Казачья кровь Трофимов Ерофей

– Простите, а как его имя-отчество? – на всякий случай уточнил парень.

– Карп Савельич.

– Случайное знакомство, – быстро ответил парень, досадливо поморщившись.

– Что-то не так? – быстро спросил декан, заметив его мину.

– В толк не возьму, при чём тут он, – вздохнул Гриша. – Он вроде профессор истории, а я на инженера учусь.

– Это верно, но у профессора Невинского весьма высокопоставленные знакомые, и ссориться с ним нам совсем не хочется, – произнёс декан извиняющимся тоном.

– Простите, ваше превосходительство, но я уже вообще ничего не понимаю, – признался Гриша. – Что происходит?

– Ах да, – спохватился декан. – Не далее чем сегодня утром нам позвонили из Министерства образования и посоветовали дать вам, Григорий, академический отпуск.

– Это с какого перепою? – охнул парень, на несколько мгновений забыв, где находится.

– Этого мне не сообщили.

– Так у меня же дипломная защита на носу. Это что получается, я должен всё бросить, делать непонятно чего, а потом, вернувшись, снова вспоминать всё, что нужно для защиты? Чёрта с два! Дозвольте позвонить.

– Боюсь, ваш покровитель не сумеет решить эту проблему, – быстро ответил декан, на всякий случай придвинув телефонный аппарат к себе, словно чего-то опасаясь.

– Ваше превосходительство, ну какая разница, откуда я буду звонить? Отсюда или из соседней аптеки? – скривился Гриша. – К тому же говорить я хочу не с князем, а с профессором.

– Ну, хорошо. Звоните, – сдался декан.

Подвинув аппарат к себе, Гриша достал из портмоне визитку и, крутанув ручку, назвал указанный на ней номер. Услышав ответ профессора, парень, не сдержавшись, буквально зарычал:

– Карп Савельич, как прикажете это понимать? Вы решили, что можете безнаказанно влезать в мои дела? Ну так вот, вы ошиблись. Я вообще отказываюсь ехать с вами куда-то. И плевать я хотел на все ваши тайны. А посмеете ещё раз мне помешать, расскажу всё капитану Залесскому. Посмотрим, у кого связи лучше, – с этими словами парень швырнул трубку на рычаг и, повернувшись к декану, заявил: – Моё обучение полностью оплачено. И если кто-то посмеет помешать мне защищать диплом, будет иметь дело с жандармским управлением, как человек, подрывающий устои империи и нарушающий её законы.

– Бог с вами, Гришенька! – всплеснул декан руками. – У меня и в мыслях не было мешать вам. Я же говорил, нам только посоветовали, но если вы не желаете тот отпуск брать, то и ладно. Это только вам решать.

– Вот и прекрасно. Значит, мы друг друга поняли, – жёстко отрезал парень и, развернувшись, вышел из кабинета.

Дождавшись, когда дверь за ним закроется, декан вынул из кармана клетчатый платок и, утирая им выступивший на шее пот, тихо проворчал:

– Чтоб вас всех черти побрали с вашими интригами. Один к министру без доклада входит, второй с жандармами на короткой ноге. И ещё неизвестно, что хуже. А я, как всегда, промеж молота и наковальни. Сами разбирайтесь.

Резкая трель звонка телефона заставила его вздрогнуть и тихо выругаться. Осторожно сняв трубку, декан медленно поднёс её к уху и, вздохнув, устало ответил:

– Слушаю… Да. Нет, профессор, он всех нас послал… Да, вместе с министром, и пообещал подать жалобу в жандармское управление… Как за что? За неисполнение императорского указа… Нет, это очень серьёзно, Карп Савельич. Будь он из мещан, а ещё лучше дворянского рода, всё было бы просто и понятно. За теми такой шлейф всяческих нарушений тянется, что любого играючи к ногтю прижать можно. А он из казаков. Это редкость большая. Это первое.

У него серьёзный покровитель, полностью оплативший его обучение. И князь имеет наследуемое право вхождения к императору без доклада. Это второе. А самое главное, что Григорий уже три года является первым учеником курса. Да-да, вы не ослышались. Два его изобретения уже имеют патенты. Так что никаких рычагов давления у нас на него нет. Впрочем, можете обратиться к ректору, – злорадно закончил декан.

Последнюю фразу он произнёс не просто так. У ректора Григорий с самого начала ходил в любимчиках, радуя его успехами в учёбе и удивительными изобретениями. Достаточно вспомнить полуавтоматический карабин. Да, его не приняли на вооружение, но тут дело не в самом изобретении, а в косности чиновников из ГАУ. Важен был сам факт такого изобретения и получения на него официального патента. Так что любая попытка помешать парню получить диплом будет расценена ректором как покушение на его личное благополучие.

Все эти мысли промелькнули у декана за то время, пока он выслушивал ответ профессора. Убедившись, что ничего особенного тот сказать не может, декан вежливо попрощался, ещё раз посоветовав обратиться к ректору, после чего с облегчением положил трубку. Отдышавшись, он выбрался из-за стола и, пройдя в угол кабинета, где стоял кожаный диван с высокой спинкой, налил себе в стакан воды из графина, стоявшего тут же на столике. Воду в графине меняли каждое утро, так что декан пил без опаски. Выдув полный стакан, он с облегчением перевёл дух и вернулся к своим размышлениям.

Больше всего его удивил тот момент, что профессор решил обратиться именно к нему, хоть и начал заходить с козырей. Знакомы они были давно, но особой дружбы между ними никогда не было. Почему же он не обратился с таким вопросом сразу к ректору? Это было странно. А всё, что странно, может быть опасно. Эту истину декан усвоил, едва только стал чиновником от науки. Снова вспомнив, что ректор испытывает к молодому казаку большое расположение, декан вздохнул и решительно вышел из кабинета. О сегодняшнем случае нужно было доложить.

Между тем Гриша, вылетев из кабинета, быстрым шагом вышел на улицу и, усевшись в машину, задумался. Такая настойчивость профессора заставила парня вспомнить старую историю в мельчайших подробностях. Особенно все те мелочи, что отличали адептов ордена. Так и не найдя ничего особенного, Гриша решил посоветоваться с человеком, знающим об этой организации гораздо больше.

Запустив мотор, он выкрутил руль и покатил к ближайшему магазину. Ему нужен был телефон. С капитаном Залесским парень связался из магазина готовой одежды, где, после короткого разговора с ним, приобрёл пару рубашек. Мажордом уже несколько раз намекал, что парню, без пяти минут инженеру, не пристало ходить в затрапезном виде. Подкатив к знакомому зданию, Гриша заглушил мотор и не спеша огляделся.

Улица выглядела почти пустой. Пара посыльных, проскочивших из лавок в соседние переулки, не в счёт. Убедившись, что всё тихо, парень выбрался из автомобиля и, аккуратно прикрыв дверцу, направился к знакомой проходной. Представившись незнакомому сержанту, он получил разрешение на посещение службы и легко взбежал по лестнице. Коротко постучав в знакомую дверь, парень нажал на ручку и, войдя, с улыбкой поздоровался:

– День добрый, Пётр Ефимович.

– Как же, добрый. С чего он добрым будет, если ты сюда примчался, – заворчал капитан, при этом широко улыбаясь. – Садись, рассказывай, что стряслось.

Гриша быстро пересказал всё, что с ним случилось за последние полтора часа, и, закончив, вопросительно уставился на собеседника.

– Ну, и чего ты на меня уставился, как сова на зайца? – фыркнул Залесский. – Правильно действовал. А то, что про императорский указ не забыл, ещё лучше. А теперь скажи мне, друг ситный. С чего вдруг решил сам сюда явиться?

– Пётр Ефимович, а есть у адептов ордена какой-нибудь отличительный знак, по которому они друг друга узнают? – помолчав, спросил Гриша.

– А сам как думаешь? – иронично поинтересовался капитан.

– Есть.

– Ну вот. Сам всё знаешь, а меня спрашиваешь, – рассмеялся Залесский.

– Что-то вы сегодня игриво настроены. С чего бы? – вдруг насторожился Гриша. – Неужто очередной заговор раскрыли?

– Типун тебе на язык, – беззлобно выругался Залесский. – Но ты прав, есть причина.

– По службе или личное? – быстро спросил Гриша.

– Личное.

– Никак старшенькую сосватали? – осторожно предположил парень.

– Рано ей ещё о женихах думать, – отмахнулся капитан. – Лизонька порадовала. Беременна она, – сияя улыбкой от уха до уха, сообщил Залесский.

– Поздравляю, Пётр Ефимович. Даст бог, сыночка вам подарит.

– Ох, Гриша, твои бы слова да богу в уши, – вздохнул капитан. – Мы уж не надеялись, но вот, сподобил бог. Так что есть предложение. Я сейчас контору закрою, текучку на дежурного оставлю, и мы с тобой в ресторан завалимся. Отметим слегка это дело. Я помню, что ты спиртного не пьёшь, да и мне увлекаться нельзя. Так что самое то и получится. Согласен?

– Странный вопрос, Пётр Ефимович, – возмутился Гриша. – Такое дело, да не отметить, считай грешно.

– И это я слышу от потомственного пластуна! Куда этот мир катится?! – патетично вскинув руки, произнёс капитан и тут, же не выдержав, рассмеялся.

Они быстро переместились в ресторан на соседней улице и, заняв отдельный кабинет, сделали солидный заказ. Капитан и вправду собирался праздновать. Покончив с холодными закусками, Гриша дождался, когда первая эйфория с Залесского схлынет, и, неспешно поглощая жаркое, спросил:

– Пётр Ефимович, так что за знак у тех орденцев?

– Навесной замок и ключ. Может быть в любом виде. Брелок на часах, перстень, медальон. В общем, у кого на что фантазии и денег хватит. Главное не то, в каком виде его носят, а то, из чего он сделан. Орден делится на круги. Своего рода табель о ранах. И чем выше ранг, тем дороже материал, из которого будет знак. Вернёмся в кабинет, покажу тебе перстень твоего крестника, чтобы ты понимал, о чём идёт речь и на что внимание обращать.

– Это с того иностранца, что я по башке огрел? – уточнил Гриша, припомнив эпизод своего похищения.

– Его, – кивнул капитан, наполняя рюмку.

– А не могли они знак после того фиаско сменить?

– Ишь ты, слова-то какие, – одобрительно рассмеялся капитан. – Нет, не могли. Этот знак у них изначально принят. Да в этом и необходимости особой нет. О существовании ордена давно известно. Дела свои они не афишируют, но и не сильно скрываются. Ведь, по сути, предъявить им нечего. Арестовать такого адепта можно только на горячем, а они любят действовать чужими руками. Но с чего вдруг такой интерес?

– Интерес не у меня, а у вашего профессора, – отмахнулся Гриша.

– Думаешь, что этот старый пень переметнулся? – спросил капитан, моментально сделав стойку.

– Или переманили, – пожал Гриша плечами.

– Гм, с такой стороны я это дело не рассматривал. Но ты не беспокойся. За ним пара моих ребят уже присматривают. Как только ты мне про вашу встречу рассказал, так я и распорядился.

– Это хорошо. Только он ведь с другой стороны зайти решил, – напомнил парень.

– Ничего. Ты его хорошо осадил. А я завтра сам генералу сообщу.

– И что?

– А то, что нарушение императорского указа лицом такого ранга – это не просто ошибка. Это государственной изменой попахивает. Вот пусть генерал им об этом и напомнит, – жёстко усмехнулся капитан, салютуя собеседнику рюмкой.

Он возвращался домой из мастерских, когда вдруг рядом с ним, на проезжей части, резко остановился автомобиль. Недолго думая, Гриша быстро отступил в сторону и, опускаясь на одно колено, выхватил пистолет. Пережив однажды похищение, он дал себе твёрдое обещание, что подобное больше никогда не повторится. Выскочивший из машины высокий, широкоплечий мужчина с жёстким, угрюмым лицом, увидев оружие, растерянно замер, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Чего надо? – грубо спросил Григорий, не опуская оружия.

– Профессор с тобой поговорить желают, – нехотя проговорил мужик.

– Я не хочу с ним разговаривать. Так и передай, – отрезал парень, плавно поднимаясь и продолжая удерживать мужика на мушке.

– Ты бы оружие убрал и послушал, что тебе серьёзные люди говорят, – произнёс с лёгкой угрозой привратник профессора.

Эту угрюмую рожу Гриша узнал с первого взгляда. Но ехать неизвестно куда и снова спорить с упрямым стариком у него не было никакого желания.

– Это ты, что ли, серьёзный? – фыркнул Гриша, убирая пистолет в кобуру на поясе.

– Зря сомневаешься, – явно рассердившись, огрызнулся мужик.

– Вот что, любезный. Ступай-ка ты к своему хозяину и передай, что я не желаю иметь с ним никаких дел. Солидные люди подлостей не делают. Так что с этой минуты он меня не знает, а я его.

– Ты, парень, сначала выслушай, что тебе предложить хотят, а уж потом отвечай. А так-то грубо лучше не надо, – ответил привратник, осторожно приблизившись к Грише.

– Я уже всё слышал. Другого ответа не будет, – отмахнулся парень, продолжая наблюдать за ним внимательным, чуть ироничным взглядом.

– А я говорю, поедешь, – рявкнул мужик и с неожиданной для такого массивного тела скоростью метнулся вперёд, занося над головой кулак.

В ту же секунду Гриша плавно, словно танцуя, сделал шаг в сторону и, крутнувшись вокруг своей оси, хлёстко ударил его в правое подреберье сложенными в щепоть пальцами. Таким ударом он легко переламывал дюймовую доску. Проскочив мимо жертвы, мужик развернулся и вдруг, охнув, прижал ладони к животу, складываясь пополам. Гриша сделал ещё один шаг в сторону, чтобы видеть и противника, и водителя, оставшегося в машине. Убедившись, что вылезать тот не собирается, он удручённо качнул головой и, вздохнув, сказал:

– Значит, так. В последний раз повторяю. После того, что твой хозяин сделал, я его знать не желаю. А если кто ещё раз попытается сунуться ко мне силой, начну убивать. И жандармам сообщу, что вы меня скрасть пытаетесь. Всё понял?

– Ы-ы, у-у… – глухо простонал мужик, завалившись на левый бок и подтянув колени к подбородку.

– Будем считать, что понял, – жёстко усмехнулся Гриша и, погрозив водителю пальцем, отправился дальше.

Шагая по мостовой, парень старательно вслушивался в происходящее за спиной. Но мотор автомобиля продолжал негромко тарахтеть на холостых оборотах. Потом хлопнула дверца, и раздалось озабоченное оханье. После чего началась возня и послышалось тяжёлое кряхтение человека, который тащит тяжёлый и неудобный груз. Дойдя до нужного поворота, Гриша быстро оглянулся и, убедившись в правильности своих выводов, злорадно усмехнулся.

Водитель втащил привратника в машину и, обежав её, прыгнул за руль. Мотор взревел, и детище господина Бенца скрылось за поворотом. Добравшись до дома, парень с аппетитом поужинал и, попросив не беспокоить, отправился в кабинет. Нужно было закончить дипломную работу. Тянуть до последнего дня, чтобы потом сидеть над учебниками ночами, он считал неправильным.

Но едва только парень успел заполнить пояснениями два листа бумаги, как телефонный аппарат разразился требовательной трелью. Тихо выругавшись, Гриша мелко перекрестил рот и, сняв трубку, бросил быстрый взгляд на настенные часы фирмы Буре. Но едва услышав знакомый голос, Гриша сжал зубы с такой злостью, что на скулах обозначились желваки.

– Профессор, вам что, не передали моё послание? – рявкнул парень так, что стёкла в окнах звякнули.

– Передали, – заметно смутившись, ответил Невинский. – Но я сейчас хочу сказать не об этом. Зачем вы искалечили моего слугу, молодой человек?

– Искалечил? Да я этого бугая всего раз ударил. А если с ним что не так, то сам виноват. Нечего в драку лезть, если здоровья мало.

– Ваш один удар разорвал ему печень, и теперь он месяца три в постели проваляется. Если вообще выживет, – возмущённо пожаловался профессор.

– А нечего на честных людей с кулаками бросаться. Или вы надеетесь, что у меня его смерть вызовет приступ вины и я соглашусь на ваши условия? Так можете не ждать. Я кровь давно лить приучен. И врагов щадить не умею.

– Я подам на вас в суд и отправлю на каторгу, – пригрозил профессор.

– Ну-ну, рискните. Думаю, жандармское управление долго смеяться будет.

– Ваш Залесский не всегда сможет вас прикрывать, – зашипел Невинский.

– У меня, кроме Петра Ефимовича, ещё и адвокат есть. Хотите с ним познакомиться?

– Я хотел всего лишь поговорить, – устало выдохнул профессор.

– Значит, сами и виноваты, раз не сумели своему человеку правильно объяснить, как дело сладить, – фыркнул Гриша и положил трубку.

Откинувшись на спинку кресла, парень задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Но погрузиться в раздумья ему не дали.

Раздался деликатный стук в дверь, и вошедший мажордом внёс широкий серебряный поднос, на котором стояло всё необходимое для чаепития. Молча расставив всё принесённое на журнальном столике, он повернулся к парню и, указывая на столик, пояснил:

– Вы, хозяин, опять, небось, до самых петухов за учебниками сидеть будете, вот я и приказал вам закусить собрать. Чтоб, значит, вы в темноте на кухню не шастали. Чай свежий заварили, а кипяток на спиртовке разогреете.

– Спаси Христос, Иван Сергеевич, – улыбнулся Гриша, не ожидавший от слуг такой заботы. – Только ведь мне и на кухню сходить не трудно.

– Так тут дело не в труде. Для чего тогда мы тут все нужны, если хозяин сам будет всё делать, от серьёзных дел отвлекаясь? А вообще, хозяин, давно пора вам мальчишку завести, для поручений. Взяли бы сироту какого, и пусть бы сидел под дверью.

– Зачем? – не понял Гриша, не ожидавший такого предложения.

– Ну как же, – развёл мажордом руками. – Вот сидите вы, делом занимаетесь. А мальчонка под дверью, значит, ждёт. Захотелось вам чаю – вы ему сказали, он сбегал к повару, передал, тот всё приготовил, и слуги принесли.

– Так ведь ночью повар спит, – продолжал недоумевать Гриша.

– Ништо. Для такого дела встанет.

– Да как же можно сна человека лишать? – возмутился парень.

– Чего это лишать, – не понял мажордом. – Он на то и повар, чтобы самому на своей кухне заправлять. А уж когда чего хозяин пожелал, на то и служба. Да он и сам уж жаловался, что служба слишком при вас спокойная стала. Даже гостей за все годы по пальцам пересчитать можно.

– Вас не поймёшь, – покрутил Гриша головой. – Сильно службой нагрузишь – плохо. Мало забот – опять не слава богу.

– Так ведь тут всё в меру хорошо, – понимающе усмехнулся мажордом. – А уж вас одного на нас пятерых всегда мало будет. Вы уж мне поверьте, хозяин. Даже Герцогиня не могла нас работой перегрузить, а женщине услужить всегда тяжелее. Так что подумайте насчёт мальчонки.

– Сироту, говоришь, – задумчиво вздохнул Гриша.

– Ага. Ну, или из семьи какой сиротской, где кормильца потеряли. Так многие делают. И семье проще, и мальчишка в сытости да к делу приставлен. А уж если вы когда на праздник семье его чего пожертвуете, так они всю жизнь за вас Бога молить будут.

– Не велика милость, подачка на праздник.

– Ох, не скажите, хозяин. Я сам из такой семьи, знаю, – грустно улыбнулся мажордом.

– Ты? – растерялся парень, только теперь сообразивший, что ничего толком о своих слугах и не знает.

Он оставил их в доме по просьбе капитана Залесского и даже не пытался ни о чём спрашивать, отлично понимая, что собраны эти люди здесь не просто так.

– Я, хозяин. Так что скажете? Добрая мысль?

– Похоже, есть у тебя уже на примете подходящая семья, – помолчав, уточнил Гриша. – Уж больно ты настойчив.

– М-да, недаром капитан говорил, что с вами шутки шутить себе дороже встанет, – смутился мажордом.

– Угадал? – усмехнулся Гриша.

– Как есть угадали, – вздохнув, признался мажордом. – Тут в доходном доме вдова флотского канонира с шестермя живёт. Все мал мала меньше. Старшему едва десять исполнилось. Пенсии едва на жильё хватает. Она в магазине служит, да ещё и полы там моет, чтобы деток прокормить.

– А ты к ней с какого боку? – лукаво поинтересовался Гриша.

– Ну, так, дело-то житейское, – снова смутился мажордом. – Она уж два года как без мужа ломается. А баба ещё молодая. В соку.

– А мальчонку-то не жалко? – вдруг спросил Гриша. – Я ведь, сам видишь, ночной житель. А он тут со мной и высыпаться толком не будет.

– Привыкнет. Зато я его к серьёзной службе приучу.

– Это что ж получается, что вы все на сторону бегаете? – сообразил Гриша.

– А как иначе-то? Дом-то ваш. Значит, сюда семью не приведёшь. Да и нельзя нам. Я сказать вам без приказа всего не могу, но мы тут вроде как спрятались.

– Это я знаю. Но рано или поздно всё равно семью заводить надо. Как же без этого?

– Так есть у нас. Не говорим только, где раньше служили. А так на побывку приходим. Помогаем. Вам вот спасибо, жалованье прибавили. Уже проще стало.

– Угу, да ещё и с кухни много чего прихватить можно, – не удержался парень и тут же пожалел о вырвавшихся словах.

– Обижаете, хозяин, – гордо выпрямившись, ответил мажордом. – Мы службу знаем. И понимаем, что живём спокойно только милостью вашей.

– Прости дурака, Иван Сергеевич. Видит бог, не со зла ляпнул. Из озорства дурного, – повинился Гриша.

– Бог простит, хозяин, – кивнул тот, неожиданно тепло улыбнувшись. – Вы не переживайте. За такого хозяина только и можно, что Бога молить. Самого, почитай, целыми днями дома нету. Прибежал, поел, переоделся и снова удрал. А вечера только за книгами и проводит. Ни тебе шуток дурных, когда юшкой из разбитой морды умываешься, ни придирок злобных. Прибрать, постирать приготовить, и всех дел. Так ещё и платят, словно в королевском дворце служишь.

– А ты те дворцы видал? – не сдержал любопытства Гриша.

– Однажды в Италии, – кивнул мажордом, подмигнув.

– О как! Далеко ж тебя судьба занесла.

– Всякое было.

– Значит, говоришь, к службе мальчишку определить хочешь, – вернулся Гриша к прежней теме разговора.

– Точно так, хозяин. Сам учить буду. Мальчонка головастый, смекалистый. Батька покойный его даже англицкой речи обучать начал. По сию пору лопочет. Так что, думаю, если им всерьёз заняться, будет из мальчишки прок.

– Учить – это хорошо. Это правильно, – задумчиво кивнул Гриша. – Добре. Сделаем так. Мальчонку приводи. Пусть служит. А повару скажи, чтобы продуктов заказывал больше. И всё, что лишнее, по семьям вашим пусть развозит. Ну, или сам отвезёшь, кому надо. Не все ж в таком положении.

– Трое только, – поспешил заверить мажордом. – Я, Витька-истопник да Глаша двух сестёр тянет. А девок поднимать – деньги как в прорву летят.

– Знаю. У самого сёстры были, – грустно вздохнул Гриша. – В общем, на том и порешим. Всяко у повара нашего дешевле продукты купить получится, чем самим на рынок ходить. Ну и отчёт с тебя, как обычно.

– Спаси Христос, хозяин. Не извольте беспокоиться, всё до копеечки сочту и за каждую полушку головой отвечу, – истово перекрестившись, заверил мажордом.

– Мне твоя голова на твоих плечах нужна, – ворчливо буркнул парень. – Я за неё перед Петром Ефимовичем отвечаю.

– А мы все за вас перед ним в ответе, – неожиданно признался Иван Сергеевич.

– От же лис! – восхищённо покрутил головой парень. – Всё-таки умудрился одной верёвочкой всех повязать. Добре. Ступай с богом. Мне заниматься надо.

Мажордом, бесшумно ступая, двинулся к выходу, но, уже открыв двери, вдруг повернулся и звенящим голосом произнёс, кланяясь в пояс:

– Спаси вас Господь за доброту, хозяин.

Предложение о встрече от капитана Залесского поступило совершенно неожиданно. И Гриша, отлично зная, что в его доме капитану всегда будут рады, задумался. Так официально Залесский разговаривал с ним только в их самую первую встречу, а значит, рядом с ним был кто-то, кого капитан вынужден был если не опасаться, то хотя бы воспринимать очень серьёзно. А заодно негласно предупредить самого Гришу.

Выгнав из сарая, переделанного в гараж, автомобиль, парень прогрел двигатель и уже собрался выезжать, когда из дома выскочил мажордом и, подскочив к водительской дверце, быстро проговорил:

– Хозяин, от капитана весточка пришла. Вам на той встрече очень осторожным нужно быть.

– А с кем хоть встреча-то? – быстро уточнил Григорий. – Может, ещё один пистолет с собой взять?

– Не, там всё без стрельбы будет, но опасно. А с кем, не сказано.

– Понял. Благодарствую, Иван Сергеевич, – кивнул парень, включая передачу.

Автомобиль выкатился со двора и спустя сорок минут остановился у давно знакомых ворот. Заглушив двигатель, Гриша решительно прошёл на проходную, но не успел и рта раскрыть, как сидевший в дежурке сержант, весело улыбнувшись, сказал:

– Проходи, казак. За тебя уже предупредили.

– Ты меня знаешь? – удивился парень, рассматривая молодого служаку.

– А как же? Когда семью капитанскую спасали, я в команде стрелков был. Лихо вы тогда справились.

– Благодарю, – кивнул Гриша, направляясь к лестнице.

Постучавшись в знакомую дверь и получив разрешение войти, парень толкнул ручку и с порога внимательно осмотрелся. В кабинете всё было как обычно, за исключением одного. На месте самого капитана сидел тот самый генерал, что дал Залесскому карт-бланш на все действия во время похищения капитанской семьи. Сам Залесский, уступив любимое кресло начальству, стоял у окна, нещадно дымя очередной папиросой.

– Входите, молодой человек, – улыбнулся генерал, едва завидев парня. – Мы решили вызвать вас вот по какому делу. Что вам нужно, чтобы предпринять дальнюю поездку?

– Время, информация и серьёзная подготовка. Но главное тут информация, – быстро нашёлся Гриша.

– А время? Что вас так удерживает в столице? – уточнил генерал.

– Получение диплома. Согласитесь, обидно будет, проучившись шесть лет, остаться без диплома.

– Этот вопрос легко решаем, – пренебрежительно отмахнулся генерал.

– Путём взятия академического отпуска? Это не для меня, – жёстко отрезал Гриша.

– Да бог с вами, какие тут отпуска? – тихо рассмеялся генерал. – Я говорил с ректором, и он признался, что готов был вручить вам вожделеемый вами документ уже год назад. Благо ваши изобретения и курсовые работы вполне можно считать дипломной работой. Но он не хотел вас расхолаживать. Но в свете нынешних обстоятельств это вполне возможно. Тем более что и дипломная работа ваша уже почти готова.

– Это верно, но откуда это вам известно? – спросил Гриша, не сводя с него настороженного взгляда.

– Пришлось поговорить и с вашим дипломным руководителем.

– Допустим. Но с чего вдруг всем так потребовался именно я?

– Допустим? – удивлённо переспросил генерал и, повернувшись к капитану, заявил: – Пётр Ефимович, а ведь это слово из вашего лексикона. Похоже, ваше влияние на молодого человека несколько излишне. Он даже меня подозревает.

– Да бог с вами, ваше высокопревосходительство, – заставил себя улыбнуться Гриша. – Какие тут могут быть подозрения? Просто слишком много суеты вдруг появилось на ровном месте. А это всегда странно. Не та я фигура, чтобы тратить на одного казака столько сил и времени, да ещё и задействуя солидных людей. Вот и появилась мысль, что всё это не просто так.

– Хорошо. Оставим пока эту тему. Лучше ответьте, с чего вдруг вы так категорично отказываетесь ехать в экспедицию, которую собирается затеять профессор Невинский?

– Как я уже говорил, ваше высокопревосходительство, информации мало. Точнее, её вообще нет. Всё только на уровне легенд и странных измышлений. Сплошная мистика и никакой конкретики. Да и странно там всё.

– Нет, вы точно на него плохо влияете, Пётр Ефимович, – хохотнул генерал. – И какой же именно конкретики вы желаете, молодой человек? И что, позвольте поинтересоваться, вам странно?

– Прежде всего, нет никаких точных описаний места, куда той экспедиции предстоит отправиться. Карта, которую профессор восстановил по памяти, слишком ненадёжна. А странен мне сам предмет поисков. Ну сами посудите, ваше высокопревосходительство. Там скрыто великое могущество. И что, скажите на милость, это такое? Алмазы из копей царя Соломона? Золото? А может быть, книга с текстом на каком-нибудь мёртвом языке? Или просто клочок пергамента, на котором окажутся какие-то полустёртые стихи? Ну, пошутил так кто-то много лет назад. А главное, почему туда должен ехать именно я? Что мешает профессору нанять несколько авантюристов и отправить с ними одного из своих охранников?

– Одного из которых вы, молодой человек, не далее как на днях уложили на больничную койку одним ударом, – фыркнул генерал.

– А нечего на честных людей с кулаками бросаться, – огрызнулся Гриша.

– И не поспоришь, – снова рассмеялся генерал. – Но вы правы. Конкретики действительно мало. И что делать будем, господин капитан? – повернулся он к Залесскому.

– Тут дело даже не столько в конкретике, сколько в карте. Ну не верю я, что всё может быть так просто. Нашёл ножны, камень, соединил, и всё. Иди, становись могущественным. Слишком просто. Я, конечно, не историк, но из тех книг, что мне попадались, даже самому недалёкому человеку станет ясно, что так не бывает. Древние были мастерами на всякие хитрые ловушки, работавшие на чистой механике. И тому, кто додумался спрятать карту на ножнах сабли, не составит труда озаботиться подобными ловушками там, где подобная вещь спрятана.

– Вот и инженер заговорил, – задумчиво протянул Залесский. – Но как это ни удивительно, а юноша прав. Всё слишком просто и непонятно. И ещё один вопрос, который он поднял, тоже не даёт мне покоя. Почему он? – повернулся капитан к генералу.

– У меня нет ответов на эти вопросы, господа, – помолчав, вздохнул генерал. – Но не мне вам, Пётр Ефимович, рассказывать, что чутьё на исторические сенсации у Невинского просто фантастическое. Да и знаний хватает. И раз уж он так вцепился в нашего юного друга, значит, на то есть серьёзные причины.

– А может, всё проще? – вступил в разговор Гриша.

– Поясните? – тут же потребовал генерал.

– А что, если историческая находка – это просто повод? Приманка. Что, если ему предложили вытянуть меня из империи, отправив куда подальше, а там экспедицию просто встретит банда убийц? Насколько я помню, орден никогда не прощал тех, кто посмел ему помешать. Кроме того, я не сомневаюсь, что профессор потребует, чтобы я взял с собой саблю. Рубина, точнее, броши нет, но ведь её можно восстановить. В итоге орден будет отмщён, ножны окажутся у них, а карту, я думаю, они уже получили.

– Мы рассматривали такой вариант, но таким образом профессор крепко подставляется. Он не может не понимать, что мы тут же начнём расследование и примемся задавать ему вопросы. Особенно Пётр Ефимович.

– И что? Если нападение произойдёт за пределами империи, то с него и взятки гладки. В тех местах и армия бесследно пропасть может. А главное, даже дипломатическую ноту некому послать будет. Потому как пустыня, – усмехнулся парень.

– Я смотрю, у вас на всё есть ответ, – слегка скривившись, проворчал генерал.

– На всё ответить только Господь может. А я так, изредка пытаюсь головой пользоваться, – не уступил Гриша.

– Полезная привычка, – взяв себя в руки, усмехнулся генерал. – А что бы вы ответили, если б я предложил вам принять предложение профессора?

– Отказался бы. Потому как ехать в подобное путешествие только время терять, деньги и жизни людские.

– Вы так уверены, что это ловушка ордена? – насторожился генерал.

– Нет, не уверен. Но опасение такое есть.

– И чего у вас больше? Опасений или нежелания?

– Нежелания. Не хочу ввязываться в авантюру, цель которой не ясна, а маршрут толком не известен. По той пустыне можно до скончания века бродить, как тот Моисей.

– Вам так хорошо известны пустыни? – вдруг спросил генерал.

– Я в степях несколько раз бывал. А от степи пустыня не сильно отличается. А ещё, на Кавказе есть такое место, называется Кара Богазгол. Чёрная глотка в переводе. Так вот там настоящая пустыня, только маленькая. Мне про неё дед рассказывал. Они однажды банду гнали, так потом, когда бандитов порешили, сами из той пустыни еле выбрались. В общем, кое-что я про пустыню знаю.

– М-да, интересный вы юноша, – задумчиво протянул генерал, рассматривая парня, словно невиданного зверя. – А что бы вы сами предложили в подобном случае сделать? Забыть?

– Если уж эта история стала так важна, то я бы организовал свою экспедицию. Тайно. Хорошо оснащённую, крепко вооружённую, а главное, людей в неё подобрал бы из тех, кто знает, как правильно общаться с последователями ислама.

– Это так важно? – тут же последовал вопрос.

– Очень.

– И чем же?

– Ну, к примеру, какой рукой вы со стола хлеб возьмёте?

– Да какой удобнее, – пожал генерал плечами. – Особенно если в походе.

– А мусульманин никогда не возьмёт хлеб или священную книгу левой рукой. Она у них считается нечистой.