Дорога вечности. Академия Сиятельных Любимка Настя

— Что здесь происходит? — послышался грозный рык, от которого в трубочку сворачивались внутренности. — Как вы посмели…

— Кто додумался осквернить нашу святыню? — Элайза ошиблась, ее отец прибыл одновременно с князем Северного клана.

Высокий, с пышной копной рыжих волос, он возвышался над всеми не хуже этих столбов. Даже князь Асакуро выглядел не так устрашающе.

На миг прикрыла глаза, усмиряя панику и страх. Да, князь Южного клана внушал ужас своим грозным видом. И я могла только догадываться, что сейчас испытывала Элайза.

«Коша, твой выход!» — мысленно воскликнула я.

Гортанный крик обрушился на нас с неба, заглушая порыкивание оборотней и допрос, учиненный главами кланов. Мы так и не ответили им ни на один из вопросов.

Черная точка в небе стремительно увеличивалась, пикируя к нам с высоты, пока не превратилась в огромного дракона с сияющей эбонитовой чешуей. После нашего слияния Коша изменился настолько, что в первый раз я икала от удивления и… страха. У него уплотнилась чешуя, он сильно увеличился в размерах, что сказалось на всем: мощи лап, остроте зубов, размерах пасти, степени ядовитости шипов, и, что самое обидное, больше не мог уменьшаться.

Перед нами была взрослая, полная сил особь. Я буду безмерно скучать по тем временам, когда могла взять Кошу на руки и почесать ему пузико, но…

Перед нами закономерный итог слияния, и огромное количество магической энергии, коим я обладала, сыграло не последнюю роль.

«Не грусти», — услышала ласковый шепот в голове.

В следующую секунду дракон заложил крутой вираж, уходя в мертвую петлю, и камнем стал падать на землю.

Мы знали, что бояться не стоит. Но этого не знали князья.

Я не удивилась, что отец Асакуро, который ни разу не вмешался в брань своего предводителя, кинулся к юным оборотням, как и отец Элайзы, но была шокирована тем, что закрыл он собой совсем не своего отпрыска!

«А не все потеряно для Северного клана», — проскользнула ехидная мысль. Если уж советник защищает избранницу сына…

Мы хотели их запугать. Да, цель была именно такой. Потому что прекрасно понимали: сбить князей с толку помогут две вещи — внезапность и страх.

И даже тот факт, что они в курсе, чей это мощный Страж, не поможет. Потому что дракон вселял первобытный ужас. К нему нужно привыкнуть, а на это времени ни у кого, кроме моей команды, не было. Ну а матушка Кошу вообще не боялась, она его так «Кошенькой» и воспринимала. Мне даже в какой-то момент стыдно стало за свою первую реакцию.

— Ребята, — позвала я, когда Дрейк опустился по ту сторону импровизированной арки, — пора.

Мягко обогнув своих отцов, Асакуро и Элайза прошествовали к увитым столбам, а Софи встала рядом с драконом.

Ошеломляющий контраст. Она — маленькая, хрупкая старушка, и он — огромный, опасный, но… Вместе они составляли мою внутреннюю гармонию. Сюда бы еще Райана поставить, и я была бы счастлива и спокойна, а также готова на любой подвиг.

Слегка кольнула мысль, что отец занимает в моей душе намного меньше места, чем эти трое.

«Твой черед, Хейли, — тревожное напоминание и тут же подбадривающее: — Ты справишься».

Конечно, слишком многое поставлено на кон. Мы должны отстоять право на любовь и дать шанс другим оборотням увидеть мир иными глазами.

Вражде и горю нет места в процветающем государстве. И мы обязаны это доказать.

Что ж… Главные слова должна сказать Софи, а мне предстояло начать ритуал. Хранитель, не подведи!

Про себя вскользь отметила, как друзья встали по разные стороны от пары оборотней: Ривэн рядом с Асакуро, Пенелопа с Элайзой, но при этом между ними было расстояние в пять шагов.

Я единственная оставалась в окружении незнакомых мужчин, более того, грозно настроенных воинов. А один из них, я чутко это уловила, еще и агрессивно взирал на меня, именно во мне увидев главную угрозу.

Ну что ж, не хотелось прибегать к силе, но придется. И если князей трогать не стану, то ни одному советнику не позволю причинить себе вред.

Всего один пасс рукой, и воздушная стихия подхватила мою волю, а заодно и тело, возвышая меня над всеми.

И пусть не так я хотела начать свою речь, но меня вынудили горящие желтые глаза практически обернувшегося советника Южного клана. Я никогда не была дичью, и становиться ею не собиралась.

— Мира вам, — голос усилила магия, бурлившая во мне горной рекой, — мира и терпения! Прошу прощения за то, что сейчас произойдет, князь Южного клана.

К своему стыду, не могла вспомнить его имени, впрочем, как и имен остальных мужчин, хотя совершенно точно спрашивала!

Еще один пасс, и на мою высоту поднялся советник отца Элайзы.

Казалось, что все происходит медленно. Я давно заметила, чем важнее событие, тем сильнее растягиваются мгновения, хотя на самом деле пролетают так же стремительно, как и всегда — с момента появления Дрейка не прошло и трех минут!

— Я не потерплю нападения ни на себя, ни на своих друзей! — громко объявила. — И вам придется стать лишь молчаливым свидетелем, раз вы не можете держать себя в руках, лорд Салиар! — Имя несчастного само вспыхнуло в мозгу, спасибо Коше, конечно.

За яростным рычанием почти обратившегося лиса последовал зычный окрик отца Элайзы:

— Не смей нападать! Это приказ!

Увы, советник так и не смог взять себя в руки, застряв в пограничном состоянии оборота. Его лицо почти вытянулось в лисью морду, одежда давно клочьями валялась на земле, а тело покрылось бурой шерстью.

Что ж… Это как раз та проблема, о которой мы говорили в тесном семейном кругу на побережье Золотого моря, — степень неприятия любых нарушений, связанных с традициями.

Памятные столбы — вековая традиция, пустырь — священная память, а мы, как ни крути, осквернители.

Лорд Салиар не смог дождаться объяснений, он уже заранее не принимал происходящего, а значит… Он будет ярым противником изменений, даже когда День Скорби станет Днем Радости.

— Она глаголет устами богини! — взъярился его княжеское величие. — Не смей!

«Ну да, богини, — не смогла удержаться от ухмылки, — знали бы вы, какая на самом деле из богини богиня!»

Стихии обрушились на посмевшего проявить агрессию лорда Салиара, заставив того замереть, застыть на месте не хуже каменного изваяния. Я знала, что он не сможет ни пошевелиться, ни обратиться до конца, а потому медленно и осторожно опустила его обратно на черную, словно после пожара, землю.

— Мира вам! — вновь повторила я. — Мира и любви!

Вторая часть приветствия привнесла долю удивления в застывшие, будто маски, лица мужчин, но… У меня была четкая словесная формула, которой должно было придерживаться.

— Сегодня не будет горя и страданий, не будет слез печали и тяжести сожалений. Сегодня — день торжества любви, что идет дорогой вечности.

— Да восторжествует союз! — в унисон крикнули Ривэн и Пенелопа, бросившая первую пригоршню золотых зерен на землю. Это тоже часть ритуала.

Я усилила нашу связь с Пени, давая той не только необходимую передышку в использовании магии, но и наполняя ее резерв так, чтобы у нее еще остались силы для защиты, если это все-таки потребуется. Ривэн легким ветерком моментально подхватил брошенные зерна и пустил в наших влюбленных, которые только после этого сделали свой первый шаг и остановились.

— Да здравствует единение душ и сердец! — Мой ответ на реплику о союзе, и я продолжила: — Мы те, кто осветили первый шаг к великой цели — Рассветному Союзу! Мы те, кто подарят защиту и спокойствие, мы — свидетели великой любви!

Стихии внутри меня ликовали, тем самым давая мощную подпитку бутонам на цветочной арке, которые медленно и плавно раскрывались в великолепном сплетении изумрудной травы и ярких цветов.

— Сегодня каждый из нас прикоснется к сокровищу, сотворенному душами Элайзы и Асакуро, — я назвала те имена, которые оборотни предпочитали последние три года. Никаких полных именований, перед нами не те личности, носившие гордые титулы или фамилии предков, а иные существа, давно разрушившие стереотипы и сбросившие традиционное одеяние кланов, а вместе с ними предрассудки и запреты.

— Да восторжествует союз!

И вторая пригоршня зерен полетела на землю, а Ривэн перенаправил ее для второго шага оборотней.

— Да здравствует единение душ и сердец! — Вообще-то эти слова должны произносить все свидетели, но вряд ли князья и советники понимают их важность и искренне провозгласят. — Ваш второй шаг означает, что вы понимаете — обратного пути не будет — и соглашаетесь с тем, что будете оберегать друг друга, заботиться и всегда слушать и слышать друг друга!

Смирение — вот что должны демонстрировать влюбленные на первых пяти шагах, пока не пройдут к старшему. А потому ответов от них в данный момент церемония не предусматривала. Пять шагов давались молодым для принятия и полного осознания происходящего, а шестой для того, чтобы окончательно решить, могут ли они заключить нерушимый союз.

Но до шестого шага мы еще дойдем, а пока…

— Поступать, как велит сердце, быть искренними и честными друг с другом. Создать крепкую дружную семью — таков завет третьего шага. Если вы готовы… — одновременно с этими словами Пенелопа выбросила очередную порцию зерен, и с помощью брата они вновь легли под ноги оборотням, — то не медлите.

— Да восторжествует союз! — воскликнули ребята, когда Элайза и Асакуро синхронно ступили еще на один шаг.

— Да здравствует единение душ и сердец! — и нет, это не я произнесла.

Тихие слова прозвучали набатом, и явно не у меня в голове. Асакуро вздрогнул и на мгновение обернулся, чтобы вновь услышать, но уже в унисон:

— Да здравствует единение душ и сердец! — Мой голос слился с уверенным, сильным баритоном отца Асакуро.

Я испытала к нему такую безграничную благодарность, что не сумела сдержать стихии, и они проявились мягким светом, длинными лучиками, потянувшимися к советнику Северного клана.

— Гармония, вот чего требуется счастливому союзу. Отринуть прежние обиды и недомолвки, забыть о том, что разъединяет вас, что является частью лишь одного, а не двух. Быть гибким и терпимым к слабости партнера — четвертая ступень вашего выбора.

По щекам текли слезы радости, не знала, как остановить поток, — так была счастлива и невероятно горда за поступок отца Асакуро, за его искреннюю любовь и заботу, что дальнейшее видела сквозь влажную пелену: и как дружно ступают по зернам оборотни, и как, улыбаясь, кричат ритуальную фразу Ривэн с Пенелопой… И автоматически отвечала, опять слегка заглушенная зычным голосом лорда Каору, — спасибо, Коша в очередной раз напомнил имена.

Я почти справилась с волнением, когда произносила полагающийся завет на пятый шаг, а вот перед шестым…

Смятение и беспокойство закружили мою голову, потому что здесь я точно ожидала заминки, разбирательств, но не могла не произнести то, что должна.

— Вы сделали пять шагов, признавая, что согласны следовать пяти заветам любви и вечной жизни. Но есть шестой, что зависит не от вас… — И на рваном выдохе громко спросила: — Есть ли среди свидетелей те, кто против Рассветного Союза Асакуро и Элайзы?

— Есть! — Глава Южного клана выступил вперед и гневно уставился на свою дочь. — Я против!

Невольно сжала губы и кулаки. Вот не дам Элайзу в обиду! Они столько дел наворотили со своими традициями и войнами, что матушка вон без мужа и детей осталась, и такой судьбы желает князь Южных своей родной дочери?

— Элоиза Алая! Никто не посмеет снять с тебя покров, пока я жив!

— Элайза, — совершенно спокойно поправила подруга и обернулась к разозленному мужчине — медленно, так, чтобы не сойти с зерен и не сделать шага назад, плавно разворачиваясь, пока не встала лицом к отцу. — Отныне меня зовут Элайза! И мой покров снимет нареченный мне судьбой, подаренный самой вечностью и преподнесший мне великий дар — любовь!

Не знаю, кто из нас испытал больший шок. Честно, я бы так ответить не смогла, как и удерживать на лице безмятежное выражение.

Впрочем, и Элайза не смогла. Черты ее разгладились, в уголке глаза мелькнула одинокая слезинка, которую девушка быстро смахнула.

— Элоиза, Элиза, а теперь и Элайза, все мы склонили головы перед любовью. И нет большей силы! — Руки подруги дрожали, но она не позволила Асакуро взять ее ладонь. — Ты видел все, наблюдал за тем, как твоя дочь ломает себя, подстраивается под твою волю и приказы, как становится Элизой, а после и Элайзой. Ты был согласен убить свою дочь, уничтожить, лишь бы она отреклась от истинных чувств, дабы исполнить свое предназначение и ввести в нашу семью угодного тебе мужчину! Ты был согласен остаться без внуков, обречь меня на бездетное существование…

— Ты воспитаешь детей Салиара, — жестко перебил ее князь.

А мне нестерпимо захотелось придушить того самого советника. Вот, значит, как… Элайза должна была выйти за агрессивного волосатого мужика, который не умеет держать себя в руках, и, мало того, воспитать его детей? Да я скорее свои сапоги съем, чем позволю подобному случиться!

— Бастардов нелюбимого мужчины? И ради чего? — меж тем хмыкнула Элайза. — Ради того, чтобы ты сохранил свою власть и имя? Не слишком ли огромная жертва для той, кого трижды заставили пройти через перерождение? И ломку того, кто отдаст за меня свою жизнь не задумываясь.

— Это твоя обязанность, Элоиза!

— Нет! — Лорд Каору загородил собой молодых. — Нет! Одумайтесь! Вы толкаете единственную дочь на самоубийство и лишаете себя возможности продолжения рода.

— Не вмешивайтесь! Я достаточно насмотрелся. Элоиза, немедленно подойди ко мне, ты возвращаешься домой.

— Ты настолько ненавидишь волков, что готов пожертвовать своей кровью? — До этого молчавший князь Северного клана в упор посмотрел на отца Элайзы.

— Вы предатели! Из-за вас…

— Довольно! — мой крик заглушил начинающийся спор. Мы все знали, что произошло во времена Хеллы и Эльхора, и лишнее напоминание ни к чему. — Ни Элайза, ни Асакуро не виноваты в том, что случилось в прошлом, не им и расхлебывать чужие ошибки!

Не дала никому проронить и слова — поймав одобрительный матушкин взгляд, я опять же громко, так, чтобы слышали все, произнесла:

— Элайза и Асакуро, есть люди, которые против вашего союза. Готовы ли вы переступить через их боль и чаяния? Готовы ли вы нести ответственность за принятое решение и встретить последствия без взаимных упреков друг другу и обвинений?

— Я сказал…

— Помолчите! — Сделала пасс рукой, лишая отца Элайзы воздуха. Ровно настолько, чтобы он не смог возразить, а после лишь жадно дышал.

Подруга нежно посмотрела на Асакуро, улыбнулась ему и вновь обернулась к отцу:

— Я люблю тебя, папа, люблю всю семью и свой клан. И хочу быть счастливой, точно так же, как и ты с мамой. Почему бы не передать власть в руки подрастающих кузенов? Я уверена, ты воспитаешь из них великолепных мужчин. Позволь своей дочери познать радость материнства, не отнимай у меня будущее. И прости, папа, но я не откажусь от Асакуро, кем бы он ни являлся!

Она не ждала ответа от князя. Никто не ждал, а тот говорить пока не мог и все еще злился.

— Да! — хором произнесли оборотни и сделали широкий шаг к Софи.

— Да восторжествует союз!

— Да здравствует единение душ и сердец! — перекрикивая и меня, и лорда Каору, воскликнул князь Северного клана.

С этими словами стихии вырвались из меня, создавая между свидетелями и молодыми завесу из золотистого света, заполнившего все пространство арки.

Я вздохнула, вспоминая, как Райан недоуменно потрясал свитком и возмущался, что неоткуда взять столько магии для сотворения энергетической арки. Мы потому и сплели из цветов, что описанный вариант нам был недоступен.

Выходит, вот как задумано: влюбленные сначала должны пройти шесть шагов до старшего, прежде чем позади них появится солнечная арка. Вопрос в том, что случится, когда они шагнут в такой сгусток энергии?

Я кусала губы, чувствуя, как из меня буквально испаряется магия, — несмотря на мой практически безграничный резерв, сотворенное чудо требовало невероятного ее количества.

Напутствие Софи практически не слушала, как и даваемые ребятами клятвы. С каждым мигом мне становилось все хуже, в ушах звенело от перенапряжения, но я не позволила себе ни малейшего лишнего движения, держалась, чтобы никто не видел, как тяжело дается мне древняя ворожба.

Ради этих двоих я сделаю все и даже больше. Они заслужили свое счастье.

— …соедините ваши жизни, войдите же в истинный свет любви! — завершила свою речь матушка и лучезарно улыбнулась новобрачным.

Крепко держась за руки и нисколько не боясь, Элайза и Асакуро шагнули в арку.

На долгие пять минут я ослепла. Да и не только я, но… мне приходилось хуже всех. Из меня вдруг к арке, к ребятам, огромным потоком полились силы стихий, я чувствовала, как моя магия окутывает их тела, создавая для них одну на двоих колыбель.

Время для меня остановилось, казалось, меня распыляют на частички и их отдают молодым супругам. Не сразу заметила, что стою на коленях, не в силах выдержать чудовищное давление, и это несмотря на то, что мне помогал Коша, перетягивая часть неприятных ощущений на себя.

К моменту, когда сияние начало меркнуть, я едва держалась, ощущение было как после беспрерывной недельной тренировки под руководством Карт Санда, а ведь не прошло и пяти минут…

Глотая текущую из носа кровь, я щурилась, пытаясь разглядеть, что там с ребятами. Но раньше, чем увидела их, пространство сотряс невообразимый по мощи крик боли.

Мой Страж тонул в своей горечи и не смог ее скрыть. А вместе с Кошей кричала и я — боль мы делили на двоих.

— Зачем? — прохрипела, из последних сил удерживаясь на краю сознания. — Зачем вы выбрали этот облик?

Два новоиспеченных дракона понурили головы, в следующий миг их тела задрожали, и перед нами предстали обнаженные юноша и девушка. А я упала на землю и даже не пыталась бороться с обмороком. Лучше беспамятство, чем ощущение глубокой обиды и боли, что испытывал мой большой друг.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Хотелось бы, конечно, чтобы обморок продлился подольше, но это не так-то просто, когда рядом два отличных целителя.

Потеря сознания длилась минут десять, еще сколько-то я приноравливалась к новым ощущениям. Боли больше не было, а вот обида все так же сидела занозой в сердце. Причем моя, Коша ничего не транслировал своей подопечной, за что удостоился моего гневного мысленного вопля.

— Не закрывайся от меня!

— Я и не закрываюсь, — так же мысленно парировал он, — я смирился.

Он не лгал. Я не чувствовала в нем боли и разочарования, хотя на его месте метала бы гром и молнии из-за поступка людей, которым доверял. Они не могли не понимать, что одно дело смириться, что возродился без человеческого облика и осознать, что ты не один такой, и совершенно иное, когда на твоих глазах появляются два дракона, чьи человеческие жизни не оборвались. Хуже того, именно Дрейку как единственному представителю вида придется учить двух молодых драконов управлять новой ипостасью. А это дополнительное напоминание о том, чего у него нет!

— Хейли, прекрати, — попросил Коша, — тут не на что злиться. Они, конечно, хотели проверить свою догадку, но без одобрения Хранителя у них бы ничего не получилось.

— Ты предлагаешь злиться на Хранителя?

— Я предлагаю успокоиться и перестать мучить Софи. Открывай глаза и обними свою матушку.

— Хейли! — ее встревоженный голос прервал общение с Кошей, — я вижу, что ты пришла в себя.

«Пришла», — мысленно вздохнула и распахнула веки.

— Ласточка моя, — теплые руки нежно коснулись лица, помогли сесть, и я тут же оказалась в объятиях самой доброй женщины в мире.

Прищурилась, привыкая к необычно яркому солнцу, которому, по идее, не было места на небосводе. Сегодня все небо должно быть черным от туч…

— Хейли, — Пени тоже потребовала объятий, а я и не противилась, — я так за тебя испугалась!

— Ничего страшного, просто слишком большой расход магии.

— Не делай так больше.

— Постараюсь. Поможешь встать?

Когда я поднялась на ноги, произошло нечто, меня ошеломившее. Облеченные властью оборотни обоих кланов опустились передо мной на колени и в один голос воскликнули:

— Богиня, смилуйся.

«Они спятили?»

В голове мелькнула мысль — случайно, не таким ли образом Хеллу и Эльхора причислили к богам? Показали невероятную магию сродни чуду, и все — они боги?

— Я не богиня! Встаньте! — Ничего не изменилось, поэтому пришлось добавить: — Во мне сейчас ее сила, божественный дар.

Стихиям внутри меня это сравнение тоже не понравилось. Как интересно…

Однако на лицах князей и их приближенных отразилось явное облегчение. Оборотни поднимались с земли, но все равно опасливо на меня косились. Несостоявшийся муж Элайзы агрессии не проявлял, правда, и ненависть во взгляде спрятать не пытался. Глупый лис.

Хотя, будь я на их месте, наверное, так же отнеслась бы к беспорядку, царившему на месте их святыни, и к особе, одним махом разрушившей их представление о жизни.

Асакуро и Элайза стояли в сторонке и кутались в плащи, отданные им родителями. Мимолетно удивившись тому, чья одежда на подруге, потом здраво рассудила: в состоянии, в котором пребывал глава Южного клана, он просто не мог думать о нанесенной обиде.

Взгляды друзей были наполнены сожалением и виной, но меня это бесило. Они знали, что поступили неправильно, и все равно сохраняли гордую осанку.

— Хейли…

— Не надо!

Возгласы Ривэна и Пени слились воедино, однако я все равно приблизилась к оборотням-драконам.

Пусть не прячут глаза и смотрят прямо и, в конце концов, объяснят, зачем устроили это представление.

— Хейли… — Асакуро загородил собой любимую.

— Боишься? — скривилась. — А когда эксперименты ставили, страшно не было? Вы нанесли удар в спину… Ну и кто вы теперь? Какие личины взяли на этот раз?

Я не обольщалась. Больше не существует ни лисицы, ни волка, поэтому ждала ответа. Если не новые имена, так родовое точно иное взяли.

— Су… — сглотнул Асакуро и уже тверже закончил: — Сумеречные. Элайза и Асакуро Сумеречные.

Грянул гром, небо вмиг заволокло огромной черной тучей, обрушившейся на нас ледяным потоком воды.

— Сумеречные?!

Сверкнула молния, ударила рядом с нами, чудом никого не задев и осветив две фигуры, тесно прижавшиеся друг к другу.

Гнев и боль выплескивались ливнем, щедро орошая землю и смывая с меня горечь и ярость.

Я не обращала внимания ни на кого, кроме двух оборотней, вдруг решивших, что они имеют право возродить родовое имя Вейры. Не имеют! Ни огненно-красная драконица, ни темно-бурый дракон. Они не сравнятся с погибшей возлюбленной Дрейка!

Я не произнесла ни слова, за меня это сделали стихии. Все мои чувства накалились, обострились и были отданы пустоши.

Но ливень оказался недолгим, туча рассеялась, открыв взору ослепительное солнце. И я не удивилась, когда услышала:

— Смотрите! Это невероятно!

Даже не шелохнулась, когда все обернулись на изумленный голос князей, — и так знала, что происходит.

Брошенные Пенелопой зерна дали ростки, и вскоре эта земля зазеленеет. Потому что Дня Скорби больше не существует. И это лишь начало.

Чета Сумеречных молчала. Я чувствовала, что если продолжу на них смотреть, то непременно ударю. Не Элайзу, Асакуро — он мужчина и несет ответственность за семью и принятые решения. Скривившись, отвернулась, совершенно не скрывая своего отношения. Пусть прочувствуют все, что испытывала сейчас по их вине я.

— Что… — договорить глава Северного клана не успел.

Его тело содрогнулось, поддаваясь настойчивому требованию перевоплощения. Вот только вместо волка на нас изумленно смотрел лис. Черный большой лис.

Следом за своим князем изменению подвергся и лорд Каору. С какой-то отрешенностью наблюдала за ними, откуда-то точно зная, что Южный клан третью ипостась сможет получить не скоро. А если кто и обернется волком, это будет чуть ли не единичный случай.

Князь Северных сумел принять любовь своего подданного и девушки из враждебного клана. Не просто принять, а встать на защиту, желая образумить того, кто был против Рассветного Союза. Он лидер, вожак, и его слово — закон. Принял он, по цепочке примут остальные, не смея перечить приказу главы. Значит, сейчас меняются все, кто вообще был способен к обороту.

Когда первая волна шока схлынула и два лиса вдоволь нарезвились в новообретенных ипостасях, князь обернулся в волка и завыл. Песнь длилась недолго, он перешел на мыслеречь, успокаивая подданных и передавая им свою волю.

Я прониклась уважением к главе клана. За все время, что мы находились здесь, он показал себя самым уравновешенным, мудрым правителем, любящим свой народ.

— Девочка моя, — ко мне подошла Софи, — ты устала.

— Не только я, — пожав плечами, обняла матушку. — Мы все устали.

— Рад приветствовать Совет Пяти.

Голос мастера заставил меня подпрыгнуть на месте. Совсем забыла, что он должен был прибыть за нами!

Ректор академии Сиятельных недобро сощурился, безошибочно определив, кто именно внес хаос в веками сложившийся уклад. Взгляд красноречиво остановился на мне, но лорд ничего не спросил. Мало того, он вдруг вновь исчез, чтобы проявиться через пять минут уже с одеждой для оборотней. Своим студентам вещи он не принес, и я мысленно усмехнулась. Я-то знала, что ни Элайза, ни Асакуро не покинут пустошь вместе с нами. Они преемники Софи и обязаны остаться для обсуждения и решения множества важных вопросов, касающихся королевства, двух кланов и нейтральных земель, на которых проживают полукровки.

— Ваша светлость, — ректор учтиво обратился к отцу Элайзы, — надеюсь, мои студенты не доставили вам хлопот.

Он бы спросил обоих князей, но представители Северного клана отправились в лес переодеваться.

— Век бы не видеть ваших студентов, — прорычал тот, — вы отняли у меня дочь, и я проклинаю тот день, когда согласился на ее обучение в вашей академии.

Замечательно. Теперь в собственных ошибках отец Элайзы винит мастера. Прелестно. Мало того, его не заботит то, что больше не существует Дня Скорби, что у каждого оборотня есть возможность обращаться в два разных существа! И тем, кто ставит палки в колеса, является он сам — лидер, альфа, который должен вести свой народ и направлять!

— Ваши студенты принесли нам радость. — Глава Северного клана мягкой поступью приблизился к мужчинам. — Посмотрите на это солнце, вы знаете, что это означает.

Я вновь удостоилась тяжелого взгляда мастера, всем нутром ощутив, что меня ждет серьезный разговор, который мне вряд ли понравится.

— Мне жаль, — произнес ректор, глядя на князя Южных Лисиц, а потом обратился к нам: — Ваша практика окончена, подойдите ко мне.

Пенелопа и Ривэн стояли рядом с лордом Альгаром, их он первыми и отправил в академию.

Я же замешкалась, обнимая Софи и целуя морду любимого дракона, который, увы, тоже пока задерживался здесь.

— Элайза, Асакуро…

— Мы остаемся.

Ректор не успел ничего ни спросить, ни возразить, вмешалась матушка.

— Элайза и Асакуро Сумеречные — следующие старейшины нейтральных территорий. Они должны присутствовать на совете, лорд Альгар.

— Что?! — Отец Элайзы сжал кулаки, на его лбу вздулись вены.

— Хейли, ты и твой Страж, — не обращая внимания на начинающийся скандал, позвал архимаг, — мы уходим.

— Да, мастер, но дракон остается с госпожой Ратовской.

Я с тоской посмотрела на матушку, мысленно пожелала удачи Коше и только после этого протянула ладонь ректору. Водоворот чужой силы закружил и на краткий миг лишил воздуха.

«Вот я и в академии», — мелькнула мысль, когда я ступила во двор.

Пенелопа и Ривэн молча подошли ко мне и посмотрели на мастера.

— Я догадываюсь, что вы сотворили, но все разговоры будут завтра. Сегодня отдыхайте.

По лицу лорда сложно было понять, одобряет он или порицает, ждет ли нас завтра неминуемая взбучка, а потому я не спешила расслабляться.

— Еще не все студенты закончили практику, но есть те, кто по вас скучал, — губы мастера дрогнули в лукавой улыбке. — Ах да, Хейли, теперь твоя комната находится на третьем этаже, комната номер двести.

Мне в руки упал длинный тонкий ключ.

Я вздохнула и прикрыла глаза. Неудивительно, в академии больше нет демонов, и замыкать все на одной магии слишком энергозатратно, особенно учитывая ситуацию в мире.

— Свободны, — отчеканил ректор и первым зашагал к главному зданию.

Меня удивляли его спокойствие и невозмутимость. Почему он не поинтересовался, обуздала ли я свои стихии, умею ли контролировать и управлять ими? А вдруг я такая же неуравновешенная и могу навредить окружающим? И он не мог не понять, что оборотни взяли имя его погибшего Стража! Так почему же не задал ни единого вопроса?!

— Тебе тоже кажется, что с мастером что-то происходит? — спросил брат.

— Скорее, он что-то скрывает, — покачала я головой. — Ривэн, Пени, не расслабляемся, через час всех жду в своей комнате.

— Наконец-то, — зажмурилась Пенелопа, — нормальный душ!

«О да!» — мои губы расплылись в улыбке. Душ, а не соленое море!

Ноги сами понесли меня к отстроенной башне факультета Стражей.

— Хейли, — Ривэн рассмеялся, — ты так бежишь, словно за тобой демон гонится!

— Можно подумать, ты не хочешь принять душ, — фыркнула и подмигнула подруге, вот уж кто меня отлично понимал. — Встретимся через два часа, — скорректировала я время встречи.

— Отлично! — просияла Пени, а Ривэн загоготал.

Вот ведь некультурный человек! Мы что, не имеем право на маленькие слабости?

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»