Край неба Васильев Андрей

Глава 3

– Надеюсь, не душу? – насторожился я. А что, похоже, от этих дам чего угодно можно ожидать. – Если речь про нее, то мой ответ сразу «нет».

– А у ведьмаков есть душа? – удивилась, уж не знаю, всерьез или наигранно, Верея. – Вы разве ее на силу не меняете?

– Мне про это ничего не известно, – теперь немного растерялся и я.

А что, если да? С другой стороны – вряд ли. Такие штуки делаются только по обоюдному согласию, мне же Захар Петрович в то приснопамятное утро на Гоголевском ничего подобного не предлагал, а я, соответственно, ни на что не подписывался. Этот старый хрыч просто поставил меня перед фактом, да и то уже позже, когда в виде призрака заявился ко мне домой ночью.

– Ну, значит, это не так, – миролюбиво предположила Верея. – Да это не столь важно.

– Кому как, – возразил я. – Мне вот моя душа дорога. Кто его знает, как оно там будет? И уж лучше я с ней окажусь, чем без нее.

– Меньше думай на подобные темы – посоветовала мне ворожея – Истину ты все равно узнать не сможешь до той поры, пока сам не окажешься в тех краях, о которых сказал, а гадать, что да как, дело бестолковое. И вообще – тебе нужно зелье из мандрагыра, о котором ты меня просил?

– Нужно, – кивнул я.

– Вот и ладно. Да, ты корень привез? А то, может, и говорить не о чем.

Я молча достал из рюкзака, который прислонил к ножке стола, холщовую тряпицу, в которой лежал мандрагыр, положил ее на стол и развязал узелок.

– Ох ты! – выдохнула Верея, которая, само собой, сразу же поняла, какую ценность видит. Матерая тетка, опытная, такой одного взгляда хватит, чтобы понять, что да как. – Опять ты меня удивил, ведьмак. Не расскажешь, где такое сокровище раздобыл?

– Нет. Это мои дела, при мне они и останутся.

– Твое право. – Пальцы ворожеи невесомо погладили коричневую поверхность корня. – Старый. Мощный. Еще есть?

– Все, что останется от этого куска после выполнения работы, то твое, – сообщил ей я. – Будем считать это оплатой за помощь.

– Ну, что там останется… – протянула женщина.

– Мне известен приблизительный расход корня для таких зелий, – усмехнулся я. – Треть минимум в котел не пойдет, то есть останется в вашей общине. Ну или лично у тебя. Но это меня не касается, сами разбирайтесь.

– Ладно, пусть будет так. Но обещай мне, что если ты надумаешь выставить на торги какое-то количество этой красоты, то я узнаю данную новость первой, – потребовала Верея.

– Идет, – согласился я. – Только сразу скажу – вряд ли. Мне проще набрать частных заказов, чем торговать таким сокровищем. Деньги имеют свойство заканчиваться, а настолько старый корень второй раз фиг найдешь.

– Удивлена, что ты в первый-то его отыскать сумел, – призналась Верея. – Ну а что до зелья… Есть еще одно но.

– Какое? – Я всем нутром понял, что сейчас услышу какую-то гадость. – И сразу – никаких поручений в стиле «пойди туда, убей того» или «найди то, чего на белом свете нет» мне выдавать не надо. Сразу говорю – нет. В этом случае я просто забираю корень и сваливаю отсюда. В конце концов, вы не единственные хранительницы знаний и рецептов из далекого прошлого. Россия велика, найду того, кто мне поможет.

– Найдешь, – не стала со мной спорить Верея. – Вот только время. С ним как? Оно ждать не станет.

– Значит – не судьба. – Я зачерпнул ложечку ежевичного варенья и отправил ее в рот. – Вкусно!

– Ты же ведьмак! – пристыдила меня ворожея – Как там у вас говорится? Не отступать и не сдаваться!

– Никогда ничего подобного не слышал ни от одного из собратьев, – хмыкнул я. – Может, в старые времена что-то такое декларировалось, конечно, но в наши дни подобный лозунг звучит как минимум странно. Ладно, заболтались мы. Что вам еще от меня нужно?

Губы Вереи изогнулись в полуулыбке, она побарабанила пальцами по столу, как видно, испытывая мое терпение.

Или надеясь на мою догадливость?

Стоп!

– Да нет, – я глянул на дверь, за которой недавно скрылась ее дочь, – вы чего? Ей же, по ходу, даже восемнадцати нет. Да если и есть, все равно на фиг надо. Я вам не…

– Ведьмак, ты себя особо не переоценивай, а! – хлопнула ладонью по столу Верея, с лица которой внезапно сползла улыбка. – Ты чего возомнил? Что ты самый умный, всем необходимый, что все только и думают, как бы тобой попользоваться? Вовсе нет. Как в голову-то только пришло, что я под тебя, обалдуя, свою дочь подложу! Тем более что смысла в этом вообще никакого нет.

– Ну, почем вам знать – есть смысл, нет его? – насупился и я. – Мы настолько близко не знакомы.

– И не будем, – заверила меня Верея. – А вообще, я о другом. Ты тут можешь с каждой из нас переспать, только толку не будет. Удовольствие – возможно, но не результат. Не родятся дети у ведьмаков и ворожей никогда. И ведьма от тебя понести не сможет, и мавка, и арысь. Обычная баба – да. С каким-то процентом вероятности, разумеется, но все же сможет. А мы – нет. Природа силы у нас разная, нельзя ей в единое целое сливаться, беда может выйти, потому Род нас и разъединил таким образом на веки вечные. Так что попыхтеть в кровати – это запросто, но и только. И сразу предупрежу – не с моей дочерью! Прокляну так, что никто помочь не сможет.

– Сказал же – сам не стремлюсь, – фыркнул я. – А чего тогда от меня надо-то?

– Это пусть тебе лучше наша старшая расскажет, – неожиданно встала из-за стола Верея. – А я пас. Очень уж ты странные выводы делаешь на ровном месте, себе дороже с тобой общаться. Пошли, я тебя к ней отведу.

Ну, положим, про то, что с ведьмами у меня детей не может быть, я и без нее знал, это не новость, было кому просветить меня на этот счет. Вот только одна неувязка в ее словах есть. Как Род мог распорядиться эдаким образом насчет ведьмаков с остальными представительницами слабого пола, обитавшими в Ночи, если мы не являемся его творением? Когда дружинники Вещего князя стали теми, кем стали, Род давно удалился от дел, да и время тех, кого он поставил надзирать за своими исконными землями, было на исходе. Не вышло полностью, конечно, но и той власти, что была ранее, у них уже не было. Зажимали исконных славянских богов в клещи носители новой веры, стремительно накатываясь на старую Русь с Запада. Да что там – даже с Севера, где свирепые, казалось, боги неожиданно быстро и почти без боя ушли за окоем небес.

Вот скажи она, что это Олег так с нами управился, что не хотел он мешать ярую кровь своих воинов с другой, той, которая текла в венах, например служительниц берегинь, – поверю сразу. Но Род?

Темнит Верея. Впрочем, может, и нет, может, я опять развиваю шпионскую теорию на ровном месте и забиваю себе голову всякой ерундой. Ей старшие о том рассказали, когда она еще малой была, она в услышанное поверила и считает, что это единственно верная информация. И все.

Но что она сейчас со мной играет, сомнений не вызывает. Вернее – она меня триггерит, причем очень и очень незамысловато, без особых ухищрений, настолько, что даже обидно становится. То вон дочку за порог гонит, то собирается к старшей своей меня вести.

Хотя простые пути, как правило, самые надежные. Это у меня за спиной банк с его подковерными играми и малахольными клиентами, который приучил в любой внештатной ситуации не орать: «Все пропало, нас посадят», а спокойно выяснять, кто именно в той или иной ситуации станет крайним. Если я – тогда да, можно начинать волноваться. А если подписантом на документе значится кто-то другой – то чего нервничать-то?

Вот и тут то же самое. Например, Олег, с его неуравновешенным характером и нестабильной психикой, уже начал бы закипать от штучек Вереи, давая ей все новые и новые козыри в руки. Но то он, а то я.

– Не вопрос, пошли к старшей, – поднялся я с табурета, а после, на секунду опередив хваткую руку ворожеи, подхватил со стола тряпицу с мандрагыром и добавил: – Пусть у меня побудет. Все равно не тебе же зелье варить, верно?

Еще одна прогулка по поселению ворожей окончательно убедила меня в том, что я прав. За то время, пока мы неторопливо топали от дома Вереи к зданию, классифицированному мной как управа, мне два раза состроили глазки молоденькие и очень симпатичные девчонки из местных, после плюнула под ноги и прошипела что-то в спину немолодая, седая как лунь тетка, а под конец я увидел, как мою недавнюю знакомицу Полину четверо ворожей ведут куда-то за околицу, в сторону березовой рощи, причем та, похоже, последнего разума лишилась, более всего напоминая сомнамбулу. Или она просто очумела от счастья, что наконец-то ей открылись новые горизонты сознания?

Вот только все это было как-то мелко и небрежно сделано, без особой шлифовки. Хотя… Может, они тыкают в мою душу, как иголкой: а ну как в болевую точку случайно попадут? Вот только всякий раз мимо. Судьба малахольной Полли меня, признаться, совершенно не волновала, усилия девчонок я проигнорировал, мне так и так не до них, что же до недолюбливающей ведьмаков гражданки, так я тут же очень громко рассказал Верее о том, как пару лет назад трудами одной ведьмы у меня на носу прыщ вскочил, а после у той дом возьми да и сгори. Быстро и дотла, вместе с сараем и забором. А когда Верея начала укоризненно цокать языком, то объяснил ей, что мы, ведьмаки, далеки от толстовства и вторую щеку никогда никому не подставляем, за что нас Судьба и ценит. Настолько, что разным злобным старушкам отсыпает неприятностей по самые не хочу сразу после того, как они нам какую-то пакость сделают.

Хотя, может, про дом я и зря загнул. Вдруг эта бабка сегодня возьмет, забудет утюг выключить, да и сгорит в ночи? Доказывай после, что ты здесь ни при чем. Надо было что-то менее реакционное рассказать, например поведать о хреновом посмертии, которое я особо неприятным гражданкам за милую душу могу обеспечить. Тут ведь все уже знают, кто я такой, правильно? А теперь поди проверь, вру я или нет. Может, да. А если все же нет?

А самое главное, ворожеи теперь, возможно, станут думать, что одна из их иголочек достигла цели и что я, похоже, злобный и мстительный тип. Коли так и выйдет, то очень хорошо, я только рад, если они станут думать обо мне плохо. Приблизительно так же, как я о них.

Признаюсь честно, представлял себе их главную эдакой пожилой царицей, величественной, властной, под два метра ростом и с прожигающим насквозь взором. И ошибся. Вот все-таки как неправильно идти на поводу у стереотипов. Старшая мать экообщины оказалась сухенькой, но шустрой старушкой ростом мне по плечо. По ходу, она среди местных красавиц-лебедушек одна такая невысокая и есть. Хотя… Может, усохла с годами? Был когда-то персик, стала вот сухофрукт.

Впрочем, возраст, возможно, к земле ее и пригнул, но все остальное отобрать не смог, а именно ум и властность. С ними-то я не прокололся, правильно угадал. Хотя особо гордиться собой тут не стоит, и так понятно, что подобная особа другой быть просто не может. По определению.

– Здравствуй, – поприветствовала она меня, не выпуская из рук лейки. Когда мы вошли в небольшой кабинет, находящийся в самом конце коридора, ворожея поливала цветы в горшках, которыми был заставлен весь подоконник. – Я Яромила, старшая мать нашей небольшой общины. Знаю, что мое имя тебе известно, но правила вежества забывать не стоит. Согласен?

– Полностью, – подтвердил я. – Потому тоже представлюсь – Александр Смолин, ведьмак. Рад знакомству.

– Не думаю, что очень сильно. – Ворожея вылила остатки воды в горшок с алоэ и повернулась к нам. – Верно же?

– Да нет, – передернул плечами я. – У вас тут, конечно, немного необычно, но мне доводилось бывать в местах куда более странных. Тут ведь главное что?

– Что? – мигом уточнила Яромила.

– Не лезть в чужой монастырь со своим уставом, – охотно ответил я. – Не забывать, что ты гость, а не авторитетная комиссия или истина в последней инстанции. Приехал, сделал свое дело и уматывай назад, не мешай людям жить так, как им нравится. Ну или не совсем людям. Впрочем, суть от этого не меняется.

– Если бы все жизнь понимали как ты, насколько бы она лучше стала, – похвалила меня старушка. – Ладно, будем считать, что познакомились, перейдем к делу. Я, знаешь ли, не люблю ходить вокруг да около, время берегу. Все можно вернуть – любовь, деньги, цвет волос, даже молодость. А вот его – нельзя. Если минута ускользнула, то это навсегда. Итак, какой у тебя ко мне вопрос?

– Почему ключи «ладные»? – тут же воспользовался ее предложением я. – Не «веселые» или «звонкие»?

– Мы все потомки берегини, которую звали Ладимира. Некогда именно она указала нашим пяти праматерям на то место, где им следует остаться жить, – охотно объяснила мне ворожея. – Что до ключей – так тогда на вершине холма били сразу три ключа, причем вода их помогала от многих хворей, даже с иными из Лихоманок могла силой поспорить. С тех пор и холм стал куда ниже, подстесали мы его, и ключи, увы, пересохли, но в память нашей покровительницы мы выбрали именно такое название.

Мог бы и сам догадаться, кстати. Мне же Верея имя их покровительницы называла.

– Что-то еще? – уточнила Яромила. – Ты спрашивай, не стесняйся. Или проси. Верея мне как дочь, если ты ей друг, значит, и мне тоже.

– Так вы просьбу мою знаете. Человека хорошего спасти хочу, нужно зелье, которое смертельную хворь из него изгонит. Расходники в виде мандрагыра я привез, осталось только понять, поможете вы мне или нет.

Я достал все ту же тряпицу, извлек из нее корень и протянул старушке. Та его у меня взяла, поднесла к носу, обнюхала, словно Мухтар какой-то, а после спросила:

– Это чью же ты кубышку распечатал, ведьмак?

– Почему сразу кубышку? – уточнил я. – Может…

– Не может, – не дала мне договорить Яромила. – Поверь, находись такое чудо чудное в свободном обороте, уж я бы про это знала. Так что ты до какого-то давнего схрона добрался, только не знаю, чьего именно. Но, думаю, что либо ты как-то с Акинфием с Брянщины договорился, либо наследничков Вернигора тряхнул. Остальные тебе не по зубам покуда. Да и после вряд ли ты до их добра дотянешься, поскольку жидковат. Та же Дара, шлендра старая, тебя сожрет и косточки выплюнет.

– Вы про ту Дару, которая в Подмосковье обитает? – поинтересовался я. – Ведьму? Так мы с ней соседи. У нас дома рядом стоят.

– Вот как? – изумилась ворожея. – Серьезно? Не знала. И она тебя до сих пор не уморила?

– Пыталась. Не вышло. А что, у нее есть вот такой корешок в заначке? Жалко, раньше про это не знал.

– И очень хорошо, что не знал, – посерьезнела Яромила. – О соседку твою такие люди и нелюди зубы обламывали – не тебе чета. Моя бабка рассказывала мне, что в давние времена Дара, тогда еще молодая ведьма, на равных сцепилась с одной из наших праматерей – и победила ее. Отчасти хитростью и подлостью, да, но победила. И мой род, заметь, не стал ей мстить, а предпочел взять виру, которую та предложила. Это о многом говорит. Ну а что до заначки… Представь, сколько всякого разного к ее рукам за века прилипло. Уверена, что там есть корешок постарше этого, а то и не один. А иначе отчего она до сих пор землю топчет? Молодой мандрагыр, который несколько сотен лет в запасе не имеет, с такой задачей просто не справится. Тут нужен корень мощный, очень старый, такой, чтобы не только телу рассыпаться в прах не дал, но и душу, на которой грехов столько, что у всего населения небольшого государства в Европе не будет, при нем удержал. Понял?

– Понял, – кивнул я.

Теперь ясно, чего Дара мне с такой легкостью тот огрызок молодого мандрагыра отдала, у нее небось таких дома целый ящик. Впрочем, я не в претензии, нормальная оплата за несложную работу.

– Ну а что до твоей просьбы, – Яромила глянула на меня, – мы можем помочь. Я знаю рецепт того зелья, что тебе нужно, все остальные ингредиенты у меня есть, да и новолуния недолго ждать осталось.

– Новолуния? – переспросил я.

– Ну да, – подтвердила ворожея. – Зелья из мандрагыра лучше всего варить именно в новолуние, такая у них отличительная особенность. Да-да, обычно привязка идет к полнолунию, большинство трав и корней идеально собирать и обрабатывать именно в этой фазе Луны, но вот тут – так.

– Надо же, – я почесал затылок, – не знал. Век живи – век учись.

– Мандрагыр есть вещь в себе. – Яромила снова понюхала корень, который так и не выпустила из рук. – Он силен без всяких дополнений, но если подойти с умом, то его мощь можно изрядно преумножить. Опять же – зелье, сваренное в ночь новолуния, сможет дольше сохранять свои свойства… Ты же знаешь о том, что все препараты, сделанные на основе мандрагыра, имеют срок действия? Немаленький, но все же имеют.

– Нет, – вздохнул я, ощущая, что щеки начинают пунцоветь. – Не знаю.

– Плохо, – голосом учительницы первой моей сказала ворожея. – Это основы. Например, срок хранения зелья, сделанного из непосредственно этого корня, составит около двух лет. Но, если варить его в новолуние, еще год смело можно прибавлять.

Новолуние. До него еще две недели. Ну да, полнолуние как раз вчера было. Много. Сильно много, Бэлла может столько просто не протянуть.

– Спасибо за науку. – Я приложил ладонь к груди и обозначил поклон. – Буду знать. Вот только новолуния мне ждать никак нельзя, человек, для которого я стараюсь, стоит на самой грани, счет на дни идет.

– А он тебе кто? – осведомилась у меня ворожея. – Этот человек? Любимая? Или рычаг для какого-то очередного твоего бизнес-проекта? Наслышана я о том, какие ты шуры-муры водишь с представителями крупного московского бизнеса. Даже в нашу глушь рассказы о том донеслись. Кто там в его должниках ходит, Вереюшка? Ряжские, Вагнеры. Верно же?

– И еще Носов, – добавила стоящая за мной женщина. – Ловок Александр, ничего не скажешь.

Так и вы не промах. Вон какое досье на меня собрали, в каждую щелочку, похоже, залезли. Узнать бы еще, кто ваши источники.

– Просто девушка, – невозмутимо ответил я. – Мне она никто, планов никаких на нее у меня нет. Да я сам не знаю, отчего стремлюсь ей помочь. Просто хочу этого – и все. Без логических обоснований.

– И так бывает, – покивала старушка. – Почему нет? Я вот как-то лет сто назад, еще совсем сопливой девчонкой, раненого комиссара спасти хотела. Он с продотрядом в наших краях зерно у крестьян изымал в пользу новой власти. Всех его товарищей мужички из соседнего села перебили, а он сбежать смог. Сильный был! В боку пуля, голову чуть не раскроили топором, на улице мороз такой, что деревья в лесу трескаются, а он как-то до нашей общины добрался и ко мне в дом постучал.

– Спасли? – заинтересовался я.

– Спасла, – кивнула Яромила. – Правда, после, когда эта история стала старшей матери известна, меня высекли как сидорову козу. Я же против уклада пошла, нельзя нам в людские дрязги влезать. У них свое, у нас свое. Но не жалею. Хотя Антону, конечно, лучше было бы тогда умереть, в лесу.

– Почему? – удивилась Верея, которая, похоже, эту историю тоже не слышала ни разу.

– Не так обидно было бы – пояснила ей старшая мать – Его через два десятка лет свои же и расстреляли, а перед тем крепко мучили. Тут ведь не страдания тела главное, их стерпеть можно. Тут душе больно. Когда свои же тебя за то, что ты честен перед своей страной и народом, терзают, это для людей прямых и цельных нестерпимо. И Глеб Иванович, у которого Антон с двадцатых годов служил, ему помочь никак не смог. Его к тому времени уже самого к стенке поставили. А ведь до чего он умен и хитер был! Тот еще змей, я его хорошо помню.

– Какой Глеб Иванович? – тряхнул головой я, понимая, что теряю нить разговора.

– Бокий, – пояснила Яромила. – Не слышал о таком?

– Так, – уклончиво ответил я и приврал: – Читал что-то.

Фамилия знакомая, слышал ее где-то, но в какой связи – поди вспомни.

– Ну да, ну да, – усмехнулась моя собеседница. – Хотя оно, может, и верно. Дела это давние, на день сегодняшний они никак не влияют, потому страшного в таком неведении ничего нет. Ты, Саша, когда в последний раз в Нави был?

– Недавно, – не стал скрывать я. – И больше туда не рвусь.

– А если я попрошу? В обмен на зелье?

– Откажусь, – немедленно ответил я. – И это не обсуждается.

– Всё всегда обсуждается, – улыбнулась Яромила. – Нет таких тем, которые можно радикально закрыть раз и навсегда. Даже смерть иногда не повод для прекращения дискуссии, тебе ли не знать. Главное, кем обсуждается тот или иной вопрос, зачем и когда.

Как ловко эта бабуля жонглирует словами. И, правды ради, пока она ведет по очкам в нашей беседе.

– Ты говоришь «нет». – Яромила подкинула мандрагыр на ладони. – Резко, категорично, по-мужски уверенно. «Нет» – сказал, как отрезал. Но ты же даже не спросил, что мне там, в Нави, нужно. Может, просто плюнуть в реку Смородину – и все. Вот ты как в следующий раз туда к своей хозяйке наведаешься…

– Моя хозяйка живет не в Нави, – перебил ее, усмехнувшись, я. – Что-то вы путаете.

– Но ты же служишь Моране? – уточнила Яромила. – Разве не так?

– Не так, – качнул я головой, подумав как о том, что слишком часто в последнее время мне приходится объяснять собеседникам, кому именно отдана моя верность, так и о том, что эти милые на вид дамы, похоже, знают обо мне больше, чем я сам. – У меня другая хозяйка, которая куда могущественней и Мораны, и Полоза, и всего остального бестиария – что славянского, что любого другого. И почему-то мне кажется, что вам не сильно понравится, если я с ней на ваш счет стану общаться. Нет, если вы очень этого желаете, то пожалуйста, я готов оказать вам такую услугу, но за результат не поручусь. Как и за то, что она после нашего разговора не наведается к вам в гости.

В помещении повисла тишина, и нарушила ее Яромила.

– Лучше не надо, – откашлявшись, сказала она. – И да, тут я что-то по старости лет напутала. Но с Мораной ты все же знакомство свел, ведьмак, это мне доподлинно известно. Видели тебя там, в Нави, с ней.

– Так я это не особо и скрываю. Ну да, мы иногда, правда не очень часто, общаемся. Не могу сказать, что меня это сильно радует, но при этом и не очень напрягает. А если не секрет, кто же это такой глазастый и разговорчивый?

– В густых туманах, что стелются у реки Смородины, кто только не снует, – распевно произнесла Яромила. – И кто только не ползает.

– Чистая правда. – По спине пробежали мурашки, это я вспомнил скрежет чешуи огромного змея. – Так это, выходит, вам Полоз другом приходится? Он вас просветил на мой счет?

– Не вздумай такое еще раз сказать, – ткнула меня в спину кулаком Верея. – Полоз нашей покровительнице никогда другом не был. Напротив, он ей и ее сестрам всякие ковы чинил, всё то добро, что они лесам, полям да водоемам несли, изничтожить пытался.

Сделаю вид, что поверил, хотя это и не так. Все эти славянские боги чем-то похожи на соседей по коммуналке, которые вынуждены жить рядом, но при этом друг друга терпеть не могут. Всякий из них считает, что именно он лучше других, но никто, кроме него самого, этого не понимает.

– Ладно, это лирика, – никак не комментируя ее слова, произнес я. – Досточтимая Яромила, так что вам в Нави надо-то?

– Вот! – назидательно произнесла ворожея. – Я же говорила – все обсуждается. Главное – в правильный момент повернуть беседу в нужную сторону. А надо нам, Саша, чтобы деревце, растущее на одном из тамошних курганов, водой из реки Смородины полили.

– Если не секрет – зачем? – поинтересовался я. – Чтобы там через четыре года вырос город-сад?

– Что-то в этом роде, – покивала старушка. – Так берешься?

– Нет, – моментально ответил я, – и не подумаю. Что Навь, я даже в пределах нашей планеты на подобное не подписался бы. Есть в мире места, куда я сроду не сунусь. Это, похоже, одно из них.

– Саша, со временем тебя никто не торопит, – сообщила мне Верея. – Как сделаешь – так и сделаешь.

– А все равно нет, – мотнул головой я. – У меня, дамы, есть железное правило – никогда не обещаю того, в чем не уверен. Время – категория относительная, сегодня вам не горит, а завтра приспичит. Придете вы в мой дом и скажете: «Сколько можно ждать, делай, что посулил». И что тогда? Для меня-то ничего не изменится, я как в Навь сейчас не рвусь, так и после рваться не стану. Так что – не судьба. Жалко девчушку, которая помрет, хорошая она, но себя мне все же жальче.

– Это можешь сделать не ты, а кто-то другой, – предложила Яромила. – Нам все равно, кто деревце польет.

– У меня знакомых, которые с лейками по Нави станут бегать, нет.

Интересно, а почему они сами в Навь сунуться не могут или кого-то для того нанять? Явно же у них связи пообширнее, чем у меня. Опять же – кто-то им стуканул о том, что я и Морана знакомы, верно? Так его бы и попросили. Или её.

Значит, есть здесь подвох. Впрочем, о чем я, данный факт даже сомнению подвергать не стоит. Конечно же он есть, просто непонятно какой. Да и не очень мне это хочется знать, если честно.

– Ну, был рад познакомиться. – Я протянул руку к Яромиле, давая ей понять, что хочу забрать мандрагыр обратно. – Поеду домой. Дело к вечеру, пока до города доберусь, пока то, пока се.

– Вот всегда твоих сородичей уважала, – ворожея положила корень на стол, а после накрыла его ладонью, – крепкие вы, настоящие.

– Есть такое. – Я припечатал свою ладонь к столу рядом с ее. – И очень тверды в своих убеждениях.

– Утро вечера мудренее, Александр – мягко произнесла Яромила. – Давай продолжим этот разговор завтра, может, тогда до чего и договоримся? Да и потом – чего тебе на ночь глядя куда-то переться? Побудь у нас в гостях, еды нормальной, домашней, поешь, воздухом чистым подыши. А если сомнения какие есть, то я, старшая мать, даю тебе слово в том, что никто из нас ни на свободу твою, ни на разум, ни на волю, ни на тело посягать не станет. Ты наш гость, а он – свят, тому порукой Покон. Что до мандрагыра – вот, бери его, пусть он пока у тебя хранится.

Смысла в этом особого не было, поскольку мнение свое я менять не собирался, но, выждав с полминуты, я все же согласился на ее предложение. Ворожеи эти, конечно, те змеи, и доверия им нет, но такую клятву они нарушать не станут, это уж точно. Покинь я их деревню прямо сейчас, и все, считай, отношения разорваны, в следующий раз они меня сюда могут уже и не пустить. Из принципа или из извечной женской вредности, но запросто. Случаи же бывают разные, никогда наперед не знаешь, кто и что тебе понадобится в будущем. Потому – переночую, хрен с ним. Погуляю по окрестностям, поем, чем угостят, завтра с утра еще раз скажу «нет» и свалю в Москву. Ну и высплюсь, кстати, от души. Воздух тут правда дивный, медвяный прямо, после такого засыпаешь как младенец.

Так и вышло, заснул я сразу после того, как голова подушки коснулась, вот только сна того было хрен да маленько. Почему? Потому что он сменился чернотой, набитой звездами, а после я брякнулся всем телом о землю, да так, что чуть дух не вылетел.

– Ты что творишь? – Меня подняли с земли одним могучим рывком, и я ощутил, что ноги земли больше не касаются. – Ведьмак, ты совсем умом тронулся?

Глава 4

– Ого, как вы силенок набрались, – просипел я, дергаясь. – И подросли!

И это чистая правда. Нет, Морану и до того карлицей никак назвать было нельзя, благо ростом и статью ее Род (ну или кто там ее родитель) не обделил, но сейчас она еще выше стала. Метра два с половиной, кабы не больше. А глаза-то, глаза какие! Года три назад я бы наверняка струхнул, увидев гнев, что в них плещется. Сейчас – нет. Сейчас меня напугать стало куда сложнее.

– С такими слугами, как ты, только на себя надежда есть, – процедила богиня и перехватила меня другой рукой, причем теперь взялась за воротник. Прямо как нашкодившего щенка меня держала, того и гляди ткнет лицом в землю, приговаривая: «Кто это наделал, кто это наделал? Ешь, ешь давай!» – Правду говорил Даждьбог – с такими слугами враги не нужны!

– Морана, в нашем мире есть такой лекарственный препарат, называется «глицин», – протараторил я. – Вам бы его попить. Только вот не знаю, как сюда доставить.

– Зачем? – глубоко перед тем вздохнув, спросила богиня, а после легонько меня встряхнула.

– Так он для памяти полезен. Вы все время забываете очевидные факты, например такие, что я вам не слуга и даже не друг, а просто хороший знакомец, который из личной симпатии кое-что для вас делает. Потому подобные претензии не имеют ни малейшего смысла.

– Ведьмак, я и без того еле сдерживаюсь, чтобы тебя не придушить, – сквозь зубы процедила Морана. – Ты лучше радуйся, что не попал ко мне в руки парой-тройкой дней раньше. Никак я не могла до тебя дотянуться, вот только сегодня получилось.

Интересно почему? Не потому ли, что я нынче оказался в гостях у ворожей, которые к старым временам ближе, чем кто-либо другой?

– А что не так-то? – уточнил я. – Вроде все идет по плану. Души вы получаете регулярно, пусть не лучшие, но все же опять-таки…

– Ты с кем кровь свою смешал недавно? – очень истерично, непохоже на себя прежнюю да прямо-таки по-бабски взвизгнула богиня. – Ты что натворил?

Тьфу ты! Вот она чего бесится. А я-то уж подумал…

– С хорошим парнем, Хранителем кладов, – не стал скрывать я, а после немного подергал ногами. – Скажите, нельзя ли меня на землю опустить? Понимаю, что вы в гневе, но все-таки давайте придерживаться цивилизованных способов общения.

– Да пошел ты! – совсем уж по-простонародному сообщила мне Морана и разжала руку, после чего я снова брякнулся о землю. – Лучше бы я дальше спала себе и спала, все меньше мороки.

Она тяжко вздохнула, подошла к пню-трону, который, кстати, тоже изрядно увеличился в размерах, и уселась на него.

Изменения коснулись не только пня. Терем, который за те два года, что я отсутствовал, было расплылся и стал почти призрачным, опять обрел основательность и выглядел вполне пригодным для жилья. Мало того – близ него появилась еще какая-то постройка, не то маленький сарай, не то большая конура. Может, там моя сердешная подружка Мара проживает? А что, при ее дитячьих габаритах самое то.

Мало того – над островком, ставшим домом для богини, мерцали звезды! До того все вокруг него было затянуто серой мглой – и слева, и справа, и сверху, разве что иногда тусклый блин непонятного светила сквозь неизбывную муть себя покажет. А теперь вот небо можно созерцать.

И она еще чем-то недовольна!

– Я тебе что говорила, недотепа ты эдакий? – печально произнесла Морана. – Ты должен был убить слугу Полоза, а не дружбу с ним заводить. Слышишь ты меня? У-бить!

– Верно, говорили, – не стал спорить я. – Вот только ваши желания для меня, уж извините, не закон, о чем, кстати, я снова вам, выходит, напоминаю. Когда они с моими совпадают, то с удовольствием и со всем уважением вас порадую. А когда нет – поступлю так, как сам хочу. Хранитель кладов отличный парень, мы с ним плечом к плечу в драке стояли, мандрагыр многовековой добыли и стае оборотней хвост на нос натянули. Не хочу я его у-бивать, понимаете? И не стану. И он меня тоже.

– Про то ведаю, – усмехнулась богиня. – Слышал бы ты, как Полоз с той стороны реки орал, когда прознал про вашу выходку. И его частил по-всякому, и тебя, и даже меня. Как видно, решил, что это ты по моей воле так его уязвить надумал. Дескать, я чужого слугу к своим рукам прибрать решила. Хоть какая-то польза от твоей глупы вышла, змеюка эта на злобу исходит, от того мне немалая радость. Мало того – он два дня как чешуей у берега не скрипит, уполз куда-то. Небось в свой курган, на золоте нежиться, душой отдыхать да черные мысли тетешкать.

– Ну так и чем вы недовольны? – удивился я. – Вон как хорошо получилось. Раздражающий фактор устранен, пусть даже на время, плюс из зоны комфорта мы его выдавили.

– Вот вроде на одном языке мы с тобой говорим, а я половину слов не понимаю, – опять вздохнула Морана. – Что за «комфорт» такой? Что за «фактор»?

– Чем ему хуже, тем нам лучше, – решив, что филологическая дискуссия мне сейчас точно ни к чему, пояснил я. – Выходит, все верно мной сделано, правильно Хранителя кладов убивать не стал.

– Неправильно, – топнула ножкой в красном кожаном башмачке Морана и повторила: – Неправильно! Сегодня вы друзья, а завтра он тебе нож под лопатку воткнет! Враг в спину никогда не бьет, он всегда глаза в глаза стоит, если только ты бежать от него не вздумаешь. Ты, стало быть, умрешь, и как мне тогда быть? Снова в тумане сером сидеть, понимая, что это навсегда? Или ждать, пока меня чешуйчатые кольца обовьют? Не хочу так! Не желаю!

– Ну, так это меня и не он убить может, – хмыкнул я. – Знаете, сколько у меня заклятых друзей? У! Не сосчитаешь! И ведьмы, и волкодлаки, и вудуисты даже.