Обреченные пылать Dar Anne

Глава 14.

Выдержка из интернет-энциклопедии:

“Дариан Риордан – единственный сын Тристана Риордана, основателя крупнейшего ювелирного бизнеса в Европе под названием “RioR”, рождённый от брака с Мэй Риордан (Хоран).

Имеет единокровную сестру Ирму Риордан, рождённую во втором браке Тристана Риордана с Пенелопой Бинош (скрипачка до замужества, после – домохозяйка). Тристан и Пенелопа Риордан трагически погибли в 20**-ом году, спустя полтора года после рождения дочери. Опеку над детьми взял компаньон Тристана Риордана, заместитель главы компании “RioR”, впоследствии исполняющий обязанности генерального директора Аарон МакМахон, умерший на пляже в Ницце четыре года назад (20**-ый год) от кровоизлияния в мозг.

Дариан Риордан в 20** году стал самым молодым миллионером в Британии, в 20** году окончил Оксфорд, в 20**-20**-ых расширил свой бизнес до стран СНГ, увеличив своё состояние вдвое. По данным Forbes, состояние Д.Риордана в 20**-ом году составило не менее *********$.

Общие данные:

1) Дата рождения – 31.07.*** (27 лет);

2) Место рождения – Лондон, Великобритания.

3) Рост – 1.92;

4) Вес – 101 кг;

5) Цвет глаз – голубо-синий;

6) Вероисповедание – католицизм.

Спортсмен, филантроп…”

Дальше я читать не стала (не отличалась любопытством). Тяжело выдохнув, я посмотрела на сидящего слева от меня за рулём мужчину и словила на себе его самодовольно улыбающийся взгляд. Еще один Риордан. Что ж, по-видимому наглость у этих двоих течёт в крови и, исходя из того, что у них общий отец, а не матерь, непроизвольно напрашивается вывод о том, от кого именно им передалась эта черта характера.

Я красноречиво отвернула голову в противоположную от него сторону, явно давая понять, что я не настроена простить его даже с учётом того, что, как оказалось, именно он начисляет мне зарплату. Выходит, вчера по телефону я разговаривала именно с ним…

Говорят, что любопытство до добра не доводит, меня же подвело отсутствие всякого желания узнать о работодателях немногим больше, чем их фамилию. Какая же я дура! Всего один раз спроси я у Кристофера на кого именно я буду работать или просто забив фамилию “Риордан” в поисковик сети, и я не позволила бы себя развести, словно пятилетнюю девчонку!

– Да ладно тебе, – прервал мои мысли, пылающие огнём жажды мести, Риордан. – Хватит дуться. Ты ведь только что википедию шерстила, верно?

– Выходит, тебя зовут Дариан.

– М-м-мда, – не смог сдержать довольной ухмылки мужчина, но, словив на мне мерцающий молниями взгляд, осёкся. – Прости-прости… Просто это действительно было очень забавно. У меня в жизни никогда ни с кем ничего подобного не получалось провернуть.

– А здесь ты нашёл дуру и теперь твоему счастью нет предела.

– Прекрати. Мне хватило минуты, чтобы понять, что ты не дура.

– Вообще-то я бы с этим поспорила, – вставила свои пять копеек Ирма. Сначала она едва ли не взорвалась от разрывающего её изнутри фейверка счастья в честь возвращения брата, но потом она резко затихла, по-видимому вспомнив предыдущую ночь.

– Ирма, – неодобрительно посмотрел в зеркало заднего вида Дариан.

– Да, кстати, Ирма, – не оглядываясь назад, обратилась к девчонке я. – Именно ты внушила мне, что я работаю на твоих родителей, умолчав о наличии у тебя старшего брата.

– Просто не сдержалась, когда услышала от тебя фразу: “Твой отец уехал всего лишь на две недели и по его возвращению я обсужу с ним подробности того, что от меня требуется, если у меня возникнет на то потребность”, – передразнила меня девчонка. – Ты сама подставилась.

Я так и видела затылком, как Ирма победоносно пожимает плечами у меня за спиной.

– Правда? – заинтересовался Риордан. – Подробности чего именно ты хотела со мной обсудить? – он вновь посмотрел на меня.

Только после этого его вопроса я обратила внимание на то, что мы свободно общаемся на “ты”, что меня немного напрягло – я не собиралась становиться его подругой.

– Вы ведь должны были вернуться в конце мая, так почему же вернулись прежде назначенного срока? – не убирая скрещенных рук с груди, к середине своего вопроса заглянула в глаза собеседника я, явно очертив между нами линию своим обращением к нему на “вы”. Улыбка Риордана, которую я прежде не смогла стереть ни одной из своих колкостей, внезапно исчезла, после чего он буквально впился в меня взглядом. Хотела бы я думать, что его так подкосило моё обращение к нему, буквально выбросившее его персону за пределы моего пространства, однако я склонна была мыслить здраво, потому восприняла его резкий перепад настроения за факт того, что его поездка в Швейцарию, скорее всего, была неудачной.

– Успел подписать необходимые контракты за одну неделю, – всё ещё смотря мне прямо в глаза, невозмутимо произнес он, после чего вопросительно приподнял свои идеальные густые брови в явном вопросе о том, серьёзно ли я только что обратилась к нему на “вы”. В ответ я демонстративно замолчала, пытаясь ещё больше травмировать его стальную психику, что, как мне хотелось бы думать, подействовало – всю оставшуюся дорогу до въезда в город мы не проронили ни слова.

– Мистер Риордан! – весело воскликнул охранник границы города современной буржуазии. – С возвращением!

– Спасибо, Марк, – широко улыбнулся Дариан, проезжая мимо будки старика.

– Он что, тебя ещё не видел? – поинтересовалась с заднего сиденья Ирма.

– Нет, здесь с утра нёс вахту другой парень. Таша, ты видела Марка, когда мы выезжали из города?

– Нет, здесь был другой мужчина… – я перевела взгляд на собеседника. – В связи с Вашим возвращением, я могу быть на сегодня свободна?

– Да, конечно, – буквально выдавил из себя каждое слово Риордан. На сей раз я не сомневалась в том, что он точно не был рад услышать моё повторное “вы”. – Может быть, хотя бы пообедаешь с нами?

– Джина не была предупреждена о Вашем возвращении, – перевела свой взгляд на боковое окно я. – Наверняка она будет в шоке от того, что у неё не рассчитаны продукты на приготовление дополнительной порции, да и я хотела бы пообедать у себя дома.

– Как пожелаешь, – пожал плечами Дариан, продемонстрировав, что не смотря на мой открытый протест, не собирается переходить со мной на “вы”.

Что ж, это его выбор.

Как только мы припарковались в гараже, я с облегчением выдохнула и поспешно покинула пределы замка на колёсах, преждевременно перенесясь мыслями в мир моей уютненькой клячи, которая должна была “домчать” моё тело до моего милого, трухлявого домишки.

– Всем до завтра, – обойдя машину, на автомате произнесла я и, получив в ответ от уже стремящейся в сторону поместья Ирмы что-то вроде “досвидос”, уже наполовину повернула своё туловище к тропинке, ведущей к гаражу, в котором дремали авто персонала, как вдруг боковым зрением заметила, что Риордан протягивает мне руку. Резко затормозив, я обернулась и протянула ему свою, никак не ожидая, что предполагаемое рукопожатие закончится пожатием предплечий. Дариан почти накрыл мой локоть своей ладонью, я же не смогла хоть немного дотянуться до его, потому всего лишь вцепилась в накаченное мужское предплечье. Пожалуй это было самое чудаковатое рукопожатие за всю мою жизнь.

– До завтра? – резко встряхнув моё предплечье с силой, едва ли не заставившей меня подпрыгнуть, произнёс Риордан.

– Хорошего Вам дня, – специально вставила в свой ответ обращение “вам” я, после чего попыталась так же сильно встряхнуть собеседника за его руку, но мои усилия скорее могли привести лишь к вывиху моего же плеча, нежели заставить Риордана шелохнуться. Я уже хотела отпускать его руку, но он не собирался выпускать мою, отчего я немного напряглась.

– Кстати, насчёт вазы, – невозмутимо произнес он, но моё сердце даже не ёкнуло от услышанной фразы – я словно надела на свою голову корону невозмутимости и теперь сияла во всей её красе.

– Хочешь получить от меня компенсацию? – хладнокровно поинтересовалась я, врезавшись в собеседника колким и в то же время отстранённым взглядом.

– Можешь забыть, она мне всё равно не нравилась.

– Что ж, значит у Вас всё-таки есть чувство вкуса, – уже отцепив свою руку от его предплечья, не смогла сдержать колкость я, в ожидании, когда же он, наконец, выпустит из своей хватки мой локоть. Я специально перешла на одно мгновение на “ты”, чтобы потом ловко вернуться к “вы”, и это работало – его действительно передёргивала моя форма обращения к его персоне. Кажется мне начинало нравиться стирать в порошок его самонадеянность.

– Иди пока что, – совершенно неожиданную фразу выдал Риордан, после чего выпустил мой локоть из своей хватки, явно наслаждаясь моим вдруг растерявшимся взглядом. Впрочем, я не собиралась дарить ему ни единой лишней секунды наслаждения за мой счёт. Резко развернувшись, я быстрым шагом направилась в противоположную от Риордана сторону и, спустя десяток шагов, наконец скрылась за углом гаража, вступив в зону недосягаемости его взгляда.

Только сев за руль своей машины я поняла, что меня трясёт. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я списала своё состояние на приступ необоснованной злости, после чего, наконец, вставила ключ в зажигание.

Глава 15.

Половину своих выходных я обычно проводила в больнице, возможно надеясь на то, что это помогает если не мне, тогда хотя бы тем, кто находится рядом со мной.

Покинув здание, регулярно вытягивающее из меня едва ли не всю жизненную радость, словно проклятый дементор, я сразу же ощутила облегчение и, наконец, решила ответить на сообщение Кристофера:

Таша (19:00):

– Да, конечно, можем встретиться. Я как раз в Лондоне. Ужасно хочу есть. Давай через полчаса в кафе “Вкус жизни”.

Отправив и перечитав своё сообщение, я криво улыбнулась иронии, незаметно проскользнувшей в названии кафетерия, в котором подавали мои любимые тёплые маффины с горячим шоколадом. Недолго думая, я перенабрала сообщение.

Таша (19:01):

– Хотя нет, давай лучше в “Убить пересмешника”. Там отменные стейки.

Я не хотела объяснять Крису, что на самом деле выбираю кафе не по подаваемым в нём блюдам, а по названию. Мне действительно хотелось убить пересмешника, но едва ли такой светлый парень как Крис смог бы понять мой порыв правильно.

Восемь часов вечера, мы с Крисом плотно поужинали и уже допиваем полусладкое красное, с предварительным расчётом допустимого содержания промилле в крови, дабы разъехаться по домам на собственных машинах.

– Ладно, соглашусь с тобой, – отставив бокал в сторону, поджал губы Кристофер. – Ты круто облажалась с Риорданом. Так круто, как я в своей жизни никогда не лажал. Словно тебя обставили на пустом месте. Никакого шанса на реабилитацию в его глазах у тебя точно нет.

– Вообще-то, я не требовала от тебя никакого согласия и тем более не хотела услышать столь опускающую моё самомнение речь, – прищурившись, выдавила я, после чего на моё лицо в буквальном смысле “прорвалась” усмешка.

– Думаю ты в курсе того, что у тебя очень красивая улыбка, – улыбнулся в ответ Кристофер, продолжая разговаривать со мной совершенно обычным тоном, тем самым не стараясь оттенить свои слова загадочными нотками откровенного флирта в голосе, что мне весьма понравилось.

– Я ещё в детстве осознала, что мне легче остальных детей удаётся заполучить лишнюю конфету, если я пошире улыбнусь взрослому, – ещё раскрепощённее заулыбалась я. – Так почему ты сегодня не пришел на работу? Зная твоё повышенное чувство долга, будет интересно послушать о причинах твоего неожиданного прогула.

– Маверик поскользнулся на лестнице и заработал ушиб голеностопа. Пришлось вести его к травматологу. В отличие от твоей хромоты, заработанной тобой в конюшне и от которой сейчас у тебя не осталось и следа, ему теперь придётся не меньше недели прыгать на одной ноге словно кузнечику.

– Маверик – это?.. – вопросительно посмотрела на Кристофера я, отставив свой бокал в сторону и едва уловимо улыбнувшись.

– Мой сын.

“А-а-а… Поня-а-а-тно… Твой… Кто?.. Сын?.. Кхм… Сын?!. У тебя есть сын?!” – это всё, что успело выдать моё подсознание за последующие десять секунд, пока я сидела перед Кристофером с застывшей на губах улыбкой, превратившейся в неестественную маску.

– Если честно, я даже не предполагала, что ты женат, – я не придумала ничего лучшего, кроме как сказать правду.

– Ты разочарована?

– Брось. Я всё равно не хотела с тобой ничего замутить. Мне просто нравился наш лёгкий флирт, – продолжила сыпать горстями правды я.

– У меня нет жены, – поджав губы, произнёс парень, после чего сделал очередной глоток вина.

– Оу, мне жаль… – начала я, но Крис меня оборвал.

– Нет-нет, Саммер жива.

– Но ты точно не мог её бросить, узнав о её беременности, – прищурившись, констатировала я.

– Мы с тобой даже не близкие знакомые, а кажется, будто ты знаешь меня словно облупленного, – вздохнул Кристофер. – Нет, я не бросал Саммер. Она бросила нас.

– Оу… – непроизвольно вырвалось у меня из груди.

– Мы с Саммер познакомились в университете. Она была моей одногруппницей и на последнем курсе у нас завязались “лёгкие” отношения, которые продлились полгода, по истечению которых она вдруг забеременела. Нас вполне устраивал статус наших “непринуждённых” отношений, поэтому мы решили не оформлять их официально. Просто съехались, оставив общежитие позади и сняв квартиру в Актоне – не самая красивая часть Лондона, зато самая выгодная по ценам. Сразу после университета, благодаря одному знакомому, мне подвернулась неплохая вакансия – так я попал в пожарную часть. Затем Саммер родила, и мы стали жить втроём в однокомнатной квартире. Со временем у нас начали возникать некоторые финансовые затруднения, и Саммер пришлось устроиться кассиром в супермаркет… Знаешь, она была не из тех девушек, от которых стоит заводить детей. Пожалуй, я изначально знал об этом, отчего никогда не пренебрегал предохранением с ней, но она всё равно забеременела… В общем, моя зарплата не устраивала её, да и жизнь в компании с “наполовину пожарным” и рождённым от него, регулярно орущим по ночам младенцем её тоже не прельщала. Мы расстались пять лет назад, едва Маверику исполнилось два года. Она ушла не в “никуда”, а к какому-то мелкому французскому бизнесмену, который старше неё на целых пятнадцать лет. Я знал, что она была ветренной ещё до встречи со мной, и даже вступив со мной в отношения она продолжала флиртовать с другими парнями, поэтому сразу после нашего разрыва я решился сделать тест на отцовство. Хвала небесам – сын оказался моим. За два года я так сильно к нему прикипел, что к моменту получения результата теста твёрдо решил, что даже если Маверик окажется рождённым не от меня, я всё равно оставлю его при себе. В общем, сейчас Саммер живёт где-то на юге Франции, состоит в неформальном браке с тем самым мужчиной, к которому ушла от нас пять лет назад, и ждёт скорого рождения дочери. Она создала подобие новой семьи, но я готов поставить все имеющиеся у меня деньги на то, что если вдруг её мелкий бизнесмен в какой-то момент не сможет больше позволять себе её содержание – она не оглядываясь бросит на него их дочь и умчится с каким-нибудь более состоятельным итальянцем в Рим…. – Кристофер тяжело вздохнул. – О Маверике она вспоминает регулярно два раза в год, как по часам – на Рождество и на его день рождения. Но думаю, что это даже к лучшему… Думаю, нам с Мавериком без его матери-кукушки даже проще, что ли… Недавно у нас появился личный таунхаус*, которого для нас двоих бывает даже много, хотя из-за вечного беспорядка из разбросанных повсюду игрушек, со стороны наверное и может показаться, что места маловато… (*Таунхаус – малоэтажный жилой дом или общественное здание на несколько многоуровневых квартир, как правило, с изолированными входами). Год назад я сменил место работы и, по моим подсчётам, для окончательного погашения кредита, который я оформил для приобретения жилплощади, мне необходимо проработать на текущем месте ещё пару лет. Ты хоть в курсе того, что на службе у Риордана я состою не только в качестве водителя, но и как охранник?

– Не-а, – всё ещё с застывшей улыбкой на лице отозвалась я. На меня словно вылили ледянной чан чужой жизни, почему-то заранее не предупредив меня о столь опрометчивом намерении.

– Двойная должность… Зарплата вдвое больше, чем на предыдущем месте работы… Тебя, наверное, немного потрясла новость о том, что у меня есть сын?

– Да нет, – без запятых ответила я.

– Точно, ты ведь успела преждевременно признаться мне в том, что не хочешь со мной “замутить”, – в ответ задорно улыбнулся Кристофер. – Жаль. Я как раз искал мать своему ребёнку и планировал рождение дочери, – вновь перешёл на волну непринуждённого флирта он.

– Да брось ты издеваться, – хлопнув парня по плечу, усмехнулась я, уже вставая из-за стола. – Из меня мать, как из тебя балерина. Скорее я стану шахтёром, нежели решусь на материнство в ближайшее десятилетие, – отшутилась я, осознавая, что откровения Криса прорвали во мне платину чистой как кристалл правды.

И всё же я была под лёгким шоком от того, что рассказал мне о своей личной жизни Крис. Не думаю, что отцу-одиночке сложнее найти себе пару, нежели одинокой матери, однако быть молодым папашей семилетнего сына – это безусловно титаническая ноша. Подумать только – парню только двадцать девять, а у него за плечами уже сплёлся и запутался такой жизненный клубок из ошибок и ответственностей за них, что об этом невозможно думать без порции вина или чего-нибудь покрепче. Во всяком случае, у меня не получилось избавиться от гнетущего ощущения чужой безысходности вплоть до момента, пока я не подъехала к своему дому, который одним только своим убогим видом выдернул меня из мыслей о чужой жизни и окунул в ещё более холодный омут собственной.

Глава 16.

– А что, из тебя бы вышла неплохая мать, – сидя на диване и уже докрашивая ногти на ногах, подытожила Нат мою новость о том, что у Кристофера есть сын.

– Брось. Я не собиралась с ним заводить отношения.

– И всё-таки, раз уж его девушка забеременела с учетом того, что они предохранялись, должно быть Кристофер очень хорош в постели. Даже слишком. Нет, с таким не стоит спать… – задумчиво вскинула голову к потолку Нат.

– Почему? Ты ведь только что сама оценила его “невероятные постельные способности”.

– Я бы ни за что в жизни не переспала с тем, кто способен оплодотворить мою яйцеклетку не снимая с себя презерватива.

– Куда Байрон на сей раз тебя везёт? – решила поинтересоваться я и, словив на себе непонимающий взгляд собеседницы, решила пояснить своё умозаключение. – Ты делаешь педикюр только в тех случаях, когда Байрон везёт тебя в какой-нибудь отель.

– Мы всего лишь идём на ночной сеанс в кино. Он заедет за мной в половину десятого… Вот блин, осталось всего двадцать минут, – Нат машинально начала размахивать кисточкой для лака со скоростью света. – Мне ещё одеться нужно.

– Воу, это что-то новенькое.

– Ты о чём?

– Вы встречаетесь не для того, чтобы раздеть друг друга, а для того, чтобы посмотреть фильм.

– Ладно, ты угадала, потом он всё-таки везёт меня в отель. Мы забронировали номер на два часа, так что жди меня около четырёх утра.

– Вам ведь обоим завтра рано вставать на работу.

– Мне ко второму уроку, а он уж пусть сам решает, как разгребаться с последствиями бессонной ночи. В конце концов, это ведь не моя идея…

Ох, уведёт у меня соседку этот О’Кконелл и придётся мне платить по коммунальным счетам в одиночку.

Я не до конца понимала, что именно заставило меня прийти в себя: режущие мою кожу осколки стекла, залепившая глаза кровь, невозможность сделать глубокий вдох из-за налипших на лицо волос, сжатие лёгких под рёбрами или факт того, что кто-то тормошит меня за плечо.

– Таша… Таша, проснись…

Уже раскрывая глаза я услышала собственный стон.

– Ты опять кричала, – спустя мгновение, убедившись в том, что я уже не сплю, произнесла Нат.

В мою комнату проникал тёплый луч света. Крадясь от напольного торшера в гостинной, он, всегда оставаясь незамеченным, украдкой вскарабкивался на мою кровать.

Нат протянула мне завёрнутый в прозрачную обёртку леденец, и я, едва шевеля пальцами, развернула его, чтобы почувствовать сладкую мяту под языком. Всякий раз, когда я начинала мучиться во сне, Нат прокрадывалась в мою спальню, чтобы угостить меня чем-нибудь мятным. Наверное, она считала, что это может мне помочь. Глупость.

У меня регулярно случались приступы ночных кошмаров, от которых я кричала во сне. Всех их отличал от реальности один очень важный пункт – красочность. Человеческая память не способна воссоздать события в тех красках, в которых способны изощряться кошмары. Страшнее бывает только тогда, когда воспалённый переживаниями мозг начинает реагировать на картинку и дорисовывать детали, придумывать новые страшные моменты. Ненавижу кошмары. И всё же я ночевала с ними бок о бок на протяжении последних десяти лет своей жизни. За это время не прошло ни единого месяца, чтобы я не просыпалась в холодном поту или с криком в подушку. Сначала меня это выматывало, но теперь мне кажется, что я просто привыкла.

Я привыкла быть в какой-то степени истощённой.

– Ты уже вернулась? – положив леденец под язык и тяжело выдохнув, нахмурилась я.

– Только что. Уже пятнадцать минут пятого… Ты как?

– Навряд ли смогу снова заснуть… Полежу немного и пойду на кухню. Всё в порядке.

Как только Нат встала с края моей постели и вышла из комнаты, я перевернулась на спину и уперлась взглядом в потолок.

Сколько времени прошло… Сколько же прошло времени… Неужели этот кошмар никогда не покинет пределов моего мира? Никогда…

Сидя на кухне в своих любимых штанах-шароварах и тонкой розовой кофте на замке, настолько старой, что я даже вспомнить не могу, в каком возрасте она у меня появилась, я, держа правой рукой стоящую на столе большую железную кружку, левым пальцем водила по дисплею своего телефона. Не знаю зачем и как, но мои пальцы сами потянулись найти Дариана Риордана в инстаграме. Однако, по неведомой мне причине, я, в итоге, вбила в поисковую строку совершенно не то имя.

Дункан Наварро оказался не из тех, кто постит каждую мелочь из своей жизни. Несколько фотографий из конюшни, фото за столиком в баре с пинтой пива в руках, одно фото в компании друзей на бейсбольном матче, ещё пара фотографий из Коста-Рики и подборка из фотографий Мадрида с хештегом “Родина”.

Последнее залитое им в сеть фото имело четырехдневную давность. На нём Дункан сфотографирован в профиль и, с задумчивым выражением лица, подпирает рукой свой прямоугольный подбородок. Весьма красивый кадр. Проскролив немного вниз, я увидела подпись: “Думаю о девушке с мятными глазами и самыми красивыми ямочками на щеках”.

Проморгавшись, я перечитала подпись. Ещё раз взглянув на время поста, я поняла, что он был опубликован пустя три часа после того, как мы с Ирмой покинули “Мустанг”. Мало ли на свете девушек с ямочками на щеках и мятными глазами? Тем более ямочки-то у меня едва заметные и появляются только во время улыбки, да и глаза не “мятные”, а зелёные. Или всё-таки мятные?..

Не знаю почему и на что, но я вдруг разозлилась. Хотя злостью это едва ли можно было назвать – так, скачок не отошедших от дурного сна нервов. И всё же… Где-то в глубине души я надеялась на то, что, когда в следующий раз приду в конный клуб “Мустанг” с Ирмой, я всё-таки застану там Дункана Наварро.

– Только не говори, что в кружке чай, – зайдя на кухню, зевнула Нат.

– В кружке не чай.

– Отлично. Плесни и мне того же, что необдуманно вливаешь в себя перед рассветом, и пойдём на чердак.

– Мой рабочий день, в отличие от твоего, начинается в два часа дня, – приподняв бровь, заметила я.

– Зато я, в отличие от тебя, не запиваю кошмары алкоголем. Ты вообще в курсе того, что именно так можно начать постепенно спиваться?

– Не учи учёного, – встав из-за стола, я налила в кружку Нат порцию белого полусладкого, подаренного ей на день рождения её братом – полгода назад он прислал из США десять бутылок лучшего вина. – Я ведь в курсе того, что ты больше моего выпиваешь. Как, собственно, и выкуриваешь.

– Ла-а-адно, – сонно протянула рыжеволосая. – Если честно, Байрон выжал меня, словно лимон, и всё же на чердак с винишком в руках мне сейчас хочется больше, чем в постель.

Нат поднималась на чердак каждую безоблачную ночь. Я же, в отличие от подруги, могла прожить несколько суток и без звёзд. Каждый раз беря с собой чай или, реже, чего-нибудь слабоалкогольного, мы поднимались по скрипящим, трухлявым ступенькам впритык к потолку, поднимали закрытую дверцу и аккуратно ступали дальше, пока не попадали на чердак. По-большей части он был покрыт слоем пыли, но Нат “расчистила себе путь к звёздам” ещё до того, как я заехала в этот дом. Тропинка от входа на чердак до окна всегда была вычищена от пыли, всё же остальное пространство занимали стопки из книг и журналов, последние из которых не были прикрыты никаким полотном.

Прямо напротив окна расположилась наша личная обзорная площадка – сломанная мягкая лавка без спинки, накрытая посеревшим от времени и вечной пыли сукном, и огромный телескоп, родом из девяностых годов прошлого века, который Нат бережно хранила под тонким тёмно-синим пледом. Этот телескоп достался ей от отца и она берегла его словно зеница око, и порой относилась к нему так, будто он являлся одушевлённым членом нашего маленького сообщества звездочётов.

Кажется, Нат знала всё о звёздах, от их размеров и до историй их наименований. Её саму отец назвал в честь Беты Тельца Нат, или по-другому Эль-Нат – второй по яркости звезды в созвездии Тельца, бело-голубого гиганта спектрального класса B7. Мои родители так не заморачивались, нарекая меня Ташей. Предполагаю, что просто более красивые имена достались детям, рождённым в нашей семье раньше меня, а мне осталось то что осталось – Таша.

Звёзды уже постепенно начинали гаснуть, хотя до рассвета оставалось ещё около получаса.

– Знаешь, а я ведь однажды брошу курить, – сев рядом со мной, произнесла Натаниэль, когда я первой посмотрела в телескоп.

– Ты это чего? – отдёрнув глаз от телескопа, посмотрела на рыжеволосую я. Нат не была из тех, кто бросался обещаниями о том, что завяжет с вредными привычками. Наоборот, она была тем человеком, который упрямо доказывал, что вредная привычка – это неотъемлемая часть твоей вредной личности.

– Да я так… Просто дурачусь, – сделав глоток вина из своей кружки, приглушённым тоном отозвалась рыжая. – Кто тот красавчик?

– Ты о ком?

– Я взяла твой телефон, когда ты наливала мне выпить, чтобы посмотреть время, и увидела, что ты просматриваешь инстаграмм какого-то красавчика. Наварро? Он что, португалец?

– Испанец, судя по всему.

– Так кто он такой?

– Инструктор из конного клуба, в котором занимается Ирма.

– Значит, вы встретитесь на этой неделе снова, – констатировала Нат, и мы вновь замолчали.

В полном молчании мы просидели на чердаке ещё около получаса, по чуть-чуть лакая заокеанское вино и по очереди смотря в телескоп, пока первая предрассветная синева не начала заливать майское небо.

От разогревающего алкоголя, отгоняющего от кожи утреннюю прохладу, по моей душе незаметно разливалась мягкость.

Спустившись обратно в свою спальню, я, не переодеваясь, легла на кровать и закрыла глаза, неосознанно издав страдальческий выдох. Мой лоб неконтролируемо хмурился под тяжестью мыслей о том, когда же это, наконец, пройдёт. Тикали секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, года… Целого десятилетия оказалось для меня недостаточно. Ни единого свободного от оков тупой боли вдоха или выдоха. Я чувствовала себя… Я чувствовала…

Не помню, как отключилась, но спала я без снов. По-видимому, я вновь позволила вину обмануть свой уставший от вечного напряжения разум.

– Ты всегда будешь приходить в брюках и блузке? – бегло осмотрев меня с ног до головы, поинтересовался Риордан.

– Вас что-то не устраивает? – скрестила руки на груди я, стараясь не слишком сильно морозить собеседника холодом в своём голосе. Мы стояли посреди столовой – он выловил меня в момент, когда я направлялась вниз к Кристоферу и Джине.

– Как твоя рука? Присаживайся, – он выдвинул из-за стола стул.

Окатив собеседника холодным взглядом, мне хватило пяти секунд, чтобы понять, что присесть мне всё же придётся.

– Нормально, – уже опустившись на указанное мне место, ответила я, стараясь обуздать совершенно необоснованное желание нагрубить человеку, который накануне, на протяжении целых двух часов, лепил из меня идиотку.

– Ты всё ещё дуешься на меня за вчерашнее? – сев напротив, выдохнул Риордан, после чего посмотрел на меня своими огромными голубо-синими глазами.

– Нет, – скрестив руки на груди, твёрдо ответила я.

– Значит дуешься. Прости меня, – вновь тяжело выдохнул Дариан. – Я ведь тебе простил за вазу.

По тому, как выпрямилась спина моего собеседника, я поняла, что он словил ту молнию, которую я выпустила своим взглядом в его направление.

– Ты, сам, разбил, свою, вазу, – отдельно отчеканила каждое слово я, после чего сделала глубокий вдох и на одном выдохе добавила. – Ещё и ладонь мне порезал.

– Ладно-ладно! – поднял руки вверх Риордан. – Я понял, что был не прав с самого начала нашего знакомства и до самого его конца. Действительно, в разбитой вазе виновата только моя невнимательность и разыгрывать тебя было не лучшей идеей, но я не смог удержаться… И вот…

– Дариан, Вы мой начальник, и я не собираюсь портить с Вами отношения лишь из-за того, что Вы с первой секунды нашего знакомства сделали всё возможное, чтобы в итоге я почувствовала себя идиоткой. Давайте остановимся на том, что Вы пообещаете мне больше подобного не повторять, а я пообещаю Вам, что постараюсь не мешать личные счеты и эмоции с работой…

– Хорошо, – хлопнул ладонью по столу мой оппонент. – На этом и остановимся. Я хотел с тобой поговорить о тех отчётах, которые ты ежедневно составляла для меня в онлайн-блокноте. Если честно, ты должна была просто отмечать в таблице посещение Ирмой занятий плюсом и её отсутствие минусом соответственно, при этом выставляя её старательности общий балл от одного до десяти, но так как тебе никто этого не объяснил, ты просто заполняла таблицу коротким мнением о том, как проходило то или иное занятие. Больше всего меня насмешило одно из первых твоих замечаний, касательно занятий Ирмы французским языком: “Произношение как у шахтёра из-под земли”, – взяв огромный планшет в руки, не смог сдержать усмешку Риордан. – В общем, мне очень понравилась идея с краткой оценкой трудов Ирмы в форме отзывов. Читая их, я всерьёз задумался над тем, чтобы изменить её расписание. Я обсудил это вчера с Ирмой, но она была без настроения из-за встряски, которую я ей устроил в честь её похмелья, поэтому я решил обсудить с ней этот вопрос повторно, когда у неё хватит храбрости со мной заговорить вновь. Сейчас же я хочу узнать твоё мнение о том, что именно Ирму интересует больше всего, а от чего она хотела бы откреститься.

Он наехал на Ирму из-за того, что я, по неведению, слила ему информацию о её похмелье. Девчонке, конечно, нужна была встряска, но звуковая волна, которая изыдет от этого землетрясения, явно скоро дойдёт и до меня.

Я тяжело выдохнула.

– Что ж… Ничего не могу сказать по поводу танцев и фортепиано, так как на прошедшей неделе их не было, но Ирма явно недолюбливает французский и ещё ей скучно на лепке из глины, но не советую их исключать из программы. Можно просто сократить занятия, поставив на освободившееся время те уроки, которые ей нравятся больше.

– Например гольф, большой теннис и верховую езду?

– На Ваше усмотрение, – пожала плечами я.

– Но ведь тебе за ней таскаться по занятиям.

– Но мы ведь не мои предпочтения сейчас обсуждаем. Думаю, Ирма сама даст правильные ответы на вопросы о том, что её интересует больше всего, – ответила я, поправив локон, зацепившейся за пуговицу на коротком рукаве своей блузки. – Хотя мне иногда кажется, будто она сама не знает, чего именно хочет.

– Согласен. В этом мы с ней сильно отличаемся.

Глава 17.

С возвращением хозяина дома его внутреннее течение жизни кардинально изменилось. Во-первых появилось много новых лиц среди прислуги: пара уборщиц, садовник и флорист (это два разных человека), помощник повара, какой-то грузчик, пополняющий запасы еды в кладовой… Все эти люди суетились на нижнем этаже, пока наверху царило спокойствие и безмятежность. Выловив в этом хаосе новых лиц знакомые черты Кристофера, я напомнила ему о том, что нам пора ехать за Ирмой, после чего мы незаметно ретировались за пределы кухни.

– Вход и выход для обслуживающего персонала, – пояснил Кристофер, открыв передо мной до сих пор незнакомую для меня дверь, ведущую на улицу. – Появляться утром на рабочем месте и уходить по завершению трудового дня мы с тобой, в отличие от остального персонала, должны через главный вход, чтобы Риорданы видели, что мы прибыли или отбываем. Остальные же не должны мелькать наверху, если на то нет особой необходимости – например такой как сервировка стола или плановая уборка. Чем меньше мы мозолим этим двум глаза, тем нам же лучше. Понимаешь?

– А как же, – ухмыльнулась я. – Правда мне деньги платят как раз за то, что я мозолю глаза Ирме, но факт того, что у меня есть отходные пути, меня очень даже воодушевляет… Как думаешь, он скоро меня уволит?

– За что? – не скрыл своего удивления Крис.

– Меня наняли для того, чтобы я присматривала за Ирмой, но ведь Дариан вернулся…

– Твоя должность была создана не смотря на то, что Дариан всё это время находился рядом с Ирмой, забыла? При Ирме с малых лет были няньки. Ты просто должна продолжать контролировать её обучение.

– Если честно, я не до конца понимаю, за что мне платят, – пожала плечами я, уже садясь в автомобиль.

– Ирма весьма импульсивный подросток. Думаю, что Риордан надеется на то, что твоё присутствие и контроль над её образованием не позволят ей совершить лишних глупостей, когда она того захочет. А она этого обязательно захочет, можешь даже не сомневаться.

– Ты рассказала ему! – буквально взрывалась от негодования Ирма, сидя на заднем сиденье, пока Кристофер профессионально делал вид, будто находится вне автомобиля и руль в салоне крутится сам собой. – Ты ведь обещала не рассказывать!

– Я обещала не рассказывать твоему отцу и, насколько я могу судить, Дариан не является твоим отцом. Если бы ты не морочила мне голову и сразу сказала о том, что я работаю на твоего брата, он бы, возможно, не узнал о твоих выходках.

– Ты сказала “выходках”?! Значит, ты ему ещё что-то разболтала?..

В воздухе так и повисло немое обещание Ирмы уволить меня до конца текущего месяца. Что ж, хотя бы один месяц, но я обязательно заработаю на вредности этой девчонки.

На большом теннисе мы с Кристофером стояли за ограждающей сеткой и, скрестив руки на груди, наблюдали за тем, как Ирму уделывает тридцатилетний инструктор, словно специально раздраконивая её ещё больше.

– В связи с преждевременным возвращением Риордана, у тебя хотя бы следующие выходные пройдут вне компании Ирмы, – поджав губы, произнёс Кристофер.

Последние полчаса мы с Крисом разговаривали о техобслуживании автомобилей, налогах и ценах на молоко, что мне весьма нравилось – я словно слушала тихий прибой далёкого от меня моря, одновременно участвуя в его созидании.

– Выходные без Ирмы – звучит неплохо, – криво ухмыльнулась я, расцепив руки и засунув их в карманы своих брюк.

На самом деле последнее десятилетие своей жизни я не любила выходные дни. В школьные годы я занимала их до позднего вечера дополнительными факультативными занятиями или чтением книг в библиотеке, в студенчестве мои выходные уходили на спорт и подработку, позже я стала работать на выходных до трех часов дня, а оставшееся время проводила с племянницами. Едва ли я смогу насчитать за последние десять лет больше десятка своих выходных дней, в которые я проторчала бы в четырёх стенах, не нагружая свой мозг настолько, насколько это возможно сделать, чтобы забыться… В учёбе, работе, спорте и даже игре с племянниками главной моей целью было отрешение от тяжёлых мыслей.