На той стороне – 5. Между светом и тьмой Шарапов Кирилл
– Пощадите Волода, – попросила она, – и я приму ваше предложение.
– Нет, – покачал головой Воронцов, – он будет повешен завтра в полдень. Он был одним из зачинщиков мятежа, полтора года назад он покушался на мою жизнь, и я выжил только чудом. Сегодня он снова атаковал меня, я не настолько беспечен, чтобы оставлять за спиной такого врага. Решайте.
– Матушка, чего ты ждешь? – не сдержавшись, с ненавистью выкрикнул Эдгар. – Убьем его, и все закончится. Он один, за ним никого нет.
– Эдгар, заткнись, – прошипела Несса. – Не слушайте его, Ваше сиятельство, его просто огорчают новости об отце.
– Хорошо, я сделаю вид, что мне послышалось, но если мне послышится еще раз, я повешу его рядом с батюшкой. А может, убью сей момент, прямо у вас на глазах.
Старший заскрипел зубами, но промолчал.
– И да, чтобы вы понимали, кто за мной стоит… – Константин вытянул правую руку и призвал огонь Сварога.
Несса вздрогнула, увидев частичку чистого пламени.
– Я согласна на ваши условия, Ваше сиятельство. У меня будет время собраться?
– До следующего утра. Вы заберете гардероб и украшения. Никакого золота, никаких артефактов, и, конечно, никаких сфер, только то имущество, которое находится непосредственно в ваших комнатах. Своих людей можете забрать с собой, мне они не нужны. Мои люди будут контролировать всю часть вашего дома, кроме уже обозначенных мной апартаментов. Итак, ваше слово?
– Я согласна, – слегка дрожащим голосом произнесла баронесса.
– Тогда давайте засвидетельствуем договор. – И Воронцов поднял ладонью вверх правую руку. – Я – Боярин Константин Воронцов – свидетельствую перед лицом богов…
Через десять минут все было кончено. Несса увела сыновей в дом, а бывший детектив, достав трубку, уселся на ступени и закурил.
– Невероятно, – присев рядом, восхищенно заявила Юлия, – ты меньше, чем за час, умудрился задавить одного из центральных мятежников без единого выстрела.
– Ну, почему же без единого? – улыбнулся Константин. – Волод в меня шесть раз стрелял. Можно было пойти по пути жестокости, выжигая гнезда заговорщиков, пробиваясь через щиты и вешая их. А так повешу только одного, семейка его теперь мне присягнула, и будет сидеть тише воды, ниже травы. Правда, у меня образовалось много земель, а раздавать их некому.
– Сделай Ладу баронессой, – улыбнулась Юлия. – Слушай, давай я отдам Тавру приказ продолжать движение и разорву связь, сил нет его терпеть, едва сдержалась, чтобы не шарахнуть по этой семейке предателей. Хорошо, Мал вовремя заметил, что я начала веду творить.
– Да уж, больше никогда не позволю тебе делать подобного, – согласился Константин, вычищая трубку и убирая ее в карман, – но придется потерпеть. Вот прибудут, тогда и разорвешь, а то вдруг что непредвиденное случится. А теперь нужно быстро привести к покорности управу и остатки местного гарнизона и возвращаться в усадьбу, до инициации осталось всего два часа. Мирон, – окликнул Воронцов главного ведуна Воронграда, – организуй мне встречу со всей управляющей верхушкой города, а так же с остатками дружинников, кто еще клятву не принес, закроем вопрос с подчинением. У тебя на все сорок минут. Ах да, – вспомнил Константин, – направь в дом барона наших людей, чтоб его бывшим хозяевам какая дурь в голову не пришла.
– Слушаюсь, Ваше сиятельство, – и ведун, достав мыслеглас, принялся вести с кем-то беседу.
Воронцов поднялся и подал руку Юлии.
– А пока Мирон ведет переговоры, надо бы найти место и перекусить. Как думаешь, есть в моем городе приличный трактир?
– Ваше сиятельство, – произнес один из дружинников, караул из которых по-прежнему стоял у крыльца, – позвольте порекомендовать вам одно заведение? Оно тут на центральной площади, шагов двести всего, называется «Вороново гнездо», один из самых старых трактиров.
– Веди, – приказал Константин.
– Сзади! – выкрикнула Юлия, и Воронцов резко обернулся.
На крыльце, вскинув револьвер, стоял высокий мужчина в форме охранника поместья. Выстрел, пуля угодила боярину в грудь и, сплющившись, упала к ногам. Но прежде, чем охрана и ведуны успели дернуться, Константин создал знак, и сгусток чистого пламени Сварога угодил в живот стрелка. Даже щит, который выставил дружинник, не помог. Огненный шарик размером с теннисный мячик пробил его, словно тонкий целлофан, и через мгновение пламя охватило мужчину с ног до головы. Вой сгорающего заживо человека огласил особняк. Это длилось всего пару секунд. Крик стих, обугленное тело, все еще сжимающее в руках револьвер, рухнуло на колени и замерло.
– Мирон, – крикнул Константин, – посмотри данные по охранному артефакту дома, я хочу знать, это инициатива этого дурака, или кто-то из семейки прежнего хозяина подговорил его? Результат немедленно мне, жду, у тебя три минуты.
– Да, Ваше сиятельство, – немного растеряно произнес Ведун и скрылся в доме.
– Если это сынок подговорил, повешу всю семейку, – зло бросил Воронцов.
Мирон появился через две минуты.
– Ваше сиятельство, не извольте гневаться, охранный артефакт не обнаружил ничего, что указывало бы на сговор против вас, этот дружинник действовал в одиночку. Возможно, причиной нападения могла послужить его преданность бывшему барону, тот спас его жизнь несколько лет назад.
Воронцов почувствовал взгляд и увидел баронессу, стоящую на балкончике третьего этажа. Женщина теребила что-то в руках. Не нужно было обладать сверхспособностями, чтобы почувствовать ее страх.
Константин слегка покачал головой и, развернувшись, направился к воротам особняка, а навстречу ему бежало с полсотни дружинников, которые по приказу Мирона брали на себя охрану дома.
– Прежнюю охрану разоружите, – крикнул Константин пробегающему мимо десятнику. – Оружие вернете, когда город будут покидать.
– Будет сделано, Ваше сиятельство, – дружно гаркнули бойцы и поспешили выполнить приказ.
Трактир оказался не таким уж и большим, хотя зал занимал четверть первого этажа довольно внушительного гостиного двора.
– Ваше сиятельство, – выскочил ему навстречу мужик, одетый в хороший, довольно дорогой, расшитый темно-синий кафтан, – я Сидр, владелец гостиного двора «Вороново гнездо». Счастлив лицезреть. Отобедать желаете?
– Желаю. Только, есть ли более уединенное место, где мы с моими спутниками могли обсудить дела?
– Как не быть? – поклонился хозяин. – Ваш батюшка любил тут обедать, если дела его в городе заставали.
– Тогда веди, – не выдержала Юлия этих расшаркиваний, – а то есть хочется, а мы еще даже за стол не сели.
Малу стоило немало труда, чтобы его лицо осталось беспристрастным. Мирон возмущенно уставился на дерзкую ведунью, которая смеет перебивать боярина. Константин же улыбнулся, похоже, боярышню снова накрыло чужими эмоциями, и эти качели начинали раздражать.
– Моя спутница права, милейший. Время за полдень, да и торопимся мы, а кушать хочется, так что, веди.
Отдельная кабинка оказалась не такой уж и маленькой – зал с длинным столом на двенадцать персон. Следом за ними внутрь впорхнула девица лет восемнадцати, аккуратная, бойкая, в нечто напоминающем униформу, причем скроенную очень качественно, и немного откровенную. Она заинтересованно стрельнула глазами в Воронцова, но, перехватив взгляд Юлии, тут же опустила очи в пол.
– Чего изволите, Ваше сиятельство? – отвесив вежливый поклон, спросила она.
– Что есть из того, что ждать долго не придется? – тут же спросил Константин.
– Суп грибной на первое, на второе – тушеное мясо с картошкой, жареное мясо с рисом, пирог с рыбой, свежие овощи, их можно порезать и заправить сметаной.
– Пирог с рыбой, – опередив всех, заявила боярышня. – И не дай вам боги, если мне там хоть одна косточка попадется. Вина красного сухого и овощи под сметаной.
Воронцов сдержал улыбку, да Тавр точно по морде огребет, и неслабо.
Вскоре все сделали заказ, девица упорхнула и уже через пять минут стол ломился от заказанного.
Ели быстро и молча, нужно торопиться, до инициации осталось меньше двух часов, а дел у Константина непочатый край. На мгновение он даже пожалел, что все так завертелось, постреливали бы сейчас в войска барона, штурмующие усадьбу, а эта вся волокита напрягала.
– Мирон, что-то я не удосужился узнать цены, на сколько мы тут наели? Пары золотых хватит?
– Одного более чем достаточно, – произнес задумчивый ведун, половину обеда он просидел с мыслегласом у виска, ведя какие-то беседы.
– Чем ты озадачен? – заметив беспокойство Мирона, поинтересовался Воронцов.
– Ваше сиятельство, там люди снаружи, много. Вся площадь забита, несколько тысяч, все вас хотят лицезреть. А у нас всего десяток дружинников на крыльце.
– Ничего, – слегка самоуверенно заявил Константин, – до этого момента у меня людей было и того меньше. Вон треть моего отряда – Мал да Искра, а еще есть артефакторша и наемник, ну и капитан леткора, вот и все мои силы, а ну теперь еще и гвардейцы, кто выжил.
Лицо Мирона вытянулось от удивления, он смотрел на боярина, и казалось, что его глаза сейчас выпрыгнут из орбит, а учитывая, что у него была немалая толика азиатской крови, то азиат с круглыми от шока глазами выглядел экзотично.
– Вы явились сюда ввосьмером? – не веря тому, что говорит, спросил он. – Вы арестовали барона, принудили его дружинников присягнуть вам, захватили его дом, изгнали оттуда его жену с полусотней охранников?
Константин не выдержал и расхохотался.
– Давайте будем справедливы, барона я повязал один, только Искра меня прикрыла от стрельбы. С Нессой я договорился полюбовно, но за спиной уже стояла присягнувшая мне дружина… Ладно, Мирон, пошли отсюда, не стоит заставлять людей ждать, пусть посмотрят на своего боярина.
Он поднялся, кинул на стол пару золотых, не видя смысла мелочиться, и вышел в залу.
Трое дружинников, которые сторожили двери в «кабинет», вытянулись и уставились на Воронцова, ожидая приказов.
Сидр выскочил из-за стойки и, боязливо поглядывая на охрану, приблизился.
– Всем ли вы довольны, Ваше сиятельство?
– Благодарю, все было очень вкусно, не зря мой батюшка к вам захаживал. Плата на столе. А теперь, милейший, мне пора с людом пообщаться.
Сидр ничего не сказал, а, только поклонившись, отступил в сторону.
Воронцов решительно прошел к двери и, распахнув ее ногой, вышел на высокое крыльцо. Да уж, немаленькая площадь была забита людьми, на первый взгляд пара тысяч человек.
– Костя, – подойдя ближе, прошептала Юлия, – может, уберешься с открытого места? Ты сейчас идеальная ростовая мишень.
– И как ты себе это представляешь? – зашептал он в ответ. – Люди пришли нового боярина увидеть, а он, как последний трус, укроется от них щитами и запрется в домике? Я бы такого боярина на хрен послал. Семейка барона сейчас нейтрализована, разве что какой-то сумасшедший одиночка стрельнет, но тут моя защита должна справиться. А теперь не отвлекай. Люд Воронградский, – поднимая руку и призывая к тишине, громко, как только возможно, произнес на всю площадь Константин, потом понял, что его слышат, в лучшем случае, первые ряды, повернувшись к ведуну, который стоял рядом, поинтересовался: – Мирон, можешь мой голос усилить?
– Можно устроить, – степенно кивнул тот, и его посох слегка засветился, а перед лицом бывшего детектива повисло нечто мутноватое, вроде как маленькое облачко. – Попробуйте, Ваше сиятельство.
– Здрав будь, люд Воронградский, – снова громко произнес Воронцов и на этот раз его слова разлетелись по всей площади, причем, видимо, была какая-то фильтрация, поскольку те, кто стоял ближе всего, не оглохли. – Я рад видеть вас тут сегодня, в день моего возвращения в вотчину. Барон Торбин лишен титулов и имущества, и завтра будет повешен за мятеж и покушение на боярина, в полдень состоится казнь. Что будет далее? Я пока и сам не знаю. А теперь прошу простить меня, дел много, и сейчас меня ждут в управе.
Народ одобрительно загудел, и когда дружинники, окружив Константина и его спутников, начали резать толпу, люди подались назад, создавая коридор.
– Сколько на мне сейчас щитов? – поинтересовался Воронцов, бросив взгляд на сосредоточенную Юлию.
– Два, – ответила она, стараясь не отвлекаться. – Я держу ближний к тебе радиусом в метр, Мал внешний, примерно в полтора. Ты, милый, слишком безрассуден, думаешь, тебя тут все любят?
– Уверен, что нет, – качнул головой Константин, – но сейчас они не готовы выступить против меня, пакость устроить – да, но не что-то серьезное, слишком быстро развиваются события.
Так, без приключений, они прошли через живой коридор прямо до управы, где на высоком крыльце его уже поджидали отцы города в количестве семи морд. Четверо в цивильном, два ведуна с посохами и мужик в мундире, похоже, главный дружинник. Все дружно бухнулись на колени, стоило Константину подойти.
– Встаньте, – разрешил он. – Вы уже знаете, о чем речь пойдет? Я тороплюсь, и сейчас вникать в проблемы города не намерен. Забота о нем в ближайшее время ляжет на вас, так что, давайте не будем затягивать, у меня осталось очень мало времени. Готовы принести мне клятву?
– Да, Ваше сиятельство, – ответил за всех среднего роста бородатый мужик в самом дорогом кафтане. – Я Збыслав, глава Воронграда, поставлен еще на эту должность вашим батюшкой. После его смерти клятва утратила силу, но я готов ее повторить.
– Тогда с вас и начнем…
Глава пятая
Воронцов вошел в рунный круг, когда до назначенного времени оставалось всего две минуты. Пока он спускался в подземелье, ему не давала покоя одна мысль – почему у него вечный режим цейтнота, почему он вечно должен куда-то бежать? За последний месяц, самыми спокойными днями можно было смело назвать часы, проведенные в каюте «Прекрасной Анны». Все остальное время он постоянно куда-то спешил.
– Рад вас снова видеть, Константин Андреевич, – поприветствовал его дух-хранитель. – Боярский круг собран, мы можем начинать. Отсутствует два из четырнадцати родов. Даете ли вы боярам круга временный доступ в святилище?
– Даю, – пытаясь предугадать, что произойдет дальше, разрешил Воронцов.
Секунду ничего не происходило, но вот появился образ боярина Рысева, а затем по кругу начали возникать другие фигуры. Естественно, никого из них бывший детектив не знал. Двенадцать из четырнадцати.
Повисла мертвая тишина, да такая, что Константин слышал, как взволнованно стучит его сердце.
– Готов ли ты, боярин Константин Воронцов, выдержать испытание и войти в круг хранителей?
– Готов, – ответил бывший детектив, пытаясь понять, что значит слово «испытание».
Юлия про данный ритуал ничего не знала, и подсказать ему не могла. Все, что она сказала, то, что это может быть опасно, несколько раз претенденты погибали, но как это произошло, она не знала, – тайна глав родов.
– Ваше сиятельство, знаете, в чем суть круга? – спросил кто-то из-за спины, и Воронцову пришлось повернуться к спросившему.
– Очень приблизительно, – честно ответил Константин. – Бояре – хранители империи, они оберегают Рось от тьмы, закрывая прорывы четвертого плана.
– Очень упрощенно, но верно, – кивнул тучный мужчина с медальоном какой-то птицы. – Я глава круга, боярин Кречет, объявляю испытание начавшимся. Вы должны закрыть разрыв на четвертом плане. Как вы это будете делать, нас не волнует. Мы здесь либо чтобы принять в свой круг равного, либо ликвидировать последствия вашего провала.
Затем все двенадцать человек разом хлопнули в ладоши, и Константин оказался во тьме. Именно в этот момент он понял, какую ошибку совершил, не изучив «милость рода», то, что могло его защитить от тьмы. И самое плохое, он не знал, чего ждать, и что он должен делать, но внутреннее чутье просто орало, что времени мало, и надо бы начинать шевелиться, иначе он не доживет до окончания испытания. Наверняка бояре готовили своих наследников к этой битве, вот только он самозванец.
Первым пунктом стал призыв тени, который как раз восстановился, защита не помешает. Следом из кармана появился прислужник, и поведение его Воронцову очень не понравилось, зверек, жалобно поскуливая, жался к его ноге, он боялся того, что вокруг, и подобного Константин за ним еще ни разу не замечал. Время утекало, он во тьме примерно двадцать секунд, и требовалось торопиться. Все остальное он решил приберечь, когда станет совсем плохо, да и не могло оно ему помочь, ну разве что кроме одной вещи, ему требовался свет, и единственное, что могло его дать, это истинное пламя Сварога. Раньше Воронцов использовал его только, как атакующую веду, но кто сказал, что нельзя по другому? Он помнил знак, которым Юлия создавала шар света. Найдя в себе искру Сварога, он поднял руку вверх и сложил жест. И ведь вышло, над его головой на высоте пары метров вспыхнул пламенеющий оранжево-багровый шар, всполохи огня которого разогнали тьму вокруг. Теперь он находился в пятне света радиусом в три довольно приличных шага. Беляш прекратил скулить и, отлипнув от ноги, уставился во тьму. Мысленно обозвал себя бараном, поскольку не начал экспериментировать с даром Сварога раньше, и использовал его крайне примитивно, на уровне забивания гвоздей микроскопом, Константин судорожно пытался прикинуть, что делать дальше.
– Вран, – позвал Константин, но ответа не последовало, значит, он тут один, если, конечно, не считать Беляша, который крутился вокруг него, таращась во тьму и не приближаясь к границе света.
Появление во тьме чужой враждебной сущности Константин ощутил за секунду до атаки, просто взгляд, полный ненависти, уперся ему в спину. Воронцов резко развернулся и, вырвав из кобуры револьвер, выстрелил от бедра в сгусток тьмы. Яркая вспышка на мгновение разорвала тьму, она длилась всего секунду, хотя, скорее, даже меньше но этого хватило, чтобы разглядеть то, во что он попал. Это было нечто большое, мускулистое, стоящее на двух ногах, и это не человек. Как там говорила Лада? Во тьме четвертого плана обитают твари, о которых росские ведуны не имеют никакого понятия, как та тварь, которая пропускала через себя пули в особняке купца, где Константин свалил адепта, которого за ним послали.
Тварь, несмотря на то, что получила заряженную светом пулю, отступила во тьму. Взгляд пропал. Константин, все еще сжимая револьвер в руке, быстро дважды повернулся на триста шестьдесят градусов, но вроде пока новой атаки враг не планировал. Воронцов скользнул в сознание Беляша, пытаясь понять, что видит прислужник и тут же вернулся обратно, поскольку тот не видел ничего за границей света. Минута прошла, а он даже не понял, что нужно делать. Тьма не приходит сама по себе, но это там, за стенами, бояре не воюют с черными ведунами, которые ее призывают, они крепят четвертый план, а значит, сейчас там искусственно созданный ими разрыв, и он обязан найти его и ликвидировать. Не это ли произошло в княжеском дворце? Боярин не удержал призванную им тьму? Ладно, сейчас это все не важно. Константин задрал голову вверх в поисках перехода на следующий план и ни черта не увидел. Значит, не все так просто…
Существо, скрывающееся во тьме, решило, что клиент отвлекся и напало. Сначала последовала ментальная атака, мощная, мощная настолько, что не будь у Константина целого набора защит, включая новый оберег от Лады, она бы могла и пройти. Волна ужаса играючи снесла одну из защит тени, затем натолкнулась на медальон Сварога, и вот тут сработала связка, которую специально создала Калинина. Пара оберегов встретили атаку синхронно, первый принял удар, второй отразил его обратно. Тварь, рванувшаяся следом, такого ожидать не могла. Набрав приличную скорость, она рассчитывала на тесный контакт, где у нее были все преимущества, – зубы, когти, может, еще что, но ответка собственной менталки ошарашила ее. Видимо, это был ужас, поэтому тварь взвыла и на мгновение сжалась. Именно в этот момент Беляш, прикрывшийся от атаки хозяином, ударил своим новым умением, пара гибких щупалец, возникших из пола, пробили тварь, застряв в груди. Та была жива и не выглядела умирающей, она пыталась избавиться от этих якорей, один даже порвала, вызвав болезненный визг прислужника, вот только больше ничего сделать не успела. Константин выхватил нож из Беловодья и, сократив дистанцию, увернувшись попутно от удара лапой, вонзил его в откатанную тьмой левую сторону груди. Зверушка вздрогнула и начала оседать, а рукоять ножа засияла белым призрачным светом, как было, когда он устранил того адепта в Тверде.
Воронцов вырвал тесак и сунул обратно в ножны. Тьма с гибелью твари никуда не делась, а значит, нужно что-то делать. Знать бы что?
И тут он вспомнил, как укрылся во тьме при атаке черного ведуна на караван, когда жнец убил Саву, тогда ведь чернота была для Воронцова прозрачней некуда. Так, сумерки.
– Рискнем, – пробормотал он себе под нос и активировал укрытие в тени.
И тут же весь мир стал серым. Он по-прежнему был в рунном зале. По-прежнему вокруг него стояли двенадцать глав боярских родов. Они сдерживали тьму, не давая ей покинуть круг. Каждый сиял, как маленькое солнце. Больше никаких тварей, только тушка той, что он уложил, и сияющая сфера, помельче, чем та, что он поднял со жнеца, но гораздо крупнее всех остальных. Константин в два шага добрался до трупа и поднял черный шарик. Но нужно было торопиться, укрытие в тени будет действовать три минуты, двадцать секунд из которых уже истекли. Задрав голову, Константин посмотрел вверх, увиденное впечатляло. Прямо над ним, бешено вращаясь, висела воронка, метра два в диаметре, и оттуда почти на него выпала очередная тварь, точная копия первой. Она навелась на Беляша, который, лишившись контакта с Воронцовым, сжался посреди светового пятна. Боярина, ушедшего в тень, она не видела. Константин в два прыжка добрался до незваного гостя и всадил в него нож. Но если так пойдет, и твари будут валиться, это может плохо кончиться.
– Ну что ж, давай попробуем…
Он так и не изучил ни солнце Сварога, ни милости Рода, но у него было кое-что получше. Он поднял левую руку и состряпал знак. Его кисть начала окутываться божественным пламенем, с каждой секундой шарик рос. Вот он уже с размером с бильярдный. Из тьмы выпала новая тварь, но Воронцов, не отвлекаясь от веды, просто швырнул в нее нож, который сжимал в правой. Тот вошел в грудину, и тварь рухнула на рунный круг, заливая его кровью, в этом месте руны начали пылать. Но хуже всего было то, что тьма его узнала, узнала угрозу, которую он несет в себе, и старалась всеми силами ее ликвидировать. Она сжалась, уплотнилась, дышать стало тяжело, но самое скверное – еще две твари свалились прямо на него, и на этот раз они его увидели. Первая атаковала в лоб. Воронцов резко отпрянул, насколько это было возможно, барахтаясь в непроглядном киселе, и только свет Сварога, который все еще создавал круг, давал ему возможность видеть противников. Избегая удара лапищей, он отступил к самой границе круга. Внушительные когти пронеслись в паре сантиметров от его лица, и если бы Беляш не ударил вновь своими щупальцами, которые вошли твари в спину, то второй удар наверняка достиг бы цели.
– Хозяин, мне его долго не удержать, – закричал прислужник прямо ему в голову, а тварь рвалась к нему.
Вторая укрывалась во тьме. Воронцов выдернул револьвер и всадил две пули в грудь зафиксированной незнакомой твари, чернота отразила их, те вспыхнули, на секунду разогнав тьму. Тут Беляш кинул аркан, на мгновение ошеломив противника, а затем в прыжке ударил хвостом в мощный затылок. И ведь пробил, тварь стала заваливаться вперед.
– Принять боевую трансформацию, – приказал Константин, активируя над головой свой последний козырь, сферу – удар рода, который так хорошо его выручил на третьем плане и в безымянном поселке.
Именно в этот момент вторая тварь скакнула на него и, получив в грудь белую молнию, которую поглотила тьма, отступила во тьму. Ее она пережила, а вот прислужника, который прыгнул следом, уже не смогла.
– Мертв, – последовал доклад Беляша. – Торопитесь, хозяин я чувствую во тьме еще нескольких похожих существ.
Милость рода над его головой отправила еще две молнии во тьму и исчезла. Константин призвал теневого фантома, приказав ему охранять себя, это было последнее, на что он был способен. У него осталось тридцать секунд, и если его план не сработает, ему конец. Может, конечно, вмешаются бояре, ведь не могут же они игнорировать происходящее. Или могут? Он воздел все еще окутанную пламенем Сварога руку вверх, вернув жест и продолжая накапливать силу в веду. Свету стало больше, тьма шарахнулась от него, а фантом рванулся куда-то во тьму, а через пару секунды Воронцов ощутил, что он развоплотился. Но сейчас было не до этого. Спустя десять секунд он, наконец, понял, что больше огня ему не собрать. Рука с каждой секундой все лучше ощущала пламя, словно он держал ладонь над горящей свечой, и чем дольше, тем сильнее жгло. Его кисть окутывал огненный шар размером с голову новорожденного.
– Пора, – сказал он сам себе и по наитию сломал знак, выставив вперед палец, в данном случае он выступал прицелом, в сторону воронки, надеясь, что за время сражения не потерялся в пространстве.
Через мгновение его пламенеющий снаряд стремительным росчерком унесся туда, где должна была быть прореха. И ничего. Тьма по-прежнему его окружала, давила. Огонек, который он создал в самом начале, уже потух, резерв был пуст, в барабане, если ему не изменяет подсчет, осталось четыре патрона. Лучшее его оружие – нож так и торчал в груди второй твари. Воронцов вытянул руку и позвал нож обратно, удар в раскрытую ладонь, и вот он снова вооружен.
И тут полыхнуло. Тьма вокруг него прекратила быть плотным киселем, а где-то вверху на недосягаемой высоте все залило огнем. И в этот момент Константин увидел тонкую ниточку тьмы, тянущуюся из щели в плане, та связывала воронку и четвертый план. Вот огненный вал добрался до нее, а затем пережог. И тут же исчезли и воронка, и чернота вокруг.
Константин устало опустился на пол. Дорого ему далось испытание. Пять туш валялось вокруг него. Над одной из них стоял Беляш, и по его когтям стекала черная кровь, а его хвост застрял в глазнице твари. Но даже ему пришлось нелегко, три глубокие раны на груди, из которых сочилась голубоватая субстанция, заменявшая кровь.
– Беляш, спасибо, ты очень меня выручил. А теперь давай в карман, так ты быстрее восстановишься.
– Спасибо, хозяин, – отозвался прислужник и растаял в воздухе.
Константин же бросил взгляд на бояр. Несмотря на то, что это были проекции и все они физически находились не здесь, было видно, как им досталось.
– Боярин, – облокотившись на посох, с трудом переведя дыхание, произнес глава круга, – вы всегда, чтобы наказать ребенка за мелкий проступок, используете топор? Пламя Сварога, чтобы закрыть воронку? Хотя в этот раз тьма боролась по-настоящему, никогда не видел сразу пяти черней. Вы – великий человек, боярин. Обычно тьма присылает что-то гораздо проще. Это самое сложное испытание не только на моем веку, но и за всю историю. Никогда подобного не видел. Тьма хотела вас уничтожить. Даже не представляю, чего вам стоило выстоять. Посмотрите на нас, и поймете, чего нам стоило, чтобы удержать ее. Что ж, Ваше сиятельство, несмотря на ваши методы, вы справились, хотя вам еще учиться и учиться. Вы достойны. Встаньте, боярин Воронцов, и примите ношу.
Константин поднялся.
– Прими ношу, – синхронно повторили все бояре.
От посохов членов круга к нему потянулись бледно-красные лучи. Они сошлись на нем, и на плечи Воронцова обрушилась незримая тяжесть, что-то давило сверху, пригибая его к полу, исчерченному рунами. Константин опустился на одно колено, но тяжесть продолжала давить, и он понял, что если ее не удержит, его просто размажет. Напрягшись, бывший детектив резко выпрямился, толкнув ее обратно, и сразу стало легче. А потом невидимый груз исчез, и Воронцов, подняв голову, увидел сначала первый план, затем второй и третий, а над ним тьму. Сейчас она выглядела, как нечто плоское, темное, но изредка на этой поверхности появлялась трещина, она зарастала сама собой.
– Вот что мы храним, боярин, – наставительно произнес Рысев. – Эта способность видеть четвертый план теперь будет с тобой, где бы ты не находился, и ты сможешь вызывать ее, когда потребуется. Обычно мы обращаем свой взор на четвертый план пару раз в сутки. Сейчас все в порядке. Но если ты увидишь трещину, которая не исчезла, зови остальных, не всех, конечно, обычно достаточно одного из нас, кто-то обязательно откликнется. Твой отец решил сам ее закрыть, и это стоило жизни всему роду.
– И как я это сделаю? – немного растерянно спросил Воронцов. – Я не могу постоянно таскаться в это подземелье, у меня слишком много дел. Как вы знаете, грядет война.
– Не ты привязан к этому рунному кругу, – произнес Кречет, – это рунный круг привязан к тебе. Для всех остальных он невидим, главное – просто стоять на земле. И стоит пожелать, как он откроет тебе видение на четвертый план, ну и, конечно, доступ в сокровищницу рода и прочие хранилища, это твое преимущество. А если тебя захватят в плен, ты сможешь сбежать, перенесясь в свою усадьбу, но только ты. Со временем ты научишься чувствовать трещины, которые могут появиться поблизости. Я знаю, что ты рос вдали от отца, и он тебя должным образом не обучил, не ведаю, какие у него на это были причины, но теперь за это придется взяться Николаю Олеговичу, коли вы собрались породниться. А теперь прощай, оставляем тебя с наставником.
И через секунду на краю рунного круга остался только боярин Рысев.
– Вижу, тебе теперь не до меня, – с пониманием заметил дед Юлии. – А ты молодец, когда появился первый черн, думал, что конец тебе, даже начал прикидывать, как бы с Орловыми договор возобновить без урона чести. А ты со своим прислужником сначала первого завалил, потом и остальных. Твое счастье, что тьме требовалось время, чтобы согнать тварей к прорыву. Но ты молодец, – повторил он. – Мне даже слышать не приходилось о везунчиках, которые, можно сказать, в одиночку смогли такую тварь убить. Хотя, надо признать, Беляш твой здорово тебя выручил.
Константин улыбнулся.
– Не сомневался. Как вы сказали тогда? Вы так давно во главе рода, что уже забыли о человечности даже к собственным детям и внукам. Все во имя Рысевых. Даже, если внучку нужно отдать за нелюбимого.
– Верно, Константин, совершенно верно. А сейчас отдыхай, только артефакт сначала найди, без него нам боярские рода не поднять на бой. И туши черней отволоки к ведунам, пусть скидываются, каждая такая стоит тысяч двадцать золотом, хотя я бы потребовал тридцать, учитывая, что они почти целые. А уникальных ингредиентов в них очень много. Только сомневаюсь, что в твоих землях найдется кто-то, кто сможет столько заплатить. Ну и сферы подними, они гораздо сильнее обычных, на много умений хватит. А я пошел, отдыхай.
– Ваше сиятельство, – окликнул Константин уже собиравшего исчезнуть Николая Олеговича, – а если туши в хранилище затащить, сколько они там протянут? Ведь я правильно понимаю, что теперь буду иметь к нему доступ из любой точки, поскольку этот круг теперь всегда со мной?
– А ты, зятек, соображаешь, – восхитился такому решению Рысев. – Я бы не додумался. Хранилище ценных ингредиентов защищено безвременьем. Затащи их туда, и будут они лежать целехонькими хоть до второго явления богов. Все, боярин, пошел я, мне тоже отдохнуть не помешает, тяжело далось твое испытание. – И старый ведун растаял в воздухе.
Константин вместо немедленного действия лишь хмыкнул и, усевшись на пол, достал сигариллу. Пару минут он курил, прикрыв глаза, отдыхая. Да уж, досталось ему. Сначала схватка, затем эта безумная тяжесть. Жаль, не догадался прихватить с собой фляжку с вискарем, сейчас бы не помешало пару глотков, нервы успокоить. Окурок обжег пальцы, Константин вздрогнул и отправил его в сторону, туда, где не было рун. Поднявшись, он обошел трупы и собрал сферы. Нужно срочно продолжать прокачку, у него скопилось уже немало этого добра, а ведь тут еще есть те, которые скопил род Воронцовых. Интересно, сколько их?
Ухватив одну тушу черна за лапу, он отволок ту в коридор. Затем вернулся в рунный круг.
– Вран, – позвал он духа-хранителя, – открывай дверь в хранилище редких ингредиентов.
– Слушаюсь, Ваше сиятельство, – отозвался дух-хранитель, и прямо в двух шагах от Воронцова появилась арка, затянутая кислотной пленкой портала. – Вы теперь полноправный хозяин усадьбы и всего, что есть в ней.
– Наконец-то, – прокомментировал это заявление Константин и, ухватив за лапу первую тварь, поволок ее в портал.
Надо сказать, кубышка впечатляла. Это был круглый зал радиусом метров пятнадцать, посредине разделочный стол, вдоль стен стеллажи и сундуки. Стоило Константину переступить порог, как под потолком зажегся яркий свет.
– Вран, ответь-ка мне на один вырос, а как отсюда забрать необходимое? Допустим, алхимику рода. Или мой батюшка у него на посылках бегал?
– Нет, конечно, Ваше сиятельство, – отозвался голос. – Что артефактор, что алхимик имели специальный список формуляр и артефактный ящик, они на зачарованном пергаменте записывали необходимое, клали его внутрь, и через пару минут забирали требуемое из коробки, но для этого они получали специальный доступ. То же самое касалось и казначея рода. Но с гибелью вашего отца, естественно, все это было тут же заблокировано. Так что, если у вас имеется человек, который должен иметь доступ к хранилищам, необходимо иметь артефактный ящик и согласовать кандидатуру со мной.
– Логично, – подвел итог разговора Константин. – Куда запихнуть тварь, чтобы не испортилась?
– А бросайте у стены, – спокойно отозвался Вран, – ничего с ней не случится, тут всегда режим безвременья. Плохо, конечно, что крови много потеряли, бесценная она.
Константин пожал плечами, отволок мертвого черна в сторону от двери и отправился за следующей тушей. Через пять минут четыре трупа были свалены справа от портала. Воронцов окинул взглядом банки и колбы. «Надо бы ревизию, – провести подумал он. – Что толку от этих сокровищ, если они лежат тут?».
– Вран, мне потребуется список всего, что имеется в хранилищах. Я должен понимать, на что могу рассчитывать.
– Будет сделано. Тем более, я знал, что вы его потребуете, так что, вот.
И прямо на лабораторном столе появился небольшой блокнот в кожаном переплете толщиной с полпальца.
Константин подошел и взял. Быстро пролистал. Четыре раздела. Только золота у него теперь больше, чем на 14 миллионов, это, правда, считая драгоценные камни. Сфер оказалось прилично – больших сто двадцать две штуки, мелких вообще около трех тысяч. Да уж, род позаботился о наследии. Хуже всего с артефактами, коих было больше трехсот, и требовалось немало времени, чтобы ознакомиться, и ингредиентами, которых насчитывалось сотня с лишним позиций.
– М-да, богатенький я Буратино, – вздохнул Константин и покинул хранилище.
Теперь нужно быстро найти артефакт и уходить, все вышло гораздо лучше, чем он рассчитывал.
– Вран, открывай проход в хранилище артефактов.
– Слушаюсь, Ваше сиятельство, – последовал незамедлительный ответ духа.
Арка, ведущая к хранилищу ингредиентов, исчезла, и справа от Воронцова появилась новая. Константин сделал шаг и вошел в очередную круглую комнату.
– Да тут, похоже, типовая планировка, – разглядывая стол для работ посередине и стеллажи вдоль стен, пробормотал Воронцов. – Вран, у меня нет времени на вдумчивый поиск, мне требуется часть божественного артефакта, который должен храниться здесь.
– Тут три божественных артефакта, – ответил дух-хранитель. – Все они на стеллаже номер четыре по часовой стрелке, полка вторая, ячейки четыре, пять и шесть.
Константин направился в указанном направлении. Взявшись за ручку стеклянной дверцы, он почувствовал морозное покалывание в пальцах. Видимо, помимо всех остальных предосторожностей тут еще и веда была наложена. Дверца открылась, и Константин, присев, заглянул в нужные ячейки. В первой хранился кинжал, Воронцов вытащил его наружу и тут же почувствовал, как потеплела рукоять, под ним лежало описание: «Божественный Артефакт. Кинжал с заключенным внутри волосом Морены, изготовлен Славами. Полностью повинуется хозяину. Не виден ни для кого другого. При ранении противник получает дозу яда, противоядия не существует. Смерть в течение двух минут, достаточно малейшей царапины».
– Оружие наемных убийц, – убирая артефакт обратно, подвел итог Воронцов. – Братина, наверняка, отвалила бы гору золото за подобный символ.
В соседней ячейке лежал еще один артефакт, на этот раз это был широкий серебристый браслет, усыпанный камнями. «Браслет Лады, внутри частица ее одеяния. Предназначен для женщин, защищает от любых болезней. Не способен излечить отравление или залечить полученную рану».
– Хорошо, но не то, – возвращая браслет, подвел итог Воронцов.
В последней занятой ячейке лежало навершение меча в виде головы медведя, в глазах которого горели алым красные большие рубины. На шее зверя был символ Рода. Вот только описание отсутствовало.
– Вран, что за артефакт?
– Не знаю, Ваша светлость. Сколько служу вашему роду, он всегда лежал здесь и ни разу ни один из наследников его не доставал из хранилища.
– Да, похоже, это то, что мне нужно, – вытаскивая медвежью голову и убирая ее в карман, подвел итог Константин. – Но это мы сейчас выясним. Запрос на разговор боярину Рысеву.
Глава шестая
– Ваше сиятельство, вы, я смотрю, с прибытком, – присвистнул Дрозд, увидев Воронцова, который волок за лапу тушу мертвой твари. – Это что за дрянь? Впервые такую вижу.
– Боярин Рысев сказал, что это черн, обитает во тьме четвертого плана. Запарился, пока убивал. У меня еще четыре про запас остались, Николай Олегович заверил, что целиковая тушка стоит около тридцати тысяч, посмотрим, может, Мирон заберет. А может, кто еще заинтересуется. Говорят, редкость неимоверная.
– Впечатляет, – бросив на тушу уважительный взгляд, восхищенно заявил наемник. – У вас как, все вышло?
– Да, Дрозд, дело сделано, сейчас попрощаюсь с родителями, – эта ложь, как ни странно далась ему легко и непринужденно, – переночуем, казним барона и сразу после этого отчалим. Усадьба под щитами останется, дружина будет мои интересы блюсти.
– А с деньгами барона что?
– А что с ними будет? – удивился Константин. – Хотя да, ты не в курсе, баронесса, добровольно перечислила деньги мне на счет, треть уже ушла в казну Воронграда, остальное нам, почти два миллиона. Я позволил ей оставить двести тысяч золотом, хотя, скорее всего, она что-то еще утаила. Ну, да и пусть.
– Так может, не стоит тогда тушку продавать? – предложил Дрозд. – Самим пригодится. Наверняка, много ценного в ней есть, если она за столько золота уходит.
– Дело говоришь, – вздохнув, согласился Воронцов, – только теперь мне ее обратно волочь. Это раньше мы каждую серебрушку считали, а сейчас вроде при хороших деньгах. – О том, что у него золотом и камнями четырнадцать миллионов, Константин говорить не стал. – Жди, сейчас вернусь. – И, ухватив черна за верхнюю лапу, поволок обратно.
Отзвучали слова погребальной песни, которую затянул Мирон, вспыхнули жарким пламенем оба костра, остался только пепел на лужайке, который скоро унесет поднявшийся с полчаса назад ветер с океана.
Выжившие слуги потянулись к усадьбе, Константин же остался стоять напротив места, где была поленница родителей его двойника. Рожа деревянная, взгляд устремлен в даль, цинизм, конечно, зашкаливает, но так нужно, ну не чувствовал он ничего к этим людям, вообще ничего, но развернуться и уйти – его бы не поняли. Остальные ревели, провожая своих близких. Женщина, одна из кухарок, выла в голос, пеплом ушли ее муж и четверо детей. Сотник Тихомир сжимал кулаки и скрипел зубами, то, что случилось четыре года назад, лишило его жены, которая была на шестом месяце.
Большинство обитателей усадьбы пеплом ушли, сейчас с Воронцовым остались только восемь во главе с Тихомиром, кто еще днем на ноги встал, раненых гвардейцев отправили к лекарям в город.
Воронцов достал портсигар, тот самый из проклятого города, и вытащил сигариллу. Прикурив, он несколько минут стоял, глядя на ворота усадьбы. Войска, которые придал ему Рысев, были на подлете, вот только теперь в них не было никакой нужды, и уж точно он не собирался сажать их леткоры в усадьбе. Юлия передала его приказ садиться на взлетном поле, и если командиры отпустят, пусть бойцы идут отдыхать в Воронград, но без бесчинств, это теперь его город. Любого, кто попадется на преступлении, он обещал вздернуть.
Боярышня, передав информацию, тут же разорвала связь с ведуном и выдохнула с облегчением, вот уже час она прибывала в приподнятом настроении, эмоциональные качели закончились, и она стала самой собой. Сейчас она молча стояла за спиной Константина вместе с Ладой и Гордом.
Воронцов отшвырнул окурок и, развернувшись, направился к крыльцу, остальные пошли следом. Он перешагнул порог усадьбы и окинул взглядом приемную залу. Слуги, уцелевшие в учиненной прежним боярином бойне, кое-как привели в порядок «прихожую». Половина паркета была выломана, Константин даже подозревал, что его, дабы не выбрасывать пустили в поленницу для погибших. А что, хорошее дело. Кровь затерта, хотя и не слишком тщательно, в некоторых местах на белом мраморе виднелись алые разводы.
Воронцов поднялся по лестнице, день клонился к вечеру, он выдался насыщенным, но теперь можно перевести дух.
– Тихомир, – позвал Константин, продолжая подниматься на второй этаж.
Сотник ускорился и скоро поравнялся с Воронцовым.
– Да, Ваше сиятельство?
– Как думаешь, можем ли мы рассчитывать на ужин?
– Всенепременно, боярин, – ответил гвардеец, – слуги уже занимаются этим. К счастью, кухня почти не пострадала. Ваши комнаты готовы, они расположены в фамильном крыле, ваших людей разместят в гостевом.
– Мне не нужна отдельная комната, – подала голос Юлия, – нам с Константином вполне хватит его покоев.
Тихомир от подобной наглости даже дар речи потерял, он повернул голову и с возмущением уставился на идущую за его боярином наемницу, которая позволила себе влезать в разговор хозяина усадьбы, выражая свои желания тоном хозяйки. Константин остановился и укоризненно взглянул на Искру, но, не выдержав, улыбнулся.
– Все в порядке, Тихомир. Теперь уже можно. Эта несдержанная особа, которая последние полтора дня трепала своим поведением всем окружающим нервы, моя невеста. Знакомься, будущая боярыня Воронцова, а пока боярышня Юлия Михайловна Рысева.
– Шок – это по-нашему, – рассмеялась Юлия, глядя на вытянувшееся от удивления лицо сотника.
Лада задорно расхохоталась. Мал старался держать рожу кирпичом, но Воронцов видел, какого труда ему стоит не улыбнуться. Горд, Дрозд и Радим просто смеялись. Гвардейцы, идущие следом и все слышавшие, пребывали, как и их командир, в полной прострации.
– Простите меня, ваше сиятельство, – согнулся сотник в глубоком поклоне, – я не знал, кто вы.
– Ничего Тихомир, – улыбнулась ему девушка, – я ведь представилась, как наемница Искра, и ты относился ко мне, как к наемнице, так было нужно, но теперь, как говорит боярин Константин, маски сброшены.
– Я понимаю, Ваше сиятельство, – еще раз поклонился сотник. – Я передам Хорту ваше пожелание. Поскольку до ужина еще минимум час, не хотите отдохнуть с дороги?
– Было бы неплохо.
– Тогда сейчас поднимемся на второй этаж, я провожу вас, а слуги отведут ваших людей.
И тут голос подал Мал:
– Сотник, я хотел бы разместиться неподалеку от покоев боярина. Мне подойдет и комната для слуг.
Тихомир, вздохнув, посмотрел на Константина, ожидая, что тот скажет, что это брат Юлии. В принципе, да, кровь боярская у Мала имелась, как-никак дядя боярышни, хоть и не вошедший в род, но просвещать о статусе ведуна в доме Рысевых гвардейца не следовало.
– Выполни просьбу, Мала, – попросил Воронцов. – Он приставлен ее дедом, Николаем Олеговичем, для заботы и охраны боярышни, и чувствует себя очень неуютно, если находится вдалеке от нее. Такой уж у него долг. – Константин хотел добавить – «свечку держать», но передумал, народ, конечно, развеселится, но вот Мал точно оскорбится.
Сотник кивнул.
– Сделаем, Ваше сиятельство.
И вся процессия продолжила свой путь. Через пять минут Константин разглядывал свои апартаменты, раньше в них жил его двойник. Чем-то они напоминали те, в которых он обитал, гостя у Рысевых. Сотник очень извинялся, что не может переселить Константина в покои, которые раньше занимали его родители, так там еще не убрано, на что Воронцов лениво махнул рукой.
Он прошелся по комнатам, шкафы были пусты, в столе никаких бумаг, только на комоде в спальне стояло несколько двигающихся снимков семьи. Константин взял общий снимок, на котором были запечатлены пятнадцать человек, нашел своего двойника, здесь ему было лет пятнадцать, и он стоял рядом с братом, который был его старше лет на пять. Отец, сидящий по центру, был серьезным, а вот братья наоборот улыбались, пихаясь локтями. Константин вздохнул и под понимающим взглядом Юлии собрал все снимки и убрал в ящик.
– Слуги не поймут, – с осуждением заметила боярышня.
– Пусть так, – согласился Константин, – но мне эти снимки не нужны.
Он сделал шаг и притянул девушку к себе, заглянул в ее темно-синие глаза.
– Не ищи, – неожиданно произнесла она и улыбнулась, – все, эмоциональная связь разорвана, теперь я снова твоя Юлия, я полностью избавилась от чужих эмоций, тут только я.
Читать бесплатно другие книги:
