Киберканикулы Громыко Ольга
– Что?
Женька на цыпочках попятился обратно в кусты, и они милосердно за ним сомкнулись. Голос туристки становился все громче и экзальтированнее, однако лесник в него уже не вслушивался, рванув в чащу со скоростью и всепроходностью лесного духа, за которые пришлось расплатиться десятком ссадин и глубокой занозой в пятке.
На краю луга никого не было, отчего Женьку чуть удар не хватил. Но оказалось, что Джек всего лишь увел юных скаутов вверх по реке, где та еще не разлилась. Судя по радостным возгласам, компания прекрасно проводила время, даже не заметив затянувшейся отлучки лесника.
– Ну наконец-то! – оказывается, все-таки заметил Джек. – Давай, помогай!
Женька уткнул кулаки в бока и возмущенно запыхтел:
– Ты серьезно?!
– Конечно, я же ради них сюда и летел! Смотри, какие они тут гигантские! – Киборг продемонстрировал напарнику свежевыкопанную ракушку – веретенообразную, темно-лиловую и действительно внушительных размеров.
Лиза наконец узнала, зачем дядя Джек взял с собой пустой рюкзак и свинью. Мотя, правда, второго так и не поняла – сделать из нее профессиональную ищейку трюфелей, то бишь ракушек, никак не удавалось, однако рыться в прибрежном песке и жизнерадостно хрюкать просто за компанию с друзьями ей очень понравилось.
– Да, но обстоятельства радикально изменились!
– Ага, и в этих обстоятельствах нам только ракушки собирать и осталось, – резонно заметил Джек. – К тому же я пообещал всем на ужин домашнюю лапшу с соусом а-ля ойстер!
– Значит, будут с соусом а-ля кетчуп, – буркнул Женька, но кулаки разжал, а чуть погодя все-таки присоединился к добытчикам. Авось хотя бы руки ототрутся, а тем временем и развешенная на корягах одежда высохнет, и «бобры» поуспокоятся, иначе добраться до флайера будет тем еще квестом.
Искать ракушки было в общем-то несложно, даже сканер не нужен – достаточно наметанного глаза и полуметровой палочки. Над зарывшимся во влажный песок моллюском зияла маленькая круглая дырочка (такие же оставляли пробуравливающиеся из глубины пузырьки болотного газа или личинки насекомых), и если сунутая в нее палочка упрется во что-то твердое, а лучше того – со щелчком дернется в руке, значит, бинго и надо копать!
Совместными усилиями рюкзак быстро наполнялся, Джек даже начал кочевряжиться – эту берем, а эта какая-то мелкая и кривая, незачет!
– Вот поэтому и надо ее в соус, а не оставлять на племя! – Лесник подобрал и бросил отбракованную ракушку обратно в рюкзак.
Джек проводил ее скорбным взглядом киборга, в душе которого борются эколог и шеф-повар, причем второй в куда более тяжелом весе.
– Ты просто не любишь проигрывать, у тебя и так всего сорок семь против пятидесяти шести моих!
– Да я вообще не играл! – Женька выпрямился, потер ноющую поясницу и с досадой оглянулся на затопленный луг. Все их усилия по дебобризации привели только к тому, что зверюги нарастили плотину на метр ввысь и на пять метров вширь. – И, кстати, сорок девять!
Палочка Лизы сломалась. Девочка огорченно охнула, и Кай тут же притащил подруге целый куст с корнями, на выбор. Женька поморщился, но потом разглядел, что это шаровик ползучий – фантастически живучий сорняк, который, стоит выпустить его из рук, запросто вкопается обратно. Еще и омолодится, избавившись от лишних корней и веток.
Выломав пару прутьев поровнее, Лиза заботливо спихнула куст в воду. Течение закрутило его и поволокло вдоль берега, но быстро прибило к коряге. Шаровик это вполне устроило, и он принялся целеустремленно переплетаться с ней корнями.
Девочка собиралась вернуться к поиску ракушек, но что-то ее удержало. Кай терпеливо стоял рядом, как сервер, помогающий маленькому компьютеру обсчитывать сложную задачу.
– Кай! – наконец воинственно потребовала Лиза, и друг с готовностью подал ей еще один куст. – Дядь Жень, смотрите!!!
«Бобры» дружно прекратили как работу, так и перекус и, до середины высунувшись из воды, напряженно пялились на вражескую группировку.
Женька, тоже не отводя от них взгляда, нашарил и выломал первую попавшуюся ветку и бросил ее в реку.
«Бобры» мысленно охнули и еще больше подались вперед.
– А ну-ка… – мстительно сказал лесник.
Более детальных указаний не понадобилось. Плотиностроительных навыков у компании не было, зато злого энтузиазма и имплантатов – с избытком. Поперек русла внахлест рухнули два дерева, а дальше оставалось только подбрасывать кусты, река сама утрамбовывала их в затычку.
– Драпаем!!! – спохватился Джек, и компания успела затеряться в лесу прежде, чем новостройки достиг военно-речной флот, так бешено работающий хвостами, что за ним тянулся широкий пенный след.
Женька думал, что зверюги попытаются растащить или захватить плотину, но они брезгливо ее обогнули и двинулись дальше.
– За ними! – скомандовал лесник, и предчувствие его не обмануло: проплыв буквально пятьсот метров, «бобры» насмотрели подходящее местечко и принялись закладывать новую плотину. – Ну уж нет!
Компания инопланетных гастарбайтеров снова забежала вперед и жестоко оскорбила «бобров» еще более неряшливой стройкой.
Теперь колония откочевала на целых два километра. Женька уже думал поворачивать обратно, но «бобры» в то же время решили, что наконец-то оторвались от конкурентов. Пришлось из последних сил их в этом разубеждать.
Провожать колонию в очередную миграцию отправился один Джек и вернулся только через час, с высунутым языком – зато с отличными новостями.
– Они доплыли до истока Рябки, – доложил он. – Там, где она ответвляется от Багиры, и ушли вниз по течению.
– Ур-р-ра, мы победили! – заскакала и захлопала в ладоши Лиза.
Кай смотрел на нее с такой же гордостью, как раньше на водопад: «Это моя подруга, и это была ее гениальная идея!» Да, третья по счету, но кто будет судить победителей?!
– Ага, – вздохнул Женька, как раз-таки знавший, кто. – Осталось только пешком вернуться к флайеру и по пути разобрать шесть плотин. Ерунда!
– Конечно, ерунда! – охотно согласился Джек. – Уж теперь-то мы смело можем позвонить Трикси и запросить подкрепление и эвакуацию! Как самоотверженные, но очень уставшие герои.
Женька посмотрел на неумолимо лиловую Лизу, на Кая в безнадежно драной, а с утра новой фирменной футболке, на Мотю, которой новый окрас, пожалуй, даже шел, но, чтобы насладиться им, надо отмыть со свинки тонну грязи (понятно, кто будет этим заниматься!), и твердо сказал:
– Нет уж, герои должны сами убирать за своими подвигами!
Глава 3
Профориентация
– Нет уж, – отрезал Хрущак, – в таком виде ты никуда не пойдешь!
Лиза стояла перед отцом, высоко задрав облупленный лиловый нос и заложив руки за спину – не то изображая пленного партизана на допросе, не то прикрывая ладонями инстинктивно ноющие места. Хрущак никогда не поднял бы руку на ребенка, однако иногда дух ремня витал в воздухе особенно отчетливо.
Родительское порицание Лизу, конечно, огорчало, но лишь с той точки зрения, что любимый папа не понимает и не разделяет ее гениальных замыслов. Поэтому Хрущак попытался использовать порицание общественное:
– Представь, что сказали бы на это твои одноклассники?!
Предполагалось, что жестокие малолетки примутся тыкать в бедняжку пальцами и глумливо хохотать, но дочь без тени сомнений отбарабанила:
– «Ух ты!», «Круто!», «Как мы тебе завидуем!»
– Да неужели?!
– Ага! – кивнула Лиза. – Я им сразу похвасталась и фотки скинула!
Хрущак в который раз с тоской и гордостью задумался о том, что быть отцом будущей пиратской атаманши, конечно, почетно, но уж больно хлопотно.
– А что сказала бы мама?!
Лиза погрустнела, но так же уверенно переплела руки на груди, насупила брови и страшным басом процитировала:
– «Ты же обещал присматривать за ребенком!»
Хрущак нервно дернулся.
– А ты обещала ей не хулиганить!
– Ага, – с сожалением признала свою оплошность Лиза (врать нехорошо, но иначе мама ее не отпустила бы!). – Но я и не хулиганила, мы просто помогали дяде Жене лесничить!
– И просто ловили призрака! – саркастично добавил отец.
– Ага!
В дверь постучали, но дожидаться разрешения войти не стали – как и принято среди старых друзей.
Стрелок остановился на пороге, с первого взгляда правильно оценив диспозицию.
– О, – с усмешкой сказал он, – у вас тут воспитательное мероприятие?
– Ага! – так воодушевленно подтвердила Лиза, словно это она его проводила.
Убедившись, что гостю тут рады (Хрущак тоже охотно воспользовался поводом увильнуть от исполнения отцовского долга), Стрелок осторожно, с запасом перешагнул низкий порожек. Несмотря на толстые пружинящие подошвы, инвалидный экзоскелет ступал веско и гулко, издалека слышно. Первые месяцы после операции Стрелку казалось, что он топочет как слон, но спинномозговой имплантат постепенно приживался и синхронизировался с нервной системой, движения становились точнее, плавнее, и необходимость останавливаться для разговора – иначе ничего не слышно! – отпала.
Зато Лизе именно это и нравилось.
– Какой у вас здоровский экзоскелет! – в который раз восхитилась она. – Я тоже такой хочу!
– Поступай в МЧС, – пошутил Стрелок и, заметив, как вытянулось лицо друга (именно такой Стрелок «заработал» в процессе своей последней спасательной операции), поспешно уточнил: – Там тебе полнокорпусный выдадут, боевой.
– Со встроенным бластером?! – просияла девочка.
– Нет, – слегка разочаровал ее Стрелок, – только с сигнальной ракетницей и реактивным ранцем.
Лиза всерьез задумалась, а Хрущак – встревожился и, забыв, что собирался держать шебутную дочь под домашним арестом до восстановления натурального окраса, торопливо велел:
– Ладно, иди погуляй, пока мы с дядей Стрелком поболтаем… Только смотри мне, без фокусов!
– Ага! – радостно откликнулась Лиза уже за порогом.
Кай, разумеется, был тут как тут – пришел за компанию с опекуном (ну или наоборот, а то подруга кинула ему трагическое сообщение, что «папа еще не пересердился», и пришлось привлечь тяжелую артиллерию).
Хрущак обессиленно опустился на стул и с нажимом протянул по лицу ладонью, словно пытаясь стереть его вместе с родительскими обязанностями.
– Уф-ф-ф! И это только четвертый день каникул!!! Да я к их концу с ума сойду!
– За две недели? – сочувственно уточнил Стрелок.
– За две с половиной! – возрыдал друг. – И сейчас только утро!
– Они же дети, – снисходительно (еще бы, его-то «ребенок» за ночь выцвел, только кончики вихров лиловыми остались!) напомнил Стрелок. – Считай, ядерные реакторы на холостом ходу – ругать и наказывать бесполезно, можно только направить их разрушительную энергию в правильное русло. Тогда и им будет счастье, и нам.
– В смысле, поручить им что-нибудь разрушить? – не понял Хрущак.
Стрелок затянул с ответом, прислушиваясь. У Хрущака екнуло сердце, и он тоже обратился в слух, причем все громче звенящая тишина нервировала больше шума.
– Что?! – не выдержал он.
– Что? – недоуменно посмотрел на него друг. – А… Не обращай внимания, это я с имплантом пытаюсь разобраться – уже пару дней какое-то… шебаршение в позвоночнике возникает сразу после того, как остановлюсь. Не знаешь, что это может быть?
– Шебаршение? – растерянно переспросил Хрущак. – Понятия не имею, я ж механик, а не кибернетик… Сходи в здешний медблок, там-то полно спецов по киберам, хо-хо!
Стрелок не обиделся – мысль, что он теперь может с полным правом причислять себя к подопечным ОЗК, его тоже забавляла.
– Полно, да не тех – они по «урожденным» киборгам специализируются и ими же плотно заняты. Ладно, через месяц у меня плановое обследование в клинике, которая делала операцию. Надеюсь, доскриплю… то есть дошебаршу до него, – усмехнулся он.
– Так что насчет детей-то? – нетерпеливо напомнил Хрущак. – Может, пристроить их подручными в тепличное хозяйство? Хотя бы до обеда, чтобы энергию растрясли!
– Нет, – поморщился Стрелок. – Вспомни свое детство! Ты хотел бы проторчать все каникулы в тесной душной теплице?
Хрущак вспомнил и смутился.
– Да и теплицу, опять же, жалко… – пробормотал он. – Но что тогда делать-то?! Я ведь, честно признаться, тоже летел на Кассандру отдохнуть и расслабиться, а не ходить след в след за ребенком! На станции таких проблем не возникало, оттуда детям деваться было некуда, а если они затевали опасную шкоду, то рядом всегда вовремя оказывался кто-нибудь из взрослых. А тут целая огромная планета!
– Я подумаю, – пообещал Стрелок, про себя с легкой грустью осознав, что однажды им придется безо всякой подстраховки отпустить детей в целый огромный космос.
Хрущак подуспокоился, привычно доверившись авторитетному другу, но не преминул припугнуть его для пущей мозговой активности:
– Только учти – они ведь сейчас тоже думают!
Кислая физиономия Роджера Сакаи идеально соответствовала бы шебскому болоту, ледяному дождю на Эдеме или пылевой буре в марсианской пустыне – но никак не изумительной кассандрийской погоде и природе, в которую он вышел из дверей замка, еще не зная, куда пойдет.
На сердце Роджера лежал камень увесистее подкинутого в Женькин рюкзак булыжника. Вожделенный, полгода предвкушаемый отпуск полетел в тартарары – точнее, куда-то в район Илинии Тыр, где как минимум на месяц застрял транспортник, на котором работала невеста Сакаи. Опять же не застрял, а находился в трудном и извилистом рейсе, чью жизненную необходимость для ста семнадцати миллионов разумных червей никто не оспаривал, но Роджеру от этого было не легче. Только червям.
Всесторонне обсмаковав идею с харакири, Роджер перешел к более реалистичным, но столь же удручающим вариантам. Дождаться любимую на Кассандре не получится: начальство со скрипом отжалело Сакаи всего три недели отпуска, из которых он пять дней потратил на дорогу – чтобы по прибытии узнать скорбную весть. Улететь первым же обратным рейсом – слишком обидно, а оставаться до упора, то бишь до гонок – некрасиво по отношению к невесте, предвкушавшей эту поездку даже больше него. Сакаи позвонил ей уже три раза, и ее самоотверженные заверения, что ничего страшного, оттянись там за нас обоих, расстроили его еще больше.
– Здравствуйте, дядя Роджер!
Сакаи рассеянно обернулся, и печаль стремительно капитулировала перед более яркими эмоциями.
– Эм-м-м… Лиза? – неуверенно и в основном по Каю опознал он загадочное гуманоидное существо.
Расставаться с любимым комбинезоном из-за каких-то там пятен Лиза не собиралась, к тому же теперь он гармонировал с владелицей, как хаки с коммандос.
– А, это мы с Каем вчера на водопад слетали! – беспечно пояснила она. – Хотите, попросим дядю Женю, чтобы он и вас свозил?!
– Нет, спасибо! – поспешил откреститься от этой чести Роджер. – Я только что с дороги, уже налетался выше крыши. Лучше просто погуляю по окрестностям, подышу свежим воздухом и посмотрю, как тут все изменилось.
– Мы вам покажем! – с готовностью пообещала Лиза.
– Ну что ты, не стоит, я сам как-нибудь…
– Не бойтесь, нам не трудно! – жизнерадостно перебила его девочка. – Мы вам даже кофе сварили, вот! А то дядя Стрелок сказал, что вы какой-то грустный.
Роджер осторожно коснулся губами края картонного стаканчика, подозревая, что его содержимое не сильно отличается от песка, которым «дядю» потчевала более мелкая, но столь же хлебосольная версия Лизы.
Кофе оказался так хорош, что Сакаи чуть не выплюнул его от неожиданности. Друзья приготовили напиток в точности по заветам дяди Джека и из его личных запасов (о чем дядя Джек еще не знал, но жадным быть плохо!).
– Хм… Спасибо! – Роджер опрометчиво сделал глоток побольше. – Но честное слово, я прекрасно…
– Дядя Роджер, вы же раньше были космическим пиратом, правда?!
Роджер поперхнулся, у кофе появился отчетливый привкус блесны. С Лизой, а также ее отцом-букмекером команда «Сигурэ» познакомилась как раз во время своего короткого позорного пиратствования, посетив станцию при Карнавале в надежде поправить финансовое положение ставками на гонках. Чье-то финансовое положение они определенно поправили, но Роджер надеялся, что Лиза запомнила его в более позднем и достойном амплуа полицейского (к сожалению, на успешности ставок оно никак не отразилось).
– Да, но очень давно и совсем недолго, – ответил он, тщательно подбирая слова.
– Почему?
– Потому что быть пиратом – плохо! – нравоучительно заявил Роджер, отбрыкиваясь от совершенно неуместной ностальгии. – Мотаешься по космосу, как бродячий пес в поисках объедков, все тебя либо боятся, либо ненавидят, а в конце жизненного пути – если он не оборвется гораздо раньше! – тебя ждет одинокая старость…
– …на острове сокровищ?! – просияла девочка.
– Пиратские сокровища, – с уже искренней горечью сказал Роджер, – это куча хлама с задрипанного торгового суденышка, за которую посредник нехотя отсчитает тебе сотню-другую единиц – и тут же заберет их в обмен на пайки и ремонт корвета!
– А зачем вы грабили задрипанные суда? – добросердечно попеняла ему Лиза. – Надо было грабить богатые!
«Потому что незадрипанные сами могли нам навалять!» – завертелось на языке у Роджера.
– Мы были благородными пиратами, – гордо заявил он, – практически полицейскими под прикрытием, и грабили только по крайней необходимости!
– И что, за все это время вы не насобирали на хотя бы один завалящий клад? – разочарованно уточнила девочка.
– Ну-у-у… – Роджер замешкался, разрываясь между желанием наставить подрастающее поколение на путь истинный и опасением вконец пасть в Лизиных глазах.
Девочка с готовностью протянула ему «руку помощи».
– А может, вы его случайно где-то зарыли и забыли? Дядя Майкл говорил, что пираты пьют много рома!
– Это он, видимо, по себе меряет! – возмутился Роджер, хотя ром у Майкла Бриннера всегда был отменный, забористый. Конфисковывать его было одно удовольствие. – Лично я всегда прекрасно помню, что и где зарывал… Вернее, не зарывал!
– И здесь тоже?
– Что – тоже? – растерялся Сакаи.
– Ничего не зарывали, – невозмутимо уточнила Лиза. – Ведь когда вы прилетали сюда в прошлый раз, вы еще были пиратом?
Роджер чуть не выронил злосчастный кофе, тоже прокурорски таращившийся на него из стаканчика двумя глазками пены.
– Откуда ты знаешь?!
– Вы сказали, что хотите посмотреть, как тут все изменилось, – снисходительно напомнила девочка. – Значит, вы уже посещали Кассандру! А изменилась она, когда сюда ОЗК переехало, раньше тут только замок стоял. Или вы еще до замка прилетали, когда планета была совсем необитаемой… – Лиза заговорщически понизила голос, взамен повысив его выразительность: – …и укромной?!
Роджер нервно рассмеялся и попытался обратить разговор в шутку:
– Ты не хочешь пойти работать в полицию? У тебя прямо талант шить дело… то есть вести следствие!
– Нет, – так уверенно сказала Лиза, что Роджеру тоже жгуче захотелось сменить профессию. Тогда можно будет без помех дождаться любимую, провести с ней отпуск, потом медовый месяц, а там, глядишь, канонично взрастить двух сыночков и лапочку-дочку! Хотя насчет последней Сакаи уже засомневался. – А где ваш ежик?
Экс-пират машинально завел руку к левому плечу, но почесал только собственное ухо.
– В номере, – смущенно сообщил он. – Отдыхает после перелета.
– А ему разве не надо подышать свежим воздухом?
– Я окно приоткрыл. – Роджер снова поднял руку, теперь – чтобы слегка распустить воротник.
– Жалко, он такой милый! – вздохнула девочка. – Так куда нам проводить вас погулять просто так?
– Никуда, – твердо возразил Роджер. – Извините, ребята, в следующий раз я обязательно воспользуюсь вашими экскурсионными услугами, но сейчас мне надо побыть в одиночестве!
Лиза, о чудо, не стала настаивать. Лишь заботливо уточнила:
– А вы не заблудитесь?
– Думаю, это будет не худшим из вариантов, – с чувством сказал Роджер.
И поскорее, пока его не попытались утешить как-нибудь еще, направился к лесу прямо поперек лужайки.
Лиза дала ему отойти подальше и задумчиво сказала:
– Кажется, он что-то скрывает!
– Восемьдесят девять и семь десятых процента, – согласился Кай.
Умиротворяющая прогулка не задалась. Роджеру постоянно мерещились чьи-то легкие крадущиеся шаги, однако как бы внезапно он ни оборачивался, паранойя ни разу не увенчалась разоблачением. Но лишь крепла.
Окружающий замок лес особо не изменился, только тропки стали шире и утоптаннее, а вдоль них появились изящные дизайнерские лавочки, установленные как будто специально для гиеновых колпаков – они и встык сидели на них рядами, и свисали с ажурных спинок, начиная интенсивно копошиться при приближении человека, но не взлетели, даже когда он махнул на них рукой.
Роджер вспомнил, как шел тут в неровном свете фонаря, судорожно прижимая к груди неудобную, громоздкую и угловатую ношу, а сзади непрерывно ворчал и ругался Винни, тащивший два тяжеленных баула. Потом Фрэнк споткнулся и упал, фонарь, кувыркаясь, улетел в гущу кустов и погас, в темноте раздались звуки экспрессивного осуждения оной незадачи, заунывный вой и такое вот хлопанье кожистых перепонок…
Роджер мстительно сделал выпад в сторону лавочки и топнул ногой. Колпаки нехотя, с видом «ты что, дурак?!» снялись с насеста и перелетели на ближайшее дерево, уступив человеку нагретое и обильно обслюнявленное место. Роджер и не собирался его занимать, а теперь еще и брезгливо ускорил шаг. Едва он прошел мимо, как колпаки чуть ли не со вздохами «ну точно – дурак!» начали один за другим возвращаться обратно.
«Где-то здесь», – сверился с навигатором Роджер и свернул с тропы.
Поляну он узнал сразу – приметное вековое дерево собиралось простоять там еще столько же, невзирая на косую, почти заросшую отметину от бластера. Сакаи обошел вокруг ствола, пристально всматриваясь в землю, и, удовлетворенный, заговорщически похлопал по теплой золотистой коре. Дерево тихонько загудело в ответ, словно о чем-то предупреждая, но когда Роджер подозрительно осмотрелся, то опять-таки никого не засек – что на планете, населенной киборгами, не гарантировало абсолютно ничего.
Выразительно кашлянув для острастки, Сакаи пустился в обратный путь. Затея, прежде казавшаяся простой как пять пиастров, начала подозрительно скрестись в селезенку. Может, отложить все до следующего визита на Кассандру? Как говорится, лучше один раз увидеть своими глазами, чем сто раз посмотреть в записи! Но когда еще он состоится, этот следующий визит, а о благополучии будущей семьи надо заботиться уже сейчас…
Когда Роджер вернулся к замку, Кай и Лиза мирно играли на песчаной площадке для волейбола, дрессируя бурую кучерявую свинку выполнять команду «Ищи!», что только усилило подозрения Сакаи. Проходя мимо компании, Роджер окинул ее укоризненным взглядом и получил в ответ два невинных и один хрюк.
Сакаи уже поднялся на крыльцо и протянул руку к двери, но в этот момент кто-то приоткрыл ее изнутри, и из щели, как рыжая монтажная пена из баллона, в два слоя хлынули упитанные корги.
Роджер замер, надеясь, что гонимые естественной нуждой собачки его проигнорируют, но уже пробежавший мимо Чипс внезапно затормозил, оглянулся, повел носом – и маленький обаятельный песик превратился в маленького, но ничуть не игрушечного монстрика с оскаленными зубами и встопорщенной холкой.
Остальная стая против Роджера, возможно, ничего не имела (хотя кто знает, о чем шушукаются домашние питомцы, пока их хозяева спят!), но безоговорочно поддержала вожака.
Большая часть Сакаи таки успела проскочить в замок и захлопнуть за собой дверь, а трофейный кусок брючины был незамедлительно казнен через разрывание коржами.
– Ах ты… Тикусёмо! – выдохнул Роджер, безуспешно пытаясь загладить прореху.
– Сын самки собаки, – чутко перевел Кай, и Лиза понимающе кивнула: пираты бывшими не бывают!
Днем Роджеру удалось немного отвлечься от душевных терзаний. С вялым интересом побродив по замку, он встретил одного старого знакомого, потом другого, третьего, и все они, не сговариваясь, зазывали Сакаи на ежевечерний мальчишник, обещая так качественно утешить бедолагу, что он вообще забудет, из-за чего страдал. Роджер вежливо отшучивался, что предпочитает помнить и страдать, но тема была интересная.
Обычные туристы останавливались в поселке, где к их услугам были несколько мультирасовых гостиниц и множество уютных коттеджей, но для почетных гостей в замке всегда приберегали парочку свободных комнат. Роджера несколько смущало, что этим гостем была его невеста, однако он не терял надежды заслужить аналогичную привилегию, к тому же он тут тоже не совсем чужой – вон Чипс может подтвердить…
Роджер зашел в комнату, посмотрел на огромную кровать под провисшим балдахином, в котором уютно свернулся клубочком Петрович, и печаль обуяла его с утроенной силой. Разбуженный ею ежик без раздумий прогрыз короткий путь сквозь балдахин и прыгнул к хозяину на плечо, дабы по-братски разделить с ним этот эмоциональный шторм. Сакаи рассеянно погладил Петровича по белоснежной, легонько покалывающей иглами и током шерстке и опустился на колени перед кроватью. Вытащил из-под нее дорожный чемодан, откинул крышку и уставился внутрь, как в футляр для кусунгобу[1].
Поперек чемодана лежала складная армейская лопата.
Роджер медленно взял ее в руки и со щелчком, словно передергивая затвор, распрямил черенок.
– Да, Петрович, – печально сказал он. – Мы должны это сделать, иначе что мы за мужчины?!
В начале десятого за окном полностью стемнело. Выждав еще полчасика, Роджер осторожно выглянул в коридор и убедился, что там до сих пор полно народу, спешащего нагуляться перед сном, но собак уже заперли на ночь.
Сакаи хотел опять оставить ежика в комнате, но Петрович отчаянно вцепился в хозяйское плечо и заверещал, требуя дать ему шанс тоже закрыть давний гештальт. Роджер понимающе погладил пальцем его по боку и двинулся в путь с непринужденным, хоть и малость скособоченным видом, локтем прижимая спрятанную под курткой лопату.
Первый же встреченный киборг остановился как вкопанный и проводил Сакаи недоуменным взглядом, а второй прервал разговор с другом-человеком и в упор уставился на странного типа. Третьим стал секретарь главы ОЗК, который выразительно вскинул брови, но тоже промолчал – тут и не такое видали.
Роджер с непроницаемым лицом прошел мимо, понимая, что любые объяснения только усугубят идиотизм ситуации, а дойдя до ближайшего угла, со сдавленным чертыханьем вытащил злосчастную лопату и понес ее открыто. Так она привлекала гораздо меньше внимания.
На первом этаже Роджера поджидала очередная засада – коржи услышали его крадущиеся и потому особенно подозрительные шаги и принялись лаять, а потом заунывно выть (несомненно, подуськанные все тем же Чипсом). Кто-то уже с руганью бежал их успокаивать, и Сакаи поспешил выскочить из замка и захлопнуть дверь.
В лесу Роджер тоже не обрел покоя – дорожки оказались освещены и по ним неспешно прогуливались влюбленные парочки, наслаждаясь прекрасной погодой и друг другом. Одинокий и все более угрюмый тип с лопатой был тут настолько неуместен, что Сакаи пришлось нырнуть в кусты задолго до нужного поворота и продираться сквозь них по навигатору, который понятия не имел ни о поваленных деревьях, ни о канавах со стоящей вровень с землей мутной водой, ни о чем-то большом, мохнатом и, к счастью, пугливом, так что знакомство вышло ярким, но кратким. На бегу Петрович воинственно чирикал, однако это было его личное мнение, а не эмпатическая проекция.
Отдышавшись возле старого приятеля-дерева, Роджер долго рыскал вокруг него, определяясь с местом, потом пристроил фонарик на сучок и с трепетом вонзил лопату в песчаную податливую почву. Копать надлежало с крайней осторожностью, ссыпая землю компактной кучкой рядом, чтобы потом так же аккуратно ее разровнять. Петрович, не выдержав напряженности момента, сунулся помогать, но Роджер сделал ему строгое внушение и посадил рядом с фонариком. Ага, вот уже показался бледно-желтый краешек! Теперь надо бережно, буквально по чайной ложке…
Ежик тревожно, но, увы, запоздало чирикнул. Кусты боевыми лазерами пронзили лучи четырех куда более мощных фонарей, ослепив, дезориентировав, а потом еще и оскорбив ночного старателя:
– Ага, попался, браконьер поганый!
Роджер выронил лопату – не столько от испуга, сколько освобождая руки для более эффективного оружия, однако ни бластера, ни катаны они на поясе не нащупали. Оно и к лучшему, потому что по ту сторону фонарей раздался звонкий детский голос:
– Дядь Жень, это не браконьер! Это просто дядя пират пришел за своим кладом! Копайте, дядя Роджер, копайте, не стесняйтесь!
Увы, продолжать поиски сокровищ в такой нервной обстановке не смог бы даже самый отъявленный пират. Особенно когда лучи разъехались и Роджер, проморгавшись, рассмотрел не только радостно скачущую Лизу, но и куда менее благосклонного лесника аж с двумя киборгами поддержки.
На самом деле Женька упивался моментом. Это был прямо-таки его звездный час в роли стража природы, максимально укомплектованного спецоборудованием.
– Правда? – все еще подозрительно уставился он на Роджера. – Вы тут не ради мандрагоры?
Сакаи мучительно заколебался между двумя равно позорными имиджами.
– Ради, – удрученно покаялся он. – Но только одной, и чтобы выкопать ее – и сразу закопать! Понимаете, моя невеста…
Чем внимательнее «лесной патруль» слушал трагическую сагу об испорченном отпуске и невесте-биологе, которая заказала тоскующему возлюбленному фотосессию обнаженной мандрагоры на стадии синхронного почкования, тем большим идиотом чувствовал себя Роджер. «Надо было все-таки соглашаться на пирата, – тоскливо подумал он, – это выглядело бы и достовернее, и достойнее!» – но тут лесник со вторым, незнакомым Сакаи киборгом понимающе переглянулись и единодушно протянули:
– А-а-а, Полина Владимировна… Ну да, бывает!
В их голосах звучало искреннее сочувствие людей, с которыми сия достойная леди происходила регулярно, а с этим бедолагой вот-вот случится на всю жизнь. Даже мандрагора, которая успела наполовину зарыться обратно, удвоила усилия.
– Что ж, продолжайте, – разрешил лесник, и лучи фонарей сошлись на взрыхленном участке земли, словно прожекторы в цирке, призывая дебютанта смертельного номера сделать алле-оп.
– Ага, – с надеждой подхватила Лиза. – Вдруг там совершенно случайно и клад найдется?!
Оправдываться и отнекиваться означало растерять последние крохи самурайской чести и самоуважения. Оставалось только пройти этот тернистый путь до конца – в священной тишине, под четырьмя, а потом и пятью пристальными, как у духов предков, взглядами: Петрович пошел знакомиться с новой компанией, придирчиво всех облазил-обнюхал и в итоге обосновался на плече у Кая. Видимо, его эмоциональный фон оказался самым комфортным, и ежик с благожелательным интересом уставился на обливающегося потом хозяина.
Женька питал ностальгическую нежность к Mandragora cassandria – она напоминала ему эдемский трюфель, хотя на самом деле была родней тех прибрежных ракушек, вступившей в симбиоз с растением. Почкование мандрагоры совпадало с опаданием выводковых почек[2] дубровника вариативного, и если между молодежью вспыхивала межвидовая симпатия, то возникало новое уникальное существо, подвижный «клубень» с фотосинтезирующим хвостиком а-ля зеленый лук. Колония мандрагор обычно состояла из нескольких сот особей, трудолюбиво рыхлящих и удобряющих почву у корней материнского дерева, а если оно погибало, то самая крупная давала начало новому.
Интересно, что оба симбионта прекрасно жили и по отдельности, но тогда моллюски зарывались намного глубже, а из древесных почек вырастал ничем не примечательный кустарник.
Роджеру наконец удалось так бережно, что даже лесник не придрался, окопать мандрагору со всех сторон, веточкой очистить от земли – и обнаружить, что конкретно этот клубень не почкуется, а значит, надо снова браться за лопату.
– Да они все тут такие, по хвостикам видно – плотно сжаты, – сжалился над ним Женька. – Пойдемте, я вам другую колонию покажу, в самом разгаре! Попросили бы нормально, днем, я бы и пластиковую рогатинку прихватил, ею копать удобнее…
– Извините, – пробормотал окончательно деморализованный Роджер, – не хотелось беспокоить вас по такой ерунде…
– Ерунде, ага! – возмущенно вскинулся Женька, а Петрович осуждающе зачирикал. – За последний месяц какие-то паскуды уже четыре полянки перепахали! Выбирают средние, самые крепенькие мандрагорки, явно для подпольной зооторговли, а в процессе втрое больше топчут и калечат!
– Я только сегодня утром прилетел! – поспешил уточнить Сакаи, протягивая руку к ежику – «ты друг мне или тому киборгу?!»
Петрович пристыженно перебрался на хозяйское плечо, хотя с Каем, надо признать, он сочетался лучше – оба взлохмаченные блондины и есть кому считывать и проецировать эмоции. Впрочем, с этим и Лиза прекрасно справлялась.
– Ага, – с огорчением подтвердила она. – На «Марии Мирабелле». Хотя… Вы так нам и не рассказали, когда и зачем были на Кассандре в прошлый раз!
«И не расскажу!» – затравленно подумал Роджер, только сейчас заметив, что лесник с камуфляжем тоже составляют единое лиловое целое. Это у них что, униформа такая? Или секта?!
– Я вас ни в чем и не обвиняю, – уже на ходу заверил его Женька, – просто накипело! Браконьерствовать на планете, населенной киборгами, – это какая-то запредельная наглость!
– Или слабоумие, – поддакнул Джек. – Не переживай, мы обязательно их прищучим!
Не успел Женька скептически хмыкнуть, как пророчество друга начало стремительно сбываться – идущий впереди Кай характерно подобрался и металлическим голосом доложил:
– В заданной точке прибытия находятся три неопознанных кибермодифицированных объекта.
– Неопознанных?! – мигом насторожился лесник. Обычно разумные киборги сходу обменивались идентификационными кодами, для человека это как вежливо поздороваться с незнакомцем – ни к чему не обязывающее, однако заверяющее в чистоте твоих намерений приветствие.