Шепот за окном Норт Алекс

Инспектор не ответил.

– А я вот частенько подумывал тебе написать. – Картер поднял на него взгляд и улыбнулся. – Тебе это понравилось бы?

Пит подавил охватившую его было дрожь. Крайне маловероятно, чтобы Картер сумел добыть его домашний адрес напрямую, но мысль о получении даже переадресованного письма была совершенно невыносимой.

И вновь он ничего не сказал.

Картер неодобрительно покачал головой.

– Я уже говорил тебе в прошлый раз, Питер. Вся проблема – в тебе, понимаешь? Я делаю огромные усилия, чтобы поговорить с тобой. Я прохожу по всем этим длиннющим коридорам, чтобы что-то сообщить тебе и быть полезным. Но иногда кажется, что ты меня вообще не слушаешь.

– Кончается там, где начинается, – произнес Пит. – Теперь я это понимаю.

– Малость поздновато для Нила Спенсера, впрочем.

– То, в чем я заинтересован, так это как ты узнал, Фрэнк.

– И, как я уже сказал, это и есть твоя основная проблема. – Картер откинулся назад. Стул под его весом жалобно скрипнул. – Ты не слушаешь. Честно говоря, какое мне дело до какого-то сраного мальца? Это даже не то, что я имел в виду.

– Не то?

– Совсем не то. – Он опять подался вперед, внезапно куда более энергично и с куда более цепким взглядом, и Пит едва переборол стремление отпрянуть. – Эй, тут другое! Помнишь, как ты говорил, будто люди во внешнем мире совершенно забыли меня?

Пит покопался в памяти, потом кивнул.

– Ты сказал мне, что это не так.

– Верно. Ха-ха! И теперь-то до тебя дошло, насколько я понимаю? Дошло, как жестоко ты ошибался. Поскольку все это время там оставалась целая куча людей, про которых ты не знал и которые до сих пор испытывают ко мне неподдельный интерес.

На этих словах глаза Картера вспыхнули. Пит мог только представить, какое удовольствие он должен был получать все эти годы, зная, что у него есть фанаты вроде Нормана Коллинза, посещающие дом, в котором были спрятаны останки Тони Смита, и почитающие это место, словно некое святилище. Даже больше того, удовольствие ему должен был доставлять уже тот факт, что все это время Пит был об этом ни сном ни духом – знание о том, что пока тот безуспешно искал пропавшего ребенка, другие находили его совершенно легко.

– Да, Фрэнк. Я ошибался. Теперь я это знаю. И я уверен, что вся эта ситуация тебе крайне льстит. Ну как же – Шептальщик! – Он скривился. – Живая легенда!

Картер ухмыльнулся.

– По целому ряду направлений.

– Так давай, расскажи про какие-нибудь другие.

Картер ничего не сказал, но опустил взгляд на конверт, и улыбка его стала шире. Он явно не собирался купиться и рассказывать про убийцу Нила Спенсера. Пит знал, что если он собирается хоть что-нибудь выяснить, то нужно читать между строк, а это означало, что нужно постоянно поддерживать разговор. И хотя Картер мог намеренно подпускать тумана относительно некоторых тем, Пит был уверен, что он должен быть более чем счастлив поговорить о посетителях дома за все эти годы – по крайней мере, теперь, когда это уже не секрет.

– Ладно, – сказал Пит. – Почему именно Виктор Тайлер?

– О, Вик – хороший человек.

– Довольно интересная характеристика. Но что я вообще-то имел в виду, так это почему понадобился посредник, чтобы все это организовать?

– Не слишком-то хорошо быть слишком доступным, правда, Питер? – Картер покачал головой. – Если б любой мог узреть бога, сколько людей заморачивались бы ходить в церковь? Лучше держать некоторую дистанцию. Для них тоже, естественно. Безопасней. Насколько я понимаю, ты проверил всех моих посетителей за все эти годы?

– Я – единственный человек, который тебя посещал.

– И это большая честь, так ведь? – Он расхохотался.

– А как насчет денег?

– А что там с ними?

– Тайлеру платили – или, по крайней мере, его жене. Симпсону тоже, а после него и Барнетту. Но не тебе.

– А меня что, так волнуют деньги? – Картер был явно оскорблен. – Все, что мне надо от жизни, теперь достается бесплатно. Вик… Как я уже сказал, он хороший человек, достойный человек. И Джулиан тоже делал мне доброе дело. Это лишь справедливо, что им следовало получать что-то за свои труды. Никогда не знал Барнетта, да и он мне вообще-то до лампочки. Но это хорошо, что все эти люди платили за посещение такого места. Они, блин, просто обязаны были платить! Я ведь этого стою, разве не так?

– Нет.

Картер опять расхохотался.

– Может, после того, как ты всех их арестуешь, они даже попадут сюда, ко мне. Это будет для них реально круто, так ведь? Готов поспорить, это им очень понравится.

«Не настолько, насколько тебе», – подумал Пит.

Взяв конверт, он вытащил из него фотографии, которые принес с собой: тонкую пачку стоп-кадров с камер наблюдения, запечатлевших посетителей, которых Виктор Тайлер принимал все эти годы. Изображение Нормана Коллинза было на самом верху, и он осторожно придвинул его по столу к Картеру.

– Узнаешь этого человека?

Картер едва бросил на него взгляд.

– Нет.

Вторая фотография.

– А этого?

– Да не знаю я никого из этих мудаков, Питер! – Картер закатил глаза. – Сколько раз тебе повторять? Ты просто не слушаешь. Хочешь знать, что это за публика, – иди спроси Вика.

– Обязательно.

Вообще-то они с Амандой уже допросили Тайлера час назад, и тот существенно меньше наслаждался ситуацией, чем, судя по всему, Картер. Он был зол и сотрудничать отказался. Пит подумал, что это вполне объяснимо, учитывая то, что его супруга тоже во всем этом замешана, но молчание не могло спасти обоих. Равно как и посетителей, которых они уже опознали, – среди которых, как Пит был уверен, им и предстояло найти убийцу Нила Спенсера и которых тем временем разыскивали и опрашивали.

Всех, за исключением одного.

Пит двинул по столу еще одну фотографию. На ней был изображен довольно молодой человек – на вид лет под тридцать или чуть за тридцать. Средний рост и телосложение. Черные очки. Каштановые волосы по плечи. Тайлера он посетил несколько раз, последний раз за неделю до того, как был убит Нил Спенсер.

– Ну, а этого вот человека?

Картер даже не посмотрел на снимок. Он смотрел на Пита и улыбался.

– Именно этот тебя как раз и интересует, так?

Пит не ответил.

– Ты такой предсказуемый, Питер. Такой очевидный. Ты смягчил меня этими двумя, а потом резко подсунул того, кто для тебя важен, чтобы посмотреть на мою реакцию. Это ведь и есть ваш парень, так? Или, по крайней мере, ты думаешь, что ваш?

– Ты очень умен, Фрэнк. Так узнаешь этого человека?

Еще секунду Картер неотрывно смотрел на него в ответ. Но даже при этом его скованные наручниками руки вытянулись вперед и подвинули фотографию ближе. Это движение было каким-то сверхъестественным, словно эти руки управлялись чем-то отдельным от всего его остального тела. Голова не двигалась. Выражение лица не изменилось.

Потом Картер опустил взгляд на фотографию.

– Ага, – негромко произнес он, внимательно изучая изображение.

Пит смотрел, как огромная грудная клетка сидящего напротив человека вздымается и опадает, когда тот, размеренно дыша, всматривался в детали.

– Расскажи мне про этого человека, Питер, – произнес Картер.

– Я больше заинтересован в том, что известно тебе.

Пит ждал, пока он закончит. Через какое-то время Картер поднял взгляд, после чего толстенным пальцем постукал по фотографии.

– Этот тип поумней остальных, точно? Воспользовался при посещении придуманным именем, но подтвердил его какими-то документами. Ты их уже проверил и теперь знаешь, что они ненастоящие.

Это было так. Во время своих посещений мужчина предъявлял удостоверение личности с фотографией: имя-фамилия – Лиам Адамс, возраст – двадцать девять лет, живет с родителями в тридцати милях от Фезербэнка. Сотрудники полиции, первым делом приехавшие по указанному адресу в то утро, встретили лишь полное недоумение – а потом ужас – на лицах родителей Лиама.

Поскольку их сын скончался больше десяти лет назад.

– Давай дальше, – сказал Пит Картеру.

– Ты знаешь, насколько просто купить новые личные данные, Питер? Гораздо проще, чем ты можешь себе представить. И, как я уже сказал, он чертовски башковитый, этот парень. Если ты хочешь передать послание кому-то в наши дни, то иначе просто никак, согласен? Вот этот на фото, – Картер понизил голос, – это человек, для которого главным словом является слово «забота».

– Расскажи мне про него поподробней, Фрэнк.

Но вместо того, чтобы ответить, тот опять на несколько секунд уставился на фотографию, внимательно изучая ее. Словно смотрел на того, о ком был много наслышан, и на кого теперь любопытно наконец-то взглянуть. Но потом вдруг громко шмыгнул носом, внезапно потеряв интерес к тому, что видел, и отодвинул снимок обратно через стол.

– Я сказал тебе все, что знал.

– Я тебе не верю.

– И, как я уже говорил, это твоя обычная проблема.

Картер улыбнулся ему, но теперь его глаза абсолютно ничего не выражали.

– Ты просто не слушаешь, Питер. 

Пит не давал волю своему раздражению, пока не вернулся в машину, где его дожидалась Аманда. Забравшись на пассажирское сиденье, он громко захлопнул дверцу, и фотографии, которые инспектор держал в руке, посыпались на коврик под ногами.

– Блин!

Наклонившись, Пит собрал их, хотя только одна из них была действительно важной. После того как затолкал остальные в конверт, эту он оставил, положив перед собой на колени. Человек с именем и фамилией умершего подростка, в черных очках и с каштановыми волосами, которые легко могли быть маскарадом или к настоящему моменту могли быть изменены. Этот человек мог оказаться почти что любого возраста. Мог быть почти что кем угодно.

– Насколько я поняла, – произнесла Аманда, – Картер не отличался излишней общительностью?

– Был, как всегда, очарователен.

Пит провел рукой по волосам, злясь на самого себя. Да, последний раз, – и он его пережил. Но, как и всегда, вышел он после разговора с пустыми руками, даже хотя Картер явно что-то знал.

– Говнюк, – проговорил он.

– Рассказывай, – потребовала Аманда.

Секунду Пит собирался с мыслями, после чего в подробностях изложил содержание беседы. Мысль о том, что он не слушал Картера, была полной чушью – естественно, он его слушал! Каждый разговор с Картером буквально впитывался в него. Слова, в противоположность поту, просачивались внутрь, оставляя его склизким и липким внутри.

Когда он закончил, Аманда задумалась.

– Думаешь, Картер знает, кто это такой?

– Не готов сказать. – Пит опустил взгляд на фотографию. – Наверное. Но он определенно что-то про него знает. А может, и не знает – просто получает удовольствие, наблюдая, как я барахтаюсь, пытаясь понять смысл каждого его сраного слова.

– Ты ругаешься больше обычного, Пит.

– Я злюсь.

«Ты просто не слушаешь».

– Давай еще раз пробежимся по всему этому, – терпеливо произнесла Аманда. – Не по этому визиту. По предыдущему. Так он сказал, что ты не слушаешь, так?

Пит замешкался, пытаясь припомнить.

– Все кончается там, где начинается, – произнес он. – Все началось на пустыре, так что Нила Спенсера изначально должны были вернуть туда. Вот разве что Картер сказал, что он не это имел в виду.

– Так что же он тогда имел в виду?

– А кто его знает… – Питу захотелось беспомощно поднять руки. – Потом был этот сон про Тони Смита. Но, думаю, никакого сна не было. Он просто сочинил его, чтобы лишний раз подразнить меня.

Аманда на несколько секунд погрузилась в молчание.

– Но даже если так, – наконец произнесла она, – то он сочинил его определенным образом. И ты сам сказал, зачем вообще к нему ходишь. Ты всегда надеялся, что когда-нибудь он безотчетно проболтается.

Пит приготовился возразить, но она была права. Если этого сна на самом деле не было, тогда Картер должен был наколдовать его сам, предпочтя описать все так, как он это сделал. И не исключено, что в какие-то прорехи здесь прокралась и некая доля правды.

Пит опять покопался в памяти.

– Он не был уверен, что это Тони.

– В этом сне?

– Да, – Пит кивнул. – На голову мальчика была натянута футболка, так что он как следует не разглядел лица. Он сказал, что это было сделано так, как ему всегда нравилось.

– В точности как с Нилом Спенсером.

– Да.

– Ничего из этого не выдавалось на публику. – Аманда горестно покачала головой. – А Картер – садист. Тогда почему ему не хотелось видеть лица своих жертв?

У Пита не нашлось на это ответа. Картер всегда отказывался обсуждать свои мотивы. И хотя во всех убийствах никогда не было очевидной сексуальной составляющей, Аманда была права: он жестоко мучил тех детей и явно был садистом. А что касается того, зачем он прикрывал лица своих жертв, тому могло быть бессчетное множество возможных объяснений. Если спросить пятерых разных профайлеров[12] – а они в свое время это сделали, – то получишь пять разных ответов. Наверное, так было проще физически контролировать поведение жертв. Или чтобы приглушить их крики. Или дезориентировать их. Напугать. Помешать им видеть его. Помешать ему видеть их. Одна из причин, по которой профайлинг – это на самом деле чушь собачья, заключается в том, что у разных преступников почти всегда совершенно разные причины для абсолютно одного и того же поведения, и…

Пит замер.

– Все эти паршивцы такие одинаковые, – тихо проговорил он.

– Что?

– Это то, что мне сказал Картер. – Он нахмурился. – Что-то в этом роде, во всяком случае. Когда он говорил насчет того, кого из детей видел в этом сне. «Все эти маленькие паршивцы такие одинаковые. Любой из них подойдет».

– Так-так, продолжай!

Но Пит опять погрузился в молчание, пытаясь обдумать выводы и чувствуя, что некое понимание вдруг оказалось в пределах досягаемости. Картеру было неважно, кого мучить. Больше того, он вообще не хотел видеть лица своих жертв.

Но почему?

Чтобы помешать себе видеть их.

Было ли это потому, что ему хотелось представлять на их месте кого-то другого? Пит опять надолго опустил взгляд на фотографию – на человека, который мог оказаться кем угодно – и припомнил странное выражение на лице у Картера. Совершенно невольно человек на фото вызвал у него любопытство. И опять-таки это было так, словно Картер смотрел на того, кто очень давно его интересовал, но кого только сейчас наконец увидел. Это заставило Пита подумать о кое-чем еще. Как он сам старательно пытался не думать про Тома все эти годы и все же поймал себя на том, что просто не мог не оценить его, когда они в конце концов встретились. И хотя что-то мимолетно знакомое осталось, насколько все же этот мужчина отличался от маленького мальчишки, которого он помнил.

Поскольку дети так быстро меняются…

«Я рассказал тебе все, что знал».

И вот теперь Пит припомнил другого ребенка. Еще одного малолетнего мальчика – маленького, испуганного и изможденного, – прячущегося за ногой своей матери, когда Пит отпирал дверь пристройки Фрэнка Картера.

Маленького мальчика, которому сейчас уже должно быть где-то под тридцать.

«Приведи сюда моих, – припомнил Пит. – Эту суку и этого мелкого выблядка».

Он поднял взгляд на Аманду, наконец охваченный пониманием.

– Так вот чего я не слушал!

43

Прямо перед обедом послышался стук в дверь.

Я поднял взгляд от лэптопа. Самое первое, что я сделал после того, как забросил Джейка в школу, это «погуглил» Карен. Ее оказалось очень просто найти: подпись Карен Шау стояла под сотнями интернет-версий статей местной газеты, включая и те, в которой шла речь про похищение и убийство Нила Спенсера. Я прочитал все до единой с усиливающимся тошнотворным чувством в желудке, вызванным не только страхом за то, что она может написать дальше – все эти сугубо личные подробности, которые я выложил ей вчера в кафе, – но также и довольно четким ощущением, что меня попросту предали. Я позволил себе вообразить, будто совершенно искренне ее интересую, и теперь чувствовал себя полнейшим дураком, словно стал жертвой банального мошенничества.

Стук послышался опять – тихий, осторожный звук, словно стоящий за дверью так до конца и не решил, хочет ли он, чтобы я его услышал. И, по-моему, я знал, кого там увижу. Отложив лэптоп в сторону, я отправился к двери.

Ну конечно же Карен, стоит у меня на крыльце.

Я прислонился к стене, сложив руки на груди.

– У вас там микрофон?

Я кивнул на ее тяжелое пальто. Она поморщилась.

– Можно зайти на минутку?

– С какой целью?

– Я просто… хочу все объяснить. Это ненадолго.

– В этом нет нужды.

– А по-моему, есть.

Вид у нее был сокрушенный – даже пристыженный, – но я вспомнил слова своей матери, что объяснения и извинения почти всегда нужнее тем, кто их приносит, и почувствовал сильное стремление сказать Карен, что если ей хочется облегчить душу, то мое присутствие при этом не требуется. Однако ее очевидная ранимость в данный момент оказалась столь разительным контрастом к ее манере вести себя во время наших предыдущих встреч, что я просто не смог. Похоже, она делала это, поскольку это действительно имело для нее значение.

Я отлепился от стены.

– Ну хорошо.

Мы прошли в переднюю комнату. Какая-то часть меня была слегка смущена состоянием этого места: рядом с лэптопом на диване – пустая тарелка, оставшаяся после завтрака, фломастеры и рисунки Джейка по-прежнему раскиданы по полу. Но я не собирался извиняться перед Карен за беспорядок. Да плевать, что она там может подумать! Вот до нынешнего утра я бы извинился – не было смысла сейчас это отрицать. Глупо, но это так.

Она остановилась в дальнем конце комнаты, все еще облаченная в свое толстое пальто, словно бы в неуверенности, пригласили ее или нет.

– Не желаете что-нибудь выпить?

Она покачала головой.

– Я просто хотела объясниться насчет сегодняшнего утра. Я знаю, как это могло выглядеть.

– Я не совсем понимаю, как это выглядело. Или что думать.

– Простите. Надо было мне сразу сказать.

– Да.

– И я почти это сделала. Можете мне не поверить, но я действительно корила себя вчера утром. В смысле, в кафе – все то время, пока вы мне все это рассказывали.

– Но вы меня не остановили.

– Ну, вы типа как не дали мне шанса. – На этом она рискнула слегка улыбнуться – отголосок той Карен, которую я больше привык видеть. – Честно говоря, казалось, что вам очень многое требовалось снять с души, и в тот момент я была только рада оказаться полезной. Хотя больно было слышать все это как журналисту.

– Да ну?

– Угу. Потому что я знала, что не могу ничего из этого использовать.

– Я уверен, что могли.

– Вообще-то, да – в том смысле, что все это официально не относилось к категории «не для печати»; так что думаю, что да, могла бы. Но это было бы нечестно по отношению к вам с Джейком. Я не стала бы подкладывать вам такую поганку. Это скорее вопрос личной этики, чем профессиональной.

– Ну-ну.

– И это просто охренительная невезуха, честно говоря. – Она издала горький смешок. – Самый громкий сюжет в округе с тех самых пор, как я сюда переехала, и у меня есть источник, которого нет ни у кого из акул… А я не могу его использовать!

Я ничего не ответил. Она и вправду этим не воспользовалась – по крайней мере, пока. Ее самая последняя статья была выложена в Сеть этим утром, и содержала она те же самые основные сведения, что и другие новостные публикации. То, что я ей тогда успел рассказать, располагалось гораздо выше и за пределами того, что уже было широко известно, являясь при этом весьма очевидной частью темы, которую она вела. Но как ни велик был соблазн, пока Карен ничего из этого не опубликовала. Верил ли я ей сейчас, когда она сказала, что и не станет? Я решил, что да.

– Вы разговаривали с кем-нибудь из остальных? – спросила она.

– Нет. – Я собрался было последовать линии своего отца, отговорившись своим полным невежеством по данному вопросу, но это была бы совершенно бессмысленная ложь при данных обстоятельствах. – Остальные достаточно быстро разошлись. Было несколько звонков по стационарному телефону, но я не брал трубку.

– Да, это здорово раздражает.

– Я все равно никогда не отвечаю на звонки по этому телефону.

– Да, я тоже не очень люблю телефоны.

– Тем более что никто мне обычно и не звонит.

Не совсем шутка, но Карен улыбнулась. И это хорошо, подумал я. Чем дольше мы говорили, тем тише и спокойней становилась беседа, и часть повисшего в комнате напряга рассеялась без следа. Для меня стало чуть ли не сюрпризом, каким облегчением это оказалось.

– Но они, наверное, не оставят попыток? – спросил я.

– Это зависит от того, что сейчас происходит. По своему опыту могу сказать, что, если они так и не оставят вас в покое, есть смысл все-таки поговорить с кем-нибудь из них. – Карен подняла руки. – Не обязательно со мной. Вообще-то, как бы ни убивали меня такие слова, какая-то часть меня предпочитает, чтобы это была не я.

– Почему?

– Потому что мы почти что друзья, Том, и из-за этого мне трудно быть объективной. Как я уже сказала, я здорово отпинала себя за вчера. Вы ведь и вправду понимаете, что я не затащила вас пить кофе только из-за того, что хотела что-то разнюхать для газеты? Это оказалось полным сюрпризом – то, что вы рассказали. Откуда мне было знать это заранее? Но дело в том, что стоит раз получить где-то материал, как интерес заметно падает… Хотя посмотрим, как будет складываться дальше.

Я поразмыслил над этим.

– Но я могу поговорить и с вами?

– Да, можете. И знаете что? Независимо от всего этого, было бы классно еще как-нибудь выпить кофейку, как думаете?

– Может, тогда я сумею накопать какой-нибудь компромат на вас.

Карен улыбнулась.

– Ну да. Может, и сумеете.

Я подумал над этим.

– Точно не хотите остаться и что-нибудь выпить?

– Увы, да – тогда я не просто пыталась спасти лицо. И сейчас мне тоже действительно пора бежать. – Она собралась уже направиться к выходу, но тут ей внезапно что-то пришло в голову. – А как насчет сегодня вечером? Я наверняка могу попросить маму посидеть с Адамом. Может, сходим куда-нибудь выпить или еще что?

«Маму посидеть с Адамом».

Не мужа, не партнера.

Предполагалось, я уже пришел к заключению, что она не замужем, и теперь я не был уверен, было ли это подтверждение намеренным или случайным. Тем не менее, мне очень хотелось сказать «да». Господи, как чудесно было бы сходить куда-нибудь с женщиной! Уже и не помню, когда это случалось последний раз. Но даже больше того: я осознал, что очень хочу сходить куда-нибудь именно с ней. Что провел целое утро, чувствуя себя обиженным и обманутым по вполне очевидной причине.

Но, естественно, это было совершенно исключено.

– У меня наверняка будут сложности с нянькой, – сказал я.

– Точно. Я вам найду. Секундочку. – Карен сунула руку в карман и вытащила визитную карточку. – Я тут сообразила, что у вас нет никаких моих данных. Тут все координаты. Если они вам нужны, в смысле.

Да, еще как нужны!

– Спасибо. – Я взял визитку. – У меня, к сожалению, нету.

– Фигня. Просто киньте мне эсэмэску, и я получу ваш номер.

– Ну конечно. Действительно фигня.

Она приостановилась у входной двери.

– Как сегодня Джейк?

– На удивление хорошо, – сказал я. – Просто не могу представить насколько.

– Зато я могу. Как я уже говорила, вы слишком суровы к самому себе.

А потом Карен двинулась по дорожке на улицу. Секунду я смотрел, как она уходит, а потом опустил взгляд на визитку в руке. Размышляя. Это была уже вторая визитная карточка, которую я получил сегодня, и обе были по-своему необычны. Но, господи, выбраться куда-нибудь с Карен было бы просто здорово! Вроде самая обычная вещь, которую делают люди; так почему бы не поступить таким же образом и мне?

Едва вернувшись в переднюю комнату, я вытащил телефон и еще раз очень основательно обдумал ситуацию.

Медля. Пребывая в нерешительности.

«Просто киньте мне эсэмэску, и я получу ваш номер».

В результате это было не первое сообщение, которое я отправил.

44

Когда они вернулись в отдел, в оперативной комнате кипела бурная деятельность. Хотя большинство сотрудников продолжали заниматься уже существующими вопросами, небольшая группа из них сосредоточилась на ключевой задаче – розыске сына Фрэнка Картера, Фрэнсиса, и эта новость всех словно гальванизировала. Вспыхнувшая с новой силой энергия в комнате была буквально осязаемой. После двух месяцев хождения кругами и отслеживания бесплодных зацепок казалось, что перед ними открылась новая прямая дорога.

Хотя вовсе необязательно она куда-нибудь приведет, напоминала себе Аманда. Всегда лучше не позволять надежде вознести тебя слишком высоко.

Но это всегда так трудно…

– Мимо, – произнес Пит.

Он добавил еще один листок бумаги к внушительной стопке на столе между ними.

– Мимо, – отозвалась Аманда, добавляя туда свой собственный.

После суда и вынесения приговора Фрэнку Картеру Фрэнсис и его мать сразу переехали и по причине постыдности дела получили новые личные данные – возможность начать жизнь с чистого листа, новую жизнь, над которой не будет довлеть мрачная тень чудовища, с которым они некогда сосуществовали. Джейн Картер стала Джейн Паркер; Фрэнсис стал Дэвидом. После этого оба совершенно бесследно исчезли. Это были самые обычные, широко распространенные имена, что, вероятно, и стало причиной, по которой их выбрали. Задача, стоящая сейчас перед Амандой и Питом, заключалась в том, чтобы найти нужного Дэвида Паркера среди тысяч других обладателей этого имени, проживающих в стране.

Следующий листок. Этому Дэвиду Паркеру уже сорок пять. Тому, которого они искали, должно быть двадцать семь.

Страницы: «« « ... 1011121314151617 » »»