Договор на одну тайну Володарская Ольга

– Ой, да ладно…

– Минуточку! – Фомин поднял указательный палец, похожий на среднего размера шпикачку. – Впервые я пью с лучшим другом. Впервые я пью столь дорогую водку. Впервые я… – И засмеялся. – Не знаю, какой тост произнести, чтоб он соответствовал случаю…

– Коль это такое значимое событие для тебя, давай выпьем за мир во всем мире.

– Гениально!

Они чокнулись и опрокинули в себя водку.

Валера крякнул, Леша закашлялся. Хоть вкус и не был омерзительным, но пить было неприятно. Наверное, дело все в температуре. Хотя в студенчестве они вливали в себя и теплую водку. Причем далеко не самую дорогую, а скорее напротив.

– Закуси, – посоветовал Валера, протянув другу куриную ножку со своей тарелки.

Леша вгрызся в нее.

– Несвежая, – поморщился он, но мясо разжевал и проглотил.

– Да нормальная. Бывает хуже. Но если не нравится, вот это отведай. Здоровая пища, кстати. – Валера ткнул вилкой в один из контейнеров.

– Что это?

– Спаржа с кунжутом.

– Ты это ешь?

– Думал, ты ешь.

– Не угадал.

– Хоть попробуй.

– Выглядит тошнотворно, не буду. Лучше рыбку погрею. – Земских достал из холодильника форель и засунул ее в микроволновку. Пока рыба грелась, Валера уплетал курицу и спаржу, которую залил кетчупом и майонезом, и то и другое он приобрел – в закромах Земских ничего подобного не водилось.

– Еще по одной? – предложил Фомин, когда Леша вернулся на свое место.

– Давай. Только я текилы хочу попробовать.

– Хозяин – барин. А я с вашего разрешения водочки. – Валера разлил напитки по стопкам. – За что сейчас?

– Давай за… Кто сегодня играет? Я про футбол.

– Германия с Францией.

– И за кого ты болеешь?

– За немчур, хоть у нас с ними за двадцатый век дважды случались непримиримые военные противоречия.

– Тогда выпьем за их победу. – И мужчины опрокинули стопки. Поставив свою, Валера, уже чуть захмелевший, обратился к Леше:

– Тебя Димитрич покусал, да?

– В каком смысле?

– Ты не знаешь этой шутки? Все, кто у нас вдруг развязывается, говорят, что их покусал Димитрич. Ну, это как с оборотнями…

– Аллегорию понял. И с Димитричем я сегодня имел беседу. Но он меня не кусал.

– Тогда что с тобой?

– Ты столько лет пытался меня споить. И вот когда тебе это удалось, ты…

– Я в недоумении. И тревоге.

– Все нормально, Валер. Я еще стопочку выпью и спать пойду.

– Как? А футбол?

– Не люблю его.

– Почему?

– Не знаю, как объяснить. Не интересно смотреть, и все. Как и любые командные игры.

– Хочешь сказать, ты в детстве не играл во дворе в футбол? В волейбол? В хоккей?

– Нет.

– Ты Маугли? – Валера вновь наполнил стопки. – Хотя дитя джунглей наверняка гонял с волками…

– Я Ихтиандр, ты правильно заметил.

– То есть у тебя есть жабры?

– Я родился и вырос у моря. Все детские игры были связаны с ним. Мы пропадали на берегу. Купались, ныряли, загорали летом, зимой катались на лодках, ловили рыбу и круглый год строили замки из гальки.

– За замки! Любые… В том числе воздушные.

Они выпили вновь. Три стопки для Леши, чуть ли не половину жизни воздерживающегося от алкоголя, могли бы стать убойными, но, как ни странно, он чувствовал себя бодро.

– А не лягу я спать, – решительно сказал он. – Футбол смотреть буду. И за французов болеть. Пусть русские и с ними воевали, не только с фрицами. Но мы победили всех.

– Увы, не в футболе.

– Хочешь попробовать еще что-нибудь из моей коллекции?

– Нет, спасибо. Как ты правильно заметил, мне завтра на работу.

– А если б нет?

– Тогда я открыл бы абсент и поджег его.

– Зачем?

– Темнота, его так пьют.

– Что-то не припомню на картине Пикассо «Любительница абсента» пламени.

– А я не припомню такой картины, но знаю, как подают этот напиток в клубах.

– Покажешь? – И унесся в комнату, чтобы достать из бара абсент. Когда Земских вернулся с бутылкой в кухню, Валера отложил куриное крыло и сердито проговорил:

– Слушай, Леха, завязывай.

– Так я только развязался.

– Ты уже пьян.

– Увы, нет. – Земских на самом деле не ощущал опьянения, только облегчение. Нервы, закрутившиеся за день в канаты, расслабились. – Давай, жги абсент. Потом пойдем смотреть футбол.

– Ты ж завтра умрешь.

– Нет, не завтра, – засмеялся Леша. – Где-то через три, пять месяцев.

– Не понял?

– Да не слушай ты меня, болтаю какую-то ерунду…

Фомин встал из-за стола и подошел к Земских. Взял его за плечи, посмотрел в глаза и тихо спросил:

– Леш, что с тобой?

– Да нормально все.

– Не ври.

– Сделай мне абсент, тогда скажу.

– Хорошо. – Он разжал свои пальцы-шпикачки и принялся колдовать над напитком.

Земских следил за Валерой с интересом. Когда тот поджег абсент, захлопал в ладоши.

– Ты точно ребенок, впервые увидевший, как фокусник достает из шляпы кролика, – хмыкнул Фомин.

– Неужто в клубах так делают?

– Ой, там чего только не насмотришься. – Он протянул Леше стакан и скомандовал: – Пей залпом.

Земских было немного страшно, но он сделал, как велели – опрокинул в себя горячий абсент.

– Вещь, – выдохнул Леша.

– Срубит сейчас, готовься.

– Не срубит, я поем. – И схватил контейнер с каким-то сомнительного вида салатом. Кажется, грибным. – Жаль, супа нет. Я бы сейчас навернул борща. Моя мама чудесно его готовила, она украинка. Из Кременчуга родом.

– Пошли в комнату, скоро футбол начнется.

– Может, ты еще замутишь мне чего-нибудь? Вот из текилы, например. Есть какие-то коктейли, которые так же эффектно готовятся?

– Текила-бум. Но ты ее не получишь.

– Почему?

– Да, я всегда хотел… научить тебя плохому. Помнишь «Ералаш»? – Леша покачал головой. – Не важно. В общем, споить хотел я тебя в первую очередь. Ну, и растормошить. Подбить на хулиганство… И вот сейчас, когда ты зажигаешь, я в ужасе… Потому что твое веселье на грани истерики. Объясни мне, Леша, что с тобой?

Земских хотел что-нибудь наврать. Потому что правду он намеревался скрывать ото всех. Но его срубило, как и прогнозировал Фомин. Леша обмяк, мозг его затуманился, а язык стал как вата и едва ворочался. Но он смог проговорить:

– У меня рак, четвертая стадия.

После этого Леша положил голову на стол, закрыл глаза и провалился в безмятежность пьяного сна.

Болело все – голова, желудок, спина…

Когда Леша открыл глаза, оказалось, что глаза тоже болели.

Он лежал на полу в прихожей. Под головой подушка. Тело накрыто пледом. Судя по всему, Фомин пытался перетащить друга на кровать, но его сил хватило лишь на то, чтобы выволочь из кухни.

Алексей, кряхтя, встал. Его качнуло. Придержавшись за косяк, он выровнялся. Потом нетвердой походкой направился в кухню. Там, как ни странно, было чисто. Валера убрал еду в холодильник или слопал, а посуду помыл. Леша открыл кран с питьевой водой и стал жадно пить. Утолив жажду, вернулся в прихожую, чтобы найти сумку, в которой таблетки.

– Жив? – услышал он голос Валерки, а затем увидел его в дверях гостиной. Друг был в одних трусах.

– Жив. Как игра?

– Так себе. Ничья.

– То есть победила дружба. Это хорошо.

– Ты извини, что я тебя бросил тут, но ты такой кабан, Леха, я не смог тебя дотащить хотя бы до дивана.

– Да хоть до коврика бы дотащил, у меня от жесткого пола спина разламывается.

Земских достал из сумки таблетки и отправил в рот сразу две. Их не нужно было запивать, поэтому Леша сразу отправился в ванную, чтобы почистить зубы. Во рту, как сказал бы Фомин, будто кошки нагадили.

– Есть не хочешь? – спросил Валера, материализовавшись на пороге ванной комнаты, которую Леша не потрудился запереть.

– Нет.

– А я заточил бы чего-нибудь.

– Иди, точи. А я спать.

– Нет, сначала поговорим. Чай будешь?

– Не хочу. Меня и так в жар бросает.

– Тогда пивка? По бутылочке?

– Я выпью «Боржоми».

Леша почистил зубы, умылся. И все это сделал под пристальным взглядом Фомина, который оставался стоять на пороге ванной. Когда Земских закрутил кран, он выдал:

– Поверь мне, пиво пойдет лучше. Сейчас три ночи и уже завтра, но давай будем считать, что еще вчера.

– А зачем нам это?

– Чтобы ты еще немного побезумствовал.

– И выпил-таки текила-бум?

– Нет, только пива. Я не хочу, чтоб ты снова упал лицом в салат.

Они прошли в кухню. Леша сел, а Фомин стал доставать из холодильника еду и напитки. Из девяти бутылок пива осталось только три. Из еды одни лишь суши и салат, в который Земских, если можно так выразиться, упал. Валера протянул его другу, но Алексей качнул головой. Есть не хотелось. Хотя от борща он по-прежнему не отказался бы.

– Когда ты узнал, что болен? – задал вопрос Валера, открыв пивные бутылки.

– Сегодня. Но если точнее, вчера.

– Что будешь делать?

– Жить.

– Понятно, что умирать рано. Но ты уже выбрал способ лечения? Что онколог советует? Облучение? Химию? Или можно попробовать операции? Даже на четвертой стадии их проводят.

– Опухоль с метастазами. Их много. Можно попробовать убрать, но нереально удалить все.

– Но химия замедлит их рост, и ты продлишь свою жизнь…

– Нет, я продлю существование. Я думал вчера весь день над тем, как мне поступить. У меня мозги начали плавиться. Думал, с ума сойду. Но я смог принять решение. И все благодаря тебе.

– Мне? – осторожно переспросил Валера.

– Я редко вспоминаю детство. А когда ты спросил, не Маугли ли я…

– Ты сказал, что Ихтиандр. И что?

– В детстве у меня была мечта. Я грезил о том, что, когда стану взрослым, выйду в море на яхте, буду сам ею править и доберусь до маяка на далеком мысе, свет которого мы видели вечерами. – Лешин голос дрогнул. Он сделал глоток пива и продолжил: – И вот я взрослый. А до маяка так и не добрался. Хотя это же не так сложно. Надо всего лишь научиться управлять яхтой, взять ее в аренду и выйти в море…

– Мы все в детстве о чем-то грезим, но мы взрослеем, и у нас появляются новые мечты, а старые забываются.

– А у меня новых не появлялось, понимаешь? Только планы. Четкие, рациональные. Я стал хирургом не потому, что страстно этого желал, просто я знал, что у меня получится. Достойная профессия, уважаемая, перспективная, денежная. И она мне нравится. Я доволен своим выбором. Но если б я стал моряком… В моем городе есть училище, я думал туда поступать. И если бы я стал моряком, то был бы счастливее.

– Или не был.

– Да. Но не попробуешь, не узнаешь. А я так много не попробовал. Ограничил себя. Обделил.

– Ты сейчас об этом? – Валера щелкнул пальцами по пивной бутылке.

– Я тебя умоляю, Фомин! Не старайся казаться примитивнее, чем ты есть. Я рад, что не пил, не курил, следил за питанием. Потому что сейчас могу быть уверенным в том, что не угробил свой организм. Я делал все для того, чтоб содержать храм своей души в идеальном состоянии, извини за патетику.

– Пожалуй, я примитивнее, чем тебе кажется. Я не понимаю, к чему ты. Что моряком не стал, жалеешь, так зря. Работал бы сейчас за копейки и явно храм своей души привел в негодность низкопробным алкоголем. А вот что не женился, это да, зря. Все твои женщины, из тех, кого знаю, достойными были, образованными, порядочными, воспитанными, не то что моя… Магдалена из пены.

– Но ты ее любишь.

– Люблю. Но я глупый романтик. Я не могу без страстей. А ты на пылкую любовь, как мне кажется, не способен… – Валера осекся, заметив, как изменилось выражение Лешиного лица. – Или?

– Или. Но мне разбили сердце, и я решил, что больше не позволю себе такой роскоши, как безоглядная любовь. В общем, я отказал себе во всем. Больше я этого делать не буду. Проживу оставшиеся мне месяцы на полную катушку.

– Тебе здоровье не позволит, – покачал головой Фомин.

– А это мы еще посмотрим, – возразил Леша с ухмылкой. – А теперь пойдем спать, на завтра у меня куча дел.