Рабыня драконьей крови. Часть 2 Лайм Сильвия
Принц вздрогнул, но не обернулся, мгновенно узнавая шестого брата – Сирглина. Он всегда умел появляться незаметно, и сперва эта невероятная особенность ужасно бесила дофина. Невозможно было предугадать, где тот появится в следующий момент, и еще сложнее представить, что взбредет в его хитрую голову.
Но одного нельзя было отнять: Сирглинарион Отравленное сердце обладал поистине незаменимыми способностями. И никогда не отказывал в помощи.
– Не знаю, красива ли она, – ответил негромко Элайдар. – Я не обратил внимания. Слишком занят был руном Времяворота.
– Ну и как? – неторопливо подходя сзади, поинтересовался брат так, словно спрашивал, вкусен ли был сегодня ужин.
Изо всех сил Элайдар старался не повернуться, чтобы начать отслеживать передвижение брата. Нет, не было такого, чтобы он не доверял Сирглину или боялся его. Но дофин очень не любил, когда что-то ускользало от его контроля и понимания, а Шестой принц умудрялся именно это делать с завидным постоянством.
– Печать подтвердила все, что сказала аара Селина, – ответил Элайдарион, опустив взгляд на острые разломы камней. Затем выбрал себе один из кусков, что был наиболее горизонтальный, и сел на него, направив взгляд на луну.
Как и говорил брат, она была прекрасна. Круглая, как серебряный тельм, и сверкающая, словно ночное солнце.
– Потрясающе, – присаживаясь рядом, выдохнул Сирглин таким бесцветным голосом, словно изначально знал, что так оно и есть.
Элайдар стиснул зубы и нахмурился.
– Вот только это невозможно, – проговорил он мрачно.
– Почему? – повернул к нему голову брат, и его темная бровь удивленно изогнулась.
Дофин чуть было не вспылил.
Действительно, почему?!
Может, потому, что от черного золота не может вылечить ничто?..
Может, потому, что простой человеческой колдунье никогда не хватило бы сил на драконью эксплозию?
Или, может быть, потому, что у оракула Шеллаэрде никак не должно было оказаться смертоносного кинжала, ведь на все черное золото наложен строжайший запрет?
– Печать ведь не лжет, – добавил Сирглин, словно это должно было убедить Элайдара.
– Не лжет, конечно, – фыркнул дофин. – Вот только девчонка может быть свято уверена в том, что говорит: мол, то был отравленный черный клинок. А по факту это вполне мог оказаться простой кинжал, приправленный магией оракула. Печать Времяворота не показывает, что за оружие использовала старая ведьма.
Сирглин снова посмотрел на брата, несколько мгновений ничего не говоря. Его странные волосы, к которым даже после стольких лет было сложно привыкнуть, чуть всколыхнулись и коротко вспыхнули зеленью. Словно грозовой разряд.
– К тому же, судя по увиденному мной, между Айденом и княжичем разгорелась ссора. Они действительно дрались, – продолжал дофин, прокручивая в голове все то, что недавно увидел. – Вот только это вовсе не повод для войны. Ведь удар кинжалом нанесла старуха. Ренвиэль мог вовсе не желать смерти Седьмому принцу, всего лишь отстаивая поединком свое право на женщину. Мельгорион ведь говорил, что княжич предъявлял право Крови. И если так оно и есть, аару придется отдать.
– Ты шутишь, я надеюсь? – уточнил Сирглин, и теперь уже обе его брови были насмешливо подняты.
– Похоже, что я шучу? – чуть громче, чем следовало, переспросил дофин, тряхнув золотыми волосами, что даже в лунном свете светили, как маленькое солнце.
Положение было хуже некуда. И дофин это слишком хорошо понимал. Ему до зубного скрежета хотелось отомстить вампирам. Собственными руками придушить клыкастого блондина за то, что Айден едва ли не при смерти.
Но существовала отличная от нуля вероятность, что даркам придется еще и официально извиняться перед Шеллаэрдэ… за то, что Седьмой принц нарушил право Крови, свято чтимое у детей Ночи.
– А если все же правда все то, что сказала Селина? – снова отстраненно-мечтательным голосом спросил Сирглин. И краем глаза дофин заметил, что тот уже невозмутимо жует стебелек дракон-травы, которую неизвестно где раздобыл.
Несколько мгновений Элайдар даже не знал, что ответить.
– Правда? – выдохнул он наконец, совершенно шокированный словами Шестого принца, чутью которого, вообще-то, он всегда привык доверять. Именно поэтому и позвал сюда сегодня именно его, а не кого-то из оставшихся братьев. Несмотря на то, что с тем же Ольгердарионом найти общий язык ему было гораздо проще. – То есть, по-твоему, правда то, что человеческая аара выжгла из тела дракона черное золото? Просто вот так взяла и выжгла, потому что захотела? Я просто не пойму, ты подскажи мне, братишка… – все сильнее горячился Элайдар, хотя и пытался сохранять спокойствие. Он содрал с головы тонкий золотой обруч и отбросил в сторону, потому что начало казаться, будто легкий символ власти сдавливает ему виски. – Или, может, она просто много тренировалась в этой магии, поэтому у нее все получилось с первого раза, да? Наверняка же у людей где-то есть школа, в которой они втыкают в дарков отравленные кинжалы, а потом спасают их от неминуемой гибели!
Сирглин никак не отреагировал на его выпад, продолжая жевать травинку и смотреть на луну.
Несколько мгновений Элайдар глядел на него, ожидая ответа, но заметил лишь, как брат пожимает плечами и протягивает ему еще один стебель дракон-травы.
Дофин нахмурился. Он не особенно любил это растение, потому что его наркотические свойства были слишком хорошо известны. Но, глядя на протянутую руку брата, в этот раз почему-то… просто взял предложенное. Положил кисло-сладкий лист в рот и задумчиво размял зубами.
Спустя буквально несколько мгновений ярость ушла. Элайдар ожидал, что разум может затуманиться, даже опасался этого, рассчитывая выбросить траву в тот же миг, как ее действие покажется опасным, но неожиданно ничего, кроме расслабления, не ощутил.
А потому просто вздохнул и спросил:
– Если аара сказала правду, тогда кто, по-твоему, перед нами? Кто она, Сирглин? Новая королева? Человеческая девчонка – новая королева драконов? Ведь черное золото за все века существования Крылатого племени умела сжигать только наша мать.
Элайдар внимательно взглянул на брата, надеясь, что на этот раз тот ответит. Потому что сам Первый принц Новой Райялари не имел ни малейшей идеи, как это все понимать.
Сирглин лишь улыбнулся и вдруг проговорил:
– Ревнуешь?
– Что? – Элайдариона бросило в жар, потому что он уже догадывался, куда клонит собеседник.
– Если Селина и впрямь носит в себе благословение Яросветной – силу королевы драконов, то тебе трона не видать… без нее. Империей будет править Айден, – закончил Сирглин чуть насмешливо, тщательно отслеживая реакцию брата.
Элайдарион запихнул в рот очередной лист и покачал головой.
Раздражение ушло, словно его и не было.
Ведь самым большим и самым тщательно скрытым от глаз разочарованием дофина империи было то, что никто из братьев не понимал его по-настоящему. Не чувствовал того, что за каждого из них Элайдар готов был отдать последнюю каплю крови. Не задумываясь.
Несмотря на все их ссоры и ругань, несмотря на непонимание и различие характеров, разные судьбы и огромный срок жизни, прожитый бок о бок, для Первого принца по прозвищу Золотой Закат не было никого во всем мире важнее братьев.
Но он никогда не сказал бы об этом вслух, считая эмоции слабостью. Братья должны были чувствовать это сами.
– Я не ревную Райялари к Айдену, – ответил тогда Элайдар спокойно, откинувшись назад на острый камень, углы которого он вдруг совершенно перестал замечать. Может, это листья дракон-травы так подействовали или ему просто захотелось поговорить с Шестым принцем по душам, но в этот раз он не стал скрывать правду. – Да, меня готовили к трону, но… семья для меня важнее. Всегда была важнее, Сирглин. Если Айден станет императором… я первый поддержу его.
Шестой принц кивнул, не глядя на дофина.
Элайдарион был даже рад, что брат не повернул к нему головы. Говорить тогда было гораздо проще. Тем более Первый принц отчего-то был уверен, что Сирглин никогда и никому ничего не расскажет. Не в его это было характере.
Даже если по-хорошему и скрывать-то тут нечего.
– Если Айден станет императором, ты поддержишь его, но при этом ты не уверен, что так поступят и остальные… – задумчиво протянул Сирглин, все еще глядя на луну. И дофин империи вздрогнул. – Поэтому мы с тобой вдвоем, не так ли?
Мрачный кивок золотоволосой головы почти потонул в ночной тьме.
– Мельгор не зря обратил внимание на эту девчонку, – продолжал неторопливо Сирглин, и Элайдар стиснул зубы, внимательно прислушиваясь к словам брата. Тот никогда не упоминал ничего просто так. Вот только и разговорить его было далеко не просто. – Главный старейшина не ошибается. А ведь он до сих пор планирует забрать ее себе. Так что если Сизый Пепел что-то разглядел в ней, то это неспроста.
– И Ренвиэль неспроста похитил ее, – продолжил мысль брата Первый принц. – Мы и сами видим, что в этой странной ааре таится много секретов, это не заметил бы лишь слепой. Вот только насколько серьезны эти секреты? Настолько ли, что мы заговорили о силе королевы?..
– Не бойся гнева богов, брат, – ухмыльнулся Сирглин, пожевывая тростинку. Его зеленые глаза едва заметно замерцали в темноте. – Спрашивай точнее: как в человеке может быть сила Яросветной девы? Вот главный вопрос, не так ли? Ведь наша богиня никогда не обращала свой взор на людей. Сила королевы драконов создана лишь для Крылатого племени. Яросветная ненавидит людей.
– Вряд ли это до сих пор так, – сдвинул брови Элайдарион. – После того как весь наш род возродился из людей… Хотя, несмотря на то, что многие наши собратья назвали бы сейчас мои слова богохульством, все же я добавлю. Может быть, Яросветная уже и нас ненавидит? Ведь мы давно не те, что были много веков назад. Даже в нас с тобой есть человеческая кровь. Что говорить об остальных дарках?.. Мы уже давно не ее дети…
– Ты начал рассуждать как философ, – усмехнулся Сирглин и вдруг отобрал у брата тростинку.
Дофин сдвинул брови, но через мгновение кивнул, решив, что и впрямь для него достаточно. Когда все сердце лезет наружу сквозь грудную клетку, ничего хорошего из этого выйти не может.
– Человек не способен обладать драконьей магией, – покачал головой он тогда, продолжая размышления. – Даже если Яросветная оставила нас, вряд ли она устремит свое покровительство на людей – детей Луноночной матери. Да и у Селины лишь четвертый уровень магии, с таким сильного колдовства не сотворишь. И уж мощью королевы там и не пахнет. Я ведь просмотрел ее ключ, пока она рассказывала нам о произошедшем.
Сирглин молча слушал и кивал, хотя вряд ли это можно было назвать согласием или чем-то вроде того.
– Он, безусловно, четвертый, ее ключ тиаре, – продолжал дофин. – Или когда-то был четвертым. Сейчас-то он пуст и едва мерцает, словно его и вовсе нет. Видимо, катастрофа с башней ранила аару. Возможно, оракул сжёг ее магию изнутри, не знаю, говорят, старая кровопийца это умела.
Сирглин промолчал и на этот раз, хотя Элайдарион готов был поклясться, что видит в уголках его губ призрачную улыбку. Словно он… умалчивал о чем-то.
– Мы должны ограничить к девочке доступ посторонних, – сказал тогда Первый принц, отчаявшись услышать хоть что-то. – Забирать ее у Айдена и изучать мы не имеем права, но не позволить другим ее забрать – вполне можем… пока. Кстати, именно поэтому я хотел попросить тебя развернуть сеть запретительных печатей над атрисом. У тебя они получаются лучше всего. Сможешь?
– Смогу, – охотно кивнул Сирглин.
Он никогда не отказывал, и Элайдар об этом знал.
– Спасибо. Тогда иди, мы и так здесь задержались, – проговорил дофин, вставая с камня. – Но жду тебя через час в Золотом Чертоге на совещании. Прибудут все министры, главы родов и домов. Нужно как можно быстрее принять решение, что делать с Шеллаэрдэ. Все запланированные переговоры с ними отныне отменяются, как ты сам понимаешь. Я уже отдал приказ перейти на военное положение. Патрули на границе с Кровавым крестострелом увеличены втрое… но это не только с нашей стороны. Все говорит о том, что будет война.
– Я это понимаю, брат. И я приду, – спокойно отозвался Шестой принц. Развернулся и исчез в вихре магии, хотя Элайдарион, как ни старался, не сумел рассмотреть ни одной печати.
Нахмурившись, он отвернулся, не глядя бросая под ноги привычное руно драконьей эксплозии. Его собственная печать мгновенно вспыхнула ярким золотом, и дофин исчез, не забыв прихватить с собой обруч на голову. Отточенным движением надевая украшение обратно, он все сильнее мрачнел. И не только оттого, что в очередной раз не смог отследить магию Сирглина, но и от того, какие перспективы на будущее рисовал перед ними Рок.
Впрочем, предположить, как все повернется дальше, он все равно ни за что бы не смог.
Глава 5
Селина
Признаться, после того, как Сирглинарион сказал, что мой источник магии полностью уничтожен царицей русалок, некоторое время я пребывала в абсолютном культурном и некультурном шоке. А потом вспомнила, что мне впервые в жизни удалась магия именно после того, как Иаршеллавира что-то сделала с моим телом.
Получается, даже если она разрушила у меня внутри что-то важное, то это лишь помогло. Ведь я не просто сотворила какое-то колдовство – я повторила эксплозию драконов. А по словам Айдена, это одна из самых сложных магических формул!
В общем, я пришла к выводу, что ничего ужасного, скорее всего, не произошло и, раз я колдую без какого-то там “ключа тиаре”, этот самый ключ мне не очень-то и нужен. А значит, я могу попробовать переместиться к Айдену с помощью магии, минуя все запреты принцев.
В любом случае это оставалось единственным способом, ведь если палаты Седьмого принца охраняются, то попасть туда обычным путем – заранее проигранная партия.
А я планировала выиграть.
Обдумав таким образом теорию, я столкнулась с тем, что к практике перейти тоже не так-то просто. Возможно, гораздо проще было бы и вовсе отвлечь охрану Айдена, уболтать или уговорить, зайдя таким образом в его комнаты, чем найти способ воззвать к таинственной силе, что, по словам русалки, есть в моей крови.
Как сотворить колдовство, если тебя никто и никогда этому не учил?
Иаршеллавира говорила, что я должна четко представить конечный пункт назначения, куда меня обязана вывести эксплозия. Но как это сделать, если я никогда не была в покоях Седьмого принца?..
Создавалось впечатление, что эта задача из разряда неразрешимых.
Однако я все еще была настроена серьезно, а таинственные черные сережки, что теперь не покидали моих мыслей, сейчас будто подогревали решимость, при этом совершенно реально согревая мочки подозрительным теплом.
В общем, стараясь не обращать внимания на эту странность, я бродила по комнате туда-обратно.
К слову сказать, покои мне были выделены действительно совершенно невероятные. В них было целых три комнаты, ванная и огромный балкон, выходящий прямо в цветущий сад. Должно быть, днем там потрясающе красиво, но сейчас за высоким ажурным окном расстилалась сапфировая ночь, а красотами интерьера я не слишком любовалась, полностью сосредоточенная на своих мыслях.
Впрочем, беспокойно расхаживая по помещению, кое-чем из местного убранства я все-таки успела воспользоваться. Обнаружив в одной из стен странные золотые ручки, торчащие буквально из мягких тканевых обоев, которыми тут было обито все вокруг, я коснулась их и потянула. Пытаясь понять, для чего они могут понадобиться в таком необычном месте, я тянула их до тех пор, пока передо мной неожиданно не открылся невероятных размеров шкаф. В нем висело почти два десятка нарядов, среди которых половина была мягкой и более простой, будто домашней, а другая половина – с длинными шлейфами, струящимися подолами и потрясающей вышивкой. То есть явно предназначенные для официальных мероприятий. Кроме того, внутри шкафа обнаружилось несколько рядов обуви, расшитой каменьями, но без каблуков, баночки с кремами, целый стеллаж с косметикой и сундучок с… драгоценными украшениями.
Я на миг лишилась дара речи, откинув назад расписную крышку.
Вот, получается, откуда у главной аары столько колец и сережек! Вероятно, где-то в ее комнате тоже припрятан такой же дивный ларец.
На миг мне стало даже как-то не по себе. Хотя, попытавшись вспомнить, носили ли другие аары столько побрякушек, я так и не смогла этого сделать.
Впрочем, пользоваться чем-либо из этого богатства я все равно не собиралась. Однако переодеться во что-нибудь свежее не мешало бы. При этом, сколько бы ни искала, обнаружить в волшебном шкафу что-нибудь брючное не удалось. Поэтому, выбрав самое мягкое платье с запахом и поясом на восточный манер, я продолжила размышления, выхаживая туда-сюда по комнате, словно это могло помочь мне переместиться к принцу.
Пару раз я замирала у кресла или окна, закрывала глаза и старалась сконцентрироваться, вызывая в памяти ощущения, предшествующие эксплозии драконов.
Покалывание кончиков пальцев… Жар в венах… Тепло между лопаток…
И с ладоней на пол действительно начинал капать огонь.
Это было все еще жутко – как в первый раз. Словно вот-вот пламя обожжет мне руки, а затем и вовсе перекинется на ковер или занавески, поглощая все вокруг и превращая в пепел.
В моменты особенно острых приступов страха пламя гасло, словно чувствовало эмоции, как живое существо.
Тогда я приступала к колдовству заново, хотя с каждым разом и ощущала все большую и большую усталость.
На третий раз у меня, наконец, начало получаться не впадать в ужас. Рецепт оказался прост: в момент истечения пламени я чуть-чуть отворачивала голову в сторону, видя ядовито-оранжевую стихию только боковым зрением и концентрируясь на чем-то постороннем. На красивой золотистой вазе или лепнине в форме дивных цветов на потолке… Тогда огонь переставал исчезать.
Однако оставалась последняя проблема: эксплозия должна была привести меня к принцу. Но едва волшебное пламя соткалось в крупное бесформенное озеро перед моими ногами, как я поняла, что внутри него ничего нет. А сам огонь не становится вихрем, в центре которого в прошлый раз виднелась противоположная сторона пространственного перехода. Словно конец тоннеля, который ты обязательно должен видеть, никак не появляется.
А если у тоннеля нет конца, то что произойдет, если шагнуть в него?.. А что случится, если нет и самого тоннеля, а я двинусь в каменную пустоту?..
Ведь сколько бы я ни представляла абстрактную комнату Седьмого принца, я понятия не имела, где она и как выглядит.
– Бесполезно, – выдохнула я с раздражением, и ирлис сонно рыкнул с моей кровати, словно был со мной абсолютно солидарен. – Что, мешаю спать? – с усталой улыбкой проговорила я, повернув к нему голову.
Опасный зверек свернулся калачиком на одеяле, как безупречное пятно тьмы среди шелковых подушек.
В ответ ирлис склонил голову набок и снова зевнул. Затем выпрямился, потянувшись, распушил хвост и, спрыгнув с кровати, потрусил куда-то в угол.
– Глянь, какой недотрога, – хмыкнула я, – ну не буду я больше колдовать, не переживай. Можешь возвращаться и снова засыпать! – проговорила я. – Все равно сил больше нет. Похоже, придется прорываться к Айдену через охрану…
Попытки колдовать изрядно выматывали. Хотя и казалось, что гораздо сильнее я чувствовала усталость оттого, что ничего не вышло.
На мои слова зверь ничего не ответил. Он просто подошел к высокому напольному зеркалу в тяжелой металлической раме в форме тысячи маленьких золотых драконов с глазами-рубинами. Эти драконы извивались в самые причудливые позы, в итоге образуя тот самый овал, что удерживал зеркало.
– Потрясающая работа, кстати, – проговорила я, понимая, что прежде не обращала внимания на этот предмет мебели. Подошла ближе, внимательно разглядывая дракончиков, что были не больше ладони. – Смотри, тут этих хвостатых целая сотня, наверно…
Опустила голову к ирлису, замечая, как тот продолжает тереться о зеркало и внимательно глядеть на меня. Колдовские зеленые глаза в полумраке помещения вдруг таинственно засверкали. До мурашек.
Я старательно делала вид, что не замечаю, а то ведь где это видано, чтобы домашнее животное пугало собственную хозяйку?
Но когда я в очередной раз отвернулась, несмотря на то, что ирлис продолжал выразительно на меня глядеть, снизу раздался какой-то треск. Я быстро взглянула на зверька, и оказалось, что огромный пушистый хвост, которым он трется о зеркальную гладь, искрится тысячей мелких зеленоватых молний… Словно статическое электричество с ядовито-изумрудным отблеском.
И вот тогда меня вдруг осенило:
– Слушай… – выдохнула я, даже на миг забывая о диковинном хвосте ирлиса. – А что, если это зеркало тоже может показать мне Айдена?..
И посмотрела на свое отражение в огромной, безупречно чистой поверхности, не замечая, как мой хищный зверек фыркает, смешно шевеля усами, и уходит обратно на кровать.
Я же в этот момент коснулась сперва рамы, а потом и вовсе прохладной глади стекла, прошептав:
– Покажись, Айденион Огненнокрылый, Седьмой принц Новой Райялари… что оплел мое сердце, словно ветви шиповника… – добавила глухо и тихо, водя пальцами по своему отражению. – И приятно, и иглы из плоти не вытащить…
И в тот же миг вместо испуганной девушки с широко распахнутыми глазами оказалась огромная, полная тьмы комната с широкой кроватью без ножек, на которой спал белый, как смерть, Айден.
Мой Айден…
На миг я забыла, как дышать. Казалось, вот он, протяни руку – и дотронешься. Уберешь черную прядь с влажного лба, разгладишь складку, залегшую между темных бровей…
Я коснулась пальцем стекла, но под кожей была лишь прохлада зеркала.
Словно почувствовав мое прикосновение, принц вздрогнул во сне и нахмурился, отвернув голову к распахнутому окну, из которого лился призрачный свет луны.
Я пригляделась внимательнее и поняла, что этой комнаты я и впрямь прежде не видела. Заглянув через зеркало в каждый доступный уголок помещения, убедилась, что в обозримом пространстве никого нет. Впрочем, гарантировать точно, что где-то неподалеку не спит, скажем, сиделка или медик, я все равно не могла.
Но меня это уже не могло остановить. Когда цель была столь близка, сложно было отказаться от ее воплощения. Я уже шагнула на самый край и готова была спрыгнуть…
С пальцев снова потек огонь, и сейчас, в четвертый раз, он был гораздо послушнее. Я уже почти не боялась, что в случае неудачи стихия обернется против меня.
Почти не боялась.
Поэтому, едва я четко воспроизвела перед глазами комнату, в которой лежал Айден, магия, струящаяся у меня изнутри, тут же стала принимать очертания вихря, внутри которого мелькнула постель Седьмого имперского принца!
Радость подскочила к горлу, едва не заставив меня сбиться с настроя. Поэтому, не давая себе времени на размышления, я просто шагнула в разверзшуюся огненную тьму.
Где-то в другой жизни, далеко в прошлом, в котором я привыкла размечать и выверять каждый шаг, мне бы и в голову не пришло проводить над собой любого рода сомнительные эксперименты. Тем более такие, исход которых может быть смертелен.
Ведь в случае неудачи огненное колдовство, как пить дать, было способно меня разорвать или сжечь. Это чувствовалось нутром, каждой клеточкой тела.
Но сейчас я гораздо сильнее переживала о другом человеке.
Поэтому, едва колдовской вихрь утих у меня за спиной, а я поняла, что уже давно нахожусь не в своей комнате, я мгновенно забыла обо всем, что беспокоило меня еще пару минут назад. Я ринулась к кровати, на которой неподвижно лежал принц, и… замерла.
Аккуратно села на край, откинула ту самую прядь волос с лица Айдена и осторожно коснулась лба.
Принц не шелохнулся, только сдвинул брови во сне. Его кожа оказалась ужасно горячей.
Я отдернула руку почти в ужасе, осознавая, что у него жар, и не слабый. Казалось, нужно кого-то позвать, предпринять хоть что-нибудь, может быть дать ему лекарство, снижающее температуру.
Вот только что-то подсказывало: в Новой Райялари нет ни парацетамола, ни ибупрофена, ни даже нимесулида. Если доктора до сих пор не сбили жар, значит, это невозможно.
Или просто ему стало хуже и об этом еще никто не знает?..
Меня начала захлестывать паника.
Айден действительно выглядел плохо: бледный, осунувшийся, горячий. Было не слишком похоже на то, что драконья кровь вот-вот излечит своего хозяина.
Я аккуратно откинула одеяло, чтобы посмотреть, что с раной. Оказалось, что ее очень тщательно перебинтовали, кровь, судя по всему, остановилась, бинты оставались белоснежно чистыми. Это радовало! Как и то, что свободно просматривающаяся кожа над бинтами была светлой, без черных разводов, которые появились от яда после удара кинжалом.
Можно было надеяться, что каким-то неведомым образом мой огонь все же выжег отраву из раны. Вот только, скорее всего, в организме все же что-то осталось, возможно, какая-то часть черного золота проникла в кровь и теперь курсировала по венам, не давая принцу прийти в себя.
На вопрос: “Почему Айден еще не очнулся?” – только это объяснение приходило в голову. Ведь драконы якобы обладают повышенной регенерацией, а значит, сам удар, скорее всего, не принес бы столь разрушительных последствий.
Впрочем, я могла лишь гадать.
Оставив принца на пару минут, я нашла в огромной ванной комнате рядом тонкий мягкий платок и каменную чашу, которую наполнила холодной водой из кувшина. Намочила ткань и положила принцу на лоб, не слишком надеясь, что это поможет. А затем осторожно легла рядом, забравшись к нему под одеяло и аккуратно положив ладонь на обнаженную мужскую грудь. Чуть выше раны.
Когда-то в детстве я верила, что если очень захотеть, то можно ладонями “высосать” чужую боль или забрать болезнь. Теперь же мне хотелось думать, что если моя новообретенная чудо-сила способна прожечь дыру в пространстве и уничтожить яд в чужой ране, то, может быть, она сумеет и придать сил Айдену.
Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, концентрируясь, как учила Иаршеллавира, лишь на одном желании.
Вылечить.
Вот только едва я это сделала, как случилось нечто невероятное. И вовсе не то, на что я рассчитывала.
Я почувствовала, как проваливаюсь в какую-то вязкую темноту, то и дело освещаемую огненными всполохами: горячими красными, ядовито-оранжевыми и раскаленно-желтыми. Начало слепить глаза, кожу обжигало пугающим теплом, а затем… я открыла глаза на цветущей поляне рядом с беседкой из белоснежного камня. Мягкий ветерок играл моими волосами, шевелил тонкую шелковистую ткань, свисающую с крыши беседки. Неподалеку мерно журчал фонтан с кристально-чистой водой, пели птицы… А в нескольких метрах правее стоял Айден.
На нем были свободные черные брюки, расшитые золотом, и тонкий ремень с острыми металлическими вставками и пряжкой в форме рубинового драконьего глаза. Густые черные волосы разметались на ветру, падая на широкую обнаженную спину, увитую тугими мышцами, кольца-браслеты, сверкающие пламенно-красным золотом, обхватывали крупные бицепсы.
Он стоял ко мне спиной, глядя куда-то вдаль, в бесконечность голубого неба. А я не могла понять, что происходит. Не верила своим глазам.
– Айден… – прошептала, чувствуя, как голос срывается.
Если это все иллюзия, сумасшествие или сон, я хотела бы, чтобы он длился вечно.
– Айден!!! – крикнула громко, и тут же принц обернулся, а его глаза, полные черно-красного огня, широко распахнулись.
– Селина, – выдохнул и ринулся ко мне через все разделяющее нас расстояние. Я побежала ему навстречу и уже через обжигающую долю секунды была в его объятиях, ощущая, как вот-вот разорвется сердце, едва различая его лицо сквозь рябь, застилающую глаза.
– Айден… Айден… Айден… – шептала я как мантру, как заклинание, сжимая пальцы на его спине, не замечая, как ногти входят в кожу.
Я не могла принять тот факт, что принц мне не кажется. Ум отказывался верить в происходящее, поясняя, что все вокруг лишь сон. И, похоже, я просто уснула рядом с дарком и теперь вижу невероятно реалистичный… обман.
– Айден… – пробормотала я, стиснув зубы, и из глаз все же полились слезы.
Только в этот момент мне вдруг стало ясно, насколько сильно я переживала, боялась, что Седьмой принц этой проклятой драконьей империи не очнется.
Мы ведь чуть не погибли всего какие-нибудь сутки назад. Казалось, весь мир разрушался, пока на нас сыпались острые камни башни… а Айден умирал у меня на руках.
Мы почти умерли оба.
А теперь он стоял передо мной, дышал, крепко обнимая меня сильными горячими руками, и его сердце громко и быстро билось у меня под щекой.
– Селина, как ты тут оказалась? Это что, галлюцинация? – тихо проговорил принц, заставив меня запрокинуть голову назад. Он вглядывался в мое лицо с беспокойством и непониманием.
На фантазию это походило все меньше.
По крайней мере, хотелось думать, что моему больному воображению вовсе незачем придумывать испуганного принца. Лучше бы оно выдумало счастливого и довольного.
Но Айден словно был в не меньшем шоке, чем я.
Он обхватил мои щеки ладонями, быстро покрывая их поцелуями, а я чувствовала, как его губы размывают слезы по моему лицу.
– Ну же, перестань, если это мой горячечный бред, то ты явно не должна плакать, – болезненно улыбнулся мужчина, и словно кто-то полоснул мне ножом по сердцу. Он будто повторял мои собственные мысли.
– Это не бред, Айден, – выдохнула я, окончательно понимая, что каким-то неведомым образом передо мной был настоящий дарк. Не вымышленный. – Это действительно я. Я лежу сейчас рядом с тобой, бесчувственным, на кровати. Мне хотелось хоть чем-то помочь тебе, и я… сначала этот кинжал, потом огонь, и казалось, раз мне удалось… – все слова перемешались, голос начал сбиваться, пока я, всхлипывая, пыталась связать мысли в предложения.
– Тише, перестань, – выдохнул Айден и вдруг накрыл мои губы своими, прижимая к себе с такой силой, что мне стало трудно дышать.
А дышать и не хотелось. Лишь бы он вот так держал меня и не отпускал никогда.
Все же через пару почти бесконечных мгновений я отстранилась от него сама, беспокойно опуская взгляд на его грудную клетку и руками ощупывая гладкий рельеф без единой царапины. На нем не было ни следа от ран.
– Как же это? Ничего нет… – проговорила я.
– И не должно быть, – покачал головой принц, на этот раз снова обнимая меня и прижимая мою голову к своей груди, зарываясь пальцами в волосах и выдыхая слова мне в макушку: – Это ментальный мир моего сознания. Здесь все так, как я того желаю.
– То есть это не по-настоящему? – спросила я, все еще побаиваясь, что схожу с ума.
– Ты в моем сознании, Селина, – ответил дарк. – Это непросто. Помнишь, как я пришел в твой разум, когда искал тебя? После того, как ты сбежала из Логова Мотыльков?
– Да, – кивнула я, и впрямь вспоминая то жаркое видение, в котором принц обещал меня наказать, если я не вернусь. Наказание, признаться, было горячим… Весьма.
– Так вот теперь тебе удалось проникнуть в мое, – продолжал мужчина, поглаживая меня по голове. – Раньше считалось, что это способность исключительно редкая… Даже не все дарки могут ею похвастать. Знаю, что подобной силой обладает, например, Мельгорион Сизый Пепел. И я.
– И все? – выдохнула ошеломленно.
– Теперь, кажется, еще и ты, – улыбнулся принц, снова заставив меня посмотреть на себя. – Если, конечно, мне это все не кажется…
Он улыбался, но как-то подозрительно невесело. Провел пальцами по моему лицу, обводя контур и спускаясь к губам. Задержался там, большим пальцем очертя нижнюю и чуть надавив, вынуждая меня распахнуть губы.
В тот же миг от этого простого, совершенно незначительного движения меня будто прожгло насквозь. Жар прилил к щекам, ударил в низ живота горячей молнией.
– Ты же сказал, что только драконы способны на это?.. – выдохнула я, уже думая совершенно о другом. Например, о том, как сладко он прижимает меня к себе, как горят мои ладони, касающиеся его кожи, как твердо становится…
– Да, только драконы, – перебил мои мысли принц, спускаясь большим пальцем по шее вниз, а затем обеими руками вдруг обхватывая мои бедра и вдавливая в собственное, ставшее голодно-напряженным тело.
Дрожь прошла по позвоночнику, свиваясь горячими спиралями где-то под желудком.
– Также как только драконы способны на эксплозию и вообще никто не способен выжечь черное золото из чьего бы то ни было тела, – продолжил он, осматривая меня глазами, что с каждой долей секунды темнели все сильнее. А потом вдруг коснулся лбом моего лба и выдохнул, закрыв глаза: – Как же я соскучился… Думал, больше не увижу тебя…
И тут же поднял меня в воздух, заставив обхватить себя ногами.
Я вскрикнула от неожиданности, пытаясь понять, что случилось, потому что все вокруг задрожало от быстрых шагов принца.
Глухой удар выбил воздух из легких: у меня за спиной оказалось что-то жесткое. Перед глазами потемнело от желания, от осознания того, насколько я сама изголодалась по близости этого мужчины. По ощущению, что он со мной, во мне… по страсти, смывающей все мысли, оставляющей только ослепительную жажду и искрящееся в крови наслаждение, дающее яркое и неоспоримое понимание: мы оба живы.
Живы.
Поэтому, когда Айден начал исступленно покрывать поцелуями основание моей шеи, касаясь, с жадностью прикусывая самые чувствительные точки над ключицей, у меня хватило сил лишь тихо застонать в ответ, откидывая голову назад. Между бедрами свело судорогой желания, живот скрутило от ноющей пульсации, нехватки… его.
Я свела ноги, сильнее обхватывая принца, и в тот же миг почувствовала, как он опускает руку вниз. Раздался щелчок пряжки ремня, и Айден поднял ладонь к моим бедрам, коснувшись кожи, лишенной нижнего белья.
В этом дурацком мире не было нижнего белья. Были восхитительные ткани, удивительные отделки драгоценностями, тончайшие вышивки и материалы, которые трудно себе даже вообразить. Тут существовали летающие автомобили и светильники, работающие без электричества. Но… нижнего белья в моем волшебном шкафу не нашлось.
А потому рука Айдена совершенно беспрепятственно проникла к самому потаенному месту, раздвинув складочки и коснувшись жаркого, влажного огня моего тела, вырвав у меня из горла жалкий всхлип.
Принц прошелся подушечками пальцев туда и обратно, едва касаясь, скорее дразня, чем лаская. Одновременно прикусывая меня за нижнюю губу и улыбаясь, как мог бы улыбаться хищник, дорвавшийся до добычи.
Снова призрачное скольжение – и из груди, конвульсивно сжимающейся от рваного дыхания, вырвался стон. Айден улыбнулся еще шире и горячим языком обвел мои губы, облизывая меня каким-то звериным, страстным движением, от которого захотелось кричать.
Одно движение за другим, не поцелуй и не секс – лишь прелюдия, погружающая в медитативное состояние растущего, накаляющегося безумия. Голода, с которым уже невозможно бороться.
А затем я вдруг почувствовала, что там, внизу, по самым чувствительным точкам скользит уже не его рука, а горячая твердая плоть, еще сильнее сводя меня с ума.
Но не только я была на грани помешательства. Сам Айден дышал тяжело и прерывисто, а его ладони, двигающиеся по моему телу, были напряжены, как натянутая до предела гитарная струна. Вот только, к сожалению, принц явно умел контролировать себя гораздо лучше меня.
– Красивая, страстная… моя… – прошептал он, удерживая в ладони мое лицо и горящими глазами разглядывая все, что мелькало в зеркале моих эмоций.
Было неловко оттого, что он смотрит на меня, словно отслеживая каждую реакцию. Но мне ни за что не пришло бы в голову его оттолкнуть. Я просто не смогла бы. Наоборот, мне хотелось сказать ему, насколько сильно он был мне нужен на самом деле. Как плохо мне было без него… Но я боялась.
Ведь я все еще была для него простой аарой. Служанкой и любовницей принца… А он для меня – чем-то гораздо большим. Тысячекратно большим.
Впрочем, он явно и не ждал от меня признаний. Сейчас был совсем иной момент, и мне хотелось, чтобы принц его хотя бы запомнил… А потому, ужасно краснея, я собралась с силами и прошептала:
– Хочу тебя, сейчас… – выдохнула, распахнув глаза и встречаясь с его голодным, диким взглядом зверя.
Дракона.
В тот же миг он накрыл мои губы, проникая одновременно в мой рот горячим языком, а там, внизу, наполняя меня собой до отказа. До самого конца. До крика, сорвавшегося даже сквозь полностью закрытый жадным поцелуем рот.
Я сжала ноги, заставляя его двигаться сильнее с каждым ударом бешено колотящегося сердца, в такт которому он стал входить в мое тело, толкая меня в жесткую стену и безупречно удерживая в руках, словно в этом не было ничего необычного или сложного. И ускользающим сознанием еще успевая заметить, как закрываются его собственные глаза, а дыхание становится еще более рваным. Как распахиваются красивые губы, когда ему становится трудно дышать, когда о спокойствии можно забыть, а вместе с горячим воздухом из его легких вырывается почти хриплое рычание-стон. В этот момент я стала ощущать, как напрягается его плоть внутри меня, как вместе с тяжелеющим дыханием, окрашенным в низкий голос, движения дарка начали ускоряться, очень быстро подводя меня к самой острой грани.
Читать бесплатно другие книги:
