через динамик сообщил, что телефон абонента выключен. Несильно стукнула себя по ноге, вспоминая.

– Она же сменила номер.

Она принесла из прихожей в комнату сумку, примостилась с ней на диван и принялась рыскать в поисках клочка бумаги, на котором наспех записала новый номер сестры. Пальцы крепко ухватили помятую бумажку и держали, пока Марджори набирала большим пальцем цифры. Девушка снова откинулась на спинку дивана, прижала холодное донышко бокала с виски ко лбу и, закрыв глаза, ждала ответа. Как только на том конце провода раздался щелчок, оповещающий, что абонент взял трубку, Мардж с выдохом проговорила:

– Поговори со мной, или я сдохну.

– Ладно, давай поговорим.

Девушка открыла глаза и села. В трубке звучал мужской голос. Мягкий, приятный тембр. Повинуясь первому порыву, Марджори намеревалась извиниться, сказать, что ошиблась номером. Но почему-то этого не сделала.

– Кто ты?

В трубке раздался тихий смешок.

– Тот, кому ты дозвонилась. О чем ты хочешь поговорить?

Марджори нахмурила брови, помотала головой, и её большой палец уже потянулся к красному значку на экране…

– О справедливости, – сама не зная почему, ответила она.

Голос в трубке пару секунд молчал.

– Кто-то обошелся с тобой несправедливо?

– Это личный вопрос…

Мужчина хмыкнул.

– Я понял. Что ж… Могу сказать, что справедливость – исключительно субъективное понятие. Ты так не считаешь?

Расценив ошарашенное молчание девушки, как положительный ответ, голос продолжил:

– Чтобы говорить о справедливости, необходимо знать ситуацию со всех сторон. Желательно, извне. То, что справедливо по отношению к одному, может жёстко нарушать права и взгляды другого.

– Резонно. Но есть же законы морали.

– Верно. Но у каждого человека есть своя правда, поддерживаемая моралью. И каждая имеет право на существование.

– И как понять, где истина?

– Никак. Своя правда всегда дороже, своя боль сильнее. Мы можем только попытаться понять другого человека, внимательно рассмотреть его правду и, возможно, примирить со своей. Если оппонент хочет, он может сделать то же для нас.

– А если этого не делать?

– Тогда мы имеем только то, что имеем. Свою правду. И решаем, как нам с ней жить.

– Что ты имеешь в виду?

– Человек каждый день принимает решения. Некоторые меняют нашу жизнь сильно, другие – лишь немного. Смириться с несправедливостью или отстаивать свою правоту – и то, и другое из оставшихся решений довольно значимы. Мы вольны выбирать и нести ответственность за принятое решение.

Часто заморгав, будто выходя из под гипноза, Марджори нажала «отбой».

– Ерунда какая-то.

Она посмотрела на номер на экране. Затем сравнила его с номером Лили и надула щеки.

– Ошиблась на одну цифру и получила целую лекцию.

Снова коротко взглянув на экран, Мардж потрясла захмелевшей головой и положила телефон на стол. Опрокинула залпом остатки виски в бокале.

– Что это было вообще?

Глава 2.

С отчаянием вспомнив, что к восьми утра завтра надо на работу, Марджори убрала виски в шкаф. Закурила сигарету. Комнату тут же наполнил запах ментола и сгоревших табачных листьев. Взгляд немного затуманился после двух бокалов виски. Докурив сигарету до фильтра, Мардж затушила её о край пепельницы и решила сворачивать вечер самобичевания. Она разделась, натянула на себя привычную футболку на пару размеров больше и улеглась на подушку.

Лили звонить почему-то расхотелось.

Хрупкая, открытая, милая Лили. Девушка с весёлыми, блестящими глазами и звонким смехом. В любой ситуации всегда старалась найти что-то хорошее. Полная противоположность своей старшей сестры – угрюмой и недоверчивой. Марджори часто слышала в свой адрес «стерва» и успела привыкнуть к этому. Справедливости ради, надо сказать, что ею она и была последние несколько лет.

Через полчаса девушка погрузилась в сон. Спала она нервно, ворочалась. Когда утром Мардж встала с постели, пожалела, что вообще ложилась. Голова была чугунной, а под глазами стояли синяки, цвета темной джинсы.

«Супер, Мардж! Просто блеск!» – думала она, созерцая ещё сонным взглядом своё отражение.

В попытке скрыть следы отвратительной ночи, Марджори густо намазюкала под глаза консилер. Поморщилась. «До» было, пожалуй, лучше.

Решив для себя, что лучшее – враг хорошего, она махнула рукой, надела рабочий костюм мышиного цвета, зачесала волосы назад и поплелась на работу.

Сидя за рулем своей машины где-то в самом хвосте длиннющей пробки, Марджори саркастично улыбнулась:

– Обожаю утро!

В голове то и дело всплывал вчерашний разговор с Маркусом и его слова: «… достаточно сильно тебя компрометирует».

Мардж со злостью мотнула головой.

– Да ни хрена подобного!

Следом зазвучали слова Кетрин: «… ты не виновата…».

– Вот тут ты права.

«Своя правда дороже…» – раздалось в мозгу, и Марджори нахмурилась.

– А это что за…?

«… своя боль сильнее…» – не унимался внутренний голос, который теперь почему-то говорил тембром вчерашнего собеседника. Слова звучали в голове, как заезженная пластинка, прокручивались несколько раз, заканчивались и начинали звучать снова. Девушка недовольно сморщилась.

– Да почему я вообще думаю о том, что сказал какой-то незнакомый тип?

«… мы имеем то, что имеем…».

– Это ещё что значит?

«… вольны выбирать…» – добивающий аргумент, лишивший последней надежды отбиться от навязчивых мыслей.

– Ладно, хренов мозгоправ. Своя правда, говоришь…

Спустя час, Марджори решительным шагом шла по коридору «Старс компани» в сторону кабинета начальника отдела рекламы. Маркус Реминг давал указания своей ассистентке, когда дверь распахнулась и на пороге возникла Мардж. Мужчина тяжело вздохнул, моментально нахмурив брови, кивнул секретарю и выжидающе посмотрел на вошедшую девушку.

– Ты что-то хотела, Марджори?

Девушка кивнула и сделала несколько несмелых шагов к его столу. Решимость таяла с каждым движением навстречу. Взяв себя в руки, она облокотилась ладонями на спинку кресла, будто собираясь с силами. Маркус же, наблюдавший её борьбу с самой собой и понимая причины по-своему, начинал выходить из себя.

– Если ты планируешь продолжить вчерашний разговор, то…

– Я хочу извиниться… – перебила его Марджори, неожиданно громко произнеся свое признание.

Мужчина опешил. Он посмотрел на неё немигающим взглядом, затем похлопал себя по щекам.

– Я сплю, да? Конечно, я сплю… Марджори Коско могла извиниться перед кем-то только во сне… Или… Подожди, ты умираешь? И решила перед смертью замолить грехи?

Девушка прищурила глаза:

– Не паясничай, а? Мне нелегко было это сказать.

Маркус замолчал и серьёзно смотрел на неё в ожидании дальнейших слов.

– Маркус, я… – она резко вздохнула, махнув руками. – Я люто ненавидела тебя за вчерашнее. Ещё час назад мне хотелось оторвать тебе голову и пинать по коридорам офиса до самого закрытия.

– Это ты так извиняешься?

– Не перебивай! – она ещё немного помолчала. – Сперва я злилась… А потом подумала, что у каждого из нас есть свои причины нервничать, психовать. У каждого своя правда… И я решила попытаться понять твою и, кажется, поняла…

Брови Маркуса от удивления поползли вверх, а в голове девушки пронеслось:

«Грёбаный мозгоправ».

– Я думаю, что на твоем месте тоже бы разозлилась. Поверь, и я тоже злюсь на себя. Но за другое. За то, что допустила эту ситуацию с кампанией. И я… Знаю, что ты подумал, когда увидел меня с Клариссой. Не буду пытаться тебя переубедить…

– Я знаю, что это не ты.

Мардж удивленно хлопала глазами.

– Тогда почему…?

– Сам не знаю. Наверно, ты просто меня разозлила вчера. Ты ведь даже не пыталась оправдаться, сразу начала нападать, как и всегда. Твой напор, он… обескураживает. И это не всегда хорошо.

Марджори молча укладывала в мозгу сказанное боссом.

– Марджори, то, что ты сейчас сказала, это же не для того, чтобы я отменил испытательный срок?

Девушка усмехнулась и выпрямилась.

– Ты ведь знаешь, я не умею подлизываться.

– Знаю. Не умеешь, – кивнул в ответ Маркус.

Мардж глубоко вдохнула, шагнула спиной к двери.

– Ладно, я сказала то, что хотела, так что…

– Хорошего дня.

Она кивнула и быстро вышла из кабинета. Зайдя к себе, девушка поставила сумку на стол, опустилась в кресло и провела рукой по волосам. В висках стучало, а внутри поселилось незнакомое чувство. Приятное. Оттого, что Маркус смотрел на неё другими глазами, там, в кабинете. Как будто впервые видел и пытался разгадать. Марджори невольно улыбнулась и тут же дернулась, услышав робкий стук в дверь. Она повернулась к источнику звука, увидев за полупрозрачным стеклом Кетти, энергично машущую ей рукой.

– Да заходи уже.

Кетти вошла, держа в руках папку. Она улыбалась, но нервные движения её бегающих глаз выдавали волнение. Марджори поневоле напряглась.

– Что случилось?

– Я… – заговорила рыжеволосая с лёгкой дрожью в голосе. – У меня тут… Есть кое-что…

– Ммм? – как бы поторапливая её, Мардж подняла брови.

– После того, что случилось вчера, я подумала, что любая помощь не будет лишней.

– Короче?

Кетрин быстро протянула папку девушке. Глядя в лицо коллеге, Мардж забрала пластиковую корочку у неё из рук, открыв перед собой на столе.

«Господи, какая банальщина, – подумала Марджори, едва взглянув на первую страницу. Перевернула и внутренне закатила глаза. – Ещё лучше. Как-будто пятилетняя девочка делала эскизы».

Кетти молча ждала, теребя пуговицу на блузке. Мардж уже готова была вынести ей свой неутешительный вердикт, как тембр вчерашнего незнакомца снова прозвучал в голове:

«… своя боль сильнее…».

«Опять ты?» – подумала, вопрошая к самой себе, девушка.

«… вольны выбирать…», – не унимался незнакомец.

Марджори опустила лоб на ладони и досчитала до десяти. Затем подняла голову и спокойно обратилась к Кетрин.

– Кетти, все это немного… сыровато. Точно! Сыровато, – она тихо щелкнула пальцами, точно подобрав слово. – Давай мы вместе подумаем после обеда, что с этим можно сделать?

Кетти удивленно смотрела на неё и продолжала молчать.

– Ну? Что скажешь?

– Л-ладно. Спасибо, Мардж.

Марджори кивнула ей с лёгкой улыбкой и, полная сил, принялась за работу, как только девушка скрылась за дверью.

Время до обеда пронеслось быстро. Желудок начинало сводить от недостатка пищи и избытка кофеина. Марджори потянулась, размяла пальцами шею и выключила компьютер, попутно набирая номер сестры.

– Привет, мартышка.

– Я же просила так меня не называть, – недовольно бурчала Мардж хихикающей сестре.

– Я знаю. Ты что-то хотела?

– У меня обед через полчаса. Ты занята? Не хочешь составить компанию?

– Конечно. Увидимся в нашем кафе?

– Да. До встречи.

Лили радостно пищала, обнимая сестру. Эмоций этой девушки хватило бы на половину жителей Локвуда.

– Я тааак соскучилась! – только и вылетало из её улыбающегося рта.