Тот, кто живет в колодце Обухова Лена

Он уточнил, не торопится ли она, а после принялся расспрашивать о Шелково. Юля не торопилась, а потому послушно отвечала, с каждой минутой все больше ощущая киношность ситуации: вся такая красивая Она, случайная встреча в кофейне с Ним – человеком, собирающимся купить ни много ни мало, а целый отель, на котором застройщик успел повесить претенциозные пять звезд. Просто какое-то начало мелодрамы или на худой конец романтической комедии… От этого слегка кружилась голова.

Десять минут разговора пролетели незаметно. Роб успел выпить кофе, посмотреть на часы и досадливо поморщиться, признавшись, что теперь торопится уже он. Тогда-то и появилось предложение встретиться вечером за ужином, чтобы Юля смогла рассказать больше.

– Это сэкономит мне кучу времени и денег на сборе информации, – признался Роб. – Поэтому ужин за мой счет.

Первым порывом Юли было отказаться. Она всегда настороженно относилась к незнакомцам, наслушавшись всяких страшных историй. Да и сама в последний раз умудрилась влипнуть в свидание с – как выяснилось позже – наркоторговцем. К тому же ей казалось странным встречаться с кем-то другим, когда ее сердце все еще тосковало по Владу.

Но ответить «нет» она не успела. Словно кто-то вдруг толкнул в плечо и гневно поинтересовался, чего она опять тупит. Все-таки перед ней был не совсем незнакомец, а какой-то приятель Влада. Даже если у них не самые радужные отношения, вряд ли тот будет общаться с опасными преступниками. И какой смысл сидеть дома, тоскуя по человеку, который не относится к тебе серьезно? Роб, скорее всего, тоже из тех мужчин, что едва ли могут всерьез увлечься девчонкой из Шелково, но кому и когда это мешало поужинать? Хотя бы и для того, чтобы «прокачать» умение спокойно ходить на свидания. Да и причину для встречи он обозначил практически деловую…

Так и получилось, что они обо всем договорились, и Юля сдала все свои контакты еще до того, как допила раф, который оказался приторно сладким. Роб лучезарно улыбнулся, пообещал позвонить, как только подъедет к ее дому, и исчез в направлении выхода на парковку, а Юля осталась бродить по коридорам торгового центра, где и присмотрела спонтанно приобретенный для Влада подарок.

И вот теперь она спустилась на первый этаж, вышла из подъезда и неуверенно замерла на крыльце, точно не зная, ни где припарковался Роб, ни как выглядит его машина.

Стоявший прямо на проезде громоздкий внедорожник – Юля не все логотипы знала и с маркой не смогла определиться – мигнул фарами и подъехал ближе к крыльцу. Тонированное стекло на передней двери со стороны пассажира плавно опустилось примерно до середины: достаточно, чтобы на водительском месте можно было разглядеть Роба.

– Привет, запрыгивай, – велел он, и стекло тут же поползло вверх.

Юля забралась на пассажирское место и смущенно улыбнулась.

– Добрый вечер.

– Хорошо, что ты не знаешь моего отчества, а то, чувствую, сейчас поздоровалась бы как с учителем в школе, – хмыкнул Роб. – Давай сразу на «ты».

Юля кивнула, хотя его тон не предполагал ни согласия, ни отрицания – это было просто распоряжение.

– Кстати, это для тебя, – Роб едва заметно кивнул на заднее сиденье.

Обернувшись, Юля обнаружила на нем неприлично огромный пестрый букет. Таких ей еще никогда не дарили, даже на значимые дни рождения вроде восемнадцати или двадцати лет, поэтому глаза сами собой расширились от удивления, но внутри что-то неприятно царапнуло.

Разве цветы так дарят? Пусть даже это не романтический жест, а банальный знак внимания от человека, для которого даже такой большой букет ничего не стоит…

Но Юля быстро нашла оправдания для Роба: не мог же он ехать с таким огромным букетом в обнимку? Машина слишком большая, чтобы с водительского места дотянуться до заднего сиденья, а на улице слишком холодно, чтобы скакать с нежными цветами вокруг нее…

– Спасибо. Красивые.

Роб кивнул, завел двигатель, и машина стремительно тронулась с места.

Оказалось, что Роб до конца не определился, в каком именно ресторане хочет поужинать, поскольку ничего не знал ни об одном из местных. Совета он решил спросить у Юли. Та тоже не очень-то хорошо в них разбиралась, поскольку была только в одном, не считая простенькой пиццерии, едва ли подходящей для такого ужина. Помня о том, что Влад с сестрой тоже собирались поужинать вне дома, она предложила опробовать новый для себя вариант, в который Влад обычно не ходил: ей не хотелось случайно пересечься. Роб против эксперимента возражать не стал, сказав, что это только пойдет на пользу его исследованию Шелково.

С каждым новым мгновением Юля чувствовала, как волнение и напряжение покидают ее. С Робом оказалось необычно легко. Казалось, что они давно знакомы, а не встретились только что (короткое пересечение в московском торговом центре не считалось). Он шутил и флиртовал, и Юле даже удалось несколько раз достойно пошутить в ответ, она сумела перенять его легкий игривый тон. Переход на «ты» прошел вполне естественно: с Робом она не чувствовала такой дистанции, как первое время с Владом, хотя они были примерно одного возраста. Но что-то было в нем такое, что располагало.

По мнению Юли, Роб не был таким симпатичным, как Влад. Заметно ниже его ростом и шире в плечах, он стриг темные волосы в короткий «ежик» и одевался, на первый взгляд, более демократично или просто более молодежно: джинсы, свитер, куртка. Возможно, стоила его одежда ничуть не меньше, чем вещи Влада, но Юля не умела определять такое на взгляд. В машине он носил очки, но стоило им сесть за столик, как он тут же снял их и положил рядом, слегка помассировав переносицу.

– У меня достаточно хорошее зрение, чтобы не пользоваться очками в повседневной жизни, но недостаточно хорошее, чтобы водить без них машину, – пояснил он, хотя Юля ни о чем не спрашивала.

Огромный букет, подаренный Робом, они, конечно, взяли с собой, поскольку Юля боялась, что цветы замерзнут в машине, и теперь он украшал их стол, заставляя любоваться собой и непроизвольно улыбаться.

Юлина улыбка слегка померкла, когда Роб заказал к ужину бутылку вина. Влад, конечно, тоже никогда не отказывал себе в удовольствии выпить пару бокалов, но его всегда возил водитель, а Роб сидел за рулем сам.

– Ой, да перестань, – отмахнулся тот, когда она осторожно высказала свое удивление. – Немного вина под сытный ужин никак не влияют на навыки вождения. Не просто же так в большинстве стран есть допустимое количество алкоголя, которое можно употребить перед вождением. Туда прекрасно пролезают и пара кружек пива, и пара бокалов вина. У нас народ просто меры не знает, вот и держат норму на нуле.

– Не боишься, что тебя поймают на этом? – удивилась Юля. – Все-таки у нас не заграница, за такое, наверное, и права могут отобрать?

– О, на этот случай у меня есть дежурная индульгенция, – усмехнулся Роб.

Когда она непонимающе нахмурилась, он сделал характерное движение пальцами, каким обычно обозначают деньги. По всей видимости, Роб имел в виду, что всегда может сунуть гаишнику взятку.

Это снова неприятно царапнуло, заставляя непроизвольно сравнивать: водитель Влада Игорь всегда ездил и парковался с соблюдением всех правил и, насколько знала Юля, этого требовал сам Влад. Конечно, причиной тому могла быть страшная авария, после которой Влад едва выжил и остался инвалидом. Но Юлю ответ Роба все равно покоробил, и она задумалась о том, как бы не ехать с ним обратно на машине. В конце концов, от ресторана до ее дома идти было минут двадцать, не больше.

Робу довольно быстро удалось отвлечь ее от этих мыслей. Пока они ожидали заказанные блюда, он принялся снова расспрашивать о Шелково: куда здесь можно пойти, много ли таких торговых центров, как тот, в котором они встретились, имеются ли парковые и зоны отдыха, какие развлечения город предлагает в разное время года. Юля честно старалась отвечать максимально подробно, хотя не на все вопросы знала ответы. В Шелково она жила, училась и работала, а не отдыхала, развлекаясь разными способами. Но кое-какие места и достопримечательности все равно знала и в целом представляла транспортное сообщение с Москвой, интересовавшее Роба ничуть не меньше.

Роб внимательно слушал, даже набирал какие-то заметки в смартфоне, а когда им наконец подали горячее, неожиданно хмыкнул и заметил:

– Да, городок симпатичный для провинции, но мне совершенно непонятно, ни с каким прицелом здесь отгрохали такую гостиницу, ни почему Славик вдруг сюда переехал. Он ведь здесь живет, правильно я понимаю?

– Ты имеешь в виду Влада? – улыбнулась Юля, вспоминая реакцию того на имя «Славик». – Да, он мой сосед.

Она намеренно не стала ничего говорить о причинах переезда Влада, ответив только на второй вопрос. В конце концов, она не обязана эти причины знать.

– Так вот как вы познакомились: столкнулись в подъезде?

– Можно и так сказать. – Юля непроизвольно поежилась, вспоминая их знакомство и все, что ему сопутствовало. – Хотя на самом деле, когда мы столкнулись в подъезде, то не обратили друг на друга внимания. Уже потом Влад помог мне в одной неприятной ситуации… А потом в еще одной…

– О, как загадочно звучит, – рассмеялся Роб. – Да, Славик у нас такой: обожает спасать попавших в беду дам. Наверное, у него где-то в роду затесались рыцари. Значит, потеря зрения никак его не изменила.

– Да, наверное, – пробормотала Юля, снова чувствуя неприятный укол.

Значит, помогать «девушке в беде» – это обычное поведение Влада, зря она надеялась, что оно говорит об особом к ней отношении. Странно, но это огорчило даже сейчас, когда, казалось бы, с его отношением к ней и так все прояснилось. Но, вероятно, до сего момента где-то в глубине души все еще жила надежда. Похожая на веру Семки в Деда Мороза.

– И в каких вы отношениях? – осторожно уточнил Роб. – Мне стоит ждать от него вызов на дуэль после нашего ужина?

Его тон, конечно, звучал шутливо, но Юле показалось, что ее ответ по-настоящему важен ему. Или ей просто хотелось так думать?

– Нет, не стоит, – улыбнулась она и немного смущенно добавила: – Я подрабатываю у него помощницей. По хозяйству и когда ему нужны поводырь и… глаза.

– Тебя это смущает? – удивился Роб. – Не стоит, это честная работа. Мы все как-то подрабатывали, пока учились. Меня вот папа заставлял работать в своих гостиницах. И не менеджером отеля, а на всех подряд позициях обслуги: я носил чемоданы, был посыльным, иногда помогал горничным, иногда – на кухне, но даже это нравилось мне гораздо больше, чем ресепшен. Потому что вечно чем-то недовольные гости – это тот еще треш.

– Серьезно? – удивилась Юля. – Ты был посыльным и носил чемоданы? Убирал номера?

Это как-то совершенно не укладывалось в ее представления о том, как растут дети в богатых семьях.

– Я у родителей единственный ребенок, мне как бы наследовать всю эту отельную империю, – пояснил Роб. – Папа еще на старте начитался каких-то умных иностранных бизнес-книг о том, что любое дело нужно знать изнутри, чтобы руководить им. До самой мелкой шестеренки. Так что, когда в начале нулевых он занялся отелями, во-первых, сам все процессы изучал, во-вторых, меня заставлял изучать их на собственном опыте. Тогда я это ненавидел. Мне хотелось гулять и спускать поднятые им в девяностые деньги на бухло, девок, тусы с друзьями и легкие наркотики. Но сейчас я папаше благодарен, потому что прекрасно понимаю, как работают разные отели, и мне нравится ими управлять. А ты чем хотела бы заниматься по жизни? На кого учишься?

– На бухгалтера, но мне совершенно не хочется им быть, – честно призналась Юля, с трудом подавив тяжелый вздох.

– А зачем же ты тогда на него учишься? – удивился Роб.

– Затем, что не поступила туда, куда хотела, – насупилась Юля. – А у мамы была возможность пристроить меня в местный колледж на эту специальность.

– Ясно. – Роб улыбнулся. – А если бы поступила, кем бы была?

Юля пожала плечами. Ее баллов ЕГЭ не хватило ни на одну из специализаций, связанных с туризмом, в том вузе, который она выбрала, а так пошла бы учиться на любую. Она собиралась пересдать экзамен на следующий год, чтобы получить более высокие баллы, но в последний момент испугалась еще одного провала и пошла в колледж, как советовала мама.

– Я хотела работу в туристической сфере, – наконец сформулировала она так же, как когда-то ответила Владу на аналогичный вопрос. – Чтобы уехать куда-нибудь, где много солнца и есть море. А там… даже не знаю, чем бы я хотела заниматься. Чем угодно, наверное.

– Тогда как насчет работы в отеле в Испании? Четыре звезды, первая линия. Правда, в пиковый сезон на море ты сможешь только смотреть или в лучшем случае купаться утром или вечером вместо сна и в редкий выходной, потому что работы очень много.

Юля вскинула на него удивленный взгляд, пытаясь понять, что означает улыбка на его лице. Может ли это означать то, что она подумала?

– Ты предлагаешь мне работу? – осторожно уточнила она.

– Ну, скорее, стажировку, поскольку у тебя нет ни опыта, ни соответствующего образования. Как у тебя с языками? Объясниться на английском хотя бы можешь? Или, чем черт ни шутит, владеешь испанским?

Она моргнула, все еще сомневаясь, серьезно ли он спрашивает.

– Объясниться на английском могу, по-испански знаю только «грасиас»… А у тебя что, есть отель в Испании?

– Вообще-то даже два, – с заметной гордостью подтвердил Роб и тут же уточнил: – Но второй, скорее, бизнес-отель в Мадриде, там до моря очень далеко. И, конечно, они не принадлежат лично мне, а моему отцу. Но я участвую в управлении ими. Так что устроить тебя туда смогу.

– И кем я могу работать без опыта, образования и языка? – тут же нахмурилась Юля.

– Будешь сидеть на ресепшен и помогать русским туристам, у нас их много. Конечно, хотя бы базовый разговорный испанский нужно будет освоить, на что у тебя только три месяца, и документами придется заняться сразу после Нового года. У тебя есть загранпаспорт?

– Нет, откуда… Я никогда не была за границей.

– Значит, начнешь с его получения. Отель открывается в апреле, но, по сути, сезон начинается только со второй половины мая, так что как раз месяц сможешь осваиваться и обучаться в процессе, к тебе приставят наставника. Заодно и язык прокачаешь, в среде, говорят, это делается очень быстро.

– Но… колледж, – растерялась Юля. – Я, наверное, не смогу… Да и язык, документы, а времени так мало…

Она закусила губу, заставив себя замолчать. Перед ней ведь открывается обалденная перспектива, второго такого шанса может и не быть… Но близость гипотетического отъезда и необходимость столько всего успеть перед ним пугали. Да и что делать с колледжем? А как же мама? Кто будет помогать с Семкой, когда у бабушки с дедушкой не будет времени, желания или возможности это делать?

И вообще, вот так вдруг взять и уехать через три месяца? По приглашению мужчины, которого она знает полдня? Безумие. Одно дело – мечтать о жизни и работе у моря, где всегда солнце и тепло, а другое дело – вот так сорваться туда. Страшно. Поэтому мозг начал цепляться за все возможные возражения и помехи.

– Насколько я знаю, с колледжем можно договориться о досрочном завершении или, наоборот, переносе на осень, – спокойно пожал плечами Роб. – Язык… Ну, тут потребуются хороший наставник и много желания. Тебе ж не нужно на уровне профессионального переводчика его освоить. Так, общие повседневные фразы и специфический лексикон для работы в гостинице. В прочих случаях всегда можно объясниться на смеси испанского и английского, да и русские у нас в отеле работают, помогут.

– Это очень неожиданно… Можно немного подумать? Посоветоваться? Узнать, как что надо будет делать?

– Конечно, до конца новогодних каникул можешь думать, все равно ничего невозможно делать. Но как только решишься, дай знать, я зарезервирую за тобой место. Денег платить будем меньше, чем обычному сотруднику на аналогичной должности, но у тебя будет полный пансион, так что где спать и что есть, искать не придется. Все, что заработаешь за сезон, твое. А если пойдет и понравится, на следующий сезон сможешь поехать уже как полноценный сотрудник, а потом возможно и продвижение по карьерной лестнице.

Чем больше он говорил, тем сильнее кружилась голова и отчаяннее билось сердце. Фантазия уже рисовала, как будет здорово, а рациональная часть никак не могла поверить в происходящее и искала подвох. Испуганная домашняя девочка, которой Юля всегда была, уже собиралась зарыдать и забиться в истерике, умоляя не ввязываться в эту авантюру, но что-то новое, появившееся недавно, велело не быть дурой и хвататься за возможность, пока она есть. Вероятно, то была новая взрослая Юля, которая понимала, что все равно придется как-то устраиваться в жизни.

– Страшно? – с улыбкой поинтересовался Роб.

– Скорее, странно, – попыталась она обмануть хотя бы его. – Вот так вот просто… Пойти на ужин, чтобы рассказать о городе, а получить предложение о работе…

– Но в жизни именно так все и происходит. Случайные встречи, вовремя озвученные желания, неожиданные предложения. Удача – половина успеха в любом деле. Но вторая половина – это смелость и упорство. Я тебе предлагаю возможность, но, чтобы все срослось, придется поработать. Легко не будет, имей в виду. Так что подумай, но сильно с ответом не затягивай.

Юля обещала, что думать будет быстро.

О работе гостиниц они говорили еще долго. Роб делился собственным опытом и рассказывал забавные истории, над которыми Юля смеялась от души. И хотя ее слегка коробили высокомерное отношение к персоналу, которое демонстрировал новый знакомый, и его частые замечания на тему невысокого качества обслуживания, она предпочла списать это на профессиональную деформацию и привычку к заведениям более высокого класса. В целом к концу ужина она пришла к выводу, что Роб очень милый и веселый. Она еще не раз ловила себя на том, что мысленно сравнивает его с Владом, против воли отдавая предпочтение второму, но только злилась на себя за это и заставляла вспоминать, с каким холодным равнодушием тот отказался от романтических отношений с ней.

Когда они вышли из здания, в котором находился ресторан, Юля почти забыла о том, что не хотела ехать с Робом обратно. Пьяным тот не выглядел, а ей совершенно не хотелось обижать его. Они почти дошли до парковки, когда Роб вдруг вспомнил, что оставил на столе очки.

– Черт, вечно я про них забываю! Ты иди, садись, я сейчас…

Он сунул ей в руку ключ и махнул в сторону припаркованных машин, а сам повернул и стремительно зашагал обратно. Юля не успела и слова сказать, не то что увязаться следом.

Парковка тонула в темноте: почему-то здесь не стояло ни одного фонаря. Расположенная между прогулочной зоной набережной и дорогой, она находилась на задворках двух зданий, и была очень пустынной и закрытой. Сейчас на ней не наблюдалось вообще никакой жизни, хотя машин стояло немало. Вероятно, некоторые жители близлежащих домов оставляли тут свой личный транспорт на ночь.

Юля торопливо направилась к внедорожнику, крутя в руках врученный ей ключ. Насколько она помнила, нажимать на нем ничего не требовалось, только подойти с ним к машине, та разблокирует двери сама. К груди Юля прижимала подаренный букет и мысленно убеждала себя, что так торопится только для того, чтобы не дать цветам замерзнуть.

До машины Роба оставалось всего несколько шагов, когда внезапное шевеление в темноте заставило Юлю притормозить и тревожно повернуть голову в сторону.

Там, между машинами, кто-то стоял. Мужчина или женщина – Юля не смогла разобрать. На незнакомце было надето что-то объемное, скрывающее очертания фигуры, а лицо пряталось под надвинутым на него капюшоном.

Сердце екнуло, хотя неизвестный просто стоял, не делая попыток подойти. Вероятно, он кого-то ждал, но смущало, что невидимое лицо было обращено к Юле.

Впрочем, она и сама сейчас пялилась на незнакомца, среагировав на движение и инстинктивно почувствовав в нем потенциальную опасность. Может быть, он тоже среагировал на нее, вот и смотрит от скуки?

Отвернувшись, Юля продолжила свой путь, то и дело искоса поглядывая на фигуру в темноте. И она могла поклясться, что та провожала ее внимательным взглядом, хотя лица по-прежнему не было видно. Юле стало не по себе, поэтому она заторопилась и едва не поскользнулась, но устояла.

Она как раз добралась до машины, когда ее слуха коснулся едва слышный шепот. Он даже не был похож на реальный звук, скорее на щекотку где-то внутри уха, но все равно заставил остановиться и окаменеть. Обернуться, чтобы проверить, смотрит ли на нее еще незнакомец, не было никакой возможности: тело не слушалось. Шепот забирался в уши с той же неотвратимостью, с какой в них заливается вода при погружении.

Юля крепче прижала к груди букет и сильнее стиснула в руке ключ от машины, словно проверяя, способна ли хотя бы на это. Смогла. Спину неприятно холодило, словно прямо за ней стояло что-то мертвое, источающее этот могильный холод, но обернуться у Юли так и не получилось. Вместо этого она стремительно шагнула вперед, дернула на себя дверцу машины и забралась внутрь.

В салоне сразу вспыхнул приветливый свет, разгоняя тьму, но при этом делая невозможным посмотреть сквозь стекла на незнакомца: здесь ли он еще? Не пошел ли за ней к машине?

Пока Юля соображала, как заблокировать двери, одна из них распахнулась, заставляя ее вскрикнуть.

– Ты чего? – удивился Роб, садясь на место водителя. – Это всего лишь я.

– Ничего, – выдохнула Юля, протягивая ему ключ. – Просто этот тип меня напугал.

– Какой тип? – не понял Роб. Он уже завел двигатель и тронулся с места.

– Который стоит там, между машинами. Пялился на меня, пока я шла. Ты его не видел?

– Нет, там никого не было. Наверное, он ушел.

Юля едва не свернула себе шею, пытаясь увидеть место, где стоял человек, когда они проезжали мимо, но у нее не вышло: Роб даже по парковке ехал довольно быстро, она так и не смогла разглядеть что-нибудь в темноте, поэтому просто тихо согласилась:

– Наверное.